ПРИТЧА О СНЕ. Сборник стихов "Объятия вечности"

ПРИТЧА О СНЕ

Один человек во сне увидал,
Что ангел деньги принес ему.
- За праведность Бог награду послал!
Вот сто рублей. - «Так мало почему?
Меня оскорбил ты - прочь ступай!»
Тут ангел до девяти сотен поднял.
Но крикнул муж: «Либо тысячу дай,
Иль ничего. Что Бог крахобор - не знал!»
Проснулся от крика своего и увидал
Себя он дома и рассердился:
«Из-за упрямства тысячу, дурак, потерял!»
Закрыл он глаза и так взмолился:
«О, ангел, вернись, девятьсот хватит мне!
На триста рублей согласен я,
Из рук бога хорошо все даже во сне.
Не бог крахобор, то жадным стал я!
Прости меня, ангел, и сто хватит мне!»
Закрыв глаза, он взмолился опять.
Но ангел улетел, исчезнув в окне.
Ни жизнь, ни сон не вернуть нам вспять!

О чужих жизнях

Бог сотворил землю с небом красиво,
Затем он сотворил человека, сказав:
«Ты проживешь тридцать лет счастливо
И будешь думать, сам не осознав,
Что все для тебя одного, дорогого!
Доволен этим?»
– Нет, мало жизненных лет! -
Ответил человек, желая иного.
Господь сотворил ишака ему в след.
И повелел: «Возить людей ты станешь,
И битым палкой по голове как тать.
От голода, побоев быстро устанешь,
Все тридцать лет ты будешь страдать!»
Взмолился ишак: «Хватит мне половину!»
- Прибавь мне года ишака, Бог ты мой!
Затем Бог собаку создал. Гладя спину,
Ей обещал: «Будешь тощей и злой,
Богатство стеречь, не спать ночами,
Все тридцать лет ты будешь страдать!»
Взвыла собака, залившись слезами:
«Мне хватит пятнадцать!»
- Прошу мне отдать!-
Просил человек: - собачью ту долю,
И станет в сумме мне шестьдесят!
Бог дал согласье ему поневоле.
Затем он создал обезьяну: «На взгляд страшна станешь мордой своею! -
Ей бог обещал: - зато будешь жить без труда тридцать лет!»
- Отказаться не смею! - Говорит обезьяна. И случилось все так:
Прожил свой срок, ел и пил все вволю,
Любил баб и девок, танцевать был мастак.
А срок ослиный он с утра до ночи
Работал усердно и богатство копил.
В собачьи ж года не смыкал он очи,
богатства берег от воров и кутил.
В последний срок стал страшней обезьяны:
Весь сморщен и глуп, смешон как никто.
Кто судьбой не своей живет, изъяны
Тот копит, жизнь свою превращая в ничто.
Прожить лучше тридцать лет счастливых,
Чем шестьдесят лет несчастных, трусливых!
О рыбаках

Напились рыбаки до полной дури,
Решили покататься на море в ночь.
Уселись в лодку, утомились до пота
От берега все дальше уплывая прочь.
Гребли всю ночь, луной восхищаясь,
Им звезды улыбались широко.
Под утро от водчонки, оклимаясь,
Вдруг испугались, не унесло ль далеко
Их в море: «Не дай о, боже, на рассвете
Средь волн могучих не пропасть,
Попав к акуле в гости ненароком,
В широкую, как море, рыбью пасть!»
Гребли обратно торопясь, потея,
С похмелья из последних сил.
А небо становилось все светлее,
И сверху дождик ехидно моросил.
Они на берег выскочили лихо,
Глядь, лодка, привязанная на цепи,
У берега, скучая, дремлет тихо.
А страх-то живет, сколь душу не крепи.
Вот так живем и думаем - герои,
Всю жизнь мечтаем, трудимся в поту,
Все достигаем, догоняем, строим.
А жизнь, смеясь, летит под хвост коту!

О Моисее

Когда таблички с заповедями на землю
Швырнул Моисей зло, никому не внемля,
На много разных частей разбились они.
Тогда все бросилиськ нему. Политики
И богачи куски побольше схватили,
Такие слова где написаны были:
«Прелюбодействуй», «Укради» и «Обмани».
Бедным же людям куски как во сне,
Достались со словами «Не», «Не», «Не».
Так с тех и повелось в мире везде,
Кто нахальней и сильнее, так те
Всегда все лучшее себе забирают,
Чем больных и слабых обижают.
Несправедливость с тех пор родилась,
И в мире, к сожалению прижилась.
Так жадность слабых духом обуяла,
И в мире правда не восторжествовала.
Богатый будто «умный», бедный, что «дурак».
Жаль, что в истории случилось все так!

О Святом Франциске

Святой Франциск известен миру был.
Любил животных, и они ему внимали.
Язык медведей, зайцев, рыб он знал,
Отлично все звери его понимали.
Особенно осла любил Святой,
Что его везде всю жизнь возил.
И братом называл его порой,
За труд ослу он благодарен был.
Прощальные слова не к людям,
К любимцу обратил. Горько осел
Заплакал тут. Страдая от тоски,
Он вскоре в след за хозяином ушел.
Способны святость оценить
Даже ослы. А человеку невдомек
Порой, даже не видит он того,
Что перед ним стоит пророк.

О мытарствах души
Давно ль то было иль недавно,
Придумалось ль само, все славно.
Кто больше ублажает свое тело,
Тому ведь до души нет дела.
Душа же голодная, порой не мыта
За телом следом тащится сердито.
Спроси: «Какой с души есть прок?»
Но расскажу вам я, какой урок
Душа Семена как-то получила,
Слоняясь там с немытым рылом,
Покинув Семы труп окоченелый.
Известно всем – кратка жизнь тела.
Душа ж нетленна от природы,
То знают даже дурни и уроды.
Ленивыми душа часто забыта:
У них в уме лишь полное корыто,
Оно чем больше и жирней,
Тем жизнь им кажется милей.
Семен был жаден, глуп, обжора,
Любил есть сало до упора,
Готов был целый свет он съесть…
Душе его не делало то честь.
Холодная всегда она ходила,
Не знала ни воды, ни мыла
И не училась бедолага в школе,
Держал Семен лишь тело в холе.
От пива широко расплылся и
Верь - зависть для любой свиньи!
На жирных пальцах золото блестело,
В костюме важно выступало тело,
Душа ж от холода век стыла.
Такая жизнь ей, наконец, постыла,
Что, исстрадавшись, как-то в ночь
Ушла из тела Семы прочь.
2
Вся в струпьях, грязная, худая
Стучит душа в ворота Рая.
Открыл ворота Петр Святой,
Отпрянул от души лихой:
«Куда стучишь с нечистым рылом,
совсем приличия забыла,
Была ль ты на земле любима?
Шагай, бедняга, Рая мимо!
Принять тебя я был бы рад,
Законы ж Рая не велят
Пускать столь грязных и больных,
Тебе не место средь святых,
Средь ангелов, как свет прекрасных,
Сюда летела ты напрасно!
Ступай на землю, друг, назад,
Тебя не примут даже в Ад!
Несчастна ты, но не грешна,
Поверь, нигде такая не нужна!
Спеши в остывший труп скорей
И своим видом не пугай чертей!»
Закрылись перед ней ворота Рая,
Пошла душа от них, рыдая.
Куда деваться бедной, слабой ей?
Торопится она домой скорей
К Семену в тело жирное назад,
В привычный необъемный зад.
3
А на земле уж тела похороны,
Все люди - в черном как вороны,
Идут за гробом, не спеша…
Признала тут свой дом душа
И быстренько нырнула в тело,
Какое до людей ей дело?
Очнулся Сема, сел в гробу
Глядит – мужик дует в трубу,
Какой-то заунывный звон…
Семен делом неведомым смущен.
Цветы, подушка, гроб, матрас…
Он понял, выскочил из гроба в раз:
«Живого схоронить меня посмели,
Вам покажу какой я труп на деле!»
Он крикнул громко и со злобой,
Всех начал бить, кто шел за гробом.
Испортил все свои он похороны.
С дубов в страхе попадали вороны,
Такого сроду птицы не видали.
Избитые же люди сильно зарыдали,
Не как обязывало плакать положенье:
Лить слезы лживо, как обман для зренья.
4
Жене досталось, верьте, больше всех,
На скорой увезли. И тут на грех
Кто слаб, те в обморок упали,
Зато весь ужас хулигана не видали.
Все разбежались шустро, кто куда,
Кто не успел, то уж того беда
Постигла. Ведь Семена тело
Сто сорок килограмм наело,
Кулак пудовый смерть несет.
Но, слава Богу, то не в счет,
Все живы, только лишь избиты,
Не поминаньем, синяками сыты.
Жена когда очухалась, простила…
Одно в суде лишь дело было.
У друга сломана была рука,
И черная как ночь опухшая нога.
Судья истца прогнал со злобой:
«Не судим тех, кто там за гробом,
придешь, когда докажет, что живой,
получит паспорт труп твой злой!
Не знаешь, как с живыми быть,
А тут еще покойников судить!»
5
Спешить к живым Семену рано,
Ведь время, право, лечит раны.
Так он со всеми помирился,
И даже очень сильно изменился.
Душа так сильно тело обтесала,
Что он лишился половины сала.
Читать стал книги о любви, о Боге,
По верной, знать, пошел дороге.
Воскресла тут в любви его душа,
Ее жизнь ее стала очень хороша.
Семен узнал, что счастье значит,
Всей жизни главная задача!

О великане

Стоял великан превыше облаков,
Любуясь бездной голубой.
Шел мимо карлик средь лугов,
Он был завистливый и злой.
Стал насмехаться над большим тогда:
- Ты слеп, не видишь мир земной!
Ответил великан: - То не беда,
Коль захочу, то поползу змеей,
Но ты же, глупый карлик, никогда
Не заглянешь за облака! Как мал
Ты был, таким останешься всегда,
Не зрить тебе небес, Я так сказал!