"Корни и Ветви" Ч 155-24 Я Дед Мороз 1956-1957 год

"Корни и Ветви" Часть 155-24 следует.
Мои "Воспоминания" ЧАСТЬ 24 (1954-55-56-й годы).
Южноуральск мой город родной.
Жизнь наша семейная продолжается. Идёт "Золотая осень" 1954 года. В землянке нас проживает семь человек. Мать с отцом,братья вчетвером и дядя Саша
молодцом. Он ещё не женатый и живёт в семье у старшей сестры,моей мамы. Вечерами,что бы не идти в клуб "Строитель" на другой конец улицы Советской или в
парк на танцы,дядя Саша выносил радиолу,включал проигрыватель и музыка того времени звучала на весь наш край. Собиралась молодёжь,кому за 18 и до 25,для
нас они казались тёти дяди и танцевали в нашем дворе на траве танго,фокстроты,вальсы. А я сидел,любовался танцующими парами и переставлял проигранные
пластинки на другие,которые дядя Саша отобрал для танцев,показав мне,как это делать. Поначалу эти танцы,во дворе землянки шли частенько,а потом всё реже
и реже. С открытием ДК и танцевальной площадки в парке,молодёжь повалила туда. А уже в холода танцы начались в Доме Культуры в вечернее время.Одновремен-
но шли танцы и последний сеанс кино,потому что танцевальную музыку слегка было слышно,она доходила из фойе,хотя двери закрывались плотно...
Многие пары познакомились на этих танцах и решили судьбу. Видел я у дяди Саши девушку, её звали Галина и даже видел Галину маму и был какой-то
разговор. Они жили в Череповке. А вот судьба дядю Сашу сведёт с тётей Ниной,но это будет через год осенью 1955 года. Дядя Саша ездил на работу на вело-
сипеде,приезжал на обед и решил после обеда довести меня до моей новой школы по Московской. И вот мы вышли со двора нашей землянки. Он меня посадил впе-
реди на рамку,оттолкнулся,перекинул свою длинную ногу через сиденье и надавил педали. Поехали по Красногврдейской мимо кладбища. Впереди навстречу шла
толпа наших ребят со школы с сумками, они учились по Советской в деревянной 42-й. Я засмотрелся на них,видать хотел похвастаться и незаметил,как моя пра-
вая нога оказалась в спицах колеса и мы упали в пыль на дороге,на виду этой толпы прямо перед ними. В результате порвали ботинок,вырвали две спицы, пов-
редили мне ногу и извалялись в дорожной пыли. Теперь меня дядя Саша попутно завёз в больницу,где мне в хирургическом всё осмотрели,обработали и забинто-
вали и надели ботинок. Слава богу обошлось. Шрам много лет был заметен на щиколотке правой ноги...

Моя мама трудилась по дому не покладая рук. Я её постоянно видел в работе. Вот она занимается стиркой перед нею кучи большие,белого, светлого или
тёмного,чёрного белья. Корыто жестяное на скамейке стоит,а в русской печи или на плите ведро,или большой чугун с водою или бельём кипит. Начинала со свет-
лого с замочки его. "Стиральная машина" с волнами жестяная доска. Тряпку,рубашку,замоченную на неё и хозяйственным чёрным мылом по тряпке на доске гладит
её. Итак несколько вещей намыленных под рукою в корыте лежит. А на доске уж стирка,корыто дрожжит. Силу свою в доску втолкала,грязь из одежды ручьём вы-
текала. Каждую тряпку по нескольку раз. Простиранное бельё в банный таз. После стирки полосканье в этом вымытом корыте. И уж чистое бельё на улице на ве-
рёвках во дворе,или в огороде висело. Вода из него сначала часто,а потом редко наземлю каплями летела. Запас воды в кадушке в избе находился. По мере рас-
хода,я брал вёдра пустые на коромысло и шёл в колодец за водой. Раза два три сходишь,пока не наберёшь полную кадушку и в вёдрах на запас. Видел я маму у
печки стоящей. Как она ловко русскую печь растопляла. Колодцем поленья в печи расставляла. Щепала лучину и снопом под поленья её подтолкала. А одну лучи-
ну потом поджигала и к снопику лучинок её подставляла. Разгорались поленья в печи с искрами с треском. Пламя в печи играет с огенным блеском по всем кир-
пичам ищет окно,на свободу выйти хочет оно. Огибая печной проём,оно рвётся в трубу вместе с чёрным дымом уносится в небо над нашим краем смешиваясь с
гими соседскими дымами. В русскую печь она ставила большой чугун с водой. Вода горячая всегда нужна. Там же стоял чугун с картошкой,которая варилась при
горении дров. Сварившуюся картошку она вытаскивала захватив чугун ухватом. Сливала воду и начинала её чистить,приглашая и нас.Картошка горячая обжигала
руки,но мы видели,как это делает мама,перекидывая её с руки на руку,снимая кожуру. Очищенная картошка складывалась в другую посуду,в которой её она дави-
деревянным толчком,разбавляя горячим молоком. Получалась картофельная каша - пюре. На печи стояла кадушечка с тестом,накрытая чистой тряпкой. Мама назы-
вала её квашёнкой. Относилась к ней ласково с какой-то любовью. Нельзя было ахать и ухать. Мама делала нам замечания,если мы опрометчиво ахнем,увидев как
она поднялась. Как тесто поднимется до определённого уровня,понятного ей она принималась за работу с тестом. Делала хлеб-круглые караваи,или на жестяной
лист накладывала круглые лепёшки в два ряда,а потом укладывала на них картофельное "пюре" Это шаньги. После прогорания поленьев,все горящие красные угли
она сталкивала в уголок, "загнетка" как-то так. Подметала кирпичи,оставляя их чистыми. Усаживала деревянной лопатой хлеб и лист с шаньгами на эти кирпичи
в печи "Под". Закрывыв заслонкой печь,она её открывала посмотреть,как хлеб запекается. Хлеб получался вкусный с хрустящей корочкой из пшеничной муки,тон-
кого помола. А шаньги были просто объядение. А ещё настряпает калачиков,завитушек,пирогов с рыбой,капустой,а бывали и сладкие с яблоками,или ягодами. А
ещё вспоминаю и черёмуховую муку,которую заваривали и делали начинкой для пирожков с черёмухой. Они были сладкие и хрустящие на зубах...Когда ненадо бы-
ло стряпать и печь мучное. Мама всё делала на плите с двумя отверстиями с кружками перед русской печью. Так было гораздо лучше,чем без плиты...

Вспоминаю маму у печи и в 1949 году в летний период,как сейчас вижу избёнку,жили на Родине в Байкинке. Нашу печь русскую без плиты перед печью. Бы-
ла и квашёнка,только мука была ржаная с добавлением муки липовой(листья липы сушились и превращались в муку и муки из семян лебеды,она придавала горесть.
Я вспоминаю,что мы со старшим братом с ведром ходили в лес и рвали липовые листья. Мама их на жестяной лист и в печь.Они высыхали и мялись получалась мука)
Эти три муки,из-за нехватки ржаной смешивались и заводилась квашёнка. Она также выстаивалась в тёплом месте. Вижу и отца он сидит на лавке под иконой и
плетёт очередную пару лаптей. Старший брат Борис был в школе,а младший лежит в зыбке. Печка прогорела. Мама в печи подмела и поставила эти лепёшки печься
на горячие кирпичи жарко натопленной печи,закрыв её заслонкой. Родители ушли на работу.Я остался домомничать. Коля уснул,а я вышел на улицу. Любил бродить.
Но я ещё не отошёл от дома и увидел,как соседский мальчишка Колька Ширяев подошёл к окну,открыл форточку и залез в нашу избу.Вытащил из печи лепёшки,сло-
жил их за пазуху и вылез обратно. Так, придя с работы, родителям нечего было кушать. Я помню этот день. Потому,что маме я рассказал,как всё произошло...
Много мест жительства наша семья поменяла с 30-х до 50-х годов. С момента раззорения,раскулачивания в Новотроицке. Пришлось пожить в Сатке,Златоусте,на
Урале,на Денисовом в 1939 году пожили лето.Имели землянку и огород и по просьбе родителей вернуться в Златоуст на зиму,а весной 1940 снова быть на Дени-
совом. Другая землянка и огород. Одна курочка-ряба. Рождение первого сына Бориса,а весной 1941 в апреле вовращаются в Златоуст. В поезде сына и в корзин-
ке курочку-рябу везут. В общем вагоне курочка-ряба яичко первое снесла и на весь вагон сообщила об этом она. Война. Курочка-ряба в суп попадает,а мясо её
на фронт с отцом уходит. 1943-й год. У деда Андрея жена Екатерина умирает. И он в Новотроицк уезжает.В Байкинке подругу детства теперь вдову Марию Сидоро-
ву встречает. Она стала для дедушки женой. Поэтому я и не знаю бабушки другой. Отец после ранения на Финской попадает в госпиталь,где у него ампутируют
часть ноги. Залечив маломальски рану,его списывают с боевой, дают третью группу и направляют домой. В Златоусте они с мамой и сыном Борей решают уехать
на Родину,в Новотроицк-Байкинку. Так с 1943 года,купив в Байкинке маленький домишко у Елены Щадневой крайний по первой улице, будет жить наша семья,где
после войны появился и я. О том,как проходила жизнь в Байкинке,я писал в воспоминаниях раньше под названием "Родословная! Часть 8. В 1948 году 19 декабря
родился мой братишка Коля. Мама дольше задержалась в больнице в Новотроицке.(тяжёлые роды),а я жил у дедушки Андрея и бабушки Маши. Так она и стала моей
родной бабушкой. 1950-й покидаем Байкинку и уезжаем на "Стёклозавод" в Караидельском районе. Где отцу от производства дали квартиру в доме с отдельным
входом и крыльцом. Там была только печька с чугунной плитой,двумя отверстиями с кружками. Тут я тоже повидал,как работает мама у плиты,приготавливая нам
еду. Здесь я болел "желтухой", ходил в детский садик,изучал башкирский язык,учителя были. Было для когото смешно,а кому-то слёзы. 1951-й весна мы едем
на Урал,на Денисово. Живём у тёти Мати Шерстобитовой, потом в Увелке,а весной 1952 переехали на "Водокачку" водохранилище Южноуральска. Здесь хорошо по-
жили с рыбной едой. Но сократилась работа. Так мы оказались в этой землянке о которой сейчас пишу...

Осень 1955 года. Я хожу в 4-й класс. Нас учеников в классе больше сорока. Но сделать два маленьких нельзя. Это был самый большой класс в школе.
И для нашего класса приготовили самую большую классную комнату. Это на втором этаже, где находились Хим и Физ кабинеты.(лаборантские) У классной доски
стоял большой стол. Мне так посчастливилось учиться в этой комнате,что даже,когда я останусь на второй год в 7-м,а школа семилетка, я снова буду учиться
в этой комнате. Примерно в этот учебный 1955-56 год вводилось школьное питание. Оно стоило 1рубль. Стакан молока и белая вкусная булочка "Кунцевская".
Бывало вместо молока кисель или компот. Выдавалось это на большой перемене. Каждый класс получал подносы с определённым количеством стаканов и на нём ле-
жала булочка. Получал дежурный по классу. Ставили на учительский стол подходили брали и садились кушать на своё место за партой. Цена эта одного рубля
изменится при встрече Нового 1961-го Года. Пройдёт денежная реформа. И мы будем платить 10 копеек. Это будет мой последний год учёбы в дневной школе.

Встречая Новый 1956-й год,решили провести ёлку у соседей Сипягиных в землянке. У них было трое детей нашего возроста Юра,Надя и Валя. Моёму брату
уже исполнилось 7лет и он дружил с ними больше и они делали игрушки.К ним присоеденились и другие дети края. Детишек до 10 лет человек 10-12 было. Я был
их старше и выбор пал на меня быть Дедом Морозом. Мне также пришлось одеть этот белый костюм,сделать бороду из ваты. Варежки и палку,а главное мешок с
подарками. С братом Колей мы договорились,когда мне заходить в избу. Младшему брату Валентину уже было три с половиной года. У него была игрушечная гар-
мошка,по форме как большая и умельцы на ней играли. Получалось. И я решил сделать такой подарок. Валька был со мной. Мама дала мешок.Валентин залез в не-
го с гармошкой,присел и невидать. Я мешок на плечо и пошёл к соседям. Дети пели "В лесу родилась ёлочка" ходили хороводом. После песни стали кричать при-
глашая Деда Мороза. По условиям с Колей я постучал палкой в двери она открылась и Дед Мороз перед красавицей ёлкой с мешком. Поздравил с Новым 1956 Годом!
Мешок поставил под ёлку. Празднование продолжалось. Сделал проблемный вопрос о музыке и по просьбе всех этого желания музыка заиграла. Все были удивлены,
как это так. Веселье продолжалось,поплясали под гармошку. А ещё больше посмеялись когда я открыл мешок и общий подарок с гармошкой оказался среди друзей.
Конфетки карамельки в бумажках,печенье и что-то ещё подвязывали к верёвке натянутой и подвязанной в свободном месте,делали повязку на глаза и ножницами
срезали кто что. Такая была встреча Нового года. Встав взрослыми много раз вспоминали эту ёлку и особенно шутку с подарком гармониста Валентина...

За период нашей жизни в "Замогильном краю" строились бани: 1.в земле на задах с улицы Советской.Она топилась по чёрному. Я в ней угорал.Осенью уже
по снегу я намылся вышел и надо идти через весь огород до землянки. Кое как дошёл. Но надо идти в школу во вторую смену.Добрался. В висках стучит. Кое
как сижу. До того меня сдавило,что я не успел убежать. Вся беда моя на парте. Пришлось заниматься уборкой. Напугал всех... 2-ю. в 1956 году. 3-ю в 1960.
4-ю 1968-м. Мама стала стирать бельё в корыте уже в дни,когда топили баню. Делали печку с котлом и трубу на выход дыма. Потом купили стиральную машину
и стали в баню проводить электрический свет. Мама была счастлива. Машина только стирала. Выжимали вручную,или через валики. Сушила на верёвках и на за-
борах огорода (тын). Помню,что родители о чём-то шептались по ранней весне. После этих шёпотов,ночью проснувшись я слыхал мычание телёночка.Ему тоже мес-
то в избе. Маленький беспомощный. Налитое молозево(первое молоко после отёла) в ведре,мама подносила телёночку опускала руку в молоко,другой рукой накло-
няла голову телёнка к молоку,он находил мамин палец и сосал вместе с молоком. Было очень забавно смотреть на эту процедуру. Куры у нас были постоянно.
Мама подбирала яйца укладывала их на сено,или тряпьё в ящике,или коробке и садила курицу высиживать цыплят. Через определённое время мама следила за по-
явлением разноцветных пушистых комочков и сама их учила кушать. Сварёное яйцо покрошит на столе возле цыплят и начинает пальчиком постукивать,глядя на
пальчик и цыплятки клювом начинают стучать по крошкам яйца,заглатывая пищу. Поросёнка с базара приносили и тоже он поначалу жил в избе.Так что частный
домик это жильё для всех живых существ. Уток мы тоже держали. Но это было один,или два лета. Всем стадом утки по улице уходили на пруд и весь день купа-
лись и вечером возвращались. Кря,кря давайте жрать. Съедали всё,что подавали,было мало. Рубили траву,перемешивая с отрубями и комбикормами,варёной кар-
тошкой раздавив её. Работы хватало. Удивляет то что вся наша живность знает свой дом. Табуны заходят в улицу и расходятся по своим дворам...
Большая домашняя работа ложилась на нашу маму. Но и эта повседневная работа не сломила маму. Ведь она умела всегда быть такой,какой нужно быть
в сей день перед какими-то событиями. Я её видел в горе и печали,в каком-то раздумьи,в заботе,и в работе. Она умела веселится и шутить.Любила наряжаться
на гулянках шуточно. Уйдёт незаметно и вернётся не узнать,что и наденет,где найдёт. Голос у мамы был хороший и она много пела,даже когда ей было грустно.
И мне она говорила: "Саша, пой! каким бы ты ни был в данный час по состоянию души". Многие песни она пела. Но я её увидел с песней: "Что стоишь качаясь..."
Она очень любила песни Пахмутовой, песни 50-60-х годов. Любила Анну Герман,Валю Толкунову. А как любила слушать по радио "Радио спектакли" Всю ночь стоя
прислонив голову к первому приёмнику АРЗ. 1955 год. "Свадьба в Малиновке" и другие. Как я любил маму,когда она расчёсывала свои длинные и толстые косы,
которые становились в последствии более тощими. На этом я закончу писать эту 25 часть моих воспоминаний...
Продолжение моих воспоминаний часть 25 следует.
"Корни и Ветви" ЧАСТЬ 155-25 ВЕДАЕТ.
(19 июня 2018 года.) 29 апреля 2021 года. А.С.Перевышин.