ЛЮДИ И СОЛНЦЕ

Убрав фиксаторы, Майкл отправил зонд в свободное падение.
- Есть нагрев двух внешних оболочек, - отрапортовал Майкл диспетчеру, сверяясь с показаниями приборов. – Постепенно нагревается третья.
Диспетчер, молодой парень, не преминул заметить:
- Держи подальше от поверхности.
- Держу.
Майкл через телекамеру на борту исследовательского звездолёта наблюдал, как большой, обтянутый теплозащитными оболочками зонд медленно опускался на Солнце.
- Есть нагрев третьей. Нагревается четвёртая, - Майкл себе под нос выругался про царившую в звездолёте жару и достал из охладителя бутылку воды. Некоторое время он пил большими жадными глотками. Остатки воды он вылил себе на лицо, которое, впрочем, сразу же высохло. – Почему нельзя сделать нормальную систему климат-контроля?
- Система качественная и работает на полную мощность, - откликнулся диспетчер. – В конце концов, вы рядом с Солнцем, и…
- И поэтому у меня плюю пятьдесят, - прервал его Майкл, - И я ещё должен быть благодарен, что у меня такая низкая температура на таком близком расстоянии к звезде… Есть нагрев четвёртой оболочки. Начинаю сбор информации с датчиков.
Он включил систему записи показаний с зонда и откинулся в кресле пилота. Духота вынуждала его сидеть в шортах и майке, назло всем инструкциям по безопасности.
- Диспетчер, - позвал он.
- Слушаю.
- Я вылетаю с этим чёртовым зондом каждый месяц. За пять лет работы я не привёз ни крупицы нужной информации. Ну и к чему всё это?
- Наблюдение за Солнцем крайне важно. Рано или поздно результат будет. Следите лучше за зондом.
Майкл резко подался к консоли управления.
- Аномально быстрый нагрев пятой оболочки.
- Немедленно уводите зонд, - приказал диспетчер.
- Не могу. Его зацепило магнитное поле Солнца. Он спускается к поверхности. Мы потеряли его, - Майкл говорил без беспокойства: в среднем, каждый третий зонд не вырывался из плена звезды. – Сбор показаний закончен. Я возвращаюсь.
Он включил маршевые двигатели и медленно повёл звездолёт от звезды. Когда он развернул машину так, что Солнце грело ему в спину, он увидел огромную станцию, кольцом опоясывающую звезду.
Эта станция, предназначенная для сбора солнечной энергии и контроля солнечной активности, появилась здесь около двух веков назад. Огромные накопительные установки, расположенные на внутренней стороне станции-кольца, обращённой к солнцу, запасали солнечную энергию в небольших накопителях, которые затем развозились транспортными звездолётами по всей Ойкумене.
Майкл работал на этой станции и раз в месяц вылетал на тепловую пытку, называемую наблюдением за Солнцем.
Он ловко опустил исследовательский звездолёт в один из стыковочных шлюзов и, сдав техникам накопители с информацией с зонда, отправился на предписанную инструкцией реабилитацию. Через полчаса, подождав, пока тело вновь привыкнет к искусственному притяжению станции после уменьшенной гравитации в звездолёте, и приняв душ, Майкл уже занял место в зале совещаний, где обычно обсуждалась привезенная им информация.
- На этот раз всё не так хорошо, как обычно, - огорчил его начальник службы безопасности станции, - Всё очень плохо.
- Начнём, - предложил профессор, ответственный за исследование Солнца. – Данные, привезённые нашим исследователем, мы пропустили через несколько аналитических программ. Результат неприятен. Активность Солнца внезапно возросла. Через десять-двенадцать часов ожидаются вспышки с выбросами в космос. Сами по себе они, как мы полагаем, не будут довольно крупными; их воздействие на Землю и Марс – эти заселённые на данный момент людьми планеты – будет минимальным. Однако стоит полагать, что станция может очень сильно пострадать из-за большой площади возникновения вспышек и их многочисленности.
- Нельзя ли откорректировать положение станции с помощью больших орбитальных двигателей, которые мы обычно используем для перемещения станции, чтобы она не заслоняла солнечный свет для Земли? – спросил один из инженеров.
- Сейчас ведутся необходимые расчеты, но станция всё равно будет задета, ответил профессор.
- Мы не должны возбуждать панику, но необходимо начать эвакуацию, - предложил и.о. начальника станции, - Сколько потребуется времени на эвакуацию всего персонала?
- Два дня, без запинки тут же отчеканил начальник службы безопасности.
- У вас восемь часов. Эвакуируйте в первую очередь тех, кого посчитаете наиболее важным, - приказал и.о., - Производство не останавливать. Отключим всё после эвакуации. Собрание закончено.


за восемь часов до первой вспышки
Пилот Фрэнк пристыковал свой грузовик на посадочной палубе. Он прилетел, чтобы, согласно расписанию, забрать заряженные солнечной энергией накопители. Он шёл в третьей смене, и у него ещё оставалось пятнадцать минут до погрузки, в которые он решил выпить стакан чая. Фрэнк был пилотом на ответственной работе, поэтому он отказал бармену в кафе рядом с посадочной палубой налить ему что-нибудь покрепче чая.
- Многочисленные противники использования солнечной энергии и нахождения энергостанции на орбите вокруг Солнца сегодня выдвинули протест энергетической компании «Луч», под контролем которой находится эта энергостация, - плавно сообщал радиоприёмник в кафе. – В ответ на их небезосновательные опасения об аномальной активности звезды, которую часто используют в качестве крематория для материалов, не подлежащих переработке, компания «Луч» предоставила неопровержимые доказательства того, что сжигание отходов и постоянное использование энергии Солнца никак не влияет на активность звезды.
- Чёрта-с-два мы им поверим, - хрипло усмехнулся бармен и подмигнул Фрэнку. – Мы, люди, которые работают у этого пекла за огромные деньги этой корпорации, знаем, что все их слова – ложь. Мы привыкли думать, что Солнцу всё равно, но это не так.
Фрэнк оторвался от чая и поднял изумлённый взгляд на бармена.
- Не удивляйтесь, - смущённо улыбаясь, произнёс тот. – Я работаю на самом опасном и самом высокотехнологичном объекте во всей Ойкумене. Здесь нет глупых и слабых людей. Здесь все мы зависим от Солнца. Оно принимает нас, подчиняет, оно у нас в крови. Именно поэтому мы не боимся. Поэтому мы ещё живы.
- Вы так сильно зависите от Солнца? – пытаясь пошутить, спросил Фрэнк.
- О да, - на удивление серьёзно ответил бармен. - Лишь оно держит меня здесь, - и он внезапно помрачнел.
- Третья смена начнётся через пять минут, - объявил голос без эмоций по станционной системе громкоговорителей.
Фрэнк быстро допил оставшиеся полстакана чая, расплатился и направился на посадочную палубу, осознавая с неприязнью и страхом, что пошёл работать на эту станцию пилотом грузовика только потому, что идея работать рядом с Солнцем показалась ему чересчур заманчивой и интересной. И лишь Солнце удерживало его на этой работе.


за пять часов до первой вспышки
- За двести лет работы станции эвакуация случалась дважды. Первый раз станция вышла из строя почти на четыре года. Второй раз – это было лет двадцать назад – станция совершенно не пострадала.
- Прогноз был ошибочен? – спросил программист Огюст, склоняясь под тяжестью ящика с жёсткими дисками, который он нёс.
- Нет. Вспышка была, но теплоизоляция станции, к счастью, выдержала. Так вот, - возобновил свой рассказ напарник Огюста Остап, - Нам ничего не грозит. Хотя, признаюсь, у меня большие сомнения по поводу того, выстоит ли станция в этот раз. Против нас Солнце, а спрогнозировать урон от вспышек невозможно…
Они вдвоём прошли через стыковочный шлюз на транспортный звездолёт и поставили ящики в грузовой отсек.
- Всё? – спросил пилот звездолёта.
- Тридцать ящиков с жёсткими дисками, сто пятьдесят пассажиров, - доложил помощник пилота, - Мы полностью загружены. Можем взлетать.
Когда их транспортный звездолёт покинул шлюз, Огюст, как мог, обернулся назад и посмотрел на удалявшуюся от них станцию. Свет звезды приглушался светофильтрами иллюминатора, и Огюст мог видеть, как со станции в одном с ними направлении, на Землю, вылетают многочисленные транспортные корабли.
Он не чувствовал страха за тех, кто остался на этом огромном кольце, монолитной глыбой керамических сплавов охватывающей экватор звезды. Он завидовал им. Завидовал, что они не боятся Солнца.


за два часа до первой вспышки
В комнате отдыха персонала пятого сектора станции было не протолкнуться. Внезапный отлёт части начальственных лиц и большинства программистов не остался незамеченным. Среди знающих инженеров уже ходила новость, что очень скоро ожидаются вспышки на Солнце. Бурное обсуждение этой новости и того, что на эвакуацию простых инженеров не было ни времени, ни транспорта, наполнило шумом комнату отдыха. При этом работа, большей частью доверенная автоматическим механизмам, ни на минуту не останавливалась.
- Саша, твоя смена.
Механик Александр посмотрел на сказавшего это смуглого кучерявого Хуана. Совершенно не хотелось уходить в середине важного и интересного разговора.
- Машины без людей – ничто, - грустно улыбнулся Хуан и похлопал Александра по, плечу. – Иди.
Саша покинул комнату отдыха и пошёл в ту часть станции, которая была обращена к Солнцу. В смену любого инженера-механика входил осмотр системы накопителей солнечной энергии.
Александр пришёл на контрольный пункт, расписался в посещении накопительных установок, облачился в тяжёлый термостойкий костюм и зашёл в шлюзовую камеру.
Внутреннее кольцо станции, заполненное накопителями, было отделено от всего остального кольца пятиметровой термозащитной стеной, в которой в каждом из секторов станции было по две шлюзовые камеры.
Камера была совершенно пустой внутри. От кольца накопителей её отделяли массивные герметичные ворота. Такие же ворота соединяли камеру и всю остальную станцию.
Александр встал в центре камеры и дождался, пока ворота за его спиной закроются. После этого открылись гермоворота кольца накопителей, и в камере стало жарко. Саша вышел к установкам. Направо и налево уходил широкий бесконечный коридор, на всём протяжении которого можно было видеть одну картину: на стене впереди стояли установки с накопителями, обращённые к Солнцу. Изначально чёрные, по мере накопления стержни накопителей быстро желтели, пока не становились белыми. На зарядку сотни стержней уходило пять минут. Затем толстая рука-робот с противоположной стены, которая осталась у Александра за спиной, вынимала заряженные стержни и по тоннелям отправляла их на другую сторону термозащитной стены, откуда они поступали во внешнюю часть станции и оттуда с помощью грузовиков-звездолётов развозились по всей Ойкумене. На место заполненных стержней рука-робот вставляла пустые.
Задачей обхода было проследить, все ли заполненные стержни извлекаются из накопителей.
Александр не любил обход, так как в кольце установок накопителей не было климат-контроля, и приходилось работать в тяжёлом термокостюме, в котором он всё равно обливался потом.
Он встал на небольшую управляемую платформу, парящую над полом в нескольких сантиметрах, и полетел на ней вдоль одинаковых рядов установок с накопителями и рук-роботов. Он летел уже более получаса, убеждаясь в исправности оборудования, когда внезапно установки начали одна за другой гаснуть, оставляя стержни накопителей чёрными. Замерли вдоль стены руки-роботы.
Александр долетел до второй шлюзовой камеры, и, оставив платформу и выйдя с уровня накопителей, он уже снимал термокостюм, когда к нему подошёл инженер с контрольного пункта и сообщил, что производство остановлено.
Все оставшиеся на станции люди вновь начали собираться в комнатах отдыха. Их судьба была предрешена.


час «Икс»
Александр, Хуан и ещё несколько инженеров собрались в программном центре, куда с видеокамер, установленных на внутренней стороне станции-кольца, выводилось на большие экраны изображение Солнца. Большинство других членов персонала разошлась по личным комнатам, следуя технике безопасности и просто здравому рассудку, все облачились в термостойкие костюмы.
Первая вспышка растеклась по поверхности Солнца небольшим неровным пятном. Из его центра в космос вытянулось огромное щупальце из плазмы, окружённое лёгким свечением. Но, не достигнув станции, щупальце внезапно прекратило рост и своим кончиком стало медленно заворачиваться обратно к поверхности звезды. Но, не вернувшись, оно начало терять чёткие контуры и распадаться быстро угасающими волнами. Волны эти, неся в себе огромный заряд тепла, прошли вдоль внутренней части станции, не причинив существенного ущерба. Часть экранов, выводивших изображения с камер на задетом теплом участке, зарябила помехами и погасла.
Вторая, третья, четвёртая и ещё несколько вспышек расцвели на поверхности Солнца. На этот раз к станции устремились несколько острых и неровных, словно рифы в океане, столбов раскалённой плазмы. Они вгрызлись в монолит станции, ежесекундно пытаясь вырваться через неё в открытый космос. Отсеки накопителей, обладающие большей термозащитой, легко сносили удары, однако выбросы сжигали жилые отсеки и посадочные палубы на внешней стороне станции.
Один за другим гасли экраны камер. На программный центр нахлынула тепловая волна. Температура в отсеке быстро росла. В скором времени в термокостюмах стало невыносимо жарко, с мониторов потекли, плавясь, жидкокристаллические экраны. Заскрежетали, закрываясь в аварийном режиме, подплавившиеся защитные двери. Жара, казалось, выжигала кислород в лёгких. Всем стало больно дышать.
На смену теплу пришёл внезапный холод. Из системы вентиляции в отсек повалил пар, конденсируясь и оседая на полу мелкой ледяной крошкой, которая, по прошествии всего нескольких секунд таяла и вновь испарялась из лужи, но, не достигнув потолка, пар вновь конденсировался.
- Сорваны ограничители системы климат-контроля, пояснил сменяющие друг друга жару и холод один из инженеров, ответственный за жизнеобеспечение станции. – Необходимо исправить неполадку в системе контроля, иначе постоянно изменяющаяся температура вызовет появление микротрещин по всей конструкции станции, которые приведут к полному её разрушению.
Александр и Хуан, не сговариваясь, вышли через так и не закрывшиеся защитные двери и направились к пункту системы контроля. Такие пункты сотнями были разбросаны по всей станции, и до ближайшего нужно было пройти несколько отсеков.
Александр открыл двери, ведущие в первый попавшийся у них на пути отсек. Им предстало ужасное, хотя и завораживающее зрелище.
Выбросы Солнца так и не дошли до их сектора, однако волны тепла, развеянные ими, настигли пятый сектор, и от них начали плавиться наименее защищённые отсеки.
Александр и Хуан увидели, как от неимоверной жары металл, покрывавший пол и стены отсека, расплавился и потёк, но, подталкиваемый волнами тепла, возвращался обратно и набегал на ещё целое металлическое покрытие невысокими волнами. Отсек словно стекал по направлению к инженерам, оставляя под собой лишь основу из керамических сплавов. Металл то сминался, словно бумага, то таял, как лёд. Из стены вместе с металлической системой вентиляции вытек огромный кусок, обнажив взору инженеров множество точно так же плавящихся отсеков.
Осторожно, стараясь не наступить и тем самым не увязнуть в расплавленном металле, инженеры добрались до следующего отсека. Здесь дыра была уже в потолке. За ней был космос, подсвеченный сиянием вокруг Солнца.
Хуан и Александр остановились. Они знали, что нужно спешить и что кислорода в костюмах осталось ненадолго, но внезапные чувства сковали их. Они не видели самой звезды, но огромное тепло вокруг, слепящие яркие отблески вверху и всё это на фоне тихого мёртвого космоса вселяли в инженеров страх. Страх и восхищение тем Великим и Необычайным, рядом с которым им приходилось работать. Они почувствовали всю значимость Солнца, его неимоверное спокойствие. Только здесь, почти ничем не отделяемые от звезды, инженеры осознали бессмысленность своего страха. Величие Солнца заставляло смотреть и восхищаться.
Секундное наваждение прошло. Хуан и Александр прошли ещё несколько отсеков и оказались в пункте системы контроля. Мониторы и пульт управления были испорчены теплом. В одном из подсобных помещений Хуан нашёл неиспорченный аварийный пульт с ручным переключателем, и вместе с Александром он вернул систему климат-контроля в прежнее состояние. Внезапные перемены погоды по всей станции исчезли, и повисла простая жара, какая бывала в отсеке установок с накопителями.
Солнце успокоилось, и ничто на нём не напоминало прежнюю активность.
Энергостанция мёртвенно-тихим кольцом повисла вокруг звезды.


через час после вспышек
- Нет. Да. Обязательно, - пресс-секретарь энергокомпании «Луч» часто прерывал свою речь, отвечая на вопросы корреспондентов. – Успокойтесь. Нынешнего запаса накопителей и той энергии, которую вырабатывают орбитальные энергостанции, должно хватить до тех пор, пока станция вокруг Солнца не будет восстановлена. Сколько на это уйдёт времени? Нет, мы пока точно не можем сказать. Станция получила, по нашим подсчётам, не особо крупные повреждения. Конечно же, мы с ней уже связались. Потери персонала очень малочисленны. Что? Нет, всё. Дальше без комментариев. Пресс-конференция закончена.
Пресс-секретарь спустился с трибуны и вышел в один из многочисленных коридоров здания компании «Луч». Сквозь стеклянную стену были видны первые лучи восходящего Солнца. На Земле наступало утро.
Зазвонил мобильный телефон, и секретарь немедленно ответил:
- Слушаю.
- Мы не можем дать на восстановление больше месяца, - раздался из трубки голос одного из аналитиков компании. – Иначе добыча нами энергии не сможет удовлетворить всех потребностей Ойкумены.
- Станция всё ещё молчит? – поинтересовался пресс-секретарь.
- Ни одного сигнала. Но оперативная группа спасателей уже вылетела.


через два часа после вспышек
Фрэнк согласился везти оперативную группу спасателей только потому, что хотел увидеть Солнце. Ему было крайне интересно посмотреть на успокоившуюся звезду. Кроме того, он был одним из немногих, кому по должности полагалось знать расположение всех, в том числе и аварийных шлюзов на станции. Шлюзы были в одних и тех же местах в каждом секторе, но требовался такой опытный пилот, как Фрэнк, чтобы в такой близости от Солнца пристыковаться к станции.
Командовал группой спасателей майор Марк. Когда они подлетали к станции, он поразился, насколько огромные повреждения получила станция из-за вспышек. Местами были выжжены по два-три сектора, а некоторые оставшиеся были в аварийном состоянии.
Групп спасателей, вылетевших к станции, было много, но за группой Марка был закреплён не очень сильно повреждённый пятый сектор. Марк первым шагнул в стыковочный шлюз. Он и ещё несколько спасателей в термозащитных костюмах безрезультатно обследовали несколько отсеков. Наконец в отсеке, который раньше был программным центром, они нашли группу инженеров.
Спустя пару минут инженеры провели их в комнату отдыха, которая не пострадала и сохранила герметизацию и исправную систему климат-контроля. Все сняли шлемы и вдохнули ещё довольно горячий воздух.
Марк посмотрел на инженеров станции. Все они были с золотисто-коричневым тёмным загаром на коже, короткими волосами и выжженными бровями; у всех были сощуренные цепкие глаза.
- Хуан, - представился один из инженеров. – Мне скорбно сообщать вам, но станция очень сильно пострадала, - он выделил голосом слово «очень».
- Погибшие? – спросил Марк.
- Около четверти всего персонала. Остальные в герметизированных отсеках.
- Каков ущерб?
- Я полагаю, вы снаружи сами всё видели. У нас здесь уцелело очень мало оборудования, с помощью которого можно было бы сказать более точно, но, на вскидку, уйдёт около года, чтобы привести здесь всё в порядок.
- Это исключено, - покачал головой Марк. – Нам сказали, вы должны управиться за месяц.
- Месяц? – Хуан усмехнулся, - За месяц мы восстановим только систему жизнеобеспечения.
- Но…
Инженер пристально посмотрел на спасателя. В глазах Хуана была убеждающая открытость и здравомыслящая оценка ситуации. Марк сглотнул.
Он не знал тогда ещё, что через полгода компания «Луч» обанкротится. Не знал, что станцию всё-таки восстановят, и вновь сюда хлынет поток умных и отважных людей, которых будет притягивать особая красота и опасность Солнца. Не знал, что звезду, в целях безопасности, перестанут использовать для сжигания отходов.
Марк смотрел в глаза инженера и не видел в них страха. Видел решимость, твёрдость и закалённость в словах и действиях. Видел величие, идущее от величия звезды, в плен которой отдал свою душу инженер. И, как на секунду показалось Марку, в карих глазах Хуана он увидел полыхающее пламя Солнца.

конец июля, 2010 год