Преступность в Омске в первые послевоенные годы

В первые послевоенные годы наблюдается рост общеуголовной преступности. В секретной сводке писем, пришедших в газету «Правда» в первые месяцы войны имеются свидетельства резкого роста грабежей, разбоев, бандитизма во многих городах нашей страны[1]. От милиции граждане требовали резко усилить борьбу с бандитизмом. На это нацеливали органы правопорядка и партийные инстанции. По данным Прокуратуры Союза ССР за 11 месяцев 1946 г. по стране было привлечено к судебной ответственности более 162600 человек за квартирные кражи, свыше 34600 человек за разбой и уличные грабежи, 13800 человек за бандитизм, 9650 человек за убийства и более 66500 человек за хулиганство. Омская область также называлась в большом списке неблагополучных регионов с точки зрения преступности[2]. Правда, начиная с 1947 г. органы власти докладывают о некотором снижении наиболее опасных видов преступлений. Это снижение было достигнуто за счёт сокращения вооружённых и невооружённых ограблений. Но по отдельным видам преступлений преступность не сокращалась[3].

Одновременно росло и количество преступлений в экономической сфере. В целом по стране значительно увеличилось количество совершенных хищений (на 16 % в 1946 г. по сравнению с 1945 г.), а также случаев спекуляции (на 40,4 % в 1946 г. по сравнению с 1945 г.)[4].

Изучая причины резкого роста экономических преступлений исследователи выделяют прежде всего следующие:

1) значительные миграционные потоки, стремительный рост городского населения способствовали сложностям в обеспечении общественного порядка; массовая разруха, низкий жизненный уровень большинства тружеников, необходимость выживания подталкивали многих малоимущих граждан к хищениям госсобственности, участию в спекуляции;

2) сверхцентрализованная экономика, к тому же ориентированная на приоритеты тяжелой промышленности и оборонного комплекса, не могла удовлетворить многообразные потребности населения и достаточно насытить торговую сеть товарами. Дефицит товаров первой необходимости восполнялся за счет выпуска неучтенной продукции, запрещенной предпринимательской деятельности, организованных спекулянтских групп;

3) в предвоенное десятилетие, затем в период войны и первые послевоенные годы формировалась «теневая» экономика, в которую оказывались вовлеченными некооперированные кустари и ремесленники, работники торговли, снабжения, заготовок, общественного питания;

4) неудовлетворительный товарный и документальный учет, слабо-дифференцированная материальная ответственность, низкая зарплата продавцов, плохой подбор материально-ответственных лиц; проникновение в сферу торговли и снабжения ранее судимых лиц за экономические преступления;

5) тенденции к дальнейшей бюрократизации; значительное количество хищений государственной и общественной собственности совершалось должностными лицами различного уровня; среди партийных, государственных служащих, сотрудников правоохранительных органов наличествовало определенное число взяточников и коррупционеров;

6) падение нравственных ценностей, выразившееся в безразличии к общественной морали, духовным традициям страны, правовом нигилизме, способствовали усложнению криминальной обстановки в стране[5].

Докладная записка заведующего отделом Управления по проверке партийных органов ЦК ВКП(б) И.И. Поздняка секретарю ЦК ВКП(б) Н.С. Патоличеву «О фактах увеличения преступности и хулиганства» (1947) свидетельствует, что «за последние месяцы увеличилось число проявлений бандитизма, квартирных краж, уличных грабежей и хулиганства. Преступность возросла не только в городах и в рабочих поселках, но и в сельской местности. В большинстве случаев преступления совершают уголовные элементы, в прошлом судившиеся, и молодежь. В числе последних многие работают на предприятиях или являются учащимися. Нередко общественный порядок нарушают военнослужащие»[6]. Обратим внимание на наличие в этом, далеко не почётном списке, Омской области.

Повсеместно увеличивалось количество квартирных краж и уличных грабежей. По данным прокуратуры СССР за 11 месяцев 1946 г. было привлечено к судебной ответственности более 162,6 тыс. человек за квартирные кражи и свыше 34,6 тыс. человек за разбой и уличные грабежи. Кроме того, за это же время предано суду 13800 человек за бандитизм, 9650 человек за убийство и более 66500 − за хулиганство[7].

В работе органов внутренних дел по раскрытию преступлений особое место занимала деятельность по созданию и расширению агентурной сети. В соответствии с директивой МВД от 4 февраля 1946 г. для активизации агентурной работы в каждом районном отделе НКВД были завербованы платные резиденты из числа пенсионеров органов и войск НКВД, Красной Армии, бывших партийных работников, которым для связи были переданы осведомители. Как результат − в течение первой половины 1951 г. ОБХСС вёл 88 721 дело, из которых более 60 % были раскрыты благодаря тайной агентуре, использующей «чекистские методы работы»[8].

30 января 1946 г. в «Омской правде» было опубликовано постановление горисполкома «Об укреплении безопасности и общественного порядка в г. Омске». Предполагалось использовать все возможные методы, чтобы укрепить правопорядок. Особое внимание предполагалось уделить борьбе с хулиганством, кражами и грабежами. Намечались конкретные меры усиления работы милиции, судов, прокуратуры. Предполагалось также проведение показательных процессов на предприятиях с последующей публикацией в газетах о наиболее важных процессах[9].

Пристальное внимание руководство страны, регионов, городов уделяло «чёрному рынку», о котором уже говорилось выше, когда речь шла о торговле той поры. «Теневая» экономическая деятельность несла с партийных вождей реальную экономическую и идеологическую угрозу. Во-первых, «чёрный рынок» перекачивал денежные накопления граждан из легальной в нелегальную сферу. Во-вторых, сохранение, пусть и в нелегальной форме, частнопредпринимательских отношений в обществе подрывало духовные основы строящегося социалистического общества. Сталинское руководство было убеждено в возможности искоренения «чёрного рынка» репрессивными методами.

Основными методами борьбы с «чёрным рынком» являлось ужесточение уголовного законодательства и репрессий по хозяйственным преступлениям, проведение кампаний по подавлению наиболее опасных, с точки зрения властей, проявлений частнопредпринимательской инициативы, усиление контроля за деятельностью предприятий и учреждений товаропроизводящей и торговой сети, создание условий, делающих невозможными нелегальные торговые сделки и приравнивание подпольных коммерсантов к политическим преступникам[10].

Фактически эта политика полностью игнорировала объективные социально-экономические условия, способствовавшие деятельности «чёрного рынка» и исходила из утопической идеи отсутствия при социализме предпосылок для существования экономической преступности, как и преступности вообще (был распространён тезис, что преступность − «пережиток капитализма»).

Практическая реализация репрессивной политики возлагалась на такие правоохранительные органы, как милиция, прокуратура и суд. В структуре милиции были сформированы специализированные аппараты по противодействию хозяйственной преступности − отделы борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляции (ОБХСС).

Тем не менее, карательная система оказалась неспособна искоренить «чёрный рынок». Несмотря на масштабные уголовные репрессии и многочисленный агентурный аппарат, подразделениям милиции и юстиции хотя и удавалось держать под контролем определенный уровень теневых экономических отношений и не допускать их бесконтрольного роста, серьёзно сузить рамки нелегальной рыночной активности и сократить масштаб криминализации народного хозяйства они не смогли.

Это объясняется, в том числе, и двойственным подходом номенклатуры к проблеме «чёрного рынка». Некоторые представители номенклатуры были вовлечены в систему теневых экономических отношений. Формой такого вовлечения служило, так называемое, «самоснабжение» − получение представителями власти дополнительных льгот и привилегий, не положенных им по официальному статусу. В условиях, когда «самоснабжение» являлось (с точки зрения властей) нормальной формой жизнеобеспечения партийного и государственного аппарата, неизбежным становилось формирование неконтролируемых товарных фондов, которые и служили главным источником товаров для «чёрного рынка»[11].

Фактически партийно-советские власти порой выступали в качестве «защитников» снабженцев «чёрного рынка» из числа представителей администрации торговых, кооперативных учреждений и предприятий местной промышленности. Кроме того, руководители были вынуждены нередко «закрывать глаза» на подпольную предпринимательскую деятельность простых граждан, чтобы обеспечить экономическую стабильность региона, понимая несовершенство социалистических экономических механизмов в послевоенное время.

Иногда торговые работники, пользуясь покровительством вышестоящих служб, превращали подведомственные магазины в почти «частные лавочки», где продавались товары по спекулятивным ценам. Об одном из таких случаев стало известно в апреле 1949 г. Директор омского магазина Западно-Сибирской конторы Продснаба З.И. Россель регулярно обмеривал, обвешивал и обсчитывал покупателей. Сын директора спекулировал мотоциклами. При этом руководство головной конторы прикрывало заворовавшегося директора, пыталась защитить его магазин от ревизий[12].

Но порой нарушения в торговле становились массовыми и требовалось более серьёзное вмешательство властей. Так, в феврале 1949 г. Омский горисполком принял специальное постановление «О формально-бюрократическом отношении председателя горкоопинсоюза тов. Лобанова к неопубликованному письму редакции газеты «Омская правда». Председателю городского союза кооперации инвалидов Лобанову было отправлено письмо из газеты, в котором говорилось о том, что в подведомственной ему торговой организации имеют место массовые нарушения правил торговли, принимаются на работу растратчики и судимые люди. Лобанов ограничился отпиской, что вызвало недовольство редакции, а затем вылилось и в решение горисполкома. Лобанову объявили выговор и потребовали навести порядок. Контроль за исполнением возложили на заведующего сектором кадров горисполкома Гловченко[13].

Одним из самых распространённых преступлений была спекуляция хлебом и хлебобулочными изделиями. В прессе об этом писали неоднократно. Порой это были обычные граждане, которые таким образом старались выжить. Но чаще всего это делали люди так или иначе связанные с торговлей. В одном из случаев, например, в 1949 г. это был шофёр горпищеторга, который организовал вместе со своей женой перепродажу хлеба. В другом случае спекулянтами были экспедитор и грузчики одного из заводских отделов рабочего снабжения (ОРСов), которые продавали хлеб на улице в обход магазина[14].

Органы милиции вели слежку за постоянными участниками очередей в магазинах с целью выявления скупщиков товаров для их последующей перепродажи. Благодаря оперативным разработкам сотрудников ОБХСС, вскрывались организованные группы, занимавшиеся скупкой продовольственных товаров для последующей спекуляции ими.

Продолжало расти и число корыстных преступлений, таких, например, как взяточничество. При этом довольно часто в возмущенных посланиях советских граждан упоминались сотрудники тех государственных органов, которые по роду их деятельности должны были бороться с этим видом преступлений: прокуратура, милиция, госконтроль, суды.

Денежная реформа 1947 г. в СССР обнажила серьезные нарушения законодательства со стороны широкого круга должностных лиц в различных регионах страны. В документах МВД СССР отмечалось, что расхитители социалистической собственности и спекулянты, незаконно нажившие крупные суммы денег, а также другие лица, располагавшие крупными суммами денег, вкладывали деньги в кассы магазинов, учреждений, предприятий и организаций, изымали и укрывали от учета на вложенные суммы товарно-материальные ценности; делали незаконные вклады в сберегательные кассы и отделения Госбанка, а работники финансовых органов за взятки оформляли эти операции задним числом[15].

В декабре 1948 г. к различным срокам лишения свободы были приговорены работники столовой № 3 и склада отдела рабочего снабжения мелькомбината А.Ф. Точёных, М.А. Харламов и Т.А. Отраднова. Пользуясь бесконтрольностью со стороны руководителей, они расхитили продовольственных и промышленных товаров на сумму более 40 тысяч рублей[16].

Заметный резонанс в городе в 1949 г. имело дело руководителей Омского областного мельничного треста, о котором сообщалось в областной газете. Бывшие руководители треста насаждали угодничество, подхалимство, семейственность, круговую поруку. В результате «имели место нарушение государственной дисциплины и законности, систематическое обворовывание государства группой жуликов и проходимцев во главе с управляющим трестом Каргинцевым и главным инженером Шостаком»[17].

Так, Каргинцев путём фальсификации и подлогов незаконно получил из кассы 10 тысяч рублей. Бывая на курортах, оформлял это как командировки. Тем бухгалтерам, кто покрывал его делишки, выписывались премии («деньгами, поросятами, свиньями»). Подчинённые Каргинцева тоже не отказывали себе в присвоении государственного имущества и подлогах. Покупали за бесценок свиней, утаивали зерно и мучные отходы (сотни пудов!). Те, кто выступал против такой практики, подвергались преследованиям, увольнениям. Любопытно, что секретарь партиорганизации мельтреста Никифоров, «усыпив свою бдительность, по существу оказался в плену у проходимцев и не только не реагировал на факты расхищения социалистической собственности, но сам участвовал в этом деле».

Обком ВКП(б) осудил антигосударственную деятельность Киргинцева. Он был снят с работы, исключён из партии и привлечён к уголовной ответственности. Никифоров был освобождён от обязанностей секретаря парторганизации и привлечён к партийной ответственности. Весьма интересно, что одновременно был снят с работы и привлечён к партийной ответственности начальник Облпищепрома Кропинов, который покрывал его Киргинцева и «принимал личное участие в растаскивании социалистической собственности». О наказании других фигурантов статьи не сообщалось, но, видимо, дело для многих закончилось судом[18].

Были и случаи деятельности в Омске крупных аферистов. О таком случае рассказал на страницах газеты областной прокурор И. Новиков. Некий Гурвич оказался в Омске в 1943 г. после отбытия наказания за уклонение от службы в армии. Здесь он представлялся «партизаном», стремился расширить круг знакомств с влиятельными людьми. Вскоре он устроился заведующим гаражом Омского мясокомбината, но его уволили за злоупотребления. И тогда Гурвич решил переключиться на преподавательскую работу. Воспользовавшись нехваткой квалифицированных кадров, этот человек, не имевший даже высшего образования, стал выдавать себя за … доктора технических наук. Сначала он был принят в электротехнический техникум, войдя в доверие к директору. Поразительно, но он был оформлен без документов. Когда Гурвич показал свою безграмотность и был уволен, он поступил на работу в речном училище. По сфабрикованным ведомостям аферист получил 43 тысячи рублей. Гурвича всё-таки уволили, и он решил перейти на работу в вузы. Сначала стал преподавателем в машиностроительном институте, а затем и в педагогическом, получая зарплату как «доктор технических наук». (Беспечность руководителей вузов поразительна). Управляющий городским банком даже открыл ему счёт, через который прошло 200 тысяч рублей.

В конце концов, Гурвич решил покончить с «преподаванием» и начал новую афёру. В 1947 г. он объявил себя изобретателем «самоходной зерносушилки», которая, конечно, была крайне необходима сельскому хозяйству области. После этого проходимец стал заключать договоры на её производство. И в облисполкоме, и в Управлении сельского хозяйства области ему поверили, выдали (незаконно!) 30 тыс. рублей, и даже зачислили научным сотрудником СибНИИСХоза. Дальше Гурвич стал скупать, а затем перепродавать приборы различным организациям. При этом выдавал себя за «лауреата Сталинской премии, представителя лаборатории Академии наук СССР». От подобных спекуляций мошенник заработал ещё 100 тыс. рублей.

На этом афёры не закончились. Завязав знакомства с руководителями омских заводов, Гурвич и там стал предлагать выполнение различных «научных исследований», получая при этом немалые деньги. В конце концов, похождениям мошенника пришёл конец. Суд приговорил его к 25-ти годам лишения свободы[19].

Но, пожалуй, наибольшую известность получали в городе случаи бандитских преступлений. Одна из самых громких криминальных историй той поры связана с кинотеатром «Гигант». Милицией была разоблачена банда преступников, которая использовала кинотеатр для заманивания и убийства детей. Омичи узнали об этом из заметки, опубликовано в областной газете 15 марта 1947 г. «Расследованием было установлено, что главарь банды Воробьёв дезертировал с производства и, не участвуя в общественно-полезном труде, разъезжал по различным городам, занимался кражами.

Вернувшись в Омск, Воробьёв организовал группу в количестве 16 человек. Организовавшаяся бандитская группа поставила целью добывать средства за счёт ограбления детей. Между участниками банды были распределены роли: одни из них заманивали детей бесплатным просмотром кинокартин, шоколадом и другими детскими соблазнами, а другие совершали злодеяния. Применялись и орудия запугивания детей.

Областным судом все привлечённые к уголовной ответственности признаны виновными. Бандиты: Воробьёв, Беляев, Королёв, Фадеев, Белозёров, Соломин, Богданов, Зотов, Ильиных и Рудских осуждены к высшей мере наказания − расстрелу и остальные 6 человек участников банды − к 10-ти годам лишения свободы каждый»[20].

Есть сведения, что некоторые осуждённые бандиты смогли избежать смертной казни, которая была отменена в мае 1947 г. (восстановлена в январе 1950 г.). По слухам, пятерым из шести приговорённых к смерти высшая мера была заменена на 25 лет тюрьмы. Кинотеатр позднее был открыт и существовал до 1952 г., когда его снесли после пожара.

Определённое ужесточение уголовного законодательства проявилось с принятием Указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан». За кражу личного имущества давали 5−6 лет, а за кражу государственного имущества 7−10 лет.

Согласно информации органов внутренних дел, только за первый квартал 1947 г. за спекуляцию в СССР на скамье подсудимых оказалось 17784 человека, были выявлены 2932 преступные спекулятивные группы. У привлеченных к ответственности спекулянтов во время оперативных действий было изъято 19441642 руб. наличными, 23743 руб. золотыми монетами царской чеканки, 4094 г золота в слитках, 325 тонн продуктов, промышленных товаров на сумму 15334 014 руб.[21].

Теневая сторона жизни очень беспокоила людей, и они писали об этом в различные органы, в том числе и вождю. Вот одно из таких писем, датируемое 26 марта 1946 г., написанное И.Ф. Жеребцом Сталину: «За период Отечественной войны в результате материальных и других трудностей распространились внутри страны злодеяния, которые наносят огромный ущерб нашему народному хозяйству. Имеются в виду: блат, взятки, спекуляция, хищение и присвоение государственной собственности, злоупотребление занимаемым положением, вымогательство, рвачество и т. д. и т.п. Итого, имеются и такие лица, которые нажились за счет войны, − воспользовались эвакуацией, оккупацией, разрушениями трофейным или бросовым имуществом, в результате чего приобрели десятки тысяч преступных рублей. Всё это является уголовным преступлением, но, к сожалению, остается безнаказанным. Эти лица не нуждаются работой и зарплатой. Если они где-либо и пристроились на работе, то исключительно для личных выгод. Для них пока остаются открытыми двери ко всему − и к источникам легкой наживы, и к источникам их материального снабжения − к их услугам рынки, магазины рестораны и т. д.»[22].

Использование различных мер борьбы с преступностью всё-таки дало свой результат. Результатами борьбы с уголовной преступностью в послевоенные годы является её заметное снижение в начале 1950-х гг. Произошла поляризация уголовной преступности на организованную, квалифицированную криминальную деятельность и волну хулиганства, стихийную форму выражения неподчинения нормам государства[23].

Борьба с преступностью в 1945−1953 гг. осуществлялась при помощи различных средств: совершенствование законодательства, реорганизация органов внутренних дел и активизация их работы с учетом изменившейся оперативной обстановки в стране, совершенствование деятельности контролирующих органов. Деятельность уголовного розыска, ОБХСС, следствия была направлена на раскрытие совершенных преступлений и выявление уголовного элемента. Для предупреждения и раскрытия преступлений применялись оперативные меры, внутрикамерные разработки преступников, научно-технические средства.

Но реальные изменения в борьбе с массовой экономической преступностью стали возможны лишь с насыщением рынка товарами первой необходимости и повышением уровня жизни советских граждан.

Библиографический список

1.Сводка писем о бандитизме, воровстве и хулиганстве, поступивших в редакцию газеты «Правда» // Советская жизнь. 1945−1953 / сост. Е. И. Зубкова и др.; Рос. акад. наук. Ин-т Рос. истории и др. − М.: Изд-во РОССПЭН, 2003. − С.189–193. (Первоисточник: РГАСПИ.Ф.17. Оп.122. Д.118. Л.87–97).
2.Докладная записка заведующего отделом Управления по проверке партийных органов ЦК ВКП(б) И.И. Поздняка Н.С. Патоличеву «О фактах увеличения преступности и хулиганства» // Советская жизнь. 1945−1953 / сост. Е.И. Зубкова и др.; Рос. акад. наук. Ин-т Рос. истории и др. − М.: Изд-во РОССПЭН, 2003. − С. 189−193. (Первоисточник: РГАСПИ.Ф.17. Оп.122. Д.289. Л.2−12).
3.Докладная записка министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова И.В. Сталину о состоянии уголовной преступности в СССР в 1947 г. // Советская жизнь. 1945−1953 / сост. Е. И. Зубкова и др.; Рос. акад. наук. Ин-т Рос. истории и др. − М.: Изд-во РОССПЭН, 2003. − С. 207−210. (Первоисточник: ГАРФ. Ф.9401. Оп.2. Д.199. Л.184−189).
4.[1] Богданов С.В. Хозяйственно-корыстная преступность в СССР 1945−1990 гг.: факторы воспроизводства, основные показатели, особенности государственного противодействия: автореф. дис. … докт. ист. наук. – Курск, 2010. − С. 26. (ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 49. Д. 1614. Л. 99-102).
5.Там же. − С. 25−26.
6.РГАСПИ. Ф.17. Оп.122. Д.102. Л.215. Цит. по: Натолочная О.В. Деятельность советской милиции в 1945–1950 гг.: проблемы, поиски, решения [Электронный ресурс] // История и историки в контексте времени. Краснодар − Сочи. − 2009. − №6. − С. 83−84. – Режим доступа: http://history-journal.sutr.ru/journals_n/1317835276.pdf, свободный. – Загл. с экрана (дата обращения к ресурсу: 10.10.2011).
7.Там же.
8.Богданов С.В.Указ. соч. − С. 30 (ГАРФ. Ф. P-9415. Оп. 3. Секретная часть. Д. 818. Л. 5.)
9.Об укреплении безопасности и общественного порядка в г. Омске // Омская правда. – 1946. – № 22. – 30 января. – С. 3.
10.Клюев Е.А. Указ. соч. − С. 21−22.
11.Там же.
12.Ершов Ив. Золотая жила // Омская правда. – 1949. – № 75. – 17 апреля. – С. 4.
13.О формально-бюрократическом отношении председателя горкоопинсоюза тов. Лобанова к неопубликованному письму редакции газеты «Омская правда» // Омская правда. – 1949. – № 37. – 23 февраля. – С. 1.
14.За спекуляцию печёным хлебом − к уголовной ответственности // Омская правда. – 1949. – № 135. – 12 июля. – С. 4.
15.Богданов С.В. Указ. соч. − С. 28.
16.[1] «За нарушение закона − к ответственности» // Омская правда. – 1949. – № 235. – 25 декабря. – С. 3.
17.Авдеев А. Антигосударственная практика руководителей облмельтреста // Омская правда. – 1949. – №143. – 23 июля. – С. 2.
18.Там же.
19.Новиков И. Похождения афериста Гурвича // Омская правда. – 1949. – № 61. – 11 мая. – С. 4.
20.Бобков И. В областном суде // Омская правда. – 1947. – № 23. – 15 марта. – С. 4.
21.Москва послевоенная 1945−1947 гг. −М., 2000. − С. 476.
22.Вострышев М.И. «Москва сталинская. Большая иллюстрированная летопись» / 1946 год [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.fedy-diary.ru/?p=3766, свободный. – Загл. с экрана (дата обращения 08.12.2011).
23.Беркутов А.С. Борьба с уголовной преступностью в Молотовской области в послевоенные годы: 1945−1953 гг.: автореф. дис. … канд. ист. Наук [Электронный ресурс]. − Пермь, 2004. – Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/borba-s-ugolovnoi-prestupnostyu-v-molotovskoi-oblasti-v-poslevoennye-gody-1945-1953-gg, свободный (дата обращения:

-----------------------------------------
ПРИ ЦИТИРОВАНИИ ПРОСЬБА ССЫЛАТЬСЯ НА ПУБЛИКАЦИЮ ЭТОЙ СТАТЬИ В РИНЦ:
Сизов С.Г. Специфика уголовной и экономической преступности в Омске в первые послевоенные годы // Архитектура. Строительство. Транспорт. Технологии. Инновации: матер. Международного конгресса. - Омск: СибАДИ, 2013. Кн. 2 - С. 520-528.(539 с.). - 0,5 с. ISBN 978-5-93204-663-0 (http://elibrary.ru/download/40500466.pdf)
-----------------------------------------
Подробнее о послевоенном Омске:

Сизов С.Г. Омск в годы «послевоенного сталинизма» (1946 - март 1953 гг.): монография. - Омск: СибАДИ, 2012.-252 с., ил.-15,75 п.л.
ISBN 978-5-93204-620-3