Крылатые

1

Она обнаружила себя выбравшейся на вечеринку. И это притом, что на работе не закончена инвентаризация…
Но, оказавшись здесь, трудно жалеть о делах, отложенных на потом.
Отмечался праздник - она не помнит, какой именно. В памяти осталась небольшая танцплощадка с дощатым полом, размещённая на палубе старого трёхмачтового корабля и украшенная гирляндами разноцветных лампочек, протянутых к бортам от вершины центральной мачты. Получалось некое подобие светящегося шатра.
Вокруг средоточия веселья плескалось море.
У неё, наблюдавшей со стороны, возникло ощущение погружённости в шестидесятые. Так ли важно, что она появилась на свет гораздо позже? Вспомнилась песня Doors- “The Crystal Ship”.
Девушке (назовём её Janine) было грустно. Позади осталась ещё одна глуповатая мелодраматичная история с разбитым сердцем. Ей надоело снова и снова наступать на те же грабли. Попытать счастья ещё раз? Но, стоп, она пришла сюда, чтобы забыть все неприятности, а не ломать голову над решением проблем. Иногда лучший выход - отстраниться и дать ситуации разрешиться без твоего активного участия.
Она решила подняться на борт. Ей хотелось снова научиться радоваться жизни. Сначала вполне достаточно понаблюдать за танцующими…
Janine знала, что бесподобно исполняет быстрые танцы, и все восхищаются ею. Но с медленными всё было не так просто. На её благосклонность почему-то рассчитывали самые несимпатичные типы, а те, на кого она обращала внимание, как будто не замечали её.
Janine никогда бы не смогла дать точное определение красоты, но иногда выхватывала взглядом отдельные лица. Её привлекала спрятанная в каждом изюминка.
Вечеринка оказалась довольно демократичной. Можно было видеть как подростков, так и посетителей старше сорока лет, и никто не чувствовал себя стеснённо. Тем не менее, на общем фоне выделялся весёлый старичок, бодро отплясывавший под звуки одного из последних хитов.
«Какой почти нечеловеческий задор»,- подумала Janine,- «Но не похоже на то, чтобы почтенный старец отчаянно молодился. Он, наверное, один из немногих, кто юн душой независимо от возраста».
Маленький, седой, бородатый, с забавно торчащими бакенбардами, похожий не то на чудака- учёного, не то на сказочного гнома, старичок тут же поймал на себе взгляд Janine и хитро улыбнулся. Она зачем-то улыбнулась в ответ, хотя на душе кошки скребли. Ей не хотелось огорчать его своим хмурым видом.
Минуту спустя заиграла медленная мелодия, и Janine по привычке подалась назад, чтобы избежать возможных разочарований, но кавалер, которым оказался тот самый старичок, всё-таки нашёл её и сделал галантный поклон, приглашая на танец. Поклон выглядел настолько изящно и естественно, что Janine не пришлось переламывать себя, чтобы принять приглашение. Она подумала, что когда-то этот дед был молодым, а сердце, как известно, не имеет морщин. Пусть он потом вспоминает, что с ним танцевала симпатичная девушка, и им было весело. С удивлением она поймала себя на том, что и впрямь повеселела. Ей пригрезилось, что она танцует с кавалером своей мечты: мерцающие блёстками средневековые костюмы, в которые они оба облачены, длинные пряди, обрамляющие лицо с тонкими выразительными чертами, именно такое, каким она его представляла у своего спутника, его аристократические кисти рук, полуприкрытые кружевными манжетами…
Когда звуки музыки стали затихать, видение рассеялось, а старичок снова поклонился. Потрясённая, она сделала в ответ реверанс.
Незаметным движением волшебник вдруг повесил ей на шею лёгкий кулон и сказал:
-Я вижу, вас мучает прошлое, но скоро тучи рассеются. Этот талисман поможет вам найти свою любовь.
-Спасибо, но за что?
-На самом деле я должен благодарить вас,- ответил кудесник,- Никогда я не танцевал так, как сегодня.
Janine положила на ладонь металлический прямоугольник, испещрённый иероглифами незнакомого ей языка. Тонкая цепочка отливала всеми цветами радуги, и вес её почти не ощущался.
-Кто вы?- хотела она спросить незнакомца, но её слова повисли в воздухе. Старичок исчез.
-Я твой ангел-хранитель,- услышала она странно-бархатистый голос.
Ей показалось, что заданный ею вопрос достиг ушей не того адресата, и Некто Остроумный решил язвительно отшутиться.
С тяжёлым сердцем она подняла глаза на стоявшего перед ней молодого человека. Старичок исчез.
Новый собеседник сразу перешёл на «ты», но, почему-то, это не резало слух.
-Я могу угостить тебя чем-нибудь? Такая красивая девушка не должна грустить.
Незнакомец был сложен, как танцор, длинные пряди светлых волос обдувались лёгким ветерком, тянувшим с моря, а лучистые карие глаза под красиво изогнутыми бровями приветливо глядели на неё.
Janine ощутила себя ребёнком, которого пришли навестить в больнице долгожданные родители. Ей так захотелось поверить ему, но ведь всё напрасно, и он, как и все остальные, посмеётся над ней, стоит лишь раз сбросить маску благополучного безразличия к окружающему миру - и заодно к нему, как к части этого мира. Но ей необходимо было выплакаться, рассказать кому-нибудь о той боли, которую ей причинили. Когда рассказываешь, как будто снимаешь ксерокопию с событий прошлого, которая, несомненно, выглядит более тускло по сравнению с оригиналом, и боль проходит.
Терять ей нечего. Пусть лучше от неё сразу шарахнутся, как от ненормальной. С неё достаточно долгоиграющих жестоких романсов. Пусть в этот раз всё будет без лишних розовых соплей.
-Хотите посмеяться надо мной? Ну, посмейтесь… С какой стати вы решили, что я красива? Приглядитесь повнимательнее, и вы увидите, что я - гадкий утёнок! Никогда такого не было, чтобы дурнушки наподобие меня нравились таким красавчикам, как вы! Идите и угостите кого-нибудь другого, более достойного вашего общества!
«Ангел» отступил на шаг назад, но лишь для того, чтобы, взглянув на Janine со стороны, снова приблизиться к ней. Уходить он явно не собирался.
-Если ты не веришь в свою красоту, то, возможно, тебе стоит посмотреться в моё зеркало, которое никогда не обманывает.- И он показал на свои глаза, по-прежнему согревавшие Janine неподдельным восхищением.
Давно она не встречала молодых людей, которые казались бы настолько искренними. Даже если это ловкий льстец, выглядел он и впрямь необычно, и дело не только в карнавальном костюме ангела с серебристыми крыльями до пят. Он казался тем самым джентльменом из другой эпохи, которого она так ждала, и, в то же время, не был старомоден - наоборот: Janine заметила краем глаза, что несколько модных мальчиков смерили его угрюмыми завистливыми взглядами, и - о, чудо! - на неё начали недоброжелательно коситься самые яркие и привлекательные девушки.
-Вы действительно считаете меня красивой?- задала она вопрос, который может казаться глупым, но не для неё и не в этой ситуации.
-Да, действительно считаю,- подтвердил «Ангел».
Он не врал.
-Могу я узнать ваше имя?- спросила Janine.
-Меня зовут Daniel,- ответил он,- Может быть, перейдём на «ты»?

2

Несколько минут спустя они сидели за столиком в самом тихом и уютном углу верхней «палубы» и беседовали.
-Почему ты появился именно сейчас?- спросила Janine,- Что-то заставило тебя спуститься с небес и вытереть мне слёзы не раньше и не позже, а как раз в тот день, когда я уже не надеялась на чудо.
-Неприятно в этом признаваться, но от меня не зависит абсолютно всё. Я бы назвал это счастливым случаем,- ответил он,- Важно одно: мне хочется, чтобы ты была счастлива, Janine. Скажи мне, что тебе нужно для счастья?
Её учили никому и никогда не говорить, что она на самом деле думает. Но, глядя на Дэниела, она решила, что стоит рискнуть. Превыше всего она ценит взаимопонимание. Ей нужен друг.
-Я хочу научиться снова радоваться жизни,- ответила она.- Внутри меня как будто сломался механизм, ответственный за радость. Если выражаться медицинскими терминами, то, возможно, гипоталамус атрофировался, но научная терминология не способна помочь мне в полную силу восхищаться красотой морских закатов и огней ночного города, звуками любимой музыки и собственными успехами. Мне не хватало другой пары глаз и ушей, обладатель которых мог бы воспринимать мир похожим образом; со мной рядом не было того, с кем бы я могла поделиться радостью, и, значит, я сама глядела на всё словно «вполглаза»…
Daniel не перебивал и не глядел с отсутствующим видом в сторону. Он даже сделал кое-какие пометки в своей записной книжке. Janine спросила, что он записывает, но её собеседник ответил, что готовит ей сюрприз, и открывать тайну ему пока рано. Она же, со своей стороны, постаралась говорить кратко и стала расспрашивать «ангела» о его жизни. Он охотно отвечал, но потом Janine c удивлением обнаружила, что не помнит ничего из того, что он ей о себе рассказывал. Задавать вопросы снова было неловко – ведь он всё изложил так просто и без задней мысли. У неё осталось только ощущение, что его биография необычна, однако для него самого пройденный путь был чем-то само собой разумеющимся.
Они проговорили до утра и последними ушли с дискотеки, если не считать одного из посетителей, уснувшего за кружкой пива, уронив голову на стол. Утро выдалось на удивление ясным, и розовеющее предрассветное небо органично заменяло потухшие гирлянды лампочек. Уборщица неторопливо заметала мусор, а администрация плавучего клуба тактично не замечала, что увлечённые друг другом собеседники не торопятся уходить, невзирая на то, что праздник закончился уже пару часов назад.

3

Кажется, таинственный старичок не солгал, и Janine встретила своего принца. Daniel оказался тем человеком, в котором сочетается умение и любить, и баловать атрибутами красивой жизни. Он никогда не забывал день её рождения, умел делать сюрпризы и, что самое важное - сам был настоящим подарком судьбы. Впервые в жизни рядом с ней находился тот, кто любил её по-настоящему, от всего сердца. Сначала это было настолько непривычным, что она с трудом верила в собственное счастье, но со временем страх очнуться и понять, что всё это ей только пригрезилось, ушёл, чтобы никогда больше не вернуться.
Janine изменилась. Она стала по-другому ходить, улыбаться, говорить, держаться среди людей и даже сменила весь свой гардероб - что и неудивительно при щедрости безумно влюблённого Дэниела. Однако сама девушка не замечала перемен в своём поведении - ей казалось, что она осталась такой же. Главным для неё являлось то, что теперь она смотрела на мир другими глазами и видела всё не плоским и серым, как раньше, а объёмным и окрашенным в самые неожиданные оттенки. Ей было с кем поделиться тем, что она знает и чувствует, и Daniel, со своей стороны, был для неё открытой книгой, от чтения которой невозможно оторваться и которая, как ей казалось, никогда не закончится, потому что они вместе вписывали в неё новые главы.
Тем не менее, предисловием к ожившей сказке стала личная независимость девушки, на чём она настояла достаточно жёстко. Большую часть времени Janine старалась идти на уступки и делать так, чтобы выигрывали все. На этот раз результат тоже оказался благотворным для обеих сторон, но девушке пришлось твёрдо отклонить предложение своего спутника взять на себя все расходы в их совместном бюджете. Что бы ни происходило, она продолжала ходить на работу в свою родную библиотеку и знала, что в случае непредвиденной размолвки или чрезвычайного происшествия сможет сама себя прокормить. Но книга, впервые превзошедшая реальность, потрясала воображение. Обычно Janine пряталась в чтение книг и только в них представляла себе жизнь, идущую по желаемому сценарию. И вот стали происходить события, в правдоподобность которых она бы и сама не поверила, случись это с кем-то другим.
Первой главой, сразившей Janine наповал, явилось приобретение Дэниелом для них сказочно красивого загородного дома с конюшней, о котором она мечтала с детства. Старинный, полускрытый ветвями деревьев и разросшимся кустарником, он казался видением из потустороннего мира.
Пройдя к парадному входу по извилистой тропинке, выложенной тёмно-серым и оранжево-розовым мрамором, девушка обернулась и сощурила широко расставленные серые глаза: где-то в долине едва прорисовывались контуры высотных домов, и об их наличии можно было, скорее, догадаться, чем действительно разглядеть, если не знаешь наверняка, где находишься. Здесь, на вершине холма, стоял дом её мечты, и Janine было всё равно, нанесён ли на карту этот участок. Ей казалось, что, скорее всего, нет, но разве это что-то меняло? Высокий забор из ажурного чёрного металла обрамлял этот кусочек параллельного мира, где ей теперь предстояло жить, и, попробовав хотя бы слегка потрясти его сильной рукой, девушка поняла, что обитателей этого мирка никто не потревожит.
С тех пор они каждый день совершали верховые прогулки - она и Daniel. Через несколько месяцев тренировок Janine стала настолько ловкой наездницей, что могла легко посылать лошадь в галоп с места и без особых усилий удерживаться на спине скакуна без седла. Она начала гордиться собой, и на это было несколько причин: помимо верховой езды, Janine снова серьёзно занялась танцами и приступила к осуществлению одного из своих самых дерзких проектов - стать профессиональной танцовщицей. Ей удалось поставить несколько танцев в небольших клубах, смешав бальные па с джазом, фанком и классическим балетом. Её постановки имели успех и даже начали приносить доход. К концу года у Janine была труппа, площадка для репетиций и полный набор документации, свидетельствовавшей о регистрации собственного театра танца. Дело спорилось.
Вторую главу завершали предложения о гастролях сразу в нескольких странах. Вчерашняя Золушка не понимала, как ей удаётся так много успевать: время как будто завертелось двойной спиралью в одной точке, словно невидимый метроном отсчитывал такты танца в неумолимо-традиционном направлении, а её собственные биологические часы спешили навстречу, образуя «антиспираль».
Третьей главой стал её День рождения. Daniel запомнил, что как-то раз юная искательница приключений высказала желание прыгнуть с парашютом, и организовал это точно на то время, когда, по словам её матери, Janine появилась на свет.
Она была в восторге, смешанном в немалой пропорции с ужасом, и ощутила себя действительно заново родившейся.
У Janine началась новая жизнь, и с момента встречи со своим спутником она стала другим человеком. Всё, за что бы она ни бралась, приводило её к заслуженному успеху, за который она боролась все предыдущие годы. Конечно, ей и сейчас приходилось трудиться и выкладываться на все сто процентов, но это начало приносить радость и долгожданный результат. Неудачница превратилась в преуспевающую и очаровательную молодую леди, перед которой с лёгкостью открывались все двери, ибо за её плечом всегда присутствовал, поддерживая все начинания, ангел-хранитель.

4

-Чем мне отблагодарить тебя за всё, что ты для меня делаешь?- часто спрашивала она Дэниела. В ответ он обнимал её и говорил, что быть с ней - самая большая награда, какую он только может себе представить.
-Я хочу, чтобы это продолжалось вечно,- произнёс он однажды, когда они заканчивали ужин при свечах.
-Так и будет,- ответила Janine, но в этот вечер её всегда такой спокойный и весёлый ангел был сам не свой. Она вглядывалась в его точёное лицо, но оно было точно таким же, как во всё это счастливое время, что они провели вместе, только, может быть, тени ложились на высокие скулы чуть иначе, отчего оно казалось старше и жёстче.
Девушку мучили непонятные предчувствия. Неужели кто-то или что-то способно вторгнуться в их жизнь, которой кто угодно мог бы позавидовать, но никто и ничто - как ей очень хотелось верить- разрушить ожившую сказку?
Для неё многое оставалось неясным. У Дэниела не было родственников, и она не знала ни одного из его близких друзей. Неужели у столь открытого и обаятельного молодого человека нет никого, кроме неё?
Но ещё более странным было то, что ей по-прежнему оставался неизвестным род его занятий. В современном мире всем приходится зарабатывать себе на жизнь, но, казалось, что Daniel был избавлен от этой необходимости. Довольно часто он отлучался для того, чтобы оказать кому-то помощь, но даже работа в благотворительной организации требует вложения средств и не может считаться источником дохода. Janine знала, что он свободно читает и объясняется на большинстве языков, включая древние, прекрасно ездит верхом, виртуозно владеет оружием и обладает изящным, хоть и слегка старомодным, вкусом. Её спутник жизни не мог быть ни наёмным убийцей, ни отмывателем денег, ни политиком, запускающим руку в государственную казну- всё это противоречило его складу.
Janine решила не искать ответов на вопросы о его семье и благосостоянии. Даже если у ангела имеется скелет в шкафу, пусть это останется в прошлом. Она принадлежала к тем немногим странным женщинам, которые могут поступиться удовлетворением любопытства ради сохранения мира и равновесия. «В конце концов, он же не спрашивает меня о предыдущих возлюбленных, вот и я воздержусь от расспросов о семейных тайнах и тайниках. Если Дэниел захочет, то расскажет сам»,- рассудила она.
Со всем этим вполне можно было жить, поскольку и ангел, и его подруга бережно относились к личностям друг друга. Из самой Janine в прошлом слишком часто пытались вынуть душу, чтобы она позволяла себе проделывать это по отношению к кому-то другому.
Однако её тяготило нечто, не связанное с ними обоими и никак не вписывающееся в их островок радости, о чём она не могла поведать даже своему спутнику. Жизнь девушки омрачали воспоминания о том, кто когда-то разбил ей сердце. Она старалась забыть его, и даже представить перед самой собой в смешном свете, говоря себе, что любовь зла, но безрезультатно. Ей было не под силу стереть из памяти лицо, принадлежащее далеко не ангелу, а, скорее, языческому богу, по-своему прекрасное. Если бы только под яркой оболочкой обитала менее эгоистичная душа… Но её, Janine, это уже не должно касаться. Она надеялась, что время излечит старые раны, а крылатый друг убережёт от повторения ошибок.

5

Приближалась пятая годовщина их встречи. Janine и Daniel готовились к маскараду, которым традиционно отмечали эту знаменательную для них дату, и обоих влюблённых одновременно посетила мысль, что было бы по-своему забавно прийти на ту самую дискотеку, где они познакомились, и в тех же костюмах- «Ангела» и «Феи». Наверняка там многое изменилось: убрали столь полюбившиеся девушке разноцветные лампочки, заменив их на что-нибудь более современное, ставят совсем другую музыку для танцев, а администрация зорко следит за тем, чтобы парочки не засиживались до полудня.
Janine хотелось вернуться и поблагодарить это волшебное место за то, что её жизнь обрела второе дыхание, и произошло это именно здесь, на танцплощадке. В прошлый раз, пять лет назад, она пришла сюда одна непонятно зачем, только для того, чтобы не поддаваться подкатившей депрессии, а теперь появится рука об руку с кавалером, о котором большинство дам не может даже мечтать.
Действительно, клуб теперь выглядел несколько иначе: помимо незначительных изменений в оформлении, закрыли на ремонт «верхнюю палубу», а столики перенесли в «трюм», декорированный под машинное отделение. Вместо ночного неба над ними нависали до блеска начищенные трубы. Janine всегда бессознательно боялась дизайнерских решений в стиле индастриал: ей казалось что все технические конструкции вот-вот обвалятся, а из разгерметизированных труб хлынет на голову какая-нибудь гадость.
Она уговорила Дэниела подняться наверх, туда, где можно потанцевать и вдохнуть морской бриз. Они незамедлительно покинули свои места за столиком, и вовремя: заиграла та мелодия, под которую таинственный старичок когда-то пригласил девушку на танец.
Остальные пары расступились, когда Daniel и Janine вышли в круг. Девушка снова ощущала магию этого морского берега. Что-то в окружающей обстановке неизбежно изменилось, но атмосфера осталась той же.
Они танцевали так, что все аплодировали им, несмотря на то, что это был медленный танец, и они не желали привлекать к себе всеобщее внимание. Однако оба настолько светились счастьем, что не заметить этого было невозможно.
Среди восхищённых зрителей оказался тот, кого Janine не могла забыть все эти годы. Неужели это она - та, на которую он сначала не обратил внимания, а ухаживать начал лишь из-за отсутствия более ярких красавиц? Действительно ли он исчез из её жизни, как только понял, что она увлечена им не на шутку? И что это за франт рядом с ней? Заткнёт за пояс любого, даже его. Опоздал, раньше надо было думать. Или, всё-таки, попробовать привычно набраться наглости? Он никогда себе этого не простит, если просто так уйдёт, не попробовав заговорить с ней. Если же она даст ему пощёчину, или, что ещё хуже, молча отвернётся, сделав вид, что не узнала – что ж, он прекрасно знал, что заслуживает этого.
Медленный танец завершился долгим поцелуем «звёздной пары». Janine и Daniel не были любителями демонстрировать свои чувства окружающим, но секрет их свободного поведения оказался прост: они забыли, что на танцплощадке ещё кто-то есть, и не слышали аплодисментов.
-Как бы мне хотелось, чтобы здесь снова оказался тот старичок - помнишь, я тебе о нём рассказывала? – сказала девушка «Ангелу».- Я не знаю, как мне отблагодарить его. Этот талисман, который приносит счастливую любовь – его подарок. Теперь я хочу подарить его тебе. – И Janine собралась было снять медальон, чтобы передать его своему спутнику.
- Нет, - остановил её Daniel, - Пусть он всегда будет с тобой, что бы ни случилось, и тогда я буду за тебя спокоен.
- Ты говоришь так, будто мы скоро расстанемся.
- Разве только на минуту, пока я отойду за коктейлями.
- Нигде не написано, что ангелы-хранители угощают коктейлями своих подопечных.
- Я влюблённый ангел.
- Лучше тебя нет никого на свете.
Daniel грациозно поклонился и пошёл заказывать напитки, а Janine направилась к одному из столиков под открытым небом, но по дороге кто-то прикоснулся к её руке и назвал по имени.
Она вздрогнула, услышав знакомый голос. Медленно обернулась, придумывая насмешливые слова в адрес неверного, опоздавшего на пять лет. Смерила его взглядом, каким, наверное, королевы равнодушно взирают на простолюдинов.
Вот он, стоит перед ней с виноватым видом, облачённый, что весьма символично, в костюм демона, и не знает, что сказать. Наконец, с мольбой протягивает к ней руки в чёрных перчатках , и Janine понимает, что это приглашение на танец, хотя он смог выдавить из себя только два слова:
- Jane… Пойдём?
Jane – это имя, которым он называл её, когда никто не мог их слышать. И, вместо того, чтобы сразу сказать ему что-нибудь обидное, надавать пощёчин, позвать Дэниела, она почему-то не стала отталкивать его.
Он смотрел на неё так, будто видит впервые, и Janine не сомневалась, что это первый раз, когда он действительно видит её,
Она приняла его приглашение, и всё время, пока они танцевали, украдкой разглядывала его. Её старый приятель, если и изменился внешне, то только похорошел – насколько это уместно говорить о мужчинах. Недаром он был тёзкой лорда Генри из «Портрета Дориана Грея»! Janine казалось, что даже в старости он будет красив.
Девушке показалось, что они расстались только вчера, и она вспомнила их первый танец. У Генри удивительные руки, от которых идёт обволакивающее тепло, и взгляд одинокого волка, которого только одна-единственная способна приручить – та, что сейчас с ним танцует…
Снисходительно слушала она его рассказ о том, где он был и чего добился за прошедшие годы. Оказывается, Генри стал известным тележурналистом и сколотил солидное состояние, чем поспешил похвастаться перед своей старой знакомой. Janine не сомневалась в том, что он далеко пойдёт и была рада за него, только какое ей дело до его успехов? Сейчас закончится танец, и они разойдутся в стороны, чтобы никогда больше не встретиться, разве не так?
Мелодия начала стихать, и девушка забеспокоилась: почему не возвращается Daniel? Она холодно поблагодарила Генри за комплименты в свой адрес и подошла к стойке. «Демон» тенью последовал за ней.
Janine не пришлось даже расспрашивать бармена, который, увидев её, сразу сказал, что Daniel ждёт её наверху, и показал на второй этаж, закрытый для всех остальных посетителей.
- А это вам, - заключил он, кивнув на неё и подошедшего следом Генри, и придвинул к ним два коктейля. – И вот, чуть не забыл, – Он передал девушке маленькую записную книжку Дэниела.
Сердце Janine упало. Не чуя под собой ног, она в один момент поднялась на «верхнюю палубу» и в том углу, где когда-то стоял «их» столик, увидела своего «Ангела». Сидя на полу у груды строительного мусора, он плакал.
- Моя миссия закончена, Janine, - услышала девушка.
- Daniel, нет!
- Ты всё равно не смогла бы забыть его, - возразил её друг. – Но теперь не дашь себя в обиду. Я оставляю тебе наш дом с лошадками, а сам исчезаю туда, откуда пришёл. С тобой так трудно всё время помнить, что ангелы – не люди…
Он улыбнулся ей своей самой прекрасной улыбкой.
Кто-то положил руку на плечо девушки.
- Я пришёл за тобой, Jane, - сказал Генри.
- Я не могу пойти с тобой, - возразила она. – Здесь тот, кого я люблю.
- Здесь никого нет, посмотри!
Там, где только что был Daniel, лежали сломанные крылья, а сам «Ангел» исчез.
Из глаз Janine ручьями полились слёзы, и Генри впервые в жизни попробовал её утешить. Раньше он не выносил вида плачущих женщин, а теперь прижал девушку к себе и стал говорить какие-то глупости, и через несколько минут Janine была уже в состоянии спуститься вниз.
Там их ждали два коктейля, и бармен, привыкший ничему не удивляться, с невозмутимым видом объяснил, что кроваво-красный напиток предназначен для молодого человека, а небесно-голубой – для его спутницы. Оттенки были настолько яркими, что казалось, будто в обыкновенные высокие стаканы попали два волшебных снадобья из параллельного мира.
- Надеюсь, он не собирался меня отравить? – задумчиво спрашивал сам себя Генри, рассматривая свой коктейль на свету стробоскопа.
- Daniel благороден в отличие от некоторых, - сказала Janine.
- Теперь ты будешь сравнивать меня с ним всю жизнь, - грустно констатировал Генри и залпом выпил свою порцию зелья.
- Кто тебе сказал, что я останусь на всю жизнь с таким как ты? Ты врал на каждом шагу, на тебя невозможно положиться. Всего хорошего, Генри.
Она поставила обратно на стойку свой бокал и собралась уходить, но в этот же момент посетители карнавала наблюдали трогательную сцену: «Демон» упал на колени перед «Феей» и просил её никогда не покидать его. Свою короткую взволнованную речь он заключил предложением руки и сердца.
- Что с тобой случилось? – насмешливо отвечала «Фея», Не иначе как крепкий напиток ударил тебе в голову.
- Я хотел сказать, что не могу жить без тебя, и готов повторять это каждый день. Ты выйдешь за меня?
- Ты хочешь этого прямо сейчас? – спросила Janine, думая, что такая альтернатива мгновенно отпугнёт Генри. Но не тут-то было.
- Да. В нескольких километрах отсюда есть маленькая церковь. Она старая, но действующая и очень красивая. Я уже обо всём договорился.
- Нас туда в таком виде не пустят! Подумай хотя бы об этом.
- Я не только подумал, но и предупредил священника. Он не возражает.
Janine молчала, не зная, что ответить. К тому же, на неё начал действовать напиток Дэниела- его последний подарок. Лёгкость, радость, освобождение от прошлых обид и чувство парения над танцполом – лишь приблизительное описание того, что она чувствовала.
- Ты не доверяешь мне? – спросил Генри полушёпотом.
- А кто бы на моём месте доверял тебе? – ответила она, и, видя, что «Демон» чуть не плачет, подняла его на землю из пучин отчаяния.
- Я готова рискнуть, - сказала она.

6

- Так ты действительно опросил всех барменов, и ни один из них не вспомнил, кто мог приготовить наши коктейли? – спрашивала Janine своего неожиданно объявившегося спутника по пути на священную церемонию.
Они ехали через лес в карете, стилизованной под XVIII век и запряжённой шестёркой белых лошадей. Генри вспомнил, что его суженая любит старину и конные прогулки, а потому решил, что будет очень романтично сделать ей такой сюрприз, и не ошибся.
-Да, и, что удивило меня ещё больше, - отвечал Генри, – никто из опрошенных не знаком с возможными ингредиентами напитков, по крайней мере, моего. Я описал его вкус, как мог, но они в ответ только качали головами. Единственное, что мне удалось узнать – так это то, что твой друг подошёл к стойке, уже держа в руках по бокалу, и попросил угостить нас с тобой.
- Так на что был похож твой коктейль? – спросила Janine, заранее зная, что просит сделать невозможное: описать то, для чего у людей нет слов.
- У героев «Острова» Олдоса Хаксли есть такое условное определение, как «супер-манго»: нематериальная субстанция, ощущение яркости, взаимосвязанности и свечения, наполняющая твоё «я». Ощущения от моего напитка не делились на вкусовые и какие-либо ещё, но мне кажется, что он был сладковатым. А каким было твоё зелье, Jane?
- Мне показалось, что я выпила большой глоток сгущённого неба и стала невесомой. Сравнение с парным молоком тоже будет весьма отдалённым, но что касается свечения – и я смотрю на всё вокруг другими глазами!
Они выглянули из окна кареты. Ночной лес светился неисчислимым множеством крохотных огоньков, как будто эльфы развесили на деревьях сотни тысяч миниатюрных лун, освещавших мощёную дорогу. Неровности совершенно не ощущались, словно тёмные камни на самом деле были волнами лесной речушки.
- Ты видишь это? – спрашивал Генри, держа её за руку.
- Вижу, - отвечала Janine и понимала, что рядом с ней человек, который может видеть то же, что и она, но только сейчас признавший за собой такую способность – благодаря Дэниелу.
Через несколько минут они остановились у открытых дверей храма, светившегося, как батискаф причудливой формы, вынырнувший из невидимого океана. Священник уже ждал их.
Стоя у алтаря во время венчания, Janine ощутила на губах солоноватый привкус: со сводчатого потолка что-то капнуло на лицо как раз в тот момент, когда Генри надевал ей на палец кольцо.
Невеста посмотрела наверх и увидела фреску, изображающую ангела с лицом Дэниела, воспроизведённым точь-в-точь. Карие глаза тепло улыбались ей, но на щеке остался мокрый след от слезы. Менее романтичная натура могла бы списать это на протекающий потолок, но ночь выдалась ясная, и всю предыдущую неделю не было дождей.
Janine показалось, что её овеял лёгкий бриз, поднятый взмахом развёрнутых крыльев. Однако пламя церковных свечей оставалось ровным, и любой свидетель обряда сказал бы, что это игра света и тени на серебристых крылах фрески в старинной лиловой тунике.

7

От внимания Генри не ускользнул молчаливый диалог его молодой супруги с образом под куполом храма, но в этот раз ревность уступила место страху. Жених, одетый не во фрак с галстуком – «бабочкой», а в кожаные штаны и высокие альпинистские ботинки, и с виниловыми крыльями летучей мыши за плечами бывшего уличного бойца ощутил, что не может сдвинуться с места. Он столкнулся с силой, во много раз превосходящей собственную. К горлу подкатила дурнота, и он представил, как бледнеет его лицо под слоем грима. «Так, наверное, чувствует себя любая нечисть, заходящая в храм», - подумал он, чтобы хоть как-то себя подбодрить.
Их и впрямь трудно было назвать классической парой. Возникало впечатление, что карнавал ворвался даже в церковь, как во времена средневековых мистерий. Правда, в Средние века скоморохи и музыканты чаще всего занимали лишь ведущие к входу ступеньки, и вряд ли где-нибудь допускалось такое, чтобы костюм невесты состоял из чулок в бело-зелёную полоску, балетной пачки и блестящего корсета с крылышками… не говоря уж о её ряженом суженом!
Чёрный юмор оказался очень кстати, и Генри устоял на ногах, но, возможно, его небесный соперник не желал, чтобы церемония была испорчена: он любил Janine c человеческой страстью и ангельской жертвенностью.
На трясущихся ногах «Демон» вышел из храма, ведя под руку свою половинку, и вздохнул с облегчением, когда они снова расположились в карете.
- Дорогая, - сказал он, - У меня для тебя есть ма-аленький сюрприз: мы едем домой. Я купил для нас дом, который не может тебе не понравиться! Я пригласил лучших дизайнеров – оформителей… Конечно, твоему вкусу я доверяю больше, и если ты захочешь что-то изменить, нет проблем. И, кстати, ты не против того, чтобы я иногда называл тебя «дорогая»? Ты ведь не любишь штампы…
Она была не против и, наверное, благодаря продолжающемуся действию волшебного напитка, по-новому взглянула на легкомысленного хвастунишку. Годы разлуки пошли им на пользу: он несколько раз обжёгся и пришёл к выводу, что лучше девушки не найти на всём свете, а главное, наконец-то повзрослел и перестал вести себя, как жестокий ребёнок, ломающий игрушки, которые доставались ему, баловню судьбы, слишком легко.
Со своей стороны, девушка обрела чувство собственного достоинства и почти светский лоск. Куда только делась та наивная Janine, какой она была пять лет назад! И все эти изменения произошли с ней благодаря вмешательству ангела-хранителя. Она поняла, что он, обойдя все предписания небесной канцелярии, спустился на землю и спас её от самоуничижения в совсем не гордом одиночестве. Воистину это её ангел, так как она и сама любила нарушать правила. Конечно, никто бы не поверил в эту историю, если бы ей вдруг захотелось рассказать кому-нибудь о том, что произошло, но для «Феи», привыкшей жить в своём мире, было вполне достаточно уверовавшего «Демона»…


8

Некоторое время спустя дорога показалась ей знакомой. Janine плохо ориентировалась на местности, но не настолько, чтобы не заметить совпадения нескольких ориентиров, например, остов разбитого автомобиля, мимо которого они проезжали сегодня вместе с Дэниелом. Очень странно было видеть искорёженный осколок XX века, сидя на шёлковых подушках за инкрустированными дверцами старинной кареты. Ей казалось, что мир легенд прошлого – это то время и пространство, где всегда обитала её душа, а реалии современности – лишь проекция сразу из нескольких миров на экспериментальной площадке, где лучшее перемешалось с худшим, и в результате получилось грязное серо-коричневое месиво с редкими вкраплениями красоты и любви.
Предчувствие не обмануло её, но она решила не открывать этот маленький секрет Генри, который, прежде чем подать ей руку, чтобы помочь выйти, расстелил на земле свой алый плащ.
Хрустальные туфельки с кружевными бантами почти не оставили отпечатков на складках одежды ночного призрака и начали неспешный подъём к вершине пологого холма по извилистой тропке, вымощенной серо-розовым мрамором. Janine возвращалась в дом, давно ставший для неё родным – в сумеречный особняк, подаренный ей ангелом.
Генри тихо гордился тем, что привёл невесту в дом её мечты, что обещал сделать давным-давно, да только тогда он сам не верил в то, что говорит, а она разуверилась гораздо позже. И вот теперь они рука об руку шествуют через зелёный лабиринт, приближаясь к двустворчатой двери, охраняемой изваяниями горгулий.
Когда Генри бережно перенёс её через порог, Janine углом глаза оглядела холл и гостиную. Декораторы превратили мистическую пещеру в парадное помещение, украсив все углы и столы композициями из цветов в золотых вазах . Конечно, она бы сделала по-другому, но не оценить колоссальные усилия своего супруга означало бы оскорбить его. Оглядев всё это великолепие, Janine не смогла сразу найти нужных слов, и, остановившись, долго смотрела на Генри.
- Ничего не говори, - словно прочёл он её мысли, и тоже остановился, глядя на неё во все глаза.
И тут впервые в жизни девушка увидела, что он плачет.
- Я чувствую себя таким виноватым, - сказал он.
- Чувство вины ещё никого не делало счастливым, Генри, - ответила она, - А я хочу, чтобы мы были счастливы.
Да, это был уже не тот мальчишка, над которым можно и нужно издеваться, чтобы он тебя зауважал. Перепорхнув через порог в его объятиях, девушка тут же представила себе сценку: жених гордо водит её по дому, показывая интерьеры, которые вполне могли бы обойтись без золотого напыления, сажает в кресло, устраивается рядом на полу и, жадный до похвалы, с надеждой в голосе спрашивает:
- Ну как?
А она, тщательно разыгрывая холодную стервозность, равнодушно оглядывает лепные потолки с амурчиками и разочарованно вздыхает, опустив глаза:
- Да так…
Нет, нельзя так поступать по отношению к тем, кто тебя любит, даже если в прошлом они причиняли тебе боль – лучше проявить великодушие и забыть всё плохое, как будто его не было.
- Jane, - спросил он, - Как ты относишься к лёгкому романтическому ужину?
- В твоей компании – положительно! – ответила молодая хозяйка дома.
Генри хлопнул в ладоши, и на изящный балкончик напротив стрельчатых окон вышла группа флейтистов и скрипачей в костюмах менестрелей, а двое юных пажей проводили молодожёнов к праздничному столу.
- Ты настоящий волшебник, - сказала она
- Ради тебя стоит попробовать им стать, - ответил Генри, - И знаешь, я так вошёл в роль, что мне хочется снова и снова придумывать, как бы нам прожить такую жизнь, чтобы, оглядываясь через много лет, гордиться и радоваться, а не сожалеть об упущенных возможностях. Терять тебя во второй раз я не хочу.
Наступление брачной ночи совпало с рассветными сумерками, но это не слишком беспокоило молодых. Спать совершенно не хотелось…
Генри заметил на шее невесты медальон и был напуган, приглядевшись к надписи на непонятном языке.
- Кто-нибудь объяснял тебе значение того, о чём здесь говорится? – спросил он её.
- Нет, никто бы, наверное, не смог разобраться в пересечении этих линий. Здесь даже буквы различить невозможно – это напоминает, скорее, узор из геометрических фигур со сглаженными углами, - сказала Janine.
- Это тайнопись, известная только тем, кто изучал герметические науки. Я знаю, что сейчас на свет вытаскивают самые невероятные теории, и никого ничем не удивишь. Люди перестали бояться узнавать даже опасные вещи.
- Что же опасного в моём украшении?
- Jane, ты знаешь, что это не просто безделушка. Я догадываюсь, кто тебе её подарил, и потому то, что здесь написано – правда.
- Значит, ты изучал тайные науки? На тебя это не похоже, - на того тебя, каким ты был раньше. Скажи мне тогда, как перевести надпись?
- Точно – никак, но её значение примерно таково:
Однажды я выбираю ту, которая будет всегда прекрасна и счастлива. Тот, кто её полюбит, уже не сможет без неё жить.
- Надеюсь, Генри, ты не думаешь, что твоя супруга заставит тебя носить пояс верности? – спросила Janine.
- Он тебе не понадобится. То, что зашифровано в этих знаках, всегда сбывается, и потому люди не знакомы с магической азбукой.
- Так кто же тогда ты?
- Если и демон, то не подозревающий об этом и, тем более, не собирающийся исчезать.
- А кто тебя научил читать знаки, спрятанные от всего остального человечества?
- Не знаю. На самом деле я никогда не изучал ничего подобного, но иногда бывает так, что откуда-то узнаёшь то, во что бы сам не поверил, если бы кто-нибудь рассказал мне это.
- Но ведь ты не разыгрываешь меня?
- Нет. Я действительно знал, что всё это обозначает, как и то, что моя способность пришла и ушла независимо от моего желания. Она не может никому принадлежать.
Вскоре Генри уснул, но к его молодой жене сон не шёл. Она вспомнила про блокнот Дэниела и надеялась, что его записи помогут разобраться в природе неожиданного озарения её супруга.
Вопреки её опасениям, все слова и цифры были ей хорошо знакомы, написаны изящным, но чётким почерком и легко читались. Janine, никогда не проявлявшая любопытства к бумагам своего друга, особенно в его отсутствие, в который раз не верила своим глазам. Страницы записной книжки содержали не то иное, как её подробный гороскоп, составленный рукой ангела. Повествование завершалось предсказанием счастливой любви на всю жизнь, и дата встречи девушки со своей половиной совпадала с сегодняшним днём!
- Так ты предвидел всё, что произойдёт, - тихо сказала она, словно Daniel мог её услышать.
В это время Генри видел сон – самый реальный из всех, какие он мог бы вспомнить. Он оказался внутри облака, каждая частичка которого переливалась серебристо-лиловым рассеянным светом, и услышал голос Дэниела:
- Я доверяю тебе ту, которую люблю, но с тем условием, что ты будешь о ней заботиться и не позволишь больше страдать по твоей вине. Иначе ты потеряешь свою душу, потому что больше не увидишь Janine.
Облако начало сгущаться напротив Генри и обрело очертания ангела, который танцевал с его молодой женой несколько часов назад.
- Она любит тебя, - сказал небесный воин, - Так не обмани её доверия.

9

На следующий день Janine и Генри, не сговариваясь, решили ещё раз съездить в ту церковь, в которой их венчали. Карету с лошадками они предпочли оставить для более торжественных случаев и для скорости «оседлали» машину Генри.
Меньше, чем через час, они были уже у цели, но Генри не мог себя заставить войти в храм: стоило ему только ступить на землю, как его сковывал страх.
Он рассказал свой сон молодой супруге и попросил её удостовериться в том, что фреска, изображающая Дэниела, никуда не исчезла.
- Ещё вчера я бы посмеялся над тем, кто имел бы глупость сказать мне что-нибудь подобное, - грустно усмехнулся он.
Девушка зашла в церковь. В это время служба не проводилась, и внутри никого не было, кроме женщины, мывшей полы. Janine попросила её сходить за священником, который вчера объявил их с Генри мужем и женой, и объяснила, что эта встреча для неё очень важна.
Оставшись в одиночестве посреди храма, девушка подняла глаза на сводчатый потолок и встретилась взглядом с Дэниелом. Его лик казался утомлённым, а глаза – ещё более грустными, чем раньше.
Она молча улыбнулась ему, и лицо ангела потеплело в ответ. Такой эффект мог возникнуть из-за преломления солнечных лучей, попавших в плен под высоким куполом, но не для Janine, которая увидела беззвучное приветствие в том, что другой принял бы за оптический обман.
Вошёл священник, и, к облегчению девушки, не знавшей, с чего начать, первым заговорил о необычной фреске.
- Ангел был написан более трёхсот лет назад неизвестным мастером и всегда сохранял свежеть красок, не нуждаясь в реставрации, - рассказывал святой отец, - Но самое загадочное в нём даже не это.
- Тогда что же? – спросила она.
- Его исчезновение пять лет назад. Фреска буквально испарилась со стены, а вчера снова воцарилась на месте! Это произошло за час до вашей церемонии. Вы, конечно, не поверите мне и будете думать, что это одна из церковных легенд, придуманных для доверчивых прихожан и туристов. Но скажите – где, по-вашему он мог находиться, и что он делал всё это время?
«Фея» молча опустила глаза. Ей оставалось только поблагодарить своего собеседника и уйти, окончательно убедившись, что она в своём уме, и в жизни есть место чудесам, но зоркий глаз батюшки разглядел её медальон.
- Можно мне поближе взглянуть на ваше украшение? – почти прошептал священник упавшим от волнения голосом.
- Конечно. А разве что-нибудь не так? – спросила Janine, отстёгивая тончайшую цепочку.
- Теперь я понял, чего не хватает изображению, - как будто самому себе говорил настоятель, - Точно такой же медальон был у него на шее до исчезновения. А теперь…
Оба собеседника взглянули на потолок и не увидели ни одного украшения на строгом лике ангела.
- Что же мне делать? – спросила девушка.
- Оставьте себе, - был ответ, - Видимо, на то воля провидения. И берегите: второго такого нет и быть не может. Рука человека не в силах создать такие узоры и столь тонко огранить плоскость из неизвестного здесь металла…
Неожиданно медальон раскрылся, как миниатюрная книга.
Девушка и не подозревала, что казавшаяся абсолютно плоской тонкая пластина таит в себе последний сюрприз. На её открытые ладони выпала прядь волос, светящихся в полумраке.
В полном молчании она читала слова, выложенные на внутренней поверхности медальона из крошечных кристалликов, напоминающих капли слёз:

В целой вечности для меня не было ничего прекраснее моей короткой земной жизни.
Вечно твой
Daniel

25/26. 06. 2000