ОТЧЁТ НЕЧИСТЫХ НА ШАБАШЕ

ОТЧЁТ НЕЧИСТЫХ НА ШАБАШЕ

Прилетел Сатана в тёмный лес под Москву,
И созвал тот же миг всех нечистых.
«Я сегодня развлечься немного хочу,
Награжу из вас самых речистых.
Ну а кто не сумеет меня развлекать,
Тому в вечном огне весь свой век полыхать!»

Встала баба Яга, костяная нога,
И промолвила слово такое:
«Я вчера в самый бор завела паренька,
Там он сгинул в глубоком запое».
Нет, милиции не помогала она,
Но хотела в лесу век дожить до конца.

«Это что! Я вчера, — Леший слово тут взял, —
На Арбате уселся в засаду.
И такую девчушку я там себе снял,
Затащил в лифт её я, беднягу».
Нет, он не был известный насильник, но всё ж,
Свой век мирно в лесу он дожить хотел то ж.

Домовой застонал: «Это всё так, туфта!
Я вчера двух друзей потревожил.
Так один из них будет ходить в костылях,
А другой — с синяками на роже».
Нет, подстрекателем не был он злым,
Лишь боялся расстаться он с домом своим.

Тут Упырь подбежал: «Ну, вчера я поржал!
Забегал я в больницу 15,
И на кончик иглы СПИДу я подослал,
Так что скоро умрут людёв двадцать!»
Нет, он не был ин. язный шпион и агент,
Но хотел сосать кровь, зря, что ль, куплен патент?

Тут Русалка, сияя своей наготой,
Завела речь про мерзкое дело,
Как любовников двух, предвечерней порой,
Разлучила водою умело.
Хоть она и сама не блюстила мораль,
Но речушку менять на огонь, было жаль.
Тут вскочил Водяной, мужик видный такой:
«Я ведь тоже живу не напрасно!
Помнится, как в мороз, нонешнею зимой,
Трубы я продырявил прекрасно».
Нет, он слесарем не был, не пил самогон,
Но идти на огонь не хотел даже он.

Слушал их Сатана с потускневшим лицом,
И ни капельки не улыбаясь.
Об огне для нечистых, видать, думал он,
Зрелищем таковым упиваясь.
Ведь сказал же, что кто не сумеет развлечь, —
Тому сладкую жизнь свою не уберечь.

Тут молоденька ведьма к нему подошла:
«Надоумила я с перестройкой!
Если б люди узнали — пришибли б меня:
Трудно стало теперь с поллитровкой.
На работе — бардак, все шумят просто так,
Деньги стали в огромном почёте,
Это к капитализму назад верный шаг,
Предприниматели нонче на взлёте.
Как в Америке нонче свобода и тут, —
На бумаге, совсем не на деле!
Ну а люди, глупцы, с замиранием ждут,
Раз учил всему этому Ленин,
Когда будет коммуна, отменят весь труд,
И когда поотменят все деньги!..
А пока они ждут — цены вверх всё ползут,
Им не будет отнюдь пониженья!»
Нет, она Горбачёву совсем не жена,
Только в вечный огонь не желает она.

Сатана улыбнулся, и вся проча шваль
Ведьму скопом во лжи уличила!
Леший кинул в неё свой, из шишек, сандаль,
А Яга костылём запустила.
Водяной запустил мерзких жаб в волоса,
А Русалочка в горло вцепилась.
Упырь ведьмочке руки, как пёс, искусал, —
В общем, драка в лесу получилась.
Перестройку присваивал каждый себе,
Чтобы после весь век не гореть им в огне.

Сатана хохотал, и весь лес полыхал,
Не ушли от огня эти твари.
«Перестройку, — кричал, — людям я подослал!
Вам такое под силу едва ли!»
На рассвете лишь головни там, где был лес,
И нечистой пришёл под чистую конец.

С этих пор тихо стало во всех городах,
Перестройка пошла своим ходом.
И никто не вселяет в людей больше страх,
И никто не гудит за комодом.
Но куда мы придём — не скажу, потому
Что известно сие Сатане одному!
1990