ЛЮБОВЬ

ЛЮБОВЬ


Памяти двух женщин посвящается.

Сон, опять сон. Мне вдруг приснилась она, которая с тех давних пор не снилась почти никогда. Та, которой уже давно нет на свете. Одна из двух женщин, с которыми связаны самые трагические годы моей жизни. После неё жизнь моя упорядочилась, в ней появился новый смысл, но никогда потом я не испытывал таких потрясений, таких оглушающее сильных чувств, может потому, что все их тогда и истратил. Чувства эти- это была щемящая жалость, и неистовая ненависть. И всё это относилось к одному человеку. Возможно ли такое? Оказалось- возможно.
Теперь, по прошествии многих лет, я думаю, что стал лучше понимать себя и свою жизнь, а также жизнь вообще. Я понял, что в слово «любовь» каждый вкладывает свой смысл соответственно своим понятиям и чувствам. Я понял, что никогда не умел любить женщину бесшабашно, неистово, что для меня любовь- это половое влечение, как основа любви, в смеси с уважением, интересом, любопытством, заботой и желанием помочь. В разные возрастные периоды эти ингредиенты любви менялись у меня местами и значи -мостью.
И вот мне опять приснился Сон. Вообще сны мне снятся довольно часто, но, как прави- ло, это нечто неинтересное и не запоминающееся. Но иногда мне снятся Сны с большой буквы, готовые сюжеты как минимум рассказов, и я даже записываю их иногда в надежде когда-нибудь что-то из них сотворить. Теперешний сон был совсем неинтересный, просто я видел силуэт и понимал, что это Она, и что-то ей говорил. Но сколько же воспоминаний вызвал он после пробуждения, какие острые чувства нахлынули опять на меня! Но изло-жить нужно по порядку и начать издалека.
Познакомился я со своей первой женой Наташей в студенческом общежитии перед Но- вым 1975 годом. Две комнаты, мужская и женская, а проживало тогда в каждой по 7-8 человек, решили встретить Новый год вместе. Немалое значение в выборе комнат имело то, что в одной проживал муж, а в другой- жена, хотя они почему-то это скрывали. Собрали скромный студенческий стол, скромность которого компенсировалась молодым энтузиазмом и ожиданием чего-то необыкновенного, как часто бывает в канун Новогод -них праздников. Все достали из чемоданов и одели всё самое лучшее, а на скромную стипендию купили выпивку и немудрящую закуску. После соответствующей подготовки в виде тостов за Новый год и новую жизнь, все начали танцевать. Я обратил внимание на скромно одетую девушку, сидящую в сторонке и наблюдавшую за танцующими. Как потом выяснилось, звали её Наташа. На танцы в школе и после неё я не ходил, танцевать умел плохо, и о чем говорить с девушкой во время танца не знал. В редких случаях этого действа я танцевал молча, чувствовал себя скованно, и на второй танец со мной девушки, как правило, не соглашались. Но теперь я подумал, что симпатичной девушке на этом празднике жизни плохо сидеть одной и решился её пригласить. Как ни странно, но она согласилась и на второй танец, мы познакомились и разговорились. Она училась на 6 курсе ( я был тогда на пятом), и собиралась уходить из общежития, так как её родители переехали из области в город, где училась их дочь, и получили новую квартиру. Кто её родители, я тогда не спросил, так как всякая проза жизни меня в те годы не волновала. Девушка мне понравилась, в немалой степени потому, что, как я выяснил у её подруг, у неё не было «ухажера» и её не нужно было у кого-то « отбивать», что всегда меня смуща ло- зачем мешать чужим отношениям и навязывать себя, как-будто я заведомо лучше. Мы стали встречаться, гулять, разговаривать, через пару месяцев она позволила себя поцело вать, и ободренный этим успехом я вскоре «предложил ей руку и сердце». Хотя я и волно вался, произошло это как-то буднично, на улице, и Наташа совершенно спокойно, без эмоций, сказала, что согласна выйти за меня замуж через год. Было в этом спокойствии что-то неправильное, но я, окрыленный её согласием, внимания на это не обратил. Потом было представление меня её родителям, тоже прошедшее довольно буднично. Но тут я узнал, что её мама- бывшая учительница, а ныне-инвалид и пенсионерка, а отец работает большим медицинским начальником! И я испугался! Во-первых, я понял неодобритель ные взгляды на меня моей будущей тёщи, которая явно думала, что я « не их круга и не пара их дочери», во-вторых я подумал, что мои товарищи-студенты решат, что этой женитьбой я делаю карьеру, хотя я об этом совершенно не думал. Однако Наташа мне очень нравилась, да и отступать было некуда, я согласился подождать год до свадьбы и мы продолжали платонические отношения, разбавляемые поцелуями в подъезде. Теперь, когда в нашем обществе существует устойчивое мнение, подтвержденное «научными изысканиями», что сексуальные отношения влюбленным ( а может и не очень влюблен ным) нужно начинать не с первого или второго, но с третьего свидания, такое годовое половое воздержание выглядит по меньшей мере странно. Но тогда общественная мораль была совершенно другой, и слово «любовники» было с явно предосудительным оттенком. Это теперь узаконенный разврат в виде сожительства, любовниц на стороне или «нефор -мальных сексуальных отношений» никого не беспокоит, но речь не об этом.
Через год, в январе 1976 года мы поженились. Как потом выяснилось, Наташа подкупи ла родителей утверждением, что я « честный и надежный человек». В этом она была совер шенно права, надежность и ответственность до сих пор являются моими основными черта ми характера, отчего мне иногда приходится туго.
На по-настоящему первую брачную ночь нам сняли номер в гостинице. Сознаюсь чест- но, до Наташи у меня была любовница, можно сказать «наставница в сексе»- женщина намного старше меня, к которой я отнесся со всем пылом юности, но которая всё понима- ла правильно и через некоторое время наши «половые экзерсисы» перешли в дружеские отношения. Усвоив эти уроки, я принялся лишать Наташу девственности с определенной смелостью, хотя подогретое годовым воздержанием вожделение и не способствовало осто рожности и нежности. Наташа кричала на всю гостиницу, наверное больше от страха, чем от боли. После окончания сего действа, она отбросила одеяло и стала проверять простынь. Девственной крови не было! Причины этого я не знаю до сих пор, потому что никогда не поднимал этот вопрос в продолжение нашей совместной 11-летней жизни. Вообще-то такие случаи бывают и этому есть медицинское объяснение.
Потом я переселился из общежития в 3-комнатную квартиру родителей жены, где по началу, кроме родителей, проживала старенькая бабушка и Наташина сестра со старшей дочерью, приехавшая рожать второго ребенка. Посему наша половая жизнь проходила действительно на полу, в кухне, где на ночь нам стелили постель. В таких условиях было не до прелестей и излишеств сексуальных отношений, но своего сына мы зачали именно на этом полу. Через некоторое время бабушка умерла, сестра родила мальчика и уехала в Москву, где им с мужем тоже дали квартиру, как молодым специалистам - тогда это ещё было возможно! Наша жизнь вообще, и половая в частности, стала похожа на нормаль -ную, с учетом особенностей характера больной тещи, но это другая и очень непростая история.
Вот тут и выяснилось, что Наташа страдает половой холодностью. К супружеским обя- занностям она относилась как к необходимости, моим притязаниям по причине «голов -ных болей» не отказывала, но и удовольствия явно не получала. Во время соития, она просто лежала и ждала, когда всё кончится. Что такое «оргазм» она, возможно, читала в медицинской литературе, но уж сама не испытывала точно. Её замужние подруги тоже вряд ли ей что-то рассказывали, в то время это была запретная тема, а Наташа была очень зажатым человеком. Даже в трамвае она не разрешала мне с ней разговаривать, чтобы никто ничего не услышал.
Надо сказать, что это был конец 70-х начало 80-х годов, период, когда «секса в СССР не было». Эта сакраментальная фраза из первого телемоста «Америка-Россия» облетела весь мир, вырванная из контекста, она была действительно смешной, но означала только одно- общественная мораль нашей страны, стараниями КПСС ли, может потугами православ- ной морали, была поистине пуританской. Полуголых девиц в рекламе не было, как и са -мой рекламы, порнография во всех видах преследовалась карательными органами, полюбо ваться девицами в «Плейбое» можно было только купив журнал из-под полы за немалые деньги, а что такое «Камасутра» мы даже не знали. Это потом тлетворное влияние пресло вутого «Запада» стало заползать под «железный занавес», просвещая, а заодно и развра -щая нашу молодежь. Теперь -то все знают, почему оральный «секс» - это хорошо, и как готовиться к анальному «сексу».Однако, «секс» в стране был, дети рождались даже чаще, чем сейчас, и лишить людей радости хотя бы семейного «полового счастья» не могли даже могучие партийные и карательные органы.
По мере сил, я тоже старался доставить жене сексуальное удовлетворение, без «Камасут ры» изобретая какие-то новшества. Успехи в этом плане были, но незначительные, и глав ное, что волновало жену, чтобы «туда ничего не попало» т.к. новой беременности она не хотела. Один раз всё-таки «попало» и Наташе пришлось идти на аборт, что тогда равня- лось средневековому привязыванию обнаженных женщин к позорному столбу на площа- ди.
Обнаружилось и ещё одно свойство Наташиного характера, возможно продолжение пер- вого - патологическая ревность, которая вдруг появилась, а потом стала усиливаться. Не буду описывать всех её проявлений, но это было мучительно. По этой причине, а также потому, что я не был «половым гигантом», наша сексуальная жизнь, как мне казалось, меня устраивала, тем более, что других причин для волнений и переживаний было предос таточно. 1-2 раза в неделю мы кое-как снимали сексуальное возбуждение и продолжали заниматься работой, семьей и сыном. Это сейчас сексуальная неудовлетворенность может стать причиной развода, а тогда больше думали о построении коммунизма в отдельно взятой стране. Патологическая ревность и связанные с ней скандалы, возможно, стала бы причиной нашего развода, если бы судьба не распорядилась по-другому и Наташа не погибла бы в автоаварии, в которую мы попали 1987 году.
В аварию мы попали под городом Белгород, во время отпускной поездки на море, на приобретенном чуде тогдашнего автопрома- автомобиле «Запорожец». Наташа умерла на второй день от разрыва грудной аорты, а я, весь переломанный, чудом остался жив, и самолетом санитарной авиации был перевезен в родную областную больницу, где тогда работал. Гроб с телом Наташи и мои носилки стояли рядом в маленьком салоне АН-2 -«Кукурузника». Сопровождал нас мой двоюродный брат. Приподнявшись на носилках, я попросил его снять крышку гроба. Наташа лежала очень бледная, пронзительно красивая, и как-будто спала.
«Собрали» меня коллеги-травматологи довольно неплохо, но в гипсах пролежать приш- лось довольно долго. Родители жены во всем обвинили меня и выставили мои вещи из своей квартиры, хотя я был там официально прописан и прожил 11 лет. Сыну было тоже 11 лет и он оставался у них. По факту автоаварии с наличием погибших автоматически заводится уголовное дело, но после разбирательства чаще всего закрывается, если родст- венники погибших не предъявляют какие-либо требования. Мои родственники предъяви- ли. Они хотели, чтобы меня посадили в тюрьму, а ещё лучше- расстреляли. Моя мама, ко- торая ухаживала за мной в больнице и ночевала у моей тети, узнав это, скоропостижно скончалась от сердечного приступа. Я узнал об этом на второй день из невнятных бормо- таний главного врача. Моё психическое состояние тогда было похоже на раздавленного на асфальте червяка. Мамины сослуживцы перевезли гроб с её телом туда, где она жила и работала больше 40 лет, и где был похоронен мой отец. Я сопровождал их на костылях, похороны и последующие дни прошли в каком-то тумане и тупом оцепенении.
Месяца через три я довольно сносно восстановился физически и морально. Поскольку идти из больницы мне было некуда, главный врач позволил мне пожить в моем кабинете, благо за год до аварии меня назначили заведующим отделением рентгенологии.
Немногочисленные друзья, знакомые и родственники навещали меня в больнице. Раза два тесть приводил ко мне сына. Пока мы общались - я на кровати в гипсах, сын сидя рядом на стуле, тесть безмолвной глыбой горбился в углу палаты. В мою сторону он не смотрел.
Однажды навестить меня пришла женщина, с которой я познакомился в ходе добыва- ния бесплатного «левого» бензина для своего «Запорожца». Здесь нужно пояснить, так как
тонкости этого процесса теперь уже мало кто помнит, а молодежь не знает вообще.
В СССР бензин стоил дешевле лимонада, во всех государственных гаражах лился рекой, поэтому заправиться у знакомого шофера было обычным делом. Потом бензин стал отпускаться для государственных машин по талонам, а частникам пришлось платить за это деньги. Непривычные к такому обороту дел, частники старались добыть государствен- ные талоны, но заправиться по ним можно было только у знакомых заправщиков. Такой заправщицей на трассе «Москва-Минск» и была Тамара, которая пришла меня навестить.
Лет 35, миловидная, с хорошей фигурой, она не имела широкий кругозор или высокий интеллектуальный уровень, но общение с ней не вызывало отторжения. Ни о ней, ни о её семье я ничего не знал. Она принесла мне какой-то продуктовый дефицит, который мож-но было достать тоже только по знакомству ( это отдельная песня про нашу жизнь в СССР, которую современная молодежь даже понять не может), поговорили ни о чем и расстались вполне довольные друг другом. Тамара стала периодически навещать меня, что вносило некоторое разнообразие в мою анахоретскую жизнь и напоминая, что я ещё молодой мужчина и моё мужское естество тоже восстановилось и требует своего. Где-то через месяц после начала наших платонических встреч мы сошлись сексуально.
Через какое-то время главный врач больницы стал намекать мне, что проживание в кабинете заведующего не есть лучший вариант жизни и мне нужно устраиваться как-то по-другому. Вариант возвратиться в квартиру моих тестя и тещи не рассматривался, ввиду полной его невозможности. Без всякой задней мысли я поделился своей проблемой с Тамарой, и она вдруг предложила мне переехать к ней. Жила она в 3-комнатной благо- устроенной квартире в поселке, в 10 километрах от города. Оказалось, что у неё двое детей- парень и девочка, подросткового возраста. Был ещё и муж, с которым она развелась по причине его алкоголизма, но который имел право на одну комнату в её квартире. На почве хронического алкоголизма, у него развилось тяжелое заболевание почек, и боль -шую часть времени он проводил в больницах, появляясь в квартире изредка и в самом плачевном состоянии. На его примере я понял, какая же тяжелая процедура- гемодиализ, который ему проводили 2 раза в неделю. Отношения с ним у меня сложились дружеские. В эту семью я и пришел, стараясь помочь больному и всей остальной семье деньгами и хорошим отношением. Через какое-то время больной умер и я организовал похороны на нормальном уровне. Тамара ухаживала за мной так, как никто до неё. Я продолжил рабо- тать в больнице, чтобы успевать на работу вовремя, приходилось вставать рано, и Тамара вставала ещё раньше, чтобы приготовить мне завтрак. К моему возвращению меня всегда ждал горячий обед. Мои носильные вещи всегда были выстираны и выглажены.Ни жена, ни теща, хотя она не работала и целый день находилась дома, такими благами меня не жаловали. Я был в восторге.
По настоянию моих родственников, суд состоялся в Белгороде практически в это время. На первое заседание мы поехали вместе с Тамарой, и она очень поддерживала меня в это трудное время. На всю оставшуюся жизнь я запомнил - «Подсудимый, встаньте»! В гостинице нас отказались поселить в один номер, поэтому, вернувшись домой, мы распи- сались в поселковом сельском Совете. Тамара стала моей законной женой. Решением суда мне было назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы УСЛОВНО.
Так началась моя жизнь с Тамарой.
Самым большим откровением для меня оказались наши сексуальные отношения. Наверное Тамара, как и я, истосковалась по наслаждению от секса, к чему примешива -лась радость заполучить нормального непьющего сравнительно молодого мужика, тогда как в их поселке пили все и всегда. В постели Тамара была раскована и изобретательна, поэтому я отдавался сексуальным утехам со всем пылом молодости и нерастраченного любострастия. После сдержанной и до невозможности зажатой Наташи, это было как обед гурмана в сравнении с сиротской сухой горбушкой. Своего сына я привозил на выходные и он подружился с Тамариными детьми, которые просвещали его в прелестях деревенской жизни. Однажды летом я попросил его пойти в огород, нарвать крапивы для поросенка. «Вершки или корешки?» -спросил мой, незнакомый с этим родом деятельности сын, и я глупо пошутил, сказав- «Корешки». Через какое-то время сын вернулся и подал мне цело -фановый пакет, заполненный корнями крапивы. Я представил, как он выдергивал из ссохшейся земли это проволочные корни, и мне стало очень стыдно. Я понял, что отвечать за свои слова нужно всегда, даже когда разговариваешь с детьми.
Это была идиллия, и как всякая идиллия она не могла продолжаться долго. Постигший меня вскоре удар был ошеломителен! Тамара тоже была хронической алкоголичкой! Пер вое время нашего совместного проживания она кое-как держалась, потом стала прихо -дить с работы ( а она тоже продолжала работать заправщицей на АЗС) слегка выпившей, объясняя это какими-то обстоятельствами. Я был встревожен, но заботой и ласками в пос- тели она некоторое время смогла меня успокаивать. Почему я не сделал из открывшихся обстоятельств правильных выводов и не бежал от неё без оглядки? Я до сих пор спраши- ваю себя об этом и не нахожу ответа. Моя психика была травмирована смертью Наташи. Хотя я считал себя виновным в её смерти только косвенно ( случилось так, что я заснул за рулем, а такое изредка случается с водителями, а она, лежа на заднем сиденье машины, должна была остаться живой), какой-то груз оставался на моей душе. Эту женщину, Тамару, я должен был отвести от пропасти алкоголизма любой ценой! Да ,меня к ней тянуло. В трезвом состоянии она была хорошей хозяйкой и великолепной любовницей. Летом мы ходили загорать в лес или на речку, ездили в деревню к её тетке и на Брянщину к моим друзьям -однокурсникам. И везде, как теперь принято говорить, занимались любовью, в постели, в лесу, на луговой травке. С ней я узнал восхитительное ощущение от орального секса. Один раз, когда я только приготовился ввести свой разгоряченный член в её влагалище, она сказала-«не туда» и подставила мне стройную попку. Это тоже было восхитительно! Она тоже получала наслаждение от нашего секса, она, единственная из моих прежних и последующих женщин ( их было не так много, но всё же) часто испы- тывала настоящий оргазм. Я не могу описать, что при этом испытывает женщина, для этого надо быть женщиной, но могу описать, что такое женский оргазм и что при этом испытывает мужчина.
Физиологически женский оргазм- это непроизвольный спазм мышц влагалища и малого таза, при котором шейка матки вытягивается и прикасается к головке мужского полового члена, чтобы ещё больше способствовать проникновению сперматозоидов в матку и оплодотворению женской яйцеклетки. «Это она тебя целует»- сказала Тамара, имея в виду свою матку. Я при этом взлетал «на седьмое небо», ощущая себя «половым гигантом», способным так удовлетворить женщину!
К сожалению, светлые промежутки между Тамариными выпивками становились всё реже, а пьяное состояние всё тяжелее. Это было уже не легкое опьянение, а тяжелое пьянство с возвращением домой в полубессознательном состоянии. Всё чаще я, приезжая , не находил её дома и стоя у окна молил Бога, чтобы она появилась не очень поздно и не очень пьяной. Увы, Бог меня не слышал. Являясь совершенно пьяной, она, в лучшем слу- чае позволяла себя раздеть, кое-как вымыть в ванной и уложить спать. В худшем- молча бросалась на меня с кулаками и я научился бить женщину! В это время я ненавидел её самой черной ненавистью. И в это же время меня к ней тянуло. Проклятая похоть! Я сношался с ней, полубессознательной, изобретая самые изощренные способы. Однажды в такой интимный момент она забормотала « Витя, не надо, Витя». Я знал этого Витю и понял, что за бутылку водки её трахают все деревенские мужики. Искать её по поселку было бесполезно, так как пило там большинство населения, пило в любое время дня и ночи, и она могла находиться где угодно. И опять я её не бросил.
Между делом мы сажали гектары картошки, вскапывали огород и сажали всякие овощи, в моими руками сделанном сарае стояла корова и пара свинюшек. Я научился кастриро -вать, убивать и разделывать поросят. Свежее молоко, сметана, творог, мясо были очень вкусные, но хозяйство требовало неимоверно много времени и сил.
Тамара стала прогуливать работу и с АЗС её уволили. На какое-то время она поутихла, нашла другую работу и согласилась лечь в наркодиспансер для лечения. Я навещал её, она выходила в сиротском застиранном халатике, едва поднимая виноватые и испуганные глаза, и мне было жалко её до слез! Через какое-то время она выписалась, и ещё через какое-то время всё началось снова. Я приезжал с работы, находил её вусмерть пьяную, отмывал и укладывал спать, чтобы вечером кое-как растрясти и отвезти на ночную смену, так как она опять нашла работу, теперь техничкой на вокзале. Удавалось это не всегда и со второй работы её тоже уволили. Как ни странно, она устроилась на третью работу, опять на АЗС, но уже в городе. По дороге в больницу я заезжал на эту заправку и прове -рял, на работе ли она и в каком состоянии. К этому времени мой тесть умер от инфаркта, теща разменяла 3-комнатную квартиру на две 1-комнатные и одна квартира досталась мне. У Тамары был ключ от этой квартиры.
Однажды я не застал её на работе. Как мне сказали, она самовольно ушла с работы вече- ром и пришлось вызвать на работу её сменщицу. Почуяв неладное, я поехал на квартиру и то, что там увидел, повергло меня в ступор. На полу комнаты валялась пустая бутылка водки, простыня с кровати исчезла, а на голом матрасе красовались пятна крови и отпечат ки голого зада и ещё чего-то. Я знал, что у Тамары период месячных, и вся неприглядная картина происшедшего нарисовалась совершенно ясно. Она была здесь с кем-то, они пили и ебались ( до сих пор пишу это, самое табуированное в СССР слово с некоторым напряже нием, но по-другому не скажешь), несмотря на её месячные. Меня затошнило от отвраще-ния. Решив, что с меня достаточно, я стал кое-как прибирать в комнате, потому, что твер - до решил не возвращаться к Тамаре, а свои вещи и сына перевезти потом. В это время входная дверь открылась и на пороге оказалась Тамара. Практически трезвая, одетая даже с некоторым шиком, она вошла в комнату, опустилась на пол и обхватила руками мои колени. «Только не бросай меня» - шептала она сквозь поток слез - «Только не бросай». Вся её фигура и, особенно, глаза, были глазами побитой собаки, которая всё равно любит своего хозяина. Она всё понимала, она очень ценила моё отношение к ней и её детям, она прекрасно понимала, как много она потеряет с моим уходом. И ничего не могла поделать с собой, ничего не могла изменить! Я запирал её в квартире- она выпрыгивала из окна 2 этажа, в припадке ненависти я бил её- синяки проходили и она принималась за старое.
Я опять не смог её бросить. Мы вернулись к ней и она опять легла в больницу. Как я узнал потом, к ней проездом заскочил старый любовник- дальнобойщик, и она не смогла ему отказать.
Через некоторое время я всё-таки решил уйти от Тамары. Свою 1-комнатную квартиру в городе я поменял на 2-комнатную в близком пригороде, а за доплату купил неновую, но довольно приличную машину. Сын к тому времени окончил школу и уехал в Москву, поступать в МГУ. Нового адреса я Тамаре не сообщил.
Уехал я крадучись, пока она где-то и с кем-то пьянствовала. Поскольку делал я это спеш но, половина моих книг, которые собирала ещё моя мама, пришлось оставить. Они так и пропали, о чем я очень жалел. Какое-то время совесть моя была неспокойна, но вскоре чувство пьянящей свободы охватило меня и я понял, как много мне досталось за эти годы «деревенской жизни» и как много я потерял. Однако это было не всё.
Не прошло и месяца, как на пороге моей новой квартиры появилась Тамара! Как она нашла меня, до сих пор не знаю, но факт был налицо- она стояла в дверях. Трезвая, чисто одетая, она упросила меня выслушать её и рассказала, что закодировалась ( был тогда такой метод лечения алкоголизма) ,бросила пить, оставила уже довольно взрослых детей жить самостоятельно и умоляет меня принять её, чтобы начать новую жизнь. Вся былая наша жизнь прошла перед моим мысленным взором, и вспоминалось почему-то только хорошее. Я поверил ей, столько раз меня обманывающей и предающей, поверил, что выр-вав её из привычного пьяного окружения, действительно смогу всё-таки спасти её жизнь. Я согласился.
Она устроилась работать на водокачку. Если раньше она пила на деньги от продажи ворованного бензина, то воровать воду было проблематично, и я решил, что это первый шаг к её выздоровлению. Ни мои новые соседи, ни её новые сослуживцы на работе не знали её прошлого, и это было хорошо. Тамара начала работать, наводить женский уют в моей новой квартире и я действительно начал верить в наше будущее.
И опять горько и тяжело просчитался!
В один, недоброй памяти день, придя с работы, я нашел Тамару в полусмерть пьяную. Не говоря ни слова, она бросилась на меня с кулаками, и мне пришлось защищаться. Я бил её, как только мог, попытался придушить её шнуром от настольной лампы, но пьяно- му море по колено, и она молча и ожесточенно сопротивлялась. Меня душила такая зло ба, что я готов был её убить. В пылу драки мы выкатились в коридор, где, с вытаращены- ми глазами, ничего не понимая, стояли новые соседи. Я крикнул, чтобы они вызвали милицию и мы опять вкатились в квартиру, где я удерживал рычащую и бьющуюся Тама ру на полу, пока милиция не приехала. В этом районе участковым служил мой знакомый, и на моё счастье, приехал именно он. Быстро разобравшись в ситуации, он забрал Тамару в отделение.
На следующий день мне сообщили, что Тамара в больнице, назвали в какой и после работы я поехал к ней. Она лежала на больничной кровати, вся в синяках и ссадинах, так как в отделении милиции ей, скорее всего, ещё раз разъяснили, как она не права. Теперь это была уже не побитая собака, а раздавленный под колесами машины зверёк. Но у меня уже не было сил на жалость. Я заставил её подписать согласие на развод и согласие, сде -лать это без её присутствия. Из больницы я отвез её домой на машине. Была уже холодная осень, Тамара была в пальто и шапке. Всю дорогу она молчала. Подъезжать к её дому я не стал и высадил её на въезде в поселок. Она вышла из машины, как-то неуклюже повернулась и понуро побрела по дороге. И вдруг я увидел, что на заднем сиденье машины она оставила свою шапку. Она хотел оставить хоть малейшую причину, малейшую зацепку, чтобы ещё раз со мной увидеться! Я открыл дверцу машины, положил шапку на землю, погудел сигналом и тронул машину с места. Перед глазами вдруг встал давно забытый эпизод моей жизни. Когда-то у меня завелся маленький котенок. Шустрый, как все котята, он шмыгал по дивану и стульям, радуясь жизни. Однажды он неудачно спрыгнул со стула, что-то себе повредил и не смог встать на ножки. Маленьким пушистым комочком, он лежал на полу, уже не жилец, но ещё живой, смотрел на меня глупыми глазками и жалобно попискивал. Я засунул его в какой-то тряпичный мешочек, вынес на улицу, положил на землю и наступил ногой, нажав всей тяжестью тела. Мешочек стал почти плоский и окрасился кровью. Это была эвтаназия, которую я считаю гуманным актом. Зачем я это вспомнил? Мою душу скребли кошачьи когти, в глазах стояли слезы, руки на руле машины дрожали. «Это не я жестокий - уговаривал я себя- это жизнь заставляет нас делать жестокий выбор». Никогда больше я не приезжал в этот поселок и ничего не слышал о Тамаре. Тяжелый и горький период моей жизни закончился.
По прошествии многих лет я узнал, что Тамара нашла себе сожителя- отставного воен- ного и тоже горького пьяницу. Как они жили- не знаю, но через какое-то время Тамара умерла, скорее всего от цирроза печени, и упокоилась на сельском кладбище недалеко от своего первого мужа.

В одном рассказе я прочитал мнение автора, что любовь- это веселое трение. Ну «весе лое» можно оставить на совести переводчика, но в чем-то автор прав- технически это всего лишь трение мужского органа размножения о женский, и грустным оно не бывает. Веселое? Ну кто как это воспринимает- приятное, обалденное, сногшибательное, умопом рачительное и т.д. И всё потому, что механический акт спаривания сопровождается чувственными переживаниями, которых невообразимое разнообразие.
Если принять теорию, что миром управляет Добро и Зло, Бог и Дьявол, то мне кажется, что Бог придумал половое размножение, а Дьявол- наслаждение этим процессом. И прак- тически сразу же, несмотря на церковные и светские ограничения в сексуальной жизни, наслаждение отделилось от размножения и стало самоцелью. В наше время это особенно заметно. Божьим промыслом( хотя я в Бога и не верю), в наказание за совращение Евой первого мужчины, женщина испытывает боль при потере девственности. Но это крайне редко отвращает женщин от сексуального наслаждения при половом акте, не говоря уже о мужчинах, которых Дьявол всегда держит в сексуальном голоде, заставляя желать всех женщин мира. Богу нужно было проявить предусмотрительность и сделать так, чтобы мужчины испытывали боль при каждом половом акте, тогда бы, может быть, акт этот стал бы действительно способом размножения, любовь очистилась от похоти, а мир изба- вился от неисчислимых трагедий. Но как бы скучна стала жизнь! А пока вся человеческая жизнь, практически все достижения культуры с её гениальными произведениями, враща -ются вокруг «веселого трения». И мужчины, и женщины неодолимо стремятся к получе-нию этого наслаждения, как наркоманы стремятся к «химическому» наслаждению, кото -рое неотвратимо приближает их к смерти. По милости Дьявола, все мы - наркоманы.
И вот итог. Что я получил от Тамары в этот период своей жизни, период, который я бы выбросил из жизни, если бы это было возможно. Но прошлого не изменить.
Итак. Приобретения - Тамара помогла мне в трагический год моей жизни, Тамара научи- ла меня наслаждаться интимной близостью с женщиной, Тамара, как могла, заботилась о моем сыне и когда могла- обо мне. Я приобрел опыт жизни в деревне, ведения деревенс- кого хозяйства, которое, к счастью, мне потом не пригодилось. Но жизненный опыт лиш- ним не бывает. Потери- 6 лет жизни я то блаженствовал, то горел в адском пламени. Впро- чем, блаженство- это неправильное слово. Это была неустанная и беспощадная борьба с Тамарой и за Тамару. Неисчислимые километры нервов потерял я в этой борьбе, зато оставшиеся стали крепкими, как корабельные канаты. И я проиграл.
Я не люблю вспоминать этот период своей жизни, но когда что-то навевает эти, не самые лучшие воспоминания, я всегда задаюсь одним вопросом -
А МОЖЕТ ЭТО БЫЛА ЛЮБОВЬ?.






Е.Демин.


Август.2019 г.