Как важно быть всегда правильным

Как ВАЖНО быть всегда правильным (и предупреждать о своих действиях)



- Вася! Сними немедля эту грязную рубашку! Пол месяца её уже не снимаешь! Не глаженый, немытый, небритый… А вдруг что случится? Вдруг кого важного встретишь? – каждый раз причитала Ангелина Ивановна, отправляя своего недотёпу-мужа на работу.

Но на все её аргументы у мужчины был один, но очень веский.

- Кого? Я же дворник!

Он и сам уже поверил, что ему, Василию Семёновичу, не суждено было лично встретиться и пообщаться по душам с людьми которые были выше его по рангу. Конечно, постоянно пребывая на улице, он вечно сталкивался с разными удивительными людьми, и может, некоторые из них и были людьми из высшего общества, но тесных знакомств не было: в основном эти мимолётные встречи ознаменовались лишь небольшими фразами:

- Там лифт грязный, посмотри.

- Вон какая куча! Убрать надо, дядя.

- Который час?

- Выкинь это, тебе ближе.

- Опять нажрался! Стоит, пьянь, людей пугает.

- Где находится двадцать седьмой дом?

- Да скоро вы уберёте детскую площадку, надписи все смоете?

- Уу-ух! Как я красиво листья их кучи разбросал!

И не беда, что ты – хозяин лишь на улице, а за порядок и чистоту в лифтах не несёшь никакой ответственности. Это ничего, что ты весь день стараешься, трудишься тяжким трудом за жалкие копейки, убрал почти всё, а остался только небольшой участок, к которому ты, кстати, и направляешься, и именно го, а не плод твоих трудов заметили прозорливые прохожие.

Не столь важно, что ты на всём экономишь, что даже нет у тебя наручных часов, а люди обижаются, когда ты качаешь головой в ответ на их просьбы. Не страшно, что ты лёг спать вчера в час ночи, а проснулся в четыре, чтобы в пять быть на работе, и от этого твоё лицо приняло красный оттенок, а глаза от постоянного недосыпу заплыли, и тут злые старушенции у подъездов и ворчливые мамаши высказывают тебе презрение, думая, что ты всю ночь пил на кухне с друзьями-алкоголиками.

И совершенно простительно то, что кучи мусора, которые ты так старательно сгребал, снова разбросал по всему двору летящий шалун-пятиклассник, который ещё задел тебя тяжеленным портфелем, коим он весело размахивал, и даже не извинился, а ты прекрасно знаешь, что ему совершенно ничего не будет, никакого наказания и нагоняя дома, какой бы устроил тебе твой отец лет шестьдесят назад, когда был ещё жив.

А тут ещё и жена со своими вечными придирками по поводу внешнего вида, к которому ты совершенно безразличен.

И сегодня, уже в который раз, Василий Семёнович надел мятую серую рубашку с засаленным воротником и оторванной верхней пуговицей, старые тёплые брюки, затёртые до дыр, мягкий тулуп, в котором очень тепло, хоть из просаженных на болоньи дырок от сигарет пробивается грязная вата, а по сальным пятнам на тулупе можно снимать отпечатки пальцев.

И вот ровно в пять утра Василий Семёнович заступил на свой несменный пост.


В это время в местном ЖКХ собрался очередной совет. На повестке дня стоял вопрос о повышении сотрудников и поднятия им зарплаты.

Первым высказался Афанасий Маркович Бируев, председатель совета последние три десятилетия.

- Я полагаю, что нам необходимо поднять зарплату только самым лучшим нашим работникам, учитывая стаж и отношение к должности. Только каким образом мы узнает о том, как они относятся к выполняемой работе?

- Может, нам надо внезапно нагрянуть к нашим сотрудникам? Если мы их не будем предупреждать, они будут делать всё по-настоящему, без фальши. И лести, - скромно предложил Евгений Николаевич, новый человек в ЖКХ.

- Слишком хлопотно, - не был доволен Афанасий Маркович, - у нас и так слишком много дел. А вы считаете, что лучше их всех отложить и поездить по работникам?

- Нет, это не выход… - задумался Виктор Сергеевич, близкий друг председатель, - а не лучше ли нам будет вызвать их во время работы? Сюда? Со всеми документами а руках и при полном параде? И они ничего не успеют доделать, если надо, и мы на месте!

- Дело говоришь! – поддержал друга председатель, - а то моя голова слишком седа и стара, чтобы разъезжать по городу. Первый вопрос решён. Остаётся малое – кого нужно наградить?

И посыпались предложения: каждый член совета выставлял кандидатуру своего родственника или соседа по лестничной площадке. В ходе острых дискуссий, длившихся более часа, было выставлено шесть наиболее подходящих кандидатов на повышение:

 1) Ширяев Анатолий Петрович, электрик;
 2) Кирсанов Василий Семёнович, дворник;
 3) Леманова Светлана Борисовна, лифтёр;
 4) Брагин Борис Николаевич, электрик;
 5) Зубов Иннокентий Петрович, сантехник;
 6) Гончаров Павел Александрович, электромонтёр.

Решив действовать строго по списку, они в тот же день вызвали к себе на ковёр Анатолия Ширяева, квалифицированного электрика тридцати семи лет. Приказав ему взять все накладные и сводки, они спокойно ждали в своём кабинете, пока жутко нервничавший Ширяев осмелится войти к ним.

«Проверка!» - первой мыслью промелькнуло у электрика, когда ему позвонили. Он судорожно засобирался, впопыхах всё-таки забыв половину документов.

Его продержали около получаса и отпустили, констатировав, что всё-таки Ширяев – незаменимый кадр в их коллективе, и его необходимо поощрить. Но ему это не сказали.

А испуганный Ширяев разозлился на совет, за то, что так его напугали, и решил им каким-нибудь образом отомстить. Но ЖКХ он ничего не смог сделать, хотя бы исходя из своего благоразумия – понял, что простым выговором он не отделается, - и решил переключить свою злобу на что-нибудь другое, связанное с ЖКХ. А ЖКХ – это люди, а следовательно им-то и надо мстить.

«Вот возьму, и не расскажу никому, что меня вызывали!» - втихаря обдумывал он свой «зловещий» план.

А в это время в здании ЖЭС другие люди подготавливали свой зловещий план.

- Следующий… Кирсанов. Вызываем…


Испуганная женщина высунулась в окно.

- Вася! Доигрался! Начальство вызывает!

У старика замерло сердце… «Могут уволить… Я же уже слишком старый. Что я жене-то скажу?!» - проносилось у него в голове. Но всё же он собрался с мыслями и, отнеся в каморку метлу с совком, отправился на «казнь».

Его колени нервно дрожали, а стук уже немногочисленных зубов эхом отталкивался от пустых стен и возвращался к Василию Семёновичу, наводя на него ещё больший страх.

Его глаза были полны надежды о том, что рабочий день уже закончен, или у дверей в кабинет большая очередь. Но – нет, на скамейке у входа одиноко лежал лишь зелёный пакет.

Сердце старика Кирсанова бешено забилось, когда секретарша ему приветливо улыбнулась и указала рукой на дверь. Оставался один шаг до бездны. Он неуверенно сделал этот шаг.

-О! Кого я вижу! Василий Кирсанов собственной персоной! – радостно начал Афанасий Маркович, но осёкся, увидев испуганные глаза дворника. Затем взгляд от глаз переместился ниже. Бируев внимательно рассматривал одежду гостя.

Грязный, болотного цвета (и соответствующего запаха) тулуп вызывал у него чувство отвращения, огромные сапоги уже наделали земляных следов на его новеньком ковре. Но всё же на его лице играла милая улыбочка, когда он приветливым жестом руки пригласил гостя присесть.

- Ну что же, голубчик, рассказываете. Как живёте, работаете?..

Около получаса Афанасий Маркович безрезультатно пытался завести беседу с подчинённым, однако на все его вопросы в ответ он слышал лишь бессвязное мычание – у Кирсанова пересохло в горле, и он не мог говорить. Тогда председатель заказал принести стакан воды, и когда гость в одно мгновение осушил его жадными глотками, задал ещё один вопрос:

-Как справляетесь?

- Всё… отлично… - прохрипел Василий.

- Не устаете на работе?

Василий задумался. Если ответить правду, что ему, в его-то годы, это уже становится сложно, его могут запросто уволить и нанять себе кого-то помоложе и пошустрее, какого-то двоечника-хулигана, которого выгнали из школы. Поэтому он уверено заявил:

- Нет, что вы! Она мне дается очень легко.

Он ещё хотел было добавить, что любит свою работу, но, во-первых, это было бы неправдой, а во-вторых, Афанасий Маркович мог бы подумать, что он к нему подлизывается.

Но Бируев размышлял немного по-другому. «Легко дается, значит… Ага… А это оттого, что ты не трудишься, сколько надо. Даже мне моя работа уже начала надоедать, а тебе и подавно должна была! А если ты недостаточно трудишься, то тебя и не за что награждать!» - торжественно вывел он.

Председатель расплылся в широкой улыбке.

- Спасибо, дорогой Василий Семёнович, что уважили нас своим приходом. А теперь не смею Вас задерживать: я принял решение. До встречи! – сказал Афанасий Маркович, вставая.

Сердце Кирсанова, и так уже измученное тахикардией, снова заклокотало. Он медленно встал и поплёлся к выходу, в то время как из его полуослеплых глазок скатывались на песчаные щёки горячие слёзы.

«Всё пропало!» - думал он, бредя домой, - «Не видать больше мне этой работы. Я пропал. Я подвёл свою Ангелинушку! Своего сыночка Андрейку! Не будет у нас больше денег… Не будет еды… Я виноват… Я такой дурак…»

Его ноги заплетались, а лицо распухло от слёз и стало красным. С таким лицом его и нашли на следующий день в кустах у самого подъезда. Диагноз – внезапная остановка сердца.

А в это время в ЖКХ совет обсуждал повышения. Она не досталось только Василию Семёновичу, но его никто и не думал увольнять.

Но это уже неважно.