Кровь на ее руках

Аннотация:
Две сестры,два любящих существа.
По року судьбы они в одночасье становятся врагами,а любовь превращается в ненависть.
Между ними больше никогда ничего не будет "как раньше".А между тем колесо фортуны вращается, вращается...давая каждой из них надежду....

ГЛАВА №1. ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ.

Вечер. Луна выглядывала из-за тучек, свет от нее падал на жесткое лицо мужчины. Холодный скверный ветер шевелил черные слегка волнистые длинные волосы, которые доходили до пояса. Мужчина, одетый во все черное не придавал этому никакого значения. Его неподвижные, змеиные глаза были устремлены на двухэтажный дом, в котором горел свет в нескольких окнах, но его внимание привлек свет на втором этаже. Там горело одно окно, оно находилось между другими двумя, был виден выпирающий выгнутый дугой небольшой балкончик белого цвета. Полуоткрытые тонкие губы что-то еле слышно нашептывали в тишине, не переставая всматриваться в окно. Ветер стал еще сильнее, еле заметным касанием скользил по телу незнакомца, направляясь прямо в сторону дома, основной задачей ставя перед собой закрытое окно. Оглушительный раскат грома предшествовал появлению грозы. Голубовато-белый разряд молнии прорезал небо. Мужчина приподнял руку, от этого ветер буквально взвыл. И с новой сотрясающей силой обрушился на дом, задевая на своем пути непоколебимые деревья. Небо издало устрашающий удар еще одной молнией, полил дождь.
В окне показалась стройная женская фигурка с длинными спутанными волосами. Женский силуэт припал вплотную к влажному окну. Девушка явно пыталась что-то разглядеть, устремив свой взгляд вдаль, ближе к лесу, где находился мужчина. Ничего не заметив снаружи, она скрылась, лишь ее неровная тень свидетельствовала о том, что еще находится в спальне. Мужчина продолжал держать, вытянутую руку, что-то шепча. Не затрагивая его ног, по земле пополз туман, появившийся из самой тьмы теней. Новый порыв ветра начал атаковать дом, сопровождаясь туманом, который становился все гуще и бледнее. Окно со стуком отворилось и ударилось с силой о стену. Показалась испуганная фигура, она выбежала на балкон, уцепившись руками за перила. Длинные черные волосы окутали все ее лицо, кроме глаз. Глаза от природы зеленые стали черные от гнева и страха. Туман, который продолжал ползти, уже был у цели. Он медленно, как змея начал обвиваться вокруг ног, крадясь все выше, он заполонил собой стройный стан, руки, ноги девушки. Она пыталась от него отмахнуться, но его было слишком много, и он не переставал расти, беря свои силы из темноты. Он уже проник внутрь комнаты, исследуя каждый ее дюйм.
Чуть раскрытые алые твердые губы мужчины продолжали спокойно нашептывать одно и тоже слово, с каким-то непонятным одушевлением. «Жаклин. Жаклин.»- шептали они. Рука уже давно была убрана и безжизненно свисала. Безжизненно? Но нет, в этом существе жизни было много, ее хватило бы на десятерых, а то и больше. Небо осветила новая вспышка молнии, дождь превратился в ужасающий ливень. На зов этого человека, девушка заворожено подняла голову, окутанная туманом, крепко вцепившимися своими бледными когтями в молодое и свежее тело. Ее глаза смотрели вдаль, пытаясь различить там хоть что-то. Бесполезно. Мужчина был частью тени, ночи, он прятался в ее объятьях. Его безжалостные лунного цвета глаза, проникали в саму глубь ее юной души. Ветер, который преданно служил своему хозяину, немного поубавил свой пыл. «Жаклин!»- настойчиво прошептал голос, казалось, что он не долетит до девушки, растворится по пути к ней. Но его вовремя подхватил ветер, направился к туману, передавая этот звук ему, верному слуге своего хозяина, а тот в свою очередь тихо, как-то божественно прошептал это слово на ушко девушки. Зеленые кошачьи глаза раскрылись в немом ужасе, лицо девушки побелело как мел. Крик вспорол холодный воздух. Тело девушки пошатнулось и навзничь упало на мраморный пол балкона. Даже туман не смог удержать ее в своих когтях. Это перепуганное слабое тельце лежало, распластав руки в разные стороны, черные, как смоль локоны в беспорядке лежали на полу, некоторые из них закрывали часть ее личика. Грудь тяжело вздымалась, губы, сжатые в тихом ужасе, непроизвольно наводили страх.
Ветер утих, гром прекратился вместе с дождем, так же неожиданно, как и начался. Туман бесшумно начал отступать от своей жертвы, возвращаясь к своему господину. Мужчина безразлично улыбнулся одними губами, кинув напоследок пару тихих слов. Круглые большие серые глаза жестоко смотрели на лежащее обессиленное тело девушки. В них читалось удовольствие и гордость за содеянное. Ветер в последний раз проявил свою силу, взмахнув низ пальто мужчины. Затем, закружился ураган из листьев, скрывая черный силуэт. Он уныло повернулся спиной и скрылся в тени деревьев.
Джулия бежала по крутой извилистой лестнице, мысленно проклиная ее, за то, что та такая длинная. Когда же она добралась до второго этажа, спотыкаясь почти на каждой ступеньке, ее взору предстала распахнутая дверь спальни сестры. Большими быстрыми шагами она пересекла расстояние от лестницы до комнаты сестры.
В спальне никого не оказалось, лишь мелкие порывы ветра блуждали по ней. Дверь, ведущая на балкон, была полуоткрыта. Джулия увидела часть обнаженного тела девушки. Сердце Джулии упало куда-то глубоко вниз, и билось там огромными болезненными толчками, сотрясая тело от этого жуткого зрелища.
-Жаклин!
Эхом раздалось по всей спальне, когда Джулия подбежала к сестре. Присев на корточки рядом с бесчувственным телом, она смогла его четче разглядеть. Руки Жаклин были бледные, холодные, они сливались с полом. Дрожащей рукой Джулия отбросила черную завесу прядей с ее лица. Пухлые губы девушки посинели, лицо мраморного цвета было искажено гримасой ужаса. Если бы не трудно поднимающаяся грудь Жаклин, Джулия вполне могла счесть ее за мертвеца.
-Жаклин! Жаклин!- Стуча ладонями по щекам, требовала она отклика или хотя бы реакции. Ее золотые волосы свисали ей на лицо, и на грудь Жаклин. Слегка поблескивая в лунном свете, они отливали турецким золотом.
Веки девушки беспомощно затрепетали. Губы почти не раскрываясь, только временами выдавали слабый изнеможденный стон.
-Сейчас, Жаклин. Я сейчас.- Прохрипела сестра и рванула в комнату, в поисках одеяла.
-Вот, так будет теплее.- Шептала Джулия через некоторое время, укутывая сестру.
Какими-то силами она дотащила девушку до постели. Жаклин беспомощно передвигала ногами, таким образом, замедляя процесс ходьбы. Из нее как будто высосали все силы, слабая, бледная, с перепуганными круглыми глазами она тащилась к постели, покрепче закутываясь в одеяло.
-Что произошло? Почему я перестала чувствовать тебя?- Взволновано спросила Джулия, не переставая поглаживать ее по голове.
Сестры очень хорошо осознавали, что они могут чувствовать друг друга на большом расстоянии. За всю свою жизнь, еще ни одна из них не теряла связь с другой. Оборотни, они как люди, ну почти. Не считая тех преимуществ, которыми они обладают. Хорошее зрение, слух, обоняние, смертоносную силу и способность чувствовать себе подобных или людей. Вот только Джулия почувствовала волну опустошенности, резкую боль в груди, тупую головную боль, отдававшуюся в висках, а затем темноту. Она перестала ощущать присутствие Жаклин. Было чувство, будто часть нее вырвали с кровью и с мясом, и безжалостно выкинули в пропасть.
-Я не знаю, я ничего не помню. Только…только этот голос, нашептывающий мое имя. Он звал меня, я должна была идти.- Прошептала Жаклин.
-Куда идти?- С беспокойством спросила Джулия.
-Не знаю, такое чувство, что память просто стерли за исключением нескольких бессвязных обрывков.
-Каких обрывков?- Спросила Джулия после небольшого молчания, сильнее прижимая к себе сестру, как будто боясь, что она сейчас раствориться, или куда-нибудь денется.
Жаклин нахмурилась, пытаясь что-то еще припомнить.
-Я помню глаза, эти глаза. Они смотрели на меня. Пустые, бездушные, я видела их в темноте. А потом резкая головная боль, вот здесь.- Жаклин пальцем указала на висок.
-Все хорошо. Я здесь, ничего больше не произойдет.
-Он придет за мной, он уже пришел.- Глухо и сухо сказала она, отчего Джулия вздрогнула.
-Жаклин, кто придет?
-Он.- С отвращением сказала та.
-Я не позволю ему забрать тебя у меня. Он еще нас узнает.
-Ты ничего не сможешь с этим сделать, он слишком силен.
-Да мы в общем-то тоже не простые люди. Забыла?- С улыбкой спросила Джулия.
Жаклин подняла голову, чтобы посмотреть на сестру. Ее широкая улыбка немного успокоила ее, и она положила голову сестре на грудь.
-Родители, они ничего не заподозрили?
-Папа еще не вернулся, у него совещание. Мама ничего не слышала.
-Хорошо, что она ничего не слышала. Я не хочу, чтобы она об этом знала.
Их мать, Мэги, была человеком. Когда родилась Жаклин, и она узнала, что кроме ее мужа в семье будет дочь-оборотень, это ее выбило из калии на некоторое время. Она не нянчилась с ребенком, избегала его. Андре не винил ее в этом, он понимал, что жене трудно свыкнуться с мыслью о том, что ребенок-оборотень. Прошло какое-то время и Мэги начала привыкать к Жаклин, поначалу ее пугали эти бес предупреждения превращения, вырастание когтей, клыков. Но с ней был любящий муж и его семья, такая же. Его мать тоже была единственным человек в их семье и тоже не могла какое-то время свыкнуться с мыслью, что ее дети - оборотни. Когда родилась Джулия, Мэги уже была опытной матерью в этом деле, она заботилась о дочери, хотела наверстать упущенное. Она всегда была для девочек другом, они ничего от нее не утаивали, делясь всем, что знают. И вот сейчас, Жаклин в первый раз не поделится своими страхами, и все ради того, чтобы не пугать мать. Это было тяжело для девочки, рассказать отцу, умолчать от мамы. Отцу она могла рассказать, потому что была уверена, что он найдет решение этой проблемы, а пугать маму ей лишний раз не хотелось.
-Ты хочешь ей соврать?
-Я хочу об этом умолчать.
-Но Жаклин, она всегда все знала. Она наша мать, мы должны ей рассказать.
Мэги преподает в школе музыку, в раннем возврате она усердно занималась, играла на пианино и скрипке. Когда она окончила школу, то знала, кем будет в дальнейшем. На вид ей лет тридцать шесть, ее черная прядь волос обрамляют ее маленькое доброе личико, в больших карих глазах видна любовь и доброта, пухлые губы за исключением не улыбаются.
-Джу, пообещай мне, что не скажешь ей.
-Но…
-Пообещай.- Настойчиво потребовала Жаклин ответа.
-Хорошо, хотя мне это и не нравится.
Жаклин повернулась вполуоборот, и обняла сестру.
-Спасибо.- Выдохнула она ей в ухо.
-Надеюсь, папе мы лгать не будем?
Андре Дюплесси, отец девочек – художник, но сейчас он преподает искусство молодым людям в институте. В доме было множество картин, некоторые оригиналы великих художников, доставшихся ему по наследству, таких как Рафаэль, Ван Гог, Репин, так же присутствовали и его собственные работы. Ему сорок три года, но выглядит он молодо, небольшая эспаньолка, орлиный нос, глубокие зеленые глаза.
-Нет, ему мы скажем, как только он придет.
-Так что все-таки произошло, ты мне скажешь?
-Я же говорю, я ничего не помню.- Выдавила из себя ответ Жаклин.
-Хорошо-хорошо.- Побыстрее сказала Джулия. -Ммм, ты помнишь, что было до этого?
Жаклин устремила взгляд вдаль, на балкон. Лицо, которое стало приобретать румянец, снова покрылось белым полотном.
-Я помню, точнее я думаю, что помню, как меня что-то тянуло туда.- Кивнув головой в сторону балкона, сказала она.- А потом холод, он не давал мне сдвинуться с места, а потом, потом этот голос. Тихий, спокойный, убаюкивающий, и в тоже время жаждущий, холодный.
-Что он еще говорил помимо имени?
-Ничего, только имя. Но знаешь, он говорил его с какой-то удовлетворенностью, как будто он нашел, то, что искал.
Джулия ничего не ответила. Ее пугала эта история, она переживала за сестру. Ту Жаклин, которую она всегда знала, которая никогда ничего не боялась, всегда добивалась своего любыми целями. Что произошло? Что могло ее так напугать? Задавалась этими вопросами Джулия.
Жаклин невидящим взглядом смотрел на балкон, пытаясь припомнить хоть какие-то мелкие обрывки. Но память отказывала ей в этом. Все что она помнила – это тот голос, твердый, чего-то жаждущий, но одновременно он вселяющий спокойствие. И глаза, проникающие в душу, на самое ее дно, пытающиеся что-то там отыскать, найти какой-то ответ на интересующий его вопрос. Девушка зажмурилась на мгновение, когда она снова открыла глаза, перед ее взором расплывались черные круги. На своей макушке она чувствовала маленькую ладошку сестры.
Так они сидели довольно долго, потеряв счет времени. Может быть, они сидели так минут пять, может час, может два. Внизу раздался веселый мужской голос, что-то тихо шепчущий, затем женский смех. Жаклин демонстративно вздохнула, поднялась и направилась к двери, по пути скинув с плеч одеяло.
-Пойдем. Папа пришел.
Джулия неслышно подбежала к сестре, и взяла ее за руку.- Только не сейчас, ладно? Потом, когда папа пойдет в кабинет, мы не заметно проскользнем внутрь, чтобы нас не видела мама. Согласна?
Жаклин кротко кивнула, и они спустились вниз.
Дом семьи Дюплесси находился на окраине города. Дюплесси не любили городской шум, суету, поэтому и поселились в самой глуши, рядом с лесом. Дом этой дружной семьи был двухэтажным, из красного кирпича, большие окна на втором этаже с белыми рамами, мощные колонны украшали главный фасад, где внутри прятался гараж. На первом и втором этаже во всю стену дома были балкончики. На первом этаже была гостиная, кухня и кабинет. На второй этаж вела винтовая лестница, попав туда, можно было сразу увидели четыре комнаты, две по одному сторону, другие две по другую.
Андре по жизни был шутником, все колкости жизни он воспринимал с улыбкой. Бывало, когда Андре задерживался на работе, то в доме становилось скучно, каждый разбегался по своим комнатам. Отец был недостающим звеном в этой семье, он был как воздух, склеивал все горестные моменты их жизни.
-Привет, девочки! Как я по вам соскучился!- Широко улыбаясь, сказал Андре, увидев спускающихся дочерей. Девочки обняли отца, поцеловав в щеку.
-Такая гроза была, и дождь лил, будто из ведра, видели? Как погодка разыгралась.- Непринужденно говорил Андре, продвигаясь на кухню, таща пакет, в котором торчал хвост лосося.
При упоминании о грозе Жаклин вздрогнула, но в лице не изменилась. Нет, она не даст себя ему запугать, она будет бороться за себя, за свою жизнь, она не его вещь. А то, что было в спальне – это было эмоциональное состояние, Жаклин никогда больше себе не позволит расплакаться из-за этого. Ободряя себя и уверяя в своей храбрости, ей пришлись в памяти слова, сказанные одной женщиной: «Господи, разве это я? Разве я такая? Что я делаю, что я с собой сделала? Это трусливое, жалкое создание я?» Эта женщина, которая добивалась сама того чего хотела, не прибегая к помощи мужчин, заслуживала должного уважения, как считала Жаклин. Всю свою жизнь она рассчитывала только на себя, на свои силы, не думаю о том, что дурно, чего стоит бояться, женщина просто шла тем путем, который считала самым правильным, брала, то что, считала нужным, не утруждая себя о просьбах. Тоже самое сейчас собиралась сделать Жаклин, она не будет его боятся, она в силах справиться с ним, он не заставит ее поджать хвост и спрятаться. Нет, только не ее. Она всегда действовала так, как считала нужным, и сейчас она поступит….
Из размышлений ее вывел вопрос отца, он вопросительно на нее смотрел, и несомненно, он о чем-то говорил с ней, вот только о чем? Жаклин ничего не слышала. Девушка почувствовала нарастающее беспокойство внутри сестры, которое переходило непосредственно и ей.
-Извини, я задумалась.- Сказала Жаклин, обращаясь к отцу.
-Да собственно ничего интересного ты не пропустила, я только сказал тебе, что лосось должен быть свежим и тебе он должен понравится.
-А-а…да-да рыба – это чудесно. Завтра ты нас порадуешь своей кухней?- С улыбкой спросила девушка.
При этом вопросе отец оживился. В зеленых глазах вспыхнул огонь. В основном на кухне правила Мэги, но в некоторых случаях, таких как готовка лососей или мяса, заправленного домашней приправой, на кухне становился богом Андре. Андре умел вкусно готовить, но из-за насыщенной работы он почти всегда уставал, но в некоторые дни, такие как выходные, семья радовалась шедеврам, выходившие из его рук.
-Еще бы, Жаки.- Любовно потрепав дочку по голове, сказал отец.
Жаклин прошла вслед за отцом в просторную кухню. Посередине находился прямоугольный светлый стол, на котором находилась приготовленная еда, шел горячий еле уловимый пар. Рядом со столом расположились шесть стульев, сделанных из клена. Вдоль стояли два стула и по краям четыре. Светлые шторы закрывали большие окна, но они не могли укрыть от глаз людей лунный свет, мертвенную темноту и пугающую тишину. В левой части комнаты находились разделочный стол, плита. Так как кухня была большая и могла бы сойти за гостиную, Андре решил, что неплохо было бы ее разделить на две части, так чтобы большая приходилась на ту строну, где они будут есть. Обладая неплохим вкусом к новизне, он разделил кухню небольшой ступенькой, о которой постоянно кто-нибудь да забывал. Но, не смотря на это неудобство, смотрелось это по-настоящему уютно, почему в дальнейшем, когда вопрос заходил о новом приобретении имущества, Мэги советовалась с Андре, и почти всегда следовала его совету, даже если он ей и не нравился.
Жаклин с аппетитом доела ножку цыпленка, допила апельсиновый сок, и обратила свой взгляд в темноту. В саду стояло дерево в метра три длинной, клен, ее любимое дерево. Она вспомнила, как с отцом ходила в лес, специально за этим деревом, правда тогда оно было значительно меньше, еще бы, больше десяти лет прошло как-никак. Сейчас это красивое ветвистое дерево, без листьев в некоторых местах из-за суровости осени, неподвижно стояло, и изредка вздрагивали ее молодые тонкие ветки. Жаклин позавидовала такому спокойствию и стойкому терпению. Каково это быть деревом? Ничего не чувствовать, ни страха, ни беспокойства за других, ни счастья, ни любви. Как можно оставаться таким невозмутимым к жизни, ко всем ее прелестям, мириться с тем, чего ты не хочешь, но что тебе обязательно навяжут, как петлю на шею повесят, затянут тугой узел, сотканный из сотни тонких нитей молчания и боли, и не будут спрашивать твое мнение. Жаклин знала, что не будут. Девушка отрешенно замотала головой и отвернулась от клена.
Память начала восстанавливаться и Жаклин обрывками стала вспоминать произошедшее, как будто заново переживая. Она помнила тот голос, холодный и властный, в тот момент, когда кто-то нашептывал ей ее имя, она как будто изменилась, стала другой. Она чувствовала что-то холодное, скользящее по ее венам, проникающее в самые недра ее души. А потом, эти глаза. Она видела в них пустоту, бесчувственность, неимоверную силу, которую никто не может победить. А после было ощущение, будто разряд электричества прошел через нее. Она начала чувствовать не только боль, но и бездушие и непонятную злобу, которая как кандалы обвилась вокруг ног девушки. Вокруг темнота.
Девушка почувствовала облегчение сестры, когда ужин прошел спокойно, и отец отправился в кабинет. Жаклин посмотрела на Мэги, которая собирала тарелки, потом перевела взгляд на Джулия, та следила за ней. Жаклин кивнула. Джулия глубоко вздохнула и робко посмотрела на сестру, мотнув головой в сторону матери. Жаклин безмолвно приоткрыла ротик и еле уловимо прошипела: «Даже не думай об этом!»
Джулия ухмыльнулась и направилась за сестрой, которая стояла в дверном проеме.
-Мам, мы будем у меня в спальне.- Непринужденно соврала Жаклин.
-Хорошо, Жаки.
Теплая маленькая ручка нашла руку Жаклин.
-Все хорошо?- Озабоченно спросила Джулия, продвигаясь к намеченной комнате.
-Да, мне просто немного не по себе. Поверит ли отец, я вот о чем думаю.
Джулия резко затормозила как раз рядом с дверью кабинета Андре.
-Ты что, думаешь, отец не поверит? Я тебя умоляю, вот кто-кто, а он поверит.- Прошептала она.
-Тогда пошли.- После недолгой паузы, ответила сестра.
Жаклин уверенным движением руки открыла дверь. Кабинет находился на солнечной стороне дома, Андре любил свет и предпочитал, чтобы большая часть его жизни проходила вместе с ним, тем более, когда он почти никогда не вылезает из этой комнаты. Сам кабинет был из темных зеленых обоев. Черные шторы чаще свисали по обеим сторонам, дабы пропускать свет, что выглядело довольно смешно при таком-то кабинете, отчего Жаклин не раз называла отца «домашней крысой». На стенах висела пара картин, все собственной работы Андре. По сторонам находились шкафы. В одном из них хранились кисти, краски, ватманы и множество других вещей без чего не мог обойтись не один художник. Во втором различные бумаги, файлы, работы студентов, рефераты, учебники и прочее. На столе из черного дуба, который был мишенью творческого беспорядка, лежали какие-то папки, бумаги, фотографии, недалеко циркуль и пару карандашей. Подальше от бумаг стояла чашка с кофе, от нее исходил горячий пар и вселялся в потолок, рядом стояла пепельница, на ней лежали несколько сигар, от одной шел дым и переплетался с паром от кофе. Обычная рабочая обстановка отца, вот только когда он успел всем этим обзавестись за несколько минут? Это было хорошим вопросом. Посередине стоял черный ноутбук. Он был повернут экраном к креслу Андре, поэтому девушки ничего не смогли увидеть. Отец стоял около окна, когда вошли дочери, он обернулся, но не сдвинулся с места.
-Пришли меня навестить?- С теплой улыбкой поинтересовался Андре.
В этот момент девочки сели в кресла, которые находились на противоположенной стороне от мужчины. Жаклин увидела кучи бумаг, на которых были пометки карандашом и измерения циркулем. Готовился новый проект, новая картина. Жаклин почувствовала, как Джулия сильнее сжала ее руку, которую так ни разу и не отпустила и нежно посмотрела ей в глаза, отчего походила на преданного пса. Девушка подавила смех. Андре, заметя молчаливость дочерей, насторожился и решил сесть в кресло, закурив новую сигару. Если дочери темнее грозовой бури, да еще вместе, значит жди беды.
-Пап, я хочу тебе кое-что рассказать. Это очень важно.- Твердо сказала Жаклин, когда внутри все сжалось в комочек под твердым взглядом отца.
-Ты можешь рассказать мне все, дорогая.- С лаской в голосе сказал он.
Жаклин ничего не утаила от отца, она рассказала и описала все свои чувства, боль и усталость. Не стала скрывать о том, насколько ей понравился этот голос. Рассказала о потери памяти. На протяжении всего рассказа Джулия то сильнее сжимала руку сестры, видя как та, воодушевляется, то расслабляла свою хватку. Андре задавал некоторые вопросы, больше его заинтересовала потеря памяти, но потом он перестал перебивать дочь. Он делал тихие аккуратные глотки кофе, куря сигару, и заполняя какие-то непонятные записи в блокноте. Когда Жаклин закончила рассказ, он несколько минут сидел в тишине, перечитывая записанное, потом сорвался с места и устремился к третьему, небольшому шкафчику, который Жаклин никогда не видела, чтобы он открывал. Она смутно знала, что в нем находится, и уже тот факт, что отец собирается прибегнуть к помощи, которая хранится в этом шкафчике, насторожила ее. Андре шумно перелистывал страницы какой-то толстенькой книжечки, сверивая записи. Прошло пару минут, и он вернулся на место с несколькими книгами и блокнотом. Лицо, хмурое и серьезное, губы сжатые в тонкую нить, что казались обескровленными, глаза черные. Жаклин удивилась и испугалась одновременно такому виду, еще никогда она не видела таким отца, и право была поражена такой переменой, явно не к добру. Две книги были раскрыты, и по одной Андре быстро водил пальцам, шепча прочитанные слова, изредка кидая взгляд на блокнот. Жаклин поддалась вперед, чтобы разглядеть картинку, которую отец даже не пытался разглядывать.
На картинке была изображена девушка с длинными черными волосами, которые окутали все ее лицо, что его было не разглядеть, но отчетливо было видно, что голова повернута в левую сторону. Сильные порывы ветра держали ее в воздухе. Узкая полоска тумана обитала там же, обвиваясь вокруг талии девушки, но она казалось, даже не сопротивляется, ибо на это у нее нет не малейших сил, а точнее желания. Небо затянуто тучами, идет ливень, гром, ураган, но тело неподвижно покоится в воздухе. Недалеко от нее находится мужчина, нарисована только его спина, но, даже не видя лица можно сказать, что он прекрасен. Его черные невероятно длинные для мужчины волосы лежат ровно и гладко на плечах, что довольно странно при такой-то погоде. Вся эта картина напомнила Жаклин сегодняшний вечер, только в отличие от девушки она не висела в воздухе, а стояла прикованная к месту. По спине пробежался холодок, и девочка отвела взгляд от картинки на отца, который этим временем принялся за четвертую книгу, рыская в оглавлении. Прошло еще несколько томительных минут. Странно, но никто не решался нарушить тишину. Жаклин сидела напряженная, как на иголках, и лишь теплая мягкая ручка Джулии придавала ей сил на то, чтобы она не начала донимать отца расспросами. Джулия не отрывала взгляда от картинки с девушкой, у нее почему-то не было сомнений, что тоже самое произошло и с Жаклин.
Андре раздраженно выдохнул, записал какие-то пометки в блокнот и посмотрел на Жаклин. По его взгляду точно нельзя было сказать, что видела девушка. Страх? Злобу? Отчаяние? Неверение? И опять жуткий и панический страх?
Дрожащими пальцами он закурил новую сигару. Так всегда было, когда отец сражался с волнением или обдумывал что-то серьезное, он всегда прибегал к помощи никотина. В этом жесте просачивались и паника и обдумывание чего-то серьезного. Закурив, Андре снова посмотрел на дочерей, его губы еле слышно произнесли одно слово, которое заставило повергнуть в шок сестер.
Вампир. Нет, этого не может быть. Всю свою жизнь Жаклин никогда не встречала этих существ, они, как будто зная, что в Руане живут оборотни, старались обходить это место стороной. И вот теперь, один из них чего-то хочет он нее. Но что? Что она может ему дать? Они же всегда были врагами. В смысле, оборотни раньше наводили порядки, охотились за вампирами, но потом их становилось все меньше и меньше, а вампиров больше, пришлось окончить охоту. Естественно, вампиры живут вечно, оборотни же смертны. Люди хотят вечности, жаждут, и им все равно какую цену нужно заплатить за это. Сейчас оборотней слишком мало, и они давно не встречали вампиров. Будто две стороны подписали контракт о мире, и, похоже, сегодня этот договор нарушили.
-Вампиры?- Подскочив со стула, воскликнула Жаклин. Но тут же села на место.
-Это же не возможно. Мы никогда их не видели. Что им здесь нужно?- Сменила Джулия сестру.
Андре в этот момент засунул блокнот в карман брюк, и с тоской посмотрел на дочерей.
-Почему вы говорите во множественном числе? Кто вам сказал, что их много?
Наступило молчание. Жаклин с одной стороны радовалась, что это один вампир. Тогда она легко его одолеют, а с другой стороны. С другой стороны, что-то здесь не то. Не мог один вампир прийти и напасть на семью оборотней, если только…
-О, Господи!- Выдохнула Жаклин, вцепившись ногтями в руку сестры, отчего Джулия поежилась, но руку не убрала.
Восклицание Жаклин только навеяло больше страха на Джулию. Она безмолвно впилась в нее глазами, моля о пощаде, чтобы та разъяснила свои доводы. Андре молчал, по-видимому, ждавший, что скажут ему дочери. Всегда так было, он давал мысль, а сестры ее развивали под твердым взглядом отца. На этот раз мысль отца уловила только Жаклин, и ей пришлось отдуваться за обоих.
-Он один, потому что сильный, очень сильный, могущественный, ему не нужны помощники. Если он захочет, он может нас убить в любой момент, он играет с нами, забавляется. Может, ему сотни лет, но и тогда не понятно, как он изменил погоду. Сомнений нет, он может ее контролировать. Вот, на этой картинке… - ткнув пальчиком в книгу. – Изображена девушка, туман держит ее в своих крепких объятьях, ветер держит ее в воздухе, а все, потому что девушка потеряла сознание, как и я. Этот мужчина управляет погодой. Погода – его сила, мощь, одно из его преимуществ. Но вампиры не обладают такими силами, как он это делает, отец?
Андре с бесстрастным выражением лица слушал Жаклин, пару раз утвердительно кивнув. На короткое время он замешкался с ответом, пытаясь более доходчиво объяснить свою мысль.
-Бесспорно, он в несколько раз старше всех взятых нас вместе, именно это придает ему ту силу, благодаря которой он использует погоду в свою волю. Он убивал на своем веку много нам подобных, не исключено, что даже себе подобных. Он не знает страха или милосердия, добра или любви. Только боль, зло, силу. Бесстрашие – это его стихия. Он тратит много силы на то, чтобы управлять погодой, все-таки это не просто занятие. И соответственно, ему где-то нужно поддерживать свои силы. Кровь – вот, что ему нужно для его жизни. Он наверняка уже кого-нибудь убил в городе, чтобы восстановить силу, а может и нет. Все зависит от того насколько он силен, если ему несколько столетий, то вполне возможно, что использование такой силы для него ничего не значит, а может быть и наоборот. Может, он только сейчас приобрел эту силу, и пока что ему трудно с ней сладить. Там где сила – там и больше мучений. Но одно я знаю точно – ему что-то нужно от тебя, Жаклин. И что, я не знаю, но он не хочет твоей смерти, нет.- Ответил Андре на вопросительный взгляд дочери.- Если бы он хотел, то убил бы тебя давно, еще там на балконе, заставив прийти к нему.
-А если он издевается, играет со мной?- Вспылила Жаклин.
-Действительно.- Согласилась Джулия.
-Исключено, девочки. Вампирам не присуще играть с нами, они нас презирают, ненавидят. Мы для них как крысы, они считают ничтожным знать о нашем существовании. Они либо нас убивают, не задумываясь, либо проходят мимо, считая ниже своего собственного достоинства тратить время на нашу смерть.- Сухо сказал Андре, делая последний глоток из чашки.
«Боже, как же мы ничтожны в своем бегстве! Мы убегаем от них, но все лишь потому, что нас слишком мало, мы не должны допустить вымирание нашей расы. Бегство – мы так привыкли к этому, что даже не замечаем насколько это постыдно. Страх. Мы рождаемся с ним, он передается из поколения в поколения, и мы ничего не можем с этим сделать. Конечно, они считают нас крысами, это мнение вполне обосновано.»- такие мысли бродили в юной головке Жаклин. Каково было ее удивление, когда она поняла всю постыдность своего существования, существования своей семьи, своей расы. Ей вдруг захотелось одной бросить вызов всем вампиров, которые когда-либо были. Уничтожить, и первым кого коснулся бы, ее гнев стал бы он. Они получают удовольствие от того, что убивают постепенно их расу, и не исключено, что они прекратили на время свою охоту, заметив в какой ловушке, оказались оборотни, и дали им так сказать «передышку».
-Тогда что ему нужно?- Не успела открыть рта Жаклин, как ее перебила сестра. Хотя, девушка об этом не сожалела, именно такой вопрос собиралась задать и она.
-Понятия не имею, Джу. Но он придет, несомненно, придет. Может, завтра, может послезавтра. Неизвестно. Но…
-И что, я теперь так постоянно буду проводить свои ночи – на полу у балкона?- Перебила его Жаклин, приподнимаясь с кресла. Губы были сжаты в тонкую нить, глаза сверкали.- Или…-Начала она более страстно, уже поднявшись.- Мы будем наблюдать, как он приходит поразвлекаться со мной, потом пойдет где-нибудь рядом подкрепиться какой-нибудь девушкой, которая выгуливает собачку, и снова за старое, да? Мы будем этого ждать?
-Ну, я могу караулить его в соседних кустах с дубинкой.- С иронией сказал Андре, скрестив руки.
-Ох, прекрасно! Тогда прими совет: запасись дубинками, а то улетят от ветра.- Огрызнулась девушка, поворачиваясь к двери и собираясь удалиться.
Андре Дюплесси не видящий ничего плохого в том, чтобы дочери высказывались вслух, давал им полную волю в красноречии. В этом деле первенство приобретала Жаклин. Она редко злоупотребляла этим разрешением, но когда дело доходило до того, что девушка начинала выходить из себя, падали все стены и законы на ее пути. Джулия, более мягкая и робкая, почти ничего не говорила против отца или матери. Она всегда считала высказывания сестры хамством по отношению к родителям, вот и сейчас она мысленно не поддержала сестру, и обрушила на нее свой гнев, зная, что та почувствует и может быть прекратит. Но Жаклин сейчас было не до этого. Ей претила та мысль, что отец ничего не может сделать. Она искренне верила в то, что он может все. Может из-за его рабочего статуса, может потому что он всегда был рядом с ней в трудную минуту и давал нужный совет, которому дочка всегда следовала. Его красноречивые высказывания о том, что он никогда не позволит ничему плохому с ней случиться, дали сегодня именно тот толчок, который должен был когда-нибудь произойти. Жаклин хотела, чтобы отец ей помог, дал и на этот раз ей нужный совет, который ей был так необходим. Но видя бессилие отца, она ощутила собственную неуверенность и, пытаясь хоть как-то сподвигнуть его к какому-то решению, перешла непосредственно к колкостям. Не подумайте не правильно, Жаклин всегда выкарабкивалась сама из неприятностей, но именно сейчас она не знала, что предпринять. Чувствуя собственный упадок сил, и почти ничего не зная о вампирах, и обо всем, что с ними связано, она надеялась на помощь отца. Да, он дал ответы на интересующие ее вопросы, но на самый главный вопрос он не ответил ровным счетом ничего. А жить в полном страхе Жаклин не намеривалась, она хотела как можно быстрее покончить со всей этой историей, а молчание отца только усугубляло положение. В конце концов, что этому вампиру нужно от нее? Почему все свои семнадцать лет она жила спокойно, никогда ничего не слыша об этих тварях, и вот сейчас один из них вломился в ее жизнь и хочет занять там прочное место, да непросто занять, а укорениться? Неужели, она единственная девушка-оборотень младше восемнадцати, но старше шестнадцати? Скорее всего, нет.
-Жаклин!- Спокойный и ровный тон отца, заставил остановиться девушку. Она повернулась в пол оборота, но руку с ручки двери не убрала. Девушку встретили зеленые глаза Андре, точь-в-точь как у нее, только немного бледнее.
-Для начала сядь и успокойся, это первое. Второе, маме мы ничего не говорим. Третье, с этого момента Джулия спит в твоей комнате, и чтобы свет не выключали. Эти небольшие меры предосторожности мы будем соблюдать, пока я не узнаю что-нибудь большее.
К этому моменту Жаклин села на место. Гнев уже начал немного утихать, и она неловко смотрела на отца. Такой спокойный и уверенный в себе, Жаклин никогда не видела, чтобы он выходил из себя. Мэги, такая же тихая и кроткая редко, поднимала голос, Джулия вся в нее. Ну, что ж в семье не без урода! От этого уголки губ Жаклин поползли вверх. Правда, в этот момент девушка припомнила рассказы матери об Андре, что в молодости он был таким же, как сейчас Жаклин. Постепенно, он становился не таким вспыльчивым. Взвешивал каждое слово и решение, совсем как сейчас.
Андре чувствовал напряженность дочери, и то, что она только что поняла суть их жизни, что когда-нибудь было неизбежно. Но это произошло сейчас, в такой момент, когда он оказался полностью лишенным возможности помочь ей. Но он не собирался сидеть в бездействии, он найдет выход, все будет по старому, как раньше.
-И когда ты узнаешь что-нибудь большее?
-Не торопи меня, Жаки. Я должен прочитать биографию вампиров, всё что знали о них когда-либо поможет нам, а пока для большей безопасности Джулия будет спать в твоей комнате.
-Хорошо, но как с ним бороться? В смысле, если я с ним встречусь, что может его убить, ранить?
Андре еле заметно улыбнулся, но глаза были по-прежнему серьезными.
-Нужно оторвать ему голову или заколоть колом, кола у тебя нет, а чтобы оторвать голову потребуется много сил.
-Ох!- Безжизненно произнесла Жаклин, потупив взор.
-Может, он боится чеснока, святой воды, крестов, да хоть чего-нибудь?- С нотками жалость спросила Джулия, до сих пор хранившая обет молчания.
-Нет, ничего из этого ему не страшно.
-Тогда чего он боится?
-Самого обыкновенного, пожалуй, этого боится вся нечисть. Дневной свет.
-И все?- Вскричала Джулия, отчего у Андре и Жаклин полезли глаза на лоб.
В первый раз, не считая младенческого возраста, она повысила голос. Придя в неописуемое бешенство, которое было вызвано бессилием против этой твари, Джулия сама того не замечая, вскочила с места, выдернув свою руку из руки сестры. Она вцепилась ногтями в стол, пытаясь хоть как-то побороть себя, но это было бесполезно.
Жаклин слышала, как ее сестра снова повысила голос с более непонятной для нее настойчивостью, и что-то говорила отцу. Жаклин чувствовала, как неподвластный гнев кипит внутри маленького тела Джулии. Она слушала и чувствовала, не придавая этому никакого значения, полностью погрузившись в свои размышления.
Жаклин только сейчас осознала, что о вампирах она не знает ровным счетом ничего, когда должна была бы. Уж они-то явно знают о них все, даже больше. Естественно, что можно делать всю вечность, как не изучать больные стороны противника? Девушка уже не слышала дальнейших вопросов Джулии, ответов отца. В голове роились тучи мыслей, но лишь одна билась с неимоверной настойчивостью. «Мы беспомощны перед ним. Он придет, он уже пришел за мной.»
Когда девушка подняла голову, она увидела перед собой маму. Та в свою очередь что-то мило говорила, отчего лицо Андре сменилось стойкой твердостью на веселое. Гнев Джулии бесследно исчез, так же как и проявился. Сейчас она смеялась, изредка поглядывая на сестру. И девушка чувствовала, скольких усилий требуется ее сестре, чтобы выглядеть такой беззаботной, когда не хочется ровным счетом ничего. Она ощущала давление отца, которое тот незримо ей посылал, дабы и она приняла такую позицию, чтобы мать ничего не заподозрила. Уловка.
-Ну, все пойдемте все пить кофе. Я такие вкусные булочки купила. Объеденье.- Радостно сказала Мэги, беря за руку мужа.- Жаки, а ты чего сегодня такая молчаливая?
Ответ в стиле: «Нет мам, ты что?» вряд ли убедил бы Мэги, наоборот навел бы на подозрения, поэтому Жаклин решила действовать, немного иначе. Породив на свет ту улыбку, которую она использовала исключительно для семьи, она весело сказала:
-Конечно молчаливая, кофе с булочками стынут, а мы сидим здесь. Будешь тут разговорчивой!- Для большей убедительность она сострила гримасу недовольства.
Мэги сощурила глаза, перевела взгляд на Джулию, потом на мужа и снова на дочь. Видя, что все веселы как и прежде, и не воспринимают всерьез молчаливость Жаклин (что было совершенно не так), Мэги отбросила странные мысли, которые моментально закрались в ее голову.
-Пошлите.
Все, как по струнке «гуськом» последовали за Мэги. Кофе был чудесен, что скрывать, на это мама была большим мастером. Булочки с шоколадной глазурью были вкусными и напряженность как-то незаметно для всех немного ослабла вместе с навалившейся на троих людей паникой.
-Мам, можно Джулия будет ночевать у меня в спальне?- Непринужденно спросила Жаклин.
Мэги беззвучно отпила кофе, и поверх края чашки впилась долгим взглядом, что было мучительно для Жаклин. Мэги, привыкшая к разным сюрпризом жизни давно свыклась с мыслью, что ее дочери не обычные смертные. Всякое своего рода странное поведение вызывало у нее подозрение, она отлично понимала, что через какое-то время дочери расскажут, то, что их так мучило, но цена была этим, пара-тройка потерянных нервов. Мэги прекрасно понимала и то обстоятельство, что Андре всегда был в курсе дел своих дочерей, что немного обижало женщину. Вот и сейчас ей показалась странным просьба Жаклин, если бы они опять-таки были бы простыми людьми, то мать без зазрения совести разрешила. Но материнское чутье подсказывало, что что-то здесь не так, ибо прожив с мужем больше двадцати лет, она знала его как облупленного. Но понимая так же, что сама она не сможет вывести, ни его, ни дочерей на чистую воду, она приняла вид спокойствия, и надела маску безразличия, дав, таким образом, свое согласие.
Про себя Джулия облегченно вздохнула, отыскав под столом загорелую руку сестры, и горячо ее сжала.
-И помните, не выключайте свет. Можете оставить ночник, если вам угодно, но не выключайте свет.- Сотый раз за этот вечер прошептал Андре каждой дочери на ухо эту фразу. Теперь же он ее шептал на пороге спальни Жаклин, где тихо лежала Джулия, держа в руках книгу.
-Мы все поняли, пап.- Нежно ответила Жаклин, бросив любовный взгляд на сестру, та поймав его, кротко кивнула.
-Ну, хорошо, хорошо. И вот еще что, вы не сможете его почувствовать, только услышать. Это единственное, что может вам помочь. Я за вас очень переживаю, девочки. Если что-то случиться не в ком случае не выходите на балкон. И вот еще что…-заметив полуоткрытое окно, сказал в полголоса отец.- Окно лучше закрыть.
Через пару секунд окно было закрыто, и Андре более не менее успокоившись, ушел к себе в спальню.
-Как ты думаешь, что ему нужно?- Робко нарушила тишину Джулия, медленно проводя своими маленькими пальчиками по волосам сестры.
-Не знаю, и я не знаю, что нам сделать для того, чтобы все это прекратилось. Он придет, я чувствую.
-Перестань. Все будет хорошо, я знаю.
На самом деле это было не так и обе хорошо понимали. Джулия знала, что лжет сестре ради ее блага. А Жаклин чувствовала ложь, даже не прибегая к своей связи. Во-первых, ложь всегда звучала в устах Джулии неправдоподобно. А во-вторых, внутри она осознавала всю ничтожность этого положения, Жаклин как загнанная в угол мышь, будет ждать, когда кошка соблаговолит вынести ей смертный приговор, а пока кошка будет наблюдать, как та мучается, пытаясь вдоволь насладиться последними минутами жизни.
Между тем, первой уснула Джулия. Ее рука так и осталась в волосах Жаклин, намотав на один палец черный, как смоль локон. Жаклин еще долго не могла сомкнуть глаз, она, то ворочалась, то вставала и подходила к балкону, чувствуя непонятную жажду открыть его и впустить прохладный и свежий воздух, но тут же себя останавливала, отвернувшись от ночи и уходя прочь. Она чувствовала его присутствие, знала, что он там, сторожит ее, как верный страж, не давая ступить без него. В конце концов, девушка заснула, но и сон ее был скверный. Она, то просыпалась, кинув быстрый, затуманенный взгляд на балкон, и снова закрывала глаза, то ворочалась во сне, слабо хныкая.
Жаклин стояла на утесе. Влажный, но в тоже время теплый ветер ласкал ее кожу. На темном небе светили маленькие яркие звездочки. Слышался шум моря, как волны разбиваются о камни, как вода бегает по песку, очищая маленькие камушки от водорослей. Жаклин стояла, распластав руки, ее прозрачная одежда, не то платье, не то обычная сорочка, покрывали загорелую кожу. По ногам ползла маленькая ленточка из тумана. От этого Жаклин вздрогнула, и попыталась отогнать его, но ноги не подчинялись ей, а между тем, туман дошел уже до талии, и как Бог царил там. Девушка захотела взмахнуть рукой, но и руки, как будто были прикованы к месту. Волосы в беспорядке окутали все лицо девушки, так что она уже не так могла отчетливо видеть небо или море. Все происходило так, как на балконе.
-Прекрасный вид, не правда?- Послышался сзади голос, уже знакомый, таивший в себе холод и безразличие. Как же хотелось ей посмотреть на того, кто все это вытворяет, но голова не двигалась. Жаклин немного удивилась, когда обнаружила, что говорить она может.
-Что тебе от меня нужно?
-Самую малость, со всем немного. Твоя жизнь слишком ценна, чтобы ее отнимать.
-Ты не будешь меня убивать?
-Не в ком случае, мне это не нужно.
-Тогда что…
Не успела договорить она, как все поплыло перед глазами. Она чувствовала, как падает, падает, но куда? Она давно должна была ощутить прикосновение земли с телом, но она продолжала падать, незримо падать. Даже кричать она не могла, воздух давил ото всюду, его было слишком много. В таком количестве Жаклин задыхалась, она не могла сделать вздоха. Ее давил неподъемный груз чего-то слишком сильного и холодного.
Открыв глаза, она увидела свою спальню, спящую Джулию, ночь. В ушах стоял непонятный гул. Девушка тяжело дышала, ощущая прилив адреналина. Убрав волосы за уши, она легла на подушку, замотавшись одеялом, и обняла сестру, которая одним только присутствием давала поддержку. Сон. Это был сон, но как все реалистично, и этот голос. В другой ситуации она сочла бы, что этот голос очень хорош, твердый и холодный, но ей казалось, что при возможности он может быть необычайно мягким и любящим. Одно ясно точно, он не будет ее убивать, и не ясно другое: что ему нужно он так и не ответил. Хотя, может это просто сон, больное воображение, но какое сладостное. Встряхнув головой и похлопав себя по щекам, девушка снова закрыла глаза, в душе надеясь, что больше такого сна она сегодня не увидит.

ГЛАВА №2 – КАНДАЛЫ МОЛЧАНИЯ.
-И все же, я считаю, что эта слишком плохая идея. Еще вчера ты и думать не могла ни о чем подобном, а что случилось сейчас? Что-то изменилось?- Так говорила Джулия, уперев руки в бока, и бездвижным взглядом созерцая за тем, как сестра готовится к побегу через балкон.
-Джу, я прошу, не начинай все сначала. Мы все с тобой решили еще утром. Я хочу выяснить, что ему нужно, и я уверена, что он меня не тронет.- Взмолилась Жаклин, перекинув одну ногу через перила балкона.
-Если с тобой что-нибудь случиться я себе этого никогда не прощу.- Из уголков глаз младшей сестры потекли слезы. Она холодными дрожащими руками начала их вытирать, из груди вырывались всхлипывания.
Еще утром сестры решили, что вечером Жаклин сбежит из дома, точнее решила Жаклин, а Джулия безмолвно ей повиновалась. Джулия никак не могла понять настойчивости и решительности во всех проявляемых действиях сестры.
Жаклин готовилась с того момента, как пришла домой после школы. Придумав план своего бегства и возвращения, Жаклин принялась ждать захода солнца. Она запаслась терпением и убедила себя в том, что ей не грозит опасность, дабы избежать пристальных взглядов отца и матери, им вполне хватит взвинченной Джулии. Видя совершенное спокойствие и доверие со стороны Андре, девушка начала ждать, когда непоколебимый сон сморит ее отца, что произошло, не так скоро, как она рассчитывала, так как отец усердно сторожил их покой. Под всяческими предлогами для Мэги, он уходил из спальни и прогуливался по дому, пару раз прошелся по саду, чтобы убедиться в безопасности ли его дочери. Все это время Жаклин бесстрастно боролась со сном, уморив, таким образом, окончательно свою сестру, которая была не так вынослива. Джулия уже почти заснула, когда восторженная Жаклин начала трясти ее за плечо. Девушка могла вполне обойтись без помощи сестры, но уйти, не предупредив ее – это было бы свинством. Полусонная Джулия прошлась по дому и саду, прислушиваясь к каждому шороху. Обнаружив, что все тихо и родители спят, она, склонив голову, будто для удара, отправилась обратно в спальню. Придя в спальню, Джулия застала Жаклин за «побегом», собственно с чего и начинается повествование этой главы.
-Со мной никогда ничего не случится.- Положив голову сестры себе на грудь, и поглаживая ее по спине, прошептала Жаклин.- Я обещаю тебе. Когда я вернусь, я все тебе расскажу.- Тихим убаюкивающим голосом нашептывала в ушко сестры.
-Обещаешь? Ты даешь мне слово, что с тобой ничего не случится? Что ты вернешься?- Сопя, спросила Джулия.
Растроганная, пораженная таким поведением, Жаклин, прижав покрепче сестру, тихо, но твердо прошептала, и почувствовала безграничную веру Джулии в нее:
-Обещаю.
Джулия, разжав объятья, посмотрела на сестру долгим взглядом. Ее мокрые красные глаза определенно не констатировали с бледным встревоженным лицом.
-Так знай, я буду ждать тебя, пока ты не вернешься. Я не сомкну глаз, пока не буду убеждена в том, что ты рядом со мной. А теперь иди.
Жаклин попыталась поцеловать сестру, но та увернулась.
-Иди. Если ты так хочешь, то ты должна это сделать, и пусть тебя ничто здесь не задерживает.
Жаклин чувствовала, каких больших усилий стоит Джулии держать себя в руках. Голос ломался и дрожал, но она из последних сил старалась быть сильной. Непрошенные слезы, как бы их она не удерживала, беззвучно текли по щекам, девочка изредка вздыхала, сжимая все сильнее кулачки, отчего были видны костяшки пальцев. Жаклин кивнула и попыталась, как можно быстрее покинуть спальню. Спрыгнув с балкона, как кошка, она огляделась по сторонам, не найдя посторонних, девушка аккуратно отодвинула железную ограду и шмыгнула на улицу.
Оказавшись вне дома, она услышала тихий плач сестры. На нее тут же навалилась вся боль и непреодолимый страх потери, который Джулия пыталась скрыть от нее и отца. У Жаклин мелькнула мысль, не повернуть ли обратно, но она тут же ее отбросила, побежав дальше.
Куда она бежала? Она сама этого не понимала. Ей казалось, что он захочет ее увидеть и сам найдет, почувствует запах. Почему она это сделала? Было ли это безрассудством? Андре, весь день провозившейся в книгах, не нашел ни один утвердительный ответ, на то, что вампиру нужно от Жаклин. Все ответы были шаткими и разбивались на осколки при задаваемых вопросах дочерей. Ни один не был убедительным. Поэтому Жаклин лично решила все узнать. Может, так на нее подействовал тот сон, придав ей смелости перед ее палачом, может, она полагала, что если бы он захотел, то убил бы ее раньше. В любом случае, это были мысли Жаклин, которые не могла понять даже Джулия.
Простояв с полчаса в парке, потом столько же на площади, полная обиды и тихой ненависти, Жаклин решила вернуться ни с чем домой. Она еще надеялась, что по дороге сможет встретить его, но нет. Лишь пара прохожих показалась на горизонте, да и то скрылись в ближайших домах. Даже когда она так же тихо отодвинула решетку, в надежде застать его у себя в саду под каким-нибудь деревом, было все впустую. Тишина и мрак, холодный и такой непорочный и скверный – единственные, кто ее встретили. Жаклин в кармане куртки нащупала маленький камешек, который приберегла специально для этого дела, и аккуратно кинула его в закрытое окно своей спальни, отчего послышался небольшой стук. Через некоторое время послышались приглушенные шаги за входной дверью, и вскоре на пороге стояла Джулия со следами слез на лице. Жаклин прошмыгнула внутрь дома.
-Ну как?- Встревожено спросила Джулия, поднимаясь наверх по лестнице, рукой ища кисть сестры.
-Бесполезная трата времени. Он не пришел.- Безразличным тоном сказала девушка, когда это было далеко не так. В ней бурлила ненависть, раздражение и презрение к самой себе.
-Вот и хорошо. Я и сейчас не одобряю твоего поступка. Это было безрассудством с моей стороны позволить тебе уйти в такую темень из дома. Больше такого не повторится.
-Я и не собираюсь.- Вяло ответила Жаклин на речь сестры.
Джулия удивленно вскинула бровь, пытаясь разглядеть в темноте лицо Жаклин. На ее памяти почти не было подобных моментов, чтобы Жаклин так легко сдавалась. Хотя этой «складки оружия» Джулия была рада, но она ощущала ненависть и скрытое огорчение, которое непонятно откуда взялось в душе сестры. Они как бурлящая лава в жерле вулкана медленно поднимались на волю, пугая одним своим появлением и, бросали в дрожь, когда красная кипящая лава сносила на своем пути сотни жизней, не заботясь о последствиях. Что-то подобное чувствовала Джулия, опускаясь в потайные места ее души. В Жаклин происходила какая-то мысленная работа, отчего она не замечала, как сестра исподтишка проникает все глубже, в самые недра сокровищ, которые хранятся на непреклонной душе девушки. Лишь через какое-то время, заметив странным молчание сестры и ощущая, что она скрывает от нее свои эмоции, Жаклин резко развернулась на месте, чуть не столкнувшись лбом с сестрой.
-Я же просила тебя никогда так не поступать!
Джулия смущенная тем, что ее застали за «подглядыванием» чужих чувств, безмолвно прошмыгнула вперед, ближе к спальне.
-Лучше зайти в комнату, будет не очень-то весело, если тебя застукает отец в два часа ночи в такой одежде.
Джулия уже секунд десять назад выкарабкалась из души сестры и блокировала ее. Жаклин, почувствовав сразу перемену эмоций Джулии, облегченно вздохнула про себя, все еще делая суровый вид, зашла в комнату.
-Прости, ты же знаешь, что это не в моей власти. Я люблю тебя и хочу помочь, но чтобы помочь тебе, я должна знать, что происходит у тебя в душе, что ты пытаешься скрыть.- Прошептала девушка, видя, что Жаклин безмолвно переодевается в ночную пижаму и всячески делает вид, что не замечает ее.
-Я никогда от тебя ничего не утаивала. Если я не говорю сейчас, то я скажу позже, когда посчитаю нужным. Сейчас для тебя нет повода беспокоиться о чем-либо.
-Как раз таки сейчас у меня его предостаточно, я бы даже сказала, есть пища для мрачных мыслей.
-Джу, ничего не случилось, можно сказать, я совершила прогулку по Руану.
-В два часа ночи.- Подхватила та.
-Да, но не ради себя, ради тебя и родителей. Но я поняла лишь одно: он не пришел, может быть больше никогда не придет. Не знаю.- Безразлично пожала плечами Жаклин, сидя под одеялом, поглаживая свои волосы.
-Для чего все это? Нужно было посоветоваться с отцом, нужно все ему рассказать. Нужно…
-Нет, не делай этого!- Прервала ее надрывным голосом Жаклин.- Пусть это останется нашей тайной, эта будет единственная тайна, которую мы схороним заживо, скрытую от родителей.
Джулия шумно выдохнула, залезла под одеяло, прижавшись к сестре, грустно заглядывая в ее зеленые, цвета молодых листьев, только что распустившиеся после долгой зимней жизни в неведенье, глаза. Сплетя свои пальцы с ее, она дала согласие на сохранение этой тайны. Но всякая ложь, неважно, почему появившаяся, ведет к новой, та в свою очередь берет этот обман за руку и слепо ведет его к другому, который тем временем послушно ждет своего часа. Джулия знала этот закон закономерности, но не предала ему должного значения, а следовало бы. Она просто подписалась молчать об этой тайне, которая в скором времени вырастет в большой серый комок нелепых, мелких и в тоже время огромных по значению обманов. И с несокрушимой силой упадет и поглотит это нежное еще от природы создание, и превратит в свое оружие, благодаря чему судьба часто считается сложной штукой. Но сейчас Джулия сладко зевнула, положив свою голову на грудь Жаклин, крепко сжимая ее пальцы. Как данная печать, подтверждающая ее клятву о неразглашении этого секрета.
Что же касается Жаклин, то она мило улыбнулась, когда почувствовала, что «крепость» сдалась на волю победителя. Она больше переживала за свою семью, чем за себя, и как часто бывает с молодыми девушками, она свято верила в то, что поступает правильно, не говоря о своем побеге из дома отцу. У нее на это нашлось несколько оправданий, доказывающих ее правоту, и отсутствие опасности.
-Завтра я почитаю папины книги о вампирах, я хочу знать о них все. Когда они появились, что связано с их превращением, что дает им кровь, их жертвы. Вообщем, всё.- Сказала Жаклин, после недолгого молчания.
-Я с тобой.- Сонно ответила Джулия, блаженно закрывая при этом глаза.
Сладко потянувшись, Жаклин свернулась в клубочек и заснула.
*****
Жаклин сидела в кожаном кресле отца, бегая глазами по оглавлению первой попавшейся ей под руки книги о вампирах. Ее интересовало все, связанное с ними, откуда они берут свое начало, чего боятся, что дает им кровь помимо жизни, и конечно, главная проблема всей этой суеты была она. Девушка пыталась найти в оглавлении книги что-то напоминающее об оборотнях и вампиров, союзы (если таковы вообще были) между их расами, но это она решила оставить напоследок, как сладенькое. Она взялась за само начало, а именно, с Владислава Дракулы, что было весьма интересно, и Жаклин удивлялась про себя, как это она раньше не думала прочитать об истории его жизни. Различные верования, страхи и предрассудки – все это так заняло девушку, что она даже не слышала как пробралась в кабинет Джулия. Запах горячего шоколада со свежими сдобными булочками помешал наслаждаться идиллией чтения.
-Что интересного?- Поинтересовалась сестра, сделав большой глоток из чашки, предварительно его остудив.
Андре уже с утра был оповещен Жаклин о том, что она хочет покопаться в книгах, которые находятся в злосчастном третьем шкафчике. Нисколько не удивившись, Андре согласился, перед этим проинформировав свою дочь, в каких именно книгах она сможет найти ответы на интересующие ее вопросы. Перед тем как уйти в машину и ждать там всю семью, он еще раз напомнил дочерям о том, что мама ничего не должна знать об их «махинациях», загадочно подмигнув им, он вышел из дома. Про себя Жаклин грустно вздохнула, как плохо, что она не может чувствовать отца. Андре всегда блокировал их от себя, дабы скрыть свои чувства, лишь в некоторых случаях он снимал свою защиту. И то, когда он сильно уставал, и не было лишних сил держать блокировку или когда хотел предостеречь девочек о чем-либо. Не принимая никаких формальных соглашений, они знали, что если Андре открывает перед ними свои чувства, значит, что-то не так. Порой, это был как звонок, чтобы девочки сразу спустились или убавили музыку в комнате, что всегда вызывало на их лицах задорную улыбку.
Сейчас Жаклин только что пришла со школы и сразу пошла в кабинет отца. Вытащив самые на ее взгляд нужные книги, она начала усердно листать первую книгу. Которая была потертая, зачитанная до ужаса, многие страницы были помяты, некоторые желтые от старости, рисунки стертые, сальные, но она была самая ценная в широкой коллекции Андре, он относился к ней очень бережно и пользовался в экстремальных случаях, что было не так часто. Книга у него пользовалась таким почетом, потому что это была фамильная ценность, из поколения в поколение передавалась эта книга, от отца к сыну. Благодаря, этой книге было раскрыто множество секретов и тайн про вампиров, их слабые места, нередко книга находилась в эпицентре событий. Книгу писали оборотни-монахи, врачи, философы, профессора от своей руки, ни разу не было написано ни одной строчки ручкой, только перо. Ее оберегали, как зеницу ока все поколения Дюплесси. Жаклин посчитала, что это самый нужный момент, чтобы воспользоваться «матушкой» книгой, как ее называла Джулия, за что не раз получала возмущенный взгляд отца. В книге было больше десяти тысяч страниц мелкого шрифта, не смотря на всю заботу об этой книги, Андре редко ее открывал и вытирал паутину, все это походило на какое-то древнее божество, вообщем-то как и было для него. «Если она мне не поможет, то уже ни одна книга не сможет ответить на мои вопросы.»- мысленно сказала Жаклин, перед тем, как открыть книгу.
Джулия, до этого не появлявшаяся в кабинете, готовила на кухне скудный обед. Зайдя в кабинет, она поставила перед носом сестры чашку горячего шоколада, который трепетно приготовила и тарелку с булочками.
-Ты посмотри только, здесь и паутина, и мумии мертвых бабочек. Может, кто-то их выпил? Когда в последний раз открывали эту книгу?- Ответила вопросом Жаклин, не отказавшись от горячего шоколада и булочки.
-Ты будешь первая, кто ее открыл за последние двадцать лет.- Прожевав кусочек, ответила сестра.
-Да, похоже на то, но, несмотря на это, здесь есть много чего интересного. Вот, к примеру это, почитай.- Перевернув книгу к Джулии, ткнула Жаклин пальцем на крупный абзац. Поудобнее откинувшись на спинку кресла, она с интересом начала разглядывать лицо сестры, но оно ничего не выражало. Спокойное и твердое, глаза немного сужены, руки обвились вокруг горячей чашки.
На странице черными некогда чернилами было написано:
«В 1480 году уничтожено множество вампирских кланов. Оторванные головы, обескровленные тела с пустыми глазами, все это так напоминает вампиров, но кто решился на такую охоту? Появился червь в их расе? Кому это надо? Может, нам помогают? Эту мысль развивали многие оборотни-философы, профессора. Николь де Мур выдвигал об этом много фактов о помощи вампиров. Вот только один вопрос не укладывается в наших головах – зачем?
Оборотни выходят на охоту. Вампиры скрываются, многие кланы покинули места обитания, где жили больше столетия. Я чувствую, что здесь что-то не так, что все не так просто как кажется. Они знают, кто их истребляет, они его боятся, они бегут, прячутся. Почему они не могут объединиться против него? Они – сила, они убьют его.
24 сентября, 1480 г.»

«Похоже, я ошибался, этот вампир силен, ему неподвластно время, ни одна сила. Вчера его заметил один из нас, он говорил непонятные нам вещи, о неимоверной силе, управлением погодой, что мы все погибли, мы должны бежать, ибо он придет за нами. Мы сочли, что он сошел с ума, если бы это было так. Сегодня вечером этого несчастного нашли со сломанной шеей в его же доме. Такого никогда еще не было. Посему я пишу эти строки, начиная сомневаться в своем диагнозе по поводу его сумасшествия. Если то, что он говорил - правда, то нам всем грозит большая опасность. Пьер был одним из лучших оборотней, не знающий страха, никогда не принимающий поражения, если и он мертв, то мне следует заняться этим делом, ибо мне никто не поверит, и меня также сочтут сумашедщим, как когда-то его.
26 сентября, 1480 г.»
«Все гораздо хуже, чем я мог себе представить. Пропало без вести два человека – наши лучшие оборотни, у которых на счету было больше двадцати убийств. Кто он? Я не могу его нигде найти, он тщательно заметает следы своего присутствия в нашем городе, но я чувствую нутром, что он где-то поблизости. В городе убиты несколько человек, я лично присутствовал при их вскрытии, что было интересным – они все обескровлены. Они были его едой. Женщины, молодые мужчины, и одна молоденькая барышня, весьма хорошенькая. Врачи не смогли объяснить ничем эти случаи, и я не стал давать им пищу для размышлений. Это не их работа, это наша работа.
29 сентября, 1480 г.»
«Все просто ужасно, он чувствует за собой слежку, ему удалось убить еще трех оборотней. Через несколько дней нашли тела пропавших оборотней. Та же картина. Их нашли эти три оборотня, после чего ночью и они были убиты. Я теряюсь в догадках, люди встревожены такой охотой на них, теперь у них пропало всякое желание мстить за смерть своих собратьев, ибо те три оборотня так рвавшиеся в бой с этим существом, теперь мертвы, лучшие из лучших покидают нас, а ведь они так молоды и сильны. Похоже скоро на охоту пойдет старое поколение, в оглавлении со мной. Ну что ж, если так требует Господь, я повинуюсь его воле.
4 октября, 1480 г.»
«Все кончено. Мы погибли. Он убивает каждого из нас. Сейчас я пишу эти строки, дрожащей рукой, я слышу его приближение. Я следующий. Последний, из нашей огромной стаи. Одно я знаю, точно – моя смерть будет не напрасна, я узнал его тайну. Он управляет погодой – дождь, гроза, снег – все это его сила. Благодаря ей он убивает нас, еще никогда я не сталкивался ни с чем подобным. Я и не подозревал, что такое возможно. Я отдаю эту книгу своему сыну, он еще совсем мал, и не понимает, что меня так тревожит. Эта книга – самое ценное, что есть у нас, он – моя последняя надежда. Другие должны знать об этом существе. Я буду бороться до последнего, пока мой сын не будет спасен. Он отправляется во Францию, там его тетка, она приютит его, объяснит все как есть, для чего он рожден. Я буду молиться, чтобы он был одним из лучших оборотней, ибо….»
На этом записи заканчиваются. На странице, где обрывается рассказ, видны впитавшиеся выцветшие капли крови, грязь на странице. После этого долго не было никаких рукописей, лишь спустя несколько десятков лет начинается другой рассказ, но это уже совсем другая история. Книга спаслась – это главное.
Джулия сделала слабый глоток и перевела взгляд на сестру.
-Все это очень странно. Выходит, мы мало, что знаем о вампирах.- С задумчивым видом проговорила Джулия.
-Мы с тобой о них не знаем вообще ничего. Лишь вот этот отрывок.- Переворачивая к себе книгу, ответила Жаклин.- Но этот случай интересен, один вампир, чтоб убил всю стаю. Это невозможно физически. Удивительно, что после этого не было записей несколько десятков лет.- Постучала пару раз пальчиком по странице девушка.
-Давай еще что-нибудь поищем.
Жаклин кивнула, перелистнула пару-тройку страниц и удовлетворенно прочитала заголовок. Взяв книгу на колени, откинувшись снова на спинку кресла, она принялась размеренно, чуть слышно, дабы придать рассказу характер более ужасающий, чем он есть, читать.
«В 1618 году мы отправились на поиски одного из самых крупных кланов. Мы собрали самое необходимое, что нужно для такого похода – колы, кресты и прочее. Сейчас восход солнца, вампиры уже в бездействии, это нам на руку. Со мной шесть моих лучших и верных друзей. Здесь так же доктор Луис, который трясется мелкой дрожью от одной лишь мысли, что скоро ему предстоит встретиться с вампирами. Он в первый раз увидит их, он еще молод, и знает только то, что написано в книгах и по разным поверьям. Конечно, это не лучший способ обучить его разным способам самообороны, но он лично настоял на том, чтобы пойти с нами. Видно тогда он еще не знал, на что подписался, так как сейчас его покинуло мужество. Мы не решаемся с ним заговорить, такое было с каждым из нас. Первое убийство, видеть, как уходит жизнь из этих существ. Пусть они и ничтожны, но они тоже живут, и многие обращены не по своей воле, к примеру, есть оборотни, которые в бою пострадали, и их забрали с собой эти существа и специально обратили нам назло и поруганье. При этих мыслях моя кровь холодеет, я чувствую, как меня начинает пробивать озноб, если бы я стал таким, как они, я бы хотел, чтобы меня убили. Я пишу эти строки сейчас для того, чтобы если что их прочли и знали, что будь я человеком, я был бы им благодарен за такую услугу по отношению ко мне. Книгу я оставляю в надежном месте – храме. Мои спутники стоят снаружи, доктор Луис со мной, он нетерпеливо переминается с ноги на ногу, по лбу стекает небольшая струйка пота. Это меня забавляет. Он относится ко мне с большим почетом, ибо думает, что если я имею право вести эту книгу, записывая все самое важное, то я истинный бог. Он яро верит в то, что я смогу предотвратить неизбежное, право, мне это льстит. Он еще юн, самый молодой из всех нас, но очень умен и образован, я надеюсь, что нам не пригодится его помощь в качестве врача, я не хочу терять своих людей еще раз. Они мне слишком дороги. Прощай, книга! Может, я пишу в последний раз, не знаю почему, но я чувствую, что не вернусь. Может, это обычные предрассудки, дай-то Бог! Но если от меня будет зависеть жизни моих друзей, то я пожертвую своей, во имя их. Пусть эти строки читает каждый из нас, поколение за поколением. И пусть помнят, что ближний дороже собственной жизни!
8 января, 1818 г.»
Дальше было написано уже совершенно другим почерком, более кривым и не ровным, строк было всего шесть.
«Мистер Поль Дюплесси не вернулся с этого похода. Он отдал свою жизнь за нас, он единственный, кто погиб. Ценой его жизни были шесть оборотней и четыре мертвых вампира. Он сдержал слово, данное когда-то священнику о том, что он будет всегда защищать себе подобных, и что если от него будет зависеть чьи-то жизни, то он непременно отдаст свою, лишь бы другие уцелели. Он погиб, еще никогда никто не записывал подобного, но я, его сын, хочу, чтобы знали о нем, и о том, что он сделал для нашей расы.
15 января, 1818 г.»
Так сестры провели весь оставшийся день, читая, записывая, обсуждая разные истории, короткие записи. Фиксировали в тетради нападения на оборотней, кто погибал, как. Через несколько часов их тетрадь была почти вся исписана, они вносили записи, пронумерованные годом, где виднелись капли крови или царапины от ногтей. Вся книга представляла собой непонятный субъект древней эпохи. Сестры относились к ней очень бережно, аккуратно перелистывая страницу за страницей.
Дверь со стуком открылась, и на пороге оказался Андре.
-Девочки, сколько вы тут сидите? Вечер уже, вы устали, думаю, и книга тоже.- Заботливо сказал отец, вытаскивая разные бумаги из портфеля.
Жаклин искоса посмотрела в окно. Ночь. Сколько прошло времени с того момента, как она пришла со школы? Правда, ее это недолго интересовало. Опять плохая погода – вот, что привлекло по-настоящему ее внимание. Ветер разбушевался на радость луне, которая в свою очередь, как госпожа неба, созерцала сверху вниз их дом. Дождь стучал по окнам, грубо и дерзко, выказывая свое не уважение. Девушка поежилась.
Ей почему-то казалось, что сегодня ночью что-то произойдет, от чего изменится вся ее дальнейшая жизнь. Будто ей кто-то кинет спасательный круг в океане, но она не тонула, она жила. Жила. А сейчас разве она не живет, не существует? Она живет, дышит, но ей нужна помощь, чтобы жить дальше, она нуждается в чьей-то поддержке. Но в чьей? Почему раньше она не задумывалась над этим? Жаклин вдруг поняла, что задыхается, не физически, а морально. Воздух жизни перестал к ней поступать, как какое-то дерево, жизнь вянет в ее крови, и только он может ей помочь…Он. Но кто? Жаклин ничего не могла понять, куча мыслей роились в ее голове, словно стрелы, они летели в нее, задевая своими острыми ядовитыми наконечниками. В первый раз в жизни она ощутила какой-то недостаток, чего-то не хватало, потерялся какой-то пазл из-за чего она не могла собрать всю мозаику воедино. Девушка попыталась не думать о таких вещах, переключая все свое внимание на отца и Джулию.
Андре рылся в одном из своих трех знаменитых шкафов, в котором хранились разные принадлежности для художества. Он что-то сосредоточенно перебирал, попутно разговаривая с Джулией.
-Пап, мы читали одну из записей в этой книге. Тут вскользь пишется о том, что оборотней раньше обращали назло нам. Это правда? Я думала, что нам опасен их яд, выходит, нет.- Непринужденно спросила Жаклин.
Спина Андре напряглась, он кинул на полку несколько кисточек с альбомом, и повернулся лицом к дочери.
-Жаки, то, что писалось в этой книге во многом, правда. Оборотня могут обратить, но только очень старого, пожившего много лет, который видел достаточно, который участвовал во многих битвах. Но, поверь мне, таких случаев слишком мало.- Он говорил по мере того, как приближался к столу.- В нашей семье было два-три таких происшествия, после чего каждый из нашего рода считал своим долгом избавить душу собрата от этих жутких мучений. Тебя, к примеру, не сможет обратить даже самый способный вампир. Почему? Ты мала, твой организм слаб, и та доза яда, которая нужна для обращения, тебя попросту уничтожит, выжжет изнутри. Оборотень, который хочет жить, не принимая это позорное клеймо, но также стар, может заставить свой организм перестать работать по мере поступления яда в кровь. Клетки начнут сами по себе отмирать, но он, чувствуя, как из него уходит жизнь, будет ощущать, что остается верен своему происхождению. Такой способ самообороны очень труден, не каждый может его использовать, опять же, я повторю, лишь тот, кто сильно любит жизнь, сможет отказаться от существования.- Теперь Андре сидел в кресле. Его зеленые, проникающие в саму глубь мыслей глаза, смотрели умно и понимающе.
-А были такие, которые умышленно хотели вечности, готовые продать свою гордость, унизиться перед врагами ради бессмертия?
-Конечно! Но таких было с десяток за все наше существование. Я лично не встречал ни одного такого оборотня. Мы, бережем этот дар, он ценен, не каждый может получить его, и мы должны это понимать. Если мы стали такими, какие есть, мы не имеем право отказываться от него, и, тем более, применять этот дар против других оборотней.
-Значит, если оборотни узнавали об измене, они убивали предателей?
-Да, потому что это неприемлемо, чтобы оборотень стал вампиром. Он отрекается от отца и матери, от своей святыни, да что тут говорить – он исчезает из жизней всех своих родных.- Вдохновившись, сказал Андре.
-Спасибо, пап. Ты помог мне разобраться с этим вопросом. Кстати, где мама?
-Она сейчас в гостиной, тренируется. Слышите, музицирует.- Задорно улыбаясь, пояснил Андре.
Из гостиной звучала волнующая, медленная композиция Моцарта. Жаклин смогла это определить благодаря своему острому слуху. Музыка выходила из-под тонких пальчиков Мэги, которая, не переставая, играла на скрипке. Музыка лилась из самой души женщины, спокойная и тихая, как сама Мэги, женщина украшала ее своей игрой. Жаклин уносила эта мелодия все дальше и дальше, делая упор на то, чтобы та забыла обо всем произошедшем в эти несколько дней. Душа девушки будто поднялась, раскрыла свои белые большие крылья и полетела вверх, наслаждаясь неслыханной свободой, оставляя тело на земле. Ее сопровождала тихая скромная мелодия, она будто ее поддерживала и показывала дорогу в другой мир, который был закрыт завесой жизни от чужих глаз. Девушке сейчас показалось все так просто, легко, еще никогда она не чувствовала себя так. Казалось, что часть ее, наконец-то, нашла себе место, что теперь она целая, законченная. Между тем Мэги перестала играть, Жаклин услышала, как она складывает скрипку обратно в футляр. Все, что раньше ей казалось простым, снова приобрело прежние очертания загадок, неведенья.
Жаклин оторвала взгляд от потолка, и снова посмотрела на сестру с отцом.
-Как у тебя на работе? Что за картина?
-Хочу нарисовать пейзаж, знаю, старо как мир, но мне нравится природа. Сейчас место подбираю, надо найти какое-нибудь особенное, где не так много тени от деревьев, но и не на солнцепеке, конечно, с нашей погодой солнца мы вообще не видим, но хочется найти какое-нибудь потайное, затерянное от человеческих глаз место.
-Завтра выходной, может быть, вместе поищем?
-Я не возражаю. Можно устроить пикник, мама будет только рада.
-Это неплохая идея, я встану пораньше, чтобы приготовить вкусные бисквиты.
-Я тебе помогу. Только надо….
-Андре! Иди сюда!- Крикнула потрясенно Мэги из гостиной.
Все трое переглянулись и опрометью кинулись из кабинета. Мэги сидела на диване, поджав под себя левую ногу, с выпученными от ужаса глазами. В руках она держала пульт от телевизора. Жаклин бросила нервный взгляд на экран, и в ужасе замерла в дверном проеме, вообщем-то, как и все.
На экране была их площадь. Крупным планом изображена женщина, лежащая на дороге.
-Никаких признаков насилия, все документы и деньги при потерпевшей. Полиция в замешательстве. Нет ни одной ссадины или синяка, только небольшие две дырочки на шее, сделанные очень аккуратно.- В этот момент камера показала две отметины на шее, маленькие дырочки, вокруг которых ореол.- Как говорят врачи: убийство произошло от десяти часов вечера до двух часов утра. Тело обескровлено, будто из него выпили все до последней капли. Но как? Следствие, как и врачи не могут ответить на этот вопрос. Не могла же она вытечь через эти две дырочки, да и куда? Может, в городе орудует серийный маньяк?- Дальше камера показала министра право охранительных органов, несколько человек из полиции, врачей, и все как один разводили руками.
Жаклин не нужно было больше ничего слушать, она и так все поняла. Ее убил вампир. Но что было самым худшим, так это то, что мама тоже догадалась, черт! Андре пришел в себя самым первым, он в мгновение ока очутился рядом с женой, и выключил телевизор.
-Что…это?- Охрипшим голосом потребовала ответа женщина.
Андре беспомощно посмотрел на дочерей, потом на жену.
-Убийство.- Натянуто произнес он.
-Я знаю, что это не свадьба. Это дело рук вампира? Вампиры в Руане? Вот, что вы хотели от меня скрыть.
Жаклин как будто потеряла дар речи. Они не спасли женщину, они должны были, нет, они обязаны были предотвратить все это. Оборотни – это единственная защита людей, именно для этого они рождены на свет. А если у этой женщины был любящий муж, ребенок? Что теперь с ними, что они чувствуют? Женщина наверняка шла с работы, домой, к семье, а ею подкрепился вампир. Этого не должно было произойти, они должны были принять меры. Найти его, убить, поджечь, да хоть что-нибудь, черт возьми! Жаклин чувствовала жгучую вину за содеянное, ведь эта смерть из-за нее, вампир хозяйничает у них в городе из-за нее.
-Это совпадение.- Продолжал лгать Андре.
Джулия, как и ее сестра, тоже не могла очухаться, после такого просмотра. Она ощущала себя подавленной, истерзанной. Пока они искали ответы на свои вопросы в книгах, погиб не в чем неповинный человек.
-Совпадение?! Андре, скажи мне правду. Почему дочери спят в одной комнате? Что происходит?
-Скажи, папа.- Только и смогла проговорить Джулия.
Андре помялся с минуту, сел напротив Мэги на мягкий пуфик.
-Это очень серьезно, Мэги. Этому вампиру что-то нужно от Жаклин. В тот день…-Мэги сразу сообразила о каком он говорит. День, когда Джулия переехала в спальню сестры.- Он в первый раз заявил о себе. Из-за этого Жаклин стало плохо, он буквально вынудил ее прийти на балкон. Он управляет погодой, вот почему все эти дни льет дождь. С тех пор они не выключают свет, а спят вдвоем, на тот случай, если что-то случиться с Жаклин, Джулия сможет меня оповестить об этом. Но больше он не появлялся, но он непременно придет. Вампиры не поступают так, они либо нас убивают, либо проходят мимо.- При этих словах Мэги всхлипнула, и испуганно перевела взгляд на дочерей потом снова на мужа. Ее глаза были влажные от слез. Она никогда не умела себя контролировать, в таких важных ситуациях она выглядела как лишний груз. Это было еще одной причиной, почему никто ничего не хотел ей рассказывать.- Он же действует по иному, я не понимаю его. Сначала я думал, что он хочет отомстить нашей семье за прошлые войны, но я ошибался. Потом я думал, что он играет, но я и тут ошибся. Я теряюсь в догадках, Мэг.
-Что же делать? Это надо как-то остановить.
Андре начал выдвигать различные предположения, Мэги то кивала, то кидала испуганные взгляды на дочерей. Жаклин же так и стояла на месте, взгляд был устремлен куда-то вдаль, она никак не могла поверить в произошедшее – погиб человек, из-за нее. Эта была первая смерть в жизни девушки, страх потери начал грызть ее изнутри, как овощная гусеница.
-Нужно найти его. Почему мы ничего не делаем? Почему сидим, сложа руки? Разве не ты мне говорил о том, что мы рождены для защиты людей? Тогда почему мы ничего до сих пор не предприняли?- Неожиданно для всех вошла в разговор Жаклин, обращая свой взгляд на отца.
Андре кинул на нее осторожный взгляд, в глазах сверкало беспокойство. Мэги всплеснула руками, сопровождая это действие вздохом. Джулия так и приросла к месту от таких слов.
-Жаклин, что ты такое говоришь?- Воскликнула Мэги.
-Я говорю то, что должна. Я рождена для этого. И эта женщина погибла из-за меня.
-Ты ничего не можешь сделать. Мы бессильны, единственное, что мы можем это…
-Убраться отсюда, поджав хвост?- Закончила она предложение Андре.
-Не поджав, а мило отступив в сторону. Никто не хочет тебя потерять, и решение напрашивается само.
-Неужели ты думаешь, что если мы уедем, то он отстанет? Да он поедет следом за нами, будет продолжать убивать людей. Мы обязаны это остановить.- Твердо сказала девушка, на ее лбу появилась небольшая складка.
-Папа сказал правильно – мы бессильны. Что мы можем? Он сильнее и старше нас. Это безнадежно.- Вмешалась Джулия, но ее ответ остался незамеченным.
-Жаклин, я запрещаю тебе даже думать о таких «героических» поступках!- Резко возразила Мэги, приподнимаясь с дивана.
-Как? Ты поддерживаешь решение папы?
-Я принимаю любые предложения касательно вашей безопасности.
-Но это абсурд!
-Жаки, я ничего не могу сделать. То, что происходит не в моей власти. Я не могу выстоять против него.- Медленно, с расстановкой говорил Андре.
Было видно, как трудно даются ему эти слова. Скорее из-за того, что ему приходилось признавать свою беспомощность перед дочерью. Он искренне хотел все остановить, чтобы его Жаки была счастлива, как прежде, но он не мог. Он ничего не мог сделать перед таким противником. Он был слишком слаб, и он это понимал. Он понимал, что отъезд из города – не выход, что это бегство, и оно тоже не спасет. Но другого выхода не было.
-Зачем тогда мы нужны, если не можем победить его?
-Был бы еще один оборотень моего возраста, мы бы справились.
-Но вместо этого у тебя есть два оборотня, если сложить их возраста вместе, то мы будем тебе равны.
-Господи! Андре, мои дочери не будут воевать с ним. Это опасно!- Возразила Мэги.
Жаклин почувствовала, что здесь все против нее. Никто ее не понимает. Всем лишь бы удрать, а то, что будет с людьми – это их не касается.
-Этого и не произойдет.- Ответил Андре на протест жены.
-Что? Ты не понимаешь, как это выглядит глупо? Мы бежим от него, прячемся. Он пришел, и мы убегаем.
-Понимаю. Но это единственный выход.
-Я не позволю себя увести, как какого-нибудь барашка!- Воскликнула Жаклин. Ее щеки пылали, и она чувствовала, как жар бежит по всему телу.
-Ну, мы можем поехать обычной семьей, необязательно быть при этом овечкой.
-Едте без меня.
-Что, хочешь сражаться с ним, не зная при этом ни одного способа защиты, не говоря о нападении и прочем?
Девушка почувствовала, что отчасти Андре прав. Она не знала ни одного приема, не считая кулака в морду, да и то владела им плохо, применив его один раз по отношению к однокласснику за то, что тот отпустил шутку в ее адрес. Вдобавок, она также понимала, что отец прав – это единственный способ. Но ей претила та мысль, что они убегают, можно сказать, что они позорят свой род. И вампиры правильно делают, презирая их.
-Я быстро научусь.
-Да ты даже не успеешь моргнуть, как твоя шея будет сломана – это при хорошем раскладе.
-Лучше я умру, чем сбегу, как последняя трусиха.
Жаклин увидела какую боль доставили эти слова Андре. Ей стало не по себе, она не любила такие сцены, которые бывали довольно редко. Отец изменился в лице, пробежала тень печали. Он встал с пуфика и направился вон из гостиной.
-Пап, прости меня. Я не хотела. Но это действительно глупо, и ты знаешь это, также как и все остальные. Но вы продолжаете отрицать, и что более смешно – хотите высмеять мои слова.- Сказала она, ухватившись за его руку, когда тот проходил мимо нее.
Андре не выдернул руку, он остановился. Его зеленые глаза цвета морской волны смотрели внимательно и долго.
-Все хорошо. Нам нужно подумать об этом всем вместе. Это решение одно из главных в нашей жизни, может, оно сыграет с нами злую шутку, а может, подскажет выход. Я знаю одно, мы не властны смотреть в будущее, мы можем только предполагать, что нас там ждет, и пытаться делать меньше ошибок. Ведь каждая ошибка несет что-то с собой, как птица, нужно только знать, что это за птица, и в нужное время не ловить, а отойти в сторону.
Жаклин не поняла последние слова поэтической речи, которая говорила о том, что Андре работает над одной отягощающей мыслью, и что спорить или пререкаться с ним бесполезная трата времени и нервов. Он или не будет слушать, подперев рукой подбородок и устремив задумчивый взгляд в одно место, или не задумываясь, отвергнет все предложения, касательно его думы.
Жаклин вышла на балкон своей спальни, обхватив себя руками. Погода не улучшилась, только дождь перестал лить, он слабо покапывал по крыше, моросил. Ей не хотелось уезжать, скажу больше, ей была противна одна мысль об отъезде, но если так хочет отец, то она согласиться. Он старше и знает, что делает. Да и потом, слова, которые Жаклин бросила ему в гостиной до сих пор гремели в ее ушах, они будто с новой энергией били в стены и летели к ней, хватаясь за нее, доставляя боль.
-Зря ты так.- Кротко сказал голос позади.
-Может быть, но это наш долг. Разве ты так не считаешь?
-Не имеет значения, как считаю я, имеет значение, что думает отец по этому поводу. И сейчас ты была неправа.
-Если подумать, то я никогда не бываю права.- Не меняя позы, отозвалась девушка.
-Брось, Жаклин. Ну что ты можешь против этого…-Она запнулась, подбирая слово.- Существа? С какой стороны не подойди, но ты проиграешь, ты даже сражаться-то не умеешь, только пыл и страсть уничтожить его за убийство этой несчастной женщины.
Жаклин резко повернулась, отчего Джулия вздрогнула.
-Я быстро учусь, не составит труда обучить меня приемам. Раньше женщины-оборотни были наравне с мужчинами, они тоже сражались вместе с ними, что изменилось сейчас?
-Все изменилось, сейчас мы не сражаемся, а…
-Бежим?- Вспыхнула Жаклин. Обычно Жаклин держала себя в узде, но не сейчас. Ее бесило, что ее никто не понимает, все ее слова воспринимают в штыки. И в данный момент она была рада своим эмоциям.
-Заводим семью, растим детей, пытаемся восстанавливать свой род, крепить его.- Продолжала Джулия.- На это нужны годы, чтобы снова создать из нашей расы «военный лагерь», чтобы потери не ощущались так сильно. Что ты докажешь сейчас, начав с ним сражаться? Ничего. Погибнешь в пустую, когда могла бы иметь семью, которая в дальнейшем смогла бы воевать, защищать снова людей. А сейчас… Это бесполезно.- Джулия говорила твердо, умеренно, буравя взором сестру.
-Но все это время будут погибать люди!
-Да, или они или мы. Зато потом мы сможем их защищать, а иначе мы погибнем все сейчас, и у них больше никогда не будет защиты.
-Вот только когда наступит это «потом»?- Зайдя обратно в спальню, и сев в кресло, спросила Жаклин.
-Не знаю, но в глубине души мы обе знаем, что настанет тот момент, когда все зло исчезнет, и мы будем одни из первых, кто его искоренит.
Жаклин подавила смех.
-Джу, ты все видишь в радужных красках. Зло никогда не исчезнет, оно всегда было и будет. Даже в раю завелся червь, а ты говоришь про этот мир. С ним можно только бороться и пытаться его уменьшить, насколько это вообще поддается воображению.
-Но вампиров можно убить, не я должна объяснять тебе, что мы можем против этих существ. А что касается зла, то это относительно. Я верю, что можно их победить, искоренить, чтобы они вымерли все до единого.
-Такого никогда не будет. Даже если мы будем превосходить их численно. С каждым годом их становиться больше нас в несколько раз, так как люди жаждут бессмертия. Мы же, как ни пытаемся повысить рождаемость, все равно всегда будем отставать от них. Да, раньше было другое дело. Нас было много, их мало. Мы были помешаны на защите людей, убийствах, я не говорю, что это плохо, но именно это погубило нас. Мы умирали - они жили, крепли, мы слабели. Уже сколько лет мы живем в страхе, и я не верю, что это когда-либо изменится, если только в худшую сторону. Так что, Джу, твои восклицания о том, что мы сможем победить зло – пустая трата времени. Ты еще не понимаешь всю ничтожность нашего существования. Отец привил нам любовь к нашей расе и некое уважение, отвращение к нашим врагам. Он знал, что мы когда-нибудь узнаем о том, какое занимаем сейчас положение в мире, и явно не обрадуемся. Он оберегал нас, как мог, и если честно, я ему за это благодарна. Так как когда ты поймешь всю безысходность нашего положения, ты будешь жаждать изменить это, а именно – убийство вампиров. Думая, что их смерть сможет хоть как-то ослабить натиск того отчаянья, в котором сейчас нахожусь я. Но ты ничего не сможешь изменить. И эта беспомощность будет угнетать тебя каждый день, напоминая о том славном времени, когда ты ничего не знала, и когда отец рассказывал тебе милые сказки о том, как наши прадеды побеждали вампиров.
Стоит ли говорить, что Жаклин была копией отца во всем том поэтичном, что было в его душе? Думаю, из этого изречения все стало читателю ясно. Ее довольно часто обуревали подобные мысли, и когда они приходили, она иногда записывала их в книжечку, после того, как пройдет это наваждение, она перечитывала, и дивилась своим мыслям. Иногда она не понимала себя после такого «забытья», некоторые действия были ей чужды, она всегда находилась на гране инстинкта и разума, и частенько побеждал разум. Но иногда, о, когда она придавалась инстинктам, это были сладостные моменты ее жизни! Отец с детства учил ее поступать так, как велит ей разум, считая, что сердце иногда выбирает неправильный путь, что в дальнейшем и подтвердилось, но не будем забегать вперед. Мэги, повинуясь полностью велению сердца (отчего нередко выходили прекрасные звуки музыки), советовала дочерям поступать именно так, говоря при этом, что разум разумом, а сердце все же знает толк в различных вещах. И так, Жаклин всегда находилась на границе между инстинктом и разумом, но в основном выбирала второе, относясь к сердцу и его желаниям довольно равнодушно, за что всегда получала поощрение от Андре.
Еще долго шел разговор, который уводил все дальше двух молодых девушек от реальности. Они совершенно потеряли счет времени. В конце концов, Мэги позвала их на ужин. Ужин прошел довольно однообразно, каждый думал о чем-то своем, потаенном, скрытом в глубине своих мыслей, не выдавая себя и идею, которая ими движет. Даже кофе не смог рассеять это молчаливое настроение. Не переговариваясь все будто, решили хранить обет молчания.
Каждый думал о случившемся, выдвигая разные предположения. Всем вспоминался разговор и ответ Жаклин, лишь Андре предался вдохновению искусства, дабы забыть произошедшее. У всех в ушах стучали слова журналиста, который сказал о смерти ни в чем неповинной женщины. Он был второстепенным героем, но именно из-за него эта семья впала в тягостное раздумье о дальнейшей жизни, а точнее, как сделать так, чтобы эта жизнь могла продолжиться.
Жаклин блаженно лежала в пастели, дожидаясь, когда заснут все обитатели дома. Джулия давно спала, развалившись на всей кровати, но девушка слышала, как тихо ходит по дому отец. Он тоже прислушивался, несколько раз зайдя посмотреть все ли в порядке с его дочерьми, он сделал свой ежедневный обход вокруг дома, затем по дому, и вскоре заснул. Но сон его был настолько чутким и беспокойным, что если бы скрипнула где-то половица, то он бы сразу проснулся. Жаклин от природы терпеливая продолжала ждать, когда более настойчивые волны сна, поглотят отца. Она ни разу за все это время не сомкнула глаз, на экране телефона показывало час с небольшим ночи. Когда же она услышала равномерное дыхание отца, и его спокойствие, она на цыпочках, как лесная кошка пробралась на балкон. Ей не составит труда спрыгнуть вниз, тем более, когда она это уже делала, и ни раз. Жаклин тихо закрыла калитку забора, посмотрев на окно своей спальни, убедившись, что оно чуть приоткрыто, она посмотрела по сторонам, обнаружив при этом, что совсем забыла об одной вещи – куртки. Эта осень выдалась более прохладной, чем все остальные, а на ней кроме джинсов и легкой водолазки больше ничего не было. По коже побежали холодные мурашки.
Жаклин двинулась дальше, не обращая внимания на холод, ей было просто не обходимо найти его. Что она хотела доказать всем этим? Вы знаете? За ужином каждым двигала какая-то мысль, впоследствии она была раскрыта, но в тот момент Жаклин управляла именно эта мысль. На этот раз она не оповестила ни о чем сестру, а мирно притворилась спящей. Бедная Джулия, она была настолько чиста душой, что даже не могла подумать, что сестра когда-нибудь ей солжет, поэтому обрадовавшись, что Жаклин спит крепким сном впервые за все это время, она накрылась одеялом, и последовала тому же примеру.
Жаклин добралась до парка. Фонари, забитые листьями, которые летели на их несчастные головы с высот деревьев, горели тусклым, режущим глаза светом во всех направлениях и освещали путь. Не было ни души, лишь она, молодая девушка бродила по узким асфальтированным тропинкам, усыпанным листвой. Холод пробивал ее, тело покрылось гусиной кожей, она обняла себя за плечи, и шла дальше. Прошлая попытка найти его увенчалось неуспехом. Странно, но ей казалось, что сегодня он непременно придет. Что ему что-то нужно, и что это убийство было для нее каким-то мрачным знаком. Да что здесь говорить, вся эта история была вовсе не радужной, покрытой покровом тьмы, и занавес, собирающий в себя все зло, закрывался тогда, когда этого кто-то хотел.
На телефоне высветилось полтретьего ночи, а его она так и не встретила, не встретила никого. Жаклин уже ничего не понимала, если бы он хотел ее увидеть, то непременно бы пришел. А так выходит, она ошиблась. Тогда напрашивается другой вопрос – что ему нужно и причина ли она его появления в этих окрестностях? Жаклин повернула обратно, склонив голову и пошла домой. В голове продолжали жужжать мысли, они жалили ее словно пчелы, не давая сосредоточиться ни на одной. Девушка тщетно пыталась поймать хоть одну, но она превращалась в прах или растворялась в возгласе других, более проворных и настырных.
Девушка брела по безлюдной улице, опустив голову. Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, она наткнулась на незнакомца.
-Извините.- Пробормотала девушка, не поднимая головы.

Глава №3. Для тебя я построю рассвет.

-Нужно быть более внимательной. Порой это качество спасает людям жизнь.- Проговорил мужской холодный, но не навязчивый голос над головой Жаклин.
Девушка, как будто на нее вылили ушат холодной воды, с ужасом отскочила назад. Жаклин подняла голову и увидела перед собой высокого элегантно одетого брюнета. Черное шерстяное пальто облегало его стройную фигуру, подчеркивая гибкость и ловкость тела. Шелковистые волосы темного цвета были намного ниже лопаток, слегка волнистые, они спадали со спины хаотично, оставшиеся локоны были до плеч, они обрамляли его лицо. Большие серые глаза с бархатными ресницами смотрели прямо и резко. Тонкий нос на фоне очерченных скул дополнял портрет.
Жаклин почему-то знала, что это именно он. Она бы нашла его среди толпы. Ее что-то тянуло к нему, что-то неподвластное описанию. Неизвестно почему, но она смотрела на него будто зачарованная, нет, это не любовь – это что-то другое, более волнующее, притягательное. Когда это забвение, длившееся, секунду-две прошло, она почувствовала волнение и…страх. Он сковал все ее тело и разум, она будто приросла к месту.
Жаклин хотела его найти, убить. Отец был прав, она не успеет и пошелохнуться, как окажется мертва. Вампир. Настоящий вампир, рядом с ней. Когда читала про них и выдвигала различные теории о их существовании – это было одно. Это было чувство схожее с тем, когда мы изучаем иностранный язык, культуру, историю, но когда мы сталкиваемся с людьми, и говорим на их языке, то мы испытываем совсем другое чувство, как будто это невозможно, как будто это что-то другое. Тоже самое ощущала сейчас и она. Это был первый вампир, которого она встретила в своей жизни. Что книги, картинки, воодушевленные рассказы отца по сравнению с этим? Вдобавок, этот выглядел как-то особенно, уверенно. Весь его вид говорил о величии, силе, которая может вырваться и обрушиться волной на врага.
А голос…непреступный и властный, не найдется ни одного слова, чтобы описать его. От него веяло чем-то приторно-сладким, он олицетворял какое-то божество, случайно оказавшееся в этом месте.
Видя, что Жаклин не собирается говорить, а точнее не может, он склонил голову на левую сторону, и, не стесняясь, начал ее разглядывать. Немного света от фонаря упало на часть его лица. Волосы оказались еще темнее, чем показалось Жаклин. Они были цвета вороного крыла. Никто не собирался заговорить первым. Жаклин от нелепой неожиданности увиденного, он – потому, что ему это было не нужно. Он смотрел, как ювелир, который долго не мог найти подходящий камень к ожерелью, и, наконец, его отыскал и с радостью приступил к окончанию задуманного.
-О, сатана!- В неистовстве воскликнула девушка, полностью придя в себя.
-Разве я на него похож?
-Кто ты?- Глупый вопрос, и она знала на него ответ, но не спрашивать же, как у него дела?
Мужчина, кажется, уловил ту мысль, которая летела в ее голове, но не показал вида.
-С твоей стороны было достаточно глупо выходить из дома в то время, когда царствует зло. Неужели отец не научил тебя этому правилу?- Начал наставлять он ее на путь истинный, не удостоив ее ответом.
-Да, еще он меня учил, убивать таких как ты.- Огрызнулась она. Кто он такой, чтобы ее поучать?
Мужчина рассмеялся, однако смех был далек от радушия.
-Уверенная в себе, сильная, стойкая, решительная – я нашел тебя. Нашел ту, которую искал все эти годы.
-Чего?!- Выпучив глаза от услышанного, взвизгнула она. Это вовсе не то, что она хотела услышать. И что значит «нашел ту, которую искал все эти годы»? Что здесь вообще происходит?
-Нашел.- Повторил он, скорее для себя, чем для нее, тихим голосом.
-Я не знаю, что ты там нашел, но я к этому не имею никакого отношения.- Жаклин не собиралась говорить с ним на «вы», девушка в принципе его не считала живым существом, а быть учтивой не входило в ее планы.
-Я пришел не для того, чтобы рассыпаться перед тобой бисером, я пришел для того, чтобы забрать то, что по праву принадлежит мне.- Сухо сказал он.
-И что же это?
-Ребенок.- Отчеканил он.
-Ребенок?- Ошарашено переспросила она. Какой к черту ребенок?
-Ты должна родить мне сына, он будет править всем злом. Зло – это его крепость, его обитель. Вот для чего я пришел. Оборотень и вампир – это гремучая смесь, и ты способна выносить этого ребенка. У тебя есть сила та, которой многим не хватало для этой цели.
-Я ничего тебе не должна! Если ты что-то и напридумывал себе в прекрасном будущем, то это будет без меня!- Кровь прилила, руки были сжаты в кулаки, а все тело пробивала дрожь. От такого откровения она растерялась на некоторое время, но быстро нашлась.
-Ошибаешься.- Прошипел он.- Твое будущее связано с моим, если думаешь, что я не способен применить к тебе силу, то ты заблуждаешься!- Твердо сказал он. Голос холодный, леденящий душу, приковывал любого «непокорного» к месту. Глаза цвета мокрого асфальта заставляли отводить взгляд, сам же их хозяин не переставал созерцать Жаклин. И можно сказать, что ей от этого было не по себе. Да, он силен, слишком силен, и он это знает.
-Что, ударишь меня? Сколько ты убил таких как я?- Не растерявшись от бдительного взора, проговорила она, уперев руки в бока.
-Много, поверь. Ты не подготовлена к встрече со мной. Я бы мог давно убить тебя, но как видишь, не стал этого делать.
-Ох, спасибо большое за такую добродетель.- С иронией рявкнула она.
-Но она не вечна.
-Слушай, найди себе другую матку, я думаю, многие будут согласны на такое предложение.
-Нет.- Отрезал он.- Я больше четырех столетий ищу такую как ты. Выносить ребенка от вампира это слишком сложно, особенно его родить. Здесь нужна сила воли, выдержка, упертость, гордость, которая поможет не сломиться духом и выжить. Только тот, кто хочет жить сможет выстоять перед этими трудностями. И конечно, я всегда буду рядом, буду наставлять тебя, давать разные указания, что полезнее для ребенка, как ты должна себя вести во время беременности, что думать, что говорить.- Размеренно говорил он, продвигаясь все ближе и ближе к девушке, в то время как она машинально отодвигалась.
Жаклин слушала его и не верила. Он говорил так легко и просто, будто это обычное дело. Всего-то девять месяцев носить ребенка, загубить свою жизнь, лишится будущей карьеры, всего….Как будто прочитав ее мысли, он вскинул руку для уверенности, и остановился.
-Беременность длится около шести месяцев. Это будет несложно, если ты будешь слушать меня.
-ЧТО?!- Вскрикнула она, будто очнувшись от долго сна.- Не смей даже говорить со мной об этой мертвой твари, похожей на тебя!- Брезгливо сморщила нос девушка, хотя мужчина был довольно хорош собой, даже больше, складывалось впечатление, что он старых аристократических кровей.- Чтобы я, дочь одной из известных семей в нашей расе родила вампира, породила на свет бездушную тварь! Да как ты смеешь!- Последние слова Жаклин выкрикнула ему в лицо, сама того не заметив, как он оказался около нее.
Мужчина сузил глаза так, что его зрачки стали почти не видимы, скулы заметно напряглись, и послышался скрежет зубов. Кулаки были сжаты настолько, что были видны костяшки и было впечатление, что еще чуть-чуть и сухожилия разорвутся. Волосы скатились по его лицу, большая часть на спину, когда он наклонился к Жаклин. Вампир злился. Оставалось сантиметров десять до соприкосновения их лбов, но он держал дистанцию. Его слегка холодное, но в тоже время сладкое дыхание окутало девушку. Поначалу она не поняла, какое чувство ее обуревает, что вселилось в ее душу, с того момента, как он приблизился к ней. Страх. Он словно как неведомые наручники закрепился на ее руках, не думающий оставлять свою пленницу. Она ничего не могла сделать, с каждой новой секундой она все больше ощущала себя беспомощной. Что она может? Почему именно она выбрана для такой участи, неужели для этого она была рождена, чтобы покрыть несмываемым позором всю свою семью, и родить новую тварь на свет? Выносить, родить, ощущать толчки существа внутри себя, делить жизнь с ним пополам, быть частью его, чувствовать его. Все это было так трогательно, но черное пятно, походившее на позор предательства своего рода, заставляло дрожать от одной этой мысли. Полуоборотень-полувампир, такого еще никогда не было. «И не будет»-Сказал внутренний голос.
Мужчина отодвинулся, лицо приняло прежнее выражение стойкости и спокойствия. Убрав руки в карманы шерстяного пальто, доходившего до земли, он выглядел вполне расслабленным, его выдавали выразительные, но в тоже время наблюдающие серые глаза.
-Ребенок должен родиться в браке. С его появлением ты получаешь бессмертие, так как выдерживаешь все испытания.- Холодно процедил сквозь зубы мужчина, сохраняя над собой контроль.
От такой настойчивости и наглости Жаклин открыла рот, но ее попытку выругаться усмирил жест рукой, приказывающий ей воздержаться от этого.
-Я предоставляю полную волю твоим действиям. Будь то встреча с родителями, друзьями, поездка за границу. Как видишь, карцер не так плох. Только одно условие – я должен знать обо всем. Солнце вредно для ребенка, поэтому почти всю беременность днем ты будешь дома, лишь ночью ты сможешь выходить на улицу, но думаю, к тому времени у тебя не будет на это, ни сил, ни желаний. Что касается пищи…
-Знаешь, что.- Прервала его размышления Жаклин.- В ближайшие пару лет я не собираюсь обзаводиться семьей, поэтому ищи кого-нибудь другого на роль суррогатной матери.
Мужчина улыбнулся одними губами.
-Ты наверно замерзла? Возьми.- В то же мгновение пальто было накинуто на плечи девушки.
Жаклин засопротивлялась, ее не очень-то радовала мысль о том, что пальто вампира ее греет, пальто на удивление оказалось не холодным, как его хозяин, а слегка теплым. Мужчина загадочно улыбнулся, поняв какая мысль движет Жаклин, сжал на несколько минут ее плечо, но так, что боли не чувствовалось. Непонятная мелкая дрожь пробила девушку при таком прикосновении, и он отступил. Жаклин вперила любопытный взгляд на мужчину, заметя при этом, что одет он был довольно изысканно. Черные брюки с острыми, как лезвие стрелками, черная помятая рубашка (видно, ей специально предали такой вид, что все равно смотрелось очень элегантно.), лаковые блестящие туфли, и повязанный вокруг шеи фисташкового цвета шарф.
-Как тебя зовут?- спросила она.
«Нужно все-таки знать имя человека, который хочет от тебя ребенка»- подумала она.
-Бернардо де Ла Вега.- Мужчина учтиво склонил голову, вышло очень изящно.
-Мне, наверно, представляться не стоит, ты и так знаешь обо мне больше, чем нужно, но все же. Жаклин Дюплесси.
-Ты права, это было не обязательно.
-Так ты испанец. Никогда бы не сказала.
-Если ты насчет моего произношения, то с этим было покончено несколько столетий назад.
-Сколько тебе лет?
-Тридцать два.- Автоматически ответил он.
-Нет…сколько тебе лет по-настоящему.
Он выгнул дугой бровь.
-Зачем тебе это?
-Так, интересно. Ну, так что? Ты настолько древний, что боишься мне в этом признаться?
-Мне пятьсот шестьдесят девять лет. Как видишь, я довольно хорошо сохранился, при моей-то древности.- Передразнил он ее.
-Черт возьми!- Воскликнула она, но сразу устыдившись своего порыва, сделала невозмутимое лицо. Но тут же ей пришла в голову одна мысль, мысль, которая не решалась до этого обращать на себя внимание.- Так это ты!
-Что?- В полном недоумении переспросил Бернардо.
-Это ты в 1480 году перебил половину своей расы, да еще нашу заодно. Ничего себе! Но зачем?
Бернардо смутился, его лицо приняло страдальческий вид, Жаклин напряглась, не понимая такой реакции. Любой бы другой сейчас начал делиться своими воспоминаниями, а этот углубился в свои размышления, будто рядом с ним никого нет. Его лицо то хмурилось, то светлело, он смотрел каким-то отрешенным взглядом. Скулы были напряжены, девушка уже испугалась, что в таком состоянии он и останется, поэтому сама того не осознавая, она принялась искать в своей голове какой-нибудь вопрос, но именно сейчас мысли разбежались кто куда.
-Может, сядем? Здесь неподалеку скамейки есть.- Самый нелепый вопрос, который можно было задать. Жаклин удержалась от шлепка ладонью по лбу.
Бернардо поднял голову. Все тоже бесстрашное лицо, будто ничего и не было.
-Да, конечно, ты, наверно, устала стоять.
Жаклин смела ладошкой засохшие листья со скамьи. Они как дети осени, которая их покидает, и они умирают, в ожидании своей матери, но, увы, она не вернется. Так они и погибают, день за днем, год за годом…
-Что ты знаешь о той истории?- После небольшого молчания, спросил мужчина.
-Только лишь то, что написал мой прадед. О мистическом вампире, который убивал себе подобных, непонятным никому путем, что его все боялись, вампиры скрывались, а потом он перекинулся на оборотней.- С поддельными нотками ужаса сказала Жаклин, для полного образа жестикулируя руками.
-А-а, книга, да, долго я за ней гонялся, все-таки ему удалось ее спрятать.
-Хотел ее уничтожить или прочитать?
-Ни то и ни другое, хотел спрятать ее ото всех. Из-за этой книги было столько войн, оборотни, как сумасшедшие шли на смерть ради нее. Не знаю, что им говорили вожаки, но они свято верили, что книга дороже любой из их жизней. Наверно, и сейчас верят.- Подмигнув, сказал он. Его серые глаза, до этого смотревшие холодно и неприступно, сейчас источали спокойствие и доверие.
«Все-таки в нем что-то есть, то, что не умерло за столько веков. Но что это?»- Промелькнула в голове мысль Жаклин.
-Это ты убил ту женщину на площади?
-Без этого никак.
-Ты убиваешь ни в чем не повинных людей, и говоришь так легко! Будто для тебя это обычное дело.- Эмоции хлынули потоком, сбивая на своем пути спокойствие и хладнокровие. Инстинкт защиты людей от вампиров накрыл Жаклин как непонятная оболочка, затянувшаяся в тугой узел, не давая рассуждать здраво. Страх был забыт, жизнь людей ценилась выше жизни оборотней, так учил ее отец с самого рождения, и сейчас этот урок всплыл на поверхность памяти, крича о своем возмущении.
Казалось, Бернардо именно этой реакции и ожидал. Он нисколько не изменился, лицо по-прежнему было сосредоточено, серые глаза наблюдали за Жаклин, лишь губы стали тверже и жестче.
-Моя сущность нуждается в крови. Когда ты ешь мясо животных, ты не задумываешься над тем, что у этого существа отняли жизнь, чтобы накормить тебя. Вдобавок, я не убиваю своих жертв, как это делают люди, это была случайность.
-Случайность?! Люди не рогатый скот!- Зашипела Жаклин.- Почему нельзя пить кровь доноров? Ведь ты можешь пробраться в больницу незамеченным, и при этом никто не пострадает.
-Извини, я должен был узнать, где находиться в этом городе ближайшая больница, встать в очередь, и потом вдоволь напиться.
-Я совсем не об этом. Неужели ты не понимаешь, что причиняешь вред людям?
-Возможно, но когда я пью их кровь, они получают удовольствие от этого, и совершенно не задумываются о том, что с ними происходит. Ранки от моих клыков заживают где-то, через неделю - две.
-А ты не пробовал пить кровь животных? Говорят, полезно.- В гневе парировала Жаклин.
-Кровь животных не придает нужной силы, с такой диетой мы уязвимы, слабы, беспомощны, наша сила слабеет, слабеем и мы. Все наши чувства притупляются, слух, зрение все со временем усугубляется. Кровь животных - это для поддержки жизни и не больше. Если бы я питался кровью животных, как ты говоришь, то не смог бы даже выйти на улицу. Я бы сгорел на солнце, как только бы показался.
-Хорошо. Так, что насчет доноров?- Не унималась девушка.
-Это не вкусно.- Брезгливо запротестовал он.- Вдобавок, убивает всякий аппетит и желание. Не понимаю таких вампиров, которые получают удовольствие от пакетиков с кровью, осталось только выдавать ее по талончикам и трубочки постоянным клиентам.
Неожиданно, Жаклин почувствовала пристальный взгляд Бернардо на своей шее, кровь пульсировала быстро, она была горячей и манила к себе. Мужчина отвел взгляд, ей стало не по себе, девушка притянула воротник пальто, так чтобы он закрывал шею.
-Ты хочешь моей крови?
Бернардо издал нервный смешок.
-Твоя кровь для меня, хм…- он посмотрел на Жаклин, подбирая нужные слова.- Она меня не притягивает. Можно сказать, что она отталкивает, ты пахнешь шерстью, лесом, поверь мне, у любого отпадет желание выпить твою кровь. -Глухо прошептал Бернардо.
-Я и в правду так…мм… пахну?- При этом она постаралась не покраснеть.
-Будь спокойна. Только мы чувствуем твой запах. Люди и тебе подобные – нет. Это особенность вампиров, чтобы мы чувствовали вас за километры. Многие стараются обходить вас стороной, некоторые нет… С другой стороны мы хотим вас убить, этого требует наша сущность. Многие убивают оборотней ради забавы, другие потому что считают, что они опасны, а третьи вообще стараются вас не замечать. Ты знаешь, что раньше мы воевали между собой, так продолжается и сейчас.
-Мне рассказывал об этом отец.
-Что тебе он рассказывал еще?
-Немного. Но я знаю, что вы боитесь солнца, святой воды, крестов и всякой всячины в этом вроде. И что со временем вы становитесь сильнее и быстрее, и молодой оборотень не сможет вас победить.
-Насчет последнего - это правда, а так твои познания о нас ничтожны.- Жаклин уставилась на мужчину.
-Ну, в данный момент я читаю о вас различные книги, и много нового узнала, но думаю, мои знания о вас полная ерунда по сравнению с твоими о нас.
-Да, ты права, а книгу, которую ты почитываешь и есть, та которую я ищу.- Прищурившись, сказал он.
-Что, отберешь ее?- Со страхом спросила она. Жаклин сделала большую глупость, сказав вампиру о такой книге, и уже тысячу раз пожалела об этом.
-Нет, сейчас она не так ценна, как раньше. Можешь продолжать наслаждаться чтением любимой книги.- Съязвил он.
-Ах да, еще папа говорил, что вы спите в гробу.- С насмешкой сказала девушка, совсем не ожидая подобного ответа, который последовал моментально.
-Да. Ты имеешь что-то против них?- С мрачной улыбкой поинтересовался он.
Девочка почувствовала, как глаза полезли ей на лоб, а челюсть отвисла, чуть ли не до скамейки.
-Ты шутишь?- Совладав со своей челюстью, спросила она.
-Ни в коем случае. Гроб – комфортная постель, просто и со вкусом, а главное практично.
-И черепа, кости, и все такое держишь при себе?
-Черепов и костей своих врагов не держу где-то лет сто. Нужно совершенствоваться в этом деле.
-И чеснока боишься?
Бернардо засмеялся.
-Вот чего-чего, а чеснока - нет, и святой воды и крестов, веток шиповника никогда не обходил стороной.
-А церковь? В церковь можешь зайти?
-Церковь – единственная проблема, но я не убиваюсь по поводу того, что не посещал службу вот уже шестое столетие.
-В чем же разница между церковью и крестами? Это же из одного разряда.
-Ммм… крест не несет той силы, которой обладает церковь. В церкви столько добра, молитв, скорби, любви, что это убивает. Да еще там иконы – тоже вещи не из приятных. Все поодиночке нам не помеха. Святая вода, кресты, иконы – нет, а вот все вместе, собранное в старом каменном здании, которое строилось на жизнях крепостных людей и их молитвах на спасение – это куда страшнее, чем облиться святой водой.
-Значит, ты не выносишь дневного света…- Загибая пальчики, считала Жаклин.- Пьешь кровь людей, и они получают от этого кайф, спишь в гробу, обходишь стороной церковь, ну прям Владислав Дракула!
-Всегда хотел с ним познакомиться, но не успел, родился после его смерти.- С унынием прибавил он.
Внезапно Жаклин поняла, что мужчина ей доверяет или (ей тут же пришел на помощь внутренний голос) он не считает нужным скрывать от нее что-то касающееся своей расы. Он определенно уверен в том, что она склонится перед ним и перестанет сопротивляться. Жаклин вздрогнула.
-Все еще холодно?
-Нет, спасибо кстати, за пальто.- Вставая со скамьи, снимая теплое пальто, сказала она.- Мне нужно домой.
-Да, понимаю. Оставь себе. Ночи сейчас довольно холодные, ты можешь заболеть.
Жаклин подавила улыбку. Какая «забота» с его стороны, хотя, он больше заботится о том, чтобы ребенок родился здоровым. Снова начал красться медленно, ползуче, извиваясь, как удав гнев. Жаклин сощурила глаза, приподняла подбородок и скинула с плеч пальто, протянув его мужчине.
-Я уже согрелась, спасибо.- Холодно сказала она, отдавая пальто, повернувшись спиной, демонстрируя свою независимость, и направилась домой.
-Не стоит благодарности.- Послышалось позади нее.
Жаклин вернулась домой никем незамеченной. Джулия лежала на боку, свесив руку с постели, и сладко посапывала. Другая рука была вытянута и сжимала кончик подушки, ее золотистого цвета волосы небрежно раскинулись по плечам и спине. Жаклин улыбнулась при виде такой картины, настоящая принцесса. Переодевшись, девушка залезла под одеяло.
Все это время Жаклин думала только об одном. Ей почему-то казалось, что эта какая-то шутка или игра, где правила знает только он. Ребенок. Но она не готова к этому, она хочет жить, хочет любить и быть любимой, а тут появляется пятисотлетний вампир, ставит свой ультиматум и попробуй, пойди против такого. Чуть что сразу клыки в ход пустит. Позор. Она опозорит всю свою семью. При этой мысли девушка вздрогнула. Отец не позволит ей так поступить, Джулия тоже. Да она и не хочет, но что она может? Он свернет ей шею до того, как она успеет сделать вздох. А жить Жаклин хотелось, до этого времени она даже не подозревала, как внутри нее бьет с сокрушительной силой жизненный родник. Что же делать? Как поступить? Если бы Жаклин знала хоть один способ, как спасти свою семью, она бы отдала все что угодно за такую тайну. Нет, определенно должен быть выход, ведь выход есть всегда. Вот только где его искать?
Эта мысль словно мелкое насекомое возилась в голове Жаклин. Зарывшись с головой в одеяло, она будто хотела спрятаться от самой жизни. Жизнь. Какое непонятное и странное слово, несущее для каждого человека отдельный смысл. Кто-то говорит, что жизнь хороша, кто-то наоборот. В последнее время девушка начала склоняться ко второму варианту. По ее щекам потекли безмолвные горячие слезы. Почему она плакала? Жизни, что та с ней так поступила? Уготовила такую участь? Кинула на произвол судьбы? Судьба. Такое же удивительное слово, отличающееся лишь тем, что в судьбе все уже предначертано, а то, что происходит все время – это жизнь. Судьба – это дорога, ведущая по пути жизни, к занавесу мертвых. Еще никогда Жаклин не задумывалась над такими вещами. Настало время. Наверно, потому, что теперь настал черед безысходности?
Жаклин тихо лежала и плакала, мышцы затекли, тело ныло, но она продолжала лежать, не двигаясь. Джулия пошевелилась, что-то пробурчала во сне и затихла. Жаклин напряглась. Еще бы! Такой комок эмоций полыхал внутри нее, что гляди и Джулия проснется! У девушки даже не было сил блокировать себя от сестры, она ослабела от переживаний, голова гудела и шла кругом, а сон и не думал навещать ее сегодня.
Так она пролежала до рассвета. Небо голубое с розовыми полосами на горизонте, вокруг ни тучки, солнце весело проверяло свои владенья, проникая яркими лучами во все дома. Погода обещала быть чудесной, настоящая осень. Видимо, вампир дал свое согласие на пикник. Жаклин заскулила, накрыла голову подушкой, зажмурив глаза. От такой бессонной ночи у нее появились круги под глазами, ощущалась слабость во всем теле. На уставших ногах она побрела на кухню. Жутко хотелось воды, губы пересохли и начали трескаться, от слез они были солеными и влажными. Выпив стакан воды, и немного придя в себя, девушка решила пойти принять душ. Все равно спать не хотелось, а возвращаться в спальню и подавно.
Горячая вода успокоила и согрела Жаклин. Замотавшись в халат, она вышла на балкон. Восход был восхитителен, солнце уже взошло на свое привычное место, запуская свои теплые щупальца в недра лесов. Ветер обжигал прикосновением лицо девочки. Вокруг ни души, лишь лес был ее собеседником в молчании. Клен в саду спокойно стоял, теряя свои украшенья природы, да, и ему тоже не повезло. Давно Жаклин не любовалась появлением солнца. Последний раз, когда отец рисовал картину и взял ее с собой.
-Жаклин?- Раздалось сзади.
-Спи, еще рано.- Жаклин вздрогнула, но не от неожиданности.
Джулия вылезла из постели, в одной ночной рубашке вышла на балкон.
-Что-то случилось?
-С чего ты взяла? Любуюсь рассветом, солнце сейчас так прекрасно.- Закрывая себя от Джулии, ответила она.
-В данный момент ты врешь неубедительно.
-Да ладно?
-Выкладывай.
-Сон плохой приснился.
-Тогда почему блокируешь меня?- Допытывалась Джулия.
Жаклин развернулась к сестре. Ее светлые волосы были цвета платины из-за лучей восходящего солнца, большие голубые глаза смотрели доверчиво и мягко, но в тоже время в них просачивалась решительность. Руки покрылись гусиной кожей. Жаклин прошла в спальню, заперев балкон, она встала напротив сестры. Та все это время не спускала с нее пристального взгляда, прикусив губу, Джулия всячески пыталась прорвать оборону сестры. Сила Жаклин как будто выросла в три раза за одну ночь, Джулия все время билась о невидимую стену, но даже трещины ее усилия не вызвали, Жаклин же не догадывалась вообще, она просто не чувствовала, что ее защиту хотят сломать, настолько выросла ее внутренняя духовная сила. Джулия просто не могла понять, что произошло. Пробивать защиту сестры для нее всегда было трудно, но вскоре она добивалась полученной цели, но не сейчас. В своих стараниях она не продвинулась ни на миллиметр, только силы истратила.
-Жаклин, лучше сейчас скажи правду, чем я ее узнаю потом.- Выражением лица и речью Джулия очень походила в этот момент на мать, Жаклин слабо улыбнулась.
-С чего ты взяла, что я тебе вру? Если я проснулась раньше обычного, то обязательно нужна причина?- Невинным голосом спросила Жаклин.
-Да, тебе объяснить почему?
В ответ молчание.
-Пожалуйста, Жаклин.- Джулия подошла к сестре, взяла ее за руку, заглядывая ей в глаза.
Жаклин понимала, что отвертеться от Джулии все равно не удастся, если не сказать правду, она будет рыскать сама в поисках ответов на свои вопросы – это было не лучшее решение. С другой стороны, рассказать все как есть, тоже не представляется заманчивой идеей, даже наоборот. Если Джулия узнает, то они точно уедут, чего Жаклин так не хотела. Дело уже было не в том, что они бегут, причина была в другом. Девушка так привыкла к этому месту, где она родилась, где жила, в этом доме, городе. Лес, который она любила до косточек, был ей как второй отец. Ни раз она гуляла в нем в человечьем обличии или в животном – все это было ее, вся эта окрестность была ее жизнью, крепостью, частью ее души и плоти. Вот почему от нее пахло лесом – в ней текла животная кровь, лес давал ей силы и учил ее, другого такого друга у нее никогда больше не будет. Он уберегал ее, делился с ней самым сокровенным, благодаря ему она научилась понимать природу.
Правда всегда выплывает наружу, как спасательный круг, но в данном случае, это гибельный круг. Цепи. Которые тянут за собой вниз, на дно. Они ржавеют, покрываются зеленым мхом лжи и лицемерия. Но цепи можно разорвать. Они ломаются. Ржавчина – память о хорошем, дорогом, она хранит все это, оседая на цепях. Вдыхая воздух, мы живем дальше, цепи слабеют, их будто перерезают кусачками, они падают, оставляя после себя глухой звук и пыль прошлого, которое осталось лежать внизу с этими тяжелыми оковами.
-Джу, все очень плохо.- Сказала Жаклин, после размышлений. Она вперила свой лиственный взгляд на сестру, изучая ее выражение лица.
Джулия до этого свежая и легкая, как перышко, побелела как мел, лицо исказилось от страха, глаза расширились и стали как блюдца. Усилием воли она удержала себя от порыва закричать и удариться в истерику.
-Выкладывай все как есть.
Жаклин созналась в своей встрече с ним, и как это произошло, о разговоре. На протяжении рассказа (а он был велик) ее пробивала нервная дрожь, руки покрылись испариной. Джулия тихо сидела, не шевелясь, поначалу Жаклин думала, что сестра замучает ее вопросами или упреками, но ничего подобного не произошло. Ни одного возгласа не издала Джулия, она будто ушла в свой собственный мир. Между тем, лицо ее принимало то очертания испуга или страха, то умиления, третье было неподвластно понимаю старшей сестры.
-Думаю, нужно рассказать отцу.- Сказала Джулия, когда кончился рассказ.
-Я тоже так думаю.
-Но уезжать отсюда уже не имеет никакого смысла. Сколько сейчас времени?
Жаклин вытянула шею, заглядывая на электронные часы, находящиеся у нее на ночном столике. Удивительно, с того времени, как проснулась Джулия прошло больше двух часов. Утро. Отец уже давно на ногах.
-Он уже встал.
-Тогда пошли.- Вставая с постели, сказала Джулия. Сейчас она была так спокойна и уверена в себе, что Жаклин только подивилась такой сдержанности.
Девочки спустились вниз. Отца они застали за варкой кофе и готовке бутерброда с медом. Увидев дочерей, Андре слегка удивился, но не перестал намазывать бутерброд. Он был в черных джинсах и водолазке, кофта облегала его жилистое тело, придавая ему вид соблазнительного мужчины. Что скрывать, еще недавно одна новенькая девушка в классе Жаклин приняла его за ухажера, когда Андре пришел к дочери.
-Что-то вы сегодня рановато. Будете?- Андре кинул взгляд на кофеварку.
-Пап, ты только не переживай. Мы хотим тебе кое-что сказать, кое-что очень важное, это ответ на все твои вопросы.
Андре оперся рукой на стол, он хорошо помнил, как дочери ему уже хотели рассказать кое-что очень важное и во что это вылилось. Бутерброд, который Андре до этого норовил отправить в рот, замедлил свое движение и остановился на полпути к цели. Мед, который был намазан на батон, потек по краям и стекал по пальцам, когда Андре пришел в себя. Он кинул булку на стол, вытер пальцы и уселся на стул.
Сестры сделали тоже самое. Жаклин набрала побольше в легкие воздуха, и принялась рассказывать. Андре каждый раз останавливал и задавал свои пытливые вопросы, в основном они были связаны с тем, что говорил вампир и как себя вел. Андре был заметно взволнован и рассержен. Он никак не мог понять, как он мог допустить, чтобы его дочь сбежала ночью, да еще в такое время? Выходит, он не смог ее защитить. Все эти меры предосторожности лишние, если так легко он ее смог найти на улице. Беззащитную, одну. Андре даже не хотел думать о том, что могло бы быть, если бы ему нужно было бы что-то другое. Он морщил нос и потирал лоб от одной этой острой мысли, ранящий его сердце. Не справился. Оплошал. Не защитил. Не уберег.
Молчание затягивалось. Рассказ давно закончился. Андре все продолжал молчать, подперев руку под голову, устремив взгляд вниз. Джулия тихо дышала, Жаклин же сидела подавленная. Она хотела как лучше, а получилось только хуже.
-Привет, чего это вы все такие мрачные? Кто-то умер?- Пошутила, входившая Мэги.
Андре поднял голову, бездушные глаза заставили остановиться Мэги. Она обескуражено посмотрела на каждого поодиночке, потом села рядом с мужем.
-Похоже, своим высказыванием я попала в точку.- Через какое-то время сказала она.
-Это было бы куда лучше, поверь мне на слово.
-Что произошло?
-Наша дочь должна родить ребенка от вампира, выйти замуж за него и жить долго. Насчет счастья не уверен.- Сострил Андре.
Мэги посмотрела на Жаклин, в глазах стояли слезы, губы задрожали.
-Почему?
Жаклин отвернулась, не могла она спокойно сидеть и смотреть на мать, когда она плачет.
-Но это не значит, что она должна это делать.- Подала голос не менее встревоженная Джулия.
-Твое предложение?- Поинтересовался Андре.
-Можно поговорить с ним или…или….- Подбирала она слова.
-Джу, то, что ты сказала полный вздор!- Прохрипел Андре, отчего Мэги вздрогнула и съежилась, но рыдать не перестала.- Здесь есть два выхода – отдать ее на закланье или убить его! Думаю, второе подходит всем нам тут собравшимся!
-Тогда чего мы ждем? Убьем его!- Все тело Джулии напряглось, голос отвердел, взгляд стал холодным.
От такого заявления да еще из уст Джулии Андре выпрямился, вышел из-за стола. Он заглянул своими глубокими цвета океана глазами в голубые прозрачные, как вода глаза дочери. Он искал ответ на вопрос, что вызвало такой бурный протест к своей природной добродетели в душе Джулии. И будто его, найдя, он тяжело вздохнул, отступил назад, так, чтобы видеть перед глазами всю семью разом. Мэги вжалась в стул, тихо плача, топя свое горе горячими слезами, отгородив себя от других. Жаклин, потупив взор, сидела, подперев голову рукой. Джулия смотрела перед собой, аккуратно дыша и изредка вздыхая. Настоящий траур. Лишь всхлипывания Мэги разрушали тишину.
-Если его убивать, то вы мне там не нужны.
-Нет, мы пойдем с тобой. Одному тебе не справиться! Мы поможем!- Крикнула Джулия.
-Нет, вы останетесь!
-А я думаю, что….
Такой диалог шел довольно долго, на протяжении нескольких часов отец и дочь пререкались, не находя компромисса. Мэги не влезала, Жаклин тоже. Обе женщины были подавлены, у Мэги даже не было сил это скрывать. По природе слабая и нежная, она не выносила трудностей и тяжелых разговоров. Жаклин же была погружена в свои мысли, совсем не замечая, что твориться вокруг. Она все ломала голову, как сделать так, чтобы все стало по-прежнему? Может, нужно найти какой-нибудь ключик, отпирающий замок этой тайны?
О пикнике забыли. Лишь к полудню стихли ссоры и восклицания в доме Дюплесси. Сухо отобедав то, что наскоро приготовила Мэги, все начали расходиться по комнатам, как неожиданно в дверь позвонили. Солнце все так же ярко светило, на клене сидели какие-то маленькие птички, беззаботно чистя крылья. Все перекинулись взглядами. За это время семья стала относиться к малейшим шорохам настороженно и нервно, изучая любое колебание воздуха.
Мэги поправила выбившуюся прядь волос и поспешила открыть дверь, в которую уже успели еще раз позвонить. Жаклин чувствовала, что это необычный гость, кто-то другой. Через некоторое время она услышала шаги матери, но не гостя.
В гостиную вошел кошачьей вальяжной походкой Бернардо. Его длинные волосы скатывались по спине и плечам, падая на грудь большими тяжелыми прядями. Черные брюки и такого же цвета рубашка с фиолетовым шарфиком, обмотанном вокруг шеи и завязанный бантом придавали ему утонченный вид. Видно, шарфики он любил. Черное пальто на этот раз короткое, не достававшее до колен смотрелось на нем идеально. Он самодовольно улыбнулся Жаклин и перевел взгляд на Андре. От такой самонадеянности девушка раскрыла глаза в шоке, закрывая свои эмоции от других. Вампир в их доме! С ума сойти! Какой позор! Джулии не нужно было спрашивать кто это – она и так все поняла. Это было видно по взгляду сестры и его улыбке. Как будто они старые знакомые! От такого шока и страха, накатившегося на нее, как пивная бочка, Джулия потеряла равновесие, ноги зашатались, в глазах потемнело, и уже через секунду она лежала на мягком коврике у ног сестры.
Никто не пошевелился, Мэги кажется, тоже поняла, кого впустила в дом, но пройти вперед не решалась.
-Нервы не выдерживают. Бывает. Я вот тоже, когда в первый раз встретил вам подобных, слегка испугался. Правда, тогда они были действительно кровожадными убийцами.- Непринужденно сказал Бернардо, глядя на Андре.
Андре же до того оторопел, что не мог даже пошевелиться. На его лице отразилось выражение крайнего изумления, молодя его на несколько лет. Он почти не дышал, в голове бродили мысли и те рассказы, которые ему поверяла Жаклин.
-Бросьте, я не пришел вас убивать.- Будто прочитав его мысли, дружески сказал Бернардо.
-Да как ты смеешь?- Подорвалась со своего места Жаклин, бросая каждое слово.
-Кажется, твоя сестра начала приходить в себя. Будь добра, окажи ей первую помощь.- Повернувшись в пол оборота, ответил мужчина.
От такой наглости Жаклин остановилась на полпути, так что одна нога переступила через тело Джулии, другая нет. Открыв рот в замешательстве, она продолжала стоять и созерцать его спину, так как мужчина уже давно отвернулся. Хотелось нагрубить ему, ударить, но непонятная сила удерживала ее от этого действия. Нет, не физическая, внутренняя, исходящая из него, и перетекающая в нее, как невидимая вода из глубокого русла. Тоже самое происходило и в прошлую встречу.
Под ногами зашевелилась Джулия. Опираясь на локти, и держась одной рукой за ногу сестры, она поднялась. Но тут же об этом пожалела. Бернардо был на месте, только он даже не шелохнулся, продолжал стоять спиной.
-Что вы все молчите, будто призрака увидели? Для вас увидеть вампира привычное дело.- Сказал Бернардо.
Лицо Андре приняло жесткое выражение, холодность и непроницаемость отобразились на нем. Он медленно обошел диван, поглаживая его поверхность рукой. Мэги на цыпочках зашла за спину мужа, тихо сопя. Все-таки не каждый день увидишь вампира, да еще в доме оборотней.
-Весьма глупо. Я полагал, наш Ромео обладает нестандартным мышлением.- Процедил сквозь зубы Андре, смело глядя на вампира.
-Я пришел не для того, чтобы выслушивать характеристику о себе. Я пришел поговорить с вами.- Прямо сказал мужчина, усевшись на противоположенный диван, лицом к главе семьи.
С губ Джулии слетело грозное рычание, глаза сверкали от гнева. В ней кипела лютая злоба и презрение к этому как она считала животному. Она искренне не понимала, почему отец ничего не предпринимает, а ведет бесполезную дискуссию, будь ее воля, она бы уже стояла в обличии волка и скалила зубы.
-Я уже весь в нетерпении.- С поддельной бодростью в голосе сказал он, а затем добавил.- Жаклин, Джулия, идите на кухню вместе с мамой.
-О нет, Жаклин пусть останется.- Воскликнул Бернардо.
Лицо Андре не изменилось, лишь молчание показывало разрешение. Жаклин осталась на месте, Джулию на последних словах передернуло. Она заглянула сестре в глаза, как бы говоря: «Если не хочешь, не делай. Ты не обязана.» И удалилась вместе с Мэги. Бросив напоследок надменный взгляд Бернардо. Жаклин села в кресло, находящееся позади нее, скрестив руки на груди, она пыталась смотреть куда угодно, лишь бы не на него.
-Я Бернардо де Ла Вега. Думаю, Жаклин вам уже все рассказала.- Начал мужчина.- Зачем я здесь и что мне нужно. Я не отступлю. Я предлагаю вам дать свое согласие на брак добровольно, если же нет, то я поступлю по-другому. Я знаю ваши законы и правила, знаю как позорна только мысль об этом, но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Среди вампиров Жаклин будут уважать, и почитать, защищать и в какой-то мере любить и боготворить. Если же найдутся храбрецы, которые ее не примут, поверьте мне, они исчезнут, я не первый раз убиваю своих и мне это не ново. Если же найдутся недовольные среди ваших, то и их скоро не станет. Я никому не позволю причинять какие-нибудь неудобства моей жене. Это не любовь, что вы, я просто привык смотреть на жизнь с разных сторон и находить золотую средину. В данном случае я считаю, что она найдена.
В гостиной повисла тишина. Андре за это время сел на диван, сложив руки на груди, с удивлением выслушивая, будто это ток-шоу, где все делятся своими талантами.
-Вам нужно мое благословение? Право, мы как будто в восемнадцатом веке.- Злобно пошутил Андре.- Я не отдам ее вам. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Вы решили, что слащавые речи смогут дать нужный эффект, но ошиблись. Вы ошиблись даже в том, что выбрали для этой «миссии» мою дочь.
-Благословение нужно не мне, а Жаклин для успокоения своей души. Вы уверены, что я не получу вашу дочь?- Положив ногу на ногу, поинтересовался Бернардо.
-Вы, стало быть, вздумали мне угрожать? Попробуйте, и вы узнаете, на что способны оборотни. Я знаю ваши правила не меньше своих. Я знаю, что выносить это существо способен не каждый оборотень. Здесь должна присутствовать любовь и страсть к жизни, женщина должна родить без каких-либо вмешательств медицины, если же ей подадут хоть стакан воды, то ребенок умрет, а она не получит бессмертия. Хотя вряд ли оно ей понадобиться, если она не справится, вы загрызете ее прямо на родильном столе! Большая вероятность, что ребенок родится мертвым, а даже если и родится, то умрет сразу, как только его накормят. Да-да, я много знаю о вас, вампир.- Презренно произнес Андре последнее слово, для убедительности ему не хватало только плюнуть на пол.- Я не для того растил свою дочь, чтобы она умерла от появления на свет мертвой твари! Ее вы не увидите так же как рассвета!
-Однако вы о нас хорошо осведомлены. Вы не задумывались над тем, какое будущее ждет Жаклин? Думаете, она полюбит простого смертного или выйдет замуж за оборотня? Согласитесь, это была бы хорошая партия, не так ли? Сколько лет уже такого не случалось. Дети были бы сильнее своих родителей как физически, так и морально. Вот только есть одно но, вы с самого начала знали, что Жаклин предначертано намного больше. Она хочет убивать вампиров, но в тоже время ее что-то останавливает. Вы ждали моего появления, вы знали, что когда-нибудь что-то подобное случиться. В ту ночь вы не были так удивлены, как должны были бы. Вам только нужно было понять, зачем мне ваша дочь, и сегодня, когда Жаклин покаялась во всех смертных грехах, вы сопоставили то, что раньше знали и получили ответ. Разве не так, мёсье Дюплесси? Разве я не прав? Я выкладываю ваши карты на стол постепенно, одну за другой.
Жаклин слушала и не верила. Отец знал. Знал, что он придет, что что-то произойдет. Почему он ничего не сказал? Почему ото всех скрыл? Ведь Жаклин всегда с ним всем делилась, почему же он не рассказал? Ведь это ее жизнь, сейчас решается ее судьба, а она даже ничего и не подозревала. Жила себе все эти семнадцать лет и не знала о существовании такого заговора. Хотя заговором это нельзя назвать, может, отец хотел как лучше? Уберечь?
-Решили пойти другим путем? Право, это смешно. На что вы надеетесь? На мое согласие? Тогда вы самое наивное существо на земле. То, что моя дочь особенная я знаю уже как семнадцать лет, и не будем затрагивать эту тему, вы не тот собеседник, с которым я бы хотел это обсуждать. Вас интересует вопрос о ее личной жизни? В нашем мире достаточно прекрасных оборотней, как среди элиты, так и среди бедных. Люди? С ними у нее тем более не будет проблем.
-Знаете, еще с детства я верил в то, что в жизни есть несколько путей. Смотря, какой ты выберешь, по такому и пройдешь. У Жаклин два пути: первый – это стать моей женой и родить ребенка, второй не так красочен. Если она не выйдет за меня, то умрет.- Бернардо сделал паузу, выжидающе посмотрел на Андре.- Я не намерен вдаваться в подробности, скажу лишь одно – смерть будет неизбежна, если вы откажете мне. Ступив на путь, который даю ей я, она спасется от смерти, выбирая вечность. В свое время в моей жизни тоже был такой выбор, и я склонился в сторону бессмертия, не из-за честолюбия и не из-за гордости. На то была совсем другая причина, и я до сих пор об этом не жалею.
-Думаете, я вам поверю? Вам? Вы, который губит жизни людей, не задумываясь, который продал свою душу ради удовольствий бессмертной жизни? Вы можете говорить в свое оправдание все что угодно, но это не изменит вашей сущности. Будь вы последним существом на планете, я бы все равно вам не поверил. Лягушка честнее, чем вы! Я повторяю, вы наивны.- Сдержанно ответил Андре.
-Вы мне не верите, так как не уважаете вампиров. Жаклин жила и росла, формировалась в девушку, потому что ей предначертано ступить на другой путь жизни, идущий в другом направлении. Вспомните всю ее жизнь, она всегда была другой, отличалась от сверстников. Жаклин жалеет людей, но не питает к ним симпатии, она привязана только к вам, к своей семье, ей больше никто не дорог и не нужен. Не очень хороший факт, включая то, что она оборотень, а любовь к людям заложена в вас с рождения. Она передается от предков к потомкам с кровью и генами, но Жаклин не обладает возвышенной любовью. Она считает, что ее долг – это защищать людей. Но в глубине души она не питает к ним тех чувств, какими одарена ее сестра. Вы всегда это знали и понимали, как бы вы не старались заглушить жалость и привить любовь, все ваши попытки оказались тщетными. Вы как будто натыкались на невидимую стену, а все потому, что ей не суждено убивать вампиров, петь колыбельные детям людей, уверяя их, что родители скоро вернуться, когда они послужили закуской вампирам. Что же касается правоты моих слов насчет смерти, то вы сами во всем скоро убедитесь. От судьбы не убежишь. Вы ведь читали книгу Вальмонта Инглиса? (прим. ав.- Древний английский философ-оборотень, написавший книгу о том, что в мире все предопределено. Каждый уважающий себя оборотень должен был ее прочесть.)
-Инглис писал совсем о другом, если вы решили блеснуть своими познаниями в области оборотней, то выбрали неподходящее место. Здесь все знают больше вашего. И не нужно пугать нас смертью, мы в отличие от вас готовы на такие жертвы.
Бернардо улыбнулся, но эта улыбка пугала, в глазах горел тот опасный огонек, который бывает только у хищников.
-Мы отошли от темы. В книге была изложена одна щекотливая история о том, как один оборотень пытался избежать превращения в вампира, но все равно им стал. Там так же пишется, что у него был выбор – убить себя или продолжать скитаться по свету от погони вампиров. Если Жаклин не выйдет за меня замуж, она умрет, но поверьте мне, я не допущу ее смерти, она слишком ценна для меня.- При этих словах Бернардо стрельнул взглядом в направлении Жаклин.
-Стало быть, вы еще цените что-то помимо крови? Вы не так потеряны для общества.- Злобно усмехнулся Андре.- Но это все равно вас не спасет. Что для вас любовь, счастье, сама жизнь любого существа, кроме вас самого? С таким, как вы, моя дочь никогда не будет рядом. Вы даже не понимаете элементарных вещей – я не отдам свою дочь. Хотите войны? Я вам ее устрою.- Грозно сказал Андре последние слова.
-Любовь и счастье – понятия субъективные. Кто вам сказал, что я далек от этой истины? Я прекрасно понимаю, о чем вы печетесь, будьте спокойны, пороть ее не буду.- С тенью на улыбку сказал он.- Она будет продолжать жить так же как жила, за исключением того, что у нее появиться муж и ребенок. Я не собираюсь убивать ваши семейные узы – это лишнее. Я просто говорю вам, что если вы так упрямитесь, то Жаклин умрет, но я не позволю, чтобы это произошло.- Проигнорировал Бернардо выпад собеседника насчет войны.
-Вы слишком великодушны.- С упрямой иронией пробурчал Андре, он хотел продолжить свой монолог, но Бернардо его опередил.
-Мать моего ребенка должна быть счастлива.- Эти слова Бернардо сказал в каком-то задумчивом состоянии, не переставая смотреть на Андре. Лицо, которого вытянулось от удивления, глаза сузились. Андре покрутился на диване, не обращая внимания на Жаклин, оставаясь равнодушным к возгласам на кухне.
Андре слишком любил свою дочь, он вложил в нее столько отцовской нежности и заботы, что ее хватило бы на всех присутствующих сейчас в доме. Он блефовал насчет смерти, он не был полностью уверен, готова ли к такому повороту Жаклин, но он, да. Он не задумывался о браке с этим существом, но так же был подавлен одной только мыслью о потери дочери. Андре не выказал ни малейшего сомнения насчет слов этой твари, так же как и не показал страха за дочь. Ему казалось, что для получения своей цели этот монстр готов на все, так же обвести вокруг пальца и его. Но врет он убедительно. Андре хотел Жаклин счастья, строил его в детстве из мелких песчинок, а сейчас он обдумывал решение. Андре не собирался принимать решение без ее ведома, слишком долго он все хранил в секрете ото всех, пора выкладывать тузы на стол.
В гостиной воцарилось молчание, Андре, сгорбленный, сидел, не поднимая глаз. Бернардо опустил голову, воротник-стойка до этого и так закрывающий всю его шею, был теперь не виден из-за копны волос, которая скатилась со спины на лицо и шею. Не было видно ни глаз, ни губ, у Жаклин было впечатление, что они оба хотят, чтобы она их оставила, но не говорят ей об этом из деликатности. Единственное что девушка смогла рассмотреть, так это то, что Бернардо теребил свои перчатки.
-Полагаю, на этом новости закончились.- Резко сказал Андре, вставая, отчего Жаклин вздрогнула.
-Да, вам нужно обо всем подумать.- Сорвался с места мужчина.
Жаклин встала с кресла, у нее у самой были вопросы к Бернардо. Мужчина направился к выходу, девушка следом за ним, сейчас ее интересовали некоторые вопросы, и она собиралась их задать именно сейчас. Бернардо искоса посмотрел на девочку, криво улыбнулся, продвигаясь к выходу. Андре же остался на месте, только проводил взглядом дочь. Не нравилось ему это.
-У меня есть вопрос.- Сказала Жаклин, когда они дошли до входной двери.
-Этого следовало ожидать.
-Какой он будет, этот ребенок?
Бернардо улыбнулся одними губами.
-Самым могущественным. Правителем всех вампиров.
-Ты думаешь, я смогу его выносить?
-Это уже второй вопрос.
Жаклин нахмурилась.
-Да, сможешь.- Уверенно ответил он.
-Но я не люблю тебя и я не согласна жить в темноте и мириться с тем, что мой муж спит в гробу.
Бернардо наклонился вперед, заглядывая в глаза девушки, тонкие губы слегка дрогнули от напряжения. Рукой в перчатке он провел по ее щеке, убирая прядь волос. Жаклин вздрогнула и слегка отпрянула. В нос ударил запах кожаных перчаток.
-Для тебя я построю рассвет.- Бесслышно прошептал он, так чтобы эти слова долетели только до ее слуха, и исчез в дверном проеме.