Как царь на небо ходил

Жил-был царь. Царствовал он кое-как. И такие безобразия в царстве творились, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
- Эх, скорее бы мне в рай попасть, чтобы ничего этого не видеть, - как-то подумал он.
Только он это произнёс, как тут же и преставился.
Вот приходит он радостный в рай, встречает его у ворот апостол Пётр.
- Чего явился? - спрашивает Пётр.
- Как – чего? Всё. У меня выслуга. У нас, царей, год за три идёт, - отвечает царь. – Оттрубил я своё! Где тут рай?
- С раем ты, энто, погоди, - говорит Пётр. - Начальства нет. Вот садись и жди господа бога. Куда определят, туда тебе и итить…
Видит царь скамеечку, присел на неё. А скамеечка-то не простая была. Бог, когда садится на своё место, так ставит её под ноги и все видит, что на земле делается. Вот присел царь и сидит. Присмотрелся и увидел своё царство-государство, как на ладони. И видит …
- Э-э-э! Вы куда своими руками лезете? Энто ж мои сундуки! – закричал царь. – Мамка, ну-ка гони их всех со двора! Эк, бесстыжие: стоило царю на тот свет отойти, а они тут как тут, так и зыркают где чего плохо лежит! А ну бросьте трубу! Это труба обчественная! Через яе все газы пускают куда надо. Вот безобразники… Чего творится…
А тут шум, музыка, голоса… Это Бог возвращается со свитой с прогулки, значит.
- А ты что тут делаешь? – спрашивает бог у царя.
- А я в рай пришёл.
- В рай? А кто ты будешь?
- Да я царь …
- Царь, говоришь? Ну и как там у тебя в царстве? Ну-ка подай сюда мою скамеечку, сейчас поглядим.
Поставил бог ноги на свою скамеечку и за голову схватился:
- Э, мил человек, рано ты в рай собрался. Ты глянь, что у тебя там творится.
- Так, а что же там, боженька? – испугался царь. – Я ить всё, как говорится, всё по твоему писанию. Всё вместе со святыми, не прикладая рук… Вот, как Кондрат да Ипат земледелию научали, так мы и делали. Как Анна Летняя да Сергей Капустник сказывали. Я и в храм кажен раз ходил тебе поклоны бить. Всё по вере твоей и научению. Вот придёт Феофанов день, так мы все идём весну сустричать. Встретим, как говорится, по-нашему и опять на печку. А уж в день Ольги Страдницы мы все, как один, в поле. В смысле, один в поле, а мы все, ну, это… А уж как мы святого Наума завсегда просили навести на ум. И ни-ни. А на Параскеву так все давали обеты какую-нибудь работу делать. А как же? А иначе это что же? А сколько мы Ипатия Чудотворца просили об изгнании бесов и защите от домовых. Это они, господи, всё куражатся и бесчинствуют. Особливо, господи, мы Николу Вешнего чтили, потому как сказано же в писании: «До Николы крепись, а с Николы живи, не тужи!» Вот мы и не тужили. Может, чё не так делали или святые не тому учили, это уж тебе решать, господи. Может, пора какие курсы с ними провести, а мы – чего? Мы всё, как они учили. Так что, странно мне слышать, господи, про критику…
- Ну-ка, царь-батюшка, поди сюда, - выдохнул господь, - присядь-ка вот на скамеечку.
Царь нехотя присел на скамеечку и, не сдержавшись, как закричит:
- Это что же ты делаешь?! Да как у тебя руки-то не отсохнут?! Нет, ну ты погляди, господи…
- Энто ты, царь-батюшка, ступай да погляди, а о рае пока и не мечтай. А чтобы ты лучше видел, дарю тебе мою скамеечку. Возвертайся ты на землю да не взывай к святым, чтобы они за тебя работу работали. А коль не исправишь там, так ступай опосля в ад, там черти и проведут с тобой курсы.
- Так, а как же?.. – взмолился царь. – А я уже вот с вещами…
- Эй, Петро, крикнул господь, - проведи-ка гостя до ворот. А скамеечку пущай берёт, сгодится.
- Так, я, ить, господи, на пенсии уже, - смотрит царь с мольбой на бога.
- Ничего, - отвечает бог, - опыт у тебя уже есть, продлишь ещё на десять лет трудовой стаж. Прощай.