Сейнер на дне

(Подлинные истории)
.....
Была у моей младшей сестры в школе подружка, Аня Прохорова, а надо сказать, что и мою сестру тоже звали Аня. В начальных классах, в конце шестидесятых - начале семидесятых годов, сидели они за одной партой. Бывало, спросит учительница:
- Ну и кто же у нас будет отвечать? - окинет взглядом класс и и смотрит на них. Обе Ани переглядываются и обе встают. Учительница говорит:
-Что же вы обе сразу встали? Пусть одна из вас сядет! - Обе Ани опять переглядываются, и одновременно садятся на свои места. Не раз такое было.
Жили мы тогда в городе Холмске на острове Сахалин. Отец Ани Прохоровой был моряком, работал в Сахалинском морском пароходстве на судах загранплавания, ему часто приходилось бывать в Японии. Мать её, имеющая диплом Казанского государственного университета (того самого, в котором когда-то давно учился Владимир Ильич Ульянов-Ленин), работала учителем в школе. Со старшим братом Ани я не была знакома. Семья была благополучная. Хотя жили они в двухкомнатной квартире в другом районе города, на улице Портовой, но моя сестра Аня, а изредка и я в вместе с ней, приходили к ним в гости. Имелось у них и пианино, и удивительные сувениры, привезённые её отцом из Японии, в том числе красивая большая шкатулка, в которой под чудесную мелодию кружилась в танце балерина. Помню, Аня показывала нам чемодан, полный рулонов гипюра - диковинной в то время кружевной ткани. На наших глазах благополучие их семьи однажды рухнуло. После развода мать Ани сменила фамилию на девичью, и с тех пор они стали носить фамилию Дужниковы. А многие дорогие и ценные вещи Аниной матери пришлось продать, так как одной воспитывать двоих детей было нелегко.
Годы шли, и дороги бывших школьных подруг разошлись. Аня Дужникова вышла замуж, у неё появились дети. Её муж, Игорь Стреха, который в школе учился в параллельном со мной классе, работал в море на рыболовных судах. Вспоминаю, как однажды я некрасиво себя повела, когда Аня пришла к нам. Она ходила в поликлинику Водников, находящуюся поблизости от нашего дома, и по дороге, в продовольственном магазине, увидела густую разливную сметану. Аня зашла минут на пять и попросила пустую банку для сметаны, чтобы не идти за ней домой. Но наша мама была в отъезде, в санатории, и из суеверия просила нас никому ничего не давать, пока она не вернётся. И я, опять же из суеверия, сказала Ане, что банки у нас нет.
Впоследствии моя сестра уехала в Южно-Сахалинск, прежние дружеские связи забылись, но я слышала от людей, что у Ани Стрехи уже семеро детей. Это были уже девяностые годы. Однажды я встретила её на улице, мы поговорили, и она пригласила меня в гости. Накупив большую дорожную сумку гостинцев, я пришла в двухкомнатную квартиру на улице Комсомольской, где жила их многодетная семья. Дома была и Аня, и её многочисленные детишки, светловолосые и светлоглазые. Игорь тоже был тогда дома. Увидев, как я вынимаю из сумки сыр, торт и другие продукты, он язвительно спросил у меня:
- Всё вытащила? - намекая на то, что у них найдётся, чем угостить гостей, и что ему не нужно от меня таких широких жестов. Но я проигнорировала его слова.
Время шло, приходила я к ним ещё пару раз, но Игоря уже не застала. Не только в детстве, но и во взрослой жизни Ане пришлось пережить личную трагедию. Игорь работал на рыболовном сейнере, подолгу был в рейсе. Вместе с ним на одном судне работали и другие мужчины, в том числе из нашего города. И о том, что случилось, я узнала со слов Ани Стрехи.
Однажды в море, в нейтральных водах, когда экипаж сейнера спал глубокой ночью, и только на вахте стоял штурман, в условиях плохой видимости их небольшое рыболовное судно внезапно протаранил, разрезав пополам, идущий на судовом автопилоте большой танкер под флагом Канады. Игорь Стреха очнулся в холодной морской воде, полураздетый, в одних трусах и в майке, ошалевший от происшедшего, и на обломках судна длительное время боролся за выживание. Только спустя несколько часов, уже утром, он обнаружил, что вместе с ним выжил ещё один человек - штурман, стоявший в тот злополучный момент на вахте. Остальные члены экипажа и обломки сейнера затонули. Стояла ранняя весна, температура воздуха и воды была ещё низкая. Рыбаки вдвоём теснились на одном плоту, и штурман то и дело снимал с себя рубашку и давал её Игорю, чтобы он хоть немного согрелся. Только через двое суток их спас российский траулер, где они получили долгожданное тепло и еду. Выживших рыбаков доставили в порт Южно-Курильск, где они были временно размещены. Первое время на острове Кунашир у них прошло в допросах, выяснении всех обстоятельств случившегося , а впоследствии они были предоставлены сами себе до отправки в порт приписки. Сердобольные местные жители сочувствовали им, дали тёплые вещи, собрали немного денег, чтобы рыбаки с затонувшего судна могли позвонить родным.
Новость о морской катастрофе быстро облетела Сахалинскую область. Сейчас у меня уже стёрлись в памяти многие подробности, о которых мне рассказывала Аня Стреха, не помню даже имени того штурмана, но он не был жителем Холмска. Поэтому ещё до того, как Игорь вернулся в Холмск, к Ане Стрехе стали звонить родственники других рыбаков, тех, что затонули вместе с судном. Люди, с которыми она когда-то вместе встречала на причале возвращавшийся из рейса сейнер, с которыми не раз по делу и без дела разговаривала по телефону, и которых давно знала по личному общению, теперь кричали на неё, оскорбляли её и проклинали. Они не понимали, почему выжившие рыбаки не предупредили остальных об опасности во время катастрофического происшествия. Ошеломлённые горем, и не зная всех подробностей трагедии, родственники погибших моряков считали их виновными в том, что их родные не спаслись, хотя это было не так.
Через некоторое время Игорю Стрехе вместе со штурманом пришлось ехать в Японию на предварительные слушания по делу о таране их российского сейнера канадским танкером, в связи с предстоящим международным судом. Но Игорю тогда не пришлось выступить, поскольку вопросы задавали только штурману, как представителю командного состава. Игорь Стреха должен был выступить на судебном заседании, как свидетель, во время следующей поездки в Японию. Но он не дожил до этого времени. Ненадолго пережив возраст Христа, он умер после продолжительной болезни. Во время вскрытия у него обнаружили дыры в лёгких. Если бы спасённых рыбаков затонувшего сейнера своевременно положили в больницу для обследования, пролечили после длительного переохлаждения хотя бы в целях профилактики, этого бы не случилось. Лечение запоздало.
Аня тоже рано ушла из жизни. Но они с Игорем оставили после себя восемь детей. У некоторых из них уже есть дети. Похоже, страсть к риску передаётся по наследству - в 2018 году Дмитрий Стреха из города Холмска завоевал "серебро" на Чемпионате Сахалинской области по мотокроссу. Жизнь продолжается...
______

(Фото из интернета).