Крадётся ночь дурманом многоточий

Кипенье снежных душ
в пространстве междометий
Привычный пульс тоски
прядёт клубком дорог,
Прикрыв улыбкой страх,
миг падал в пируэте,
Привычной ролью сжат,
размазан о порог.


В ночи ворочаясь, густели птичьи стаи.
Пытаясь сердца полноту зажать в строке,
Взгляд грёб серебряную мелочь мирозданий,
Слез трассы выжигая на щеке.
Всё громче слышится зубовной мести скрежет
А ты свой взор всё целишь на восток.
Крылатой молнией стрижа сверкнёт надежда,
Что мир прозябнет в Радости исток.



Задёрнутое шторой дождевой,
Избитое ветрами редколесье
Вновь всхлипывает грязью предо мной,
Неискренностью траурных процессий.
Шёл наобум, куда глаза глядят,
Прикованный к размеренности шага,
Вновь увязая в мысленный каскад
На подступах ментального рейхстага.
Мне говорили: к правде обернись,
Живи не по случайности наитий,
К земле пригни заоблачную высь,
Примкни к металлокерамической орбите.
Пускай шипит на верхотуру сброд,
Всё ж легче с высоты плевать этажной.
Прибавь лишь к гену третий оборот
И с нижним этажом вопрос улажен.
Утихнет стоголосица мозгов,
Нечаянность в карманности исчезнет
Искусственного рая дураков,
Воюющего с виртуальной бездной.
Молчи рекой и улыбайся елью,
молчаньем внутривенным стих зови.
Втирая в кожу сердца колыбельность,
Услышь физиологию любви.
В беззвучность ям
слов выкрикни подсолнух,
присни себе багрянец юных губ,
сгусти ветра до сини неба грозной,
расправь талант, впиши родон в дугу.
Вдохни фиалковость, транс рифмы распечалив,
условность фарса обрами слезой,
разрядом мысли разожги крылатость чаек,
залей простор мелодий белизной.


Крадётся ночь дурманом многоточий,
Свет распружинивая в лучевой бросок.
Ладоней линеарностью упрочен,
В промёрзшем сердце тает льда кусок.
Бездонность, расцветая в симметричность,
Доносится как странствия капель.
В провалах поднебесности безличной
Нас примиряет с елями метель.
В осколках пустоты зеркально гулких
Находим всё ж себе сосуд хмельной
И в этом млечно-звёздном закоулке
Стихом даруем дождик проливной.