Роман в Интернете (глава вторая)

Глава вторая
Розенбаум, «Уже прошло лет тридцать после школы…»
За день до нашего отъезда из Москвы домой я все-таки решилась ему позвонить. Номер его телефона мне просто, как в сказке, чуть ли не на тарелочке, преподнес наш родственник, у которого мы жили эти две недели. Я ведь знала только фамилию своего одноклассника. Даже год рождения умудрилась спутать. Впрочем, как раз в этом не было ничего удивительного. Кто мог подумать, что наш Толик Гриневич окажется старше нас на год? Он был очень красивым парнишкой. Правда, с ужасно ядовитым языком. Мне самой палец в рот не клади, но я старалась не цеплять его, чтоб не нарваться на что-нибудь «приятное». Все-таки душа у меня, как у начинающей поэтессы, была ранимой с детства. Его любили многие девчонки не только из нашего класса. Думаю, воздыхательниц младшего возраста у него было побольше, чем ровесниц. Но моя близкая подруга, оказывается, его любила в десятом классе. Об этом я недавно узнала. А может, просто подзабыла о таком эпизоде нашего детства? Я нет, как ни странно, не любила. Могу в этом признаться, положа руку на сердце. Во-первых, потому что меня всегда тянуло к людям постарше. Мне с ними было интереснее. Во-вторых, потому что у нас с Толиком было своего рода соперничество в классе не только в колкостях, отпущенных острыми шпильками в адрес друг друга, но и в успеваемости. Он был лучшим математиком шести десятых классов нашего выпуска в школе. Я же держала пальму первенства по гуманитарным предметам. Конечно, и в точных науках я имела «пять», но до Гриневича мне тут было далековато. И вот номер телефона этого человека я набирала спустя тридцать лет после окончания школы.
- Да! – наконец-то оборвал долгие длинные гудки противно-скрипучий недовольный мужской голос.
- Толик, привет! – Бодренько, будто вчера расстались, поприветствовала я своего одноклассника. – Это Красовская.
Паузы удивления, на которую я рассчитывала, не было. Как, впрочем, и восторга.
- Да! – снова проскрипела трубка в моих руках.
- Ты понял, кто тебе звонит?
- Да! – недовольство, кажется, возросло.
Сначала я растерялась. Думаю, вот глупая, зачем позвонила?! Но не тот я человек, чтоб вот так нахально кто-то мог вышибить меня из седла. Тем более одноклассник, с которым восемь лет сидели за соседними партами. Два первых класса я окончила в Якутии. Так что с Толиком встретилась уже, можно сказать, в зрелом возрасте.
- Что «да»? Тебя что там, заклинило? Ты, может быть, не рад моему звонку? Тогда так и скажи! Ты, может, все-таки не понял, кто с тобой говорит? – взвилась я, понимая, что не очень-то прилично вообще-то звонить после девяти вечера человеку, который то ли помнит тебя, то ли нет, и требовать от него бурной радости. Но от сознания своей оплошности напор мой возрастал. – Может, ты болен?
- Да, болен!
- А что с тобой? – опешила я.
Подсказала на свою голову! Сама себя поставила в идиотское положение. Не надо было звонить! А ведь он, вроде бы, всегда был здоровеньким мальчишкой. Спортом занимался – акробатикой, потом самбо. Впрочем, тридцать лет прошло…
- Да вот неделю после операции лежу дома.
- Надеюсь, не в одиночестве? Жена при тебе? Кстати, ты ее в Москве нашел или она наша? – с явным облегчением поддерживаю появившуюся ниточку разговора я.
- Нашел в Москве, но она наша. – Скрип немного помягче стал, будто смазали петли ворот маслом.
Ну, и затянулся наш телефонный разговор на час с лишним – благо это не межгород. Мы вспоминали наших одноклассников, всякие курьезные случаи школьной жизни.
- А ты помнишь, как ты предложила однажды исключить меня из комсомола?
- Нет, не помню!
Голос у меня еще оставался веселым, но на душе сразу заскребла кошка. Был грех, очень правильной я была в то время. Могла, конечно, вытворить тогда что-то подобное. Я и сейчас не намного изменилась. Но вот самого факта я не помнила, хоть убей меня! Но могла, могла! Я постаралась отвлечь Толика другим эпизодом юности, но он упрямо гнул свою линию.
- Да как же ты не помнишь? Собрание тогда устраивали специально…
- А за что? – кисло спросила я его, чтоб хоть как-то сориентироваться.
- Да я хотел перейти в другой десятый.
- А, ну так правильно я сделала, что напугала тебя своим предложением! Зачем же нам нужно было терять лучшего математика школы, отдавать его в другой класс? Но ведь никто тебя не исключил, так что нечего вспоминать об этом.
Я вдруг спохватилась, что уже поздний вечер, пора и честь знать. Сказала, чтоб он записал мой ростовский телефон и звонил по праздникам.
- А у тебя есть адрес? – поинтересовался мой одноклассник.
- Ты что, собираешься поздравлять меня открытками? – искренне удивилась я.
- Да нет, я спрашиваю про электронный адрес, - трубка снова недовольно заскрипела.
- А, - рассмеялась я над собственной несообразительностью. – Нет, нету!
- У тебя что, нет компьютера? – кажется, в этом скрипе появилась доля презрения.
Реакция у меня сработала мгновенно, и я с достоинством ответила, что у меня есть компьютер, но в интернет пока еще выхода нет.
- Ну, запиши мой e-mail. Как выйдешь в интернет, напишешь. Я отвечу.
Ну, совершенно не изменился человек за тридцать лет! Обязательно ложку дегтя сунет в бочку меда!
Как только мы вернулись домой, муж тут же отправился выяснять, как нам в кратчайшие сроки установить себе интернет, совершенно не понимая, какая муха меня укусила так вдруг. Год компьютер стоял, обходились без интернета. Но я тут же припомнила массу случаев, когда из-за отсутствия оного мы терпели неудобства, и даже порой приходилось лезть в глаза к посторонним людям, чтоб что-то куда-то отправить электронной почтой. Да вот хотя бы тот же мой роман, который я год тому назад написала! О, здесь вообще история была… Придется вернуться к тому времени, чтоб рассказать ее. Давно уж подмечено умными людьми, что в мире не происходит ничего нового, все повторяется. Вот и у меня произошло то же самое. Купили мы компьютер, чтоб не отставать от цивилизованных людей нашего времени. Я не была ярой сторонницей этого приобретения, поскольку не считала тогда его предметом первой необходимости. Но мужу захотелось, я не стала противиться. Тем более что деньги все равно зарабатывал он, и я рассудила, что справедливости ради и он мог что-нибудь купить по своему желанию. Купили. Но несколько дней к этому неведомому мне агрегату никто не подходил. А я все ходила, поглядывала на него со стороны и вечерами задавала мужу один и тот же саркастический вопрос: «Ну, и зачем он здесь стоит?» Мужу хватало общения с компьютером в течение дня на работе. Мне почему-то принципиально не хотелось его осваивать. Но однажды я вслушалась в рекламное объявление, которое уже приелось, и потому на него не обращалось мое внимание. Один из телевизионных каналов несколько месяцев кряду объявлял о проведение литературного конкурса, в поисках «героя нашего времени» в произведениях, призванных спасти наше искусство от чернухи, порнухи и прочих подобных результатов культурной революции последнего периода жизни страны. Подобно тому, как три с лишним десятка лет назад я села за пишущую машинку, появившуюся внезапно в родительском доме, так и теперь я подошла к клавиатуре компьютера и подумала, что нечего ей зря занимать место на моем столе. Тем более что довольно давно в ручную я пыталась начать писать историю, услышанную когда-то и от кого-то. Но, поскольку, лень всегда была сильнее меня, «окончилось все, не начавшись» и это. Тут же, словно бес какой-то вселился в меня! Краем уха я слышала из телевизора, что до конца конкурса осталось немногим более трех месяцев. А объем моего рассказа рос, совершенно не обращая внимания на мои временные и физические возможности, претендуя на роман. Не я управляла своими героями, а они понукали и подстегивали меня – одним словом, вертели мною, как хотели. Иногда, впрочем, они уходили на выходные, а то и в отпуск «за мой счет» - я не могла написать о них ни строчки! И тогда я мысленно посылала их всех к черту, думая о том, что я ни перед кем не брала обязательств, никому ничего не обещала. Могу и крест поставить на том, что задумала. Но мой внутренний голос ехидно напоминал мне о моем обещании Наташке Васильевой и ее мегере-главбухше. Я бесилась, злилась на всех, падала с разбегу на старый диван и, укрывшись с головой пледом, пыталась уснуть. Но не тут-то было! Не спалось! Потом внезапно, так же как уходили, возвращались мои отдохнувшие герои и рассказывали мне, что с ними дальше будет. А я только успевала печатать на становившейся мне все роднее и ближе клавиатуре. Работала я в такие дни, как проклятая с десяти-одиннадцати утра до одиннадцати вечера, оставляя промежуток в тридцать-сорок минут на ужин с мужем. После своего рабочего отбоя перед сном я читала ему написанное за день — как премию выдавала за то, что основные домашние дела он взял на себя, освободив от них многообещающую писательницу-жену.
Точку в своем романе я поставила за пять дней до срока сдачи работ. Встал вопрос об отправке. Вот тут-то впервые нам понадобился Интернет, которого у нас не было! Но его не было и пришлось изворачиваться, не нарушая условия конкурса. Сделали дискеты с текстом и экземпляр печатного варианта моей рукописи. Ясное дело, по почте из Ростова-на-Дону до Москвы посылке за пять дней не дойти. Экспресс-почта назвала цену значительно больше, чем стоимость купейного места в фирменном поезде до пункта назначения. Эта мысль и подвела нас с мужем к тому, что он узнал, где в Москве находится почтовое отделение, куда следует отправлять конкурсные работы. Мой верный друг и помощник, муж, без разговоров купил мне билет и отправил меня в столицу нашей Родины. Это действительно было очень удобно – в два часа дня я села в поезд, а в семь утра уже вышла на Казанском вокзале, от которого было рукой подать до той самой почты, где был нужный мне а/я Конкурса. Я даже оказалась там значительно раньше штатных работников и потому была первой клиенткой у стойки приема ценных бандеролей. Невыспавшаяся приемщица хмуро посмотрела на меня. Я ей робко улыбнулась и поинтересовалась, не ошиблась ли я адресом.
- На конкурс, что ли? – с явно выраженным московским акцентом вскинулась она на меня.
- Ну да! – невольно оглянувшись по сторонам, нет ли кого поблизости еще, стеснительно кивнула я.
- Эх, это называется «заставь дураков богу молиться, они и лоб расшибут»! – презрительно кинула мне умудренная жизненным опытом москвичка.
- Почему? – не подавая виду, оскорбилась в глубине души я.
- Да потому что все места в вашем конкурсе уж давным-давно распределены! А вы все шлете и шлете! Кому нужны эти ваши работы? – она упаковала мою рукопись с дискетами в специальный конверт, бросила мне на стойку его. - Пишите адрес!
Мне вдруг стало очень жалко расставаться со своим пусть и не признанным еще трудом. Я прижала его к груди и, увидев, что в зал входит народ, тихонько спросила умную женщину:
- Так, может, тогда и не надо?..
Входная дверь стукнула громко, я на нее оглянулась, увидела в проеме через коридор напротив дверь с табличкой «Сектор доставки», поняла, что нужный мне а/я там…
- Давайте уж! – взглянув на обратный адрес, написанный моей рукой, она хмыкнула. - Из Ростова приехала, надо же!
Мне казалось, что все смотрят на меня и смеются над моей глупостью. Я готова была опрометью удрать из этого чертового почтового отделения. Но нужно было еще заплатить пятьдесят рублей, чтоб мою бандероль перенесли из этого зала в зал напротив. Что я и сделала с радостью, лишь бы поскорее выскочить на улицу, где меня никто не знает. Еле дождалась квитанции.
На улице я глубоко вдохнула свежий воздух московского мартовского утра и пошла пешком по столице, куда глаза глядят, успокаивая себя тем, что дело все-таки сделано, а здесь меня никто больше не увидит. Чего мне стесняться? Я шла по любимой с детства Москве и не узнавала ее. Красивая, еще более шумная, чем прежде, но уже какая-то чужая… На Тверской ко мне подлетел бойкий парнишка и затараторил, что он с телевидения, они мне дарят подарок, а я за это…
- Мальчик, может у меня и глуповатый вид, но я из Ростова, который «папа». Там таких как ты – пруд прудит. Поищи другую дуру, а от меня отвали! – быстро расставила я точки над «i».
Да, москвичи считают приезжих полными кретинами из провинции. На новом русском это называется «лох». Вот утром с каким умным почтовым работником я пообщалась! Как она меня вразумила! С какой восхитительной наглостью всучила мне квитанцию, оформленную совершенно не по форме! Я, разумеется, все это мгновенно поняла, хоть и стеснялась оглянуться по сторонам, боясь, что все окружающие тоже принимают меня за дуру. Ну, жалко мне полтинника, что ли, для этой несчастной москвички? Пусть подзаработает на мне! Как-нибудь уж перенесет через коридор за мои пятьдесят рублей бандерольку… Выбросить, может, эту бумажку из кармана? Да нет, пусть останется «для истории».
Зря не выбросила! Не пригодилась. А вот если бы я не была столь великодушной и стеснительной, квитанция, не липовая, разумеется, могла бы сослужить пользу! Потому что в списках участников конкурса я себя не нашла. Вежливо попросила объяснить мне этот факт. Сама составила сообщение, которое отправил со своего компьютера по Интернету наш знакомый. Ответа не последовало. Тогда наш друг, не страдающий робостью ни перед кем, отправил запрос со своим текстом, озаглавив тему письма «Украли рукопись!» И тут же получил ответ, в котором русским языком, с достоинством меня вразумили, что я «нарушаю презумпцию невиновности» учредителей и их коллег по организации конкурса. Что работа моя просто-напросто пришла позже означенного срока. Что ж, видно, не хватило трех дней, чтоб перенести ее из двери в дверь! Объемным был мой роман, не отрицаю! Я потребовала, чтоб наш друг извинился за поклеп с «моей стороны» и поблагодарил их за честность. Доказать собственную правоту было, увы, нечем!
Так бы, может, и забылась эта история для меня. Велика беда, в конкурсе не поучаствовала! Все равно у меня уже было много читателей. Я сама прекрасно распечатывала свой роман на принтере, таскала в переплетную мастерскую и дарила его всем, кому хотелось почитать. Но вот месяцев через пять-шесть стали появляться сериалы, в которых разрабатывались темы из моего романа. А может, мне просто так казалось? Обычное совпадение! Разве не бывает, что люди в совершенно разных концах света думают об одном и том же одинаково? А здесь свои, из родной столицы…
Что ж, будь у меня тогда Интернет, может быть, и пришла бы моя конкурсная работа своевременно, куда нужно…
Одним словом, Интернет мне понадобился позарез и срочно! По многим причинам! И он у меня появился! Муж постарался, преодолев все препятствия в кратчайшие сроки. Я тут же написала письмо Толику. Знай наших! Мы тоже не лыком шиты! Но мой одноклассник и тут продолжил лить деготь в мою душу. Оказалось, что я полнейший «чайник» в ПК. Ничего-то я не умею – ни скриншоты делать, ни архивировать. Свои ядовитые стрелы в мой электронный адрес он, в конце концов, решил подсластить, великодушно объявив, что все это не страшно, я, на его взгляд, вполне обучаема, и он мне поможет. Ну, конечно же, своим величием он подавил меня на какой-то миг! Но я тут же приняла независимый вид, зарегистрировалась в «Мир» и пригласила его туда в друзья. Он отмахнулся, сообщив, что не признает подобное. Я заупрямилась, мол, так нам будет проще общаться. И вдруг он согласился. Правда, почему-то создал себе страничку под именем своей жены. И стала я «дружить» с Маргаритой Гриневич. Оказывается, к женщинам на страницу реже лезут голые девицы с интересными предложениями. Позже я в этом убедилась, замучившись каждое утро и вечер чистить страничку собственного мужа от них.
Моим ликбезом Толик занимался с полной ответственностью и самоотверженностью. А я чувствовала себя беспросветной дурочкой, зачастую просто не понимающей, о чем он говорит со мной. Когда дошли до архиватора, я вздумала проявить себя с лучшей стороны. Пора уж было! Я решила вернуться к более привычному мне способу общения и позвонила ему по телефону, сославшись на какие-то временные проблемы с компьютером. Я сказала Гриневичу:
- Знаешь что, я вот недавно роман написала… Давай на его примере будем учиться архивировать! – небрежно так произнесла, как будто у меня уже собрание сочинений есть. Только вот не заархивированы они, как требуют веяния нынешнего времени.
- Ты написала роман?!
Есть! В самую точку попала! Он даже не попытался приглушить свое изумление. Видно, так растерялся, что забыл о покровительственно-снисходительном тоне, ставшим уже привычным в общении со мной.
- Да, - скромненько подтвердила я.
- И о чем же он? – Толик уже, кажется, очухался. Потому что тон стал насмешливо-настороженным.
- Да тебе он вряд ли понравится. Обычный женский роман, мелодрама. Но мужу моему понравился. Ему, правда, все мое нравится… А ты вообще-то читаешь? – попыталась «укусить» его я.
- Я — «читаю»? Да ты знаешь, какая у меня библиотека?! Тебе, наверное, такая и не снилась! Да я гурман в литературе! Да я… — он внезапно осекся. – Ладно, шли свой роман по электронке. Потом объясню, как нужно архивировать его.
- Ну, можешь на всякий случай почитать, чтоб имел хоть какое-то представление обо мне нынешней.
- Я и так его имею! – отрезал мой друг. – Мелодрама не для меня. Я люблю фэнтези.
- Ну, так какого черта тогда я буду тебе его посылать? – взвилась я. – Ах да, архивировать буду учиться на нем…
- Ладно, прочту! – снизошел Гриневич. – Только учти, читать буду долго. С монитора тяжело читается, у меня спина болит долго сидеть за ним. Но как прочту, сразу напишу тебе.
Слава Богу, у меня начались «каникулы»! Интересно, дней за десять он осилит мой роман? Сколько времени у меня есть, чтоб всласть полазить в Интернете, не занимаясь компьютерными заданиями Толика, которые я выполняла с честностью и добросовестностью отличницы? Да ведь он мне ничего не позволял делать, пугая страшными вирусами! Ну, нет! Теперь я оторвусь по полной программе! Прежде всего нужно поискать в «Мире» своих знакомых… И я пустилась во все тяжкие. Одноклассников, кроме меня и Гриневича, на сайте не оказалось. Это что же, только мы с ним такие «продвинутые»? Ладно, поищу однокурсников… Здесь тоже оказалось очень мало знакомых лиц. Да и то я с ними в студенчестве почти не общалась. О чем уж сейчас говорить? Может, поискать знакомых по детскому саду, чьи фамилии помню? Я набрала фамилию своей самой близкой детсадовской подруги. Нет, такой нет в списках «Мира». Тогда я решила заглянуть в школу, в которой прошло мое якутское детство. Вдруг там найду какую-нибудь знакомую фамилию? А может, по мне кто-то вспомнит моих родителей? И я ринулась шерстить список выпускников школы, которые могли бы учиться у мамы с папой. Ну, конечно, я почти ни одной фамилии учеников своих родителей не помнила. А их лица мне никого уже, увы, не напоминали. Обидно! Ведь, наверняка, с кем-то из них я когда-то была знакома… А тот, моя детская симпатия? Как его фамилия? Ну, как-как? Если моя любимая Галина Антоновна, которую я до сих пор помню, на которую мне так хотелось быть похожей в детстве, Кохановская, то и он должен быть Кохановским. Конечно, Александр Кохановский! Но нет, такого здесь тоже нет. И ничего-то о нем за всю жизнь я не слыхивала. Как он, где? Да, уходят люди из нашей жизни, не простившись, навсегда. Жизнь их уводит, уносит своими ветрами далеко-далеко…
О, вот знакомая мне фамилия – Галинкин! Тоже Александр, кстати. Но я его не знаю. С фотографии на меня смотрит совсем немолодой мужчина. Конечно, «прошло уже лет тридцать после школы»… Да, у меня ровно тридцать лет прошло после выпускного вечера. А у этого сколько? Ох, батюшки! У него получается сорок один! Неужели такой старый? А мне кажется, не старше меня выглядит. Видно, хорошо сохранился. А, может, фото давнишнее? Но откуда же мне знакома эта фамилия? Нет, с учениками родителей она у меня не ассоциируется… Ах, Боже мой! Да ведь у моей свекрови девичья фамилия такая! Вот почему я ее знаю! Ну, надо же, еле вспомнила! Хороша невестка, нечего сказать! Я тут же набираю номер рабочего телефона мужа и сообщаю ему об этом приятном факте.
- Ну, напиши ему! Узнай, может какой-нибудь наш родственник, о котором мы ничего не знаем. – Предлагает мне муж.
- А давай ты сам ему напишешь!
- Ну, Бельчонок, ты же знаешь, что мне некогда! Я для кого Интернет пробил? Мне на работе хватает дел. Давай уж ты дома за двоих трудись! А вечером мне расскажешь, хорошо?
Вот еще, с чужими мужиками я не переписывалась… А собственно, почему я должна с ним вступать в переписку? Сейчас просто загляну на его страницу, узнаю, кто он и откуда, посмотрю фотографии. Вряд ли этот Галинкин из родни… Мало ли однофамильцев на свете? Я набираю в поиске «Александр Галинкин», выхожу на его страницу. Вот так, «приплыли»! «Информация доступна только для друзей». Ну, и больно надо! Но ведь любопытно все-таки! Может, напроситься к нему в друзья? А что ж, причина у меня уважительная – почти родственники… Чем больше препятствие, тем сильнее хочется его преодолеть. А что я потеряю, если предложу ему свою «дружбу»? Ну, подумаешь, откажет он мне в ней – не по лбу же трахнет, переживу как-нибудь! Рука сама нажимает на «Пригласить в друзья». Надо еще как-то обосновать свое приглашение. Ну, придумаю что-то – пишу я всегда лучше, чем говорю…