Под черным крылом Горюна. Часть 4. Главы 19-20-21

19

С Филлипова (1) дня Новицкий вообще ни о чем не мог думать, кроме как о том, что с ним произошло. Все началось с того, что он попросил служанку принести воды умыться. Снял с себя рубашку.
—Чего уставилась? — грубо спросил горничную, которая с легким реверансом подала чистое полотенце.
—Барин, позвольте спросить, давно у вас эта сыпь? — горничная кивнула на маленькие красные пятнышки, рассыпавшиеся по груди и спускающиеся вниз к животу.
—Где? — Новицкий осмотрел себя. — Действительно, сыпь. Странно, совсем не чешется. — Тебе до того какое дело?
—Извините, — горничная смущенно отвернулась.
—Нет уж, говори, коли начала. Твое любопытство не праздности ради.
—Не смею утверждать, но все же могу предположить, что подобная сыпь бывает при дурной болезни.
— Откуда знаешь? — с хрипотцой выдавил из себя Новицкий, которого холодом обдало от страшного подозрения.
— Брат у меня был болен. Его тело покрылось точно такой же сыпью. На нее и указал ему знакомый студент-медик. Доктор лечил его, но, видимо, неопытный был доктор, или брат быстрее хотел вылечиться, только умер он от отравления мышьяком. Говорят, доза лекарства была слишком большая.
—Ты вот что, Ольга, барыне – ни слова, зайдешь вечером ко мне в кабинет, там получишь деньги. И чтобы молчала, иначе выгоню с позором. Думаешь, мне не известно, что это ты украла у моей жены золотое колечко? Она до сих пор думает, что потеряла его. Так что – хочешь и дальше спокойно работать в этом доме, молчи.
—Ни слова, — горничная слегка поклонилась. — Позвольте уйти?
— Иди и помни: никому и ни при каких обстоятельствах.

Новицкий бесцельно ходил по комнатам, проклиная и себя, и Василину. Должен был предвидеть, что связь его преступная добром не кончится. Как бы то ни было, решил съездить к доктору. Была не была! Надеялся на понимание со стороны Назарова. В конце концов, тот по долгу службы и не такое видел.
—Варвара, — Новицкий вошел в спальню жены.
Остановился, наблюдая за тем, как Варенька, стоя у зеркала, укладывает волосы.
—Слушаю тебя, — сказала холодно Варенька, поворачиваясь к мужу.
—Что-то я прихворнул, съезжу к доктору.
—Серьезно прихворнул? — все так же холодно спросила Варенька и отвернулась.
—Нет, но к доктору все же съезжу, мало ли чего.
—Езжай, только помни, что мне нужен будет экипаж, я обещала нанести визит князьям Боровым. Мне необходимо с княгиней обсудить некоторые важные вопросы.
—Не зачастила ли ты в княжескую усадьбу? Слишком уж странной кажется мне ваша дружба с Марианной. Подумала бы о том, что у тебя ребенок. Никаких материнских чувств!
—У ребенка хорошая няня, — Варенька присела на стул, достала из резной шкатулки жемчужные бусы. — Как думаешь, они подойдут к моему серому платью?
—Прикидываешься дурочкой? — вспылил Новицкий.
Захотелось ударить жену. Сдержался. Только желваки ходуном заходили на лице.

—Тебе кажется странной моя дружба с их сиятельством? — усмехнулась Варенька, наблюдая в зеркало за Новицким. — Любезный мой супруг, там я вижу настоящую любовь и благодарность за все, что я для них сделала. А в этом доме только твою холодность, неискренность и равнодушие. Думаешь, я не знаю, зачем ты мотаешься в город? Что, соскучился по Васке? Чем она тебя присушила, уж не распутством ли своим?
—Как есть дура! — выпалил, побледнев, Новицкий и выскочил в ярости из комнаты жены.
Назарова Новицкий нашел в больнице. Доктор только что закончил обход больных и отдавал распоряжения медицинской сестре. Заметив Новицкого, Назаров отпустил сестру и двинулся по узкому больничному коридору навстречу помещику.
—Мое почтение, Викентий Харламович, — Новицкий приподнял бобровую шапку в знак приветствия, но тут же снял ее, обнажив голову.
Ему было неловко, что он находится в больнице, где медицинский персонал в белоснежных халатах, в тяжелом зимнем пальто.
—Добрый день, Дмитрий Федорович. — Назаров поверх очков посмотрел на Новицкого. — С вами что-то случилось? Вы так бледны.
—Да, я нехорошо себя чувствую. — Новицкий замялся. — Хотел проконсультироваться у вас по поводу своей болезни.
—Пройдемте ко мне в кабинет, там я вас осмотрю.

Они прошли в кабинет доктора с большим окном, занавешенным белой шторкой, со стеклянным шкафом в углу и видавшей виды кушеткой, накрытой простыней. Недалеко от кушетки находился стол, на котором лежали аккуратные стопки бумаг. На стене, что была ближе к выходу, висело несколько портретов известных врачей и плакат с изображением человеческого тела в разрезе.
—Где я могу снять пальто? — спросил Новицкий, оглядываясь по сторонам.
—За ширмой. Снимите верхнюю одежду и расскажите, что с вами произошло.
Новицкий снял пальто, пиджак, расстегнул ворот рубашки. Немного помедлил, собираясь с духом. Вышел к врачу, терпеливо ожидающему своего пациента.
—Доктор, — Новицкий приподнял рубашку. — От чего может возникнуть подобная сыпь?
Назаров внимательно осмотрел рассыпавшиеся по груди розеолы.
—Как давно вы заметили у себя сыпь? — спросил он Новицкого и дал знак рукой опустить рубашку.
—Только сегодня.
—Вы всерьез озабочены своим здоровьем. Обычно больные мало обращают внимание на сыпь, объясняя ее разными причинами. И сыпь незаметно проходит, оставляя больных в абсолютном неведении относительно того, что они носители весьма заразной болезни.
—Доктор, что со мной?

—Чтобы правильно поставить диагноз, я должен спросить о малоприятных вещах. Надеюсь на вашу искренность. От нее зависит очень многое. Скажите, вы замечали на половых органах какую-либо абсолютно безболезненную язвочку, у вас было увеличение лимфатических узлов, недомогание, бессонница? У вас были внебрачные половые связи?
—Да, была связь с одной проституткой, я даже лица ее сейчас не помню. — Новицкий лгал, не желая выдавать Василину. — Что касаемо язвы, сейчас вспоминаю, было что-то похожее на округлую ссадину, но я не обратил на нее серьезного внимания. Бессонницы нет, не было, хотя в последнее время у меня часто болела голова. Скажите, Викентий Харламович, это то, о чем я думаю?
—Да, похоже, на люэс – кондиломатозный сифилис.
— Какой ужас! — Новицкий закрыл ладонями лицо. — Почему это случилось со мной?
—Всему причиной – неразборчивость в половых связях, увы, очень жаль, что вы не помните женщину, наградившую вас столь малоприятной болезнью. Ведь она заразит еще очень многих мужчин. Положение с сифилисом в нашей стране и так более чем угрожающее. И по большей части причина распространения болезни – обычное невежество. Мужья заражают жен, они, в свою очередь, детей. Болеют целыми семействами. Кстати, в ближайшее время, надеюсь, у вас не было половой связи с женой?
—Слава богу, нет. Она отказывает мне во взаимности, ссылаясь на то, что прошло слишком мало времени после родов.

—Ее счастье.
Назаров подошел к окну, отдернул штору. За стеклом медленно кружились крупные хлопья снега. Он заложил руки в карманы халата, задумался.
—Викентий Харламович, вы осуждаете меня?
—Отчего же? На вашем месте мог оказаться любой. В конце концов, я врач и обязан с пониманием и сочувствием относиться к любому больному, даже если он самый порочный и низкий человек на земле. Мое дело – лечить больного, а не заниматься его осуждением. Я клятву Гиппократа давал.
—Болезнь излечима? — Новицкий вопросительно посмотрел на Назарова.
—В принципе, медицина сейчас пытается лечить люэс. Есть даже методики, позволяющие гарантированно избавиться от болезни. Но их применение опасно для жизни больного, поэтому назначаются они с большой осторожностью.
—Какие это методики?
—Например, введение внутримышечно чужеродного белка. Организм начинает сопротивляться вмешательству весьма активно, температура тела повышается. Бывает, выше сорока градусов. Подобная температура губительна для возбудителя сифилиса. Но для его уничтожения требуется несколько часов. Это, как вы сами понимаете, ставит на грань жизнь больного. Есть и другие способы, менее опасные. Главное в период лечения – избегать любых половых связей и полностью отказаться от алкоголя.
—А если не лечить?

—Тогда люэс перейдет в другую стадию, появится своеобразная сифилитическая хрипота голоса, начнется разрушение костной ткани. На лице появляются язвы – гуммы, идет обезображивание, проваливается нос, вместо него видна одна большая язва. Через некоторое время на месте язвы возникает сплошная полость, состоящая из разрушенного носа, рта и зева. Принимаемая больным пища вследствие измененного дыхания может выходить через нос, провалиться в гортань. Поражаются внутренние органы, особенно аорта сердца, что нередко приводит к смерти. Разрушение костной ткани вызывает нестерпимую, сверлящую боль. Через десять-пятнадцать лет появляется сухотка. (2) Идет дегенерация черепных нервов, серьезно может быть поражен зрительный нерв – вплоть до полной слепоты. В общем, последствия более чем тяжелые. Такова болезнь.
—Картина безрадостная.


—Не так все безнадежно, Дмитрий Федорович. — Назаров отошел от окна и сел за стол. — Я сейчас вам выпишу лекарство, но помните, что от дозировки зависит очень многое. Закройте дверь, я занят, — сказал он строго заглянувшей в кабинет медицинской сестре.
—Вот ваш рецепт, аптекарь скажет, как принимать лекарство. И помните о моих наставлениях: никаких половых связей, ни капли алкоголя.
—Спасибо. Сколько я вам должен за прием? — Новицкий достал из внутреннего кармана пиджака портмоне.
—Нисколько. Лечитесь. Если лечение даст негативный эффект, срочно обращайтесь ко мне.
—Спасибо, Викентий Харламович. Надеюсь, мое посещение вы сохраните в тайне.
—Будьте покойны на сей счет. И еще: предметы личного пользования никому не давать. Стакан, ложка, мочалка, полотенце – только свои. Полотенца кипятить. Увы, люэс может передаваться бытовым путем. Берегите своих близких. Ребенка на руки брать можно, но не целовать.
Новицкий надел пальто, взял в руки шапку.
—Всего хорошего, — сказал на прощание.

Подойдя к двери, оглянулся. Что-то тревожное шевельнулось в душе. Это не был стыд или отчаянье. Было сожаление, смешанное с досадой. Сунул в карман пальто рецепт. Еще раз слегка поклонился и взялся за ручку двери. Подумал: верно, сейчас они все вымоют после меня. Особенно эту ручку. Ибо на то и существует обычная человеческая брезгливость. Стало противно до омерзения. Как он ненавидел себя в эту минуту! Но еще больше ненавидел Василину, которая стала причиной его падения. С тех пор он уже ни о чем не мог думать, кроме как о случившемся с ним несчастье. Поэтому, получив известие от Волгина, мысленно послал того к черту.

Примечания

1. Филиппов день- 14 (27) ноября.
2. Сухотка – клиническая форма нейросифилиса, характеризующаяся поражением спинного мозга.



20


Спустя две недели Новицкий получил от Волгина письмо, где тот подробно рассказывал о результатах встречи с доктором и разговоре по поводу ликантропии. Из письма Новицкий понял, что Назаров, узнав об опасном эксперименте, пришел в негодование и заявил писателю, что пусть лучше его публично назовут шарлатаном, лишат медицинской практики, но никогда он не согласиться полученные столь омерзительным и преступным путем результаты обратить себе на пользу. К тому же, возможно, медицинский департамент прав, нет такой болезни – ликантропии. Мало ли какие причины могут вызывать животные инстинкты в человеке? Человек – часть природы, что странного в том, что в иные моменты он ведет себя вовсе не подобающим разумному существу образом. Сам Назаров сильно ошибался, когда считал ликантропию болезнью человеческого сознания. Между немотивированной агрессией и падением нравственности нет ничего общего. Его завела в тупик собственная гордыня и ученость, надо было больше уделять внимания реальным болезням, что свирепствуют в уезде. Дети умирают от дифтерии, отходы на промыслы крестьян плодят сифилитиков и больных бугорчаткой, не справиться с эпидемией инфлюэнции, открывшей по деревням скорбный счет. Антисанитария плодит кишечные инфекции, гангрену.

Волгин писал, что был обескуражен заявлением доктора. Впрочем, о роли Новицкого в данном деле Назарову неизвестно. И хотя Волгин предвидел, что Назаров мог отказаться признать эксперимент в силу моральных убеждений, все же он раздосадован тем, что их с Новицким усилия пропали даром: доктор великодушно обещал сохранить все в тайне. Далее шла приписка, что произошедшее подтолкнуло писателя к скорейшему отъезду в Петербург. Через пару дней он заедет проститься.
—На кой черт ты здесь нужен, — произнес вслух Новицкий, складывая письмо.
Видеть Волгина ему не хотелось, и в назначенный для визита день он просто-напросто уехал из дома в город.
В трактире «У Бори» народу было много, чаще встречался мастеровой люд по случаю выходного дня, было и несколько человек чистой публики, в основном мелких чиновников да пары молодых купчиков, проматывающих деньги своих отцов. Новицкий оглядел зал, полный разномастного шумливого народа, и хотел уже повернуть к выходу.
—Для господина есть свободный столик, — услышал он за спиной.
Обернулся. Учтивый половой указывал рукой на освободившийся столик в самом конце зала. Новицкий прошел к указанному месту, сел, брезгливо рассматривая уставленный грязными тарелками стол.
—Уберем сей же момент.

Половой стал ловко собирать использованную посуду. Через пару минут стол был очищен от остатков прежней трапезы.
—Полуштоф водки и на закуску что-нибудь на свое усмотрение, огурцов соленых не забудь, — сказал Новицкий половому, постукивая пальцами по столу.
—Сей момент! — кивнул половой и быстро удалился.

«Интересно, — подумал Новицкий, — как тщательно они здесь, в этом захудалом трактире, моют посуду?» Он представил себе, что посуду, вероятно, моют плохо, и больные заразными болезнями типа сифилиса вполне могут заражать здоровых людей. «Ну и пусть, — решил про себя Новицкий, — в конце концов, почему я должен один страдать? Вон вокруг сколько народа. Рожи жирные, самодовольные, а ну как вскоре обнаружат на этих рожах язвы? Впрочем, что мне за дело до них, до этих чавкающих, совершенно незнакомых людей, их нынешних и будущих болезней? Заболеют – и черт с ними, такая, знать, их планида. Что делать со своей болезнью? Бежать в аптеку? Глотать дозы яда? Переходить от надежды к отчаянью, если яды не помогут одолеть болезнь? Догадается Варенька, а она рано ли, поздно ли, все равно узнает – можно ставить на жизни крест. Впрочем, он уже стоит. Пока еще незримый. Если бы была жива Лизанька, разве моя жизнь пошла по такому уклону? Разве от чистого источника я пошел бы напиваться из грязной лужи? И кто виноват: лужа на дороге или я сам, который не пожелал ее перешагнуть, а лакал, подобно псу, лакал из нее? Васка, конечно, дрянь распутная, но и я хорош: вымазался в дерьме более некуда».

Новицкий отвернулся, стараясь не смотреть на жующую публику. Послышались звуки пианино. Вирсавий, встреченный одобрительным гулом публики, заиграл вальс Шопена. Причем играл он весьма виртуозно, с вдохновением. «Неужели этой публике нужен Шопен? И почему Шопен? Вполне бы сгодилось что-нибудь слезливое типа дурацкой песенки « Как у нашего крылечка», в которой влюбчивый ловелас доводит до смертоубийства свою возлюбленную», — подумалось Новицкому. Он еще раз внимательно оглядел зал. По большей части лица людей ничего не выражали. Звуки пианино лишь создавали фон, на котором протекала их трапеза и неспешные разговоры. «Как все странно, — Новицкий ковырнул ногтем край стола, — захудалый трактир, черт знает какая публика и звуки вальса, которые они одновременно и слушают, и не слышат. Поп-расстрига неплохо играет, верно, из него мог бы получиться приличный музыкант, а получился ничтожный, никому не нужный субъект, пьяница, живущий подачками с чужого стола. Интересно, Василина его успела наградить дурной болезнью?»

—Пожалуйте-с, ваш заказ.
Половой проворно расставил на столе тарелки.
—Это что? — указал Новицкий на дымящееся блюдо.
—Господину должно понравиться, — половой слегка наклонился. — Извольте рекомендовать: почки по-лучановски, фирменный рецепт. Весьма ценится чистой публикой.
—Хорошо, иди.
Только Новицкий приступил к трапезе, как увидел устремленный на себя взгляд. Бледное лицо незнакомого господина выражало страстное желание что-нибудь поесть, но ввиду отсутствия средств вожделенное вкушение пищи было ему недоступно, отчего он явно страдал.
—Идите сюда, — махнул рукой Новицкий, приглашая незнакомца к своему столу.
Господин подошел и нерешительно пристроился на краешке лавки.
—Разрешите представиться: Венгеров Сергей Львович, дворянин.
Незнакомец сглотнул слюну при виде яств на столе.
—Новицкий Дмитрий Федорович. Выпить не желаете? Угощаю.

—Коли позволите, с превеликим удовольствием. Я, видите ли, в настоящее время не располагаю средствами. В карманах у меня пусто.
Господин для наглядности вывернул карманы, покачал головой.
—Оттого голодаю. Впрочем, вам это должно быть неинтересно.
—Еще порцию почек фирменных и пустую рюмку, — щелкнул пальцами Новицкий, заметив приближающегося полового.
Когда половой принес заказ, Новицкий разлил по рюмкам водку.
—Выпьем, — кивнул он своему случайному знакомому.
—Вы не подумайте обо мне дурно, я по карманам не шарю, — лицо Венгерова порозовело, он с жадностью принялся за еду. — Я не шаромыжник (1) какой-нибудь. Я дворянин! Да, я сидел в тюрьме, признаюсь честно, но в карманы людей никогда не лез. Нет дурного воспитания. Что до тюрьмы, так то по слабости человеческой воли и чрезмерному соблазну.
—Зачем вы мне об этом говорите? — поинтересовался Новицкий.

—Оттого, что доверие у меня к вам образовалось. Нынче добрых людей редко встретишь. А вы великодушный господин.
— Нет, — Новицкий вытер рот салфеткой, — ошибаетесь. Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Одиноко мне.
—Тогда вы по адресу, — произнес тускло Венгеров. — Можете поведать мне обо всех своих горестях, благо больше мы с вами никогда не встретимся.
Его лицо вдруг сделалось печальным, он с грустью посмотрел на Новицкого.
—Отчего такая уверенность? — Новицкий разлил водку по рюмкам. — Выпьем!
Выпили.
—Вы газеты читаете? — спросил Венгеров, хрустя соленым огурцом.
—В последнее время редко, чтение газет весьма бессмысленное занятие. — Новицкий постучал ножом по рюмке, снова предлагая своему собеседнику выпить. — Вам-то какая разница – читаю я газеты или креплю их на гвоздике в уборной?

—Завтра во всех местных газетах появится сообщение: в одной из дешевых гостиниц покончил с собой некто господин Венгеров. Причина самоубийства неизвестна. Родственников и знакомых нет. Полиция не стала возбуждать уголовного дела ввиду отсутствия состава преступления.
—Это про вас? — удивленно спросил Новицкий и с интересом посмотрел на своего собеседника.
—Да, про меня. Я всерьез решил покончить счеты с жизнью. Вот почему мы с вами никогда не встретимся более.
Небритое лицо господина ничего не выражало, кроме готовности поесть.
—Вы шутите! — нервно хихикнул Новицкий. — И шутки ваши весьма неуместны.
—Отнюдь, — произнес Венгеров, интенсивно двигая челюстями. — Я действительно так решил.
—Почему? Что заставляет вас вот так спокойно говорить о подобных вещах?!
—Я, знаете ли, сам себя приговорил к смерти, — четко чеканя каждое слово, произнес Венгеров. — Вам, возможно, покажется подобное странным. Но есть вещи, за которые только ты сам можешь себя приговорить, и это суд высшей инстанции. В Бога я не верю, не верю в Судный день, суд земной, поверьте моему опыту, продажный и субъективный большей своей частью. А суд собственной совести, если она есть – самый верный, он велит мне избавить мир от столь ненужного субъекта, коим я и являюсь.

—Вы не правы, так нельзя! — Новицкий бросил вилку на стол.
—Именно так и нужно, — Венгеров пристально посмотрел на своего собеседника. — Я действительно никчемный и никому не нужный субъект. Была работа, ее я потерял. Была мать, она умерла, не оставив мне ни гроша, была любовь, но она также ушла рано из жизни, оставив мне дочь. Дочь я также потерял. Представляете, я пришел в семью, которая ее воспитывает. Хозяин, добрейшей души человек, взял меня на работу, предупредив, чтобы я держался от девочки подальше. Только вот хозяйка… Она вообразила себе бог знает что, увидев случайно мой отеческий порыв. Меня выгнали из того дома, лишили права видеться с дочерью. Скажите, зачем мне после всего жить?
—Сложно сказать, — промямлил Новицкий, не зная, что ответить на слова Венгерова
—Все мое существование утратило смысл. Общество ничего не потеряет, если один из его членов навеки покинет сей мир. Если ветвь засыхает, зачем она нужна дереву? Я вас, верно, заболтал? Простите. Мне пора. Спасибо за угощение и еще раз простите великодушно, мне жаль искренне, что ничем не могу вас отблагодарить.

Венгеров встал из-за стола, неловко поклонился, прижал шляпу к груди и быстрым шагом направился к выходу. Новицкий смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в дверях. Оглянулся. Никто и не заметил ухода странного господина, продолжая заниматься своими делами. «Сам себя приговорил, — вслух произнес Новицкий, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать. — Однако, странный господин».
Он допил водку, покачиваясь, вышел из трактира.
— Эка, ваше благородие, вы наклюкались! — поддерживая хозяина, произнес Яков. — Что барыня на сей вояж скажет?
—Яков, если я, того, помру, ты жалеть будешь? — удивил внезапным вопросом кучера Новицкий.
—Что за глупости, ваше благородие!
Яков помог Новицкому сесть в сани.

—Не будешь, и никто не будет, — еле двигая непослушным языком, промямлил Новицкий. — Потому что я лишний в этом мире субъект. Фук – и нет меня, кто жалеть станет? Отгнило и отвалилось. Какая, право, гадость!
—Сидите уж смирно, — сказал хозяину Яков. — А то, не дай-то бог, вывалитесь из саней по пьяному делу. Прямо на дорогу. Тогда уж точно помрете.
—И поделом, — вздохнул Новицкий, кутаясь в накинутый на него кучером большой шерстяной платок.
Через пару минут он крепко спал, бормоча во сне бессвязные фразы. Яков, подгоняя Лорда, только головой качал. Достанется же ему от хозяйки, ведь предупреждала по поводу экипажа. Сегодня точно придется забыть о визите к Боровым в усадьбу. Не ехать же в самом деле на ночь глядя? Говорят, снова на дорогах стало неспокойно. Как и прошлой зимой все ждут появления волкодлака.

На следующий день в газете появилось сообщение, что ночью в своем номере в одной из самых захудалых гостиниц города покончил с собой некто господин Венгеров. Из вещей при нем был небольшой саквояж, в котором, кроме смены белья, лежала пачка писем некоей особы. Кто она – установить не удалось, ибо подписывалась незнакомка литерой «Л».
На похоронах Венгерова, помимо привыкших ко всему могильщиков и продрогшего от холода полицейского, сопровождавшего тело одинокого самоубийцы до кладбища, присутствовал господин в почтенных летах, не назвавший своего имени. С ним была маленькая девочка в серой кроличьей шубке и такой же шапочке, которая испуганно прижималась к господину. Похоронен был Венгеров, как и положено самоубийце, за оградой кладбища, без отпевания. На земляной холмик из набросанных как попало мерзлых комьев девочкой были положены живые цветы. Кем приходились бедному самоубийце знатные господа, ни могильщики, ни полицейский не интересовались. Всякое в жизни бывает.

Примечания

1. Шаромыжник – ловкач, жулик.

21

—Дмитрий, — Варенька нашла мужа в гостиной, лежащим на диване. — Мне надо с тобой серьезно поговорить.
—О чем? — равнодушно спросил Новицкий жену и заложил руки за голову.
—Разговор очень важен для нас обоих, ты можешь хоть однажды серьезно выслушать меня?
—Могу, — Новицкий сел, равнодушно рассматривая дырявые носки.
—Дмитрий, пойми правильно, все происходящее в последнее время весьма тревожит меня. Ты ведешь себя странно. Что с тобой? Может, поделишься? Все же мы не чужие друг другу люди.
—Варя, — Новицкий посмотрел на жену, — у нас флигель не занят?
—Занят, там проживает кухарка, а что?
—Придется кухарку перевести в дом, я хочу поселиться во флигеле.
—Зачем? — недоуменно произнесла Варенька.
—Так надо, — уклончиво ответил Новицкий.
—Дмитрий, ты болен? Скажи честно, ты болен?
Новицкий вздрогнул.

—Что ты знаешь о моей болезни? — встревожено спросил он.
—Ты точно болен! — в ужасе воскликнула Варенька. — Я догадывалась об этом!
—Да, я болен, причем серьезно, — Новицкий встал с дивана и сделал шаг в сторону жены. — Болен!
—Я где-то читала, что заболевшие не осознают своего недуга, — задумчиво произнесла Варенька и сдвинула брови. — У тебя же все иначе. Вдруг то и не болезнь вовсе? Вдруг одержимость?
—Так ты думаешь, что я сумасшедший? Новицкий громко расхохотался. — Она думает, я сошел с ума!
—Точно сошел. Господи, помоги ему, грешному, вновь обрести разум.
Варенька перекрестилась и с опаской посмотрела на мужа.
—Попрошу прислугу переоборудовать флигель, чтобы тебе было там удобно. Еще я хотела с тобой поговорить о визите Волгина, нехорошо вышло, что он тебя не застал дома. Порядочные люди так не поступают.
—Пошли вы все к черту, — произнес Новицкий и снова лег на диван, устремив неподвижный взгляд в потолок.
Его била дрожь.

—Дмитрий, может, тебе принести чаю с мятой? Надо успокоиться.
Голос Вареньки звучал примирительно, но именно это и вывело Новицкого из себя.
—Пошла вон! — крикнул он со злобой.
Варенька остолбенела, затем обида удушающей волной накрыла ее. Словно ребенок, жалобно и навзрыд, она заплакала.
—Я сказал, пошла вон!
Новицкий закрыл уши руками. Варенька, продолжая всхлипывать, вышла из комнаты.
—Барыня, что случилось?
Подняв полные слез глаза, Варенька увидела могучую фигуру управляющего.
—Иван, — она всхлипнула, — Дмитрий Федорович сошел с ума.
—Нет, — мягко сказал Иван, — с ним все в порядке, просто его что-то серьезно беспокоит. А сознаться в том боится. Или не решается.
—Он так кричал на меня!
Варенька ладонью смахнула слезинку со щеки.
—Все будет хорошо, посмотрите, какую куклу я Петруше смастерил.

Он протянул Вареньке смешного клоуна, который от легкого движения руки начинал крутиться на перекладине. Варенька взяла клоуна в руки и улыбнулась – впервые за последние дни.
—Думаю, Петруше понравится. Коли не сломает, Левочка им играть будет, когда подрастет.
Лодыгин нежно посмотрел на Вареньку.
—Иван, — Варенька вернула управляющему игрушку. — Почему меня нельзя полюбить? Я разве уродина?
—Вы о чем, барыня? Как так вас нельзя полюбить? Вы же само совершенство!
—Значит, можно? — взгляд блестящих от слез темных глаз Вареньки приобрел лукавство.
В ее душе проснулась запрятанная в самую глубину холодностью мужа женская природа. Та, что может спать до времени, но, проснувшись, ненасытно станет требовать к себе внимания и любви. Она почувствовала, что Иван – тот самый человек, который может дать ей ощущение надежности. Об ином пока не думала, хотя и испытала странное волнение, всколыхнувшее ее бабье естество.

—Конечно, можно. Любого человека можно полюбить, а вас и подавно!
В глазах Ивана она заметила то, чего никогда не было во взгляде мужа: интерес к ней как к женщине.
—Пойду я, — промямлил Иван, вконец смущенный вопросом хозяйки.
—Я тебя еще не отпустила, — Варенька провела рукой по щеке управляющего. — Борода у тебя мягкая. Интересно, что чувствует женщина, когда ее целует бородатый мужчина? Наверное, щекотно?
—Барыня, я пойду, — Иван почувствовал слабость в ногах.
—Иди, — Варенька слегка оттолкнула Ивана от себя. — Не смотри на меня так, словно я развратница. Пойми правильно, баба – что кошка, ей ласка нужна.
—Барыня, — Иван внезапным порывом, не думая о последствиях, схватил Вареньку в объятья. — Нельзя со мной так, играючи, я все же мужик, к тому же вдовый. Что вы со мной делаете?
—Тогда поцелуй, — прошептала Варенька.

Когда он нехотя отпустил ее из своих объятий, она, покачнувшись, с трудом произнесла:
— Никогда не думала, что поцелуи могут быть столь желанны.
И, отстранившись от него, медленно побрела прочь.
Тем временем Новицкий с мрачным видом бродил по дому. Остановившись у дверей детской, немного постоял задумчиво, затем взялся за ручку. Когда он вошел, ребенок заплакал. Новицкого разозлило, что нянька в этот момент отсутствовала. Он подошел к колыбели.
—Левочка, тише, не плачь, твоя бестолковая мамаша и еще более бестолковая нянька покинули тебя. Ты так же одинок, как и твой отец.
Он взял ребенка на руки.
—Какой ты хорошенький, так бы и чмокнул в щечку, но я не могу, нельзя. Доктор не велел.
Новицкий положил ребенка в колыбель.
Стало больно и противно. Перед глазами возник образ Василины – виновницы всех его несчастий. Новицкий со стоном выдохнул и решительно вышел из детской, несмотря на все увеличивающийся плач ребенка.
—Яков, — сказал он кучеру, найдя его на кухне обедающим. — Запрягай Лорда. Мне в город надо.
—В город – так в город, наше дело подневольное, — проворчал Яков, отодвигая тарелку.
—Спасибо великодушно за угощеньице, — поклонился он кухарке, — вкусные у тебя щи, матушка.
—На здоровье, батюшка, — кивнула кухарка. — Вы, барин, может, откушать хотите перед дорогой-то? Щи сегодня наваристые, духмяные получились.
—Я не буду, кстати, увидишь няньку моего сына, передай ей, что если будет бросать малыша одного – выгоню.
—Она только поесть забегала. Не может же баба без еды? И так с младенцем измоталась, беспокойный он, внимания к себе постоянного требует.
—Как вы мне все надоели, — Новицкий резко повернулся и, нервно подергиваясь, покинул кухню.