Рассказы Лёни Иванова. Из книги "Горы и долины".

…Лёня и Эрден первый раз за весну собрались на охоту в верховья речки. Эрден жил за рекой, на Заворотной, с родителями. Лёня, пообещал другу заехать за ним с утра.
Он, собравшись ещё с вечера, уложил всё во вьюки и стал смотреть телесериал «Бригада». Прошлой осенью, один знакомый предложил спутниковую антенну, и они купили. Этот же знакомый её быстро смонтировал.
Сегодня всё это выглядит немного смешно – стоят деревянные, коричневые от времени и солнца постройки, а над крышей большого дома торчит черно-матовый диск антенны. Ещё десять лет тому назад, скажи кому – не поверил бы. А сегодня – почти у каждого стойба в долине, есть эта антенна. Можешь десять и пятнадцать каналов ловить и выбирать, что душе угодно…
"А «Бригада» мне нравится. Там такие бандиты решительные. И справедливые. Всё между собой разбираются, кто у кого закон нарушил" - вспоминал он утром с сочувствием, поджаривая себе вчерашнее мясо на газовой плите. У них в доме был баллон с газом и когда спешили, то готовили еду на газовой плите…

… Он проснулся на рассвете, пока родители ещё спали, тихонько прошёл на кухонную половину, позавтракал вкусной телятиной, а кости выбросил во двор, чёрному Жуку – собаке-лайке.
Потом оделся в охотничий костюм: резиновые сапоги, чёрные плотные брюки, на клетчатую ковбойку надел камуфляжную куртку, а сверху – солдатскую куртку с меховым отложным воротником. На голову натянул тоже камуфляжную, брезентовую панаму. Потом вывел из стойла своего Вьюнка, которого загнал туда ещё с вечера и дал овса.
Вьюнок – невысокая, но живая и быстрая лошадка, косил коричневым глазом из-под чёрной жёсткой чёлки спускающейся на морду, фыркал и переступал ногами, и когда, мотнув головой, задел плечо Лёни, тот ткнул её в ответ не больно в брюхо и больше для порядка проговорил, как один из героев «Бригады»:
- Ну, ну! Аккуратней! – делая ударение на последнем слоге.

Холодное, чистое солнце взошло над высокой горной долиной, пронзило холодный воздух золотыми лучами, обещая тепло к полудню. Горы, как обычно в ясную погоду, были хорошо видны во все стороны широкой долины реки Сенцы…
И ощущая силу тренированного тела, охотнику захотелось поскорее почувствовать себя одиноким и свободным, как бывало всегда, во времена весенне-летних удачных охот – походов. И он заспешил, определяя течение времени по высоте золотистого светила в синем небе…
Оседлав Вьюнка, Лёня забросил вьюки на коня, выровнял их, натянув повод, вскочил в седло и с места рысью, чуть ударив по бокам лошади сапогами, тронулся в сторону брода.

Серая трава, покрывающая ровную широкую долину, кое-где чуть перебивалась зелёным; тёмно-синяя, холодная река, поблескивала на перекатах. Но в верховьях долины, он это помнил, в узких местах, где росли небольшие куртинки кустарника заслоняющие воду от солнца, по берегам, ещё громоздились белые ледяные забереги и речка, только в середине ледяного покрытия пробила себе дорожку и, сжатая с двух сторон, неслась шипя и всплёскивая холодной стремниной.
Перед бродом Вьюнок погарцевал немного задирая голову, не хотел входить в реку, но Лёня дёрнул за повод, сердито крикнул: «Нн-о-о!» - и лошадь чуть боком, кося глазом на хозяина, стуча под водой копытами по камням перешла поток и легко вскочила на высокий, крутой берег…

Вьюнок - справная лошадка с чёрной гривой и развевающимся на ветру хвостом - шёл по привычной дороге ходко, часто-часто переступая копытами с поблескивающими, стёртыми подковами.
Лёня сидел в седле, чуть сгорбившись, и привычно гасил инерцию толчков чуть пружиня ногами, нажимая на стремена.

Проезжая мимо кустарниковой рощицы, Лёня вспугнул выдру, которая чёрной таксой, неожиданно быстро кинулась к воде и с плеском нырнула с берега.
«Надо будет капканы поставить» - подумал охотник, но из-за поворота уже показалось стойбо его старинного приятеля Эрдена, и он сам увидев Лёню в окно, вышел на крыльцо уже одетый, и с винтовкой через плечо.
Не дожидаясь, пока Лёня приблизится, он прыгнул в седло с крыльца, по длинной дуге подъехал к другу и улыбнувшись, поздоровался. Его лошадка была повыше ростом, ярко-коричневой масти, с белой отметиной на лбу.
- Ты патроны взял? – спросил он Лёню поравнявшись, и тот удивлённо посмотрел на него.
– Не могу найти своих. Куда-то в верстак положил после зимы, а когда хватился, то не нашёл, - помолчав и поскрипывая седлом, чуть поднимаясь на рыси добавил, - я тебе потом отдам.
- У меня десять штук. Думаю, что нам хватит, - улыбнулся Лёня, - не на стрельбы едем.
Он, после окончания ветеринарного института пошёл в армию, где был командиром танка и слово «стрельбы», значило для него тяжёлый гул пушечных залпов и суета в тесной громыхающей железом машине, с выцеливанием мишеней.

Лесная дорога поднималась в этом месте чуть вверх, вошла в лиственничный лес с кустарниковым, берёзово-осиновым подростом с сероватой прошлогодней травой между деревьями, и мягкой, усыпанной серо-коричневой хвоей лиственницы, землёй.
По осени, покрытие дороги было почти красным, ярко жёлто-оранжевым, но за зиму выцветало и тем не менее напоминало тканную дорожку, чуть прибитую к земле стаявшим снегом.
Солнце светило справа, сбоку и там же, за рекой, сквозь чёрные ветви лиственниц был виден заснеженный хребет с высоким серыми скалами, гребёнкой торчащими на фоне синего неба.
«Хорошо!» - подумал Лёня изредка вглядываясь налево, на склон, видимый в прогалы леса. «Погода отличная, и сегодня можно добыть зверя».

Эрден молчал, ехал чуть позади и невольно отвлекаясь, вспоминал вчерашний фильм «Бригада» и жестоких бандитов: «Что они всё время делят, - думал он - не понимаю?».
Он вспомнил про недавний случай угона тувинцами скота в соседней долине, из крайнего к перевалу стойба: «Тувинцы, конечно не бандиты, но стрельнуть исподтишка, чтобы припугнуть, могут. Тут они не бывают - далековато от границы - но всё-таки неприятно…»
Он тяжело вздохнул, поднял голову и закончил размышления: «Всё переменилось в мире за последние десять лет… И даже у нас, в долинах, где кажется всё застыло в неподвижности на долгие года…»
Шурша травой, откуда-то справа на дорогу выскочил чёрный с обрубленным хвостом Лёнин Жук, глянул на хозяина и перейдя с рыси на галоп, убежал вперёд.

«Хорошая собака», - отметил Эрден, и тут дорога чуть спустившись с бугра, вышла на край долины, над которой покатой стеной клонился ближний хребет. Открылась большая каменная осыпь - серая, с коричневыми, высокими лиственницами, редко стоящими вдоль границы леса.
И Лёня, и Эрден стали внимательно вглядываться в лесные прогалы и скальные увалы, торчащие то тут то там из склона. Крутяки справа уже освободились от снега и на сером фоне, хорошо были заметны скальные, невысокие останцы под которыми кое – где белели снежные, не стаявшие ещё, языки снега…
Вскоре дорога свернула влево, вышла на большую поляну ограждённую справа крупными зелёными елями, закрывающими обзор.
Солнце здесь уже нагрело траву и тёплый воздух поднимался струйками в чистое небо. Посередине, виднелся деревянный стол со скамьями и две лиственницы, стоящие отдельно почти в центре круга. К нижним веткам лиственниц было привязано множество белых и синих ситцевых ленточек, обозначающих место почитания духа природы и охоты - Бурхана. Ленточки были похожи на бабочек, легкокрылой стайкой присевших отдохнуть на ветки.
Тут же, под деревом набросаны были бутылки: стеклянные и пластиковые – знак, показывающий количество тех, кто поклонившись Бурхану выпивал водку сам и «брызгал» на землю – духам.
Спешившись, приятели быстро и слаженно приготовили обед: пока один ходил за водой на небольшой ручей, невидимый за тёмно-зелёной еловой стеной, другой разжёг костёр…
Чай вскипел мигом. Бросили в кипяток горстку заварки, сняли котелок с тагана, разлили по кружкам, из вьюка достали мясо, лук, хлеб.
Ели с аппетитом удобно усевшись за стол и сняв сапоги, грели ноги под ярким солнцем и ходили вокруг костра по мягкой лиственничной хвое, которая щекотала кожу подошв.
Обедая, говорили о маряне сразу за поворотом, где могут быть изюбри. Эрден вспомнил, что прошлый год видел там четырёх медведей одновременно. Лёня кивал головой...

Жук, появившийся откуда-то из ельника, лёг тяжело дыша, открывая пасть и показывая красный язык…
Когда отъехали от святого места, было всего двенадцать часов дня. Выезжая из леса, оба, почти одновременно увидели на маряне, в дальнем её углу, медведя. Он переходил с места на место, ворошил что-то широкой лапой, а потом совал в ветошь морду, вынюхивая запахи съедобных корешков.
Друзья, не сговариваясь, спрыгнули с лошадей, привязали их к молодым осинкам на обочине. Жучка взяли на поводок и наискосок, через негустой лес растущий у подножья склона, стали подниматься на склон, подбираясь ближе к маряне.
Потом, минут пятнадцать обходили маряну верхом и наконец, крадучись стали приближаться к открытому месту, идя уже сверху вниз.
На подходе, поделили патроны - по пять штук каждому…
Лёня шедший впереди, вдруг поднял руку - он увидел медведя метрах в ста, на склоне. Жук, идущий позади Эрдена крутил головой и нюхал воздух. Эрден подошёл ближе и когда напарник показал ему рукой медведя на маряне, отпустил поводок, наступил на него ногой, поднял карабин и тоже стал прицеливаться.
Лёня видел через мушку, как медведь,- круглый, мохнатый, - широкой когтистой лапой, как лопатой сгрёб веточки и прошлогоднюю траву и скусив несколько зелёных травинок, стал жевать их. Потом, подняв голову и посмотрел в его сторону…

Охотник нажал на курок. Сухо треснул выстрел,и медведь упал.
Попал! – крикнул Лёня, но медведь тут же вскочил и прыжками поскакал к
чапыжнику, непроходимой частой щёткой, растущему на склоне посередине маряны. Жук, после выстрела рванулся с поводка и Эрден, в суете, только со второго раза освободил собаку от ошейника.
Лёня, коротко выцеливая стрелил в бегущего медведя ещё раз, потом в третий раз!
Но видимо оба раза промазал, потому что медведь, после выстрелов, побежал и вскоре исчез из виду, заскочил в частый кустарник высотой с человека. Уже по скрывшемуся в кустах зверю выстрелил и Эрден, но поторопился и тоже промазал.
Жук, уже был там и почти вслед за медведем исчез в чапыге.
Охотники опустили карабины, и пошли к кустам.
- Я попал, - объяснял Лёня, - но он живучий. Дай мне ещё пару патронов.
Только Эрден собрался вынимать пули из магазина, как медведь в чапыжнике рявкнул, и Лёня увидел, что кусты задвигались в обратном направлении, уже в их сторону. Сначала выскочил Жук, поджав обрубок хвоста и оглядываясь, помчался к хозяину.
Тут же из кустов выпрыгнул медведь и кинулся догонять собаку, пока ещё не замечая охотников.
Лёня, помня что осталось всего два патрона, выстрелил раз, а Эрден в это же время – два. Выстрелы затрещали один за другим. Так! Так… - Так…
Медведь остановился, словно задумавшись что делать дальше.

Эрден ёще раз выстрелил: – Так! - и медведь упал, но потом вскочил и снова убежал в кусты. Жук, напуганный медведем и пальбой, убежал вниз, а Лёша и Эрден возбуждённо переговариваясь и стараясь не отходить друг от друга, подошли к чапыжнику, увидели кровь на земле, на следах, которые уходили в заросли совершенно непроходимые для человека.
Нам туда нельзя! - коротко предупредил Эрден.
Он нас там, как котят задавит. Выстрелить не успеем.
Лёня кивнул, соглашаясь.
- А Жук где? – спросил Эрден.
- Он видимо к лошадям побежал, - сокрушённо отметил Лёня.
Решили обходить кустарник вокруг. Может быть, медведь прошёл сквозь чапыжник и убежал. Метрах в пяти от границы кустарника, пошли вдоль зарослей кругом. У охотников в стволах осталось по пуле. Их всё больше одолевал страх, хотя они молчали и храбрились друг перед другом...
А погода, за это время, переменилась.

Тёмные облака набежали из-за белеющего снегом противоположного гребня. Поднялся ветер, лес зашумел. Лёне хотелось бросить всё, спокойно спуститься к лошадям и ехать в зимовье, которое было совсем недалеко.
Эрден думал так же но молчал, не желая показаться трусом. Для каждого это был не первый медведь, но до этого случая всё обходилось без проблем. А тут…
Шли медленно, тщательно глядя себе под ноги и на кусты, чуть раскачивающиеся под ветром. Когда обошли почти полкруга, оба облегчённо вздохнули…
Кажется, ушёл, - предположил Эрден, и тут же, из кустов высунулась клыкастая, оскаленная пасть. Оба охотника навскидку выстрелили почти одновременно.
Медведь находившийся метрах в десяти от охотников, получив почти одновременно две пули в грудь, замер на месте, несколько раз дёрнулся, потом, словно очнувшись на время, словно ещё по инерции, прополз несколько шагов вниз к охотникам и припав к земле замер, распластавшись метрах в пяти от них.
Патроны у охотников закончились и они стараясь оставаться невозмутимыми, внутри сильно это переживали. Совершенно необычное беззащитное состояние, когда ты стоишь с винтовкой в руках, но не можешь из неё выстрелить…

Вынув ножи, Лёня и Эрден сойдясь поближе, долго стояли не желая приближаться к этому живучему зверю. Потом решившись, осторожно, следя за тушей неподвижного зверя, подошли. Лёня сапогом ткнул в бок неподвижного хищника, но тот не шевелился.
- Однако, разделывать надо, - неуверенно произнёс Эрден.
Осторожно прикасаясь к мохнатым лапам, приятели осмелев, развернув зверя поудобнее поправили ножи на бруске и разобрав длинную тёмно-коричневую шерсть между задних ног, Лёня, вонзил нож, собираясь делать первый длинный разрезю И тут медведь рыкнул громко и зло! Оба охотника отскочили в мгновенье ока и долго стояли подняв ножи, ожидая нападения ожившего зверя! Но медведь не двигался…
Лёня вытер рукой вспотевший лоб - если бы он был один, то просто ушёл бы к лошадям, а тут перед другом было стыдно…
И всё-таки, сделав паузу, приятели неуверенно подошли к мёртвому зверю и осмелившись, сделали первый надрез…

Потом, с облегчением вздыхая, привычно, не спеша сняли шкуру, помогая себе острыми ножами и кулаками, втискивая их между шкурой и жирным мясом, с нажимом водили их влево вправо, оттягивая скользкую сальную кожу…
Наконец шкуру отделили от туши, вскрыли нутро. Снаружи были видны пять ран в туловище, а когда вскрыли грудину, то оказалось, что сердце тоже пробито пулей… Медведь оказался довольно упитанным, с толстым слоем жира под шкурой и кусками нутряного жира на кишках, что по весне встречается не так часто.
Довольные неожиданной удачей и чуть возбуждённые после пережитых страхов, Лёня и Эрдэн, оставив мясо на горе спустились к лошадям - там был Жук выбежавший им навстречу и виновато вильнувший коротким хвостом хозяину.
Ну что же ты? – спросил Лёня собаку, отстёгивая поводок от ошейника, но Жук молчал, и только виновато отворачивал морду в сторону…

Мясо спускали вниз на лошадях, но Вьюнок, на подходе к разделанному зверю почуял медвежий запах, захрапел и стал пятиться задом вниз по склону, приседая и поскальзываясь, высекая подковами искры из торчащих на поверхности камней.
Лёня едва его успокоил и Эрден, опасливо поглядывая на разгорячённого Вьюнка, пока хозяин держал лошадь за повод загрузил мясо во вьюки и забросил их на спину лошади.
До зимовья решили довести лошадей в поводу. Вышли на дорогу и двинулись небольшим караваном вперёд. Солнце село и заметно похолодало. Впереди, вверху по долине, зашумела, загрохотала лавина. Лошади, шли прядая ушами и беспокойно косились назад, задирая головы и скаля зубы. Не доходя несколько метров до зимовья, Жук, опустивший голову к земле, бегущий какой-то полу - рысью. полу - галопом, вдруг бросился в кусты справа от дороги и оттуда вылетел красавиц-изюбрь, с молодыми рожками. Олень, громадными прыжками перескочил через дорогу и помчался к речке, а за ним, с громким лаем Жук.
Всё это длилось несколько мгновений. Автоматически схватившись за карабин, Лёня тут же вспомнил, что у них нет патронов и выругался. Эрден тоже занервничал, чувствуя свою вину…

Но ведь медведя они всё-таки добыли и это без сомнения, была удача.
Вскоре, от реки раздался лай собаки - она непрерывно и равномерно тявкала на одном месте.
Наверное, быка в реке поставил, - со вздохом упрёка, невольно заметил Лёня, уже выходя на большую поляну, посередине которой стояло квадратное зимовье с плоской крышей. Пока развьючили и расседлали лошадей, пока перетаскали вьюки с мясом медведя к зимовью, спустились сумерки. В это время вернулся Жук - он был мокрый, облизывался и сразу же лёг в стороне от домика.
Ещё через час, перед зимовьем, в ночной темноте уже горел большой костёр и фигурки двух охотников, на фоне яркого огня, казались чёрными, отбрасывая длинные расплывающиеся тени, когда люди двигались вокруг костра…

2005 год. Лондон. Владимир Кабаков






НАПАДЕНИЕ

…Лето стояло сухое и жаркое. Трава даже в сиверах пожухла, а на открытых местах засохла и словно покрылась серой пылью. Речки обмелели, а небольшие ручьи и вовсе пересохли…
В тайге начались пожары...
Дым стлался над долинами, закрывая небо серо-синей пеленой. Горький запах пожаров проникал всюду и в низких местах было трудно дышать – першило в горле, заставляло сердце колотиться быстрее и беспокойней.
Звери в тайге, стронулись с привычных мест напуганные пожаром и перешли на новые. Попадая в незнакомые урочища, они начинали голодать, и голод толкал их ближе к людям…

Солнце, на рассвете, вставало жёлтой монетой в багрово-красном мареве и только пробившись в зенит, теряло трагический оттенок.
Обеспокоенные пожарами медведи спускались с гор, вниз по долине, выходили близко к стойбам, пытались поймать коров отставших от стада.
Пастухи были напуганы, держали скот в загонах и приготовили оружие…
Мовсар, который везде уже побывал и всё видел рассказывал, что один год, когда он работал на БАМе, на севере Бурятии в Баргузинском заповеднике, загорелась тайга. Дым, закрывал солнце и подгоняемый попутным ветром, двигался вверх по долине реки Верхняя Ангара, что впадает в озеро Байкал на севере.
Медведи тогда, густо переходили в районе БАМа, доходили до Муи, занимая места обитания местных зверей и дрались между собой…

Страх и беспокойство поселились в округе. Пришельцы бродили по дорогам, попадая под колёса мощных немецких грузовиков, «Магирусов». Другие заходили в многолюдные посёлки, пытались ловить собак, добирались до свалок и жили там, находя себе хоть какую-то пищу.
Тогда же, один медведь забрался на территорию детского сада и рычал, прячась в дальней части участка – в местах детских прогулок - его обнаружили поселковые собаки. Он пока не решался нападать на детей, но все в страхе уже забаррикадировались в доме и по телефону вызвали милицию…

...Пастухи, кивала головами, слушали с интересом, но многие не очень верили Мовсару. Он был известным выдумщиком, однако Эрден, который боялся медведей, подтолкнул Мовсара в его рассказе:
- И что? И что?
Мовсар продолжил:
- На мотоцикле приехал районный охотовед с карабином. Медведь сидел внутри изгороди, охотовед подобрался поближе, прицелился, стрелил и убил медведя…
- Тогда, тоже были большие пожары, - заключил Мовсар.
Мужчины, сидевшие в тесном домике бобыля Мовсара, закивали головами, и у каждого в душе зашевелилось подозрение, что такой случай может иметь место в эти пожары и в их долинах.
Назавтра выяснилось, что Мовсар, как в воду глядел и напророчил неприятности...

Медведь пришёл к загону днём. Это был большой, почти чёрный зверь - голодный и очень злой. Собака Лёни Иванова – Жук, кинулась было на опасного визитёра, то тот вместо того, чтобы обороняться, бросился на неё и чуть было не поймал, задев чёрным, почти десятисантиметровым когтем по заду и вырвал клок шерсти с мясом. Жук, поджав хвост,убежал и спрятался под крыльцо дома. А медведь рявкая, вернулся к загону.
Коровы и хайнаки – помесь коровы и монгольского яка, - отступив в дальний конец огороженного пространства, сбившись в кучу спрятали молодых животных в середину стада, стояли, выставив рогатые головы из общей живой массы и мычали – ревели, жалобно и испуганно…

Из избы выскочили, обедавшие там, пастухи.
Поднялся невообразимый шум. Скот мычал, собаки лаяли, мужики кричали во всё горло боясь подойти ближе к хищнику, а медведь ещё и угрожающе рявкал.
Шерсть на его загривке поднялась дыбом, из оскаленной пасти, пузырясь, текла пена. Зверь делал короткие броски в сторону людей, предупреждая и показывая что не боится их. Эрден с карабином, дрожа всем телом от страха и напряжения, постепенно подобрался поближе и приложившись, начал стрелять.
Трах-тарах-тах-тах – застучали выстрелы!
Видно было, что Эрден попал, потому что после третьего выстрела, медведь дёрнулся, припал к земле и хромая, побежал на Эрдена. Шестой выстрел, казалось, остановил медведя, развернув почти на месте. Но зверь выправился и хромая, подбегал к людям всё ближе и ближе.
У Эрдена кончились патроны и он, повернувшись, держа в руках бесполезную винтовку кинулся бежать. Медведь бежал за ним, почти настигая неудачливого охотника. Остальные пастухи застыли на месте, кто с ружьём, а кто с топором и смотрели на эту гонку как на цирковой номер.
Никто не мог предугадать, чем закончится дело, но всем было интересно.
Медведь, хоть и хромал, но бежал намного быстрее чем человек и кроме того, Эрдену путь преграждало озеро, сильно разливающееся глубокое весной, а летом, превращающееся в большую лужу грязной воды.
Слыша медвежье рявканье в нескольких метрах за спиной, Эрден поднимая брызги вбежал в воду выше колена. Тут медведь догнал человека, на ходу ударил его простреленной правой лапой, свалил в воду и стал кусать, гневно рявкая…

Собаки тявкая, подбежали к самому берегу, мужики орали что было сил.
Самый смелый из них, старый пастух Василий забежал в воду с мелкашкой и стал стрелять в зверя почти в упор! Медведь, бросив Эрдена развернулся и тут, одна из пулек попала ему прямо в левый глаз и он, с вздыбившись тяжело рухнул в воду, придавив своим телом Эрдена. Остальные пастухи подбежали ближе, но боялись войти в воду. Василий закричал:
- Эрдена надо спасать! Он под водой. Его мёртвый медведь держит!
Он побрёл по воде, приблизился вплотную и выстрелил медведю в ухо. Тут уже, боясь и подрагивая, громкими криками подбадривая себя побрели по грязной воде и остальные!
Перевалив тяжёлую окровавленную тушу медведя на другой бок, они вытащили безжизненное тело Эрдена на берег, столпились вокруг и Олег - бывший ветеринар - стал делать ему искусственное дыхание - Эрден задохнулся и воды нахлебался изрядно…

Наконец, внутри безжизненного тела что-то забулькало, изо рта полилась вода и Эрдена вырвало, с хрипами и натужным кашлем.
Он наконец очнулся, лежал жалкий, мокрый, весь в крови, своей и медвежьей и плакал, растирая слёзы по сморщенному, в жалостной гримасе лицу.

- За что он меня? – всхлипывая спрашивал Эрден. – За что?
И так неожиданно было всё происходящее, так нелепо звучал этот вопрос обращённый к лежащей в озере чёрной туше медведя, что все захохотали и долго ещё хохотали, держась за бока и глядя друг на друга. Василий, отсмеявшись, вытирая слезы выступившие от смеха, повторял:
- Ох, уморил. Он… Василий показывал рукой на горюющего Эрдена: - Он на него обиделся! - и другой рукой показывал на мёртвого медведя.
Отсмеявшись и отведя Эрдена в дом, пастухи вернулись с ножами и топорами, вытащили медведя на берег и стали его разделывать.
Зверь был крупным, старым самцом с полу съеденными зубами. Он отощал, от переходов и бескормицы и потому, решил напасть на скот не дожидаясь темноты.
Когда стали разделывать, то выяснилось, что Эрден ранил хищника несколько раз, в том числе перебил кости правой лапы и сломал пулей челюсть.

- Повезло Эрдену - улыбаясь, говорил Мовсар - медведь, бил его своей сломанной лапой и кусал сломанной челюстью. Если бы не эти ранения, то порванный зверем Эрден, может быть и не выжил бы…
Вечером все собрались в избе Эрдена, пожарили медвежатины, ели, вспоминали разные истории и смеялись, когда живой, но весь забинтованный и заклеенный пластырем Эрден, рассказывал уже в который раз:
- Я бегу и слышу, что медведь сзади, в метре рявкает. Увидел озеро, думаю, может в воде от него спрячусь…
На этом месте все снова начинали громко хохотать.
Мовсар, который везде бывал и всё видел, вспомнил очередную похожую историю:
- Я тогда пастухом работал в Качугском районе, на летнем выпасе...
Он закурил очередную папироску, глубоко затянулся, выдохнул дым и продолжил:
- Тёмной, тёмной ночью пришёл к загону медведь...
Коровы в загоне забегали, затопотали, замычали!
Мы из зимовья повыскакивали, а темнота кругом, хоть глаз выколи. Стали из ружей стрелять вверх - зверя отпугивать. Но не видно же ничего что происходит и в кого стрелять…
А за загоном какой-то шум, возня – медведь пару раз рявкнул, бык замычал. Наконец, всё чуть успокоилось. Мы в избе двери закрыли, ждём рассвета. Как развиднелось, пошли смотреть…
Все коровы и молодняк на месте, а быка - здоровущего, как трактор – нету. Потом нашли место, где его медведь задрал…

Мовсар помолчал и после паузы разъяснил:
- Мы обычно коров в загон загоняли, а бык снаружи ложился. Думали, кто его такую громадину тронет? А этот медведь шею ему сломал, покусал и уволок аж к речке, метров на двести от загона и там бросил, но брюхо ему вырвал и почти все внутренности выел…

...Мужики притихли, когда Мовсар закончил свой рассказ - каждый про себя представлял сцену нападения такого медведя и гадал, не случилось бы такого и в эту ночь...
Ночью все спали в пол уха, часто просыпаясь, слушая звуки за плотно закрытой дверью. Под утро пошёл легкий снег, который днём превратился в проливной дождь. В вершине долины эти дожди погасили пожары, и через несколько дней, дым совсем исчез из воздуха, унесённый сильным ветром куда-то в сторону Тункинской долины…

Лондон. 14 февраля 2004 года. Владимир Кабаков