История моих ошибок. Часть 1. Глава 1

Глава 1. Как я родилась

Собственно, само мое появление на свет было ошибкой. Мои родители никогда не любили друг друга. Отец вообще был женат, но при этом абсолютно не чурался самого тесного общения с представительницами прекрасного пола. После войны одиноких женщин было море, и каждой хотелось любви, комплиментов, внимания и — увы! - обыкновенного секса, хоть об этом и не принято было тогда говорить. А мой папочка в этом плане всегда был щедр и успевал одарить подобными радостями окружавших его дам. Работал он учителем географии в школе, где, кроме него, было еще двое мужчин — историк и физрук., так что поле для применения его талантов было просто безбрежным.Моя мама была типичным продуктом воспитания сталинской системы, она никогда не была женщиной, но боевой единицей, всегда готовой беспощадно бороться со всем, что мешает строительству коммунизма. Она была простой деревенской девчонкой, осиротевшей в 14 лет, «намотавшей соплей на кулак» и не погибшей от голода только благодаря добрым людям, которые делились с ней последним куском хлеба или стареньким одеялом, из которого соседка смастерила ей юбку и жакет. Вот уж, кто воистину был сделан из железа, - так это моя мама. Во время войны она поехала в Ташкент, где училась в институте, а по ночам вкалывала на фабрике. Получив диплом, она стала работать на комбинате начальником смены и, конечно, занималась общественной работой. Так бы ей и продолжать служить Родине, из нее мог бы получиться образцово-показательный партработник, не хуже Фурцевой, я думаю, но, видно, это было предопределено Свыше: они встретились и согрешили, и возникла я! Как наказание за минутную слабость, но, одновременно, как шанс слепить семью.
Однако, отец не спешил разводиться и портить себе учетную карточку коммуниста, а мать не могла избавиться от меня, потому что аборты были запрещены, а криминального она тогда попросту боялась, вот и проклинала меня от всей души надеясь, что рассосусь. Ан нет: не рассосалась и родилась ровнехонько через девять месяцев, да еще копия отца. К его чести, надо сказать, что он-таки развелся и женился на моей глубоко беременной маме. И, как ни странно, но он меня любил в самом раннем детстве, как и мою сестру, которая появилась на следующий год, несмотря на то что мать ее чем только ни травила в утробе. Родилась она крохотной, недоношенной, страшной, какой-то искореженной, мать ее даже боялась в руки брать, так что нянчил отец и — ничего: выходил. Он много занимался с нами: научил в пять лет в шахматы играть, на коньках кататься, зимой лепил для всей дворовой ребятни ледяную горку и снежные скульптуры Деда Мороза и Снегурочки и еще трех медведей, раскрашивал их, обливал водой, чтобы замерзли и не растаяли до весны. В общем, наше появление разбудило в нем до поры дремавшую любовь к детям.