ПРИВЕТ ОТ БОМБОВОЗА

Фёдор Вакуленко
ПРИВЕТ ОТ БОМБОВОЗА
(юмореска)
В каждой семье, наверное, есть свои традиции и обычаи. У Захудаловых пять лет корреспонденцию из почтового ящика берет жена. Войдя в квартиру, кидает ее на диван и спешит на кухню готовить ужин. Газеты и журналы просматривает муж. После ужина он, как правило, делится прочитанными новостями с женой.
В тот злополучный день Захудалов вернулся с работы раньше обычного. На душе скребли кошки. Окурков, которого от считал порядочным коллегой по работе, подложил ему свинью. Руководство фирмы решило послать в командировку в Москву опытного специалиста. Остановились на Захудалове. Он уже и чемодан собрал. А Пашка сегодня приволок телеграмму, из которой ясно, что у него в Москве умирает тёща. В результате в командировку отправляют Окуркова. Москва, конечно, не заграница, и Захудалов не переживал бы замену, но что теперь скажет ему своей тёще, которая вчера вручила ему список вещей, который он должен отоварить в Москве. При встрече обязательно презрительно бросит: «Неудачник, он и в малом неудачник! Толку с тебя, как с быка молока! Разве такого Наташа мужа достойна? Навязался на нашу голову, квашня!». Самое обидное, что Наташа при этом молчит, и лишь когда уходит тёща, мило улыбается, мол, я тебя ни на кого не променяю.
Столкнувшись в подъезде с почтальоншей, Захудалов в пылу обиды забыл о традиции и взял почту. Зайдя в квартиру, бросил её на диван. Из газеты выпала открытка. Он машинально поднял её и, прочитав, выбежал на лестничную площадку, окликнул почтальоншу: «Извините, но открытка не нам!». Почтальонша тихо ойкнула, но, прочитал адрес, спросила: «А вы в свою квартиру зашли?». Захудалов, выхватил открытку, вцепился глазами в адрес. Действительно, всё сходится: улица, дом, квартира. «Ох, ты!» - воскликнул он и скрылся в квартире. Сев на диван, ещё раз перечитал текст.
«Милая моя Натали! Здорово, что он уехал! Продам мебель и приеду. Поцелуй за меня мамочку! Обнимаю тебя крепко-крепко! Твой Бомбовоз!».
Захудалов попытался вскочить, чтобы немедленно отправиться к жене на работу и всё выяснить, но тело не слушалось, стало каким-то ватным. Он смежил веки, почему-то вспомнился недавний разговор с женой. Она восхищалась своей подружкой, которая решив развестись с мужем, облапошила его, провела как мальчишку, уговорила продать всю мебель, вещи, якобы для того, чтобы купить всё новое. На суде заявила, что муж всё продал и пропил. Захудалов клацнул языком, в ушах зазвенело: «Как с быка молока!». Он вскочил и заметался по квартире. «Вон оно что!» – шипел он. – Ну, я вам покажу мальчишку! Поцелуй мамочку! Тварь!.. Нет, Бог есть! Ах, ты Пашка! Ах, друган! В долгу я теперь у тебя! Ох, в долгу! И тёща у тебя умница! Правильно делает, что умирает! А то остался бы я гол, как сокол! Как хитро распланировали! Меня в командировку, а сами? Приеду, всё уже устроено. В квартире сквознячок! Где? Обокрали, скажут, и справочку покажут!». Захудалова зазнобило. Чтобы не простыть, хватанул пол стакан спирту, припасённого в командировку. Глянул на часы. Жена вернётся часа через три. Успею хоть что-то спасти, решил он. Засучив рукава пиджака, сел за телефон.
Первым делом решил загнать спальный гарнитур. Набрал номер Юрки Прихватова, жена которого три года умирает по худаловскому гарнитуру. Она оказалась дома. Узнав, в чём дело, спросила: «А почему такая спешка?». Захудалов резко оборвал её: «По кочану! Или через час забираешь, или другие заберут. Новый покупаем! Деньги нужны!». Через час гарнитур, как ветром сдуло. Жилую комнату продал по объявлению в газете. Правда, пришлось взять лишь полцены, но время подпирало, и торг был не уместен. Телевизор, холодильник, стиральную машинку и прочий бытовой «хлам» распродал соседям по символической цене, уверив их, что переезжают в другой город. Продал и раздал почти всё. Не пропадать же! Не дарить же какому-то Бомбовозу, который, возможно, за стеклянную люстру удавится. «Черт с ним, пусть давиться!» – буркнул Захудалов и не стал снимать люстру. Себе дороже, ещё чего доброго током шарахнет.
Личные свои вещи упаковал в два чемодана. Допив спирт, с чемоданами вышел из квартиры. В подъезде столкнулся с женой. Хотел бросить ей ключи и с гордо поднятой головой пройти мимо, но не удержался и съязвил:
– А что это ты без своего Бомбовоза припылила?
– Бомбовоза?! – нисколько не смутившись, всплеснула руками жена. – Уже приехала! Вот здорово! А я Катюху только завтра жду! Жаль, что ты уезжаешь! Катюша так хотела с тобой познакомиться… Мыло, зубную щётку не забыл?
– Какая к черту щётка? Что еще за Катюша? – зло сплюнул Захудалов. – Привет тебе, милая, от твоего Бом-бово-за! Врубаешься! Или заклинило! Ладно, давай без скандала, разойдемся, как в море корабли!
– Какие корабли? Ты что мелешь? Пьяный, что ли? – жена хотела пройти в квартиру, но Захудалов не спешил её пропускать.
– Фу-ты нуты! Я ей про Бомбовоза, а она из себя святую корчит!
– Что про Бомбовоза? Я тебе уже сказала, что это Катюша Чернова, моя однокурсница. Мы её в институте так прозвали за солидную комплекцию. Беда у неё, с мужем разводится. Пропусти же!
У Захудалова всё в нутрии похолодело, он выронил чемоданы и прислонился к стенке.
– Бомбавоз! Катюша! Тёща! Пашка! Носов! – шептал он.
– Ой, да ты тёпленький! – заохала жена.
– Тёпленький, тёпленький! – стал выкрикивать Захудалов. - Обокрали нас! Вот что! Подчистую всё вынесли! Понимаешь!
Жена потеряла сознание.
Соседи кое-что вернули. А с жилой комнатой и спальным гарнитуром пришлось расстаться. Когда всё утряслось, тёща похлопала Захудалова по щеке и первый раз за пять лет похвалила: «А ты молодец, Васёк! Молодец! А всё квашней прикидывался!»