Серый волк

Часть 1-я


" Час зачатья я помню не точно, -
значит память моя, – однобока…"
(В С Высоцкий)



Просьба к читателям бдительным, - быть чуть более снисходительным, поскольку эти мои сочинения
не претендуют на стихотворения! – Это - просто, слегка зарифмованные, детские мои впечатления…

Часто сетуют: " В ваших опусах зачастую отсутствуют – рифмо-смысло-сплетения", - на что, я им -
советую: " Если быстро (в стиле рэп речетативом) читать, то в них можно – и рифму за хвост поймать,
а если перед этим ещё и "принять", то сможете даже понять, - что, этим всем, автор хотел сказать…"

В далёком 55-м отец мой служил в Алтайском Крае с нами, флора-фауна там, были земным нам Раем:
воздух, напоенный цветочным и хвойным ароматом, мягкая зелень лесной поляны вечерним закатом,
пение пташек, обилье зверушек, козявок-былинок-букашек, цветов всяко-разных, (не только ромашек),
много ягод-орехов-грибов, и других природных даров, река Бия рядом. Как-то пошли мы с мамой, - в
лес за грибами. Наш танковый полк, стоял под Бийском, и надо ж, такому было случиться, - что в этом
лесу, старый, злой и голодный, волк в это же время рыскал, и наши пути-дорожки, в нём пересеклись…
Мама, от страха тогда закричала, бросив лукошко, в панике в лес убежала (и для чего же, тогда она -
меня мучилась-рожала?) Как потом оказалось, - серьёзная опасность, жизни моей угрожала!…

Я тогда был упитанным (если не толстым) ребёнком, - родителям, на радость, в то время - это признаком
верным, здоровья считалось, и большая серая собака, видно, в этом тоже хорошо разбиралась. Я очень
любил собак, но в этой, даже на первый взгляд, было явно что-то не так: Серый, взъерошенный - дыбом
загривок, жёлтые полустёртые зубы в ухмылке и такого же цвета глаза, (в ровень с моими) - были злыми.
На худых его боках, - сваляной шерсти (как на плохо выделанном чучеле), клочья торчали, из пасти вонь
на меня неслась, так как мы стояли - глаз-в-глаз - нос-в-нос, (один рост), и, изучая друг друга, молчали…
По весу и росту я был - не больше молодого барашка, (четырёхлетний бутуз, малолетний дурашка), и,
чтобы сделать приятное «псу», один из грибов, (в корзинке моей, их, - всего было три), - ему протянул!…
Ещё раз внимательно он на меня посмотрел, и не знаю - за что, вдруг, - меня пожалел! Или - за то, что я
единственным белым своим, с ним поделился, но - (так как был он голодным), мною б, - не подавился…
Где-то хрустнула ветка, и что-то во взгляде его изменилось, по всему было видно, - боится он человека.
Не стал он ни мой гриб, ни меня тогда есть, развернулся - и потрусил себе дальше, по делам своим, в лес.
Папа, в тот вечер, принёс не всю получку, а - узнав про тот случай, - устроил маме настоящую взбучку…

Взрослую жизнь, я раскусил - рано: У меня - сразу вызвал подозрения Дел Мороз (не пьяный!) раздававший подарки - даром! - (Новый Год, - послезавтра, а - от него не разит перегаром! - Уж, не - настоящий ли, нам достался?) Всем раздали маски волков-лис-кроликов, нам с Зинкой не хватило и дали заячьи уши на резинке.
После – дежурного: «Ёлочка гори!» хоровод вокруг водили, любовались на огни. Все ждали подарков! Но оказалось, что за них - нам петь надо! - Как всей группе надоела песенка месяц разучиваемая, глупая - про медведя, шастающего ночью в зимнем лесу, (когда все его родичи - крепко в берлогах спали и лапы сосали) и незаметившим слева, (видно была - под мухой, раз не уступила помехе справа) лису, наступив ей на хвост! «Подняла лисица - крик, зашумел сонный лес, и медведь с испугу - вмиг, - на сосну большую влез!...» Тем не менее, закончилась та ночь злополучная, для него - благополучно: Снимали его с нее - окоченевшего (злые языки говорят, - с помощью МЧС.) "Он в берлоге безмятежно, крепко спит под крышей снежной, и доволен - бесконца, что родился без конца!... "( Или - хвоста, - запамятовал, - склероз проклятый...) А потом был - "хэпи-энд": - уже - за индивидуальный стишок, каждый из нас получал свой персональный заветный кулёк. В нем были: мандаринка-пряник-жменька леденцов и ирисок, - и ...пара шоколадных конфеток!... (Те, что - сортировали, про деток - своих, - не забывали…)

С соседскими друзьями-одногодками, в песочнице общей копались, в мяч, в танки-солдатики-пушки игрались, в куклы, - девчонки-подружки, батька на танке иногда приезжал, в нём по полю катал.
Был предметом зависти у всех, мой красный трёхколёсный велосипед, и жалко было его бросать когда пришёл приказ нашим отцам, вместе с семьями, уезжать. Куда, - мы не знали, - "На запад", сказали…

Кроме - вояк, люди в этих лесах не жили. Как то - раз, забрёл я на детсадовской даче в - овраг, и меня поразили - запах и разноцветье всяко-разных цветов и трав, а жуки-пчёлки и осы, - жужжа их опыляли пыльцой, перед остолбенелым, удивленным такой красотой, - мальцом!
Ещё из ранних воспоминаний, остались - песни Лидии Руслановой, когда чёрный круглый репродуктор на стене, выдавал иногда такие трели-рулады: «А я вижу, - из-за плетня, смотрит-смотрит он на меня…» и «Меж высоких холмов затерялося, - небогатое наше село, горе-горькое по свету шлялося, и на нас невзначай набрело» Не знаю, пчему я включил её в свой репертуар и всюду напевал (за что от родителей - по шее не раз получал...)
Были - папа и мама, и хоть не было - ничего за душой, но, - Боже мой! - Как было - в детстве том, - хорошо!
А что взрослому для счастья надо? Вечерок-костерок-бредешок-бутылочка и уха... Отец с помпотехом своим в речке Бии, в тот вечер рыбу ловили, а мы смотрели диафильм «Цветик-семи-цветик» с запомнившимися такими словами: «Ты лети-лети лепесток, с запада на восток!» На необдуманные желания - все потрачены лепестки, а вот последний на - то, чтоб больной мальчик - снова начал ходить... смотрели вместе - со мной карапузом, хозяйской дочкой, моей ровесницей, и её мамой Милой, угощавшей нас маленьким солёным арбузом, от которого ночью у меня – так разболелось пузо!... Попрощаться с ними я не успел, когда эшелон их – из Омска - дальше на запад повёз, - в венгерский городок Секешфехервар - на расстрел…

2 дня на сборы дали, и с интересом мы наблюдали, как танки, спеша, на ж\д платформы отцы загоняли.
С офицерскими семьями в пульманах, солдатами в теплушках, с танками (с полными баками и двумя БК)
с чехлами на пушках, на тридцати железнодорожных платформах, укомплектованный танковый батальон,
весь наш литерный эшелон, через всю страну - по зелёному коридору заспешил, к западному забору…

Но, - не бывает, худа, без добра, - в дороге нас подстерегла беда, и мама оказалась в Омской больнице, -
с диагнозом: внематочная беременность, (ей операция срочная требовалась, врачи за её жизнь всерьёз
опасались), нас с отцом, с поезда сняли, и мы в Омске том остались, а наш литерный полетел к границе.
Прибыл вовремя он на вокзал города Секешфехервар, и - под перекрёстный, кинжальный, пулемётный
огонь попал! В - живых, не оставили никого, завели наши тридцатьчетвёрочки, и начали вооружённый
свой, кровавый мятеж, путчисты - салашисты, - недобитые, венгерские фашисты - молодчики…
В том, что мы оказались - (из всего эшелона) - всех наших, везучей, - " виноват" Его Величество Случай…

Потом с отцом и выжившей мамкой, без работы и дому скитались по Омску, (отец оказался за штатом),
но вскоре, в Омском ТТУ стал он ванькой-взводным, - благодаря вовремя подоспевшему, блату брата...
Недалеко от училища, - областной Омский цирк, но не только на представления его зверей, водил меня
туда отец, в компании своих закадычных друзей. По окончанию рабочего дня, увёл папа с друзьями меня
в училищный стрелковый тир, и с одним патроном - "ПМ" мне вручил. В глубине длинного тира стояли
ростовые фигуры, - (мишени "восьмёрки"), - и предложил - любую из них, на выбор, чтоб я поразил!…
Тяжеленный "ПМ" в вытянутых руках было трудно держать, (не -то что, стрелять), и отцу пришлось его
поддержать, но я ещё долго не мог и на спуск нажать, (настолько он был тугой, - что помогал - и другой
рукой), и внезапно для себя …пальнул! От того, что пистолет новый вид приобрёл, (оголённый ствол, я
даже подумал, - что поломал), бросил на пол его и убежал, но смех отцовских друзей, и что он не ругал, -
- успокоил меня, а когда осмотрели мишень, то сказали что я, даже - попал …супостату тому, по ногам!
Отмечали мой первый успех потом, - всё в том же, буфете цирковом, отец с друзьями, – коньяком, а я -
- шоколадом, под названием "Цирк", и "Колокольчиком" – самым, тогда любимым моим, лимонадом…

Ходили мы всей семьёю, смотреть первую нашу цветную комедию - кинофильм "Карнавальная ночь",
а героиня его, Людмила, – ну вылитая мама моя, – точь - в точь! Тогда ещё я не знал, - что сестра её, -
(моя тётя Наташа), играла вместе с актрисой Орловой, и что в семье нашей, её звали просто Любашей.

Как-то в Бийске, (мне тогда не было даже 3-х лет, и на меня был не нужен билет), папа взял меня в театр
на спектакль, в котором играла мама. (Лучше б, он это не делал, - потому как, был потрясный эффект!)
В самый разгар страстей интриги спектакля, - я вырываюсь из рук отца, подбегаю к сцене, и начинаю
звать свою мать! Меня удивляло - что мама не слышит, - а из передних рядов, на меня зрители шикают:
"Тише, тише!" – и тогда я на весь зал, во всю глотку свою заорал: "Мама – мама!" Народ застонал.
Спектакль прервали, - нас с папой - с позором оттуда изгнали, и дома потом, - как следует, - дали!…

Помню ещё, как вечером тёмным, повела меня мама, закоулками театра, по артистическим уборным.
На подоконнике лестничной клетки, два чёрта сидели курили, и мирно о чём-то говорили, с хвостами
свисавшими на пол, они поздоровались с мамой, - я поднимался по лестнице дальше, спотыкался и
крепко за руку мамы держался, с повёрнутой назад (на них) головой, и - с вытаращенными глазами,
- но страх свой, был уже не в силах молча терпеть, когда на втором этаже, вдруг, пошёл враскорячку -
- в раскачку, на задних лапах (раскинув передние) на меня - медведь, и от ужаса, я громко начал тогда - визжать и реветь, правда, мама его - так "укротила", что - жаль на артиста того было смотреть.

Все пели в те годы  : "Москва – Пекин! Идут вперёд народы! За светлый мир, - под знаменем свободы!"
и свято верили, - что нет на Земле для нас, роднее и ближе - китайской, - рас! В силу своего развития, -
Китай и Индия, возглавляли тогда страны 3-го мира, и, с ними сильнее вдвойне, собирались победить
мы, в предстоящей с Америкой схватке, - на первенство мира, (но, не по футболу), - в ядрёной войне!…

Идём домой с отцом по вечернему Омску (он из детсада меня забрал), и - на медленно движущуюся
по небосклону, яркую звёздочку - светлую точку, мне указал, - это наш первый, советский спутник, - в
тот вечер над нами пролетал! (На страх - мировой буржуазии, - как я, позже, узнал…)

В Омском ТТУ курсанты-выпускники подарили мне танк (не - за отца моего, доброту) а -за просто так!
Грубо вырезанный кем-то - из цельного куска дерева - так, что - не видно катков, (но ведь, это - такая малость!) зато, башня насаженная на гвоздь, - вращалась! - Ни - у кого из пацанов во дворе, больше
такого не было! Они все завидовали мне, и предлагали обмен - на такие богатства, у которых нет цен!
Принесённый откуда-то батей, щенок немецкой овчарки по имени Рекс, в мои игрушки влез и пушку ему вмиг перегрыз, так что, после той баталии, она потом всегда смотрела вниз...
С тех пор я мечтал об игрушечном танке, который бы - сам ездил-стрелял, - (о том, что сам когда вырасту, пойду по папиным стопам, – о том, конечно, не знал), а - потом, с разъездами-разводами-переездами, я этот танк, - потерял…
(Продолжение следует)