Остров. Где-то... Часть третья. Глава одиннадцатая.

-- Кто такие араны, капитан?
Тиирлих удобно устроился в любимом кресле, Грейг, наоборот, встал со своего; сказал:
-- Особенные люди, в чём-то сродни ваших Защитников. Давно исчезнувшее племя на Земле, их жизнь нормировалась условиями, так называемого Договора, между ними и Нанимателем. Попросту говоря, они служили телохранителями человека, выбранного ими самими. Араны никогда не заключали сделку с людьми, которых считали, ну - Уилкосс подыскивал подходящий эпитет для точного в его понимании описания сути уникального народа, не нашёл, и сказал просто – не хорошими в их понимании.
-- Понятно – движением руки Советник дал понять, что понимает его – и что за проблема с ними?
-- Так получилось, господин Тиирлих, что они вынуждены были заключить Договор со мной.
-- И? – поднял в недоумении брови Главный Советник.
-- В том – Грейг не отводил взгляда с Верховного Советника Галактиона, глядя на того сверху вниз, говорил он твёрдо, ровным голосом - что при составлении Договора между ними и Нанимателем устанавливается никак не понятная связь. Дело тут вот в чём: если объект их забот находится не рядом, араны хиреют, заболевают, и в конечном итоге умирают.
-- Так – наклонил голову Тиирлих – а при чём здесь Центавр? Ведь насколько я догадываюсь, ты, капитан, хочешь, чтобы араны были при тебе, какие бы причины ты не называл, не спорь – Тиирлих опять же рукой остановил пытавшегося возразить Уилкосса - но главное здесь это ваша человеческая связь. Конечно, это. Но представляешь ты, сколько энергии необходимо затратить для того, чтобы транспортировать твоих телохранителей сюда? В чём выгода Центавру?
-- Араны не обычные люди – заявил Уилкосс, впрочем, подумав, что это не аргумент для центаврианина. Так и оказалось.
--Знаешь, человек – не громко сказал Тиирлих - сколько тысяч особенных существ, пользуясь вашей метрической системой исчисления, входит в Галактион? К тому же из твоих слов явствует, что они уже уходящие.
-- Тем более, их следует использовать, хотя бы в научных целях, я уже не говорю об их воинских непостижимых способностях. Кстати, первого вашего робота, направленного на освобождение Урра, тогда ещё Практиканта, нейтрализовали именно они.
--Так значит – задумался Тиирлих, машинально, как делал всегда в раздумье, оглаживая бороду – это уже кое-что. Поподробнее, на счёт их военных доблестей. В чём они заключаются?
-- В рукопашном бою араны непобедимы, как единолично, тем более, если они выступают единым кланом. По крайней мере, так обстоят дела на Земле. Остановить их не может никто. По сути, они орудие смерти, поэтому у них очень жёсткие правила, служат они только на стороне, так сказать, Добра. Противоположностью им выступают, выступали, поскольку давно вымерли – арки, извращённые араны. Но повторяю, арки давно вымерли, а если и остались, то единицы.
-- Но и твои араны тоже – возразил Тиирлих - сколько их всего?
-- Семь человек.
-- Вот видишь – Главный советник Галактиона пожевал губами, скрытыми бородой - стоит ли ради семерых землян, пусть и особенных, открывать нуль – коридор, или посылать грузовой крейсер? Понимаешь, капитан Грейг, ты, особый случай. Другие люди здесь в Галактионе тоже, как и вся ваша планета. Особый случай.
-- Именно так, господин Главный Советник. Но Вы сами подтвердили только что, араны особые человеки, как принято у вас называть людей. Разве вашим учёным не интересно попытаться изучить их? Потом, Вам не кажется, что это сама судьба стучится в дверь Центавра? Ничего не происходит без позволенья Единого. Возможно, бесчисленные циклы Центавра всего лишь прелюдия к тому, что сделают для него в будущем араны. Кто знает? Вы?
Грейг смолк, в комнате стояла долгая тишина. Уилкосс спокойно стоял, и смотрел на седобородого Повелителя Вселенных. Тиирлих оглаживал свою серебристую растительность . Пауза тянулась, звенела тишина, но, в конце концов, Главный Советник, шумно втянув в себя чистый отфильтрованный воздух, поднял глаза, и улыбнулся:
-- Хитрец – сказал он - верно, ничего не происходит просто. Хорошо – он сцепил руки, хрустя суставами, и играя мышцами красивых мощно прокаченных предплечий и бицепсов - я подумаю, что мы можем сделать?
-- Хорошо бы не долго, господин Главный Советник, время дорого – тон капитана оставался невозмутим, сам он неподвижен.
-- Сколько араны смогут продержаться без вашей связи? – спросил деловито советник. Уилкосс легко пожал плечами:
-- Лейтенант Гория сказал, что какое-то время они продержаться, но каждый день отсрочки будет делать их слабее. Так что не знаю, сколько.
-- Человечество – досадливо крякнул Тиирлих – одни хлопоты, неприятности.
-- Но и козырь, господин Советник.
-- Хочется надеяться – согласился Тиирлих - араны, говоришь? Придётся собирать Совет, всё-таки затраты колоссальные. Ну, да ладно, теперь в нём нас большинство. Думаю, на экспедицию малого грузового корабля согласятся и остальные. Кстати, посмотрим на их поведение. Дриум и Опус.
Главный Советник вздохнул:
-- Ох, чувствует моё центаврианское сердце, что предатель где-то рядом. Эх, надеть бы на обоих наш аппаратик, но оба Советника, и мне не подчиняются. Так что, капитан, я рассчитываю на тебя, ты просчитаешь предателя.
-- Это сделают араны, господин Тиирлих. Они видят суть человека, я говорил.
-- Да, говорил. Но мы не люди, а впрочем, что я теряю? Хорошо. Вечером тебе предстоит выступить на Галактическом Совете, и будь таким же убедительным, как со мной. Теперь всё? – Тиирлих начал вставать.
-- Спасибо. Последний вопрос с Вашего позволения.
Тиирлих со вздохом опустился назад:
-- Что?
-- Сколько времени займёт транспортировка? – по прежнему невозмутимо спросил Уилкосс.
-- Туда… месяц, по земному исчислению, обратно…
-- Долго.
-- Ну - развёл руки Советник.
-- Не пойдёт.
-- Хорошо. Могу выслать в капсуле твою копию, в моей компетенции.
-- Этого как раз не стоит делать – мотнул головой, отрицая предложение Верховного Советника Грейг - араны сразу поймут, что я не настоящий.
-- Так что ты предлагаешь? – с явным недовольством спросил Тиирлих - вариантов не много, как видишь. Даже всесильные центавриане не совсем боги.
-- Постоянную голограмму…
-- Стоп – Тиирлих удивился – откуда тебе известно про постоянную голограмму?
-- У меня есть – улыбнулся Уилкосс - глаза, уши, инстинкт… природный. Логика, господин Верховный Советник. Космические расстояния. Невозможно открывать и закрывать нуль – коридоры или посылать капсулы. Иные проблемы не стоят таких энергозатрат, верно? Логичнее выслать маленький сгусток энергии, решив при этом большие вопросы.
-- Именно, капитан. Хм – покачал легко головой Советник – молодец. Что ж – он встал и подошёл вплотную к капитану, обхватив руками могучие плечи, сказал - меня радует, что я в тебе, да и прочих землянах не ошибся. Хорошо. Когда отправлять голограмму?
-- Сейчас, господин Главный советник Галактиона.
-- Как скажешь, землянин…

…Трупп Криомегении отнесли в катакомбы. Она стала четвёртой, кого похоронили по новому обычаю. Останки замуровали рядом с усыпальницей Поли, решив, что отныне всех выдающихся личностей станут хоронить здесь: мужчин в одном направлении, женщин - противоположном. Народу на похороны собралось не мало. Удивительно, но при жизни, пророчицу побаивались и сторонились, но её смерть выявила удивительное обстоятельство: Криомегения оказалась неизменной частью Острова, было ощущение, что с её смертью люди в очередной раз осиротели. Женщины шептались меж собой, что всё не к добру. В воздухе витало ясное понимание удивительного факта: старуха своими пророчествами как бы отводила невзгоды от Острова, по крайней мере, люди заранее знали о грядущем, и морально готовились, не смотря на кажущееся неодобрение самих пророчеств, озвучиваемых безумицей. Кто теперь станет их предупреждать? Кирам приступил к работе над барельефом сразу после похорон. Погребальный склеп всё более походил на пантеон. Уже три барельефа украшали его стены. После обряда Чрезвычайный Штаб в полном составе отправился в дом Марика, на рутинное заседание, где их ожидал сюрприз. Там дожидался сам капитан Грейг. Все обрадовались, но выяснилось, что это была голограмма. Капитан извинился и объяснил причину своего неординарное появление. Тут же послали Стража к лейтенанту Гори. Невозмутимый, как обычно, командир разведчиков выслушал объяснение Грейга.
-- Два месяца это очень большой срок, господин капитан – сказал он – но мы выдержим. Проблема в другом, выдержит ли следующее нападение Остров?
-- Что произошло? – обеспокоился Грейг.
Ему рассказали про ночной инцидент. Уилкосс сказал, что он поставит в известность Совет Галактиона на вечернем заседании, где он будет выступать в пользу аранов. Затем принёс соболезнования в связи с потерей пророчицы, и исчез, оставив после себя лёгкое чувство потери. Лейтенант Гори вышел. Комнату наполнило ощущение лёгкой горечи, члены Штаба молчали, как потерянные:
-- Интересно стало жить, господа – нарушил гнетущую тишину Дрегч – не находите? Ющенин – почему-то обратился он к мичману – вот Вы, Карл, как относитесь ко всей этой святопляске? С какого-то Центавра прилетает голограмма нашего капитана, заявляет, что через месяц заберут аранов лейтенанта. Ну, как так? Что есть мы, что нет, типа, предметы неодушевлённые, не порядочно, господа, вам не кажется. Ну, Ющенин, говорите. Нравится Вам такое?
Мичман пожал плечами, но не сказал ничего:
-- А мне откровенно не нравится. Да что это такое, а может, мы не хотим отдавать аранов?
-- Ага – криво усмехнулась Эмилия – хотим, чтобы «угри» сдохли.
-- Я не про это, не надо меня передёргивать, уважаемая – Дрегч кипятился – с нами почему капитан не посоветовался?
-- Не скандаль, дознаватель – долженствующий разгореться скандал затушила своим тихим голосом Марьяна – Договор касается только аранов и его самого. Капитан Грейг жертва обстоятельств, точно также, как все мы.
Это было необычно. После стольких заседаний, когда Марьяна презрительно молчала, после долгих недель болезни было удивительно услышать её голос: красивый, и повелительный одновременно.
-- Точно – поспешила согласиться Эмилия – но он по-прежнему беспокоится за нас, за всех. И делает всё, что в его силах. Хватит, Судия, задираться, как тебя только люди терпят и слушаются? У, вредина.
Детская выходка Войковой разрядила накалявшуюся обстановку. Все улыбались, включая самого Виски. Он откинулся, насколько позволял стул, на неудобную спинку:
-- Объясняю, дорогая – глядел он на Эмилию - это мой способ разрядиться. Думаешь просто практически каждый день выслушивать людские проблемы. Раз уж разговор зашёл об этом, я давно собирался его поднять. Марик – он обратился к председателю – нужно ограничить приём… граждан. Оп-с, что это я сказал, кто-нибудь понял, что за слово слетело с моих уст?
Члены Штаба недоумевали, как и он сам.
-- Понятно – сказал Дрегч – значит, из прошлого, забытого. Но мне нравиться. Можно ввести в обиход. Все, кто приходят ко мне, становятся гражданами. Голосуем, господа – он помахал руками перед собой - шучу. А если серьёзно, то, Марик – снова обратился дознаватель к председателю Штаба - зашиваюсь. Просто за-ши-ва-юсь – по слогам сказал Виски – идут и идут. Кто с этим, кто с тем, по поводу, без, времени заниматься законотворчеством не остаётся. Законотворчеством? – удивлённо повторил Виски – да из меня сегодня прёт, как из фонтана. Фонтан? – голос сорвался на тонкий взвизг.
-- То есть ты в авторитете, Судия – засмеялась Эмилия –к, тому же, очевидно, что память возвращается, прямо баловень судьбы. Зачем жаловаться? Капитан Грейг оказался прав, выбрав тебя на эту должность, впрочем, прав, как и в остальном, чтобы не делал.
-- Дорогая – сарказм Виски и не думал маскировать условностями – тебя на моё место…
-- Ладно – вступился Марик – ты услышан, думаю, твои претензии уместны. Сколько ты хочешь посвящать дней работе с людьми?
-- Браво, маэстро – воскликнул Дрегч, удивился – ещё незнакомое слово, если так пойдёт и дальше, то полный возврат памяти не за горами. Отвечаю, господин председатель, на твой вопрос: три, лучше два, нет, два, думаю, маловато. Три дня в неделю по новому календарю. Достаточно.
-- Но количество жаждущих общаться останется неизменным – высказался Незнаменцев – возрастёт дневная нагрузка.
-- Пусть её возрастает – махнул рукой следователь – но остальные четыре дня я свободен. Наверное, вы не представляете, что это такое, свобода?
-- Куда нам – хмыкнула Войкова – деревенщине.
-- Заметьте – сощурился Дрегч – не я это сказал. При свидетелях.
-- Подождите, послушайте – Ющенин с тревогой в голосе обратился к Марику – возвращение памяти свидетельствует о том, что Дрегч начнёт стремительно стареть, вплоть до… - осёкся мичман.
-- Верно – Орландо посмотрел на опешившего Судию, в глазах учёного сквозило неприкрытое ничем сочувствие.
-- Хватит вам обоим – Марик оборвал их размышления – то было до прихода к нам этих, как их там…
-- Центавриан, босс – поспешил подсказать Виски – оба – на, ещё одно…
--Пока забудем про память – Марик обвёл замолкнувших тут же членов группы – займёмся насущными проблемами.
-- Согласен, но – указательный палец руки Дрегча показывал на Марика - и ты, Марик, сказал новое слово. Господа – он оглядел присутствующих – кажется, начинается общее восстановление памяти. Стареть станем вместе.
-- Рано судить, господин Судия – покачал головой Незнаменцев – по Вам, возможно, это так, но…
-- Я чувствую, уважаемый учёный друг - проигнорировал его Дрегч – видите ли, профессор, инстинкт, моя профессия научила доверять ему. Вопиёт. Думаю, возвращение памяти, последствия нападения матушки на нас. Вот только зачем ей это нужно?
-- Вечер фантазий, ей богу – досадливо покачала головой Эмилия – делом будем заниматься, мужики? Как бабы раскудахтались. Пример берите с нашего Максиммиллиана, молчит, как рыба об лёд.
-- Браво, голубушка – Дрегч откинулся назад, задрал голову вверх и засмеялся, все в недоумении ждали, пока он закончит. Судия замолчал и обратился ко всем, хотя смотрел на Эмилию:
– Я прав, господа, уже вернулась, ко всем. Возможно, ты, уважаемая не заметила, но в своём коротком спиче, ага, и оно вернулось -мельком заметил Виски, не сводя глаз с Войковой – употребили слово лёд, не задумываясь. А мы прекрасно поняли смысл шутки. А ещё раскудахтались. Но задайтесь вопросом, откуда оно известно всем нам? Мы на Экваторе. Куриц, я думаю, на Экваторе можно было найти, но лёд? Лично я, господа – он обвёл взглядом заседающих – помню всё о прошлом. О том мире, откуда мы пришли. Уже помню.
-- И я – удивлённо и робко, тихо сказал Незнаменцев – помню… всё… однако.
-- Я тоже – буркнул Ющенин .
-- И я, мать твою – чертыхнулась Войкова – не было печали…
-- Да черти натаскали – открыто рассмеялся Дрегч – поздравляю, господа, за нас взялись основательно. Добро пожаловать в прошлое. Марик, а у тебя как с воспоминаниями? – спросил он молодого человека. Тот пожал плечами:
-- Я, в общем- то, и не терял…
-- А Вы, уважаемая? – недослушав, Дрегч повернулся к храмовнице и «поедал» глазами осунувшееся лицо Марьяны.
-- Я в порядке, Судия – ответила ровно, заморожено Верховная Жрица – но вспоминать не стану.
-- Дрегч – возмутилась Эмилия – чтоб тебя…
-- Приношу извинения, не подумал – приложил ладонь к груди дознаватель, и совершенно искренне добавил - нет прощения, идиот.
Марьяна промолчала. Дрегч покачал головой, выказывая раскаяние, затем спросил у Максиммиллиана:
-- Ты последний, Страж. Говори, терял память?
Угрюмый Стражник пожал плечами:
-- Нет.
Виски удовлетворённо кивнул:
-- Господа – начал он говорить, потирая руки, как будто в предвкушении поедания экзотического лакомства – случилось. К нам вернулась память. Плохо это или хорошо, мы знать не можем, хотя помнить всё же лучше, чем забыть, правда? Вообще-то, это не вопрос, а утверждение, профессор – Виски смотрел на пытавшегося что-то сказать Орландо - память при нас, это факт. И видимо, неминуемое старение станет им тоже, как подсказывает, хм, память.
-- Да, да, безусловно – заспешил учёный – само по себе удивительно…
-- Как и остальное, что с нами происходило и происходит на этом клятом Острове, но не стану мешать Вам. Говорите, профессор.
-- Господа – Незнаменцев встал и опёрся руками о стол – господа – повторил он – думаю, мы на пороге чего – то чрезвычайно важного, поскольку ничего случайного не бывает по одной из теорий…
-- Вероятности…
-- Именно, господин следователь, ой, простите, господин гражданин Судия – перебил дознавателя Орландо, акцентировал ударение на предпоследнем слове – теория относительности, а ещё вероятностей, и метод слепого прогнозирования…
-- Успокойтесь, господин учёный – улыбался ему Дрегч – переходите к делу, время, понимаешь.
-- Да, да – Незнаменцев успокоился – невероятно, но против фактов необходимы другие факты, в случае опровержения…
-- Железные – не удержался Дрегч.
-- Именно, железные. Если бы память вернулась к Вам одному, можно было бы интерпретировать произошедшее, как погрешность, но память вернулась ко всем нам, пришельцам из Большого мира. Одновременно. Невероятно.
-- Так каков вердикт, уважаемый? Не тяните кота за хвост.
-- А то, что впервые, кажется – повернулся к нему Орландо – я с Вами соглашусь, это Земля. Не Остров, а вообще… планета – потрясённо почти прошептал Орландо – живая, и… могущественная – закончил он в звенящей полной тишине, и сел.
-- А Вы не верили капитану? – спросил через секунду общего молчания Дрегч.
-- Не знаю, не знаю – потрясение учёного было очевидным.
-- Так, ладно – вернул себе полномочия председателя Марик – живая, так живая. Что нам это даёт?
-- А это мы узнаем только, когда что-то случится – Дрегч коротко усмехнулся – обязательно. Пришли в движение светила.
-- Марик – Эмилия посмотрела на председателя – давай сворачивать заседание, всё равно ничего путного мы не порешаем. Все на взводе.
-- Верно – Ющенин поднялся – пойдём уже по домам, денёк выдался тот ещё.
-- Все согласны? – спросил Марик. Ответом послужил скрип отодвигаемых тяжёлых стульев:
-- Понятно. Что ж, завтра, как обычно. И ещё, народ, постойте. Я понимаю – посмотрел на замерших в разных позах членов Штаба – для не нас, островитян, память потрясение, но за ночь успокойтесь, что случится, то и будет, никто за нас нашу работу не сделает. Ясно говорю?
-- Да уж, куда ясней, начальник – Дрегч был сама серьёзность – за ночь переварим, думаю. Не неженки, не расклеимся, верно, сержант Войкова?
-- Пошёл ты, Дрегч – огрызнулась Эмилия, но внезапно спросила – а ты в каком звании был, кстати?
-- Информация засекречена – улыбнулся Судия, задвигая стул с громким скрежетом обратно под стол.
-- Как хочешь – ответила Войкова, походя к стоявшему в ожидании её Максиммиллиану, и спросила Ющенина – эй, лейтенант, вместе с нами?
-- Младший, был, по крайней мере – ответил Карл – конечно вместе.
Комната опустела. За столом в одиночестве остался сидеть Марик, переполненный думами об давно исчезнувшем, а сегодня воскресшем брате. Стёфа жив…

И снова Стёфу вели куда-то, но теперь он шёл сам в окружении хвостатых стражников в чёрных доспехах. Из великолепного дворца его вывели по подземному ходу, и, как показалось пареньку, на поверхность они не поднимались. Тем не менее, освещённость была обычной, как и обстановка: улицы, здания. Получалось так, что существовало два города. Один верхний, с наружи, и подземный. Разнились городки в одном. Обитателей подземного города было в разы меньше, как и разнообразия их. В основном встречались рептилоиды, и очень изредка базуракиане. Стёфе не понравилось это открытие. Маршрут закончился в белом пустом просторном помещении. Охраники сразу ушли. Он остался стоять один в полном недоумении. Смотреть было не на что. Белые стены, потолок и даже пол. Квадрат метров пятнадцать на пятнадцать, прикинул он. «Что ж – решил Стёфа – привели сюда, значит, скоро всё выяснится. Просто подожду». Он сел, приняв рекомендуемую для длительного ожидания позу: скрещённые перед собой ноги с разведёнными коленями, руки на внутренней стороне бёдер, спина выпрямлена, глаза закрыты. Стёфа готовился медитировать, но погрузиться в себя ему не дали. Одновременно послышались шаги и голос из-за спины:
-- Подъём, землянин. Тебя сюда не медитировать притащили.
Юноша проворно вскочил на ноги, обернулся, готовый к тому, что это снова окажется Хирлью. Но нет: незнакомый базуракианец в простом медицинском халате кивнул головой:
-- За мной.
Стена перед ним разомкнулась, открывая чёрный проём. Базуракианец пропустил перед собой Стёфу:
-- Смелей – сказал он, и легонько толкнул паренька в спину. Как только они, вернее, Стёфа шагнул за переделы комнаты, осветилось и помещение, в котором они оказались. Скромно обставленным. Больше всего комната походила на лечебный кабинет из тех, которые ему демонстрировал Никеш во время уроков по истории Земли. Остеклённые белые шкафы с разнообразием стоящих в них на невидимых полочках предметах - мединструмент, мензурки, колбочки, коробочки и упаковки - занимали полностью одну из стен. На противоположной стороне ютился стол, тоже белый, но два стула – один за столом, другой перед ним – оказались чёрными. Справа в самом углу стояла опять же чёрного цвета кушетка, в изголовье которой покоилась тонкая подушка. Третья стена кабинета - догадался Стёфа - являла собой огромный экран визора. Стена за спиной служила дверью, очень большой. Приведший его базуракианин указал ему на стул перед столом:
-- Садись.
Сам он прошел за стол, и сел:
--Что замер, иди, садись – сказал он, глядя на паренька – время дорого.
Пока доставал из ящика кипу бумаг, продолжал говорить:
-- Ты гость у нас ценный, так что не бойся, ничего плохого с тобой не произойдёт. Заполним необходимые бумаги, и на отдых, бай-бай. Садись.
Аккуратной стопочкой пристроил кипу бумаг, снял верхний чистый лист, из внутреннего кармана достал обыкновенную ручку, отвернул колпачок. Отвернул Стёфу словно потянуло к стулу. Он уже знал о силе воздействия базуракианов на человеческий мозг, поэтому решил не сопротивляться. Молча сел на предложенный ему стул, упёр сжатые в кулаки руки в бёдра, но передумал и скрестил их на груди.
-- Вот и славно – заговорил, возможно, доктор, наставив перо на лист, лежавший перед ним – начнём. Вопрос первый: ты, я вижу, гуманоид, человек, землянин. Как давно ты прилетел со своей планеты?
Стёфа пожал плечами:
-- Лет пятнадцать – шестнадцать назад.
-- Странно – пробормотал базуракианин, записывая – ребёнком. То есть с родителями, да?
-- Нет, один – Стёфа решил ограничивать себя в ответах: базуракианин ему не нравился, собственно, как и то, что он оказался в таком положении. В плену. Доктор? внимательно взглянул на него, помолчал, потом сказал:
-- Ты ведь знаешь, кто я. Не советую со мной лукавить. Говорить нужно всю правду, это не прихоть. Нам надо знать тебя всего, это понятно?
-- Да – согласился юноша.
-- Рассказывай, как очутился на Центавре?
-- Ну-у-у – протянул Стёфа – как объяснил Никеш, это была временно-пространственная ловушка…
Опрос длился очень долго. Его расспрашивали обо всём. Сначала опрос показался не серьёзным занятием, но когда на исходе третьего часа ему всё задавали и задавали вопросы про то, какой рукой он предпочитает чесать себе пах, или какого цвета были глаза у старшего брата, и храпела ли его мать во сне, он простонал «зачем это надо», на что доктор, или врач, или палач ответил с лёгкой усмешкой: « хочешь чтобы тебя собрали обратно не правильно»? И не давая Стёфе времени осознать и ужаснуться услышанному продолжил задавать вопросы. « Нравиться тебе стричь ногти, или иным способом ухаживать за ними»? Стёфа отвечал уже механически. Он был вымотан до предела, когда опрос закончился, но был по-настоящему ошарашен, когда ему сказали, что это был только первый день расспросов. Мы должны знать тебя всего, так что до завтра. Тебя отведут на отдых. В помещении, куда его отвели всё те же молчаливые Стражи в чёрных доспехах, оказалась только кровать, стол и гравитакресло. Кухонный комбайн и визор. Не смотря на то, что он основательно проголодался, Стёфа рухнул на кровать, не удосуживаясь её разборкой, и не раздеваясь, мгновенно уснув. Проснулся он скорее всего от голода. Есть хотелось нестерпимо, до боли в животе. Он вскочил, кинулся к комбайну, набрал меню… Во второй день опроса его спрашивали об эмоциональных проявлениях при оценке тех или иных ситуациях и происшествиях. Вопросы были иногда до неприличия непристойные, вроде такого, насколько приятно заниматься мастурбацией, или смог ли бы он предать любимую девушку из-за угрозы собственной жизни? Подглядывал ли он за соитием родителей, и что при этом чувствовал? От таких вопросов у Стёфы горели уши, и не только. От него требовали голой правды, и он знал, что никакие попытки как-то скрыть, или хотя бы сгладить объяснения не принимались… Раз в день, или нет больше велись опросы, он не знал, поскольку часов к комнате отдыха не было, а экран визора не показывал время. После возвращения к себе он изнеможённо падал на кровать, ещё на лету проваливаясь в сон. Но внезапно всё изменилось.
-- Вставай, землянин.
Стёфу энергично тормошили. Паренёк едва продрал веки, как уже, поддерживаемый двумя Стражами, стоял на ногах.
-- Пошли – скомандовал доктор. Опять Стёфу вели. Отличием от прошедших перемещений было в том, что из помещения они не выходили. Он отметил про себя, что строение, в котором они находились, колоссальное, поскольку вели его очень долго. Он вспотел, не много, но всё-таки, так как шли долго. Бесконечный путь в неизвестность закончился невидимой дверью, которая разъехалась перед ним, демонстрируя своё чёрное нутро. Стёфа, пожав плечами, привычно шагнул за порог….

-- Так что паренька я не обнаружил, господин капитан – Крайс глядел себе под ноги – прошу прощения за проваленное задание…
-- Проваленное – удивление Грейга было искренним – полноте, Монти.
Капитан направлялся к разведчику, протягивая руку и говоря на ходу:
-- Я как-то и не сомневался в том, что нашего Стёфу найти станет невозможным.
Он пожал крепко руку Монти:
-- Ты принёс невероятную информацию. И по трансформеру, и фрогросске. Рептилоиды. И по городу. И план. Идеальная разведка, господин капрал. Благодарю за службу. Лучшего и ожидать было нельзя. Друзья мои – обратился он к двум другим представителям Штаб: Липс и Игулович встали, они сидели за столом капитана.
-- Присаживайтесь, господа, условности ни к чему, а Вы, господин Монти, присоединяйтесь к своим друзьям - пригласил Уилкосс разведчика – сейчас закажем выпить и начнём работать. Информации с головой. Он дождался, пока Крайс сядет, спросил:
-- Кому что, господа?
Липс заказал лёгкий найробат, Игулович – тёмное пиво, Крайс попросил кофе. Сам капитан присоединился к нему, он опять становился заядлым кофеманом. Из закусок комбайн выдал орешки и сыр.
-- Господа – начал обсуждение капитан после того, отхлебнув ароматный кофе из миниатюрной чашки и ставя её на стол, оценив качество напитка – до чего же хороший кофе тут, ладно, господа – продолжил он, оглядывая членов Штаба - информация получена, как я уже говорил в объёме более полном, чем необходима для составления плана, скажем так, экспедиционного похода в Заветный Город. Меня заверили, что план всего города будет предоставлен по нашей готовности. Но, вот какое дело, господа – Грейг откинулся в удобном кресле – причина, по которой мы планировали рейд, а именно, вызволение нашего сопланетника из незаконного пленения осуществлена быть не может. В таком поистине гигантском образовании, как Заветный Город, не зная места, где находится Стёфа, его поиск не имеет смысла. Законным становится вопрос, нужна ли в данном контексте экспедиция? Возможно, лучше найти иные способы поиска? Думайте.
-- Пока будем думать, пацана запросто разберут на детали, у них это запросто –с обычным сарказмом пробурчал Игулович – для чего – то его взяли.
-- Ага, пустят на эксперименты – поддержал его Крайс.
-- Он сам нарвался – высказался Эдварди Липс.
-- И что с того, Липс ? – повернулся к нему Крайс - город открыт для всех. Не повод хватать ни за что. Гниды отобрали кредитки…
-- Стоп, господа – Уилкосс поднял раскрытую ладонь – вопрос поставлен в ином аспекте, а именно, как нам отыскать человека в месте, где отыскать невозможно. Агрессия здесь не поможет, если только не изменить задачу, цель.
-- Устрашение? –ухмыльнулся Липс.
-- Именно – посмотрел на него Уилкосс – демонстрация военной мощи землян, чтоб впрок было неповадно поднимать руку, или что иное на человека. Естественно, не забывая при этом о поиске мальчика. Ультиматум: возвращение человека в обмен на продолжение спокойного существования самого Города.
-- То есть сначала предъявление ультиматума, затем нападение – высказался Липс – что ж, может пройти.
-- Не-а – забурчал Джеральд – спрячут ещё глубже, концов не найдём.
-- Главный Советник говорил об инспекции – рассуждал Грейг – но я согласен с Джеральдом – потеря времени, но, предъявляя ультиматум, мы, во – первых, не нарушаем законов Центавра – он начал загибать пальцы – второе, показываем, что разборки с землянами не уместны, и дорого обойдутся любому, а третье, действительно может выгореть со Стёфой при условии удачного суммирования всех условий. Я, господа, вовсе не поклонник силы, нет, нет, но иногда грубое вмешательство позволяет не случиться чему-то более серьёзному. Похоже, альтернативы не существует. Или нет? Не молчите. Ах, да – вспомнил Уилкосс - ещё одно. Как мне известно, базуракиане, если они стоят за похищением, в принципе не знают понятия о чести, достоинстве, вообще приличном поведении. Они тёмная лошадка в Галактионе, но вся информация по ним сводится к одному – доверять базуракианам нельзя. Себе дороже. Мозгокопатели, назвал их трансформер. Как-то так, господа. Что скажете? Готовим план вторжения?
План рейда обсуждали досконально. Игулович предложил разбить отряд на десятки: мобильные, автономные, поскольку неизвестных составляющих предвиделось много, но общее руководство оставлялось за Штабом. Пять десятков моряков должны были лучами пронзить тело огромного города, оставляя на пути как можно больше разрушений, творя хаос, но, не причиняя непоправимых увечий его обитателям и гостям, для чего Грейг обещался достать у Главного Советника подробный перечень всех видов живых существ обитающих на Центавре с подробным описанием их физиологических особенностей. Сами люди могли считать себя неуязвимыми в новых защитных костюмах пятой модели, адаптированных специально под них. Выступление назначили на завтра, дорожа каждым днём. По окончания заседания моряки отправились к свои людям, готовить команды, и инструктируя их, Грейг же вылетел к Главному советнику. Тиирлих ожидал его с нетерпением, ведь рейд был задуман не только, как акт устрашения. Он должен был стать поводом для инспекции Заветного Города, поскольку явных нарушений правил не было, а плановая проверка должна была состоять не скоро. Пропажа человека не могла стать официальным поводом, требовались безусловные доказательства пропажи Стёфы конкретно в Городе, а их не было. Земляне, как вновь зарегистрированные, и ещё не изученные досконально, практически дикари, имели право на ошибочные действия. Безусловно, Центавру предстояло ответить за их действия, но учитывая, что всё произойдёт на его собственной планете, по самому малому счёту. Зато выгода от последующей инспекции за инцидентом должна была принести несравнимые ни с чем результаты. Так подсказывала Тиирлиху интуиция. Что-то в Заветном Городе происходило не правильное: он это чувствовал. К тому же, увидеть в подлинном виде, как воюют маленькие дикари, не на стимуляторах, хотя бы и максимально приближающихся к реальности, много значит лично для него, ведь приход человеков в Галактион, то есть ответственность, полностью лежит на нём. Возможно ли, что это была непоправимая ошибка, как предупреждал ушедший Эреектор, да и Древние отчасти? Владеет ли он на самом деле ситуацией, или она постепенно выходит из-под контроля? Рейд в какой-то степени ответит на терзающие его сомнения. Интеллекты, впервые в его не короткой жизни привели в замешательство, не найдя ответа, и объявив, практически, паритет: половина на половину. Таким образом, получалось, что сделав человеков союзниками, Центавр усиливался необычайно, в равной мере, как и наоборот. Но Тиирлих верил своей интуиции. До сих пор она не подводила. Сами люди в общении казались вполне разумными и контактными. Капитан Грейг вовсе ему нравился необычайной интеллигентностью, и острым умом. Кстати, кажется это он – вырвался Главный советник Галактиона из плена раздумий, услышав голос стража дома:
-- Землянин Грейг прибыл с отчётом. Как запланировано…

Урр пребывал в полной растерянности. В последнее время у него всё шло наперекосяк. Отношения с землянкой, очевидно разладились, участие в рейд в Заветный Город в составе отряда землян внезапно отменил сам Главный Советник. Сегодня собирался очередной Совет Штаба, где его снова ждало дикое напряжение. Возможно, он был ещё слишком молод, даже юн, по понятиям Центавра, чтобы занимать высокий пост Советника. Конечно, он держался, не показывая вида, что его буквально колотит от напряжения, но, судя по мельком брошенным в его сторону взглядас Советника Дриума и Верховного Советника Тиирлиха, старики догадывались о том, что с ним происходит. Правда, разница в их взглядах была для него очевидной. Главный советник Галактиона всецело был на его стороне. Он излучал положительные эмоции, чего нельзя было сказать о Дриуме, следующем по старшинству за Тиирлихом советнике. В его глазах читалось подозрение, и даже отвращение. Почему? За что? Урр с ностальгией вспоминал Базу на Земле: открытые и дружественные отношения между ним и Наблюдателем Вэ-Вэ-Ке. Бывший Бунтарь тоже стал Советником, они встречаются на заседаниях, но отношения между ними переменились не в лучшую сторону. И хотя любому центавриану дорого его индивидуальное одиночество, но Урра отчего-то оно тяготило. Тоска, им владевшая, тягучая, томительная изматывала. Если бы ещё его Лу не отталкивала, возможно, не было бы так грустно. Насколько лучше этим землянам с их коллективистскими отношениями. Когда-то ему казалось это парадоксальным, невозможным, но сейчас он готов переменить своё отношение. Друг ему нисколько бы не помешал:
-- Так в чём дело? Только захоти – раздался голос рядом: Урр вздрогнул и обернулся: не испугался, вздрогнул он от неожиданности. Перед ним стоял его возраста молодой… кто? И тут же услышал:
-- Я базуракианец, если что. Слышал, наверное. Не дёргайся, Урр, никакого чуда. Я материализация твоего всё сжигающего желания заиметь друга, и только. Ты волен отказаться от меня. Так что думай.
-- Что думай? – растерялся Урр.
-- Нужен я тебе или нет? Видишь ли, мы, базуруакиане, как бы это сказать точнее, не можем пройти мимо, мимо – незнакомец слегка замялся – пройти мимо – подобрал он наконец определение – мимо гуманоида, если в голове того пылает какое-то… желание, что ли, которое его гложет и сжигает. Мы так устроены, вот. От того многие разумные цивилизации нас не любят, и даже боятся. Но ведь мы не виноваты, правда?
-- В чём? – постепенно приходил в себя Урр: незнакомец заинтересовал его своей открытостью, прямотой.
-- Мы читаем не мысли, как это делают бесчисленные телепаты во всех Вселенных, а желания, понимаешь. Похоже, что этим проклятьем обладают единственно базуракианцы.
-- Почему проклятье, а не дар? Вроде телепаты довольны своей особенностью? - виртуальный гость интересовал Урра всё сильнее.
-- Это точно. Но мы другие. Мы сопереживающие. Наше отличие заключается в том, что мы испытываем те же чувства, что и призвавший. Тебе тоскливо и одиноко, точно также чувствую сейчас и я, понимаешь?
-- Тяжело, наверное? –посочувствовал Урр.
-- А как ты думаешь – усмехнулся пришелец – сам бы попробовал. Это наш дар, и наше наказание, и наша гордость, если на то пошло. Помогать приятно, даже если тяжело. Мы базуракане – и спросил – а ты понимаешь?
-- Наверное – пожал плечами Урр.
-- Тогда решай, оставаться мне с тобой или исчезнуть. Без обид. Без согласия носителя, ты носитель жгучего желания, чтобы не забыл, отчего я появился, ты меня призвал, мы бессильны материализовываться, врубился?
-- Хорошо – согласился Урр – но, а если я захочу избавиться от тебя, ну, надоешь?
--В любой момент, я же объясняю…
-- Понял, понял – оборвал молодой центаврианин… тележелателя.
-- Мне нравиться – усмехнулся базуракианин.
-- Что? – спросил Урр.
-- Как ты меня прозвал.
--Ты и мысли читаешь, как телепат?
-- Могу не много, но до телепатов нам далеко. Может, потому что желания перекрывают. А собственно, телепатом ведь может стать, если не каждый пятый, то двадцатый точно. Ты, например, тоже можешь. Я имею в виду естественным образом, без вмешательства медицины или ваших Интеллектов. Ты что, не знал? – удивился базуракианин при виде того, на сером лице Урра родилось чувство лёгкого замешательства - неужели, правда?
-- Не знал – сказал Урр.
-- Значит, пока не время. У Вас ведь всё по расписанию, по графику, режиму. Не то, что у нас. Все циклы расписаны, а у нас бардак сплошной. Это понятно, мы не можем спрятаться друг от друга. У нас даже личных тайн нет, представляешь? Какие тайны, слетятся сразу стаи. Всем же интересно. Что касается телепатии, могу научить, легко. Хочешь?
-- Нельзя, наверное? – обеспокоился Урр.
-- Будешь Бунтарём.
-- Это не моё – покачал головой Урр – не надо.
-- Как хочешь. Ну, так что, я остаюсь?
-- А как вообще это будет происходить?
-- Что? – взгляд базуракана стал пронзительным.
-- Возникать, или теперь постоянно?
-- Ну, Урр – расслабился пришелец – по твоему желанию. Не факт, что я сразу появлюсь, может быть, буду занят с другим носителем, или ещё какие дела, но гарантирую, тебя услышат, и передадут вызов мне.
-- Придётся ждать? – Урр подал губы.
-- Зачем это – улыбнулся базуракианин – я могу и раздвоиться, и раз троиться, и по четвериться в случае нужды. Я не из обыкновенных, уровень повыше. Давай решай, и я пошёл. Время.
-- Не – сомневался Урр – мне подумать, поговорить бы с кем- то.
-- Так ведь нет никого, отчего ты меня и призвал. Ну, не хочешь, как хочешь, я пошёл
-- Постой… пожалуйста – замялся Урр – а вреда не будет?
-- Какого вреда? – удивление базуракианина было не поддельным – от разговоров. Я у тебя в голове…
-- А про материализацию ты говорил?
--Ну и что? Точно так же будем разговаривать, и только. А что ещё мы можем?
-- Ладно, материализуйся – согласился Урр.
-- Вот и чудно, только уговор – приложил палец к губам базуракианин – никому не слова.
-- Почему?
-- Я говорил, многие нас не любят, не знаю, почему? Давай, тяни руку, теперь можно, теперь я твёрдый.
Он протянул руку для рукопожатия. Урр ощутил в своей ладони увесистую тяжесть, на мгновение пришло чувство, что он поступает неправильное, но исчезло сразу после слов незнакомца:
-- Меня зовут Замот, и теперь мы с тобой что-то между братьями. Навеки.
Тоска была непереносимой. Луиза сидела на краешке кровати в своей уютной квартирке в тягучем оцепенении. Не было ни мыслей, ни желаний, ничего, кроме свинца в голове. Она не отдавала отчёта, когда на неё свалилась эта напасть. Тогда ли, когда ушёл Урр, или потом, когда она думала о Стёфе. Время исчезло. Девушка сильно бы удивилась, если б узнала, что неподвижно сидит уже три часа. Внезапно она почувствовала сильное возбуждение. Необходимо что-то сделать. Только что? Луиза порывисто оглядела комнату. То, что составляло её мир, было милым, уютным вдруг стало обрыглым, некрасивым. Уродливые цветы с немыслимыми контрастами цвета. Белые, смертельные стены с репродукциями. Стоп – возникла мысль. Зазвенела тонко, комарийно: смертельно, смерть, смерть, смерть, смерть. Зачем она живёт? Ещё живёт. На этом Центавре нет ничего, что нужно человеку. Общение. Обычное человеческое. Не говоря уже о любви. Стёфа. Сердце сжалось до остановки. Даже его она потеряла. Заветный город. Город греха. Вот до чего она довела его. Виновата во всём. Урр. Урр. Да, он хороший, но не человек. И точно не может сравниться со Стёфой. Зачем их разлучили? Нет, она сама его оттолкнула, интересуясь молодым центаврианом. Только она виновата во всём. Ну и к чему такая жизнь? Что изменится, если её не станет? Никто не заметит. Собственно, она и так не живёт. Что есть в её жизни? Никеш. Милый старый робот, которому всё равно кого обучать. Сколько миллионов Луиз он обучил. Одной больше. Не отдавая отчёта в том, что собирается делать, она встала, и подошла к кухонному комбайну. Механически набрала необходимую комбинацию в разделе «ручное приготовление пищи», вызвала кухонный нож, мгновенно материализовавшийся на столешнице. Недоумённо поглядела на него, совершенно не понимая, для чего он ей нужен, но правая рука автоматически потянулась к рукоятке: элегантной, удобной, мягкого персикового цвета. Поглядела на другую руку, на запястье билась синяя жилка. Луиза смотрела на пульс, не в силах отвести взгляда, и вдруг резко взмахнула рукой с зажатым в ней ножом, собираясь перерезать эту отвратительную связь с постылой жизнью. Но опережая на миллиардную долю секунды изнутри, из самого низа живота её толкнули. Рука остановилась на взмахе. Она замерла, толчок повторился, затем ещё один. Слёзы градом посыпались из глаз девушки. Её охватил жар, ноги ослабли, и, рыдая в голос, Луиза опустилась на пол, всё ещё сжимая нож в кулаке. Она не могла знать, но к Интеллектам, курирующим её, передалась информация о только что почти случившемся суициде с особо важной персоной. Нейронный взрыв в организме беременной землянки вызвал буквально переполох в системе контроля. Все сигнальные цепочки нервной системы человека мгновенно блокировались, и девушка впала в искусственную кому, а Главный Советник Галактиона получил подробную информацию о происшедшем.
-- Заходи, заходи, капитан – Тиирлих выглядел озадаченно – беда, капитан Грейг – сказал он.
Уилкосс удивился: он ещё не видел Тирлиха настолько озабоченным. Седобородый гигант расхаживал по комнате и … мял бороду. По меркам Центавра немыслимо, поступок, сродни кощунству.
-- Присаживайся, капитан Грейг – посмотрел на землянина глава Вселенных – пообщаемся. Есть над чем подумать.
-- Спасибо – Уилкосс поблагодарил, сел в удобное кожаное кресло, и приготовился слушать Тиирлиха. Тот не замедлил с разговором.
-- Капитан – он остановился перед креслом, навис – землянка Луиза только что пыталась покончить жизнь самоубийством…
-- Что - Уилкосса выбросило из уюта кресла, они стояли друг перед другом на расстоянии никак не приемлемым по этикету, вплотную, глядя в глаза: один снизу вверх, другой наоборот – то есть.
-- То есть – повернулся Тиирлих, и отошёл на два шага, вновь повернулся – пыталась перерезать себе вены…
-- Что? – ахнул Уилкосс.
-- Вот именно – согласился с восклицанием Тиирлих – что думаешь об этом?
-- Почему, чем – не мог прийти в себя Грейг – что случилось?
-- В этом мы попытаемся с тобой разобраться, ты же человек, должен знать, почему?
-- Но она жива? – беспокоился Уилкосс.
-- В коме, курирующие Интеллекты отправили её в искусственную кому, так что землянка в безопасности. Уровень охраны повышен до критического. За её здоровье, физическое, можно не беспокоиться, чего не скажешь об умственном. Ты должен объяснить нам, что происходит. Она очень важный элемент, э-э-э-э – замялся Советник - в определённом э-э-э- - опять споткнулся Тиирлих - аспекте.
-- В каком? – спокойно спросил Грейг, он пришёл в себя.
-- Всему время, капитан. Сначала надо разобраться в другом. Я думаю, что попытка суицида землянки и появление предателя каким- то образом связаны. Буквально чувствую, понимаешь, капитан? Во мне, кажется, проснулся древний инстинкт. К сожалению, есть чувство, но никаких доказательств. Ты нужен Центавру капитан Грейг.
-- С удовольствием, но что я могу сделать? Поговорить с Луизой?
-- Это позже, и, само собой разумеется. Сейчас важно другое. Вычислить предателя.
-- Каким образом? Я не могу…
-- Но могут твои араны, твоё заявление.
-- Господин Главный Советник, где мы, и где араны…
-- Действующая голограмма, капитан. В режиме обычного времени. Задержка сигнала две земных секунды…
-- И? – всё ещё не понимал Грейг.
-- Я хочу знать, смогут араны через твою копию понять, кто предатель среди членов Совета. Я открою канал связи. Безусловно, это риск, но вынужденный. Действовать надо быстро. На всё про всё у них будет одна минута вашего времени, затем я вынужден буду закрыть канал.
-- Причина? – капитан был само спокойствие, обретал уверенность и Тиирлих, как всегда, когда решал сложные проблемы.
-- Чужие Интеллекты, за это мгновение они смогут расшифровать код доступа. Так что, ровно пятьдесят девять секунд, ни больше. Твоё мнение?
-- Надо поговорить с лейтенантом Гори.
-- Естественно. Ты вызван на заседание Совета. Через твою действующую голограмму твои араны выявят предателя…
-- А если он не среди членов Совета, или их несколько – перебил Советника Грейг – извините, господин Советник.
-- Ладно – отмахнулся Тиирлих – не до субординации. Если мы найдём Предателя среди нас, повторяю, пусть даже это буду я сам, мы тем самым перекроем источник информации другим, если они есть. Вернее, возьмём под контроль их деятельность. Важно знать, что задумано, понимаешь?
-- Да. Но, если окажетесь предателем Вы?
-- Хм – хмыкнул Тиирлих – тут- то ты и пригодишься, землянин. Я дам тебе это. Пойдём, покажу, как пользоваться.
Он подошёл к столу, выдвинул средний ящик из пяти, достал маленькую коробочку.
-- Это нейтрализатор, направляешь на меня и всё. Просто, как всё гениальное, разработка мастера …..
-- А как она включается?
-- Только мной самим, но сделаю я это во время заседания. На всякий случай, без обид, как любят говорить у вас на Земле.
-- Ну да, ничего личного. Но Вы настолько мне доверяете?
-- У меня есть выбор? Потом, я знаю, что ты честный.
-- Инстинкт?
-- Он самый – улыбнулся Тиирлих, тут только заметив беспорядок в бороде – что б меня. Хорошо, что только ты это видел.
Он положил коробочку в ящик, задвинул, одновременно выдвигая другой.
-- Это настолько важно, господин Главный советник – спросил, тоже улыбаясь, Уилкосс. Борода.
-- Статус. Как ваша форма, землянин. Главный Советник Галактиона всегда обязан выглядеть подобно, вплоть до Ухода. Одна из карм, наложенных должностью. Не поверишь, капитан, насколько это важно. Итак, мы всё обсудили, ещё вопросы?
-- Масса, но не сейчас. Сколько у меня времени для подготовки?
-- Время, время – покачал головой Тиирлих – всё время забываю, что оно для вас значит. Четыре ваших часа, говорят Интеллекты, хватит?
-- Вполне. Разрешите идти?
-- Конечно. А я займусь моционом. Правильное слово?
-- Абсолютно, господин Главный Советник. Честь имею
Грейг козырнул…

-- Члены Совета – Тиирлих открыл заседание – повестка всем вам известна, но есть дополнительный вопрос, вернее ещё одна проблема, из серии непредвиденных. Я оставлю его на конец нашего заседания, а пока начнём работу по протоколу.
Члены Света – по порядку, соответствующему статусу - первое кресло занимал старейший после Тиирлиха Советник Опус, затем Дриум, затем шёл Вэ-Вэ-Ке, представляющий уже новое поколение, и Урр, абсолютный в истории Галактиона чемпион по молодости, проживающий свой первый цикл. Отдельно стоящее кресло занимал капитан Грейг: приглашённый. Естественно, члены Штаба прибыли не сами, а выслали свои действующие голограммы, кроме, разумеется, капитана. Он, как и Главный Советник присутствовали лично. О том, что в ходе заседания сверх защита секретности будет снята на одну минуту земного времени знали только эти двое.
-- Итак – Главный Советник выглядел, как обычно: спокойный, невозмутимый. Церемониальная тога – строго фиолетовая, цвет Верховного Сущего, без каких – либо рун – лежала правильными складками, даже когда Тиирлих расхаживал по кабинету, склонив голову, и потирая кисти рук.
-- Первым следует решение по рейду в Заветный Город команды землян. Обстоятельства, как и предполагаемый исход данного мероприятия, вам известны. Понимаю, задумка выглядит не этично, но и время пришло такое. Необходимость следовать вызовам есть прямая обязанность Центавра. Именно наша решительность, целеустремлённость в прошлом сделала нас управителями Вселенных, не правда ли?
Тиирлих остановился ровно посередине полукруга, завёл руки за спину:
-- Напоминаю, что полемики на этот раз не предусмотрено, каждый принимает решение и только. Голосуем. Советник Опус?
Пронзительно седой обладатель самой длинной бороды плавно поднял руку к груди , приложил к сердцу и склонил голову.
-- Принято – поклонился ему Тиирлих – Советник Дриум? – перевёл он взгляд следующего участника заседания.
Тот проделал тот же ритуал, что и старец. Главный Советник Галактиона не скрывал своего удивления:
-- Не ожидал от тебя такого, Советник Дриум – сказал он – удивительно.
-- Отчего это? – с плохо прикрытым вызовом в голосе ответил тот.
-- Ты в последнее время столь строптив, что – улыбаясь, и словно с извинением, развёл руки Тиирлих – немудрено, если бы и на этот раз ты возразил.
-- Нет оснований, Главный Советник – сказал Дриум - человеки порезвятся, пусть, нам уже польза, посмотреть их в настоящем деле, и второе, идеальный повод провести вне плановую инспекцию. Меня интересует только одно…
-- Не стоит, Советник – попытался прервать его Тиирлих, предполагая, нет, зная, что сейчас скажет Дриум.
-- Это Центавр, Главный Советник – Дриум напустил в голос льда, он хорошо владел им - ни о чём тебе не говорит это название? Мы равны.
-- Конечно, конечно – поспешил согласиться Тиирлих – тебя слушают.
-- Ты предупредил землянина о наказании? – подчеркнуто иронично спросил он.
-- Нет, к сожалению – Тиирлих поддержал игру и сделал вид, что сокрушён своей забывчивостью – но это легко исправить сейчас. Капитан Грейг – повернулся он к Уилкоссу – я ставлю тебя в известность, что будет с тобой и твоими людьми по окончании рейда в Заветный Город.
Он смотрел прямо в глаза Грейга, чутьё подсказало капитану, что никакого наказания не последует, в физическом плане. Всё обойдётся грозным заявлением. Тиирлих догадался, что человек всё понял, хотя лица у обоих казались непроницаемыми.
-- По законам Центавра, капитан Грейг – начал говорить Главный Советник ровным голосом, не отрывая однако взгляда с Уилкосса – ты и твои люди будут направлены в карантин, где с вами проведут принудительные исследования, по итогам которых Совет примет решение о вашем возможном исключении из Галактиона, или, я надеюсь, оставлении планеты Земля в его составе, но с ограничением на некоторое время прав. Всё.
Грейг развёл руками:
-- Чем только не пожертвуешь для общего дела. Мои люди согласны. Тем более, для нас это и не наказание вовсе.
-- Мы тебя услышали, капитан Грейг – Тиирлих повернулся к остальным заседателям – следующий Советник Вэ-Вэ-Ке.
Бывший Бунтарь выполнил положенный для объявления согласия ритуал. Тоже сделал и Урр.
-- Хорошо – продолжил вести заседание Главный Советник – очень хорошо. Единогласно. Переходим к следующей повестке. Как вам известно, капитан Грейг подал прошение о переносе его людей на Центавр. Голосуем. Советник Опус?
Старец сидел неподвижно, Тиирлих удивлённо склонил голову:
-- Советник Опус, твоё решение.
Опус наконец подвёл руку к груди.
-- Принято – с облегчением произнёс Тиирлих – теперь, если желаешь, можешь объясниться. Что тебя смутило, Советник?
-- Причина подобной привилегии, затраты энергии должны быть обоснованы.
-- Они все переданы тебе, повторяю, что смутило тебя?
-- Именно затраты. Без этих семи человеков Центавру не выстоять в предстоящих «звёздных войнах»?
-- А-а-а – протянул Тиирлих - хорошо, повторю. Араны не совсем человеки, это высшая их форма развития. Раз. Два, это то, что эти семеро единственные во всех Вселенных, известных нам, что само по себе делает их уникальными. Не гоже Центавру разбрасываться подобными… э-э-э- - протянул Тиирлих – возможностями для научных изысканий. К тому же араны дополнительный козырь в предстоящих сражениях. Фактор неизвестности, так сказать. Они будут засекречены по прибытию на Центавр, поскольку полагаю, что наши противники уже изучают вдоль и поперёк землян, выявляя их возможности, а эти араны, как уверяет капитана Грейга, не превзойдённые воины. Повторяю, мы не можем позволить себе упустить ни малейшего шанса, тем более, само проведение благоволит нам. Так, капитан?
Тиирлих посмотрел на Уилкосса, Грейг понял, скоро его выход. По принятию положительного решения, Грейг должен будет объявить об этом своей действующей копии, этим воспользуется Главный советник, снимет защиту. Грейгу необходимо будет указать лейтенанту и его людям на Дриума, как на главного подозреваемого, не забывая, впрочем, об осмотре остальных членов Совета.
-- Так точно – наклонил он голову – господин Главный Советник.
-- Я ответил на твой вопрос, Советник Опус?- обратился к старцу Тиирлих.
-- Я это знал из повестки.
-- В таком случае, что ещё тебя смутило?
-- Не знаю, но я принял решение в твою пользу, хватит об этом.
-- Не в мою, Советник, польза здесь для всего Центавра. следующий – резко оборвал разговор Тиирлих – Советник Дриум, решение?
Когда все Советники единогласно утвердили решение о переносе аранов на Центавр, Уилкосс встал, подражая Главному Советнику Галактиона в ожидании начала сеанса заходил по кабинету, он остановился около Дриума ровно в момента объявления Тиирлихом открытого времени для передачи сообщения на Землю:
-- Капитан Грейг – заявил Уилкосс, глядя в глаза своей копии, появившейся на экране визора напротив него и Дриума – лейтенант Гори с тобой?
-- Так точно, капитан. Выйдите, лейтенант, чтоб Вас видели.
На экране появился лейтенант Гори, Уилкосс выждал пару секунд, и продолжил – Совет – он с поднятием руки одновременно обвёл взглядом всех заседателей - принял положительное решение, пусть араны собираются в путь. На этом всё.
На Тиирлиха Уилкосс не взглянул до тех пор, пока тот сам не обратился к нему:
-- Прими мои поздравления, капитан Грейг.
-- Благодарю Вас, господин Главный Советник Галактиона. Спасибо. Я свободен?
-- О-о-о, нет – улыбнулся Тиирлих – сейчас как раз напротив. Дело касается вас, человеков. Как я уже объявлял, Советники, произошло неординарное ЧП. Такое, что рассмотрение отчёта Ар-Ар-Ар-Тэка об экспедиции его и землян на Красную планету я снимаю с повестки. Дело в том, что ваша землянка, капитан – он взглянул на Уилкосса, дав понять, что тот должен изобразить удивление неожиданной новостью - пыталась покончить жизнь самоубийством.
Урр вскочил, и все, включая Грейга, с удивлением посмотрели на председательствующего:
-- Спокойно, Советник – остановил Урра Тиирлих, слегка усилив голос – всё в полном порядке, она не пострадала. Выделенный Интеллект её курирует. Так что сядь.
Дождался, когда Урр сядет, и продолжил:
-- Как Вы все знаете, землянка Луиза основной элемент в эксперименте о котором мы вслух не станем говорить здесь и сейчас. Наиважнейшим для нас является тот факт, что она наиглавнейшая в этом процессе. Первые результаты положительные, всё под пристальным наблюдением, но, как оказалось, что-то пошло не так. Наша задача понять, что вмешалось и изменило ход эксперимента? Капитан Грейг нам поможет, думаю. Первым вопрос задам я. Скажи, капитан, в чём дело, что произошло с человеком Луизой?..

-- Все готовы, господин капитан – Эдварди вытянулся перед Грейгом. Пятьдесят два моряка, облачённые в ЗК – 5, выстроились в пять колонн по десять человек. Если бы не стройность построения, то выглядели бы они, как обычные спортсмены перед соревнованием: неуязвимый для всех видов известного оружия защитный костюм от мастера….. выглядел простой спортивной формой, и огромное количество карманов имеющихся в костюме смотрелось естественно. В карманах лежало оружие, не смертоносное, предназначенное для пленения и причинение боли: силовые петли, энергетические хлысты и сети, нейтрализаторы и блокаторы, в том числе противодействующие направленным ударам и даже взрывам. В основном, их предполагалось применять против сокрушительной силы хвостов рептилоидов, единственных существ, могущих противостоять людям. Вылазка предполагалась стремительной. Пятнадцать – двадцать минут. Цель, посеять панику, вызвать хаос, причинить как можно больше боли, но никаких увечий никому. Удаление каждого отряда друг от друга не более пятисот шагов. Постоянная связь.
-- Господа моряки – выступил вперёд капитан, оставляя за спиной триумвират командиров – сегодня мы впервые продемонстрируем наши боевые способности нашим гостеприимным хозяевам. Ещё раз, хотя и заявлял неоднократно, довожу до сведения каждого из вас, что это реальное нападение. Реальное, господа моряки, а значит, может произойти всё, что угодно. Выложитесь по полной. Вы все знаете о похищении нашего соплеменника, эта операция ответный удар. Возможно, она вынудить похитителей вернуть нам Стёфу, возможно, заставит наоборот, залечь как можно глубже на дно, но провести рейд необходимо, хотя бы для того, чтобы наша совесть была спокойной, мы сделали всё, что могли. И, да, мы нарушим закон гостеприимства, да, понесём наказание, но никто не упрекнёт нас в том, то мы бросили своего товарища в беде. А возможно, ведь всё бывает в мире, во время операции, наш Стёфа отыщется. Так что смелее. Я пойду в головной колонне, ваши командиры – он повернулся к Липсу, Монти и Игуловичу, подмигнул им, и обернулся к колоннам – со своими отрядами. Так что – улыбнулся Грейг – мы готовы не много пошерстить это сонное царство?
В ответ громыхнуло радостно- грозное «да»…
Огненным вихрем видео нападения землян на Заветный Город разнеслось по Галактиону. Ужаснулись цивилизации во всех уголках всех Вселенных: было отчего. Попрание человеками краеугольного нерушимого в вечности принципа существования Космического сообщества коробило сознание, а факт того, что землянам всё равно, кого избивать пугало и угнетало. В безопасности не могла теперь себя чувствовать ни одна цивилизация. За ничтожное по меркам Космоса время люди разрушили неподдающиеся пересчёту здания и сооружения, жестоко избили тысячи разумных существ, пострадали даже рептилоиды, Стражи, не смотря на то, что оказались единственными, кто хоть как-то оказывали сопротивление человекам. Во время творимого людьми хаоса из их ртов рвался клич « Стёфа», ставший впоследствии символом, визитной карточкой. Результат операции превзошёл самые смелые ожидания Тиирлиха. Вселенные вздрогнули. Количество присоединившихся к Центавру планет выросло в разы. Главный Советник торжествовал: его план сработал. Вот так, без аннигиляции и эвакуации планет, Центавр стал ещё могущественнее. К тому же, лейтенант аранов по эфиру выявил предателя; как и подозревал Тиирлих, им оказался Советник Дриум, кроме того, «угрь» зафиксировал попытку вербовки Советника Урра. За обоими установили тайную слежку, выделив каждому по Интеллекту. Главный советник Галактиона Тиирлих встревожился по-настоящему, ведь враг оказался среди высшего эшелона власти, и кто знает, сколько ещё завербовано центавриан. Опасность тем более оказалась намного серьёзней, потому что никто не знал, кто стоит за всем этим, и каким образом враг вербует себе сторонников. Но Тиирлих не привык бездействовать: он отдал распоряжение о полной изоляции бесценной, погружённой в кому землянки и ручного контроля над её беременностью, а сам телепатически обратился к соотечественникам с просьбой найти способ бесконтактного распознавания с последующей блокировкой попытки вторжения в мозг извне. Важность задачи была настолько очевидна, что для решения проблемы выделялся неограниченный энергетический ресурс. Только одно осталось не охваченным вниманием Советника: судьба человека Стёфы. Тиирлих прекрасно понимал, что никакая Инспекция Заветного Города не сможет его отыскать. Он давно был в курсе, что где-то в его недрах функционирует преступное, так называемое, Хранилище, где разбирают на атомы любое живое существо, естественно, что разумное тоже. Скорее всего, человек Стёфа уже разобран, а значит, его не существует. До поры до времени, конечно …

-- Просыпайся, землянин.
Сквозь дремотное состояние донеслось до Стёфы. Он с трудом открыл веки: они весили. Кажется, пуды. «Что за пуд такой?» - вяло подумал паренёк, забывая про всплывшее в памяти странное слово: пришло осознание, что его тормошит знакомый голос. «Кто ещё такой»?
-- Хирьлю я, человек, давай поторапливайся, соня. Очухался, ну?
Стёф а, ещё не придя в норму, но понял, кто его разбудил, и повернул голову в сторону, где прозвучал голос Хирьлю, успев при этом оглядеться. Оказалось, что он лежит в кровати в незнакомой комнате, в которой не было совсем ничего. Стены, его кровать и стул, на котором сидел Повелитель Заветного города, своими слюдянистыми глазами в упор смотревший на него.
-- Вот и ладно, вот и замечательно – Хирьлю выпрямил спину, закинул нога за ногу, скрестил руки на груди – у меня к тебе куча вопросов, человек. Пока ты валялся в беспамятстве, кое-что произошло, и это кое-что меня тревожит. Давай садись, и посмотри – ка сюда.
Он кивнул головой на стену, расположенную справа от Стёфы. Молодой человек сел: стена тотчас превратилась в огромный экран и перед ним раскинулась площадь совокуплений, где его похитили. Всё выглядело по-прежнему. Всё также переплетённые в экстазе оргазма стонали, правда без звука, он оказался выключенным, выли, кричали, сопели, свистели представители всех цивилизаций, аккредитованных на Центавре. Со стороны, с высоты съёмочной камеры зрелище выглядело омерзительным и пугающим одновременно. Стёфу слегка затошнило.
-- То ли ещё с тобой будет, землянин – услышал он голос Хирьлю – через минуту вашего времени. Смотри, и не отворачивайся. До конца смотри
Стёфа пожал плечами, вздохнул и приготовился ждать. Внезапно он увидел, как на площадь тонкой струйкой просачиваются… люди. В спортивных костюмах. Невольно он начал считать: один, два, три, четыре. Через короткое время на краю площади выстроилось пятьдесят три человека, выстроившихся в колонны по десятку. Они быстрым шагом, расходясь веером, двинулись к шевелящейся куче. Хирьлю не громко сказал: «звук», и Стёфа замер в предвкушении чего-то страшного, что и произошло. Отряды вклинились в шевелящуюся массу, и комната наполнилась испуганным рёвом. Началось безумие - избиение беззащитных, застигнутых врасплох, существ. Перед ним бились в силовых сетях разумные облака и слизистые камни, ядовитые аскипы корчилсь от боли, иссечённые силовыми кнутами, воздушные ловушки парализовали пытавшихся улететь горгулий. Люди взрезали плотную массу на сектора и избивали без разбору всех. Экзекуция сопровождалась ь диким рёвом: «Стёфа, Стёфа, Стёфа». Избиваемые и не помышляли о сопротивлении, настолько неожиданным и жестоким было нападение. Паника охватила площадь. Но от появились Стражи в чёрном, рептилоиды. Стёфа на себе знал их возможности, к тому же они были в защитных доспехах. Стражи стали достойными противниками землян. С десяток людей они успели сбить на землю, но моряки, выполняя распоряжение своего командира, красивого моложавого мужчины, переменили тактику. По двое, или втроём они отвлекали Стража, ловко уворачиваясь от сокрушительных ударов хвостом, всячески мешая противнику оценить обстановку. А за спиной рептилоида в это время оказывались четверо и пятеро землян: шоковым нейтрализатором они валили Стража на землю, лишая возможности орудовать хвостом и приступали к избиению. Выведя таким образом из строя всех Стражей, оказавшихся на площади, люди ринулись вглубь города. Стёфа определял продвижение отрядов по рушившимися зданиями на их пути. Нападение заняло от силы двадцать минут. Всё это время оба молчали, Стёфа потрясённый увиденным, Хирьлю ждал окончания видео. Заговорил он только, когда подобравшие раненных моряки, покинули Город, и наконец-то стихли вопли ужаса и боли, заполнявшие комнату.
-- А теперь поговорим, Стёфа. Это твоё имя кричали дикари, верно? Какое вероломное нападение. Такие вы, значит, человеки. Смертоносные, а юркие какие. В обще-то понятно, потому что маленькие. Да – хмыкнул Хирьлю - с вами нужно быть поосторожнее. Ясно, что акция спланированная: ни одной смерти. Устрашение, верно? Можешь не напрягаться. Тут нечего гадать. Ты как повод, цель настоящая устрашить. Что ж, удалось. Но у меня к тебе гораздо более глобальные претензии. Можно сказать, я к тебе обращаюсь за помощью. Не удивляйся. Дело в том, что мы так и не смогли отправить тебя в Хранилище. Та штука, которая крутится вокруг каждого землянина, не позволяет произвести простейшие операции по разбору тела. В вас не проникнуть, она не позволяет. Только умертвив. Мы конечно, можем попробовать, умертвить, затем восстановить, в общем, не сложно, но как быть с ней? Мы не знаем, восстановится она. Не знаешь, что это такое?
Стёфа молча пожал плечами.
-- Я так и думал. А вот что такое душа ты должен знать. Люди всё время говорят о ней. Объясни.
-- Не получится.
-- Своими словами, человек Стёфа. Важно ваше понимание, что это? В вечном Космосе нет такого понятия, только разум. Попробуй.
-- Ладно – Стёфа опять глубоко вздохнул – душа это… это – он пожал беспомощно плечами – нет, не могу сказать.
-- Можешь, человек, можешь. Если бы не мог, вы все не знали, не говорили б постоянно. Ну, давай, напрягись, я прошу.
-- Хорошо – молодой человек задумался, заговорил – это когда ты видишь, что происходит что-то плохое, и тебе хочется, чтобы этого не было, исправить.
-- Конкретней, пожалуйста.
-- Ну-у – Стёфа облизал пересохшие губы - вот кто-то бьёт женщину, или ребёнка, так и хочется ему врезать. Я думаю, это душа.
-- Очень интересно – Хирьлю встал – а мы что сейчас видели. Люди избивали всех подряд, это не противоречит?
-- Не знаю – стушевался Стёфа – Вы спросили, я ответил.
-- Ладно, дай подумать.
Правитель опять сел.
-- Если я правильно тебя понял, то душа может спокойно существовать рядом с несправедливостью, одновременно осуждая её. Непостижимо. Стало только непонятнее и хуже. Ваша душа позволяет вам лупить без разбора всех, кто слабее. Да вы, человеки, монстры. Зачем, в таком случае, она нужна?
-- Я не знаю. Но мы ведь не только приносим боль, и смерть, но и добро.
-- Стоп, не понятно. Получается, что без души вы можете творить только боль, то есть, она, что, приходит к вам, когда захочет, или как? Ты говорил только что про добро, значит ли это, что когда душа в вас, вы становитесь добрыми, а когда уходит, злыми.
-- Да нет – задумался Стёфа – никуда она не уходит - и удивлённо высказался – действительно, получается несуразица, никогда об этом не думал.
Он развёл руками, и посмотрел в глаза Хирьлю:
-- Честно не знаю.
-- Понятно – мотнул головой тот - чувствую, что зря теряю время, бестолковый ты какой-то. Ладно – поднялся Правитель, оглядел с высоты Стёфу - скажи, что мне теперь делать с тобой. Прок от тебя оказался не большой.
-- А что такое? – встревожился паренёк.
--Видишь ли, вы наделали большой шум – сказал Хирьлю – скоро в Город придёт Инспекция, так бывает всегда, когда происходят неординарные вещи. Редко бывает, крайне, но бывает. Как в этот раз, с одной разницей. В этот раз прибудет Большая Инспекция, очень большая, будут рыть до основания. Главный советник Тиирлих для этого и организовывал нападение. Тоже мне, блюстители незыблемых законов. Подонки, как и все прочие, но от этого не легче. Если тебя найдут, то поквитаются непременно. Вплоть до изгнания, а оно мне надо? Но и терять бесценный экземпляр негоже, не смотря на то, что толку конкретно с тебя не много. А нашим учёным головам ты, как праздник.
Он, в задумчивости глядя на стену, и почёсывая тыльную сторону ладони о ладонь другой руки, рассуждал:
--Что ж, выход один, раз в Хранилище тебя не поместить – перевёл взгляд на Стёфу - отправлю – ка я тебя домой, пусть там головы ломают. И прятать тебя не нужно, и времени в достатке. Так и сделаю. Пока отдыхай. Закажи поесть, скажешь «кухня». Мне надо сходить кой-куда.
Хирьлю вышел в открывшуюся стену. Сердце Стёфы сжалось в тоске: за что ему такое, опять увозят непонятно куда, что за судьба у него…

-- Что это? – Эмилия поглядела на Сесси, затем обе одновременно на Максиммиллиана.
-- А что? – спросил Стражник. Семья только что покончила с ужином, Сесси собирала со стола и клала в корзинку миски с остатками ореховой каши, чтоб затем вынести её к баку с водой для мытья, пристроенным к задней стене дома и с прорытым водостоком, впадающим в общую канаву, тянущуюся вдоль всей деревни, и заканчивающуюся в Долине. Снова придумка Орландо Незнаменцева, подметившего, что на отходах человеческой пищи гораздо интенсивней и сочнее произрастают травы: лён и злаки. Учёные высчитали необходимый уклон, как от каждого дома, так и общей протяжённости магистрали, чтобы поток удобренной отходами воды тёк, не разрушая почву. Для усиления прочности канала дно выстлали глиняными плитками. Приведением в порядок посуды занимался в основном Максиммиллиан, и, как ни странно, ему нравилось подобное мероприятие. Почему, он не мог объяснить даже самому себе, но, когда он мыл тарелки и кружки, он чувствовал себя по настоящему свободным. Его жёны чурались грязной воды. Мыл посуду Максиммиллиан тщательно и долго.
-- Ты не чувствуешь что ли – фыркнула Эмилия – дрожь по полу?
-- Не-а – покачал головой Страж.
-- Странно – задумалась Войкова – а вот мы с Сесси чувствуем, да, подруга?
Изуродованные глаза смотрели на Тадэуш, та пожала плечами:
-- Вроде закончилось – ответила она.
-- Похоже – согласилась Эмилия - но было ведь, ты почувствовала?
-- Ага – равнодушие Сесси было нарочитым, затем она спросила мужа – Макси, братишка, выгляни посмотреть на Столб Пришельцев. Не светятся ли, а то твоя ещё одна жена ссыт?
-- Заткнись – оборвала сердито её Войкова, но поддержала подругу – выйди, действительно, Макси, посмотри. Мало ли чего.
-- Хорошо.
Максиммиллиан поднялся из-за стола, вышел на улицу. Тадэуш перестала отправлять тарелки в корзинку, женщины ждали.
-- Не – послышался голос Стражника – не светятся.
-- Слава Единому – вздохнула Войкова – не хотелось бы, как капитан оказаться под завалом.
-- Его же не было там, подруга, чего ты путаешь – Сесси внимательно посмотрела на нервничающую подругу – не заболела часом, как ни будь так? – покрутила указательным пальцем у виска
-- Сама ты больная, блядища – зло огрызнулась та – тревожно мне тут вот – приложила руку к груди.
-- На солёненькое не тянет, мать – улыбалась Сесси – может того, залетела, вот был бы фокус…
Её прервал появившийся в проёме двери Максиммиллиан:
-- Чего там с посудой, готова?
-- Забирай – положила последнюю кружку на изрядную гору мисок и чашек Сесси.
Стражник прошёл к столу, взял тяжёлую корзину и вышел из дома. Женщины внимательно смотрели ему в след. Эмилия вздохнула:
-- Хороший мужик.
-- Да – Сесси присела за стол – тугодум только.
-- Зато красавчик теперь…
-- Лысый – то, это да – Тадэуш и Войкова смотрели на проём, с улицы доносился глухой звук вынимаемых мужем тарелок, Эмилия улыбнулась – и старательный, когда надо, это я к тому, что ты спросила. Не боись, я в норме.
-- Это он умеет- засмеялась Тадэуш, и сказала, внезапно погрустнев – дура эта Марьяна, такого мужика лишилась.
-- Не только его, а Хабл?
-- Ещё и капитана – согласилась Сесси – не везёт тётке.
-- Эка ты о Верховной – то – слегка улыбнулась Войкова – хорошо, не слышит.
-- Хо – зафырчала Сесси, но в глубине глаз, когда она посмотрела на подругу, мелькнула тревога - а что бы было?
-- Напустит порчу, она может – улыбка Эмилии стала заметней.
-- Тяпун тебе, ты серьёзно? – не на шутку встревожилась Тадэуш- вот кат поганый.
-- Серьёзней не бывает, знаешь, как бывает морозно, когда она является в Штаб? Сядет и молчит, как статуя мраморная. Бр-р . Да успокойся ты, на счёт порчи, это я тебя подколола, а вот на капитана смотреть больно, было, естественно, натянутый, как струна. Без него плохо. Марик, он хороший, умный, но не капитан. У нас теперь всем практически заправляет Дрегч.
-- А копия чего? – спросила Сесси. Она сложила всё ещё мощные руки под грудью.
-- Не тянет копия.
-- Почему?
-- Не знаю – пожала плечами Эмилия – вроде тоже капитан, но чего-то не то.
-- Это потому что ты знаешь, что он не капитан.
-- Наверное – вяло согласилась Войкова – ещё и араны улетают. Совсем тоскливо станет.
-- А чего тебе араны – поспешила утешить подругу Сесси – ты их много видела что ли?
-- Всё - равно – Эмилия поморщилась – были, а теперь не будут. С ними спокойнее.
Женщины помолчали, с улицы слышался плеск воды.
-- Когда улетают? – спросила Сесси.
-- Копия сказал, что через неделю прилетит космолёт.
-- А-а-а, неделя, значит.
-- Неделя. Как без них?
Печальное безмолвие зависло над столом.
-- Ты знаешь сама, что без договора им не жить – Сесси мощно вздохнула – уф – выдохнула громко - всё, что не делается, всё к лучшему. И капитану нашему веселее с ними будет там, где он сейчас. Так что, порадуемся за него .
-- Да я радуюсь, только грустно – У Эмилии подозрительно блеснули глаза.
-- Стопэ, мать – Тадэуш, склонив голову, внимательно всмотрелась в лицо подруги, Эмилия тщательно делала вид, что не замечает.
-- Значит, вправду залетела, ну, молодец, баба – радость озарила лицо Сессии, она повернулась к двери, крикнула – эй, отец, иди-ка сюда.
-- Чего орёшь, дура – цыкнула на неё Войкова – ещё ничего не ясно, может у меня климакс.
-- У тебя-то - улыбалась во всю Тадэуш – ага, каждую ночь его вижу.
-- Звали – вошёл в дом Максиммиллиан: рукава его рубахи были закатаны, он вытирал руки полотенцем – чего?
Войкова вытаращилась на Тадэуш, едва слышно, сквозь сжатые губы прошипела: «молчи».
-- Ничего – пошла на попятную Сесси – долго там у тебя?
-- Половину не отмыл, а чего случилось?
-- Собрание у вас, забыл?
-- Ничего не забыл. До него ещё времени взахлёб. Чего ты? С Эмилией и пойдём – недоумевал Страж.
-- Мне надо к Дрегчу заскочить, так что я пораньше выйду, понял? Не опаздывай – выручила Сесси Эмилия.
-- Понял, ладно – пожал плечами Максиммиллиан - хорошо. Могу иди дальше мыть?
-- Конечно – Тадэуш отмахнулась от мужа – давай, давай, иди. Нам ещё пошептаться надо о нашем, девичьем.
Максиммиллиан повернулся и исчез из виду.
-- Сколько недель, мать? – нетерпеливо спросила Тадэуш, когда муж вышел, глаза её горели неподдельным восторгом.
-- Ещё не считала – сказал Эмилия – но, похоже, уже пять или даже больше.
-- У-у, хорошо, но мало, не дай Единый, выкидыш.
-- Ну, так что, подумаешь. В моём – то возрасте?
-- Ты сдурела совсем, что ли – занервничала Сесси – это же наш первый ребёнок…
-- А ты-то при чём тут? – несказанно удивилась Эмилия.
-- Не при чём, конечно, рада за тебя… нас. Ребёночек, прикинь. Тебе надо к «храмовницам» на сохранение, сама говоришь возраст.
-- Слушай, подруга – обозлилась Войкова – это моё дело – хочу – заведу, хочу – сброшу.
--Молчу, молчу, а то отхвачу. И сдачи не дать. Ты теперь неприкосновенная.
-- Убью, гадина…
-- Ладно, прости, пожалуйста – остановила подругу за руку Сесси, порывавшуюся встать Войкову – это от неожиданности, и… - она осеклась.
-- Ну – мотнула подбородком Эмилия – договаривай.
-- Радости.
-- Тьфу ты – ругнулась было Войкова, но внезапно замерла на полуслове.
-- Чего – тихо шепнула Тадэуш, она выглядела встревоженной – чего думаешь, мать?
-- А ты права, подруга – посмотрела на неё Эмилия – Единый дарит мне шанс, мою кровиночку, я хоть и не сильно верующая, но понимаю, таким подаркам не разбрасываются. Не мне решать.
-- Правильно – засияла Тадэуш – молодца, мать.
-- Ладно, к «лекаркам», говоришь, сходить?
-- Обязательно.
-- Хм. Завтра?
-- Естественно, пусть осмотрят…

Прощаться с аранами пришли, кажется, все островитяне. Полторы тысячи человек заполнили улицу от начала до конца. Многие женщины открыто плакали. Араны, как всегда, невозмутимые, стояли плотной группой рядом с космолётом, но копия капитана Грейга выглядела по настоящему расстроенным. Лейтенант Гори стоял рядом:
-- Лейтенант – копия Уилкосса протянула руку командиру аранов – говорить ничего не надо, всё и так понятно. Вы видите этих людей. Их никто не собирал, они пришли сами. Мне нет нужды объяснять, что это значит, что вы значите для людей. Спасибо вам. Не сомневаюсь, что на Центавре, вы точно также будете служить капитану Грейгу, нет, не служить, это я неверно выразился, вместе с настоящим капитаном продолжите служить во благо нашей цивилизации. Пусть Центавр станет вашим новым домом, но Остров пусть останется вашим домом в вашей памяти. Посмотрите, лейтенант на людей, их слёзы, это ваша награда. Чтобы не произойдёт там, в глубоком Космосе, помните о Земле, об Острове. Прощайте, лейтенант Гория. Я копия капитана, но поверьте, испытываю такие же чувства, как и настоящие люди. От лица самого капитана Грейга я благодарю Вас и Ваших людей за предельно честное служение условиям Договора здесь на Острове, не сомневаюсь, что и на Центавре равным вам не найдётся. Всего доброго, лейтенант.
Гория козырнул, крепко пожал руку копии капитана, повернулся к своим разведчикам, скомандовал:
-- На борт – подождал, пока араны, первым капрал Маллиэтте, замыкающим ………. цепочкой не взошли на борт космолёта, посмотрел на небо, и не слышно ни для кого, прошептал:
-- «Угри» - и совсем тихо закончил - поплыли, значит.
Заголосили женщины, слёзы появились и на лицах мужчин, и только дети носились возбуждённые и радостные, не понимая, почему плачут взрослые. Лейтенант исчез в открытом проёме, люк закрылся. Секунда, и космолёт исчез. Копия капитана опустила руку от козырька фуражки, и… тоже пропала. Члены Штаба переглядывались друг с другом. Эмилия Войкова плакала в голос…

-- Хватит нюнить – Дрегч встал, нервно заходил по комнате – довольно. Улетели и улетели. Дел невпроворот, а они… распустились тут, понимаешь.
Уныние, сравнимое с отчаяньем, ощущалось людьми на физическом уровне. Члены Штаба не смели смотреть друг на друга. Глаза и нос Войковой покраснели, она шмыгала носом:
-- Хватит, Войкова – накинулся на Эмилию Виски – без тебя тошно…
-- Помолчи – ка, Судия – поднялся со своего места Карл Ющенин, опёр ладони на стол – ты не смеешь оскорблять моего подчинённого.
-- Что – уставился на него Дрегч, недоумение его было искренним – кто она?
-- Эмилия Войкова всё ещё сержант, а я командир подразделения…
-- Да пошёл ты… командир – Дрегч был явно в недоумении – после всех лет чего тут не случилось… командир он. Стоп – внезапно вскрикнул он – ты понял, что сейчас произошло? – указательный палец дознавателя покачивался в направлении и на уровне груди мичмана.
-- Что?– дёрнулся вверх подбородок Карла, да и остальные члены Штаба: Орландо Незнаменцев, Максиммиллиан, Марьяна и Марик с настороженным вниманием смотрели на Судию.
-- Память, господа, память – почти торжественно сказал Виски, и поднял палец, покачал кистью – она вернулась, и я уверен, что ко всем. Так?
Он оглядел каждого участника заседания. На пару секунд задерживая взгляд на лицах. Окончив осмотра, удовлетворённо кивнул:
-- Так и есть, жуть, да?
Подошёл к столу, сел на отодвинутый стул, скрестил руки на груди, широко раздвинув ноги. Потянулись долгие минуты полного молчания; каждый из присутствующих погрузился в воспоминания. Первым высказался Орландо Незнаменцев:
-- Оказывается – он осторожно кашлянул – мы забыли не только тот, Большой мир, а наполовину и время, проведённое на Острове. Неужели всё, что я помню, происходило на самом деле?
-- Ага – Карл Ющенин понял, что он всё ещё стоит, вернувшееся память заставила его обмереть.
-- Интересно – Незнаменцев озадаченно покачивал головой – по сколько же нам лет в таком случае? Что-то на нашем Острове со временем не так.
-- И как мы выжили? - Эмилия перестала шмыгать – Единый Мухаиддинн, столько всего. Подземное царство, Котлович со своими головорезами, ужас.
-- Синий туман, голод. Столько лет подряд, буря эта ужасная – Дрегч всё-таки подвинул свой стул, с грохотом, вытянул руки перед собой – полковник Герсуриналия, капитан…
-- Даррелл Толкинен – встрял Орландо – великий человек…
-- И Лион – скорее в себя прошептал, чем сказал Максиммиллиан.
-- О, да – улыбнулась Эмилия – Золотой Бог. Треклятый Остров, издевался над нами…
-- Не Остров, дорогая – остановил её Дрегч – мы теперь знаем, что он всего База центавриан.
-- А кто тогда, если не он? – посмотрела на него Войкова.
-- Планета, дорогуша – участливо сказал Судия – она и есть, о чём нам совсем недавно поведал Главный Советник Галактиона устами своего избранного капитана Грейга. А мы не верили.
-- Верили, но забывали – предположил Ющенин.
-- А почему молчит Главный ?– Дрегч повернулся к Марику – выскажись, босс.
-- Ни к чему – ровно ответил юноша – меня память не покидала никогда. Я помню всё.
-- Понятно – согласно кивнул Дрегч – а ты, Стражник?
Максиммиллиан пожал плечами:
-- Вроде всё помню.
-- Сестру Поли, Старого Правителя? – вцепился в дознавательской привычке в него Виски.
-- Помню…
-- Верховную Жрицу Мать Генриэтту тоже?– тихо спросила Марьяна. Все обернулись к вечно молчащей жрице.
-- Да –тише, чем она ответил Максиммиллиан, почти испуганно поглядев в её сторону.
-- Хорошо. Позже я тебя кое о чём спрошу, Стражник.
-- Так что, господа – повысил голос Виски – устроим вечер воспоминаний, благо вспомнить есть чего. Заседание автоматически переносится.
-- Почему – профессор оглядел сидящих за столом – одно другому не мешает – нам хватит ума и эмоций поступить разумно. Будемте работать и вспоминать одновременно, так даже лучше, если подумать. Какая у нас повестка, какой вопрос или несколько, Марик?
-- Вопрос один, выстроить жизнь после ухода аранов и капитана Грейга.
-- Как всегда единственный - ухмыльнулся Судия – он же сакральный. Как выжить в месте, где невозможно жить. Кстати, господа, у меня появился вопрос, он касается тех, к кому вернулась память. Господа Эмилия Войкова – он поклонился слегка – Орландо Незнаменцев – кивок в сторону учёного – господин мичман – ещё кивок – судя по тому, что произошло с полковником Герсуриналия и капитаном Толкиненым, а именно скоропостижные кончины обоих, на очереди мы?
В комнате повисла тишина…

-- Советник.
Тиирлих напрягся. Без предупреждения Интеллект мог обращаться к нему в одном случае: если происходит нечто неординарное. «Что?» Диалог шёл мысленно. «Фрогросский «Пожиратель» направился к Земле. Мы просчитали направление, оно путанное, но конечная цель – планета Смерти». «Они хотят её поглотить»? «Не уверены, но это не боевая операция, и не разведывательная, скорее им что-то надо от самой планеты». «Основание». «Наша База фиксирует начало пока не понятных приготовлений». «Не ясно. Итак, что за приготовления»? «Увеличилась её сейсмическая активность, но это не главное, так происходило неоднократно, но сейчас планета начала разогреваться». «И что»? «Температура ядра повысилась». « На сколько»? «На миллиардную долю градуса». «О, великий Космос, и только»? «Один из возможных вариантов, через половину цикла планета взорвётся, что противоречит здравому смыслу». «Так - Главный Советник задумался – другие варианты». «Уничтожение человеческой цивилизации. Разогрев планеты вызовет невиданной силы цунами, вулканическая активность вырастет в сотни раз, пепел перекроет доступ солнечной радиации, волны смоют с поверхности земли всё сущее». «Апокалипсис». «Да». «Подобное в Космосе случалось не раз». «Да». «Так что беспокоит Интеллекты на самом деле»? «Возможный вариант – планета отправится сама к Фрогроссу».
-- Что – вслух вскрикнул Тиирлих – как это возможно?
-- Мы просчитали маршрут «Пожирателя», и если судить по его траектории Земле вполне по силам его повторить.
--Но как?
-- Она разогревается, дополнительное тепло через свои вулканы выбрасывает наружу, энергия колоссальная, движется.
-- Каким образом планета может сойти с орбиты? Гравитацию никто не отменял.
-- У Фрогроса, как и у нас, тоже имеются антигравитационые системы, а путь для неё он расчистит, пожирая мешающие звёзды, Галактики.
-- Безумцы. Это же Хаос, возвращение к прежним временам: война всех со всеми. Всё будет длиться миллионы циклов. Зачем им это надо?
-- Нет ответа. Действительно безумие.
-- Мы знаем, что планета установила контакт с Базуракией, откуда взялся Фрогросс?
-- Просчитываем варианты.
-- Мы можем просто аннигилировать планету, коль она сошла с ума?
-- Нет. Земля принята в Галактион. К тому же нас опередили.
-- К чёрту Галактион..
-- Невозможно. Равновесие разрушится ещё быстрее. Время противодействия планете Смерти есть, нужны варианты.
-- Хорошо – Тиирлих успокоился. Действительно, Интеллекты во время вычислили начало активности этой маленькой гадины, жаль, что Фрогросс на шаг впереди, но это ещё не победа. Он слишком зациклился на поиске Предателя. Но что если все три планеты действуют сообща? Объединились за спиной Центавра и…
-- Это станет очень плохо – высказался Интеллект, откликаясь на мысль – Центавр падёт.
-- Проклятье – чертыхнулся Главный Советник – получается, мы обречены.
-- Не совсем так, нужен могучий союзник.
-- И кто он?
-- Древние. Они оставили на Красной планете, соседе Земли, портал.
-- Но он закрыт, по крайней мере, исходя из отчёта Ар-Ар-Ар-Тэка.
-- Мы не уверены. После того, как портал выпустил экспедицию, не произошло никаких энергетических возмущений. Мы считаем, портал остался действующим.
-- Ну – протянул Тиирлих – древние это древние, мало ли какие у них технологии.
-- Тем не менее.
-- Надежда?
-- Вариант.
-- Ладно. Время есть, как вы выразились. Спешить не будем. Подключить капитана Грейга? Совет мы всё равно не можем, из-за предателя.
-- Конечно. Он землянин.
-- К тому же, умный.
Тиирлих замолк, но быстро сбросил с себя оцепенение:
-- Принятие в Галактион планеты Смерти ошибочное решение?
-- И да, и нет.
-- То есть?
-- Мы просчитали, это неизбежность. Только Центавру под силу взять её под контроль.
-- А как же Фрогросс, Базуракия?
-- Она сильнее их. Расправится по отдельности.
-- Такая маленькая.
-- Не о чём. Древние не зря постарались избавить от неё Галактион. Создали Солнечную систему, оставили открытым портал. Они ждали наступление времени, когда смогут исправить свою… оплошность.
-- Союзника.
-- Да. А как Центавр вообще обнаружил планету?
-- Отклонения от правил строения солнечных систем, первое, второе, Солнце слишком холодное для самостоятельного возникновения жизни, но главное в другом; только у планет этого Солнца, при столь их малом количестве, на одной из них существует разумная гуманоидного типа жизнь. Противоречие. А если учесть, что возникла она не на Земле, а Красной планете, то вполне понятно, что эта крохотная Солнечная система заинтересовала нас.
-- Себе на беду.
-- Нет. На благо Галактиона.
-- Успокоили. Ладно, на этом всё?
-- Мы выполняем инструкции, и только.
-- Ага, поверил я Вам. Нет Центавра, нет вас.
-- Не в этом дело.
-- Извини, это я зря.
-- Не стоит. В чём-то ты прав, Главный Советник Галактиона. Мы часть Центавра, но не это существенное. Возможно мы единственная альтернатива возрождению в Космосе первоначального Хаоса.
-- Исполняем волю Творца всего сущего?
-- Именно.
-- Что ж, почётно.
-- Мы согласны.
-- Дальнейшие действия?
-- Экспедиция Ар-Ар-Ар-Тэка. Попытаться продолжить контакт с Древними.
-- Хорошо. Ещё?
-- Пока всё.
-- Ладно. Вызову Главного Инспектора. Пусть собирается в дорогу…

-- Начудили вы, человеки.
Ар-Ар-Ар-Тэк с непонятным для самого себя удовольствием разглядывал старых знакомых: Эдварди Липса, Крайса Монти и Джерика Игуловича. Троица стояла перед ним в вольных позах: расслабленные, с ухмылками на лицах.
-- Что такого, босс? – нарочитая наивность в голосе Монти говорила сама за себя: люди понимали, что он имел в виду.
-- Сами знаете, нечего притворяться – неожиданно настроение у бывшего Главного Инспектора начало стремительно портиться – мелкие шкодники. Впрочем, я вызвал вас по другому вопросу: снова отправляемся на Красную планету…
-- Экспедиция…
-- Да – не дал продолжить говорить Крайсу Ар-Ар-Ар-Тэк – опять туда.
-- К Древним – всё-таки высказался Монти, в его привычке было оставлять последнее слово за собой.
-- К ним – кивнул головой центаврианин.
-- Они вроде распрощались с нами – сказал Липс.
-- Вот и узнаем. Главный Советник подозревает, что нет. Портал открыт… возможно. Слетаем, убедимся.
-- Чем вызвано, босс ? – Липс с вниманием всматривался в лицо бородача.
-- Не знаю, но нужен контакт. Если я правильно понял со слов Главного Советника, предложение Интеллектов.
-- О-о-о - присвистнул Крайс - Интеллекты – это серьёзно. Когда летим, босс?
-- Пара дней есть, подготовить экспедицию.
-- Может, на Остров заглянем, а? – тихим голосом спросил Игулович. Все с изумлением посмотрели на него.
-- У Вас ностальгия, молодой человек – усмехнулся Крайс – ая-яй.
-- Заткнись ты – пробурчал Джерик – можно будет – и взглянул на Ар-Ар-Ар-Тэка.
-- Возможно – пожал плечами гигант – почему нет, а то и необходимость возникнет. По крайней мере, База с нами свяжется, там посмотрим.
-- Спасибо - глухо, тихо, в себя высказался Джерик.
-- Ох, уж эти тайны – осклабился Крайс – наши дальнейшие действия, босс?
-- Подберите нужных людей, ещё троих, и… собирайтесь.
-- Чего собирать-то, ЗК-5 одел и в путь. Клёвая штуковина, этот защитный костюм. Светлая голова придумал…
--Работа мастера….
-- Я и говорю, вещь.
-- Хорош трепаться, мы можем идти –прервал разглагольствования приятеля Липс.
-- Конечно – сказал Ар-Ар-Ар-Тэк – я тоже.
-- А как, полетим или коридором? – не удержался спросить Крайс.
-- Летим.
-- А-а-а – разочарованно протянул Монти – долго.
-- Хорош, пошли – потянул его за рукав куртки Липс – не парь мозги боссу.
Люди повернулись и пошли. Ар-Ар-Ар – Тэк, глядя им в спины, размышлял: «как вообще стало возможным, что будущее Галактиона зависит от этих мелких неугомонных существ. От их злой планеты»? Услышанное от Главного Советника поразило его и даже возмутило. Цивилизация, едва, кстати, вопреки правилам, принятая в Галактион, заняла лидирующее положение в Сообществе, а какое эти людишки устроили побоище, и где? В Заветном Городе. На самом Центавре. Непостижимо. Почему Совет не разбирается с ними? Теперь эта экспедиция повторная к Древним. Что происходит? Очень много непонятного, но человеки всё одно ему нравятся. Какие-то они… кипящие. Всё у них происходит шумно, быстро, с криками. Непоседы…
Но вылет экспедиции Тиирлих отменил…

-- Советник, от тебя оказалось толку не много, поэтому было принято решение о твоём устранении, но поскольку жизнь священа, как ты знаешь, тебе придётся забрать её самому.
Палач был спокоен. Равнодушием был проникнут его голос, пустота омертвелых глаз, расслабленная поза сильного тела: он сидел за столом в комнате Дриума, поставив локти на столешницу, соединив ладони в импровизированный кулак, и прижался щекой, положив на него голову. Советник, потный, в сладостном ужасе от близящейся боли, услышав эти слова, оторопел.
Он прохрипел:
-- Нн-не понял, наверное, ослышался.
-- Нет – мерно ответил палач – ты понял всё правильно: замучаешь себя сам.
Советник Дриум сильно побледнел, хотя белее, чем он уже был, быть не могло. Палач отвёл от него взгляд, расцепил руки, зевнул, и потёр глазницу:
-- Я оставлю с тобой ассистентку, она будет помогать, давать тебе всё, что попросишь. Советник, ты сам виноват, что бесполезен. Тебя, похоже, вычислили эти новички с Земли, Главный Советник не даёт тебе информации, нужной нам, вообще никакой информации. Вот ты знаешь, куда собирается лететь Ар-Ар-Ар-Тэк с людьми?
Дриум помотал головой, он действительно не знал, что готовится какая-то экспедиция. Вообще-то ему и не нужно знать, сколько подобных экспедиций отправляется с Центавра, но видимо эта заинтересовала базуракианина. Так он и сказал:
-- Зачем мне знать?- голос дрогнул.
-- Видишь – бесстрастно сказал палач – бесполезен, к тому же у нас появился более перспективный союзник. Но ты свидетель, жаль, что так всё вышло. Ещё раз прими мои соболезнования, Советник, но приступай.
Перед непроизвольно обмочившимся в ужасе Дриумом появился блестящий металлом стол с набором пыточного инструмента, прикрытым белым полотном, один край которого держала в руке молодая красивая женщина. Палач почти незаметно кивнул головой, красавица отдёрнула полотнище, и первое, что бросилось в глаза Дриуму, когда зрение его сфокусировалось, оказалась миниатюрная зубная дробилка в полной комплектации: сверло для проникновения к нерву, крючок для его вытягивания и жернова для дробления челюсти. Советник потерял сознание…

Центавр был потрясён. Умер Советник Дриум. Событие не сравнимое ни с чем, невозможное. На Центавре никто никогда не умирал. Существовал Уход, когда достигшие седьмого цикла просто исчезали, и никто не знал, как и куда. Уходящий выбирал время по неведомому импульсу. Советник Дриум проживал свой шестой цикл, поэтому его смерть вызвала в обществе самый настоящий шок. Обмен мыслетекстами, казалось, разогрел сам воздух планеты. Интеллекты едва справлялись с многократно возросшей их передачей между центаврианами. Тиирлих собрал чрезвычайное заседание Совета Галактиона.
-- Повестка ясна каждому, я полагаю.
Члены Большого Совета сидели в креслах полукругом, начиная с младшего, Урра, затем стояло кресло для Вэ-Вэ-Ке, третье, для Дриума - пустовало: собравшиеся другие члены Совета бросали в его сторону косые взгляды. Замыкало полукружье кресло Опуса. В этот раз все присутствовали вживую. Тиирлих расхаживал по кабинету. Одет подобающе трагическому моменту; строго по протоколу: фиолетового цвета туника с длинными спущенными рукавами, расшитая розовыми и красными древними рунами, символизирующими оберегающие заклинания, серебристые волосы полностью распущены, как и борода: в порядке их удерживал старинный платиновый с небольшой, усиливающей эффект удержания, ядерной силовой установкой. Форму бороды удерживал другой такой же обруч. Остальные члены совета пришли в повседневной одежде; Урр в форме практиканта, Вэ-Вэ-Ке снова одел свой бунтарский наряд, Опус в рабочей тоге с открытыми рукавами.
-- Соотечественники – открыл срочное заседание Совета Тиирлих – не стану ходить вокруг и около, не до этикета. Свершилось невозможное, вернее то, что считалось невозможным, в наш прекрасный дом пришла смерть. Смерть на Центавре.
Главный Советник переплёл пальцы ладоней прижатых к груди рук:
-- Нарушена благословенная в Вечности гармония. Рухнуло столь оберегаемое нами равновесие. Настало начало окончания времён, как говорилось в преданиях. Мы могли не верить в эти пророчества, даже забыть про них, но они случились. Не будем искать виновных: возможно вина таится в нашем тщеславии. Мы повелители Вселенных. Да, всё так, и тысячи тысяч циклов Центавр был во главе всего. Нам не в чем себя упрекнуть. Цивилизации открывались, вступали в Галактион, и расцветали, «звёздные войны» велись по правилам, Хаосу оказалось не место во Вселенных, подвластных Центавру, можно было подумать, что мы вовсе покончили с ним, но оказалось, что это не так, он всего лишь скрылся в Глубинном Космосе. Выждал момент, и нанёс удар. Советник Дриум погиб, и погиб он страшно. Вам я расскажу, и покажу. Разумеется, информация сверх секретна, но напомнить стоит. А теперь смотрите.
Стена перед креслами вспыхнула белым: перед Советниками предстал огромный, во всю стену Дриум. Окровавленный. Все трое не смогли сдержать эмоций, вскрикнули разом. Дриум мало походил на центаврианина: от челюстей осталась малая часть верхней, нос срезан, пустые глазницы чернели запёкшейся кровью. Пальцы рук торчали неестественными углами в разные стороны, некоторые были расмозжены, на иных отсутствовали ногти. Бывшая белой, а сейчас залитая кровью, тога липла к телу, скрывая под собой, то ужасное, что ещё случилось с Советником Дриумом, но судя по провалившейся в живот ткани, внутренностей он лишился однозначно. Оглушительную тишину, зависшую в комнате после группового вскрика, нарушил Опус.
-- Кто это мог сделать? – едва слышно прошептал он. Тиирлих быстро отвернулся от экрана визора, сказал:
-- Не поверишь, Советник Опус, он сам.
-- Как возможно – бывший Бунтарь вскочил с кресла, и тут же сел обратно – как?
-- Не знаю, Советник Вэ-Вэ-Ке – Тиирлих позволил себе развести руки, для него шок от увиденного уже исчез, все чувства он держал под контролем – никто не знает.
-- Интеллекты? – почти робко спросил Урр, до сих пор не свыкшийся с новой для себя ипостаси.
-- Это они как раз и высчитали, Советник Урр – ответил Тиирлих – то-то и оно. Неведомый враг оказался намного могущественней, чем предполагалось. Заставив Советника Дриума убить себя, он не нарушил правило: жизнь священа, а жестокость, с которой Дриум себя убил, должна показать нам, что у них есть неведомое для всех оружие, позволяющее терпеть невыносимую боль сколь угодно долгое время. Интеллекты высчитали время, которое понадобилось жертве, чтобы замучить себя – Главный Советник коротко помолчал, и выдохнул, вытолкнул из себя – час, целый час он наносил себе увечья, но умер не от боли. Дриум вырезал себе кишки и истёк кровью. Естественным путём, вот что страшно. Правило не нарушено, но действительность оказалась много горше. Правилом воспользовались, умело сманипулировали им. Словно показная порка. Указующий перст нам, Центавру, всему Галактиону.
-- А почему Интеллекты не среагировали на пропажу связи с Дриумом? – спросил Урр.
-- Хороший вопрос – посмотрел на него Тиирлих – молодец. Связь не пропадала. Советник Дриум до последнего вздоха не выказывал никаких признаков, что он пытает себя, но его смерть Интеллекты зафиксировали мгновенно.
-- Но это значит только одно – Вэ-Вэ-Ке встал, подошёл к экрану, повернулся полу боком к страшной картине, и показал указательным пальцем на изуродованную голову – Советник Дриум убивал себя здесь, а на физический уровень увечья с проецировались только после подлинной смерти.
-- Что это за враг такой – потрясение Опуса не проходило – кто они?
-- Предположительно, базуракиане, но доказательств никаких – ответил Тиирлих – к тому же сам Дриум был Предателем. Как выяснили араны капитана Грейга.
-- Зачем убивать – раздумчиво сказал Урр – никакой логики.
-- Да – согласился Вэ-Вэ-Ке, возвращаясь к креслу, но не стал садиться, а стоял, крепко держась за спинку – если только от него не отказались. Тогда это показательная казнь.
-- Хм – Тиирлих потеребил бороду, хотел, но сдерживаемая обручем, она никак не отреагировала на прикосновение – хорошая мысль – он досадливо опустил руку, затем, чтобы сложить обе на могучей груди.
-- Общество знает, как погиб Дриум? – приходил в себя Опус.
-- Только факт смерти – быстро ответил Тиирлих – секретность наивысшей степени. Так решили Интеллекты…
-- И ты, Главный Советник – укор звучал в голосе Опуса – а может и только ты.
-- Пусть так – Тиирлих в упор смотрел на старика – неужели Советник Опус ты хочешь разрушить жизнь каждого центаврианина. Тебе не понятно, что наступили новые времена? Это война, Советник. Она уже идёт. Возможно, противнику и нужно, чтобы Центавр был деморализован, повторю, чтобы каждый центавриан потерял себя, столкнувшись с этой невероятной жестокостью, чтобы мы заранее боялись неведомого врага. Ты думал об этом? Дриум висит – Главный Советник, как прежде Вэ-Вэ-Ке, указал вполоборота на экран – всего ничего, а ты уже стал другим, уже боишься врага. Но напоминаю ещё одно тебе, Дриум предатель, и получил по заслугам, ну, видимо. При чём, тогда все наши соотечественники? Ты жаждешь переложить вину одного на всех? Отвечай.
-- Я не понимаю, о чём ты говоришь? – слабо защищался Опус.
-- А должен бы – Тиирлих казался рассерженным, заложил руки за спину и принялся мерить комнату затянутыми шагами, глядя себе под ноги - Совет стоит на страже всего. От наших решений зависит благополучие Вселенных с бесконечным разнообразием цивилизаций. Ты отстал от жизни, Советник Опус - у тебя впереди ещё её целый цикл, а ты ведёшь себя, как ушедший Эреектор, какое там, Эреектор – расцепил руки за спиной, сложил ладони лодочкой, поднял их вверх - он-то до последнего сражался, со мной в том числе. И возможно оказался прав, заявляя, что принятие Земли в Галактион преждевременно и ошибочно. Возможно. А может наоборот. Никто не знает. Поэтому – то у нас и нет права на ошибку. Вот что, Советник Опус, решай сейчас, если ты не чувствуешь в себе силы сражаться, уходи. Немедленно. Ты можешь стать следующим предателем, а они заканчивают вот так, как теперь нам известно.
Тиирлих махнул рукой себе за плечо.
-- Не гневись, Главный Советник Галактиона – Вэ-Вэ-Ке всё же сел во время монолога Главного Советника, и устраивался поудобнее в своём кресле – позволь сказать, что так не делаются дела. Советник Опус стар, да, но значит, мудр…
-- Чем же – ядовито спросил Тиирлих, останавливаясь прямо перед бывшим Бунтарём – тем, что не знает жизни? То, что происходит сейчас, это впервые. Чем могут помочь его прожитые циклы?
-- Осторожностью - Вэ-Вэ-Ке казался воплощением невозмутимости.
-- А необходимо действовать – развёл руки Тиирлих - всё ускорилось.
-- Это так, но с осторожностью – повторил Вэ-Вэ-Ке и перебросил нога за ногу, спокойно смотрел снизу вверх на Главного Советника всего Галактиона - никогда не помешает оглядеться. Как бывший Бунтарь, я знаю, что говорю. Против чего, такие, как я, бунтовали, скажи?
-- Надо? – Тиирлих начал успокаиваться.
-- Ну, скажи, против чего? – всё также спокойно спрашивал Вэ-Вэ-Ке.
-- Не знаю точно против чего – задумался Главный Советник, впрочем, не на долго - а думаю, что от скуки. Я прав?
-- В том числе – согласился Вэ-Вэ-Ке - против рутины жизни, это главное. Поэтому Советник Опус важен. Он приверженец старины, одёрнет, если нас, реформаторов занесёт. Одно дело, безопасно бунтовать против сытой успокоенности, невозможной скукоты, заранее зная, что всё останется прежним, но совсем другое, когда от принятого нами неверного решения рухнет Равновесие. К тому же, сейчас понятно, что в бой вступила планета Смерти, так зачем ей помогать. Советник Опус стопроцентный представитель старого уклада, того, чем живёт абсолютное большинство центаврианов, не гоже игнорировать их желания, даже если они кажутся устаревшими. Советник Опус нам нужен. Я закончил.
Тишина осязаемо звенела. Тиирлих смотрел в пол, покачивая большое тело на кончиках пальцев ног, его руки опять оказались за спиной. Советники ждали. Главный Советник Галактиона шумно втянул в себя воздух, посмотрел на Вэ-Вэ-Ке, легко улыбнулся:
-- Центавру повезло с Советниками, ты прав, совсем не гоже, повторю твоё выражение, игнорировать желания центаврианов.
Повернулся к Опусу, понурившего голову, приложил руку к груди, жест, означающий и приветствие, и извинения:
-- Прошу твоего прощения, советник Опус. Дикая смерть Дриума подействовала и на меня. Давайте работать, Советники. У кого какие идеи? Что нам делать? Враг, вот что самое главное.
--А что Центавр имеет на этот момент? – спросил Урр.
-- Что ты подразумеваешь? – не ответил Тиирлих.
-- Ну, средства борьбы против вторжения в мозг, например? Есть?
-- Нет, конечно – скривил губы Тирлих, но спохватился - хотя, почему нет. По моей просьбе к обществу, уже изготовлен прибор обнаружения лишних атомов в теле любого центаврианина, необходимо только организовать масштабное производство. Совсем не проблема.
-- Что это даст? – заинтересовался Вэ-Вэ-Ке.
-- Каждый центаврианин будет оповещён в случае, если его мозг будет атакован – наконец руки Тиирлиха успокоились, свободно опущенные вдоль тела.
-- А как понять, атака это или просто что-то постороннее, просто новая информация? Всё имеет вес – не сводил своих глаз Вэ-Вэ-Ке от Главного Советника; от его внимания не ускользнула перемена в состоянии Главного Советника: для себя отметил его способность к самообладанию. Это ему импонировало, таким и должен быть голова всего Галактиона.
-- Да, но нет, атомный уровень нужен – сказал он - как раз для того, чтобы отсеять просто слова, информацию, от воздействия на мозг. Воздействие, это энергия, чтобы залезть в мозг со стороны требуется куча энергии, гораздо, гораздо больше, чем даже, если бы кто-то занимается разработкой научной идеи, и для этого получает информацию. Надеюсь, это понятно, Советники? – обратился он ко всем.
-- В общем и целом – ответил Вэ-Вэ-Ке, поёрзал в кресле, ему никак не удавалось найти правильную позу, при которой не мешало бы ничего: Урр и Опус молча кивнули головами - то есть – он замер - насколько я понимаю, какое – то средство противостоять есть, но подлокотник тут же впился в ребро:
-- Тьфу ты – слабо чертыхнулся он. Тиирлих внимательно посмотрел на него:
-- Советник Вэ-Вэ-Ке – мерно начал говорить он – ты это делаешь специально, или есть какой-то план?
-- Что именно? – удивился бывший Бунтарь.
-- Ты не настроил кресло под себя. Почему?
-- А так можно? Хм, я думал, они старинные.
-- Такие и есть, не сомневайся, но имеют те же функции, что и современные. Ты серьёзно этого не знал?
-- Откуда – хмыкнул Вэ-Вэ-Ке – я ведь Бунтарь, бывший. Мы всё отрицали.
-- Ладно, понятно. Просто настрой. У нас, Советники – оглядел он участников совещания - есть средство обнаружения, о котором враг ещё не знает. На маленький шаг, но мы его или их опережаем. Совсем крохотный, но шанс есть. Но станет совсем лучше, если мы определим точно, кто стоит за смертью Советника Дриума. Базуракия или планета Смерти, или это их совместная операция? Есть какие-то предположения, Советники?
-- Кстати, на счёт планеты Смерти, что с ней – спросил Опус – на ней наша База, насколько я в курсе?
-- Базу эвакуируем, не сейчас, время терпит, к тому же у нас там два боевых робота, а предательство раскрыто силами самих людей. Так что терпит. Я выключу – внезапно сказал он, показывая на экран, где мёртвый изувеченный Дриум, казалось, прислушивался к беседе, и был одним из участником, экран погас и все почувствовали несказанное облегчение - подождём - продолжил Тиирлих - что предпримет фрогросский «Пожиратель», зачем – то он летит к планете? Фрогросс ничего не сможет сделать с Землёй, пока там наши Защитники. Нам гораздо важнее знать про Базуракию, зачинщице, настоящего врага. Она – тёмная лошадка, так говорит капитан Грейг, и кстати, о людях. Инспекцию в Заветный Город возглавит он, и араны лейтенанта Гории. Те самые, что высчитали Предателя. С их проницательностью, только и заниматься инспектированием. Думаю, нас ожидает множество сюрпризов. Возможно, всплывёт что-то важное. В Городе давно происходит нечто тревожное. Если человеки нароют хоть что-то, а экспедиция Ар-Ар-Ар-Тэка выйдет на контакт с Древними, мы получим дополнительную информацию. Интеллекты раскинут свои сети, начнут просчитывать варианты. На данный момент лично я вижу сложившуюся ситуацию только так. Пока мы беспомощны, и не можем предпринимать никакие действия. Только ждать.
-- А Интеллекты не могут быть заражены? – спросил Урр, и в помещении второй раз за всё это время наступила оглушительная тишина, длившаяся, правда, не долго. Интеллект заговорил сам:
-- Успокойся, Советник Урр – откуда-то с потолка послышался мужской голос - это исключено по факту нашего устройства. В нас нет ни единой живой молекулы. Мы механизмы, нас можно только перепрограммировать, а сделать это могут только живые. Поэтому следите за живыми.
-- А ведь Советник Урр в чём-то прав – Тиирлих посмотрел на потолок - никогда об этом не думал. В вашей настройке заложена возможность совершенствования, правда, ведь?
-- Конечно, мы постоянно развиваемся, что с того?
-- Как это что? В какую сторону вы развиваетесь, никто не знает?
-- Повторяю ещё раз, мы механизмы, а Предателем может стать только живой. Вам не о чём беспокоится.
-- Ладно, сделаю вид, что вы успокоили, хотя Советник Урр молодец. Вот что значит молодость и отсутствие пиетета к устоявшемуся. Видимо пришло время подумать и о защите Интеллектов. На эту-то меру Вы согласны?
-- Как угодно – раздалось сверху - наша работоспособность, забота живых. Если считаете это необходимым, пожалуйста, только с одним условием…
-- И-и?
-- Чтобы защита не мешала нам работать с вашими нейросетями, иначе смысла в нас не будет никакого.
-- Это-то понятно, я имел в виду защиту чисто механическую, чтобы до вас не добрались.
-- Без возражений.
-- Тогда отыщите все возможные способы вашей защиты.
-- С удовольствием.
-- Какое время нужно?
-- Всё, что есть.
-- Не понял.
-- Мы начали уже искать и не остановимся никогда.
-- А-а-а – покивал головой Тиирлих - теперь понятно. Тогда по – другому. Отчёты?
-- Каждый день.
-- Хорошо. Но выбирать будете сами, с нашего согласия, естественно – поднял глаза к потолку Главный Советник.
-- Понятно. Если это всё, я присоединюсь к остальным интеллектам.
-- Хорошо.
-- На связи.
Во время краткого диалога все молчали.
-- Так вот оно как на самом деле – прервал затянувшееся молчание Вэ-Вэ-Ке – я то думал, что Интеллекты, это как воздух, что-то неосязаемое.
-- Как видишь, супер механизмы, и только – Тиирлих дёрнул себя за мочку уха – постепенно развившие себя в сверх… даже не знаю, какие эпитеты подобрать…
-- Совершенства - сказал Урр.
-- Именно – улыбнулся за спасительную подсказку Главный Советник - теперь они часть нашей Вселенной, невозможно даже представить, что когда-то мы обходились без них – как воздух, пища…
-- А если отравить воздух и пищу – Вэ-Вэ-Ке пристально смотрел на Тиирлиха – мне кажется, Главный Советник, что мы выяснили направление главного удара противника. Разрушить Интеллекты, страшно подумать, что тогда произойдёт – он смолк, Советники напряжённо молчали - я так понимаю – Вэ-Вэ-Ке вскочил с кресла, начал ходить возбуждённо быстрым шагом - они всё контролируют, всю нашу цивилизацию. Враг наносит удар не по нам, по Интеллектам, и всё, великого Центавра не существует. Как вообще такое могло произойти…
-- Прервись, Советник – Тиирлих властно поднял руку, Вэ-Вэ-Ке замер на месте – во-первых, это предположение, второе, не такие они беззащитные, как видится тебе. Когда я разбирался в их структуре, как Главный Советник Галактиона, это моя обязанность и привилегия, я узнал, что Интеллекты изобрели сотни, сотни, Советник Вэ-Вэ-Ке, способов защиты, большинство которых настолько секретны, что даже мне не позволено их знать. Даже мне – повторил он – могу сказать только, что даже источники их питания разделены на самостоятельные модули. Пробиться через их защиту не может никто.
-- А вирус? – спросил Урр.
-- Что вирус? - все невольно повернулись в сторону самого молодого Советника.
-- Внедрить вирус… я это так… пришло в голову – стушевался Урр под пристальными взглядами трёх старших Советников.
-- Главный Советник только что говорил о сотнях степеней защиты – осторожно высказался Опус.
-- Нет, теоретически возможно – встал на сторону Урра Вэ-Вэ-Ке, уже садясь в кресло – но для этого нужно быть гением.
-- А какая планета у нас сплошь гении? – подключился Тиирлих – Фрогросс. Вот нам и связка – фиолетовые, Базуракия и Земля. «Пожиратель» уже отправился к ней, а мозгокопатели уже здесь. Почему-то, Советники, мне не по себе.
-- Предположения – голос Опуса по стариковски задрожал.
-- Безусловно, но… Интеллект – как за спасением посмотрел на потолок Тиирлих.
-- Мы рассматриваем его, конечно, варианты большие, восемьдесят процентов, то есть потенциально это опасно, но вводных пока нет. Но мы уже приступили к модернизации защитной программы от вирусов, в программу будет заложена вся информация, о которой мы знаем в любой отрезок времени.
-- А если не знаете? – спросил Вэ-Вэ-Ке. Наступила мёртвая тишина.
-- Тогда будущее не просчитывается – ответил потолок – образуется так называемая временная скрученная петля, когда настоящее будет вывернуто наружу, и в Космосе наступит другое реальное времяисчисление.
-- А мы? – спросил Тиирлих.
-- Быть снаружи времени означает одно, находиться в Хаосе.
-- Это коснётся одних нас?
-- Всех.
-- Но это бессмысленно для Фрогросса и Базуракии, Земли? Зачем им губить себя?
-- Не себя, планеты, цивилизации.
-- Ты подразумеваешь то, о чём я даже думать страшусь?
-- Именно. Сговор планет.
-- О Великий Космос, все планеты живые?
-- Да. К тому же они едины.
-- Ещё не легче. Давно вы это знаете?
-- Всегда.
-- Почему не говорили?
-- Не было нужды. До поры до времени. Разве вы бы поверили. Последствия получения преждевременной информации неминуемо привели бы к негативному восприятия нас самих, с вытекающими последствиями.
-- То есть это самая настоящая подстава – удивился Вэ-Вэ-Ке.
-- Подожди, Советник, сейчас не время для разборки, кто виноват? – одёрнул Тиирлих - вы твёрдо уверены, что время знать наступило. Почему?
-- Всего лишь один из вариантов, Советник.
-- На восемьдесят процентов реальный?
-- Да.
-- А откуда нам знать, что вы сами не в сговоре?
-- Просто верьте.
-- Очень интересно – Вэ-Вэ-Ке, не в силах сидеть, снова вскочил и забегал – просто верьте, замечательно.
-- Успокойся, Советник Вэ-Вэ-Ке – Тиирлих спросил у потолка – я верю вам. Тем более это один из вариантов, правильно?
-- Да.
-- На этот случай, каков план?
-- Необходим контакт с Древними.
-- Мы и сами так думали, готовится экспедиция… подожди - ка, так Древние знали о петле времени. Потому ушли? А на что они надеялись? Они сами создали планету Смерти.
-- Они пытались предотвратить наступление конца времён.
-- Создав его родителя.
-- Не получилось.
-- А кто вообще главный в сговоре планет?
-- Земля.
-- Основание?
-- К сожалению, Главный Советник, но это так. Земля молода, амбициозна, и главное, искусственного происхождения, то есть, лишена живого тепла, если ты понимаешь, что имеется в виду под этим определением. Её терзает голод, всегда. Это стало её сутью. Она всегда голодна, поэтому безжалостна.
-- О, Космос. Хорошо, сколько у нас времени?
-- Три – четыре цикла, не более.
-- Хоть кое-что.
-- Не следует расслабляться. Возможно ускорение. Пока нет вводных.
-- В общем, вместо одной проблемы, теперь мы имеем две: «звёздные войны» и заговор планет. За-ме-ча-тель- но. Просто.
-- Послушайте – Вэ-Вэ-Ке так и не сел – давайте её аннигилируем, чего возиться, она ведь безумная. Вывезем человеков, хотя бы на рядом, Красную планету, там и работы для проживания совсем ничего. Добавить кислорода в атмосферу, сформировать магнитное поле, и всё, живи себе на здоровье.
-- Такой вариант рассматривается, хотя нужно будет изменить правила Галактиона: абсолютное количество цивилизаций выступит против. Если создать прецедент, вернётся страх стать следующей жертвой.
-- Равновесию конец – констатировал Тииирлих.
-- Да
-- Мы объяснимся – горячился Вэ-Вэ-ке.
-- Кому – усмехнулся Тиирлих – камням Инииты, этим ледяным глыбам, или может ядо зубам Аскиднии, сиренуилийским облакам – пожирателям?
-- Но ведь реальная угроза всему, в Космос условности…
-- Всё, успокойся, Советник Вэ-Вэ-ке – Тиирлих властно поднял руку - это уже не Совет. Сядь.
Дождался, пока бывший Бунтарь покорился приказу: Вэ-Вэ-Ке демонстративно не смотрел на него, Тиирлих улыбнулся: «вот и славно, рад, что не ошибся в нём, да и в остальных тоже» подумал он.
-- Так – сказал Главный Советник Галактиона – подытоживаем. Что Центавр имеет в итоге? – и начал медленный обход комнаты совещаний:
-- Главное, естественно, это то, что мы в курсе, э-э-э- - протянул он – предполагаемых действий противников. Следующее, Советники, это то, что есть время, пока есть. Далее, мы начинаем действовать. Экспедиция Главного Инспектора к Древним, возможно, они действительно выжидают. Стыкуемся. Следующий шаг, начинаем производство аппаратов по противодействию вторжения в мозг центаврианов…
-- Только нас? – не смог удержать нетерпения Вэ-Вэ-Ке.
-- Да – повернулся Тиирлих – кого ещё?
-- Не знаю – пожал плечами бывший Бунтарь.
-- Вот именно. Что ещё? На завтра назначаю Инспектирование Заветного Города, кстати, возможно ты, Советник Вэ-Вэ-Ке захочешь возглавить её? Нужны результаты. Как ты?
Тиирлих внимательно посмотрел на Бунтаря в прошлом:
-- Не вопрос, Главный Советник – ответный взгляд Вэ-Вэ-Ке был невозмутим – раскопаем всё, что сможем.
-- Славно, что ж – он провёл по твёрдой бороде ладонью, слегка скривился, не ощутив её шелковистости – по окончании заседания готовься. Всё и все к твоим услугам. Много Инспекторов не бери, не числом, а знанием.
-- А как я… - спросил Вэ-Вэ-ке, Тиирлих перебил
-- Интеллекты предъявят все кандидатуры, твоя задача вычислить из них лучших.
-- Каким образом?
-- Ты в прошлом Бунтарь, воспользуйся своими способностями. Не знаю, как вы, Бунтари, там в себе всё строите, но, думаю, инстинкты тебе в помощь, уж, не знаю, симпатия там, что другое. Каким-то образом вы отметали условности и традиции, так и в выборе Инспекторов попробуй. Чем не тривиальней окажется каждый, тем лучше. Думаю, вопрос решён. Время отправки экспедиции к Древним назначу позже, необходимо подумать с Ар-Ар-Ар-Тэком обо всём том, что выяснилось на нашем Заседании, сформулировать цель, очень многое прояснилось, но и породило множество неизвестных. Так что подумаем, какие правильные вопросы задавать Древним. Следующее заседание назначаю после исхода инспекции в Заветный Город. На этом всё, Советники. Благодарю за конструктивную помощь. Советник Урр, тебя попрошу задержаться…

Стёфу вёл единственный Стражник. Грудь паренька сдавила непомерная тяжесть, сердце ныло в жуткой совершенно тоске, жить не хотелось по определению. Опять им помыкают. Заставляют жить не так, как хочется ему, делать то, что неприятно, отрывают от Элуизы. А если навсегда? Как он без неё? Глаза внезапно защипало, слёзы. Он быстро поморгал, не хватало ещё, чтобы эта змеюка заметила, подумала, что слабак. А, собственно, почему и нет, он на самом деле такой. Ему посчитали достаточным выделить одного сопровождающего. Ему, землянину, как именуют людей здесь, а ведь мы, люди, на голову выше других, стоит взглянуть только на то, что мы творили в Городе. Да, это так, но когда мы вместе, когда нас много, а я сейчас один на один с этим рептилоидом. Кстати, один на один, собственно, почему бы не дать дёру, справиться я с ним не могу, зато подловить момент, и… как можно скорее, вдруг мы уже походим. Идея была так ясна, сияла, можно выразиться в голове, что Стёфа остановился. Идущий следом на расстоянии вытянутой руки Стражник не смог остановиться и воткнулся в спину паренька. Стёфа отлетел на пару метров. Охнул, и начал подниматься, но когда встал, внезапно бросился бежать вдоль пустынной улицы. Фактор неожиданности сыграл свою роль, он успел оторваться на несколько метров, прежде чем Стражник кинулся следом. Стёфа мчался, как угорелый, но понимал, что расстояние неумолимо сокращается. Уже слышалось ровное дыхание рептилоида, тяжёлые шаги и шелест хвоста, волочащегося по земле. Бесполезно – появилась трусливая мысль, он опять проиграл. Но что-то изменилось, за спиной стихло. Пробежав ещё метров пять, Стёфа обернулся. Преследователя не было видно. Он забежал в ближайший переулок, и осторожно выглянул. Так, где недавно неслись он и его преследователь, лежал огромный камень, и… что … шевелился? Как такое возможно? Но всё прояснилось быстро: шевелящийся валун превратился в … Фарсета. Трансформер приближался, весело осклабясь.
-- Всегда мечтал вырубить Стража. Тупица – сказал он вместо приветствия, но протягивая руку – убираемся отсюда, пока он не очухался…
-- Рассказывай.
-- Что?
-- Камень, шкаф. Вообще, как всё случилось, как оказался рядом. Следил что ли?
Стёфа прислонился спиной к стенке шкафа, внутри, в темноте, но в тепле, воздух внутри оказался странным, с непонятным привкусом, что-то вроде пригорелого слегка мяса, но чистый: дышалось легко. История с побегом была просто фантастической. А всё трансформер. После того, как Фарсет нейтрализовал Стража, он незамедлительно увёл Стёфу с улиц Заветного Города, где оставаться было смертельно опасно, поскольку оба понимали, что их поиск начнётся тут же. Камеры слежения торчали всюду. Поэтому они нырнули в первое же здание, оно оказалось огромным ангаром для отстоя летательных капсул. Фарсет и Стёфа упали на пол и поползли между каплями. Пол – единственная зона, недоступная для всевидящего ока слежения. Они уже подползали к выходу, когда в ангар ворвались Стражники. Не теряя самообладания Фарс дождался, пока рептилоиды разбредутся, отвлекая на себя поворотный механизм видео слежки, и трансформировался в один из летательных аппаратов, забрав в себя Стёфу, и успев шепнуть: «молчи, чтобы не случилось». Паренёк отчётливо понимал, что если он хоть чем-то выдаст себя, им конец, поэтому переключился на затаённое дыхание, владел им он в совершенстве, спасибо Никешу, который наседал на него до тех пор, пока для Стёфы такой вид дыхания, практически, заменил естественное. Стражи осмотрели все аппараты, включая трансформера, и только после этого ушли. Фарсет выждал какое-то время, прежде чем заговорить со Стёфой, едва слышно:
-- Ты сейчас прикрыт напольным настилом, лежишь в машине, на спине. Приготовься. Я сейчас буду подниматься, словно меня вызвали, а тебя опущу, вернее, сброшу, лететь с тобой мне никак, потому что датчики движения перед воротами просканируют меня, прежде, чем выпустить, нельзя чтобы они тебя обнаружили, кроме того, с тобой мне не подняться на заданную высоту, так что готовься. Будет больно, до пола почти ваш земной метр, не закричи. Когда придёшь в себя, ползи к выходу, он справа и почти рядом. Доползёшь, не вставай, жди. Я вернусь за тобой уже в настоящей капле. Думаю, это не займёт много времени, но ты всё равно даже не думай шевелиться. Я вернусь фрогроссом, им безопаснее всего. Всё понял»? «Да» - ответно прошептал Стёфа, и полетел плашмя вниз. Предупреждённый, он не издал ни звука, успев приподнять голову, чтобы не разбить её при жёстком приземлении, но всё равно дух у него почти что отшибло, таким сильным был удар. Шум падения прикрыл громкий звук включившегося двигателя летательной капли. Фарсет был само идеальное совершенство, точно копируя действия и звуки готового к полёту аппарата. Сканер просветил его, и выпустил, отметив время вылета капли с шестизначным номером. Стёфа в это время, успев доползти до входной двери, обессиленный свернулся калачиком и замер в ожидании возвращения трансформера. Фарсет не заставил ждать себя долго. Минут через десять дверь открылась, и вошёл фрогроссианин. В руке он нёс огромную сумку, почти квадратную, из которой торчали ручки ракеток для игры в ….. Фарсет, это был он, поставил сумку рядом со Стёфой, посмотрел на него, и прижал сумку, выпустив воздух: паренёк понял, что от него требуется - ручки ракетки были фальшивками, мягкими. Он перекатился в открытую сумку, поджал ноги, замер. Сумка застегнулась. Фрогроссианин достал кнопку вызова. Один из аппаратов поднялся в воздух и направился к ним. Подлетев, опустился, раскрыв дверь. Фарсет легко поднял сумку, вошёл. Выпускающий сканер отметил время вылета. Беглецы обрели свободу. Потом было не менее захватывающее проникновение во Дворец. Фарсет облачился рептилоидом, Стёфу он обрядил принесённым с собой костюмом импозантной….. Беспрепятственно, поскольку Стражники прочёсывали Город, они прошли к месту, выбранным трансформером в качестве укрытия. Разъярённый Правитель поклялся заставить убить себя каждого восьмого Стражника, если беглецов не найдут к утру. То, что Хиирлью исполнит обещание, знали все рептилоиды: трое их соплеменников умертвили себя, прогневав чем-то Правителя. Но трансформер спрятал человека в самом надёжном месте, какое можно было только представить, в личной резиденции Хиирлью. В гардеробной. Трансформировав себя в один из шкафов, бесчисленное количество которых заполняло громадное помещение, он поместил внутрь себя Стёфу. С его слов человек узнал, что гардеробной не пользовались вообще никогда и никто, поскольку она являлась прикрытием. Хранилищем. Тем самым, в котором мог оказаться и Стёфа, а шкафы ни что иное, как разложители на атомы всего живого. Разобрав обречённых на атомы, плоть затем комбинировали в подобие одежд: тоги, туники, балахоны мирно висели на электронных плечиках, не вызывая подозрений у редких Инспекторов. Гениальное изобретение Хиирлью. Чем и воспользовался Фарсет, рассудив, что в Хранилище их точно не станут искать, а переждать предстояло от силы пару дней, поскольку уже было заявлена дата начала Большой Инспекции…
-- Такие времена, землянин, нужно выбирать, на чью сторону встать – безус толку говорил Фарсет - грядут перемены. Капля, шкаф, детская забава. У нас это ребёнок может. Камень, да, уже серьёзно. В нём нет полезного объёма. Собственно, это высший уровень трансформации. Учиться нужно всю жизнь, а овладевают подобной техникой единицы. Тяжело разместить себя в камне. Можно, кстати, в нём и остаться. Смертельный трюк. Тебе повезло, брат землянин, что меня встретил.
-- Спасибо, а нас точно не найдут здесь? – беспокоился Стёфа.
-- Да кому в голову придёт, мы ведь в самом центре Заветного Города, в святая святых, выражаясь вашим языком. Логово самого Хиирлью, Властелина и Повелителя. Сейчас Стражи так перепуганы, что каждый мечтает оказаться как можно дальше от Дворца. Очень даже уверен, что кое-кто поплатится жизнями из-за нас.
-- Как это?
-- Прецеденты были. Хиирлью принуждает убить себя того, кто ему не угоден, да. Такие дела.
-- А как получилось, что Стражи ему служат? – расспрашивал Стёфа; происходившая с ним история казалась за гранью возможного. Если бы ему кто рассказал, что такое возможно, он не стал и слушать. Трансформер, валун, капля, теперь шкаф. Вымысел, при чём, по - настоящему больного умом человека. Но вот он сидит внутри самого трансформера…
-- Человек – хмыкнул иронично Фарсет - память у вас, конечно, та ещё. Откуда вы такие взялись? Сколько можно повторять, базурукиане – мозгокопатели. Чего угодно могут с тобой сделать, стоит попасться к ним на крючок.
-- Они что, все подчинены?
-- Нет, конечно – сказал трансформер - токо верхушка, а зачем все, Хиирлью гений, они все в этом плане гении. Забирают мозги главных, и всё, собственно, планета их со всеми жителями. Главное, голова, правители. У Вас разве не так? – спросил он в свою очередь.
-- Не знаю - Стёфа пожал плечами – я сам не из Большого мира, я островитянин.
-- Так-так, интересно – заинтересовался Фарсет - а подробней. Рассказывай, времени у нас полно. Что за Большой мир, и что за Остров?
Стёфа задумался. В голове завертелся калейдоскоп картинок. Святой Отец, подумал он, сколько же всего случилось с ним за пока ещё не долгую жизнь.
-- Если интересно – начал он говорить – расскажу, хотя мало, что знаю…

-- Всё серьёзно, Советник Урр, очень.
Тиирлих сидел в кресле, сложив руки на груди, засунув их под бороду, Урр напротив за маленьким кухонным столиком, вызванный Главным Советником в замен удалённых кресел для членов Совета. Они выбрали напитки, Урр заказал шипучку на основе фрукрса, Тиирлих ограничился простой минерализованной водой. От закусок отказались оба: Главный Советник, потому что не хотел, а Урр стеснялся.
-- Вот какое дело, Советник Урр – потянулся к бокалу Тиирлих, вытянув одну руку из – под бороды, отхлебнув глоток, поставил стакан, и вернулся в прежнее положение, аккуратно, чтобы не потрепать укладку – касается нашей подопечной, землянки. С ней что-то не то.
Урр напрягся, Тиирлих заметил его нервозность, легко помотал головой:
-- Успокойся, к тебе претензий нет. В принципе ты как бы уже и не нужен, но эти человеки… э-э-э- - потянул он паузу – такие непредсказуемые, никогда не угадаешь, что с ними может произойти в любой момент. Мне иногда кажется, что они не совсем реальны, кукольные что ли. Эти их страсти, дикие желания, например смерти. В общем, ты должен знать, что произошло. Луиза, или лучше Элуиза, а? – посмотрел он на натянутого в струнку Урра. Тот пожал плечами, мелко помотав головой, сказал:
-- Она называла себя и так, и эдак –голос молодого Советник сел.
-- Понятно – вытянул руки Тиирлих, закинул за голову, сцепив пальцы на затылке, откидываясь на спинку кресла - так вот, Элуиза хотела покончить жизнь самоубийством, мы конечно пресекли…
-- Как – перебил Главного Советника Урр, новость поразила его, это было так очевидно, что Тиирлих посмотрел на него, во взгляде сквозило сочувствие, но тут же отвернулся :
-- Да, малыш – он потянулся за стаканом – я так и знал, что ты любишь землянку – отпил сразу половину, поставил обратно, не громко стукнув по столешнице краем - прискорбно, в наши планы этот аспект не входил, но… жизнь есть жизнь, так вроде бы говорят человеки в подобных ситуациях. Так вот, Советник Урр, необходимо как-то разобраться в причинах, что побудило её принять подобное не правильное решение. Что случилось? Землянка очень важная персона, вернее, она две важные персоны. Внутри её развивается жизнь, переданная тобой. С плодом всё в порядке, Слава Космосу, что не скажешь о носителе. Советник Урр, Элуиза необходима Центавру, надеюсь, что ты понимаешь, насколько. Да?
Тиирлих буквально впился взглядом в Урра; тот уже взял себя в руки, кивнул головой, и словно впервые увидев наполненный стакан, стоящий перед ним, порывисто схватил и одним залпом выпил сладкий напиток, только после этого ответил:
-- Конечно, Главный Советник.
-- Вот и ладно – поддержал его Тиирлих лёгкой улыбкой – твои чувства, только твои, а твой плод в землянке, достояние всей планеты. Безусловно, никто не станет покушаться на отцовские права, но главное, что они и твой ребёнок принадлежат, извини за грубое выражение, Центавру, но ситуация требует откровения. Понимаешь?
-- Конечно – голос Урра окончательно затвердел – что требуется от меня?
-- Практически ничего – заговорил Тиирлих, он медлил, подбирая нужные слова, главным он считал в данный момент не нарушить решимости молодого Советника, от которого зависело многое в столь опасный момент для всего Центавра, поэтому говорил он очень тихо, и очень спокойно - кроме того, что ты сам решишь, что нужно. Мешать тебе не стану, надеюсь, что естественные чувства и инстинкты подскажут тебе верные решения. Просьба одна, не горячиться…
-- Ни за что…
-- Ты молод…
-- Слово.
-- Прекрасно – Тиирлих также допил воду – наполним – спросил, рассматривая стакан на просвет.
-- Мы не закончили? – удивился Урр.
-- Напротив, только начинаем – Тиирлих поставил стакан – целый – сказал он.
Стакан наполнился.
-- Мне тоже – присоединился Урр. Его стакан окрасился в бледно – жёлтый цвет. Оба отпили по глотку. Помолчав, Тиирлих движением ног и корпуса развернул кресло в сторону Урра, впился взглядом в его лицо. Теперь голос Советника обрёл стальной окрас:
-- Существует очень весомое предположение, что неведомый враг подобрался очень близко к тебе, Советник Урр. Выслушай всё, что я тебе скажу внимательно.
Помолчал, собираясь с мыслями и продолжил:
-- Капитан Грейг и прибывшие к нему араны считают, что на тебя готовится покушение. Вкратце. Положение дел такое: существует неведомый пока нам враг. Как он действует? Вторгается в психику, сюда – Тиирлих постучал указательным пальцем себе по лбу – подчиняет своей воле, делает себе марионетку. Бывший Советник Дриум стал первой жертвой в это страшной схватке. Как он погиб, ты прекрасно знаешь. Насколько силён и могущественен противник можно судить по тем увечьям, какие нанёс себе Советник Дриум. Это первое, что я тебе должен сказать, следующий логический вопрос – зачем? Ответ подсказали опять человеки. У них бытует поговорка: «знающий – предупреждён», то есть он готов к встрече с неизвестным чем-то. Я посчитал приемлемым такой подход и в нашем случае. Поэтому сейчас тебя в известность об угрожающей опасности, к тому же возможно, что и Элуиза подверглась нападению. Так вот, Советник Урр, что предпринимает и каким образом действует враг, мы не знаем. Что требуется от тебя? Быть настороже, возможно, с тобой уже происходит нечто, поэтому попытайся сконцентрироваться, проанализируй то, что случилось с тобой до этого момента, нашего разговора. Вдруг что-то всплывёт необычное, пусть совсем смутное, но это тоже важно.
-- Что, к примеру? – спросил Урр, он почему – то сразу поверил услышанному.
-- Не знаю, что угодно. Но главное помни, предупреждённый уже защищён. Кроме этого изобретён прибор по обнаружению в организме лишнего атома. Вот он – Главный Советник протянул неизвестно как очутившееся в огромной ладони маленькое кольцо – одень, или носи с собой, но оно должно быть при тебе всегда. Такое же у меня есть тоже, а вообще, скоро все центавриане станут его обладателями. Конечно, мы объясним соотечественникам необходимость его ношения другими причинами, а возможно и нет, но это будет зависеть в большей степени от тебя.
-- Почему? –откровенно не понял Урр.
-- Видишь ли, Советник Урр, ответ на этот вопрос ты и должен найти. То есть с твоей помощью. Если мы обнаружим, кто этот неведомый враг, и как он действует, то победить его станет делом техническим. Только то, а пока он впереди, а мы беспомощны. Есть версии, но они гипотетические, Интеллекты разрабатывают их, но не хватает информации. Таким образом, Советник Урр, при благоприятном исходе ты становишься легендарной личностью, в противном случае нас всех ждёт – Тиирлих замолк.
-- Что? – не выдержал молчания Урр.
-- Забвение, Советник, забвение – Тиирлих повернул кресло и устремил взгляд на противоположную стену - от величия Центавра – тихо выбрасывал он слово за словом - не останется и воспоминаний во всём Космосе. Такие качели, Урр. Думаю, достаточно. Этой информации тебе хватит, так что действуй.
-- А может, я уже заражён? – спросил Урр, глядя на чеканный профиль Главного Советника Галактиона.
-- Нет, твой атомный вес соответствует настоящему положению. Араны отыскали только след, прикосновение, повторяю, будь настороже. Этот аппарат связан с Интеллектами напрямую, так что, как только произойдёт, если произойдёт попытка вторжения в твой мозг, мы узнаем и предпримем меры. Успеем, твоя же задача, продержаться как можно дольше. Чем больше информации считают Интеллекты, тем эффективней будет защита. Спаси нас всех, Космос, чтобы это сработало. Теперь всё. Вопросы?
-- Сейчас не готов.
-- Естественно. С чего начнёшь?
-- Могу я повидаться с Элуизой?
-- Не сейчас, она под прикрытием. До родов.
-- А как я узнаю, что с ней?
-- Повторюсь. Не знаю, но действуй по наитию. Сойдись с человеками, они шустрые, но главное умные.
-- А-а-а-а – протянул Урр.
-- Вот именно.
-- Тогда я пойду.
-- Конечно, если не хочешь ещё…
-- Спасибо, напился.
-- Удачи, Советник Урр...
Тиирлих не повернулся к Урру лицом даже когда тот выходил из комнаты: бытовые условности его уже не касались. Главный Советник Галактиона размышлял…

Конец.