Элька приехала, ворвалась — таинственная, непокорная и раненая с большой вырванной душой наружу.
Как зверь, как хищная птица, как растревоженная пятнистая игуана, со щеками покусанными злым морозным утром.
Вошла и бросила ключи с порога — На! Припаркуй. Мест нигде не нашла!
Столько эмоций и магического женского жеста в Эльке.
А мы сидим и тоже сокрушаемся. Тома мечтает о новых сапогах. И она также имеет право на собственное воплощение счастья. Тем более ходить ей давно уже не в чем.