Евангелие от Иосифа

Я вошел и все вокруг тотчас встали,
будто б я какое высочество.
Обращайтесь просто: товарищ Сталин,
безо всякого имени отчества.
Кстати, по поводу моего имени
развели настоящий база́рище.
В грязи полощите вы меня,
могу расстрелять, товарищи.
В свое время я уже говорил:
«мусор ляжет на плиты моей могилы».
Все наши беды - я натворил,
я – Чингисхан, хуже Аттилы.
Я - мучитель и кровосос:
злой, коварный и недалекий,
лживый вплоть до корней волос,
и до мозга костей жестокий.
Изверг, деспот, сатрап, палач,
вероломный садист-убийца.
Автор крахов и неудач,
параноик и кровопийца.
Я и Ленина отравил,
поднеся ему яд в стакане.
Я и Кирова подстрелил,
опасаясь, что тот обманет.
Я крестьянство пустил в расход,
разорил и сгноил в колхозах.
И военных на эшафот
отправлял, чуя в них угрозу.
Хоть тащите меня в музей,
демонстрируйте как урода.
Ликвидировал всех друзей,
и немало еще народа.
Проворонил приход войны,
чем в разы увеличил жертвы.
Сдал противнику полстраны,
те, кто там защищался – ме́ртвы.
А когда числом победил,
вновь пришлось испытать опаску.
И повторно, что было сил
закрутил свою свистопляску…
В общем, всем весьма повезло,
что не прожил еще лет двадцать,
а скончался себе назло,
а не то б я задал вам, братцы!

Для меня, это лишь слова,
я давно нечувствителен к яду.
Если есть у вас голова,
не угодно ль узнать и правду:

Я - неглупый, рябой грузин -
неталантливый, но способный.
Может быть, я такой один,
не рожден еще мне подобный.
До всего я дошел умом,
а пробелы восполнил чтением.
Так что дело во мне самом -
в моих навыках и умении.
Я не раз совершал побег,
и не раз нападал удачно.
Я - суровый лихой абрек
подозрительный, грубый, мрачный.
Я могу управлять людьми,
подчиняя их жесткой воле.
Я несдержанный, черт возьми,
и в трудах своих, и в застолье.
Смог Россию, причем легко,
я измерить одним аршином.
В этом вам до меня далеко,
но нутро мое, да, паршиво…
Человек я, точно, плохой,
и совсем лишен сантиментов.
Чтобы властвовать над толпой
в громком гуле аплодисментов
не нужны доброта и честь.
Да и честность чужда мне тоже.
Я не падок, отнюдь, на лесть,
правда в жизни - всегда дороже.
Я завистлив и я ревнив,
и злопамятен в полной мере.
И легко пущу на ремни
кожу тех, кто мне стал неверен.

Что тут истина, а что бред,
нет нужды вдаваться в детали,
но, хотите вы или нет,
я вошел, а вы все здесь встали…