Нотные записки Лабуха (глава первая)

Музыку я невзлюбил с раннего детства. В нашей «хрущёвке», в каждом подъезде из двадцати квартир, в двенадцати или тринадцати квартирах стояли пианино, а это в процентном соотношении с людьми которым « медведь на ухо наступил» весьма показательная цифра.

Детям бемолями и диезами, упорно прививали любовь к хорошему, доброму, вечному.

В моем подъезде «пианин» не было только в трёх квартирах.

В пятой доживала свой век вечная бабушка, которая помнила похороны Сталина и по слухам, которые она же и распространяла, её лишил девственности сам Троцкий. Вернее пианино у неё когда-то присутствовало и старожилы поговаривают, что бабушка даже поигрывала на нем«Боже царя храни» и пела на немецком. Но однажды к ней в дом ввалился погостить племянник из провинции. Увидав старинное пианино, с непристойно раздвинувшими рога бронзовыми подсвечниками, "поёрзанными" клавишами из слоновой кости, и резным, красным деревом, задумал нехорошее.

Гад напоил старушку валерианой. Пока бабушка мирно похрапывала в явно выраженные усы под "ятаганским" носом и смотрела эротические сны с живым Сталиным, разобрал пианино на атомы в поисках сокровищ. К счастью для старушки, Достоевского он не читал.

Сокровищ племянник не нашёл, загнал по бросовой цене подсвечники и допившись до адиабатического процесса закончил земное, никчемное существование в первом подвернувшемся сугробе.

В седьмой квартире пианино тоже не было, там жила тётя Цыля и их таки сын Йося.

Там портила всем нервы традиционная скрипка. Но « пианины» были громче!

Говорят, если русский мальчик пять лет проучился на скрипке он автоматически становится евреем. Йося играл с шести лет и в свои тринадцать таки играл как русский…

По этой причине во время Йосиных познаний этюдов Паганини соседскую девочку Дашу, которая жила снизу, родители насильно усаживали за инструмент играть классическую пьесу « Жили у бабуси…»

Из принципа!

Соседская девочка, несмотря на наличие инструмента, тоже входила в процент выше упомянутых жильцов, из разряда кому «медведь на ухо наступил».

"Жили у бабуси..." она усердно разучивала третий год. Весьма упорная была девочка.

Поэтому из принципа за «пианины»садились остальные обладатели инструментов.

У всех были дети старше семи лет. Отдать своё чадо в музыкальную школу, считалось священным долгом перед Отечеством.

Дядя Паша из десятой, работал слесарем – сантехником. Играть он не умел, но силой обладал отменной, поэтому активно нажимал на клавиши и громко и некрасиво пел.

Инструмент ему достался по наследству, вместе с квартирой и плешивой болонкой, которая решительно поддерживала дядю Паше в районе ноты ля, четвёртой октавы. В «пианине» он прятал «заначку». Там же покоились пустые бутылки из под портвейна. Тара весело позвякивала в такт, Паша пел. Болонка выла. Было весьма жутко…

В двадцатой квартире пианино тоже не было, зато там была гармонь и тамбурин.

В двадцатой проживала пара дряхлеющих алкоголиков. По обыкновению днём они спали, просыпались под вечер, «гнали» самогон и «надегустировавшись» продукта, к полуночи выползали на балкон с благотворительными концертами. Играли на бис и безвозмездно.

Свет им отключать было бесполезно, это вам не радио какое нибудь. До пятого этажа добросить кирпич не получалось. Терпели до утра.

В первый класс и в музыкальную школу я пошёл одновременно.

Единственное что утешало,это то что мне не приходилось позориться перед дворовыми пацанами ковыляя со скрипочкой как Йося. Йосю дразнили жыдком, периодически «делали тёмную» и отбирали мелочь.

В седьмом классе я сходил на танцы в клуб и понаблюдал как страдают гормонами школьницы, глядя на музыкантов. Особенно им нравился ударник. Ходили слухи что Ленка Журавлёва из восьмого А, забеременела от него. Скандал был. Танцы прикрыли. Ленку перевели в другую школу, но тему я «просёк». Как говорил В. И. Ленин « Верной дорогой идёте товарищ!»

Я сделал вывод и создал ВИА!

Это сейчас отрывают рот под «фанеру»,вяло и невпопад, а раньше пели "не щадя живота своего". Лабали все своими руками, в хорошем смысле этого слова.

ВИА это вокально-инструментальный ансамбль. Раньше группами назвали только "забугорные команды». Я единственный кто знал ноты! Но «правильных» нот тогда не было и первое что я подобрал, было «буги-вуги».

Играл я одной рукой, но «чётенько» синкопировал, другой чтоб не висела без дела я периодически очищал носовые отверстия, скатывал в зелёные шарики, и незаметно цеплял их под крышку пианино.

Ударника взяли из старшеклассников. Он был тупой, но сильный. Кличка у него была – Утюг. У него был настоящий барабан,«стибренный» лично оным из пионерского лагеря, в прошлом году.

Утюгу наставили кастрюль, фанерных коробок, от бабушкиных посылок с вареньем из деревни. Вместо бас-бочки, Утюг колотил огромной ножищей в пол, сбивая весь подъезд с ритмаи не только музыкального. Почему-то соседи наш ВИА сразу невзлюбили. Хотя это была здоровая конкуренция.

На гитару я взял одноклассника Тёму, по кличке Тёмный. Тёмный потому что он совсем не интересовался книгами. В эпоху «застоя» читали всё! Лёжа, сидя, стоя!

У моих родителей была огромная библиотека. Начал я понятное дело с Беляева, Стругацких, Лема. Тёмный Тёма, выбрал только одну книгу «Зверобой», читал её усердно целый год, дошёл до двадцать первой страницы и автора именовал Филимон Куперам. Главного героя романа почему-то звали Гойко Митич.

Книгу он вернул только после того, как я не поленился пойти в два часа ночи на телеграф и «отбить» телеграмму – молнию. Телеграмма «Верни зпт книгу тчк», полученную его родителями в пол третьего, привела к положительным результатам. Тёмный книгу вернул. Правое Тёмино ухо полыхало закатным солнцем и диаметрально отличалось от левого.

Он долго на меня «дулся», но я пригласил его в ансамбль и мы «замирили».

Тёмный знал несколько «блатных» аккордов и вечерами на лавочке возле подъезда пел песню про слепца, там помнится были весьма душераздирающие слова.

«…На что похожи облака, спросил меня мой сын слепой…» дальше не помню.

Девчонки рыдали и лезли целоваться «слюнявыми» губами.

Гитары у Тёмы не было и пришлось взять Игорька, очкарика из дома напротив. У него имелась заграничная гитара «мюзима» и два маракаса. Играть он не умел, на гитару я посадил Тёму, а Игорьку выдал маракасы и с помощью Утюга пояснил - маракасы это "клёво".

Как я уже говорил с «правильными» нотами в стране имела быть большая проблема. Играли на слух. Игорёк принёс пластинку с песней про «Жёлтого Карлсона».

Слова быстро переписали в клетчатую тетрадку, с музыкой было сложнее. Мы «психовали», то и дело бегали на «стадик» курить утянутые Тёмным у отца сигареты «Родопи». Неумело матерились, мечтали потрогать Дашкины сиськи и придумывали название ансамбля.

Говорят что девочки в тринадцать взрослеют раньше мальчиков. На моей соседке Дашке, ну той, которой «медведь на ухо наступил» этот факт проявлялся наглядно. Её сиськам в школе завидовали все старшеклассницы, особенно "впалогрудая" Надежда Ивановна, математичка. Она называла Дашку дурёхой и систематически«лепила» неуды.

Дашку я пригласил в ВИА петь. Это был весьма циничный поступок с моей стороны. Когда она начинала петь про миллион алых роз, соседская болонка начинала подвывать в терцию, зато Дашкины сиськи резонировали в такт с барабанами и это было весьма здорово.

Через месяц упорных репетиций и воздыханий о выше упомянутых сиськах, к нам присоединился бас гитарист. Звали его Жора и батя у него работал в нашей школе "трудовиком". Это было немаловажно!

Жорин батя изготовил сыну бас гитару, из цельного куска дубовой доски. Спереди дека напоминала рога нагулянного быка- трёх летки, а сзади ракету.

Гитара была неимоверно тяжёлая и абсолютно не строила по ладам. Носил её Утюг. "Кулибин" из кружка юных техников смастерил нам "звукачи" и подключил к проигрывателю. Это было уже что-то!

На похоронах "вечной бабушки" которую сбил ЗИЛ 130- й, Утюг изловчился "спереть" у похоронных лабухов большую, медную тарелку. Мы были "запакованы".

К новогодним каникулам мы выучили три песни. Про Желтого Карлсона, про Йестудей, Игорёк нарыл где-то в сборнике «Лейся песня» эту мелодию. А я импровизировал «буги-вуги».

Название для ВИА мы до сих пор не придумали, в этом вопросе нам не удавалось прийти к одному знаменателю, зато на школьной вечеринке произвели фурор. Я стал дружить сразу с тремя девчонками. Дашку за ненадобностью и «носозадерательством» выперли из ансамбля.

А потом наступило время отдать Родине свой гражданский долг!

Мне пришла повестка из военкомата. Об этой странице в жизни лабуха я поведаю в следующей главе…