Юкор 1984

ЮНКОР 1984.

Посвящается моему сыну Гиоргию
Глава 1

Люблю вспоминать эти светлые беззаботные дни. В ту пору мне было 14 лет и я был юнкором газеты» Знамя Шахтера» на шахте Лидиевка города Донецка. Приятель мой, Пашка Олтаржевский, как-то ляпнул при встрече:
- Мы жили, Гриня, в золотой век для Донбасса. Никаких тебе проблем. Комсомольцы воплощали в жизнь намеченные программы и планы. Современным юнцам не понять…
Эх, Пашка, Пашка, превосходный музыкант, старательный и прилежный ученик… В 90-х увлекся ведической культурой  : надел серьги, браслеты, нарисовал красную точку на лбу и уехал к Кришне, наверное…,потому что больше я его не видел. Но в одном я с ним абсолютно согласен: «современным юнцам не понять». Для них никакой разницы нет между 1984 и 1924 годами. Увы, но, это не так. Условия труда были более защищёнными, чем в 20-х годах и уж, тем более, чем сейчас. Месячная добыча угля в нынешнее время приравнивается к примерной суточной добыче 1984года. Однажды я ехал в автобусе. Вез ребенка к репетитору на Абакумова. Слышу разговор двух мужиков.
Первый:
- Ну че там? Кощей ещё пыхтит?
Второй:
- Ты про «Кировец что ли?
Первый:
- Ну да.
Второй:
- Ну, а что ему сделается, Робокопу бородатому? Вкалывает.
– Во дела!- подумал я, комбайн «Кировец» музейный экспонат 40-х годов, по-прежнему, надрывает пуп на добыче угля.
В 1984году,мы с Пашкиным братом, моим коллегой, двенадцатилетним Димоном, любили трапезничать в шахтёрской столовке. За 2 рубля розовощекие тетеньки нам сервировали праздничный стол. Это особое событие всегда Димон встречал детским анекдотом:
- Официант! Почему у вас жирные салфетки?
- Я не знаю, почему вы вытираетесь блинами.
Потом мы объедались до свинства и утешали себя тем, что переедание иногда случается, но пока это только симптом. А страшное, где-то впереди, примерно лет через 50. О рационе шахтеров 2023года и говорить не стоит. В самый раз заработать язву. В 1984 столовая была, что и говорить:- «пальчики оближешь». Полторадесятка блюд на выбор. И это только диетический рацион. Кроме калорийной пищи ,горняки, на витамином столе могли отведать: свежие, вареные, печёные фрукты и овощи, а так же зелень . Затем запить ,под одобряющие взгляды поваров, натуральными отварами из: шиповника ,тысячелистника и пустырника. Я правда ,напитков тогда не пил, только кофе с молоком. Тут тоже стоит заметить, что кофе был необыкновенный. Чудо-чудное! Теперь не тот кофе. Он перестал радовать своим ароматом ,да и не пахнет совсем.
Глава 2
Лидерство начинается с дома. Усвоил я это сразу ,как только получил 7 рубликов за свою статейку. Можно отметить, что стал гордостью родителей. Оценили меня и дворовые друзья. В их глазах я всерьез удостоился фантастической жизни. Мне завидовали. И я ощущал чувство вины перед ними, что они не так успешны. Посему, обращаясь к юнкорам 2023 года я хотел бы сказать:
- Духовно ревнуйте былой славе нашего великого прошлого. В добром всегда ревновать хорошо.
Если сейчас задаться вопросом, о чем я тогда писал? То скорее всего правильнее будет сказать, что писать я только учился. Я был голоден как птенец и как неоперившийся воробушек чирикал, пытаясь завладеть «маминым вниманием», чтобы получить жирного червячка. Журналистика- мама «манерная». В чем я не раз убеждался. Иногда мне давали корректировать душевные стихи шахтеров. И я с рвением приступал к делу. Правда потом приходили разъярённые дяди и давали взбучку и мне, и редактору за искажение фактов. Но знаете ,было на шахте такое ,что влекло меня более, чем стихи и статьи… Поэтому, когда редактор мне сообщил, что на шахте есть своя иппотерапия, я очень удивился. Оборудование на шахте давно автоматизировали. Эксплуатацию лошадей прекратили в 70-х годах , после волны запретов по всему миру из соображений гуманности к животным. Редактором в то время был проницательный человек, невысокого роста, что за частую служило мишенью для шуток и издевательств со стороны окружающих. Забавляло и то, что фамилия у этого уважаемого «коротышки» была соответствующей. Но об его уверенности в себе можно было судить по уверенности и твердости, с которой он подписывался . Без всяких вензелей. Просто В. В. Короткий. Говорил он со мной всегда на «Вы» и очень уважительно. Много шутил. Обращался просто:- ,,Старик». Надо признаться, мне это нравилось. Но была у него одна странность. Он частенько не договаривал фразы, внезапно обрывал свою речь, жестикулируя рукой и усаживался в кресло за свою работу. Зашёл у нас как-то разговор о лошадях, их не лёгкой участи на шахте. Я блеснул своей начитанностью и выдал залпом все, что знал о «коногонах».
-Старик! Вы просто молодец!- воскликнул он.- Такой замечательный заголовок выдали!
Я в ответ:
- Приятно слышать, а какой?
- Ну так…(пауза)»Коногон!»- оживился он. – Осталось только статью написать. Э…, -
и как всегда, на полуслове, горделиво направился к печатной машинке. Пару раз стукнул по клавишам и продолжил:
- Вам к Михеичу надо!
-А кто это?- спросил я.
-Целиком и полностью благодетель лошадок и...-
Он, по своему обыкновению не договорил. Но в этот раз по вполне уважаемой причине. У двери началась возня. Секретарша едва удерживала наглого незнакомца. А я, улучив момент, выскочил на улицу.
Глава 3
Конюшня находилась от здания шахты в метрах 300-400. Это было одноэтажное здание. Денники в амбаре располагались в 2 ряда и разделялись общим проходом. Сам Михеич находился в центре помещения. Я застал его за утеплением пола глинопесочным раствором и опилками. Михеич оказался добродушным дедушкой с седой бородой и голубыми, умными глазами. Насколько я понял впоследствии , он имел отличную память. Его мозг как ЭВМ имел способность собирать образы из различных источников ,профессионально редактировать, хвастливо квалифицировать и донести до слушателя как истинный былинный сказитель.
Я вошёл. Дедушка поднял голову, видать смекнул, с какой целью я к нему пожаловал.
-А…, говорит ,– молодой журналист территорию метит! Ну проходи. Милости прошу к нашему шалашу.
-А откуда,-спрашиваю,- вы меня знаете?
- А я, тут все знаю, потому как я, здесь дуб вековой,-ответил старик .
Я глубоко вздохнул и выложил все ,как на духу ,про причину своего появления. Дед прищурился, чесанул затылок и сказал:
-Знамо дело. Токмо лошади, яко малые дети. Ласку любят. Их по-маленьку приручать надоть. Подходить тихонько, аккуратно, медленно и без сомнения с улыбкой. Кино про индейцев видал небось? Как два племя ходят друг дружке в гости? Вот… так и с лошадкой потребно. Дабы животинушка видела тебя , а то не поймет с перепугу, да заподозрит чегой-то не ладное. Не сообразит чё происходит. Занервничает и начнет бояться. И приближаться надоть всегда спереди. А, если сзади, то упаси Бог, лягнет, да так ,что искры из глаз посыпяться. А ещё повадки недурно лошадок изучить. Коли уши прижимает и щуриться, то значиться напужал ты ее жутко. В страх вогнал панический. И тут ужо пиши пропало. Поведение ейное потеряет контроль. Вот, глянь на моего Фарижа! Взгляд мягонький. Зрит на нас расслабленно. Голова ко мне клониться, губы облизывает, уши по ветру к нам распустил. Смиренный , коняшка, что и говорить. Ну, Гришаня, идикось милый, не боись, подойди-то к коню. Погладь гриву-то. Теперяча можно.
Я буквально лишился дара речи. И как загипнотизированный подошёл к коню. Смотрю на него, аж дух захватывает. Руку протянул трепетно и хребта коснулся. А Фарижу ,хоть бы хны, даже не шелохнулся. Как стоял,так и стоит. О чем-то своем лошадином мечтает. Михеич вернул меня с небес на землю.
-Ну ,так внучок и это ещё пол дела. Кожный день требуется денники чистить, животинушку кормить. У кожной лошади своя норма и кормешка. А, ведь, йее ещё и запаривать надоть горячей водой. А коли кормушки выносные, то их надоть вынести и вовремя занесть, дабы они не были пожеваны. Апосля кожной кормешки надоть закинуть сено, а вперёд ентого надоть набить рептухи. И на прогулянку лошадок тож надоть вывесть. А коли жеребёнок народился, так и совсем дел не в проворот. Тут те и конец пуповины малыша в раствор лекарьский окунуть надоть. Дабы бактерии в живот не попали. А бывает итак, что жеребёнок слабенький и молозиво матери пить отказывается. Тут ему подсобить надоть. Без молозива малыш сильно болеть будет. Тут и ласка особая и внимание надоть. Головушку йего на колени себе положишь и гладишь яко свое дитятко, по всему телу , рту ,носу и ушам. Апосля кобылу с жеребеночком надоть отдельно разместить. Лучше под открытым небом с навесом. А…, запамятовал малехо . Ограду тоже надоть для них мудреннную смастерить, Апосля приглядывать частенько, ну пока жеребёночек в силу не войдёт.-Михеич закончил истолкование своей иллюстрации и посмотрел на меня.
Я записывал всю его речь так быстро , как только умел. Мне казалось, что я приложил столько усилий, как никогда ранее. Рука устала. Тряслась ладонь. Я сжимал и разжимал пальцы. Михеич опять пришел на подмогу:
-Наши в поле не робеют и на печке не дрожат...Ну коли не испужался, то приходь ,паря, сюды кожный день. Замечай ,исследовай ,но не во что не встрявай. Бо какова пава, такова и слава.
И я постарался последовать его совету и не прогадал .
Глава 4
Поселок наш, Гриня, укреплённая борть, 360 гектаров. Дружинный, разнесенный на 54 улицы. Семеюшки тутка все потомственные, шахтарские. Из поколения в поколение излагают особые знания своим чадам. И я на шахте старался бурильщиком. И батюшка мой, упокоенный с миром, шахтаром был именитым. А, почивший в Бозе дед и вовсе слыл коногоном знатным. Со своею слепою кобылкою весьма не мало верст отхлебали. Замечал ты ,поди внучок, как иные люди истории привирают малехо. А моя, Гришок, чистейшая правда. Истинный гром!
Тут Михеич чихнул в трудовую ладонь. Глаза у него заискрились и он поднял свой шершавый палец к небу, для большего впечатления. Я очень внимательно, с огромным интересом, с распахнутыми глазами ,новостренными ушами слушал байку рассказчика.
-Дондеже ,от роду,-продолжил Михеич-профессоров тех звали: Захарий Григорьевич Френкель и Илья Иванович Лященко. Искушённые енти грамотеи ведали в те времена, как в глубинах шахт уголь к стволу лошадьми извозили. Но у нас коняшек уже не было. На тот час электровозы на лентах транспортировали. Так ось, гостикам ентим пришлось шибко диву даваться. Одевахали их в горняцкие шату и чиры. Всьхытили они шахтарские лампы с сетками и опустились под спод на глыбину 180 метров. Долго грясли вящие по выработкам ,пропуская на встречу проносящиеся вагонетки с углем. Прижимались невьголос к стенкам штрека. Увидали доктора-ученые впервые насосы мощные ,доселя невиданные, откачивающие воду, убедились в действии нагнетательной вентиляционной системы, подающей аер в подземные выработки. Весно окаялися. Потому ,яко было то, большое достижение. Семо и авамо наблюдали за работой врубовых машин и ломовым подрядом горняков. Выслушали их прения и захотели отгребатися. Долго, с непривычки ,задержатися не могли. Больно захотелося быстрее на гора, на волю ,к ясно солнышку. Токмо один из них враз в темноте и тишине оказался. Зрит ,а проход камнем огорожен. Хватил йего обеими оглоблями и сдвинул с места. Проход тот час освободился. Таль в замятне и шагнул вперёд. Несказанно удивился ,почему в одночасье, в одиночестве оказался один-одинешенек. Стал текотить яко балий. Но не кьгде не отзывалися. И погреб вольный медленно, яко мытарь, придерживаясь за поручь штрека. Проход уж больно низок был. Началася у хвального трясца. Не таки в лаву борзо падали. Апосля пополз на утробе ,яко василиск. Но ползти оказалося паки важко. Наказателю не хотелося сгинути под сырою землёю от лихоманки ,обезвоживания и метана. Хупавый, неколико раз вздохнул ,разумея, аже свет от фонарика вскоре истаит. Посему, покаместь решился экономить светило. Иноде отключал энергию . Претыкатель вспомнил, яко в кармане лежати куща мела. Исцарапанными в кровь ,одеревеневшими и холодными перстами, он с трудом нащупал чпаг. Достал мел,иже к тому времени уже набух, но паки годился для задуманной цели . Блажитный расписал свою пятерню и такою манерою стал оставлять отпечатки своею десницею на скаредном пути. Ходил и ползал мудно ,инде, оставляя след, да бремя свое разбрасывая, дабы отметить свое поприще. Ан нет, ни шиша, покаместь токость угождал в тупик. И гладный возвращался к исходной точке. Но, на то он и учёный, бо гораздый рядить. Уразумел, наконец, паки полезно воздушный поток сыскати. А где аер, там и выход. Беждилованный непщевал таки не долго. Уразумел ,паки, определить должно направление воздушных потоков. А, всегой-то ,надоть тонехонькая струйка пороси. Вящее томление и лежка на зяблых камнях крало тепло плоти. Наторелый паки страшился пасть в нырище. Благой блавань замедлился и всеми нудмами напыжился, пытаясь сдержать сердешный ритм на низком уровне. Знамение внезапу свершилося. Нарачито закапала сыта. Важко было догрясти до воды. Жаровый кумекал, влажные стены дадут немного влаги, ведомо, паки уголь ести своеобразный фильтр . Значиться можно употребить . И словутный побрел далее . Пред очами мелькнула велицая крыса без опаши. Взалкал на выть и жажду гладный. Но мозг живота лишать не хотел. Амартоль разумел, паки неслед энергию понапрасну тратить, пытаясь поймать живность. Можно жизни лихованиться.
Глава 5
Знамо он ведал, аже без брашно живот сорок деньков благоденствует ,пока есть вода. Смага настигала йего, но баловий не сдавался. Спустя времячко изловчился и обнаружил висюльки. Убранство сосулек ,соломинок, гребенок и прочей сталактитовой породы буйно цвело. Скарядный пролез под кружева благолепия и прозрачная капля сыти упала йему на уста. – Обаче,- подумал бань,-костлявая мне боле не страшна. И принялся с живинкой смокотать кольца сталактита. Но утомлению жажды пресекло диковинное звучание, похожее на лошадиное ржание. Туточки и припамятовал прилагатай, яко в шахтах доселева подряжались лошадки. Господарик был хытрец, да в разуме ,всякие мистерии бранил. Посему и снарядился на прелесть. В порубе бренный различил очертания адамантового коня и диву дался . Фариж не трогался с места, а копытом грохотал и ,бил о земь: тутнь ,тутнь. Таче гривою свечал. Дващи ученый предположил, аже кони на шахте пачи мозолють.
-Токма инде хозяин?-подумал он.
Уразумев, аже коногона нетути, философь приблизился. А конь, казалось, бьёт поклоны и за собою манит. Профессор в лесть и вошёл. Фариж вперёд подался. Болестник за ним. Итак, по договору ,друг друга достигали. При энтом, окромя коня ,текунь не бельма не видел. Сколь шли они неведомо ,но внезапу фариж исчез. А предь забрезжил свет - и абие, Олафа! Сей мудрец, с благой улыбкой вышел из вертепа . Богатный косно открыл очи. Над ним склонились  : лекарь, филетер и шахтары. Заяти круг воня пахучая зелья нашатырного издалася. Разуметеля сознанье паки путалось,а омраченное зрение зановлялось. Велеможный не усекал ,аже с ним произошло и токмо апосля узрел аже овь быхь блазнь и морок. Юдольника велелепили. Йему поднесли цельный поднос сластей с горячим узваром. Дали перевести дух, да позволили гонзнути. Тепереча залаз миновал и весьма возложенный зраделся. Йему пристало громыхати на тарантасе в крепость Сталино по отворенной степи. Сосуд души и чоути испытали радование от светила небесного. Взор услаждала великая армония и нега. А ,дабы, получить толикое упоение внати, потребно поначалу бысти в глубоком тартаре. Сьтворили тогда славословие вдячные учёные со Стольного града Московь.
Р. S Окончив,свое повествование, Михеич ,как «последний герой» подошёл к своему любимому мерину и ласково потрепал его сизую гриву. По своей младости, я ещё не понимал ,как мне сильно повезло встретить человека ,который напрочь сокрушил мои горделивые помыслы ,заполнил мое сердце светом,научил любить животных, трудиться с упоением, жить просто и верить в чудеса. Много лет уж прошло с тех пор .Сменилась эпоха .Но в дальном углу моей памяти все ещё живы  :седовласый сказитель Михеич и четырнадцатилетний юнец Гринька. - -Высоко-высоко, за семью небесами, я знаю Михеич, ты живёшь и летаешь на Фариже. Чистишь и заплетаешь ему белоснежную гриву и воздушный хвост. Да, небось ,ты и там байки травишь. А,Михеич?

Автор: Светлана Паршина