Прожектора, огни - стучат, стучат вагоны.
И голоса людей вдруг нарушают сон.
И крики матерей отчаянные стоны,
Сливаются в единый громкий унисон.
Суровою зимой блокада Ленинграда,
И в длительной осаде город на Неве.
Артиллерийская слышна всем канонада,
Немецкие войска на подступах к Москве.
Дорога долгая в Череповец на Север,
В Иосифа с любовью вглядывалась мать.
Их провожает лютый беспокойный ветер,
Все ангелы на крыльях будут их держать.
Череповец, лучи прожекторов по небу,
Вечерний лай собак холодная зима.
Катились саночки стремительно по снегу,
И белоснежный снег ложится на дома.
Ах, Вологодчина конвой шутит, не любит
Угодница всегда с молитвою поёт.
Под вечер мать её тихонечко проводит,
Солдатика она под утро отпоёт.
Запомнятся навек глаза военнопленных,
Над улицей своей огромная луна.
И голос незнакомый молодых военных.
Держала мать его на рученьках одна.
Иосиф был крещён по правилам церковным,
Над Вологодчиной вдруг звон колоколов.
Душа его навек становится свободной,
И вечно слышаться молитвы ангелов.
Летают ангелы и в Норинской деревне,
В Архангельске стоят столетние дома.
Откроют настежь там узорчатые ставни,
И выпорхнет душа и полетит сама.
Течет река Ковша на западе района,
Поют кукушечки и в Коношском бору.
Есть в деревенском доме чудная икона,
Здесь непременно все, конечно же, к добру.
Созвездия парят, вращаются по кругу,
В спирали вечного движенья времён.
Иосиф смело нам протягивает руку,
Летят столетия и путь благословен.