Продолжения не будет

С некоторых пор я перестал праздновать Новый год и отмечать дни рождения - в моём возрасте это лишнее напоминание о том, что жизнь стала короче ещё на отрезок времени, а вовсе не повод для веселья. Большинство людей подводят итоги, ставят вехи на жизненном пути, мне же нечего подытоживать - жил, как хотел, и умру, когда подойдёт моя очередь, коль уж не случилось уйти молодым. Вот и в эту новогоднюю ночь я достал из холодильника литр "Жигулёвского", воткнул флэшку с "Однажды в Америке", и рассчитывал через некоторое время оказаться в царствие Морфея минимум часов на пять, да не тут то было - то ли раздражающий грохот залпов салюта, то ли навеянные саундтреком Эннио Морриконе воспоминания о тех, кто свой век уже отмерил, разогнали мой сон, и надолго, по-видимому. Не оставалось ничего лучшего, чем накинуть плащ и спуститься в бар напротив, где под негромкий голос Александра Новикова, звучащий из колонок, дремал бармен Вадим, а за дальним столиком, спиной к залу, сидел единственный посетитель. Это был Декс - мой старый приятель, один из немногих, оставшихся на этом свете, такой же одинокий волчара, как и я. Обрадовавшись, что не придётся коротать ночь одному, я взял два по сто с пивом и подсел к другу.

- Салют, Старый Бродяга, чего не спишь?
- Хай, брат, когда просыпается память - какой уж тут сон, - стукнул Декс по моей кружке.
- Вот и я за пацанов вспомнил. Неба им царского.
- Да, за этим столом, считай, только мы с тобой остались, - опрокинул в себя водку, не чокаясь, Декс, - не грусти особо, скоро все там соберёмся. Не о том я сейчас. Вот послушай, Фил, у тебя много баб в жизни было, и ты, как утверждаешь, всех их любил. Впрочем, да и у меня тоже. А есть единственная, память о которой цепляет до сих пор, причём, не в прошедшем времени?
- Что-то ты мудрёно завернул, у меня мозги сейчас не в том состоянии, а у тебя, чувствую, есть, о чём рассказать, так давай, я лучше послушаю.
- Помнишь дыру под названием Светлый, по дороге из Кёнига в Балтику?
- Ещё бы, думаю, и нас там не забудут, - рассмеялся я.

Декс вздохнул, смочил горло пивом, глубоко затянулся беломориной и начал свой рассказ:

"В последних числах декабря 199. года наш рудовоз причалил к стенке завода в посёлке Светлый. Предстояла сдача регистру, на комсостав ложилась головная боль, а на нас, палубных и мазутных расписдяев - долгая стоянка в унылой дыре с одной улицей и двумя кабаками. Нужно было срочно найти, чем скрасить своё серое существование - стремительно приближался новый год, а встречать его внутри железа, вмёрзшего во льды Балтийского канала, в узком кругу себе подобных ЧЛЕНОВ команды во главе с Дедом-Морозом капитаном, Снегурочкой-поварихой и Целкой-Недотрогой буфетницей никому не улыбалось. Поэтому, получив "деревянные", команда дружно рванула в посёлок охотиться на местных одиноких особей женского пола, точнее, на их уютную жилплощадь.

Вот и мы с мотористом Юркой, решив попытать счастья, отправились под вечер в один из кабаков, где ещё с прошлых рейсов были VIP-клиентами за широту души и щедрые чаевые. Кормили и поили там недорого, меню не вызывало тошноты, лабухи не капризничали и исправно исполняли на заказ "чтоб душа развернулась", но, самое главное, давали за небольшую плату спеть самому, а это была одна из моих главных фишек при съёме тёток. Админ Жора выделил один из лучших столиков, принёс запотевший графинчик водки с салатиком из свежих овощей и передал нас в руки заботливой официантки. Расположившись поудобнее, мы тяпнули по первой и стали осматривать зал.

Дамы и господа неопределённой наружности пили коньяк и набивали желудки, утрамбовывая всё это плясками под шевчуковскую "Осень".

- Да уж, осень - это жопа, а конец декабря ещё жопастее, - прокомментировал Юрок.

Наконец, наши взгляды наткнулись на что-то, стоящее внимания - через столик от нас явно скучали две молодые фемины, недурные на фигуры и лица, и не похожие на проституток. Немного подождав, не вернутся ли из клозета их возможные спутники, Юрок начал по стандартному сценарию:

- Дамы, может объединим наши скуки в общее веселье? Таких прекрасных дам нужно срочно спасать!

Недолго посовещавшись, дамы пересели за наш столик.

- А почему такие видные мужчины грустят в гордом одиночестве? - после тоста "за знакомство" поинтересовалась брюнетка Маргарита.

Мы начали душещипательную тему о том, как тоскливо и неуютно отвыкшим от домашнего тепла морякам в чужом порту, тем более под новый год, который нормальные люди встречают в кругу близких.

- Это просто удивительно, но у нас такая же ситуация, - отозвалась шатенка Диана, - мы тоже не местные, приехали в длительную командировку и ещё не успели завести здесь знакомства. Переглянувшись с подругой, она продолжила:

- А что, если собраться всем вместе у нас? Мы снимаем небольшой, но уютный домик недалеко от завода.
- Но у них же вахта, наверное, на корабле, - засомневалась Марго.
"Нашла кораБЛЯ", - думаю, а приятель восторженно воскликнул:

- Это замечательная идея, девчонки, уж ради такого случая мы от любых вахт отмажемся!

Осталось лишь закрепить успех настоящим армянским коньяком, после чего я выдал со сцены под гитару свою "коронку" - хит Новикова "Помнишь, девочка", чем, казалось, совсем покорил наших дам. И "пошла вода в хату"... Коньяк лился рекой, на столе возник огромный букет роз, а лабухи играли только для нас. Мы ели, пили и танцевали до упада, пока дамам не потребовалось "попудрить носики". Многообещающе стрельнув глазками, они отправились в дамскую комнату между этажами, прихватив с собой сумочки, а мы с Юрком стали смаковать подробности предстоящего новогоднего пати, представляя, как утрём нос всей команде, - наивные лохопеты, отвыкшие от берега.

Через тридцать минут время сдуло пудру с мозгов и мы кинулись к швейцару дяде Васе, пробивать такси, на котором отчалили наши "очаровательные" динамовки. Легко нашли водилу, который не без нажима поведал, что эти Танька с Машкой снимают койки в зачуханной общаге на окраине и промышляют в основном разводом приезжих лохов типа вас (ещё раз по печени), и иногда проституцией. Первый запал найти этих шлюх и пустить на круг команде остыл после слов "общага" и "проституция", оставалось отобрать у таксёра скудную выручку и возвращаться на пароход, купив по дороге упаковку баночной водки "Black Death".

Юрка вызвали в институт, где он заочно учился, а я караулил никому не нужную посудину, слоняясь по тропке, протоптанной между завалившими палубу сугробами и прихлёбывая "Чёрную смерть". До нового года осталось 3 дня."

Декс замолчал, прикуривая от окурка новую папиросу. По пустому взгляду было видно, что его мысли блуждают далеко от нашего бара. Эту историю я уже слышал от общих флотских знакомых, но не в таких подробностях.

- Зря шлюх не наказали. Но это только присказка, как я понимаю?
- Да, сказка впереди, - вернулся Декс и продолжил:

"Утром 30 декабря вторым бортом пришвартовался ещё один бедолага-рудовоз нашего пароходства с теми же проблемами. Встал валетом, задом-наперёд, и я не сразу разглядел, кто маячит мне с крыла рубки - до него было метров сто.

- Декс, брателла, это ты, старый пират?! - прогремел из матюгальника знакомый голос. Не веря своим глазам, я схватил бинокль:

- Дрон?! Юнга мля?!

Дрон, большой любитель женщин, рома и формулы 1, был у нас практикантом ещё на речке, но по части вышеописанного уже тогда мог дать фору любому морскому волку.

- Какой те накуй юнга, второй год трёшником хожу, - весело орёт блондин с наглыми голубыми глазами, взбегая по трапу.

Крепко обнимаемся, оба от души рады встрече - ещё бы, мы столько натворили в разных портах СССР, что о нашем тандеме сложились целые легенды. За наспех накрытой мною поляной вспоминаем наиболее яркие эпизоды и вновь возвращаемся в те дни, когда мы были молоды, веселы и не ведали никаких проблем.

- Кстати, Декс, а что у тебя на новый год намечается? Нарыл уже поди тёплое местечко? - спрашивает друг, - у нас команда полный отстой, - впадло мне с ними за одним столом пить.
- Будем вдвоём пить, - и я рассказал, как нас продинамили в кабаке.
- Во 6ля непруха, брат, угораздило же нас именно в этой дыре встретиться, да ещё в такой праздник. Пойдём хоть накатим ещё грамм по двести на берегу - заепало это железо чёртово.

И мы отправились всё в тот же "Бриз" - второй кабак в Светлом был и вовсе паскуден, одни барыги местного пошиба гуляли.

Зашли просто отдохнуть и расслабиться, напиваться в хлам не было настроения, потому и бабла взяли только на графинчик. Да и вообще никакого настроения не было - апатия какая-то обуяла.

- Да уж, как встретишь, так и проведёшь, - вздыхает Дрон, - с пьяными дебилами на старом корыте.

Просидели около часа, потягивая "Bloody Mary", лениво поглядывая на веселящихся завсегдатаев кабака, и тут вошли они - две женщины из наших эротических кора****ских снов, в вызывающе коротких мини-юбках (там было, что оголить) и блузках с глубоким вырезом (там тоже было, что открыть). Высокая стройная блондинка с короткой стрижкой, похожая на солистку ROKSETTE (мой сон) и пухленькая жгучая брюнетка, явно украинских кровей (сон Дрона). У нас аж дыхание перехватило, но полученный накануне урок мерзко напомнил о себе:

- Глянь, братуха, какие "динамовки" пожаловали, - и, словно в подтверждение моих слов, к тёткам подошла старшая официантка, о чём-то пошепталась с ними и усадила за соседний столик.

- Куя се, значит и халдеи в теме, - замечает друг, - пора громить на кер этот гадюшник.
- Но какие!
- Нет слов, братан, я бы хохлушку так отдинамил...

Я лишь тяжело вздыхаю в ответ:

- Посмотрим, что дальше будет.

А "динамовки" ведут себя свободно, но не развязно, глазками не стреляют, пьют не спеша мартини и танцуют почти каждый быстрый танец, демонстрируя свои великолепные фигуры. "Нас на это не купишь", - думаю, - по ходу это шлюхи валютные классом выше вчерашних кидалок". А тоска-паскуда гложет вселенского масштаба, хоть упейся, но кули толку - водка кончилась, деньги тоже, пора сваливать.

Уже одевшись и прощаясь со швейцаром дядей Васей видим, как эти НОГИ спускаются покурить на площадку, и я уже не могу себя сдерживать:

- Дрон, кули нам терять, денег один кер нет, давай подкатим, хоть напоследок глазами трахнем, будет чему в рейсе сниться.
- А что, с нас не убудет, - с готовностью соглашается друг, - на абордаж, Старый Дрочер!

Мы начинаем с лобовой атаки:

- Леди, а вы где новый год встречать собираетесь?

Тётки, не ожидавшие такого поворота, выглядят настороженно:

- Не решили пока, а почему вас это интересует?

Тут у меня окончательно развязывается метла, и начинаю вешать, что приехал по коммерческим делам из Кёнига, а Дроня, младший братишка-студент, катается со мной во время каникул в институте культуры. "Студент" продолжает с невинной улыбкой младенца:

- Все дела на сегодня закончили, а теперь просто скучно нам.
- Так что же вы уходите так рано, за час до закрытия?
- Налика мало со счёта сняли, как-то не рассчитывали встретить здесь таких прекрасных дам.
- Ну так пойдёмте за наш столик, коньяка и закуски на всех хватит, пообщаемся, потанцуем, - приглашает Жанна ROXETTE.
- Там и разденетесь - у меня сестра здесь официанткой работает, если что, - добавляет брюнетка Гала.

Мы особо не упираемся и усаживаемся за их столик, обильно навешивая лапшу о бизнесе, акциях, совместном предприятии и прочей новомодной керне, и отказываясь танцевать(ноги ломали недавно в автокатастрофе), жрём за обе щёки и запиваем халявным коньяком, мстя таким образом за всех продинамленных в Светлом морских бродяг.

Кабаку пора закрываться, Жанна с Галой помогают сестре убирать со столов, а мы спускаемся покурить на крыльцо.

- Слышь, брат, бабы то нормальные по ходу.
- Базаришь...не то слово, вообще супер, это мы с тобой нагондошили, да кули толку, лавандоса всё равно нет, не будем же мы в альфонсов опускаться.
- Я два червонца гринов всегда на такой случай держу, - улыбнулся Дрон.

И вот мы стоим на заснеженном крыльце закрытого ресторана, расходиться явно никому не хочется - у меня до вахты ещё уйма времени, Дрон вообще куй забил на все вахты, да и женщины никуда не торопятся.

- Нужно решить две проблемы, - заявляет Дрон, - как обменять баксы, и где потом посидеть в тепле.
- Да легко, - и Гала увлекает нас к ближайшим ночным комкам, - купим у знакомого барыги за зелень всё, что угодно, по хорошему курсу, а посидим у меня, мама, по-времени, уже должна уложить ребёнка и уйти.

Сказано - сделано, затариваемся и идём к Галинке, уже разбившись на пары из своих снов (дамы довольны таким раскладом - видимо им снилось нечто подобное). По дороге мы с Дроном решаем вскрыться - будь, что будет, понимаем, что дальше корчить из себя коммерсов противно и не в масть. Девчонки долго хохочут над нами.

- Во дурачки, да кто бы вам ещё поверил - какие вы на фиг коммерсы, когда от вас морем за километр пахнет!

И всем становится легко и свободно.

У Галы оказалась уютная комнатка со спящим за ширмой трёхлетним сынишкой. Девчонки быстро соорудили нехитрую поляну и мы стали обсуждать предстоящую встречу нового года. Подруги оказались настолько простыми, без заморочек, и неглупыми женщинами, что даже нам, прожжённым авантюристам, стало стыдно за навешанную поначалу лапшу.

- Давайте выпьем за тех шалав из общаги, - предлагает Жанна, многозначительно глядя на меня, - ведь если не они - этой встречи могло бы и не быть.

И решили мы встречать Новый год у Галы. Поручили дамам закупить продукты по своему вкусу, а уж в выборе спиртного равных нам не было. Всё бы хорошо, но я на радостях так наклюкался, что заклинился на чувстве ответственности - что бы ни случилось - пожар, наводнение, землетрясение, но я должен был сменить боцмана на вахте. Так и ушёл, как меня ни уговаривали, чем жутко обломал Жанну, у которой горело желание в глазах. Покуист Дрон, естественно, остался у Галы.

На следующий день, проснувшись в глубокой абстиненции и поскрипев не смазанными мозгами, понимаю, что это был не сон. "Вот баран, - думаю, - такой облом вряд ли кто простит, и наверняка с утра перевесит наш первоначальный писдёж - ложь всегда запоминается ярче, чем правда. Так что продолжения не будет". Легко выкладываю всё из головы и топаю похмеляться на другой борт в каюту напротив. Пацаны язвят насчёт наших беспонтовых хождений, я лениво отбрыкиваюсь, вдруг стук в дверь... и появляется ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ - в виде Галы!

- Здравствуйте, где можно найти Декса?

Быстро сориентировавшись подлеченным мозгом (вспоминаю, что Гала, работающая в заводе, должна зайти ко мне за баблом на продукты), нарушаю немую паузу:

- Ты, к счастью каюты попутала, - и увожу её от обалдевшей толпы.

Боже, как они нас заепали, голодные ублюдки! Пока мы обсуждали за чаем, что прикупить, каждый находил предлог, чтобы заглянуть и раздеть Галу глазами, пока, наконец она не выдержала:

- Что, я так сильно отличаюсь от резиновых женщин?

Покрасневший очередной визитёр не нашёл, что ответить и спешно ретировался. После этого нас оставили в покое.

- Жанна готова порвать тебя за вчерашнее.
- Да уж, передай, что на Новый год не разочарую, - заверяю я, провожая Галу до трапа, и бегу оповестить Дрона, что всё в ёлочку.

Я ходил по палубе, прихлёбывал из баночки "Чёрную Смерть" и нервно отсчитывал минуты в предвкушении хорошей гулянки. С боцманом, которому было покую, где напиться, давно уже было оговорено, что он отстоит пропущенные мной часы за хорошую опохмелку.

- Что, с этой брюнеточкой зажигать будете? - спрашивали меня каждые полчаса остающиеся на судне, жутко завидуя.
- Ага, а вы тут в бутылочку не забудьте поиграть в суровом мужском кругу, - издевался я.
- Уходишь, ренегат? - спросил капитан.

Даже он не мог меня остановить, и понимал это. А я понимал, что как себе не лги, а иду не просто покуражиться, а именно к ней, к этой Женщине - Жанне. Она стояла для меня в центре всего, остальное - Новый год и прочее были лишь декорациями в главной сцене жизни. И это был мой день.

Наконец, наступил долгожданный вечер и я сдал боцману вахту. Гораздо веселее обстояли дела у Дрона. Он тоже прикладывался к банке в течении дня и к вечеру был уже в пьян в лоскуты. Обмотав шею длинным шарфом, в распахнутом плаще, с открытой головой, припорошенной снегом, он походил на поэта времён декаданса. Пока мы выбирались с завода, заплутав в бесчисленных складах, он громко декламировал кабацкую лирику Есенина под одобрительный лай местных собак. Когда, писданувшись с последнего забора, мы оказались в посёлке, друга понесло окончательно - он здоровался за руку с каждым встречным мужчиной и пытался расцеловать каждую женщину, независимо от того, со спутником она была, или без. Кульминацией стал перескок в три прыжка с разбега через старенький "Москвич" на глазах у изумлённой толпы местных мужиков. Бить не стали - с прославившимися своим буйным нравом рудовозниками здесь не связывались даже менты. Тут мне уже надоел этот цирк, и я доставил Дрона до места, крепко взяв под локоть. Девчонки только ахнули от такого вида.

- Ничего, ещё есть время и пара капель нашатыря на стакан воды, - заверил их я, зная удивительное свойство друга моментально трезветь при необходимости.
- Главное, чтобы ты таким, как вчера не был, - зловеще намекнула Жанна, целуя меня.

Я отволок Дрона на диван и отправился на кухню помогать хозяйкам.

И вот мы все в сборе за накрытым столом, включая протрезвевшего Дрона и малого Санька, сидим и ждём боя курантов. Все вдруг примолкли, даже малыш, тихо сопя, играет моими чётками. Слова нам уже не нужны - люди, ставшие родными друг для друга за сутки, мы чувствуем себя так, будто нас связывает целая жизнь, и в эти минуты это действительно так. Мы сидим в ожидании чего-то неуловимо замечательного, что нависло над нами и вот-вот произойдёт, и мне немного грустно от понимания того, что всё уже происходит, что это и есть те краткие минуты счастья, которые быстро пролетают и не повторяются. Кажется, понимает это и Жанна, прильнувшая ко мне. Мы впитываем каждый миг этого удивительного ощущения, проходящего сквозь нас, которое, увы, невозможно удержать и повторить - остаётся лишь память о нём.

Кайф обломала мать Галы, зашедшая поздравить дочь и уложить внука. Мы вынырнули из волны эйфории и засобирались на ёлку в центре посёлка, где уже вовсю отрывалась часть команды с обоих пароходов. Побесилась немного и наша небольшая компания, но мне и Жанне было совсем не до этого - нас распирало от желания, мы чувствовали это в каждом взгляде и прикосновении и готовы были заняться любовью в первом попавшемся подъезде. Выручил, как всегда, Дрон:

- В колонну по-двое, и ко мне, у нас дед в отпуск уехал, а я его хоромы арендую.

Щедро одарив коньяком и шоколадом бабку на проходной, мы пробрались по тропке меж сугробов на Дронову посудину, где он, как гостеприимный хозяин, предоставил нам с Жанной спальню деда, оставшись с Галой в гостиной. Уже не контролируя страсть, переполнявшую нас, мы сорвали одежду, и, наконец, слились в одно целое. Не стало больше ничего - ни железа, зажатого во льдах канала, ни посёлка, вступившего в новый год, ни целого мира вокруг - была только замкнутая в себе крупинка счастья в бесконечности вселенной.

Всю, почти месячную стоянку, я приходил к ней каждый вечер, и всё дальше уходил от неё. Вернуться и остаться или увезти её с собой было бы ужасной ошибкой, убийством памяти о том, что мы пережили в новогоднюю ночь. К счастью, мы были людьми иного сорта и знали, что больше никогда не увидимся в этой жизни. Чтобы как-то заглушить боль (мы всё-таки были людьми, а не Богами), строили планы, что пароход ещё зайдёт в Светлый или ближайшие порты, откуда я вызову её радиограммой.

- Я не приду махать платочком с причала, ты выше этого, - сказала она в последнюю ночь.

Сматывая обледеневшие концы, я тщетно искал глазами одинокую стройную фигурку на берегу, но до самого выхода в Балтику чувствовал на себе её взгляд. Через два месяца, набив морду молодому и борзому кэпу я был списан подчистую на берег. Больше мы не встречались, но сколько бы не было у меня после этого женщин, эта стала единственной, потому что без продолжения этот эпизод превратился в вечность".

Декс надолго замолчал, допивая выдохшееся пиво. "А продолжения не будет, и мы расстанемся вот-вот...", - звучал голос Новикова, а в моей голове все звенья складывались в одну цепочку. На сколько же мал и тесен этот мир! Я вспоминал, как в новогоднюю ночь через три года после событий, описанных Дексом, сидел на ступеньках "Бриза", пьяный в дерьмо, и стонал, проклиная бывшую суку-жену, которая занозой сидела в сердце. И высказал, как выблевал всю свою боль первой попавшейся женщине, вышедшей покурить. "Перестаньте, вы выше этого" - сказала она, отпаивая меня чаем в закрытом уже кабаке, где работала официанткой. Я часто бывал в этом ресторане, и мы подружились. Странно, но после моих пьяных откровений я видел в ней именно умного доброго друга, хотя многие не отказались бы затащить её в постель. Когда я был без обычной своры плядей и не особо пьян, она подсаживалась поговорить. И однажды рассказала о встрече с единственным мужчиной, который навсегда остался у неё в сердце.

Женщину звали Жанна. Врачи, поставившие диагноз "бесплодие", только руками развели, когда она родила в конце августа 199. года здорового карапуза, зарегистрированного под необычным именем Дексон. Многие удивлялись, но только не она. Карапуз называет папой доброго мужчину, заботящегося о нём и его матери. А Декс... Ему я ничего не скажу - Декс, Жанна - они люди иного сорта, превратившие свой миг в бесконечность.

"Не укорят, и не оженят,
И новый шанс не упадёт,
Не надо горьких продолжений
Пусть эта капля будет мёд,
Пусть всё закончится в начале
С улыбкой милой на лице
На самом ветреном причале,
Без продолжения в конце"
А.В.Новиков.