Взгляд паука 2

Взгляд паука 2


«Всё же как странно устроен этот мир, - думала она, проводив гостей, - кто-то рождён, чтобы властвовать, а кто-то позволяет управлять собой». Она давно бы ушла отсюда и легла спать, но свечи ещё горели. Почему-то снова её взгляд остановился на пауке. Все живые существа для чего-то нужны друг другу: кто-то становится пищей для тела, а кто-то - для ума. И этот паук, он тоже для чего-то ей нужен. Ему, наверно, не хватает здесь кислорода из-за постоянного горения свечей, да и пищи не хватает, иногда только залетит сюда муха или мотылёк... А в пище он разборчив - жучка, вон, не тронул. Интересно, обладают ли пауки интеллектом? Но если мягкую добычу, такую как муха, он ест, а жука не трогает, то выходит, что разум у него есть. Или всё же нет? С тех пор, как в её голове появилась мысль сжечь этого паука, она постоянно думает о нём, как будто эта тварь её гипнотизирует. Но, скорее всего, она просто устала. День был тяжелый, а в конце дня ещё и эта поездка, которая вымотала её вконец.
Зачем она согласилась поехать в этот дом? Всегда ведь старалась по возможности избегать таких предложений со стороны клиентов. Их дом - это их законная территория, куда без нужды соваться не стоит. Не зря же говорят, что у каждого - свой скелет в шкафу. Когда Галина впервые попросила посмотреть на неё, она отказалась, не хотела её расстраивать. Не всё можно говорить людям. Но сейчас уже всё позади: и больница, и операции... Не смогла она отказать ей во второй раз. За ней прислали машину, и ей ничего не оставалось, как поехать.
Галина ждала её у входа. Если бы они встретились в другом месте и в другое время, то она бы прошла мимо, не узнав её. От прежней Галины почти ничего не осталось. Перед ней стояла другая женщина, согнувшаяся и вся обвязанная, обмотанная, словно старушонка, пуховыми платками. Трудно было узнать в ней прежнюю Галину. Шёл только второй день её пребывания дома. Операция была сложной, и врач не собирался её выписывать. Но ей так хотелось домой, что она уговорила врача отпустить её раньше срока. И вот она дома. Но дома она не чувствовала себя в безопасности, ей стало ещё хуже, чем в больнице. Какая-то невидимая сущность цеплялась за её ноги, царапая и утяжеляя их. Она физически ощущала эти прикосновения. Именно этот страх и заставил Галину обратиться к ней.
- Проходите. Извините за мой вид, но мне сейчас ни до чего и ни до кого нет дела...
После такого приветствия, ей захотелось развернуться и уйти. Но Галина умоляющим взглядом удержала её. И вот она через силу шагнула через порог...
В просторной кухне на обеденном столе лежали фрукты и разные сладости. А в комнате чувствовалась энергетика только что ушедших людей. Почему-то она решила, что здесь была молодая женщина с ребёнком. И мальчик, а это был мальчик, совсем маленький и капризный, всё время плакал. Это сбило её с толку. Второго ребёнка в доме она не почувствовала, даже когда зажигала свечи... И очень удивилась, увидев его во время перемещений по дому. Но менять что-то было уже поздно. Она не бралась за чистку жилого помещения, если в доме находились маленькие дети, опасалась за здоровье этих малышей. Хоть и считается, что детей охраняют ангелы, но всё чаще это не подтверждается. Поэтому, увидев мальчика, она предупредила Галину, что у его мамы сегодня могут быть проблемы со здоровьем.
Вторая комната... И интересная картинка возникает перед глазами... «Мужчина, хозяин дома, обнимает другую женщину». Неужели это возможно? Такой приветливый и добрый человек... ещё и верующий. И сейчас он возле своей жены. Скорее всего, это картинки прошлого, а не настоящего...
- Скажите, Галя, вы с мужем расставались? Он уходил из семьи?
- Уходил. Но я терпела, не разводилась с ним. Нужно было достраивать дом, а деньги зарабатывал он один. У нас двое детей. В первую очередь, я - мать. И должна думать о будущем своих дочерей. Выдать замуж не так просто, да и за учёбу нужно платить. Что вы так смотрите? Я нормальная женщина с трезвой головой. Ну, ушёл, так вернулся же.
- Идём дальше? Как вы себя чувствуете?
Галина стояла у стены - безучастная, отрешенная, полностью погруженная в свои мысли. Казалось, она не слышала её. Может быть, на этом и остановиться? Нужно всё прекратить. Чем дальше в лес...
- Мне уже лучше. Идёмте... - Она с трудом отделилась от стены и пошла дальше.
Третья комната по своей энергетике была не лучше предыдущей. Ужас, царивший здесь, наводил страх даже на неё, хотя она и не такое видела за свою жизнь. В самом дальнем углу комнаты появились сразу две картинки: события давнего времени и не очень.
Первое видение... «На полу лежит девочка лет десяти... Мать держит руки ребёнка. Девочка изворачивается и кричит. Что происходит с маленькой девочкой? Почему её держат и прижимают к полу? Почему больно ей делает мать? Но это не совсем так. Мать боится, что во время приступа западёт язычок и переворачивает девочку на бок, но откуда у ребёнка такая недюжинная сила?! Совсем маленькая девочка не уступает по силе матери! Рядом с ними, на стуле, сидит другая девочка, постарше... Она читает молитву, и младшенькая постепенно успокаивается».
Другая картинка... «Здесь же происходят другие события: четверо мужчин удерживают молодую обнаженную женщину, она вырывается и пробует убежать, но, от встречного удара одного из мужчин, падает и бьётся в истерике. На полу - кровь. Крики...» Что это? Что скажет на это Галина?
- Вы всё правильно увидели. В первом случае это случилось с нашей дочкой. Мужа тогда дома не было, он был у той женщины. А у неё был больной ребёнок и, скорее всего, она лечила свою дочь через нашу, ведь наша дочка кричала, что она спасает другую девочку. Кого она спасала?
А второе видение я тоже могу объяснить. Этот дом, до того, как он стал нашим, принадлежал одной старушке. Дочь забрала её к себе. А дом они сдавали постояльцам. Очередные жильцы открыли здесь настоящий бордель. Крики женщин слышали и соседи, но жалоб от пострадавших не поступало. Дом стоял на отшибе. Это сейчас кругом новостройки. Соседи боялись связываться с беспокойными жильцами.
В четвёртой комнате вырисовывались события, связанные с Галиной... «Цепляясь за диван, она силилась подняться. Пальцы сжимали край простыни и стягивали её на пол, пока она совсем не упала. Галина сползала на пол вместе с простынёй, но почему-то никого не звала на помощь. И, похоже, с тех пор сюда она не заходила».
- Из этой комнаты меня увезли в больницу, - пояснила Галина. - И больше я сюда не заходила. Последнее время я спала здесь одна, а муж спал в нашей спальне. А кричать я не могла. От боли я потеряла сознание. Лежала, пока домашние не хватились меня.
Пятая комната оказалась спальней хозяев. Но что это? Появилась картинка, более чем откровенная... «Три обнажённые девицы ублажают хозяина дома. Но они не живые! Они есть, но - их нет. Юные и милые создания соблазняют мужа Галины». Но так ли всё было на самом деле?
- Сейчас я вам всё объясню... Я не могла спать с мужем в одной постели. Всю ночь он с кем-то разговаривал, называл по именам каких-то женщин... А у нас с ним в это время отношений не было, он сам этого не хотел. Поэтому я и перешла спать в другую комнату. Вы видели на стене картину обнаженной девушки? Раньше она висела в нашей спальне. Я думала, что всё это происходит с ним из-за картины, и убрала её. Но ничего не изменилось. Если хотите, можете поговорить с ним.
Шестая комната... Компьютерный столик... На стене большой крест. И это всё, что в ней было. В этой комнате муж Галины молился. Но ему приходилось закрывать дверь, чтобы его не слышали домашние. Церковные песнопения раздражали домашних.
Следующая, седьмая комната, принадлежала их дочери. Но в неё они не зашли. Как будто что-то не пускало их в девичью комнату в отсутствие хозяйки.


Принимать этого мужчину сегодня она не думала. Время на него уже не оставалось. Но он ей звонил днём раньше, предупреждая о своём приезде.
Он вошёл и поздоровался. Голос у него был тихим и приятным. По голосу она его и узнала. А ведь именно таким она и представляла его - маленький, худенький, аккуратненький. Даже кожаная коричневая кепочка была к месту. Когда он её снял, то в его облике сразу стало чего-то не хватать. Глаза у него были живые, хитрые, можно было даже назвать их плутовскими. Он внимательно изучал всё вокруг. Было видно, что он немного удивлён. По телефону он называл её бабушкой, а вот на бабушку она не очень походила. Иногда его внимание отвлекала муха. Странно, в доме не было ни одной мухи, но с его приходом одна появилась, скорее всего, она залетела в дверь вслед за ним - погода была хоть и холодная, но солнечная, и, возможно, какая-то из них проснулась. Так или иначе, но доставала эта муха именно его. Пока они от этой надоедливой мухи не избавились, разговор не клеился.
Но вот нарушительницы покоя не стало, и мужчина облегчённо вздохнул.
Он достал из кожаной папки несколько фотографий, причём лежали они в разных отделах и были упакованы в большие чёрные бумажные конверты с надписью, кому они принадлежали, и в каком году, какого числа были сделаны. Видно, что фотографировал не любитель, а профессионал, а по тому, как бережно мужчина с ними обращался, можно было судить, как они ему дороги.
Он открыл первый конверт и достал из него две фотографии. На одной была запечатлена женщина: полная, волосы тёмные, стрижка короткая. Она сидела на кушетке или диванчике без спинки. Вторая фотография была тоже её, но снятая под другим углом. Практически две одинаковые фотографии. Но, похоже, этой женщины в живых уже нет. Глаза её потухли.
Из другого конверта он достал только одно фото. На нём тоже женщина, но намного полнее первой. Волосы у неё длинные, собранные в тугой узел. Он пояснил, что фотографии умерших нельзя хранить с фотографиями живых людей, поэтому они в разных конвертах.
Она взяла сначала одну фотографию, потом две другие и, разложив на столе по одной, внимательно рассматривала их. Он спросил, что она чувствует от первых фотографий - на фото его мать. Она давно умерла, но ему сказали, что мать навела на него порчу. Проклятья, которые она посылала ему вслед, вредят ему всю жизнь. Он уже ходил к одной знахарке, даже к двум, и они снимали с него порчу. А также он обращался к специалисту ( клуб "Дао-Цио"), которая снимала ему головную боль. Головная боль действительно его больше не беспокоила. Сначала порчу он снимал с себя сам. Для этого он ловил живого ёжика, поджаривал его на огне и съедал правую его сторону. Так он делал дважды. Но оказалось, что таким образом он снял порчу только снаружи, а вот чтобы снять её внутри, потребовалась помощь двух знахарок.
«Бедный ежик, - подумала она, - он-то, в чём виноват?» Она взяла фото матери... Обычная женщина, много натерпелась в жизни... и от мужей, и от детей... А насчёт проклятья... Слова её, если они и были сказаны вслед уходящему сыну, бросающему её на произвол судьбы, то были сказаны, скорее, от безысходности, от страха одиночества, чем от желания навлечь на него беду.
- Скажите, ваша мама несколько раз выходила замуж? Рядом с ней пьющий мужчина... Он сильно избивал её, скорее всего, это её последний муж. Ещё двое пьющих мужчин... Один из них умер, второй довёл её до смерти. Кто вам сказал, что она навела на вас порчу? Вы были её последней надеждой. Ведь матери вы говорили о том проклятье, но она отказывалась. Она не делала Вам ничего плохого. Почему вы поверили чужому человеку, случайной гадалке, и не поверили собственной матери?
Она задумалась. Что происходит с людьми? Недавно у неё была женщина, так той тоже нагадали скорую смерть из-за порчи, которую будто бы навела на неё старшая сестра. Она тогда принесла гадалке две фотографии - обеих сестёр, но гадалка уверенно показала на старшую. После разговора с сестрой женщина была в растерянности. Сестра плакала и клялась, что ничего плохого не делала, но она так и не смогла её убедить. От переживаний, у молодой женщины началось ухудшение здоровья, она таяла на глазах. А та гадалка и во второй раз подтвердила, что порча на ней есть и жить ей осталось полгода, а снять порчу она не может - что-то уж больно мудрёное сделано, на смерть.
Все наши страхи у нас в голове. Никто не утверждает, что проклятий нет, есть, конечно. Слово может накликать беду, но только в том случае, если человек зациклен на этом проклятье, и всё, что бы с ним ни случалось, приписывает этому проклятью. Некоторые люди могут «сглазить» скот и даже своих детей, но это у них глаз такой, и случается такое очень редко. Тогда достаточно умыться проточной водой и прочесть молитву «Отче Наш», и всё пройдёт. Это тоже своего рода самовнушение. Но если человек верит, что ему поможет и святая вода, и молитва, то это срабатывает.
Мужчина сидел молча, не мешал ей думать. Ему даже показалось, что она забыла о нём. Но она о нём не забыла.
- Скажите, вы слышите голоса?
- Да, я разговариваю с Духами.
- Как давно это с вами? Вы перенесли травму головы?
- Да. Потом начались сильные головные боли, боли мне убрали. С Духами разговариваю постоянно. Всё, что они мне говорят, я выполняю.
- А что они вам говорят?
- Много чего. Я не могу об этом говорить. Но всё, что они мне говорят, о чём меня предупреждают, то всегда исполняется. Эти снимки, которые лежат на столе, сделаны на фотобумаге, которую я купил у Сатаны. Тогда я в этом ещё не разбирался, но мать сразу сказала, что не хочет фотографий на этой бумаге - бумага проклята. Но я не послушал её, и вскоре она заболела и умерла. Мне не даёт это покоя. Я только хотел, чтобы вы сказали мне - эта бумага проклята?
Что тут можно сказать... Она нахмурилась. Голоса слышат либо больные, либо одержимые. На первый взгляд человек выглядел вполне адекватным, а что у него в голове - одному Богу известно.
- Где вы видели пожар? Смотрели, как горит, а ничего не сделали. Вы знаете, кто поджёг это здание?
- Я работал киномехаником. Горел кинотеатр. Говорили, что подожгли бомжи. Я действительно ничего не смог сделать.
- На втором фото ваша жена? У вас нет детей, и вы вините в этом жену. Женщину оперировали, но проблема не в ней, а в вас. Вы были сильно застужены...
Он напрягся, как бы прислушиваясь к чему-то, потом резко встал и засобирался уходить... Наверное, так посоветовали ему его Духи... А что его мучило всю жизнь и мешало жить, так это, скорее всего - совесть.


Эта девушка позвонила ей поздно вечером.
- Здравствуйте. Ещё раз извиняюсь, что беспокою. Мне вас порекомендовал дядя Расим. У меня проблема. Даже не знаю, как правильно и сказать. Началось всё год назад. Я перестала ночами спать. Обошла всех врачей, а толку нет. Я влезла в большие долги, но от их лечения мне становилось всё хуже и хуже. Уже нет веры, что это пройдет. Плачу целыми днями, принимаю кучу таблеток. А сегодня я всё это рассказала дяде Расиму, и он посоветовал обратиться к вам. Извините, если вас потревожила.
- Как ваше имя и сколько вам лет?
- Меня зовут Оля, мне тридцать два года.
- Оля, вы употребляете наркотические вещества? Говорите так, как есть.
- Нет, никогда в жизни не употребляла и не употребляю. Я живу с сёстрами, они могут подтвердить. Употребляю сейчас транквилизаторы и антидепрессанты, только и они не помогают.
- Это те же самые наркотики, только слабее.
Оля, у вас скайп есть?
- Есть.
- Тогда давай продолжим разговор там.
Какое-то время Ольга молчала, потом она увидела на экране монитора очень полную молодую женщину.
- Оля, всё началось с болезни почек?
- Да. Были сильные боли, и меня увезли в больницу. Шел камень. Операцию не делали, боль тогда прошла. Но время от времени боли появляются. А вскоре я перестала спать по ночам. Меня замучила бессонница. Тогда я и обратилась в поликлинику, стала сдавать различные анализы, прошла обследование. Ничего серьёзного не обнаружили, и меня стали лечить от депрессии. После этих лекарств мне стало ещё хуже. Уже год я не работаю, хожу, как чумная, всего боюсь и боюсь умереть.
- У вас есть ребёнок?
- Дочери двенадцать лет. Сестры заботятся о ней. Я ничего не могу делать, всё валится из рук.
- Сестры заботятся о ней и о вас? Если вы не работаете, то кто-то же должен вас содержать.
- Я почти ничего не ем, очень мало.
- Оля, а вы не пробовали какое-то время обходиться без таблеток? Год употребления этих препаратов - это большой срок. Попробуйте пить вместо чая травяные отвары, а от лекарств воздержитесь. Попейте пустырник, зверобой и мяту. А потом мы с вами поговорим.
- Хорошо, я попробую обойтись без таблеток.
- Скажите, а на мне нет порчи?
- Если и есть, то только от ваших препаратов.
«Вот так, - подумала я, из нормальных людей делают психически ненормальных, и притом за их же деньги, а «болезни души», увы, такими препаратами не лечатся...»


Кажется, она заснула прямо за столом. Но кто-то или что-то разбудило её. Будто бы кто-то дотронулся до неё... Скорее всего, разбудило её чувство опасности: одна свеча догорела полностью, а вторая согнулась, и пламя её почти касалось края занавески. Возможно, что она нечаянно подвинула рукой подставку со свечой...
Как же приятно смотреть на горящую свечу. Кажется, что она всю жизнь только это и делает, но это не так. Хотя, что говорить, огонь она любила с детства. В доме её бабушки часто горели свечи. Много свечей горело и у Снегурочки. Снегурочкой называли старушку, дружившую с бабушкой. Её домик стоял посреди соседского сада и с дороги был совсем не виден. Большие старые яблони разрослись и оставили только тропочку, по которой можно было пройти к её дому. Может, из-за яблок она и бегала к старушке в гости?
Тогда стояла осень. Осень - самое время «антоновки» и «аниса». Весь воздух пропитан этим божественным запахом спелых и сочных яблок! Сколько же ей тогда было лет? В школу она ещё не ходила. Но ту осень она запомнила на всю жизнь.
В ту осень она и подружилась со Снегурочкой. Сколько было старушке лет и откуда она приехала, никто толком не знал. В их доме она появилась за два года до этих событий, совсем неожиданно, перед самым Новым Годом. Какое-то время пожила она у бабушки, а потом купила у соседей баньку и переделала её под домик. Но настоящее её имя было Анна Ивановна. Родных у Анны Ивановны не было, и всё самое вкусное старушка приберегала для неё. К Анне Ивановне приходили разные люди - она лечила их травами. Иногда она разрешала ей присутствовать. Конечно, многое из того, что происходило в доме, она не понимала своим детским умом, но каждый раз у неё появлялось чувство собственной значимости из-за сопричастности к чему-то таинственному и непонятному.
Бабушка тоже лечила травами, но у неё были посетители и другого рода... Чаще, это были женщины среднего возраста или старше, которые, пошептавшись с ней в дверях, быстро проходили в дом и закрывались в веранде. Туда её не пускали.
Вот так и проходило её детство - между двумя, вернее, тремя бабушками. Но третья бабушка никакого отношения к гаданиям и всему прочему не имела, она спокойно жила в деревне: доила коров и работала на своём и колхозном поле. А земли у неё было много. Ей принадлежало пятьдесят соток земли и большой сад, в котором можно было пропадать целыми днями, объедаясь яблоками, малиной, смородиной, вишней, крыжовником...
Той самой осенью и произошла та мистическая история, которая осталась в памяти на всю жизнь. В то осеннее утро, выбрав момент, когда бабушка Шура отвлеклась, она выскользнула из дома и знакомой тропой побежала к бабушке Ане. Убежала тайком, потому что старушки в это время были в ссоре.
Под окнами дома Анны Ивановны она остановилась и несколько раз окликнула её, но ответа не было. Никто не встречал её с радостной улыбкой и распростёртыми объятиями, как это было обычно, и она подумала, что старушка спит. Потихоньку, чтобы не шуметь, она поднялась на крыльцо и вошла в сени... И без стука открыла дверь. То, что она увидела, заставило её остановиться в дверях... Посреди комнаты, перед большим - во весь рост - зеркалом, стояла девушка. В руке она держала деревянный резной гребешок, которым, с удивительной лёгкостью и сноровкой, причёсывала свои золотистые волосы.
Какое-то время в зеркале было видно отражение этой девушки: нежное лицо с лёгким румянцем и её смеющиеся голубые глаза. А когда девушка повернулась к ней лицом, то это была уже не та красавица, а бабушка Аня... Но в руке она держала тот же самый резной гребешок! Она не смутилась, не спрятала гребень за спину, спокойно спросила, не привиделось ли ей чего.
Что было дальше, она не помнила. Уже дома, уткнувшись мокрым лицом в бабушкин передник, она плакала навзрыд...
Вечером она засобиралась домой. Сказала, что здесь больше не останется. Никакие уговоры не помогли, и пришлось родителям отправить её в деревню, к другой бабушке. А Анну Ивановну она больше не видела. Говорили, что та померла вскоре после её отъезда.
Тут её снова кто-то тронул за плечо, отвлекая от воспоминаний... Тронул не больно, а скорее заботливо. Так бы сделала мама, будь она жива. Но ведь, если подумать, никто никуда не уходит, все рядом, на одной полосе: и живые, и мёртвые. Если мёртвых не тревожить, они не придут к тебе, а только вспомни - и вот они уже тут, рядышком...
Всё. Надо ложиться спать. Вставать ей рано. Девушка, с которой она работает, живёт в Америке, а время у них не совпадает.