"Славься, Княже" - глава 5

Все пятеро за столом не могли оторвать взгляд от Чернобога. Но только Ласка поражался скорости, с которой тот забрасывал салат и курицу в рот. Он тоже хотел так есть - но вместо этого Ласка по привычке тщательно разжевывал свою еду, тратя по минуте на каждый кусочек. Иногда его это жутко раздражало, но исправиться он не мог. Слишком уж глубоко эта привычка въелась в его мозг. Точнее, челюсть.
Наконец, закончив, Чернобог глубоко вздохнул и вытер губы тыльной стороной ладони. Оглядев остальных, он встал из-за стола и подошел к шкафу, в котором хранил пыльную бутылку виски. Налив себе полную рюмку, он залпом опустошил ее и тут же вновь наполнил. Чернобог снова оглядел всех сидящих за столом и, выпив вторую порцию виски, сказал:
- Оставьте нас с Сусликом наедине. У нас есть разговор.
Ольга, Кузьма, Зоря и Вий послушно вышли с кухни. Чернобог молча закрыл дверь и, достав вторую рюмку, наполнил ее огненным напитком.
- Выпей, - сказал он, протягивая рюмку Ласке.
Тот поблагодарил хозяина дома и немного глотнул виски. Напиток обжег его горло, и приятное тепло растеклось по груди.
- Может, уже прекратишь называть меня Сусликом? - с надеждой спросил Ласка. Чернобог, наливая себе уже третий стакан, просто ответил:
- Сначала заслужи свое имя. Пока не докажешь, что мне стоит тебя уважать, будешь Сусликом.
Ласка знал, что спорить было бесполезно, да и желания особого не было. Он снова глотнул виски и начал гадать, чего же от него хотел Чернобог. Вот только тот все молчал и, казалось, полностью погрузился в собственные мысли. Ласка хотел позвать его, но не решался отвлечь бога от его задумчивости. Кто знает, как он отреагирует.
Ласка снова отхлебнул виски и оглядел кухню - в прошлый раз он этого так и не сделал. Ему показалось странным, что забитый до отказа книжный шкаф стоял именно здесь, а не в зале, например, или в комнате Чернобога. Что же, решил он, наверное, Чернобогу нравилось читать за едой. Он и сам обычно был не против прочитать пару строк за чашечкой чая или тарелкой салата. Сам Ласка предпочитал читать классику, а здесь все полки были заставлены современной фантастикой и ужасами. Здесь были и Кинг, и Баркер, и Кунц... Ласка усмехнулся.
- Суслик! - голос Чернобога заставил его подпрыгнуть на месте.
- Слушаю, - слегка неуверенно отозвался Ласка.
- Пришло время твоего испытания, - задумчиво произнес бог тьмы.
- А что это вообще за испытания? - этот вопрос терзал Ласку с самого начала.
- Да, ты должен знать, - вздохнул Чернобог. Он протянул Ласке сигарету, прикурил сам и, глубоко затянувшись, заговорил: - Когда-то Правью - божьим княжеством - правил Великий Князь Сварог. Но после войны с чудами, он погиб, - голос Чернобога едва заметно дрогнул.
Ласка внезапно пожалел о своем вопросе. Он ощутил, как мрачные мысли и воспоминания захлестнули разум Чернобога. Он не мог объяснить, как, но печаль острым шипом вонзилась в его сердце, словно его собственная. Ласку бросило в пот, ему стало трудно дышать. На секунду он даже запаниковал - никогда раньше он не ощущал ничего подобного. В его глазах промелькнули картины из недавнего транса - армия богов, идущая куда-то вдаль; огромные силуэты могучих существ, грозящих миру смертью. Довольно скоро Ласка осознал, что вся комната вокруг него охвачена пламенем.
Крик ужаса застрял на полпути ко рту Ласки. Он хотел вскочить, но страх парализовал его, он просто вцепился руками в стол, даже пальцы побелели. Ласка снова стал семилетним мальчиком, снова вернулся в тот роковой декабрьский день. Вновь перед ним возникла непреодолимая стена ярчайшего пламени, не дающая ему пройти в комнату. Так близко, но так далеко. Он кричал, кричал и плакал, но пошевелиться не мог. Темная бездна ужаса уже проглотила его, тело тряслось, он не знал что делать. Чувство беспомощности нахлынуло на него, сметая все в темной, ледяной волне, превратившей его в маленького и слабого ребенка, неспособного даже помочь пойманной в ревущем огне матери. Ничего вокруг не было. Только огонь. Бесконечный ад, из которого не было выхода. Лишь жар, смерть и разрушение, смешанные в безумном золотистом вихре, навечно оставшемся в разуме мальчика.
- Суслик!!
Крик Чернобога вырвал его из сумасшедшего видения. Только сейчас Ласка понял, что все это время кричал, а по его щекам стекали ручьи слез. Он был рад вновь вернуться в кухню и увидеть хозяина дома, стоящего над ним с испуганным лицом.
- Что с тобой? - спросил Чернобог. Не дождавшись ответа, он сказал: - Иди, отдохни. Испытание подождет.
- Д-да, - нервно кивнул Ласка.
Его ноги тряслись, и он боялся упасть на пути в комнату. К его счастью, этого не произошло, и Ласка с удовольствием забрался в кровать, где тут же уснул, изможденный своим страхом.
Тот день навечно остался в его памяти в облике сильной боязни огня. Не того маленького огонечка от спичек и зажигалок, но настоящего, всепоглощающего пламени. Никто так и не узнал, отчего начался пожар, да и особо разбираться не стали. Но Ласка знал, что дом поджег живущий через дорогу парень. Он видел его на улице, наслаждающегося своим творением. Его мать удалось спасти из горящего дома, но из больницы она так и не вернулась. На следующий день после похорон Ласку забрали к себе бабушка с дедушкой, с которыми он и жил. Вот только он ни на секунду не забывал плохо скрытую улыбку на лице того ублюдка. И, однажды, он вернулся.
Ласка встретился со многими знакомыми. Тогда ему было четырнадцать лет. И он точно знал, зачем пришел. Тот день он не забудет никогда.
Он встретился с бывшей одноклассницей, у которой остановился "на ночь". Как ее звали... вроде Лена. Да и какая разница. Эта пусть-будет-Лена не отставала от него весь вечер, так что ему пришлось разделить с ней постель. Она уснула к часу. Тогда-то Ласка и выскользнул из ее дома и пошел навестить единственного человека, который его интересовал по-настоящему.
Дверь была приоткрыта. Ласка тихо проскользнул внутрь и услышал звук телевизора. Он бесшумно прошел на кухню и взял лучший инструмент для своего дела. Он не собирался наносить удар со спины - он хотел взглянуть подонку в глаза. На лице Ласки не было эмоций, а сам он ощущал лишь любопытство. Он хотел увидеть того, кто сделал с ним такое.
Толстяк сидел в зале и смотрел какую-то дешевую порнушку. Холодные глаза Ласки не смели соскользнуть с лысеющего затылка жертвы. Да... именно жертвы. Или, лучше сказать - добычи.
- Эй, жирдяй! - крикнул он.
Толстяк обернулся - его глаза были красными от алкоголя. Он поднялся и громко сказал:
- Ты кто такой?! Убирайся из моего дома!
В голосе слышалась угроза. Ласке это показалось забавным.
- А то что? - спросил он, борясь с улыбкой.
- Я ментам позвоню! - Толстый уже потянулся за телефоном, но Ласка был быстрее.
В те минуты он не был четырнадцатилетним мальчиком. Он был хищником, а перед ним была его добыча. Ласка схватил телефон и выбросил его в окно. Его разум жаждал крови, но он заставил себя не торопиться. Он еще не закончил.
- Сядь, - твердо сказал Ласка. Слово прозвучало, как рык. Когда же Толстый не послушался, Ласка повторил, но громче и тверже, с холодным лезвием угрозы в голосе: - Сядь!
Жирдяй шагнул в сторону Ласки, и в том была его ошибка. Хищник бросился вперед и в сторону, обходя неповоротливого врага сзади. Он завел свою ногу под его и толкнул локтем, повалив на пол. Пока Толстый не поднялся, Ласка пнул его в бок, заставив перевернуться.
- Как тебя зовут? - спросил Ласка. Ползающий на полу урод не ответил. - Твое имя!
- А.. Анатолий, - простонал Толстый. - Кто ты? Чего тебе надо?
- Анатолий... - имя было на вкус, как просроченный сыр. Ласка сплюнул на грязную майку толстого червя.
- Скажи мне, Анатолий, - произнес Ласка. - Что ты делал семь лет назад в этот же день?
- Откуда мне знать? - он начал подниматься.
Ну, нет, подумал Ласка, хватая Анатолия за горло. Он бросил толстяка на диван и ударил ногой в грудь, выбив из него дух.
- Толя, будем благоразумны, - теперь Ласка улыбнулся. И по лицу Анатолия было видно, что улыбка вышла... хищной.
Ласка ощутил невероятную силу в себе. Он был хозяином поля. Беспомощный червяк был его жертвой, игрушкой. Он был никем. Лишь куском никому не нужного дерьма.
- Я тебе напомню, Толенька, - прошипел Ласка. - Семь лет назад, в этот же день и час, ты стоял на газоне у противоположного твоему дома и улыбался, глядя на огонь. Который, кстати, развел ты. Так?
Глаза Анатолия расширились.
- Кто ты? - прошептал он.
- Считай, что я - ночной кошмар. К утру меня уже не будет, - Ласка хмыкнул собственной шутке.
- Я... Я ничего не поджиг-!
Анатолий закричал и схватился за руку, на которой теперь не доставало пальца. Толстый даже не заметил, как Ласка вытащил нож. Что же, его проблемы.
- Не смей мне врать, - Ласка хотел вцепиться ему в глотку, задушить его и покончить с этим, но он сдержался. - Я все знаю. Я все видел.
- Чего ты хочешь? - дрожащим, полным слез голосом спросил Анатолий.
- Ты убил мою мать, - холодно и ровно ответил Ласка. - Я хочу, чтобы ты страдал.
Ласка бросился вперед и впился острейшими клыками в его ухо. Еще один крик прорезал тишину квартиры, но он тут же оборвался, когда Ласка ударил жертву в челюсть рукояткой ножа. Он оттолкнулся рукой от дивана, отрывая кусочек уха, и бросил взгляд на пасть твари - губа разбита, язык прокушен до крови. Сплюнув плоть и кровь, Ласка стянул с себя футболку и, разрезав ее, затолкал кусок ткани в кривой рот Анатолия.
Ласка поднялся и взглянул на заплаканное и испуганное лицо своей добычи. Ему даже стало его жаль, но он тут же отбросил эту мысль. Этот ублюдок не заслуживал жизни. Он потерял право на нее в тот день, когда решил поджечь дом Ласки. Он снова вспомнил глупую улыбку и восторженный взгляд Анатолия, стоявшего тогда на траве. Довольный своим творением, смотрел и смотрел, и смотрел...
Волна ненависти захлестнула Ласку. Его мать умерла, а эта тварь сидела здесь и пялилась в телек! Это не правильно! Все должно было быть не так! Мама хотела свозить Ласку в аквапарк тем летом, в тот самый день они вместе ели мороженное на лавке во дворе. Эта тварь... Этот жирный слизняк... ВСЕ ИЗ-ЗА НЕГО!!
Черт знает, сколько прошло времени. Ласка стоял над стремительно холодеющим телом, когда-то бывшим человеком, и тяжело дышал. Наконец, он не выдержал и, упав на пол, горько заплакал.