«Город без имени»

В старом, тихом, лишь Богу известном, Немаленьком городке...
мы для подлинной верности сказа название умолчим –
не затем, что на то есть натяжная вескость, клубок причин.
Потому лишь, что повесть о странном – Без имени – городе налегке

пронеслась, прижилась – как синдром "дежавю", меж обличий всех прочих*.
Мирн*
в утомлённо-сплетённой мозаике улиц – траншеек. Вот здесь –
проплывают гондолы меж стен и фасадов, «миры» людей,
тех людей, имена чьи навряд ли однажды воспомнит*, услышит Мир.

Город создан – в извечном: законы, обычаи – нет, ни при чём.
Город – вече банкиров, служителей власти, наставников, гуру школ,
также клерков, рабочих заводов, пекарней – всё сущее ремесло.
Испокон "поколений"* – всё важное дело – вместилось в нём.

Не рождает лишь город Творцов мысли-слова, романтиков-скрипачей.
Никогда здесь не пелось в сиесту, под эхо скрипящих балконов – в ночи кантат.
Даже если – безумство и ревность, и радость, и страсти царили над…
Город лил на челó человечества тишь. А иначе, скажи, зачем

здесь всплывающий, и́сподволь, остров – бунтарство и чудаки,
пусть пытались, напрасно пытались недрогнувшей кистью, как верой,
«вершить» пейзаж?
И тогда – приходили к дверям Неспокойных. Могучий страж
нёс тяжёлые снасти – и меру, и ясность, и плети – кормя с руки:

– Проживи здесь – с полвека, как барин и раб мой – достаток лет,
но ступить за пороги хранилищ всевластия – не посмей!
И протянет ладонь и оставит в ладони – печатью – точёный след,
славный длинный зияющий шрам, в кровяной смоле.

Иже жить мне, как всем! Жить, трудиться.
Во благо кому служить?
Путь спокоен, дом складен, тих город в аллеях, крепка семья.
Только капля земного благого «без-бедствия» – не моя,
ибо, чтобы дышать, эту каплю желанного вдоха – я одолжил…

И увы, не решив – ни с конца, ни с начала – с чего начать,
я стремлюсь из сутуло-скребущего склепа души моей: влажен брег,
точит память в той области тела – где страшен гнев,
где никто – на себя не посмеет примерить амнистии города-палача.

Страж пришёл ко мне дважды. Как Ангелы-вестники – к Лоту.
Двойная месть.
Я с дороги немало устал, мне б на камни присесть – не пасть.
– Что ты хочешь взамен: за мою, за живую?
Всласть –
страж теней искривился в улыбке: «Да всё, что есть...»

Город – волю и разум не тронет, не гложет. Он – есть. Велик!
Знал я много беспечных, желающих странствовать и радеть
за святые свершенья, тугие идеи. А без идей –
вам, страдальцам порою и жить-то, как прочим, тревожное* не велит.

Я промолвил древнейшее – словом, слово – верную памятку заучил:
«Знать, мечту, что дана не тобою – купить нельзя!»
Страж с ухмылкой Гефеста ответил: «Немалой ценою взял.
Впрочем, что с этим делать отныне – решай». Вручил.

После, десять-пятнадцать* – учился ходить по седой воде,
внял, что тонущих, с курса ушедших путников – в бурю спасает мель.
Суматошно корнями врастал, восходил на чужой земле –
оттого, что поверил однажды в живучесть моих идей,

в эпилогах столетий – сжимая неточности, сдвиги, как вязкий дрифт*.
Мир стоял молчаливо, недвижно у водно-небесной – одной черты.
Я слагаю мотивы, мотивы – в молитвы, молитвы – рассветный тыл,
оттого ли, наверное, просто мне не с кем поговорить?..


* прочих городов
* смирен, мирный (изм.)
* вспомнит (изм.)
* см. испокон веков (изм.)
* сердце
* лет
* см. дрейф

© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /