Часть 2. Всадники. Глава 5. Сюрприз для землянина.

Они появились в домашнем глоттарии, возникнув из воздуха, будто по волшебству. Весь Оттинблот, как и дом родителей, был погружён в предрассветную тьму, когда на небе уже нет Истоны, но и Норта ещё не поднялась над горизонтом.
- Они ещё спят, - с некоторой долей разочарования, но одновременно и облегчения, прошептал Ингорт. С одной стороны ему хотелось поговорить с родителями как можно скорее, но он и боялся этого разговора. После того, как ушёл на службу, обманув их с местом назначения, не сказав, что теперь знает всё, он понятия не имел, с чего ему начать.
«Уже скоро проснутся, - откликнулась Диззи, - почти утро же. А большой у вас глоттарий,» - она с интересом осматривалась в помещении, оказавшись здесь впервые.
- Да, последний живший здесь глотт был очень большим, - он тоже скользнул взглядом по скрытым во тьме, внутренним стенам обширного помещения, а затем усмехнулся, - только Гритону тут было бы тесно.
«Да, он здесь поместился бы с большим трудом» - согласилась она.
- Ага, если бы сумел протиснуться в ворота, - добавил он, гладя шею подруги и думая о том, что всё-таки его тут ждут: внутри глоттария так и не появилось прежнего хлама, который занимал большую часть помещения, пока в семье не рождались глоттеры.
В ожидании рассвета и пробуждения домашних, они устроились у выхода. Диззи легла, облокотившись боком о дверной косяк, а глоттер сел между её передних лап прямо на каменный пол, откинулся назад и оперся спиной о её грудь. Они неспешно беседовали, глядя на медленно светлеющее небо. Ингорт старался отвечать глотте как можно тише, чтобы никого не потревожить ненароком. Хоть он и беспокоился, в ожидании встречи с родителями, но сейчас в его душе царило умиротворение. И даже вчерашние события с кристаллом и показанным ему волшебником воспоминанием, в этот момент казались чем-то далёким и ненастоящим.
Из этого блаженного состояния умиротворённости его вырвал грохот ведра, выпавшего из руки Мэтиты, вышедшей во внутренний дворик. Ингорт вскочил на ноги. Сердце его, на мгновение подпрыгнувшее к горлу, испуганно колотилось. Глаза встретились со взглядом матери, не верящей тому, что видит. Она прижала обе руки к груди, боясь пошевелиться или лишний раз вдохнуть и спугнуть это видение. В коридоре за её спиной раздался приближающийся гром топающих по деревянному полу ног и встревоженный голос отца:
- Мэти, что случилось? – подбежав сзади он обхватил жену за плечи и, развернул к себе, заглядывая в наполнившиеся слезами глаза. Оглянувшись, чтобы понять, куда она так смотрит, Тродд удивился, - Ингорт?
Казалось, он тоже не поверил собственным глазам, но вот же он – его сын, стоит в воротах глоттария, а за его спиной светлым пятном проглядывает знакомый силуэт глотты.
За те мгновения, растянувшиеся в вечность, пока они молча стояли и смотрели друг на друга через пространство внутреннего двора, в голове Ингорта успело промелькнуть множество мыслей. Он успел пожалеть о том, что вернулся; укорить себя за это сожаление, пожалеть снова и несколько раз, колеблясь, попытаться открыть рот, чтобы произнести хотя бы простое: «Привет», которое так и не произнёс. Диззи тоже молчала, понимая, что не стоит вмешиваться. Её напарник должен сам пройти через это, сам помириться с родителями.
- Мам!
Сердце Ингорта оборвалось, падая куда-то вниз, когда он увидел, как обмякло тело Мэтиты и повисло на руках отца. В тревоге за мать забыв обо всём, он бросился к родителям. Тродд поднял жену на руки и, едва заметно кивнув вернувшемуся сыну, развернулся, направляясь в дом. Ингорт вошёл следом, пока не смея заговорить с отцом, спросить как она.
Бережно уложив жену на диване в гостиной, Тродд молча прошёл в кухню. Ингорт же, подойдя к изголовью, заглянул в лицо Мэтиты, находящееся, благодаря высоте дивана, почти на одном уровне с его собственным.
- Мам, очнись, пожалуйста, - ласково приговаривал он, чуть склонившись над ней и гладя тронутые сединой, когда-то бывшие чёрными, волосы. Он осторожно убрал прядь, упавшую на крупное лицо матери, - мам, я вернулся, слышишь? Очнись, пожалуйста…
- Она больше всех переживала, - раздался холодный, обвиняющий голос отца, выходящего из дверей кухни с кружкой воды в руках. – Хорошо хоть Гэлдрон сообщил где ты. Успокоил немного.
- Я… - горло Ингорта перехватило, он не в состоянии был сказать хоть что-то, как-то оправдаться.
Сейчас, по прошествии почти года с тех пор, как он молча покинул родительский дом, двигавшие им тогда причины казались не столь уж и серьёзными. Он мог поговорить с ними. Объясниться до того, как уйдёт на службу, но не сделал этого. Ему не хватило сил не обижаться на них, не хватило духу поговорить о настоящих – не выдуманных им самим, причинах, по которым они утаили факт его усыновления.
- Хорошо, что вернулся, - Тродд набрал в ладонь чуть воды, смочив её, а затем провёл ею по лицу жены, - Мэти. Мэти, очнись, - он слегка похлопал влажной ладонью по её щеке.
- Ингорт… - слабым голосом простонала она, приходя в сознание.
Затуманенный, блуждающий взгляд Мэтиты нашёл лицо мужа. В нём отражалась вся боль от потери сына, ушедшего от них и до сих пор не приславшего ни одной весточки.
- Я тут, мам, - сразу же откликнулся глоттер, спеша её успокоить.
- Ингорт?! – услышав родной голос, Мэтита вздрогнула и посмотрела на него, - это и правда ты? – её глаза заблестели от слёз и дыхание перехватило, мешая говорить.
- Да, я мам, - он виновато улыбнулся ей, беря за руку, - я вернулся. У меня отпуск и я вернулся к вам.
- Это ты, - она не могла насмотреться на него. Чуть сжав в ответ ладонь сына, обхватила её второй рукой, будто боясь, что он сейчас снова исчезнет, - это и правда ты.
- Хорошо, что у тебя хватило ума навестить нас, хотя бы в свой отпуск, - грубовато, но как всегда говоря, что думает, произнёс Тродд. – Нет, чтобы прийти и спросить. Сказать, что этот болван тебе рассказал обо всём. И откуда только узнал?
- Я думал, вы ему рассказали, - Ингорт бросил взгляд на отца.
- И при этом не сказали тебе? – взгляд Тродда ясно говорил, что если бы они и рассказали об этом, то в первую очередь тому, для кого это важнее – самому Ингорту.
- Ну, - глоттер пожал плечами, отводя взгляд и положив вторую руку на пальцы матери, - я так думал. Тогда.
- Ну и зря думал. Мог прийти и спросить, вместо того, чтобы изводить мать недомолвками.
- Тродди, не надо, - умоляющий взгляд Мэтиты устремился вверх, к глазам мужа.
- А чего не надо? Мало нам Тода, что ли? Думал, хоть один сын умным растёт, а и он туда же.
Он слушал, как всё больше распаляется отец и молчал, виновато понурив голову. Да, теперь-то он понимал какую допустил ошибку, сразу не поговорив с родителями начистоту. Он сделал выводы и они оказались неверными. Всё сложилось бы по другому, поступи он правильно, но, уже ничего не вернуть. Даже слова отца, льющиеся сейчас на него расплавленным потоком его праведного гнева, ничего не смогут изменить. Ингорт уже понял, уже осознал, так зачем же продолжать говорить о том, что и без того ясно?
- Я вернулся, - улучив паузу в речи Тродда, глядя в глаза матери и видя в них привычную теплоту, умоляющую потерпеть, пока отец успокоится, заговорил Ингорт. – И хочу попросить у вас обоих прощения за своё прошлое поведение.
Тродд хотел сказать что-то ещё, но последние слова сына обезоружили его и он, в сердцах махнув рукой, умолк. Затем положил руку на плечо Ингорта:
- Вот и хорошо. Теперь хоть мать успокоится. Так надолго-то отпуск дали?
- Не знаю, - честно признался он, слегка дёрнув плечами, - несколько дней. Наверно.
- Так мало? – тут же расстроилась Мэтита.
- Он на службе, мать, - вернул её к реальности Тродд, - радуйся, что хоть это есть, да тому, что он на нас его решил потратить.
Ещё долго они сидели в гостиной, разговаривая. Мэтита, с искренним беспокойством, расспрашивала его о житье в гарнизоне, а потом у Гэлдрона в замке. Её очень волновало то, насколько хорошо кормили её сына, хорошую ли выделили комнату и насколько ему там уютно. Она не могла насмотреться на своего маленького, но почти взрослого, сына и ни на мгновение не отводила от него глаз.
Тродда же интересовали иные подробности службы Ингорта. Он расспрашивал о дисциплине, интересовался чему сына успели научить в гарнизоне до того, как маг перевёл его к себе в замок.
Отвечая родителям, Ингорт чувствовал всё больше растущее желание выяснить подробности своего усыновления и, конечно же, спросить о причинах, побудивших их сделать это. Вот только нужный момент, когда он смог бы задать так беспокоящие его вопросы, всё никак не наступал.
Теперь он знал, что это волшебник принёс его в эту семью, но ведь они могли и отказать ему. Почему согласились? Вот это «почему» больше всего волновало его, снова возвращая к тем самым мыслям, из-за которых он отсюда и сбежал.
Наконец, в беседе наступила пауза. Казалось бы, вот он – тот самый момент: пользуйся, задавай вопрос, но… Что-то стиснуло горло Ингорта, что-то внутри изо всех сил сопротивлялось озвучиванию, произнесению вслух таких простых, и одновременно таких трудных, слов.
- Ой, мне же завтрак готовить надо, - спохватилась Мэтита в тот самый миг, когда Ингорт уже собирался открыть рот и спросить. – Как же я рада, что ты здесь, - она ещё раз, крепко, но нежно прижала к груди сына и поднялась, намереваясь идти на кухню.
- Я тоже рад, мам, - с трудом разлепив пересохшие от волнения губы, выдавил из себя Ингорт, провожая её удаляющуюся в сторону кухни фигуру. Только сейчас он отметил про себя, насколько она похудела: домашнее платье, ещё год назад довольно плотно сидящее на ней, теперь свисало мягкими складками.
- Мог хоть письмо написать матери, - Тродд тоже смотрел вслед удаляющейся жене, а затем перевёл взгляд на сына. – Когда мы поняли, что тебя нет в том гарнизоне, куда тебя распределили, она чуть не поседела от переживаний. – говорил он негромко, чтобы слышал только Ингорт. – Миркотт рассказал о том, что ты улетел на север, к Лихому заливу. Не представляешь, как тяжело было сказать ей об этом и как она потом переживала. Ночи напролёт рыдала в подушку.
Ингорт почувствовал, как перехватило его горло и бросил взгляд на суетящуюся мать, время от времени мелькающую в открытом проёме, ведущем в кухню и счастливо поглядывающую на него. Он и понятия не имел об этом.
- Я не знал… - собственный голос показался чужим, настолько он был хриплым и придушенным.
- Конечно не знал, но теперь знаешь и, надеюсь, в следующий раз, прежде, чем делать глупости, десять раз подумаешь.
- Почему? – не желая больше ждать и выискивать подходящий момент, пока, наконец, решился, спросил Ингорт.
- Что – почему? – не понял Тродд и перевёл взгляд на сына.
- Почему вы усыновили меня? – он внимательно, ожидая ответа и боясь его, смотрел снизу вверх в глаза сидящего рядом отца. – Мне необходимо знать это.
- Что за глупый вопрос? – Тродд, казалось, слегка рассердился, но ответил, - конечно потому, что мы хотели ещё одного ребёнка… - и умолк, что-то недоговаривая.
- Но почему именно усыновление? – этот ответ не дал ему того, на что Ингорт надеялся, чего ждал.
Отец молчал, отведя взгляд и смотря куда-то в пол. Казалось, что он не может или не хочет сказать сыну правду.
- Почему вы не родили второго, если так его хотели? – настаивал Ингорт, добиваясь более полного ответа, убирающего все недопонимания и вопросы, которые у него ещё оставались. – Или вы хотели глоттера, но боялись, что не выйдет?
Бросив на него короткий яростный взгляд, Тродд посмотрел в сторону кухни, где радостно хлопотала его жена. Пожевал губами, а потом, очень тихо, будто извиняясь, произнёс:
- Нет, потому, что у нас не может быть своих детей, - черты его лица сразу обострились, посуровели, выдавая насколько ему неприятно и тяжело об этом говорить.
На это Ингорт так и не нашёлся, что сказать. Некоторое время он смотрел на отца, не сводящего взгляда с дверного проёма. Наблюдал как перекатываются желваки на его скулах и на шее, будто канаты, напряглись мышцы. В голове было совершенно пусто от такой новости, но потом мелькнула мысль о брате.
- Но Тод…
Реакция отца на это имя удивила его, даже больше, чем новость о неспособности родителей завести собственных детей. На его лице проступило отвращение и презрение, а во взгляде, встретившемся с глазами сына, читалась боль:
- При матери даже не упоминай о нём, - едва слышно прошипел он, - ты хотя бы ушёл молча.
Отец больше не проронил ни слова о брате, и по нему было видно, что лучше не продолжать этот разговор. Что же случилось здесь за этот год, пока его не было, пока он служил в гарнизоне, а затем перешёл под крыло Гэлдрона?
- Значит…
- И он тоже, - за него закончил Тродд, снова переведя взгляд на промелькнувшую в кухонном проёме жену.
Некоторое время они молчали, прислушиваясь к доносящимся из кухни звукам, и думая каждый о своём.
Ингорту очень хотелось спросить когда и как Тод узнал, что он тоже не родной сын, но так и не решился. Прекрасно понимая, что это нехорошо, в душе он всё же ощущал удовлетворение от такого исхода событий – будто свершившаяся месть за те, наполненные злобой и самодовольством, слова Тода. Вот только Мэтиту, которой из-за всего этого досталось так много переживаний, ему было жалко. Отец-то сильный, он со всем справится, а мать…
В памяти всплыло детское воспоминание, когда он сорвался с крыши, куда они забрались вместе с братом. Он тогда был ещё совсем мал и, не сумев удержаться, свалился вниз. В памяти остались только хлещущие по его телу ветки дерева, так удачно оказавшегося как раз под тем местом, откуда он сорвался. Именно благодаря им Ингорт и остался тогда жив, отделавшись лишь множеством царапин, да парой ушибов. Именно в тот день он впервые увидел мамины слёзы, когда она обрабатывала его ссадины. Ему было так жалко её, так его грызло чувство собственной вины, что тот день намертво въелся в память Ингорта. Сейчас, думая о чувствах матери, он сам поражался: и как он мог не вспомнить этого, когда принимал решение молча сбежать отсюда?
Постепенно мысли Ингорта вернулись к тому, что подтолкнуло его к решению вернуться домой. Он бросил взгляд на задумчивого Тродда и неуверенно позвал:
- Пап, мне поговорить с тобой надо, - слова будто не желая выходить наружу, застревали в горле, отчего голос стал хриплым. Он кашлянул, чтобы прочистить горло и заставил себя выдержать испытующе-вопросительный взгляд родителя, - мне твой совет нужен. Там, в замке, кое-что произошло. Гэлдрон, он…
- Мальчики, - прервал его счастливый голос Мэтиты, появившейся в дверях кухни с улыбкой на лице, - идите завтракать. Всё уже готово.
- Хорошо, идём есть, там и обсудим, - кивнул Тродд, поднимаясь с дивана.
- Лучше… - Ингорт бросил короткий виноватый взгляд в опустевший проём, откуда мать уже исчезла, вернувшись к кухонным хлопотам.
- Что? – он оглянулся на сына и, поняв, что тот имел в виду беседу наедине, кивнул, - мать не хочешь беспокоить? – он улыбнулся уголком рта, когда Ингорт кивнул. - Тогда это уже вечером, после работы.
День тянулся долго и прошёл смазано. Ингорт помогал матери. Односложно отвечал на её вопросы, мыслями уже находясь в вечере, когда вернётся Тродд и они, наконец, смогут поговорить. Мэтита всё время что-то рассказывала, пребывая в счастливом лёгком возбуждении. Ну ещё бы – сын, наконец, вернулся и теперь всё хорошо. Ингорт исподволь прислушивался к её словам, к её воспоминаниям о тех временах, когда они все ещё были счастливой семьёй и даже Тод ещё не так ярко выражал свою ненависть к младшему брату.
Да, пока они оба были маленькими детьми, всё было хорошо. Понять бы, что сломало эти отношения. Когда произошёл перелом, сделавший Тода из любящего старшего брата, тем эгоистичным завистником, полным презрения и ненависти к младшему.

И тем не менее вечер подкрался незаметно. За это время Ингорт успел помочь матери, прогуляться, побеседовать с Диззи и покормить её, а теперь сидел в гостиной и читал книгу. Услышав знакомые шаги на пороге, он закрыл её и отложил в сторону. Дверь распахнулась, впуская Тродда, пригнувшегося, чтобы не задеть макушкой за притолоку.
- Ждёшь? – приветствовал он сына, заметив того сидящего на диване.
- Да вот, книгу читал, - кивнул он с улыбкой, показывая тощую брошюрку.
- Идём во двор, пока мать не позовёт, у меня для тебя есть кое-что.
Заинтригованный, Ингорт поспешил спуститься с высокого сиденья и вышел за отцом во двор дома. Тот сразу направился к глоттарию.
- Диззи тут? – Тродд оглянулся на ходу, посмотрев на сына, - это для вас обоих.
- Нет, - качнул он головой, - она устала сидеть дома и недавно улетела, но скоро вернётся. Так что ты принёс? – спросил Ингорт, уже догадываясь, что именно лежит в немаленькой сумке отца. Выбор-то не особо велик, когда твой отец – кузнец, а для глотты он может изготовить разве что седло. Ну и, вдобавок, если сюрприз для них обоих – тоже получается седло. Не без внутреннего удовольствия от собственной догадливости, он наблюдал, как Тродд, стараясь сохранить интригу до последнего, что в его случае выглядело несколько забавно, неспешно достаёт из сумки-мешка именно то, что Ингорт и ожидал.
- Вот, старался сделать его облегчённым, - показывая сыну нечто, напоминающее скорее связку металлических и кожаных деталей, чем седло, пояснял Тродд, - и безразмерным. Смотри, если это расстегнуть, передвинуть вот тут и застегнуть здесь, то оно станет больше или меньше – как ты захочешь. У меня уже очень давно эта идея в голове сидела. Нечто подобное я видел в Малне, но решил усовершенствовать.
Надо сказать, вся эта конструкция мало напоминала седло, но Ингорт не хотел огорчать отца попыткой раскритиковать его творение, а потому слушал и смотрел молча.
- Ну, так что скажешь? – так и не дождавшись ничего от сына, спросил Тродд.
- Пока мы с Диз не испытаем его, что я могу сказать? – пожал плечами глоттер, - она скоро будет здесь – уже на подлёте. Сейчас наденем на неё и посмотрим, - ободряюще улыбнулся он отцу.
Дизотта, оглядываясь на обновку и изучая её со всех сторон, крутанулась на месте, едва не зацепив хвостом своего напарника.
- Полегче, Диз, - урезонил её Ингорт, вовремя отпрыгнув в сторону. – Как оно тебе?
Глотта перевела на него слегка недоумевающий взгляд и, согнув передние лапы, чуть поиграла плечами. Крылья при этом растопырились в стороны, а от седла пошёл негромкий звон и лязганье. Затем она вновь выпрямилась и кивком пригласила Ингорта занять своё место на её спине. Он не заставил её ждать.
«Знаешь, - зазвучал в голове всадника голос глотты, едва он коснулся её чешуи, - я его почти не ощущаю. И это странно».
- Так тебе нравится? – тихо, не спеша обнадёживать отца, уточнил он, прислушиваясь к собственным ощущениям в новом седле.
«Пока не знаю, - с сомнением откликнулась она, - летим, проверим».
Вместо ответа Ингорт перенёс их высоко в небо, уже только там вспомнив, что отец ведь ещё не знает об этой его способности. Представив его изумление, когда сын с глоттой попросту исчезли, он едва не рассмеялся.
«А ты не думаешь, что он мог испугаться?» - пожурила его Диззи, ловя воздушный поток.
- Об этом я как-то не подумал, - лёгкое чувство вины немного приглушило его веселье. – Ничего, я всё равно хотел ему рассказать об этом, а так он всё сам увидел.
«И мог не понять».
- Вернёмся, поясню, - отмахнулся глоттер, уже чувствуя, что новое седло им обоим пришлось по нраву. Сейчас он ощущал невообразимый душевный подъём и жажду испытать его по полной.
Пригнувшись почти к шее глотты, держась за интуитивно обнаруженные им на седле, едва заметные выступы, он всеми своими чувствами подзадоривал глотту на самые немыслимые кульбиты. В полёте им уже давно не нужны были слова – они сливались, становясь одним целым и только его желание направляло их совместный полёт.
Без труда отыскав взглядом родительский дом, они сложили крылья и по спирали спустились вниз. Тродд стоял во дворике, следя за их полётом и приземлением.
- И что это было? – сурово хмуря брови, поинтересовался он, едва когти глотты цокнули по булыжнику. – Тебя маг научил этим трюкам? В следующий раз предупреждай хоть.
- Нет, - лёгкое чувство вины стало немного тяжелее, под сердитым взглядом отца, - это я сам, пап. Ну, точнее мы оба, вместе, - он погладил чешуйчатую шею Диззи. Взгляд Тродда стал вопросительным, предлагая пояснить. Ингорт соскользнул вниз и вздохнул, стараясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить отцу как так получилось. – Ну, понимаешь, Гэлдрон мне рассказал, кем была моя настоящая мама и…
- Только при матери не ляпни так, - перебивший его голос Тродда прозвучал негромким глухим рычанием, - настоящая – та, которая тебя растила и любила всю твою жизнь.
Ингорт уже и сам понял свою ошибку и невольно оглянулся на дверь, проверить, не услышала ли Мэтита его слов. Проглотив тут же вставший в горле комок, он кивнул:
- Да, я знаю. Я уже понял, - его виноватый взгляд встретился со взглядом отца и у Ингорта отлегло с души, когда он заметил, как тот потеплел, а суровые черты лица смягчились. – Ну, в общем, он рассказал мне кем она была – странницей. – подспудно он ожидал от отца уточняющих вопросов, но тот не говорил ни слова, - и я тоже странник. Мы можем перемещаться в пространстве. Это с самого рождения, - он не заметил, как начал говорить чуть увереннее, громче и быстрее, движениями рук помогая себе выразить мысли, так трудно переводящиеся в слова, - вот. Только у меня никак не получалось, а потом мы прыгнули вместе с Диз. - Ингорт с улыбкой оглянулся на глотту, продолжающую изучать укреплённое чуть выше её лопаток седло, - понимаешь? Один я не смог, а вместе у нас всё получилось. Мы с ней уже даже на другие планеты прыгали…
Начав рассказывать, Ингорт уже не мог остановиться: он всё говорил и говорил, пока постепенно не подошёл к тому, о чём хотел посоветоваться с отцом. Речь его стала замедляться, становиться всё менее уверенной, пока он не умолк совсем.
Отец ни о чём не спрашивал, дожидаясь, пока сын сам расскажет о том, что его так беспокоит.
- Вот вы куда запропастились, - раздался от двери голос Мэтиты, прерывая затянувшееся молчание, - идите ужинать, всё на столе и уже стынет.
- Матери тоже расскажи, - негромко посоветовал ему Тродд, когда они, расседлав Диззи, отправились в дом, – но не всё, что мне, некоторые детали лучше опустить.
- Само собой, - улыбнулся ему Ингорт.
Ужин прошёл довольно оживлённо. Не смотря на то, что для Мэтиты недавний рассказ был сильно смягчён, она то и дело всплёскивала руками, прижимала их к груди и качала головой. Настоящий гнев вызвала новость, что Гэлдрон отправлял её сына в Манигию. Да как он вообще додумался послать её ребёнка в страну, готовящуюся вот-вот – со дня на день – объявить войну Парлотту?! Никогда ещё Ингорту не доводилось слышать, как мама ругается и, пока Мэтита высказывала своё возмущение поведением волшебника, мужчины сидели за столом молча, лишь переглядываясь и пряча от неё улыбки. Это ещё Ингорт не рассказал ей о происшествии в конце, когда попал с выкупленными рабами в засаду и только благодаря Диззи смог оттуда вырваться. Глядя на то, как бушует его мама, обещая обрушить на голову мага всё, что попадётся ей под руку при их следующей встрече, Ингорт улыбался про себя: уж он-то прекрасно знал её мягкий характер. Появись Гэлдрон здесь хоть прямо сейчас, она тут же успокоится и волшебник будет принят по всем законам гостеприимства, а претензии мать или оставит при себе или выскажет их в настолько мягкой и деликатной форме, что тот не ощутит даже намёка на то, что он в чём-то виноват.
Когда в рассказе Ингорта зашла речь о Тонкре, Мэтита явно заинтересовалась. Она расспрашивала сына о ней так подробно, что он невольно заподозрил мать в намерении их поженить. Её восторженный взгляд то и дело искал глаза Тродда, будто говоря: Вот она – идеальная партия для нашего сыночка. Ингорт даже начал сомневаться: стоило ли ему рассказывать об этой девочке. Да, Тонкра, определённо, симпатична ему, но не настолько, как подумала Мэтита.
Засиделись они в этот вечер допоздна. Ингорт часто ловил себя на том, что ждёт как хлопнет дверь, сообщая о возвращении Тода. Он не жаждал встречи с братом. Расстались они нехорошо, только всё равно, помня, каким тот был в детстве, где-то в глубине души Ингорт надеялся на примирение. Может быть, то, что они оба приёмные, когда-нибудь поможет этому свершиться – как знать? Время от времени его так и тянуло спросить о нём, но он помнил просьбу отца не затрагивать эту тему при матери.
Чем дольше они сидели, тем мучительнее становилось ожидание: когда же, наконец, Мэтита уйдёт спать и оставит их с Троддом одних. Нет, ему разумеется приятно общество матери и не терзай его так желание поговорить с отцом, спросить его совета, то он был бы рад, что она всё ещё здесь. Только не сейчас, не в этот момент.
- Мэти, время уже позднее, шла бы ты спать, а мы ещё немного посидим, поболтаем с сыном, - обратился Тродд к жене, видя её нежелание уходить и нетерпение сына, читающееся в его всё более нервозном поведении.
Она посмотрела на одного, потом на другого, затем кивнула и виновато улыбнулась:
- Я всё боюсь, что это сон. Вот сейчас лягу спать, а как проснусь, - она остановила взгляд на сыне, - а тебя тут и нет.
- Не переживай, мам, я пока никуда не собираюсь исчезать, - улыбнулся он ей, - по крайней мере, пару-тройку дней точно.
Наобнимав Ингорта перед уходом в свою комнату, Мэтита с трудом оторвалась от него и, наконец, ушла. Некоторое время они оба молчали, вслушиваясь в отдаляющийся звук её шагов. В ночном доме все звуки особенно громкие. Вот скрипнула дверь спальни и тихонько хлопнула, закрывшись за вошедшей Мэтитой.
- Так о чём ты поговорить хотел? – негромко спросил Тродд, когда в доме воцарилась тишина, нарушаемая только редким потрескиванием огня в лампах.
- Да Гэлдрон… он… понимаешь…
С таким нетерпением ожидая возможности рассказать отцу о волнующей его проблеме, сейчас, когда она появилась, Ингорт не знал с чего начать. Он уже столько раз прокручивал этот момент в голове, проиграл столько вариантов, как может отреагировать отец, что уже и не знал – стоит ли начинать говорить то, что он так хотел сказать.
Затянувшаяся тишина давила на уши. Отец не подгонял его, ожидая, пока сын соберётся с мыслями.
- В общем, я должен найти меч. - наконец выдал он и тут же понял, что без более подробных объяснений из этих его слов трудно что понять. – Гэлдрон назвал его - Сдивиглон, - Ингорту показалось, что от этого названия отец вздрогнул и напрягся, хотя это могла быть игра теней из-за дрожание огня в лампе. Он ненадолго заколебался, но начав говорить, решил уже не останавливаться, пока не расскажет всё. – Его спрятали где-то в Кровавой скале и я должен найти его, пока его не нашёл Оглитизар. Это маг, который…
- Я знаю, дальше, - Тродд прервал его попытку пояснить всё подробнее.
- Да, - внутренне удивившись осведомлённости отца, он кивнул и, найдя конец нужной мысли, ухватился за него, раскручивая дальше, - он говорит, что только я или он можем найти этот меч, и что я должен успеть первым. А потом, - снова неуверенность с примесью паники овладела им, но он продолжал говорить, боясь, что если остановится, то уже не сможет всё это сказать, - потом я должен его этим мечом убить. Да, конечно, он говорит, что все остальные мне помогут, что мы команда и должны действовать вместе, но убить того мага должен именно я, понимаешь? А я понятия не имею как! – он едва не сорвался на крик, но вовремя спохватился и приглушил голос, - пап, как я смогу убить мага, которого никто из волшебников не смог убить?! Да они и все вместе его убить не смогли, а я… Их там почти два десятка было, но всё, что они смогли сделать, так это разделить его на куски и каждый запрятать, заперев магией и, не смотря на это, он всё ещё живой. Что мне делать, пап?
Он умолк, не зная, что ещё сказать: перед этим в его голове всё так хорошо выстраивалось, всё складывалось в понятные объяснения, но сейчас все они куда-то испарились, оставив по себе лишь звенящую отупляющую пустоту. Тродд тоже молчал, обдумывая услышанное.
- Я не знаю, понимаешь, пап, понятия не имею, как сделать это, - Ингорт выглядел совсем потерянным и отчаявшимся, – я ведь даже не маг, пап.
Честно говоря, он и сам не знал, что хотел получить от этого разговора. Ему необходимо было с кем-то поделиться. С кем-то таким, кто сможет не только выслушать его переживания, но и дать совет. Ни с кем у него не было таких отношений, как с отцом и, кроме него, Ингорту некому доверить свои мысли и чувства. Возможно, где-то в глубине души, он надеялся, что отец возмутится поведением мага и сделает что-то, что сможет избавить его от этого бремени.
- Н-да…
Тродд явно выглядел весьма озадаченным. На его лбу пролегли горизонтальные морщины, а губы сжались в тонкую полоску. С тревогой ожидая, что на это скажет отец, Ингорт не смел прерывать его размышления. Тродд задумчиво потёр подбородок пальцами. Его взгляд блуждал по комнате, пока, наконец, не остановился на сыне.
- Знаешь, сын, - не совсем уверенно начал он и Ингорт напрягся, - бывают такие ситуации, когда мы пугаемся сваливающейся на нас ответственности. Не всегда рядом есть те, кто подбодрит, подскажет, как с этой ответственностью справиться, но у тебя они есть. Я знаю Гэлдрона достаточно хорошо, чтобы поверить ему в этом случае. Он не стал бы понапрасну возлагать на тебя такие надежды и ответственность, если бы не был полностью уверен, что ты именно тот, кто нужен.
- Но…
- Я знаю, что ты не уверен в этом, - не дал ему перебить себя отец, - но лучше заранее знать о том, чего от тебя ждут и суметь подготовиться к этому, чем не знать совсем, а потом думать, как из этого всего выпутаться. Верно?
- Верно, - не смог не признать его правоты Ингорт.
- Я Гэлдрона знаю очень давно и, поверь мне, он сделает всё возможное и невозможное, чтобы ты был готов к нужному моменту.
- Пап, - Ингорту не давала покоя одна мысль, - скажи – и ты вот так легко это всё принял? Меня могут убить, я могу не справиться с этим заданием…
Ответом был тяжкий вздох и взгляд с укором:
- Неужели ты думаешь, что мне и вправду легко было это узнать? – он качнул головой, - ох, сын. Есть вещи, которые мы обязаны делать. Ради общего блага мы порой должны на годы покидать семьи, уплывать на другой конец мира и рисковать собственной жизнью. Герой не тот кто не боится, ведь в отсутствии страха нет доблести. Герой тот – кто боится, но не смотря на это идёт и делает то, что должен. Больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы на твоём месте был чей-то другой сын, но ноша эта выпала именно тебе. Всё, что я могу сделать – поддержать, подсказать, помочь подготовиться и надеяться, что ты вернёшься живой и здоровый.


Небольшое искажение пространства возникло по центру внутреннего дворика, привлекая внимание Ингорта. Он как раз вышел из дома, направляясь к глоттарию, поскольку хотел пообщаться с Диззи и полетать. Нахмурив брови, глоттер наблюдал как искажение быстро растёт, вытягиваясь вверх и вниз. Откуда-то он знал, что сейчас произойдёт и какая-то часть его души стремилась сбежать от этого, не допустить встречи с тем, кто вот-вот выйдет из образующегося портала. Только он не стал сбегать: возможно, что именно благодаря ночным беседам с отцом и тому, что тот говорил об ответственности и страхе перед ней.
- Рад видеть тебя, - улыбнулся в бороду вышедший из портала волшебник, - теперь-то, надеюсь, ты готов услышать меня?
Ингорт смотрел на него снизу вверх. Не сказать, что его страх перед тем, что пророчит ему маг, куда-нибудь ушёл. Страх остался, точил его изнутри, говоря, что ничего у него не выйдет, что волшебник ошибся и он совсем не тот, кого Гэлдрон искал. Ему очень хотелось сбежать, и тем не менее Ингорт продолжал стоять на месте.
Всё-таки выслушать мага он вполне может, тем более, что кроме страха, в его душе было и любопытство: интерес узнать всё подробнее, рискнуть – а вдруг получится? Всё же не от него одного требуется этот подвиг. Не даром же Гэлдрон говорил, что они должны действовать командой, все вместе. Привезённые им в замок ребята были вполне неплохи, хотя с землянами у Ингорта не очень получалось общаться и дело тут вовсе не в языковом барьере, который они уже почти преодолели. Что-то оставалось между ними, какое-то напряжение, которое он пока никак не мог преодолеть.
- Да, - коротко кивнул он, выдавив из себя это короткое, но такое трудное сейчас слово.
- Хорошо, - волшебник бросил взгляд на задний вход дома, - пригласишь, или будем здесь беседовать?
- Конечно, - спохватился Ингорт, разворачиваясь обратно и жалея только о том, что полёт с Диззи придётся отложить на неопределённое время, - идёмте.
Они прошли в дом. Пусть дверные проёмы и были рассчитаны на немалый рост Тродда, а Гэлдрону всё одно пришлось пригибать голову, проходя сквозь них.
- Мам, - Ингорт заглянул на кухню, где хозяйничала Мэтита, - у нас гость, - он оглянулся на вставшего за его спиной волшебника, - мы с ним пока поговорим в моей комнате.
- Гэлдрон! – всплеснула она руками, прижав к груди полотенце, которым только что вытирала вымытую кастрюлю, - как хорошо, что ты заглянул к нам. Тродд обрадуется тебе, - улыбка осветила её лицо, забывшее, что такое печаль с тех самых пор, как её младший сын вернулся домой. Только сейчас в её глазах вновь вспыхнуло беспокойство, – надеюсь, ты не заберёшь Ингорта? Мы целый год не видели его, что эти несколько дней?..
- Пока что нет, - поспешил успокоить её маг, - по крайней мере не сейчас. Я пришёл обсудить с ним одно весьма важное дело, - он бросил взгляд на стоящего внизу глоттера, кажущегося рядом с ним маленьким ребёнком.
- Да, конечно, поговорите, - Мэтита выдавила из себя неуверенную улыбку, сердцем чувствуя, что скоро сын снова покинет их. Проводив взглядом исчезнувшие из проёма фигуры сына и волшебника, она судорожно вздохнула и, чувствуя, как задрожали от внезапной слабости ноги, поспешила присесть на стул.
Они поднялись на второй этаж. Ингорт открыл дверь, пропуская Гэлдрона вперёд, и вошёл следом.
- Тесноватая у тебя комната, - заключил маг, окинув взглядом небольшое помещение, - но ты ведь и сам невелик, - мягко улыбнувшись, он посмотрел на глоттера.
- Мне вполне хватает, - пожал плечами Ингорт, раздумывая, на что бы предложить сесть волшебнику.
- Ты не против? – не дожидаясь разрешения, Гэлдрон одним движением руки наколдовал своё любимое кресло, возникшее из воздуха прямо посреди комнаты.
- Нет, конечно, - а что ему ещё оставалось, как не согласиться? Всё одно кресло уже здесь, да и одной проблемой меньше, не надо искать мебель для мага. Он прошёл к кровати и сел на её край, - так о чём вы хотели поговорить?
Конечно Ингорт прекрасно понимал о чём сейчас пойдёт речь, но ему так хотелось надеяться, что волшебник пришёл по какому-нибудь другому поводу.
- Да всё о том же, - Гэлдрон устроился в своём кресле поуютнее, а затем внимательно посмотрел на глоттера. – Тебе на пользу пошёл отпуск, - его борода и усы слегка зашевелились, выдавая, что он опять улыбается, вот только глаза были как никогда серьёзны, - более спокойный стал, уравновешенный.
- Может быть, - пожал плечами Ингорт, чувствуя, что ещё немного и у него не хватит моральных сил для предстоящей беседы, - так вы пришли… - он нарочно оборвал фразу, предлагая волшебнику не тянуть с важным разговором и начинать его поскорее.
- Да, конечно, - кивнул тот, окончательно избавляясь от улыбки. - Ингорт, это всё очень – ты понимаешь – очень важно. Вы все важны. Убери кого-нибудь из вашей команды и свершить должное станет намного труднее. Глотты скоро вылупятся – со дня на день. Именно поэтому тебе надо поспешить с возвращением Сдивиглона.
Он прекрасно всё понимал. Понимал почему Гэлдрон так настаивает, но принять это было очень трудно. Что-то в глубине его души продолжало бороться с этой «избранностью». Вот бы вернуть те времена, когда он ещё не знал ни этого мага, ни того, что он приёмный, ни о тех вещах, которые обязан будет выполнить. Как бы хотелось это сделать, но, увы, повернуть время вспять невозможно.
- Есть ещё одна причина, по которой я здесь. - тем временем продолжал говорить волшебник, - Это касается землянина, Юры.
- Что с ним? – Ингорт нахмурился и заострил внимание на следующих словах мага. Неужели с землянином что-то не так?
- Нет, - в глазах Гэлдрона мелькнула улыбка. Он качнул головой и поспешил успокоить глоттера, будто прочитав его мысли, - с ним всё в порядке, а если мой визит в глоттидон пройдёт как надо, то… - он умолк, загадочно улыбаясь в усы.
- То что? – масса разных, самых невероятных догадок промелькнула в голове глоттера.
- То у него, вероятно, появится своя глотта, - с заговорщическим видом договорил маг.
- Как это? – не понял Ингорт.
- Ну, - протянул Гэлдрон, откидываясь на спинку кресла и гладя ладонью бороду, - это весьма интересная и одновременно печальная история. Дело в том, что у них есть один необычный кокон – зависший. Некоторое время назад умер глоттер этой…
- Они же умирают сразу, - перебил его Ингорт, не веря, что такое возможно.
- Не всегда, - качнул головой волшебник, - но такое возможно только с куколками. Иногда бывали в истории такие случаи, когда у глоттера и глотты не полностью устанавливалась связь до её окукливания. Правда эти глотты всё равно погибали, потом. Самый долгий срок, на который зависал такой кокон – без малого пять лет. Пока ещё не удавалось установить им новую связь с другим глоттером, но попробовать стоит. Если у землянина получится… а с его жаждой получить собственного глотта, мне кажется, это вполне возможно.
- Я никогда не слышал о зависших коконах. Почему нам не рассказывали о них?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - хлопнул руками по подлокотникам волшебник. - Нам с тобой надо посетить глоттидон и узнать об этом коконе побольше, а также о возможности его забрать, - вернул он мысли Ингорта в нужное русло.
- Можно с Миркоттом поговорить, - предложил глоттер, - думаю, он вполне может знать о коконе. Ну, или скажет с кем можно поговорить об этом.
- Да, я тоже так думаю, - кивнул маг и поднялся, - и нам стоит поспешить. Сегодня нам надо вернуться в замок. Время не терпит.
- Мама расстроится, - уже предчувствуя её тоскливо-обречённый взгляд и нежелающие размыкаться прощальные объятия, Ингорт тоже встал, собираясь идти с ним в глоттидон. Может, его участие в истории с коконом, поможет установлению более дружеских отношений с этими землянами? В любом случае стоит на это надеяться – так думал глоттер, спускаясь вслед за волшебником вниз по лестнице.
Сообщив Мэтите куда уходят, они покинули дом и направились в сторону глоттидона. По пути Ингорт решил выяснить побольше об Оглитизаре – маге из показанного ему воспоминания.
- Ну, что я могу сказать о нём? – задумавшись, волшебник привычным движением почесал бороду, затем неспешно, делая большие паузы, начал рассказывать, - когда-то он был одним из волшебников. Он был сильным. Очень сильным. И хотел стать ещё сильнее.
- Да, вы говорили об этом, - спеша за широкими размашистыми шагами Гэлдрона, не сильно вежливо перебил очередную паузу волшебника Ингорт, - я хочу узнать, почему вы говорили про его части. Как вообще можно разделить на части живое существо и при этом оставить его в живых?
Волшебник слегка раздражённо оглянулся на глоттера, но шаг не сбавил и отчитывать его не стал. Помолчав некоторое время в раздумьях и меряя большими шагами мостовую, он заговорил:
- Всё возможно, при желании и наличии возможностей. А такие возможности у коллегии волшебников тогда были, - он вздохнул и качнул головой, - если Оглитизар возродит свою былую мощь сейчас, то теперь его некому будет разделить и остановить. Нас осталось только двое…
- Но я слышал, - снова перебил его Ингорт, - что вы последний волшебник.
- Да, так говорят, но Дренфикус ещё жив, хотя и очень стар. Я чувствую его магию, всё ещё пребывающую на Алниофе, а если бы он помер, то и магия его ушла бы вместе с ним. В любом случае, даже если он будет в силах помочь мне, то снова разделить Оглитизара мы не сможем. Даже сейчас. Он собрал уже пять из тринадцати частей и активно ищет остальные. Чем больше своих частей он находит и присоединяет к себе, тем сильнее становится, и тем легче ему искать ещё не найденные.
- Он их чувствует?
- Не знаю, возможно.
- А как нам их искать? Мы то не можем почувствовать где они находятся.
- А вам и не придётся. Я скажу где их искать.
- Кристалл покажет?
- Нет, кристалл не может показать их, разве что в воспоминаниях.
- Значит…
- Нет, - остановил поток его вопросов маг, - сейчас рано тебе знать об этом, но скоро ты всё узнаешь.
Некоторое время они шли молча. Ингорт размышлял об услышанном и вспомнил ещё кое о чём.
- Скажите, а почему в воспоминании Истона так сильно опаздывала? Всё время, пока мы шли, было темно.
- Тогда Истоны ещё не было. В конце воспоминания ты видел Норту.
- Как – Норту?! – от такой шокирующей новости Ингорт даже остановился, - но ведь…
- Да, да, она в тот момент была похожа на нынешнюю Истону, - тоже останавливаясь и разворачиваясь к нему, пояснил Гэлдрон, - но то была Норта. В ту ночь, когда Оглитизар освободился и присоединил первую часть, Норта почернела и разделилась на две звезды. Впоследствии они разошлись, встав по разные стороны от Алниофы, и с тех пор оставались так, пока кое-что не произошло. Сейчас они вновь сближаются, именно поэтому тёмная часть ночи после заката, становится всё длиннее и длиннее.
- И что же произошло, - чувствуя, что волшебник сам этого не скажет, спросил глоттер.
- На Алниофе появился ты. Идём уже, - он отвернулся от Ингорта и продолжил путь к глоттидону. – Пока что я тебе больше ничего не скажу. Для чего-то ещё не время, а что-то я и сам не знаю. В отличие от расхожего мнения, волшебники не столь уж всесильны и всеведущи.
Внутри у Ингорта так и зудело спросить причём тут он, но маг уже стремительно удалялся и ему пришлось перейти на бег, чтобы догнать его.
- И всё-таки, - почти не запыхавшись, глоттер нагнал волшебника и перешёл на быстрый шаг, чтобы не отставать, - я не понимаю. Ладно, меч, возможно, как-то может быть со мной связан, но целая звезда?! Или вы просто шутите?
- Я не говорил, что она связана с тобой, - не оборачиваясь ответил маг, - просто так совпало, что с твоим появлением здесь, обе части Норты стали снова сближаться. Примерно в то же время Оглитизар нашёл пятую свою часть. Я подозреваю, что причиной такого поведения Норты и Истоны, скорее всего является именно это.
- А почему Норта вообще разделилась?
- Тут виновата магия. Точнее – маги, привязавшие защиту тюрьмы Оглитизара к нашему светилу. Они, видимо, надеялись, что это поможет вечно удерживать его в заключении, ну, или по крайней мере до тех пор, пока не найдётся способ его уничтожить. По сути сейчас Норта это то, что все называют Истоной, а то, что все видят как Норту, лишь её призрак, сохраняемый магией древнего ритуала.
Да уж. Рассказываемые волшебником новости, просто переворачивали с ног на голову всё, что он знал о мире. Мимоходом Ингорт заметил, что они уже приближаются к площади глотерры, а значит стоит поторопиться задать все интересующие его вопросы. Ведь там волшебнику, да и самому Ингорту, будет не до того – предстоит заняться зависшим коконом и вопросом его доставки в замок Кровавой скалы.
- А как Оглитизар смог вырваться на волю, если его сдерживала такая мощная магия?
- Смог, - вздохнул Гэлдрон, бросив на Ингорта короткий взгляд, - ты видел Индигронту, когда она замерла перед его клеткой?
- Видел.
- В тот момент, когда она посмотрела на него и их глаза встретились, Оглитизар смог установить с ней контакт, создать связующую их нить и влиять на её поведение.
- Но ведь Страж оборвал их связь, разве нет?
- Оборвал, - согласился волшебник, - только оборвав эту нить он не заметил, как она упала на него самого. Нить удерживала в магическом барьере то микроскопическое отверстие, которого Оглитизару оказалось достаточным, чтобы взять под контроль не только Великого Стража, но и ближайшего к собственной камере. Ты видел, как тот открыл его, сняв магический барьер.
- Видел, - кивнул Ингорт, размышляя о силе того, с кем Гэлдрон ему пророчит сражаться. – И как я смогу его победить? Да даже все мы вместе, как это возможно? Мы ведь не маги.
- Ерз вам поможет, - загадочно ухмыльнулся маг.
- Ерз? – он снова чуть не остановился, но вовремя спохватился и продолжил идти. - Чем же это?
- Он новый волшебник, - с некоторым самодовольством он посмотрел на глоттера, - и мы с ним усиленно занимаемся магией.
- Но он ведь совсем ещё ребёнок, как он…
- Он старше тебя, - хмыкнул Гэлдрон, - он выглядел и был таким маленьким и зачуханным только потому, что работорговец понятия не имел как обращаться с такими как он. Неужели ты не заметил, как быстро он растёт и набирается сил?
- Заметил, но…
- Не обратил внимания, как я и предполагал. А вот и глоттидон, - волшебник остановился у выхода на площадь и окинул взглядом открывающееся пространство, - давненько я тут не был.
Миновав площадь, как всегда представляющую наибольший риск быть сбитым и раздавленным мчащимися по ней телегами, они прошли в главный вход. На поиски Миркотта ушло почти два часа. Потом ещё несколько часов они ходили по кабинетам, выясняя всё что можно о зависшем коконе и возможности его забрать. Только присутствие тренера и дало им возможность выяснить у местных бюрократов всё необходимое, но и ему они давали информацию крайне неохотно. Собрав всё необходимое, заполнив все нужные бумаги и в конце получив за них одну – заветную, на которой требовалось поставить подпись и печать главы глоттидона, они ещё на полтора часа застряли перед его кабинетом в ожидании приёма. Долгожданное сообщение секретарши о том, что они могут пройти в кабинет, прозвучало пением дивной птицы.
Глава почти час беседовал с ними, выспрашивая зачем и почему им понадобился зависший кокон, что они с ним будут делать и куда отправят останки, когда этот маловероятный эксперимент не удастся. Также, на всякий случай, он поинтересовался что будет с глоттом и тем, кого прочат ему во всадники, если вдруг произойдёт невероятное и случится чудо. Обязав Гэлдрона отчитаться в отдел учёта, когда произойдёт либо гибель кокона, либо его вылупление, директор всё же поставил печать на листе выдачи. Даже после этого он ещё раз напомнил о данном магом обещании, прежде, чем передать ему с таким трудом вымученный листок.
Покидая кабинет главы, Ингорт вздохнул с облегчением – наконец-то они могут забрать кокон и покинуть это чистилище. Только оказавшись перед запертой дверью хранилища коконов, лицом к лицу с сурового вида дядькой, не желающим даже взглянуть на бумагу только потому, что не он здесь главный и выдать им ничего не может, глоттер понял, насколько рано он обрадовался. Почти полчаса огромный Гэлдрон, нависая над дышащим ему в пупок, тщедушным бородатым мужичонкой, убеждал, спорил и ругался. Иногда Ингорту казалось, что маг сейчас не выдержит и воспламенится, или попросту пришибёт злосчастного смотрителя, отказывающегося выдать им требуемое без своего начальника, который-то и отвечает за сохранность всех врученных ему коконов. Вот только на их несчастье, тот уже ушёл домой и вернётся на рабочее место лишь утром, когда смотритель неоднократно рекомендовал им приходить, сохраняя удивительное спокойствие рядом с бушующим магом. Глоттер же, чувствуя невероятное эмоциональное и физическое истощение, какого не испытывал даже после многодневного перелёта к гарнизону, стоял поодаль, подпирая стену, и с отсутствующим видом наблюдал за разворачивающейся перед ним бурей.
От взаимного уничтожения обоих участников конфликта спасло появление главного смотрителя хранилища коконов. Тот, оказывается, на их счастье, что-то важное забыл на работе и вернулся забрать его, а тут такое творится. Выслушивая громогласного волшебника, всё ещё никак не могущего успокоиться, он одновременно изучал врученную ему бумагу. Такого в хранилище ещё никогда не случалось на его памяти, потому надо было всё перепроверить. Даже убедившись, что подпись и печать главы подлинные, он ещё долго сомневался и попросил было Гэлдрона с Ингортом прийти за коконом утром, но волшебник так помрачнел, что даже свет в помещении померк. Связываться с сердитым магом, который, наверняка, не просто так хочет забрать из глоттидона зависший кокон, и испытывать на своей шкуре его гнев, главному смотрителю не захотелось. Заставив волшебника расписаться в десятке различных бумаг, он, наконец-таки, распахнул перед ними дверь хранилища.
Сердце Ингорта замерло. Он уже давно не заходил в эту святая святых глоттидона. В последнее своё посещение этого места, он выводил отсюда довольную проснувшуюся Диззи, не очень уверенно ковыляющую на всего четырёх лапах и забавно растопыривающую крылья, чтобы помочь себе удержать равновесие. Как же давно это было – и так недавно.
В тот год, пока её не было рядом, у Ингорта и его потока было много других занятий. Пользуясь тем, что юным глоттерам не надо ухаживать за личинками, учителя взяли детей в оборот и гоняли по полной программе. А как же иначе, ведь скоро личинки превратятся в глотт и выйдут из коконов: там ученикам уже будет совсем не до занятий и не до учёбы. На первое место встанут полёты с окрылившимися напарницами.
Нужный кокон обнаружился далеко не сразу. Они с волшебником шли следом за смотрителем, мимо стен, испещрённых углублениями, в которых висели крупные, в половину роста мага, созревающие коконы, всё дальше и дальше. Он уже и забыл сколько здесь коридоров и поворотов. А может, никогда и не знал об этом? Помнится, вылупившуюся Диззи они нашли почти сразу, пройдя всего два или три поворота. Теперь же они идут намного дольше, миновали десятки поворотов и прошли десятки коридоров. Чем дальше они шли, тем меньше было занятых ниш, а вскоре уже и вовсе остались только пустые, без коконов. Вот только путь их продолжался и продолжался.
- Простите, - не удержался Ингорт, - а зачем здесь столько ниш, если коконов раза в четыре меньше, или даже в пять?
- Зачем? – оглянулся на него главный смотритель, мельком бросив взгляд на мрачного волшебника, - ну, иногда случалось, что они заполнялись все. Точнее, когда вдруг оказалось, что ниш не хватает, сделали новые, но потом глоттов поубавилось и теперь большая часть их пустует. Мы уже почти пришли.
И правда, в следующей нише оказался кокон, какого Ингорт ещё никогда не видел. Он был старый, запылившийся и какой-то серый. Смотритель подошёл к нему и коснулся ладонью сморщившейся поверхности. Горестное покачивание головы мужчины заранее сообщило глоттеру о том, что тот только собирался сказать.
- Ещё одного потеряли, - в голосе смотрителя слышалась боль утраты, хотя, наверняка, это был далеко не первый глотт, умерший в коконе из-за одиночества.
Горло Ингорта сжалось, а глаза защипало, хотя он никогда не знал ни этой личинки, так и не ставшей глоттом, ни её погибшего юного напарника. Рука Гэлдрона, лёгшая на его плечо, заставила глоттера вздрогнуть и посмотреть наверх, в сочувствующие глаза мага.
- Идите вперёд, ваш кокон через пять ниш отсюда, - махнул в направлении движения смотритель, - я вас сейчас догоню.
- Идём, - негромко позвал его Гэлдрон, делая первый шаг и желая как можно скорее увести глоттера от мёртвого кокона.
Ингорт сглотнул, чувствуя неприятную болезненность в горле от вставшего там комка, и кивнул, делая шаг в нужном направлении. Вот только взгляд так и не желал отлипать от кокона – холодного, сморщившегося, блёклого. Заставив себя отвести глаза, Ингорт уткнул взгляд под ноги и пошёл вслед за волшебником, позволяя увести себя. Как бы ни хотелось не думать об этом, но мысли о том, что такая же участь могла постичь и Диззи, случись с ним что пока она спала, неприятно перешёптывались в его голове.
- Вот она, - голос Гэлдрона распугал окружившие душу глоттера беспокойные мысли и те разлетелись в стороны, - красавица, даже сейчас.
Кокон мягко светился голубовато-лиловым светом, просачивающимся изнутри. Не веря глазам, глоттер оглянулся на остальные ниши, в поисках других коконов, чтобы проверить все ли замершие так светятся, но вокруг больше свечения не было.
- Это нормально, что кокон светится? – слегка нахмурившись, решил уточнить он у Гэлдрона.
- Об этом лучше спросить у…
- Нет, не нормально, - перебивая мага, ответил нагнавший их смотритель и принялся внимательно оглядывать кокон со всех сторон. – Для замершего не нормально. Так светятся коконы перед вылуплением. Вероятно, она чувствует, что скоро у неё будет глоттер. Так что, может быть, - в его голосе всё ещё звучало сомнение, - ваша затея и увенчается успехом. Я бы очень хотел в это верить – озарённый сомневающейся, но всё же надеждой взгляд смотрителя встретился с глазами Ингорта.
- Мы тоже, - не сговариваясь, хором откликнулись волшебник и глоттер.
- Судя по свечению, это скоро произойдёт, - пояснил смотритель, не в силах сдержать улыбки, рвущейся изнутри, - как бы я хотел увидеть это, ведь она настолько задержалась и ещё ни одного, понимаете? Ни одного такого случая не было! И всё-таки, - перебил он сам себя, - лучше вам поторопиться. Пусть выйдет уже в своём новом доме, чтобы избежать новых стрессов. В коконе она более защищена. Что потом делать вы же знаете?
- Да, конечно, - подтвердил Ингорт.
- Если что, у нас есть кому позаботиться о ней и её здоровье, за это можете не переживать, - заверил смотрителя волшебник.
- Вот и хорошо, - с облегчением выдохнул тот и снова оглянулся на кокон, - хорошо. Надеюсь, что ты выживешь, девочка.
Ингорт заметил, как дрожат у смотрителя пальцы, скользящие по поверхности кокона. А Гэлдрон, тем временем, уже создавал портал в замок Кровавой Скалы, чтобы перенести туда это живое сокровище. Смотритель, заслышав лёгкое потрескивание в воздухе, оглянулся, нахмурившись, но потом через некоторое время кивнул:
- Да, наверно так будет лучше. Правда я не знаю, как действует на коконы энергия порталов. Надеюсь, что в нашу следующую встречу вы заполните этот мой пробел в знаниях? – посмотрел он на мага.
- Разумеется, я расскажу вам всё, что произойдёт с этим коконом, но, сами понимаете, когда это будет – сказать не могу.
- Понимаю, - согласно кивнул смотритель.
Очень бережно сняв кокон со стены, волшебник, неся его будто драгоценную хрустальную вазу, вошёл в портал. Ингорт за ним не пошёл, поскольку дома его ждала Диззи, да и родителям надо сообщить новость о том, что сын их снова покидает на неопределённый срок.
Смотритель проводил глоттера до выхода, по пути интересуясь подробностями, кому достанется новая глотта – не ему ли. Ингорт ответил, что не ему, но тот, кто должен стать её напарницей, очень жаждет этого, так что глотта попадёт в любящие и заботливые руки. Также он интересовался местом, где она будет жить: надёжно ли, есть ли там ещё глотты, насколько они миролюбивы, и прочая и прочая. Ингорту даже показалось, что это не смотритель, а заботливая беспокойная мамочка, отчаянно переживающая за будущее своего потомства, но разве не так оно и должно быть?
Распрощались они уже снаружи, покинув здание глоттидона и каждый направившись в сторону собственного дома. Ингорт торопился, поскольку ему следует как можно скорее вернуться в замок, а ведь ещё предстоит объясниться на этот счёт с мамой. Он уже заранее предчувствовал её расстроенный вид и умоляющие задержаться ещё хоть на денёк вопросы. «Ну неужели нельзя задержаться ещё хоть чуть-чуть?» - так и слышал он в голове голос Мэтиты. Обнадёживало только то, что время достаточно позднее и отец должен был уже вернуться с работы. Кроме него никто не сможет успокоить мать.

Когда они с Диззи оказались в глоттарии Скалы, то у Ингорта сложилось ощущение, что их появления ждали, но когда оно произошло – так и не заметили. Ну конечно, он ведь порядком задержался, прощаясь с нежелающей его отпускать матерью, требующей, чтобы он навещал их почаще.
- Ты ведь можешь прыгнуть к нам в любое время, - уговаривала она, отказываясь слушать его доводы о занятости, - пусть хоть на полчаса, или на час – как получится. Тебе ведь не нужно лететь оттуда, а потом обратно, тратя целых две недели на перелёт. Раз – и ты уже здесь, побыл с нами, а потом раз – и ты уже вернулся обратно…
Хотя, вероятнее всего, обитатели замка собрались здесь совсем не ради него, а ради кокона, принесённого Гэлдроном. Об этом же свидетельствовали и долетающие до их с Диззи слуха разговоры будущих глоттеров.
Одного из присутствующих Ингорт узнал с огромным трудом, так непохож был тонкий беловолосый и белокожий, не отличающийся среди остальных ростом, подросток, на того маленького заморыша, бросившегося к нему в доме Фиграша и умоляющего купить его. Да и на отмытого себя маленького нынешний Ерз совершенно не походил. Неужели же он успел так вырасти за то время, пока Ингорт гостил у родителей? Прошла ведь всего неделя и он так сильно изменился, а за всё время до этого разве только чуть подрос, самую малость.
- Ингорт! – первой из всех его появление заметила Тонкра, тут же бросившаяся к глоттеру и, как всегда не задумываясь ни о чём, повисла на его шее с приветственными объятиями, - как здорово, что ты вернулся, а у Юрика теперь будет глотта! Ты же знаешь об этом, да? – уже отпустив оглушённого столь неожиданным приветствием приятеля, девочка вовсю щебетала, рассказывая последние новости и при этом подпрыгивая и хлопая в ладоши. Вокруг её ног, также подпрыгивая, носилась Тута, попискивая и создавая этим ещё больше шума.
- Тонь, ну тебе же сказали, - заговорил Витёк, направляясь вместе с остальными в их сторону, - он помогал забирать кокон, конечно же он знает!
- Тонь? – переспросил Ингорт, переводя взгляд с Тонкры на землянина и обратно.
- Да, - в очередной раз подпрыгнула та, глядя на него сияющими глазами, - у них на Земле есть такое имя и оно вполне подходит к моему, чтобы говорить коротко и не спотыкаться.
- Спотыкаться? – снова переспросил он, внезапно понимая, что за неделю отсутствия, похоже, упустил достаточно многое, - там не за что спотыкаться. У тебя отличное красивое имя – Тонкра, и не за чем его сокращать.
- А мне нравится, - остановилась она и, забавно склонив головку набок, осияла его своей чистой улыбкой.
Ингорту нечего было сказать на это и он только пожал плечами, мол, делайте как хотите. Только теперь он внезапно понял, что среди остальных нет самого Юры.
- Они с Гэлдроном и коконом, там, - ответил на его вопрос Витёк, неопределённо махнув рукой в сторону одного из проходов вглубь горы.
- Ему необходимо наладить контакт с глоттой до того, как она вылупится, - пояснила Акалита, - так что всё время до вылупления и немного после него, ему придётся оставаться с ней. Надеюсь, что всё пройдёт хорошо, - мягко, с надеждой на лучшее, улыбнулась розововолосая, - скоро я сменю отца и буду рядом с ними какое-то время. Юре сейчас тоже нужна помощь, как и малышке в коконе.
- А почему… - он бросил взгляд на второго землянина, намереваясь спросить почему не он поддерживает друга, но поняв о чём он хочет спросить, опять заговорила Акалита.
- Потому, что у Вити пока нет глотты и лучше, чтобы он от кокона был подальше, чтобы не произошло ничего непредвиденного. Это пока неизведанное для нас событие, тебе же папа рассказал? Ну вот, - улыбнулась она, когда Ингорт кивнул, - так что нам остаётся только ждать и верить, что всё случится как нельзя лучше и их пара сложится.