Раскрытый фотоальбом

Моим родственникам,
стоявшим на страже правопорядка,
посвящается.


Раскрытый фотоальбом


В моменты размышлений Шматов раскрывал свой фотоальбом. Листал страницы, рассматривал фото, вспоминал, раздумывал. Будто в документальном фильме, были видны картины сложного пути, пройденного им, его родными и друзьями в жизни.
Да, это фотографии. В основном чёрно-белые. Какие-то из них заставляют улыбаться, какие-то печалиться.
Вот на одной из первых страниц старая пожелтевшая фотография, на которой изображены молодые, одетые в военное и полувоенное люди. Они сидят, стоят, полулежат, составляя коллективную композицию. Это сотрудники транспортной милиции начала 1920-х годов. Какие же они на фото молодые…

Июль-август 1920 года. Степи в междуречье Волги и Урала.

Линия железной дороги от Ершова до Уральска была объявлена на осадном положении. Мятеж бывшего командира РККА - эсэра Сапожкова, начатый им в Бузулуке, поддерживаемый, изнутри и извне, длился уже которую неделю. Почти 500 сабель составляли его ударную силу. В состав его так называемой «Армии Правды» входили всякие люди. Были там и откровенно уголовные элементы. Сапожков со своим войском появлялся то здесь, то там, пытаясь ускользнуть от погони, перемещаясь из уезда в уезд, из одной губернии в другую, оставлял за собой кровавый след. Дымы от пожаров вились после его ухода. Для поддержки действий бойцов ВОХР на линиях железной дороги был выделен резерв их числа частей ВОХР и сотрудников милиции. Мятеж начинал расползаться по уездам трёх губерний. Властями Самарской, Оренбургской Саратовской губерний было принято решение особенно сосредоточить силы в трёх уездах: Пугачёвском, Бузулуком и Уральском. Формировались части особого назначения - ЧОН. Войска Заволжского военного округа активно включались в вооружённую борьбу с Сапожковым и его сторонниками. На линии железной дороги от Бузулука до Сорочинска действовали бронелетучки – паровоз с котельным железом по бокам, открытая платформа с мешками, заполненными песком и вагон, обитый листами металла, с мешками с песком в нижней части, также оперировал бронепоезд. Из Саратова и Балако́во двигались подкрепления с броневиками под Новоузе́нск. От станции Дергачи до Уральска также курсировали бронелетучки, с бойцами и милиционерами, вооружённые пулемётами. Сапожкова обкладывали со всех сторон словно дикого зверя...
…В комнате транспортной милиции на маленькой степной станции начиналось совещание.
– Опять этот гад ушёл, - со злом сказал Первушев, садясь на табурет возле потёртого стола.
– А ты не кипятись! Не с сазаном боремся. Это очень матёрый хищник.
– И таких хищников у него, знаешь, сколько!
– Знаю. У него войска там почти полтысячи, а может, и более.
Седов сел за стол, погасив окурок о металлическую старую пепельницу. Подошёл к окну и распахнул его. Несусветная жара стояла уже много дней. Горячий воздух сразу дал о себе знать. Доносился запах дыма. Где-то горела степь. Раздался стук в дверь. Вошёл сотрудник Крынкин, сел за стол, за которым уже сидели Первушев, Цыганков и Быковский. Седов окинул своих людей. С ними ему ещё предстояло много работать. Седов и Первушев – самарцы, Цыганков – оренбургский, Быковский – уроженец Саратова. Но вместе все они была одним целым, несмотря на разное место рождения и проживания. Совещание пора было начинать. В ходе совещания выяснилось, что из стана Сапожкова появлялись поддельные документы и даже поддельные денежные знаки. ЧК – чрезвычайная комиссия уже вышла на след бывшего офицера контрразведки атамана Дутова, который снабжал Сапожкова фальшивками хорошего качества, и плотно им занималась. Однако у фальшивомонетчика появились подражатели и последователи. В Самаре, Сызрани, Бузулуке, Ершове и в Балако́во на рынках были выявлены поддельные купюры. Пока их было не так много, но по заключению специалистов эти деньги были сделаны совсем неизвестной для ЧК и милиции «конторой» фальшивомонетчиков…

***
Ночная тишь, едва нарушаемая криками вспугнутой птицы, дополнительно нарушилась шагами сцепщика и свечением фонаря «летучая мышь» на железнодорожной платформе из шпал, от которых исходил запах креозота. У станционного пакгауза, освещённого подвешенным фонарём, прохаживался боец ВОХР.
Тень промелькнула через пути и слилась со стоящим на путях товарным поездом. Затем тень оказалась на крыше вагона.
– Эй, кто там шастает? – громко окликнули с платформы силуэт, что появился на крыше вагона товарняка. – Слезай, тебе говорю!
– Что там, Худякин? – к сцепщику, стоявшему на платформе, уже подходил стрелок ВОХР.
– Да, кто-то по крыше вагона пробежал только-что. Может, он из этих, как их там, беспризорников. Намедни ловили их. Разве всех переловишь сразу?
– Где ты его видел? – стрелок привычно скинул с плеча винтовку с примкнутым штыком и щёлкнул затвором.
– Вон! Гляди! На крыше залёг! Эй! Слезай, я тебе говорю! Воспрещается по крыше бегать! - сцепщик Худякин показывал рукой направление стрелку ВОХР. То проследил взглядом по руке сцепщика и его взор остановился на крыше длинного старого томно-коричневого вагона товарного поезда.
После этих слов на крыше тёмно-коричневого вагона появился человек невысокого роста, подхватив мешок с лямками, побежал по вагонам в хвост товарного поезда.
– Стой! Ни с места! Иначе стреляю! – заученно прокричал стрелок ВОХР. С крыши третьего вагона с хвоста хлопнул револьверный выстрел. Пуля просвистела стороной.
При выстреле Хядякин так и присел: – Ух ты, да у него револьверт! Вот тебе и беспризорник! Стреляй, а то уйдёт эта шантрапа!
– Не учи учёного! – стрелок ВОХР присел на колено, быстро прицелился, плавно нажал спуск. После гулкого выстрела с дерева вспорхнула стая птиц.
– Ну, чё? Промазал или как?
– Сейчас посмотрим. Кажись, упал…
Когда стрелок ВОХР и сцепщик Худяков с фонарём в руке подошли ближе к концу поезда, то увидели у тормозной площадки тело невысокого человека на земле. Рядом валялся набитый чем-то мешок. В трёх шагах от тела лежал "наган", поблёскивая вороненой сталью в свете фонаря. Дорожка крови протекла из спины лежавшего на гравий и делала лужицу…

***
Седов прохаживался по платформе, нервно куря папиросу.
– Так, что мы имеем?
Докладывал Крынкин: – Подстрелили его ночью. Стрелок-вохровец постарался. Меткач попался такой. Сразу в тютельку! Насмерть угробил.
– Я это уже знаю. Что ещё?
Цыганков, стоявший рядом, добавил: - Осмотрели его, карманы проверили. Его одежду и мешок вывернули. При нём справка нашлась, выданная в Новузенске Саратовской губернии в госпитале на имя Сивцева Ивана Сидоровича в июле сего года. Однако, думаю, что всё это «липа». Справка какая-то очень свежая и новая, без потёртостей. В мешке были деньги – новые. Целая пачка, но номера на деньгах одни и те же. Вывод – фальшивка, но первый сорт!Точнее скажут спецы...
– Значит, фальшивомонетчики проклюнулись! – палец Седова стряхнул нервно пепел с папиросы.
– Кроме того, товарищ начальник, мёртвый, как бы подсказал нам откуда он!
Седов пристально посмотрел на тело убитого, что лежал у вагона товарняка.
– И что он подсказал?
– В застрявшей ткани мешка нашли иглы сосны. Где-то он продирался через сосняк. А тут поблизости сосняка нет. Но я знаю, что он есть не так далеко!
Пальцы его проверили, но пока наши спецы в затруднении. Похоже, его пальцев в нашей картотеке нет. Но вдруг в ЧК они есть? "Наган" его почти новый, в смазке даже, также будем проверять.
– Ладно, разберёмся! А нам надо будет задействовать агентуру- убеждённо говорил Седов.
К ним быстро подбежал Быковский, прервав беседу.
– Товарищ начальник, разрешите обратиться! Вас срочно к телефону! Из транспортной ЧК звонят!
Седов бросил почти докуренную папиросу на землю. – Час от часу не легче! Рапорт мне о случившемся немедленно!

***
Через два дня выехали на операцию, когда чуть пробрезжил рассвет. Солнце ещё не начало калить. Отсутствие зноя радовало. По агентурным данным в посёлке видели людей, у которых с собой было много наличных денег. Проследили за ними. У одного из них на тыльных сторонах ладоней были замечены наколки. Всё это выглядело очень подозрительно. С транспортной ЧК договорились, что чекисты проведут проверку на другой станции. Оружие – револьверы и семизарядный кавалерийский карабин держали наготове, т.к. из сводок следовало, что конные разъезды воинства Сапожкова видели неподалёку. Седов прихватил с собой подержанный бинокль-трофей, подаренный друзьями на день рождения в этом году. Автомобиль «Русобалт» с водителем и коней оставили в низине за кустами и деревьями, подойдя к посёлку совсем близко. Сквозь ветки сосен и лиственных деревьев просматривался сельский дом с огородом и надворными постройками.
– Тут у них логово. Ловко спрятались! – чертыхался, отплёвываясь от пыли, Крынкин. Действительно, старый, но добротный дом с сараями был отдельно стоящим, рядом была река и недалеко раздавались гудки паровозов с железнодорожной станции.Сторожевого пса во дворе не было, но в соседних дворах собаки стали заливаться лаем.
- Взбудоражат всю округу, будь они неладны!
Калитка отворилась чуть скрипнув. Лай не смолкал. Громко постучали в дверь.
- Откройте, милиция!
На требования открыть через дверь кто-то выстрелил изнутри дома трижды. Пули пронзили дверь, выбив щепки из древесины. Из заднего окна дома выскочили три фигуры. На огороде дважды пролаял «маузер». Пуля с Цыганкова сбила фуражку. Ещё бы малость и…! Дом был пуст. Никакого оборудования для изготовления фальшивок беглый осмотр не показал. Затем из большого сарая в отдалении от дома быстро выкатилась запряжённая телега. С телеги выстрелили, однако ни в кого не попали. Сильный вороной конь скоро уносил своих пассажиров прочь от посёлка. Бросились в погоню за телегой, но с повозки короткими очередями тут же застрочил «льюис». Залегли, пули прошли выше, впившись в стены строений.
– Быковский, быстрее на станцию! Там оренбургская бронелетучка и самарский бронепоезд с бойцами ВЧК стоят под парами. Иначе мазурики уйдут! Сыпь, Вася!
Вася-саратовчанин метнулся к низине, вскочил на лошадь и помчался к станции. Остальные бросились в сторону отдалявшейся телеги. Седов оглянувшись через плечо, видел, что сарай уже полыхал. – Подожгли всё же! Концы в воду сделали!Точнее - в огонь!
Тушить пожар уже не было ни времени, ни сил. Надо было догонять телегу.Теперь всё оборудование для изготовления "фальшака", которое было в сарае, Седов уже не сомневался на этот счёт, пожирал огонь.
– Дуем наперерез! Тут есть тропинка через буерак. Их много на одну телегу. Конь так долго их не сможет нести… – Седов махнул рукой в сторону большого оврага. Запыхались, но продолжали бежать по дну оврага.
С помощью короткого пути они почти догоняли телегу с седоками. Седоки остановились, сделали несколько выстрелов по погоне, подожгли копну сена и залегли в поле. Вновь послышались выстрелы. Вокруг засвистели пули. Лошадь и телега выделялись на фоне горящей копны.
– Гляди, копна горит! Видать, это сигнал условный не иначе. Хоть успел бы Васька!
Со стороны поля по грунтовой дороге скакало пять всадников. Один из них был с пикой и конским хвостом у острия.
– Не наши это. Сапожковцы или от Сарафанкина – дружка его. Похоже, на выручку к ним скачут. Пли по ним!
Револьверы и карабин ударили по всадникам. Тот, что был с пикой, мешком свалился на землю с коня. Остальные спешились, ответный огонь по милиционерам усилился.
– Где же наши?!, - Первушев вопросительно и умоляюще смотрел то на Седова, то на Цыганкова. Все трое пересчитывали патроны, которые были уже на исходе. Седоки с телеги под прикрытием всадников снова сели на телегу и уже начинали движение по дороге. С телеги то по группе Седова, то в сторону бронелетучки поочерёдно застучал ручной пулемёт "льюис". Милиционеры припали к ложбине в поле, чтобы не попасть под огонь пулемёта с телеги.
- Уйдут ведь! А патронов с гулькин нос! - Крынкин торопливо набивал барабан револьвера патронами. Телега с седоками с каждой секундой удалялась.
В тот момент с железнодорожной линии хлестнули пулемёты бойцов и милиции. Бронелетучка и бронепоезд шли на помощь. На дороге некоторые всадники пригнулись.
- Ага! Не нравится?! Вот вам угощение!- прокричал Первушев.
По ориентиру – горящей копне артиллерийской очередью выстрелил бронепоезд. Первый снаряд, видимо, пристрелочный попал в горящую копну, второй снаряд, спустя несколько секунд, угодил в землю среди группы всадников, а третий - накрыл телегу с седоками. Три фонтана из грунта, огня, дыма, плоти людей и животных друг за другом взмыли вверх. Пыль, дым и огонь виднелись издалека. Милиционеры приподнялись из ложбины. Дым проносился над дорогой. Кто-то из ещё живых всадников орал на земле от адской боли. В смертельно агонии бился тот сильный чёрный конь, что был запряжён в телегу, которая догорала на дороге. Одинокие лошади без всадников со всех ног скакали прочь в поле. Седов оглянулся в сторону железной дороги. Приложил бинокль к глазам: по насыпи спускалась цепь бойцов ВЧК и милиционеров, уходя всё дальше в степь и приближаясь к группе Седова. Все они шли на подмогу к нему и его подчинённым.

***
В начале сентября 1920 г. авантюра Сапожкова была ликвидирована, а сам он был убит в бою у озера Бак-Баул в Астраханской губернии. По прошествии месяца в сводках и ориентировках упоминаний об изъятых купюрах отличительного от других купюр качества не было. Осмотр останков обгоревших и разорванных тел там на дороге много не дал. Огонь сделал своё дело: сгорели вещи, что были на телеге. Среди остатков изувеченной и обгоревшей телеги был найден расколотый и оплавившийся кусочек металла, который экспертиза определила, как фрагмент металлического клише для печатания денег. На одном из убитых фальшивомонетчиков на руках обнаруженные наколки на деле оказались искусно нарисованными. Исследования искорёженного оружия тоже дали немного: оно было практически новым, взятым у убитых красноармейцев и командиров в боях. То, что осталось после пожара в сарае было лишь расплавленным металлом из-за высокой температуры горения ввиду нахождения в том сарае керосина и самогона. Дактелоскопия пальцев рук с мёртвых тел фальшивомонетчиков тоже дала свой ответ: отпечатков пальцев, снятых с убитых злоумышленников, в картотеках ЧК и милиции не числилось…

***
…Шматов захлопнул фотоальбом, отложив его в сторону. Надо было начинать собираться на торжественную встречу ветеранов. Она любил всё делать заранее. Завтра 6 апреля – День работников следственных органов МВД РФ. А он на этом поприще отработал – будь здоров! Завтра он должен увидеть своих друзей и бывших подчинённых. Шматов ещё раз взглянул на альбом, открыл и вновь посмотрел на фото с милиционерами-транспортниками. Седов - его прадед с фото в верхнем ряду смотрел на него, улыбаясь. Шматов закрыл альбом. Он пошёл по стопам прадеда, став служить закону. Прадед ему словно передал свою эстафету. У них в семье такую эстафету принимали и передавали дед, отец, братья, дети и он сам, разумеется. Скоро внук должен подхватить такую же эстафету после окончания вуза.
Шматов вышел на лоджию, была слышна капель. Дул слабый ветерок. Солнечно. Внизу было видно, что пробивалась на проталинах зелёная травка. Весна брала своё, жизнь брала своё. Именно таким и нравился Шматову его родной город.

Апрель, 2024 г.