тринадцатый апостол

Тринадцатый апостол.

Не передать вам звука боя.
Не видеть боя вам вблизи.
То нарастает шум прибоя,
То стихнет всё, секунды три.
И жизнь за эти, три мгновенья,
Мелькает словно впопыхах.
Дома и мирные селенья
И слёзы, слёзы на глазах.
Что нам делить, безбрежность края,
Прохладу гор, иль звон ручья.
Вокруг кругом земля большая,
А мне не спрятаться, нельзя!
Я сросся в эту землю телом
И приготовился к рывку, бросок.
Меняю направленье.
Земля – тебя я так люблю.
А рядом пули режут ветки,
Тупых ударов слышен стук.
Всё началось внезапно смертью,
И смертью кончилось всё вдруг.

Я в плен попал, контужен тяжко.
Мой автомат в огне разбит.
Меня прозвали неваляшкой,
Мой враг об этом говорит.
Бой отгремел, утихли звуки.
И тишина страшней войны.
Никто не поднимает руки.
Глаза открытые светлы.
Что было позже, я не помню.
Мелькали лица, звёздный свет.
Отряд шел, молча и тропою,
Какой на карте даже нет.
Уже потом, в селенье горном,
Расскажет горец о себе,
Как дрался барсом не покорным.
Там, на воинственной тропе.

-Мы положили вас там, много,
Но и отряд наш поредел.
Платили мы, за ту дорогу
И ждали вас, такой удел.
Всё хорошо, как надо было.
Стрелял не только пулемёт.
Но всё испортил неваляшка,
Вставал и падал, бил на взлёт. 1





-Ты русский, словно сокол быстрый
Орлов из наших местных гор,
Клевал размашисто и быстро,
Помяты крылья до сих пор.
Ты прикрывал других, я слышал.
Сам не спешил идти назад.
Мы окружили, ты не вышел.
Убить тебя был каждый рад.
Но горы нашего Кавказа,
Благословен и мудр Аллах!
Рождают и героев сказа,
Я им желаю много благ.
Он запретил тебя нам трогать.
Хоть наша ноша тяжела.
И между нами была пропасть,
С собою взяли мы тебя.
Теперь для нас ты просто пленный.
И жизнь твою решит совет.
Ты есть один, один неверный,
В горах которым места нет.

-Ты подожди! Но горы ваши,
Блистая вечной красотой,
Они такие же и наши.
И воздух здесь и твой и мой.
Бывали дни, ты тоже знаешь.
Когда приветлив был Кавказ.
И было срамом и негоже,
Людей делить. Не знаю вас.
Любой из путников, входящий
В окрестность этих чудных гор.
Желанным гостем становился.
И каждый был за вас так горд.
Его встречали хлебом, солью
И предлагали на ночь кров.
Теперь всё отдаётся болью.
И льётся, льётся чья-то кровь.

-Хотелось бы другое слышать.
Ты лучше милости проси.
Колени приклони к Аллаху,
Тогда и радуйся, живи.
Ведь у тебя на теле бренном,
Не видно вашего креста.
И ты воспользуйся моментом.
Ведь жизнь прекрасна, молода.

-В одном ты прав, на теле нету.
Но в сердце, что стучит пока.
Другой дороги уже нету.
Да и не будет никогда.
Что наша жизнь, одно лишь тело.
Его вы можете забрать.
А вот душа, другое дело.
Её нельзя вам отобрать. 2

Она такая же, как птица.
Свободу любит, красоту.
Пусть будет крепкая темница.
Не отобрать любви к Отцу.
Мы все равны. Под богом ходим.
Пути различны, не к лицу.
Мне изменять присяге, вере.
И смерть спокойно я приму.

-Смотри, какой ты сокол быстрый.
Ты лучше в клетке посиди.
Здесь будешь ты как жалкий нищий
Мы подождём, ты попроси.
И вот тогда хвала Аллаху.
Быть может, примем мы тебя.
Мы всё забудем и на плаху
Не упадёт голова твоя.

Время, проведённое в неволе,
Оставляет в сердце горький след.
Дни тянулись, ночью снилось море.
Море слёз и пропасть страшных бед.
И у всех у них одно начало.
Есть стремленье смерти избежать.
Но душа безропотно рыдала
Упираясь в каменную гладь.
Просыпаясь, слышал речь чужую.
И чужой надменный видел взгляд.
И хотелось в сторону родную,
Где в походном марше наш отряд.
Каждому даётся испытанье.
Верить, надеяться, любить.
И не все пусть сбудутся желанья.
Но с изменой в сердце не прожить.

Говорил я истины простые.
Презирая смерти свой удел.
Молча старцы слушали седые.
Говорил я им и землю ел.
От меня отстали, позабыли.
Видно без меня, так много дел.
Сняли и оковы, отпустили,
Но бежать я сил уж не имел.
Но однажды, так угодно богу.
Я набрёл на оружейный склад.
Выбрал я себе свою дорогу.
На арбе и в горы, путь назад.
Пусть не к дому, но к своей свободе,
Там где ветер вольный траву мнёт.
К башне одинокой на подходе,
Что к селу дорогу стережет. 3



Спохватились обо мне и закричали.
Крики, рёв и автоматный зов.
По убежищу из всех стволов стреляли
Стены крепкие и не преступен кров.
Я в ответ молчал и лишь молился.
И пугал ретивых с С.В.Д.
И ни капли крови не пролилось,
Хоть проклятья сыпалися мне.
Чувства обострились и невзгоды,
Там куда-то ветром унесло.
В голове и сердце нету злобы.
Тело, что болело, зажило.
Знал, что нету у меня свободы.
Но и душу не хотел продать.
Раньше была злость. Уроды!
Те, кто нас заставил воевать.
День склонялся, к вечеру стемнело.
Отблески заката над горой.
Снились мне мои друзья, ребята.
И они прощалися со мной.
Утро принесло шальные вести.
Перед взором несколько солдат.
И конвой. – Не выйдешь, их на месте
Расстреляем. Нет пути назад.
-Ну а если выйдешь, пожалеем.
Их отпустим, а тебя убьём.
Нет спасенья, время не растянешь.
Выходи, тебя в низу мы ждём.

Горечь сожаленья о свободе,
Что так тихо мимо пронеслась.
День начался, солнце на восходе,
Но, а жизнь моя, не удалась?
Нет! Всё удалось и, слава богу!
На душе всё тихо и покой.
Выхожу один я на дорогу.
Принимая на себя всю боль.
Вновь опять удары и проклятья.
Удивленью глупости моей.
Не понять им веры, и не братства.
Погибая я спасу друзей.
Тела боль уходит и проходит.
Боль души нам не унять ни чем.
Жизнь моя, меня уж больше не тревожит.
Не хочу печалиться, зачем.
Я в глазах, горячих, видел злобу.
А взглянуть в глаза друзей я не сумел.
И не помню я назад дорогу.
Всё, что было дальше, не успел.




4

И опять очнулся я в зиндане.
Тело своё видел с высоты.
И слова, что тот бальзам на ране.
-Братец, наконец, очнулся ты.
Память возвращалася сухая.
Только лица, лишь обрывки фраз.
И глаза от боли закрывая.
Слышал. - Он страдал за нас.
Всё перемешалось: лёд и пламя.
И земля как будто бы уходит из -под ног.
И горит на теле сердца рана.
По- другому, просто я не мог.
А над нами всё сгущались тучи.
Было слышно приближение грозы.
Ветер доносил слова по круче,
Чем во время боя и борьбы.
Но потом немножко успокоясь.
Тишина вернулась в лоно гор.
Нам судьба тихонько улыбнулась.
По- другому всё пошло с тех пор.

В сраженьях пауза настала.
И каждый думал о себе.
Свобода в воздухе витала.
Ведь перемирие уже.
Который раз союз заключен.
Он для воюющих сторон.
Для всех для них, приказ получен.
И не несут войска урон.
И войны гордого Кавказа,
К словам прислушаться должны.
Раз обещали, даже без приказа.
Свои решения верши.
Обмен всех пленных, друг на друга.
Покончить с грязною войной.
Одних на север, путь их с юга.
Других на юг и всех домой.
Нас собирали по немногу.
С соседних гор сюда везли.
И указали нам дорогу,
Которой мы должны пройти.

-Путь ваш не близкий, вот машина.
Нас подвели, стоял КамАЗ.
И был он рядом как вершина.
Такой же гордый как Кавказ.
Я был тринадцатым, по счёту.
Такое странное число.
-Один останется для счёту.
Сказал их главный, нам назло.

5



-Решайте сами, только быстро.
Я отошел и чуть присел.
Прощались мы… Свобода близко.
И я опять к ней не успел.

По серпантину, вдоль ущелья.
Урча, спускаясь, шел КамАЗ.
Ему во след, чуть сожалея,
Молились, делая намаз.
Но разом всё переменилось.
Я слышал свой рычащий крик.
Там вдалеке, казалось, снилось.
КамАЗ застыл и чуть поник.
В борта врезалось, будто что - то.
И вдруг взорвало тишину.
В него вбивали пулемёты
Свою смертельную волну.
Он всполохнул, как свет в тумане.
Как отблеск утренней зари.
Им били в спину, на поляне.
Поникли дивные цветы.
Я обернулся: горы, люди.
В моих глазах померкло всё.
От боли опустились руки.
И тело рухнуло моё.
Но я восстал и духом, телом.
Окинув взглядом этот мир.
Я уходил за ними следом.
Где смерть вела свой страшный пир.
И солнца луч, сквозь пелену седую,
Пробивши чёрны облака.
Он осветил равнину роковую.
Мой путь был в низ. Туда.

Из уст моих, в преддверии могилы.
К врагам моим, я, ускоряя шаг.
Просил у господа не человеческие силы.
Простить их всех! Что делают и поступают так…




6