Вкус маракуйи

Спозаранку дверь спальни с грохотом распахнулась. Возникший в проеме нечесанный «чудодей», до крайности разевая рот, оглушительно протрубил: «Пошли в зоопарк!» От вопля горлана Ирина Александровна привскочила, охнула и дрожащими руками принялась судорожно протирать заспанные глаза. Кое-как сбалансировав разметавшиеся чувства, на выходку внука приглашенная ответила категорическим отказом. Сегодня героики податливой бабушки не хватило, чтоб холодным октябрьским утром, да еще в день своего рождения, тащиться в задрипанный зоопарк и глазеть там на несчастных животных в вонючих клетках.
Мишу, понятное дело, захлестнула обида. Пухлые губки надулись, в носу захлюпало, а горючие слезы угрожали пропалить дырки в паркете.
Когда напрасность проверенных средств принудиловки стала очевидной, начинающий манипулятор понуро поплелся восвояси, чтоб в укромности личных апартаментов разработать план отмщения.
- Уф! - Выдохнула напряжение Ирина Александровна, не подозревая, что сиюминутное облегчение еще вылезет ей боком.
***
Насколько именинница понимала: 65 — это много, а насколько чувствовала — это еще не конец. Правда, в этом бодряцком, но уже малоперспективном возрасте, пришлось раздружиться с недремлющим зеркалом, которое являло хозяйке то старческие пятна на висках, то морщины у рта, то стремительно растущую бородавку на подбородке.
- Что есть, то есть, - раздражительно отмахнулось от данности ущемленное самолюбие, - в конце концов, мне не 18.
Скачок от живого созерцания увядающего настоящего к злопамятному прошлому произошел моментально. Бух! И вспомнилось, как «распрекрасный» ее второй муженек, фанфарон и бездельник, подняв флажок престарелого жениховства, семь лет назад покинул родной дом и погнался за жар-птицей, оставив жену один на один с болью по безвременно ушедшему сыну от первого неудачного брака и взрослеющим оболтусом Максимом — плодом их совместных усилий.
- Ему, понимаешь, все надоело... Он, понимаешь, не геронтофил. Сволочь — вот он кто!
Ирина Александровна распсиховалась и дошла бы до изнеможения, но тут зазвонил телефон.
- Началось, - подумала она и взяла трубку.
- Чудесный возраст... Желаем счастья!
- Держись, подруга... Желаю счастья!
- Мы за вами скучаем... Будьте счастливы!
По окончании приторных поздравлений от родственников, подруг и бывших сослуживиц обнаружилось, что Мишаня, острая приправа к пресной жизни, успел многое: облился какао, кокнул вазу для цветов и распотрошил пакет с крупой, засеяв гречкой недавно вымытый пол.
- Зачем ты это сделал? - Вымучила из себя Ирина Александровна, детализируя масштабность погрома и борясь с правомерным желанием надрать задницу ехидно щерящемуся и откровенно торжествующему мстительному вредоносцу.
На лобовой вопрос ответ был коротким: «Хочу в зоопарк».
- Господи, Боже ты мой! - Взмолилась бедолага, чувствуя, как от целенаправленной долбежки рушатся оборонительные бастионы, - хорошо... хорошо... Завтра обязательно пойдем.
Выдавив из бабушки согласие на поход к зверюшкам, любитель зоологических изысков мирно отобедал и даже не забойкотировал предложение о дневном пересыпе.
- Зачем противилась? Могли и сегодня сходить, - запоздало совестилась Ирина Александровна, усердно работая веником, - жалко мальчишку, растет без родителей...
И вот снова-здорово — бух! На этот раз неудержимая память скакнула в день потрясения взрывной силы, когда оборзевший ее сынок со своей узаконенной выдрой повесили на шею пенсионерке младенца и... исчезли, лишь изредка напоминая мамуле о себе и о своей бурной жизнедеятельности открытками с умопомрачительными видами.
- А что было делать? Не сдавать же ребенка в приют! Негодники... Наслаждайтесь, пока вас петух не клюнул... Совести совсем нет... Мишка растет, а я не вечная, - обрывочные мысли хаотично роились в голове, то складываясь в цельную картину беды, то снова рассыпаясь. - А эти чертовые доброхотки совсем сдурели, все, как одна: «Желаем счастья, желаем счастья!» Еще бы сказали, где его раздают — это счастье! И что оно вообще такое?
Тут Ирина Александровна задумалась. Глубоко копнула, но на этот вопрос ответа у нее не было.
- Счастье для меня — это как маракуйя, которую я никогда не видела и вкуса не знаю, - умозаключила та, которой не пришлось попробовать сладкую сочную мякоть такого заманчивого, но такого недостижимого для нее экзотического фрукта.
***
Он втихомолку подошел, слегка дернул бабушку за юбку и умоляюще промямлил: «Ты обещала... пошли в зоопарк».
- Раз обещала, значит пойдем. Покушаем и айда! - Проявляя неслыханное миролюбие, обронила Ирина Александровна и погладила внука по голове.
Чуть позже в душе женщины, наблюдавшей, как Миша в радостном предчувствии похода запихивает в рот блинчики, как смачно облизывает ложку с вареньем и усердно дует на чай, что-то всколыхнулось и затрепетало.
- Вот те раз! Может, это и есть счастье? Просто я этого не знала, - подумала она и усмехнулась своему открытию.