Огненное колесо

ОГНЕННОЕ КОЛЕСО

Поистине удивительные события происходят рядом с нами, случается это зачастую так неожиданно, что разум отказывается воспринимать очевидное и в то же время такое невероятное. А иногда просто не замечаем, не обращаем внимание, так могло случиться и в тот раз.
Работаю в сфере ритуальных услуг, человек говорят, привыкает ко всему вот и мы рабочие – « копачи » относимся к своему труду как к самому, что ни на есть обычному. Здесь и большие физические нагрузки, и зимний холод и летняя жара, да и грунт на глубине почти всегда весьма тяжёлый, приходится попотеть. Ответственность также немалая, потому что во всём необходимо соблюсти точность и выполнить всё в срок. Ездим практически по всем районам, а в тот день оказались без малого в сотне километров от своего города.
Кладбище располагалось на возвышенности у окраины села, видимость вокруг на многие километры, нигде ни деревца, ни кустика. Ограда по периметру простенькая, сваренная из арматуры и уголков, но аккуратненькая. Ниже село, немного в сторону метрах в пятистах заброшенные строения бывшего колхоза. Таким образом, место голое и пустынное, я так подробно об этом рассказываю, потому что именно поэтому мы обратили внимание на то, что произошло.
Один из копачей находился в яме, а мы с водителем Саней перекуривали. Ноябрьский ветер продувал, казалось насквозь, особенно это ощутимо, если только что вылез наверх из могилы, где ветра нет, а разогрелся не на шутку.
Осмотрелись ещё раз в надежде найти хоть что-нибудь для костра, но нигде ничего, даже старые венки на куче мусора кто-то сжёг уже до нас. Вдали наверху на другой окраине кладбища пробежала кошка или маленькая собачка и нигде больше ни души, вот такая унылая и безрадостная картина, дополняемая низким серым небом. Очень похожие друг на друга дни, когда утренние сумерки плавно переходят в вечерние, сливаются в безликую массу будней, притупляют остроту восприятия действительности.
Снизу обозвался третий рабочий Виктор, мы подали ему руки, чтобы помочь выбраться на поверхность. Он тут же набросил на плечи куртку и с удовольствием глотнул кофе из термоса, обменялись несколькими словами. Отвлеклись буквально на пару минут, а тут мимо нас прошла бабулька, даже вернее пожилая женщина, простенько одетая и вся такая невзрачная.
Была очередь прыгать в яму Сане, но он, почему-то застыл с озадаченным видом на месте
- Не могу понять, где она взялась?
- Кто взялся – переспросили мы с Виктором.
- Ну вот, эта бабушка, как она оказалась возле нас?
Виктор так и не смог понять сути вопроса, а я стал догадываться, в чём дело. В самом деле, мы совершенно недавно осматривали округу, но никого не видели. Если бы женщина находилась неподалёку, то мы в любом случае заметили бы её и чтобы приблизиться к нам необходимо определённое количество времени. Даже будучи бегуном-спринтером невозможно так быстро добежать к нам от того места где бы мы не могли её видеть, а уж тем более неторопливым шагом. Кстати, кошки или собачки бегавшей по кладбищу тоже больше не было видно, разумеется, это не факт, но наводит на размышления. Догонять и о чём-либо расспрашивать женщину, было бы глупо и бесполезно.
Озадаченные таким происшествием мы между тем занялись своим делом, а память, кстати, вытащила из своих глубин рассказанный давным-давно моим дядей случай из его жизни.
Не так давно прошла война, ещё напоминала о себе разрухой, недоеданием и нищетой, одевались, как попало, с весны и почти до заморозков бегали босиком. Рабочих рук не хватало, механизации никакой, да и вместо оплаты зарабатывали трудодни, то есть практически бесплатно. А норму необходимо выполнить по любому иначе отбирали приусадебный участок, а то и вовсе могли лишить свободы. Но надо сказать, что в будущее смотрели с оптимизмом и не унывали, такую войну пережили. Вот и временные трудности одолеем, так уверяли газеты и радио, так говорили партийцы. Жила семья дяди Миши в селе Красное, его жители тоже как могли, поднимали страну из руин, в надежде на недалёкое светлое будущее.
Было дяде тогда десяток лет от роду, ему как самому младшему поручили пасти домашних коров и телят. А необходимо отметить, что в ту пору селяне только начинали обзаводиться живностью и бурёнки были поистине настоящими кормильцами, относились к ним соответственно как к членам семьи.
Немногочисленное стадо приходилось пасти на отдалённых лугах и по оврагам, плодородную землю обрабатывали полностью, до последнего клочка. Домой возвращались поздно, не ранее того времени когда взрослые начнут возвращаться с полей, а работали они там от зари до зари.
Начинали сгущаться сумерки, Миша потихоньку погнал стадо по низине вдоль речки. Вдруг с горы из-за деревьев выскочило горящее колесо и стремительно покатилось прямо к ним. Оно подпрыгивало на кочках, разбрызгивая снопы искр, оставляя за собой шлейф огня по сухой траве. Лишь на мгновение Миша растерялся, но тут же бросился ему наперерез, размахивая при этом увесистой палкой из орешника. Даже если бы оно и не задело ни одной коровы, но у какой-нибудь могло бы пропасть с перепугу молоко, а это уже настоящая трагедия. Допустить такое никак нельзя, он отчаянно махал палкой прямо перед ним, готовый сражаться до последнего. Что-то кричал, но потом не мог вспомнить, что именно.
Как ни странно колесо замедлило бег, а затем вовсе остановилось, стало угасать, не успел Миша приблизиться, как огонь потух, а на его месте оказалась скрюченная клубочком старуха. Она медленно поднялась на ноги, выпрямилась и недовольно взглянув на паренька, засеменила прочь. Всех односельчан Миша знал в лицо, но эта старуха была незнакома, между тем направилась она в сторону села.
После того как он рассказал об этом происшествии взрослым, те стали отправлять со стадом по двое, а то и по трое детей. Отец Миши, мой дед, тогда объяснил, что во время глобальных потрясений, таких как революции и войны происходит активизация всякого рода нечисти, которая питается всплесками и огромными выбросами эмоциональной энергии исходящей от людей, а чувства, сами понимаете, буквально зашкаливают от всех переносимых бедствий и страданий.
Возражать деду и спорить с ним никто не стал, ибо он на самом деле был самым образованным и начитанным на то время. До октябрьской революции успел три года поучиться в университете, знал немецкий и французский языки, но гражданская война затянула его в свою пучину, под свои красные знамёна. Близким взрывом снаряда его сильно покалечило, но выжил, вот только с большим трудом мог шевелить искалеченными пальцами левой руки и сильно хромал при ходьбе.
А дядя Миша, когда на праздники приходил в гости, то частенько рассказывал и про деда, и другие захватывающие истории со страшилками, но эта запомнилась особо ярко.