Артист. 3. Хрусталь

Хрусталь
Любовь к тебе умерла навсегда,
И нет снов о тебе до утра.
Но я помню, как было с тобой:
Согревалось сердце порой.
Зачем от тебя хотел я спастись?
Это все равно бы произошло.
Если окликнешь: «Вернись!»,
Я откликнусь на зов.

Я выпью твою боль,
Опьяненный тобой.
И хрусталь твоих глаз
Остался только в словах
Я выпил твою боль,
И во мне будет вечно звучать
Хрусталь твоих глаз

В свою душу я не пущу никого
Лишь ты живешь там давно
Глухо и пусто внутри:
В разум мой не смотри.
Тянутся бесконечные дни.
Скажи мне правду, не лги.
Подожди немного, не уходи.
Меня сломали эти дожди.

Я выпью твою боль,
Опьяненный тобой.
И хрусталь твоих глаз
Остался только в словах
Я выпил твою боль,
И во мне будет вечно звучать
Хрусталь твоих глаз

I


УБИЙЦА

Район уже давно опустел. Жители давно покинули улицы и погрузились в сновидения. Только редкий свет одиноких окон пытался проникнуть в дождливую ночь города. Фонари тускло освещали улицы, отражаясь в мутной влаге тротуаров. Редкие автомобили гулко нарушали ночной покой. Их фары резкой вспышкой обнажали детали окружающего пространства и снова бросали строения во тьму. Лишь один автомобиль остановился во дворе, мотор замолк и из салона вышел человек. Он открыл багажник и достал оттуда что-то большое и тяжелое. Он осмотрелся по сторонам, словно проверяя, не следят ли за ним. Закрыл багажник и направился к ржавой железной двери, положив ношу себе на плечо. Открыв дверь, еще раз оглянувшись, он скрылся во тьме подвала. Внутри он аккуратно положил свою поклажу на что-то похожее на стол и включает свет. Грязная лампа, моргнув несколько раз, обдала территорию не менее грязным светом. На столе лежал большой черный полиэтиленовый пакет, завязанный веревкой в трех местах. И тут пакет начал шевелиться и слабо постанывать.
- Очнулась, дрянь, - выплюнул человек и разорвал мешок там, где находится голова.
Щурясь от внезапного света, на него смотрела красивая девушка. Пухлые губы, светлые волосы, большие голубые глаза… Она похожа на куклу: прелестная, тонкая, юная.
- Кто вы? Где я? – слабым голосом спросила девушка. – Что вы от меня хотите?
Человек не обратил внимания на ее вопросы, занимаясь подготовкой к операции. Девушка попыталась освободиться от пут веревки. Безрезультатно…
- Что вы хотите? Денег? Сколько? Я заплачу, у меня есть деньги…
- Заткнись! – нервно прервал ее человек. – Иначе язык отрежу. Этому милому личику язык ни к чему. А деньги… На кой черт они мне, а, милая? Мне другое нужно…
Человек приблизился, медленно наклонился к ней, провел пальцами по ее лицу, рядом с глазами, и прошептал:
- Как жаль…
Он резко развернулся и нервно стал доставать с полок инструменты. Шприцы, какие-то лекарства, хирургические инструменты… Он готовился к операции. Девушка уже поняла, что ее не собираются выпускать отсюда живой.
- Вы… вы меня убьете? – срывающимся голосом спросила она, чтобы завести беседу.
- Пока не знаю… Это от тебя зависит, - задумчиво ответил человек.
Он взял ремни и подошел к ней.
- Вы продаете органы? – почти прошептала она.
- Ну что ты? Конечно, нет… Мне не свойственна жажда наживы, - ответил он, освобождая ее от пут. – Будешь вести себя спокойно, больно не будет, обещаю.
Когда он полностью снял с нее оковы веревок и полиэтилена, она что есть сил оттолкнула его от себя и побежала по лестнице наверх. Дернула ручку двери, толкнула створку, снова дернула и принялась стучать, умоляя о помощи. Человек неспешно поднялся за ней, схватил за длинные белокурые волосы и с силой швырнул вниз. Девушка скатилась по ступенькам, ударилась головой о пол и потеряла сознание.
- Дура… - в пустоту произнес человек. Он поднял ее обмякшее тело и понес к импровизированному хирургическому столу, где привязал непокорную ремнями. Удостоверился в надежности креплений и начал насвистывать себе под нос легкую мелодию. Пододвинул инструменты, достал шприц и ввел в ее вену какой-то состав.
Человек открыл веко женщины и зафиксировал его. Обработав поверхность глаза каким-то раствором, приступил к операции. Он слегка разрезал края век, они разошлись, открывая путь хирургу внутрь глазницы без подручных средств. Изогнутым пинцетом он проник внутрь и аккуратно, чтобы не повредить, достал глазное яблоко, отрезая от тела, которое его питало. Он положил свою добычу себе на руку, разглядывая радужку…
- Как он великолепен… - прошептал человек, поднося глаз к самым своим губам и… опустил его в банку со спиртовым раствором. И только потом приступил к окончанию операции.
Сшив оба века вместе, как любовников, которых уже ничего не разлучит, он удовлетворенно выдохнул и похрустел суставами пальцев. Мужчина освободил пленницу от ремней, достал идеально заточенный скальпель. Со стороны ног он просунул руку с холодным металлом под легкую ткань платья, медленно скользнул вверх, задевая своей рукой ее живот, выше, к груди, пока лезвие не показалось у ее шеи. Человек осторожно провел кончиком лезвия по ее шее сверху вниз до края ее одежды. Одежда медленно опустилась вниз, скользя по молодой гладкой коже, обнажая сначала высокую упругую грудь с маленькими вздернутыми сосками. Плоский живот и сверкающую в пупке сережку. И тут человек отложил скальпель. Тяжело дыша он несколько минут созерцал результат своих действий. Тело теперь прикрывали лишь белые кружева трусиков. Человек взял девушку и поднес к ремням, свисающим с потолка в центре подвала. Он зафиксировал ее руки на верхних ремнях так, чтобы она могла стоять на каменном полу. Ноги он развел в стороны и закрепил ремнями за кольца. Белая повязка на красивом лице, кляп из секс-шопа во рту, распятое на ремнях юное тело… Словно здесь снимают порнофильм.
Человек тщательно убрал за собой, аккуратно взял свой заспиртованный «трофей», упаковывал его в чемодан, щелкнул выключателем, оставив лишь свет одинокой лампочки за спиной у жертвы. Да в дальнем углу еще мерцала красная точка обогревателя.


ЖЕРТВА

Распятое на ремнях обнаженное юное женское тело, отражая тусклый свет подвала, словно светится изнутри. Свет от лампы на потолке запутался в ее русых густых волосах, окутывая голову подобием нимба. Сознание тяжело опускается на нее, и изнутри доносится слабый стон. Она бы открыла глаза, если бы не повязка на глазах. Голова бессильно, неторопливо, покачивается из стороны в сторону, волосы плавными волнами гладят густой воздух помещения. Ее пробуждение длится лишь несколько секунд, и девушка вновь погружается в наркотическую негу, чтобы потом не вспомнить об этом коротком миге реальности. На белой повязке на глазах, справа, отчетливо проступает темно красное пятно: медленно, но настойчиво, как нежный любовник, пытается заполнить всю поверхность ткани.
Пока она не чувствует боли: наркотик поглощает страдания, превращая их в тысячу оргазмов. Она еще не знает, что безупречная красота покинула ее навсегда. Что больше никто никогда не скажет о том, какие у нее глаза: большие, цвета неба… Что больше никогда она не сможет полюбить себя. А может больше никогда и не выйдет отсюда. Но сейчас она путешествует по самым беззаботным мирам своих лабиринтов иллюзий.

II

Майор зашла в местный концертный зал уже когда был погашен свет, и Артист появился на сцене. Первый ряд, ка обычно, отдан представителям его фан-клуба. Девочки разный возрастов эмоционально поддерживали Артиста. Хотя среди них есть один мужчина. И вдруг из толпы выбежала совсем юная девчушка, забралась на сцену и поцеловала Артиста. Он осторожно, словно она тонкий цветок из хрусталя, отстранил ее от себя. Она что-то попыталась ему сказать, но охранник проводил ее к своему месту. По пути обратно девушка что-то пыталась объяснить, лихорадочно впихивая в руку секьюрити какой-то предмет, и Майору была слышна ее сбивчивая речь:
- Отдайте ему это… это очень важно… Вы передадите? Пожалуйста. Очень важно.
- Хорошо, - согласился охранник. – Передам, если вы сядете на свое место и больше не будете мешать выступлению.
Он усадил ее на место. Майор неотрывно наблюдала за ней. Фанатка выглядела весьма болезненно, будто у нее лихорадка. Влага стекала по ее лицу, легкая одежда уже насквозь промокла, ее била мелкая дрожь, будто на нее вылили ведро ледяной воды в мороз. Оперативник решила подойти к ней.
- С вами все в порядке? – полюбопытствовала полицейский.
- Да… - глухо ответила девушка и нервно оглянулась по сторонам.
- Нет, - уверенно произнесла Майор, глядя ей прямо в глаза. – Ответьте, может я помогу.
Поклонница вцепилась женщине в плечи и с безумством истерички торопливо пробормотала:
- Меня отравили… Если я передам шкатулку, то мне дадут противоядие… Никого нет… Я умру… Помогите… Я не хочу умирать…
Майор решительно в ее под руку, подняла с кресла и повела в сторону кулис. Пару слов охраннику, и они уже в полумраке «святая святых» артистов. Там женщина усадила пострадавшую на диван.
- Рассказывайте подробно. Кто вас отравил? Чем? Когда? О чем вы говорили? – задавала вопросы Майор.
- Это укол, - девушка подняла рукав. На руке точка следа от укола, - Я не знаю, что там было. Я не рассмотрела лица. Капюшон… Она передала записку и шкатулку.
- Она? Это женщина? – уточнила Майор. - И где записка?
Пока девушка скала записку, женщина-полицейский набрала номер скорую помощь.
- Тут… Нет… Я потеряла… - испуганно сказала девчушка. – Да. Женщина… голос женский.
- Концертный зал. Девушка лет шестнадцати отравлена каким-то препаратом. У нее лихорадка, затрудненное дыхание, - отчетливо передала в трубку сообщение Майор и отключилась. - Ничего, дорогая. Что было в той записке?
- Инструкция, как передать шкатулку. Не открывать ее. И что мне дадут противоядие, когда я окажусь на своем месте. Без него, там было написано, что я умру до завершения представления, - вспоминала она.
С каждым словом девушке становилось все труднее говорить, что-то невидимое сковывало дыхательные пути, она хваталась за горло, чтобы сорвать незримую удавку. Дрожь усиливалась, и поклонница упала на диван, не в силах больше сохранять сидячее положение.
- Вы открывали шкатулку? Знаете, что там лежит? – Майор почти выкрикивала вопросы.
- Нет… - выдохнула последнее, что было в легких, девочка, и ее веки медленно опустились, скрывая гаснущий взгляд.
- Открой глаза! – закричала женщина, но той, что слышала ее секунду назад, больше нет. Дыхание становилось все тяжелее, все реже. Сердце отбивало последние секунды жизни, а Скорая помощь не торопилась оправдать свое название. Майор уверенно перешла к оказанию первой медицинской помощи, пытаясь заставить дыхание восстановиться и завести замолкшее сердце.
Прошло минут десять с того момента, как она начала делать искусственное дыхание, как в помещении появились сотрудники Скорой помощи. Майор переместилась в кресло, расположенное рядом с диваном, пытаясь справится с головокружением. Еще несколько минут попыток оживления девушки специалистами и… врач произносит: «Время смерти…». А в это время Артист представлял свою команду под аплодисменты зрителей и, закончив, стремительно покинул сцену, не оставляя надежды на возвращение. За кулисами медики упаковывали труп девушки в мешок смерти. Зайдя в помещение, он замер и молча опустился на ближайший стул. К нему подошел человек из техперсонала и вручил небольшую коробку из стекла.
- Вам просила передать эта девушка… ну… которая… которую… - запинаясь бормотал молодой мужчина.
- Я понял… - сдавленно ответил Артист, забирая небольшую полупрозрачную шкатулку.
Она была вся в узорах, которые не позволяли разглядеть ее содержимое. И это было вовсе не стекло. Хрусталь… Артист долго отрешенно смотрел на странный подарок, так и не решаясь открыть ее. Хрусталь… Третья композиция альбома… Он осмотрел помещение. Взгляд скользнул по медикам, уносящим тело, ненадолго остановился на персонале концертного зала и проскользнул дальше. Эти черные живые глаза сейчас были абсолютно опустошенными, они искали лишь одно лицо. И не находя, наполнялись беспокойством. Рука дрогнула… шкатулка ударилась о пол и разлетелась мелкими осколками… В центре сияющего точками хрусталя что-то лежало. Артист присел на корточки и, поняв, что лежит сейчас перед ним на полу, упал назад, оперевшись на руки.
- Что это? Это розыгрыш? – его голос перешел с шепота на крик. Он надеялся, что сейчас все засмеются, мешок откроется и из него вылезет та девушка… живая и здоровая, а медики окажутся редакторами какой-нибудь «смешной» программы. Но…
Словно из воздуха перед ним возникла женщина, наклонилась и принялась внимательно изучать упавшее на пол. Коробка с узором атома и лежащий рядом глаз… человеческий глаз. И тихо, в пустоту произнесла: «И во мне будет вечно звучать хрусталь твоих глаз… И кто только додумался написать этот бред?» Она достала из кармана небольшой пакетик и осторожно положила туда биоматериал. Ее взгляд острыми гранями льда разрезал воздух, в нем не было ни страха, ни сочувствия, ни жалости. Только сталь.
- Почему меня не предупредили об изменении программы? – обратилась она к Артисту.
- Я… не… но… - пытаясь вспомнить, как дышать, промямлил Артист.
- Что? Не думал? Ах, да! Тебе это не надо… Ведь если эмоции ведут, то мозг можно не включать. Так? – язвительно прошипела Майор. – И в результате твоего «не думал» мы имеем еще один труп и… один глаз.
Она потрясла находкой прямо перед самым лицом Артиста, боровшегося с подкатывающей к горлу тошнотой.
- Как ты думаешь, хозяин глаза еще жив? А может быть это хозяйка? Что такое? Тебя никак мутит? С чего бы? - шептала Майор, наклоняясь к его лицу почти вплотную и внезапно перешла на крик. – Так сходи поблюй! Может дурь из башки выйдет!
Она резко выпрямилась и тоном, которого нельзя ослушаться, произнесла:
- Встать!
Артист почти подпрыгнул от неожиданной смены тона. Его черные глаза уже яростно смотрели на нее, а тело все еще била мелкая дрожь.
- Ты меня обвиняешь? Я не убивал никого! А песни я пою те, которые захочу! Это мой концерт! – занял оборонительную позицию Артист.
Майор издевательски усмехнулась:
- Ну вот, мы уже на «ты». И ты вроде в состоянии отвечать на вопросы. Посмотри внимательно на… этот орган. Может тебе удастся хотя бы предположить… чей он? – тон Майора стал более мягким.
- Нет… я не могу… - отшатнулся Артист.
- Придется. Соберись. Это важно, - она повернула глаз радужкой к мужчине.
Артист, закрыв рот рукой, с отвращением всматривался в содержимое пакета.
- Я не знаю. Голубых глаз много, - он резко отвернулся. Артист даже не пытался разглядеть эту часть человеческого организма, только делал вид, это было невыносимо для него. Он отошел в сторону и достал вибрирующий мобильный телефон из кармана брюк. Майор замерла в ожидании, и уже через минуту Артист ответил ей:
- Я, кажется, знаю, чье это, - прохрипел он, указывая на пакет. – Юля...
- Понятно. По дороге расскажешь, кто эта Юля. Я пока закончу здесь, ты без меня никуда не уезжаешь. Команда может сваливать, - отрывисто бросила Майор.

III

Автомобиль возмущенно хрипел, бросая в ночь клубы замерзшего воздуха, ожидая пассажиров. Несмотря на середину апреля, здесь еще лежал снег, и зима не планировала сдавать позиции. Мороз хрустел под ногами, замораживая дыхание так, что каждый человек становился похожим на курильщика.
- У тебя нет сигареты? – спросил Артист.
- Понятно, куда пропали высокие ноты, - ответила Майор, доставая пачку. – А хотя…
Водитель распахнул дверь перед Артистом, впуская его в уже согретый салон авто класса люкс.
- Надо заехать в гостиницу, забрать вещи, - напомнила полицейский.
- Хорошо, - отозвался водитель.
Просторный салон пах кожей и какими-то ароматическими веществами. Запах успокаивал, расслаблял. Майор села напротив обессиленного Артиста, оживила свой мобильный телефон и открыла страницу Артиста.
Чтение чужих записей отвлекает и заставляет мозг работать в другом режиме. В сети можно узнать, как на самом деле думают люди. Ведь там они могут обезличить себя и не бояться быть узнанными, как знакомыми, так и незнакомыми людьми. Хотя некоторые настолько вжились в свой анонимный образ, что даже прячась под маской, играют социально одобряемые роли. Или это лишь очередной способ подпитать свою гордыню? Превознести себя над другими? Я, мол, такой правильный, почти святой, а вы все падшие… просто люди.
В профиле Артиста значились сотни комментариев к одному посту, а порой и тысячи…
- Ты все это читаешь? – не отрывая взгляда от дисплея телефона спросила Майор.
- Редко все, но частично читаю. Иногда отвечаю. Вопросы задаю. Иногда попадаются интересные собеседники, занимательные истории, - спокойно ответил он – Порой даже выхожу в прямой эфир с незнакомцами. Ну чаще с незнакомками…
- Ты быстро приходишь в себя. Это профессиональное? – полицейский не отрывала глаз от телефона.
- Это лишь внешне так, - вздохнул собеседник. – Внешне, да, это профессиональное. А вот изнутри успокоиться гораздо сложнее, а иногда и вовсе что-то застревает на всю жизнь.
Параллельно разговору Майор прокручивала ленту новостей: некоторые описывали истории жизни, другие признавались в любви. Были и те, кто явно нуждался в психиатрическом лечении. Их немного, но их сообщения настолько часто мелькали, что создавалось впечатление будто их больше половины из всех присутствующих. Несколько троллей, несколько любителей критики ради критики. Но в основном всё позитивно и «с любовью». Взгляд Майора остановился на одном мужчине с ником Автор, и она зашла в его профиль. Вся страница в фотографиях и видео с Артистом, а под ними стихи. Комментарии в основном закрыты, но там, где можно их прочитать, сплошной срач. Обиженная девушка с порезанными, скорее поцарапанными, запястьями. И одна «леди в маске», которой он вроде посвящает эти стихи, отдающие неуравновешенностью.
- Ты знаешь этого… этот аккаунт? – Майор отдала телефон Артисту.
Он принялся внимательно изучать контент.
- Нет… - равнодушно ответил мужчина и отдал телефон обратно.
- А как поэзия?
- Некоторые стихи, если отредактировать, можно переложить на музыку, - столь же бесцветно поддерживал разговор Артист.
- Тут девушка с фотографией в маске утверждает, что у тебя с ней были отношения. Ник Дина. Не припоминаешь такую?
- У меня было много девушек. Нет, не помню, - и собеседник отвернулся к окну.
- Но она утверждает, что «я такая уникальная одна, остальное подделки и суррогат». Я пытаюсь понять, она очередная безумная или все же что-то от правды тут есть, - продолжала «пытать» Артиста оперативник.
- Может и было, может и нет. Мне так сразу ее псевдоним ни о чем не говорит... хотя… знакомое звучание… я подумаю, - устало отвечал мужчина.
- Подумай… подумай…
Артист закрыл глаза, погружаясь в дремоту, переходящую в глубокий сон. Видимо, насыщенный эмоциями день не прошел для него без следа.
Забрав свои вещи из гостиницы, в которой Майор не провела и десяти минут, она снова принялась за изучение Интернет-бесед. Занятая чтением чужих потоков сознания, женщина не заметила, как сама попала под чары Морфея.

СОН

Я открываю глаза, слегка приподнимаюсь на локтях, оглядываюсь. Света полной луны достаточно, чтобы рассмотреть, что постелью мне служат кости: животных, людей и… не знаю… таких я никогда не видела. Даже легкий поток воздуха не смеет нарушить окружающую тишину. Внезапно сзади слышу легкое шуршание. Я медленно поворачиваюсь не вставая, ожидая увидеть, если не самого Дьявола, то кого-то похожего на него. Нет, я не боюсь: меня охватила окружающее безмолвие. В этом измерении нет места эмоциям, чувствам: здесь все мертво. И я… Только… на меня, почти в упор, смотрит черный ворон. Его мерцающий черный взгляд обдает холодом предвестия смерти. Он издает вороний звук, словно приветствует меня. Из его мощного клюва вырываются клубы пара. Я выдыхаю, и белые узоры расплываются по черному воздуху и медленно растворяются. Поднимаюсь, не отрывая взгляда от его глаз. Ворон наклоняет голову, издает резкий звук и стремительно взлетает. В моей голове просыпается что-то похожее на воспоминание: «Вороны постоянные спутники волков. Они указывают им дорогу во тьме…» И я бегу… воздух приходит в движение… но звуков по-прежнему нет… их нет вне меня, но они рождаются внутри… меня зовут… волки… стая… Перед моими глазами лишь путеводная звезда – черный ворон. Я вижу, как он снижается, значит мы уже близко… шум воя в моей голове нарастает… я вижу их… они встречают меня… тревога… боль… бессилие… только страха нет. «Волки не ведают страха…» - снова звучит в моей голове человеческая речь. Кто я здесь? Не зверь… но и не человек… кто я… здесь… Я останавливаюсь перед волками… смотрю вперед… передо мной стена из деревьев… белая… лес весь покрыт паутиной. Я вижу огромные коконы, в которых… люди… подхожу ближе… к одному из паучьих обедов… резким движением срываю оболочку… и к моим ногам падает девочка… Русые тонкие волосы переплелись с паутиной, кожа цвета слоновой кости покрыто красными тонкими линиями ран, а ее застывший мертвый взгляд окатывает меня предсмертными болью и ужасом… И я слышу вой и рычание стаи, разрывающий безмолвное пространство… И изнутри меня вырывается хриплый крик… больше это пространство не будет молчать…

Майор резко вскочила и… ударилась головой о потолок машины. «Черт!» - прозвучало в ее голове мысленное ругательство.
- Приехали, - сообщил Артист. – Вам что-то приснилось? Вы кричали во сне…
- Наверно… не помню… - отмахнулась Майор, вылезая из автомобиля. – Пойдем, раз приехали. Тебе выспаться надо, а мне поработать.

IV

Этот отель ничем не отличался от многих других: ты платишь, тебя радушно принимают в объятия номера. Сотрудники приторно милы. И конечно же в комнате Артиста «комплимент» от сотрудников отеля: выложенный на столе #ДЕРЖИСЬ, какие-то сладости, фрукты, цветы. «Все по стандарту, хоть бы изобретательность какую проявили. Интересно, его еще не тошнит от всего этого?» - подумала Майор. Но он вежливо, и по виду, вроде даже искренне, поблагодарил девушку-администратора. Как и подобает профессионалу, настоящему Артисту, он ничем не выдавал недавние события, произошедшие с ним.
- Этот номер одноместный, - сообщила администратор. – Но у нас есть свободный с двуспальной кроватью. Если…
- Не стоит. Мне не нужно спальное место. Я знаете ли, девушка, телохранитель-вампир: не сплю вообще, - прервала Майор ее любезность. – А вот дорогому Артисту не мешало бы выспаться. Ну если вы не против, конечно?
Она бросила жесткий взгляд в сторону ретивой сотрудницы. Девушка, слегка смутившись, пробормотала:
- Да, конечно… То есть, нет, я не против. Извините.

Майор расположилась за гладко отполированным деревянным столом. Ноутбук, блокнот и ручка, - это все, что ей нужно сейчас для работы.
- А вы? То есть, ты… Разве не ляжешь спать? – удивленно спросил Артист.
Майор ответил, не отрываясь от работы.
- Так сказано же – номер одноместный…
- Можно же было перейти в другой номер. Или я могу снять тебе отдельный, - суетился Артист.
Женщина задумчиво смотрела на него, а голос срывался от усталости:
- До приезда Капитана, мне надо не спускать с тебя глаз. Скажи «спасибо», что я в сортир с тобой не хожу. Иди спать, завтра трудный день. Спокойной ночи… Артист…
- Спасибо… Продуктивной ночи… - ответил он, не желая больше спорить, и скрылся в спальне.

Плотные портьеры задернуты, комната погрузилась во тьму. Лишь в центре комнаты развернулся островок света: настольная лампа разгоняла тьму вокруг сидящей за компьютером женщины. Она открыла Инстаграм, наспех создала профиль и стала искать заинтересовавших ее персон. Внимательно рассмотрела фото поцарапанных рук, ознакомилась с угрозами девушки резать себя глубже, если некий Автор не вернется к ней, обзывание какую-то Лину старухой. Судя по рукам, девушка совсем юная. Вероятно, она даже и совершеннолетия не достигла. Правша, порезы на левой руке чуть глубже, снимок сделан уверенней. Достаток семьи – ниже среднего. Майор запоминала детали с фотографий: марка ноутбука, его цвет, характер и направление порезов. Стол – один из тысяч. Посмотрела на небольшой кусочек стены. Это не обои… скорее всего на стены наклеены вырезки, скорее всего с Артистом.
Фотографии Дины представляли собой игру в загадку. Легкий шарфик, бутылка вина, перчатки, какие-то украшения… сплошная постановка. Эта дама не бедна, и возраст у нее если не за тридцать, то около того. И стихи. Более зрелые, чем у Автора, с претензией на глубокий смысл, но… какие-то нелогичные, что ли.
У Автора же короткие видео с Артистом. Чаще с обнаженным торсом. Те стихи, которые можно прочитать в этом аккаунте, могла написать либо девочка-подросток, либо человек с неуравновешенной психикой. Смысл в них весьма конкретный, но вот ритм, слог… совсем детский, очень болезненный.
«И на выходе мы имеем. Девочка Настя, которую «бросили в сети» и которая шантажирует «виновных», угрожая нанести вред своему здоровью. Женщина, утверждающая, что имела отношения с Артистом, но судьба разлучила их. И теперь она вернулась к своему Одержимому. И Автор, который может быть девочкой-подростком с расшалившимися гормонами, либо… маньяком, ловящим в сети в свои сети влюбленных дурочек и просто любопытных», - мысленно рассуждала женщина-полицейский. Ей все сильнее казалось, что вся эта история, как паутина, оплетала всех, кто попался сюда, кто хоть словом, хотя бы символом обнаружил себя. Завернула в белоснежный кокон, не давая дышать. И с каждым витком белой, почти прозрачной нити, шансы выбраться уменьшаются. Паутина плотно сковала разум, пока давая двигаться только в заданных пауком рамках. Но совсем скоро лишит мозг возможности получать кислород, и организм станет донором. Он уже питает своей силой создателя этой игры, приводя все новых и новых адептов.

V

Утро медленно проникало сквозь плотные шторы. Майор отодвинула тяжелые гардины, чтобы впустить в помещение лучи утреннего солнца и проходит в комнату, где спит Артист.
Он раскинулся на всей кровати, подушка лежит в ногах, одеяло наполовину свесилось на пол, простыня отсутствует. Можно подумать, что он даже во сне умеет танцевать. Женщина подошла почти вплотную и вполголоса позвала его. Какое-то время он пытался отмахнуться от назойливого звука, но резко выдернутое одеяло из-под его тела заставило его открыть глаза и удивленно посмотреть на разрушителя чар Морфея.
- Вставай, - сказал Майор, открывая доступ солнечным лучам в помещение.
Артист пододвинулся к краю кровати.
- Может тоже приляжешь? – лукаво подмигнул он.
Она подошла ближе, села на кровать и, глядя ему в глаза, слегка улыбнулась.
- Оставь свое игривое настроение для сцены и на все согласных поклонниц, - женщина моментально перешла на деловой тон. – Приводи себя в порядок. Сейчас приедет Капитан. И перед тем, как вы с ним отправитесь на репетицию - или что там у тебя? – надо обсудить легенду. Это понятно?
На последних словах она сгребла его одежду, бросила ему на кровать и вышла из комнаты, чтобы заказать завтрак. И не успела положить трубку, как в комнату вбежала уже знакомая девушка. Она остановилась около стола и удивленно посмотрела на Майора, как на призрака.
- Вы? Что вы здесь делаете? – спросила юная леди.
- Вас жду, - нагло ответила женщина за столом, откинувшись на спинку стула и издевательски улыбаясь. – Присаживайтесь, поговорим.
- Где Дима? Он тут? – и не подумав сесть, спросила девушка.
- Давайте так, родная, вы представитесь, а потом я подумаю, что и как вам ответить, - я встаю и загораживаю собой дверь в комнату Артиста.
- Катя… Лорина Екатерина…
- Кем вы приходитесь Артисту?
- Мои родители работали над фильмом, в котором он играл главную роль. Мы познакомились на съемочной площадке.
- Какие отношения вас связывают?
- Дружеские…
Майор недоверчиво улыбаясь, отошла от двери со словами:
- Прошу. Барин в своих покоях…
Девушка прошла мимо, настороженно оглядывая женщину в погонах, и скрылась за дверью. Майор осталась около двери, чтобы слышать, о чем пойдет речь.

АРТИСТ

Артист стоит спиной к двери. Он успел облачиться в брюки, но торс его остался обнаженным. Дима поворачивается на звук открывающейся двери, держа в руках мешковатый свитер. Девушка останавливается, прикрыв за собой дверь, и похотливо оглядывает фигуру молодого мужчины.
- Можешь не одеваться, - произносит она, медленно приближаясь.
Артист отстраняет ее и быстро надевает свитер.
- Кать, по-моему, мы уже все обсудили и пришли к общему знаменателю, - мягко говорит Артист.
- Да… Но я не могу… мне тяжело… без тебя, - она поднимает на него огромные голубые глаза. В них читается и страсть, и нежность, и мольба. И, кажется, вот-вот хлынут слезы. От самоуверенной избалованной девчонки не осталось и следа.
- Ну-ну, Катюш, не надо. Это временно, это пройдет, - прижимая к себе девушку говорит Артист. – Я люблю тебя. Правда. Но как сестру, как друга. Ты очень красивая. Но то, что между нами было, - ошибка. Моя ошибка. Я должен был проявить мудрость, а… Прости, малыш.
Он нежно поглаживает Катю по волосам и покачивает в своих руках. Она поднимает на него глаза, по ее щекам стекают слезы. Артист берет в ладони ее лицо.
- Перестань… Мне больно видеть тебя такой, но… Господи! Это невозможно… - спотыкаясь о слова, он прижимается своим лбом к ее лбу.
- Может… - глотая слезы, с надеждой говорит Катя. – Невозможное возможно?
- Нет, - выдыхая отвечает Артист, и резко отстраняется от нее, поворачиваясь к девушке спиной. – Уходи. Так будет лучше.
Он стоит так, не поворачиваясь, пока Ксения не покидает номер. «Я должен быть мудрее», - несколько раз мысленно, как мантру, произносит Артист. И выходит из своего убежища.

Девушка пробежала мимо, не обращая на Майора никакого внимания.
- Екатерина! – окликнула ее женщина в погонах. – Мне необходимо с вами поговорить.
Но она не остановилась на пути к выходу и столкнулась в дверях с Капитаном. Он вежливо пропустил даму и, со свистом оглядываясь назад, прошел в номер.
- Оказывается, тут не только мальчики, но и хорошенькие девочки… – прокомментировал он ситуация, обращаясь ко Майору в тот момент, когда Артист вышел из спальни. – А если серьезно, то что это было?

- Это личное… - почти шепотом сообщил он.
- Милый друг, пока убийца не пойман в твоей жизни не может быть личного, - елейным тоном напомнила ему Майор. – Знакомься, моя смена, твой новый надзиратель. Официально он твой телохранитель. Понятно?
Артист лишь кивнул в ответ и пожал руку Капитану. Раздался стук в дверь и звонкий женский голос сообщил:
- Ваш завтрак!
Капитан открыл дверь. Горничная прошла в комнату под похотливым взглядом мужчины. После получения от Артиста чаевых, девушка невозмутимо покинула номер.
- Я не голоден, - тихо сказал Артист.
- Зато я голоден, - садясь за стол и потирая руки, произносит Капитан. – Не против, если я съем две порции? Девушки – это, конечно, хорошо, но кушать хочется.
- Да хоть все три: я тоже сыта… - сухо ответила Майор. – Только быстрее. А вообще рекомендую с собой взять: тебе весь день надо будет сопровождать нашу звезду, времени на обеды не будет.
- А ты куда? – поинтересовался у меня Капитан и тут же обратился к Артисту: – Да ты сядь, чего стоишь?
Майор подождала, пока Артист ответит Капитану и удалится, чтобы пояснить ход своих дальнейших действий.
- Понимаешь, наше дело раскинулось почти на все просторы нашей необъятной. Я в столицу, опросить сотрудников и сотрудников факультета режиссура по поводу одной юной леди. Она появляется везде, где бы ни находился Артист. Надо ее проверить. Твоя задача неотступно следовать за нашей «звездой», и о любых странностях сообщать мне.
- Есть, товарищ Майор! – отрапортовал Капитан и издевательски добавил: - А он знает о твоей истории? Ага… вижу, что нет. Не боишься, что я расскажу?
Женщина безразлично и слегка устало посмотрела в глаза своему коллеге:
- Все, чего я боялась, уже произошло. Я не думаю, что моя история имеет какое-то отношение к той работе, которую я сейчас выполняю. Если ты хотел таким образом задеть меня, у тебя не получилось. Если ты хочешь рассказать свою версию моей жизни… что ж… это твое право, у меня нет желания бороться с твоими прихотями. Если это все, то я пойду.
Она подошла к двери, и остановившись, добавила:
- Будете уезжать, заберите мои вещи. Я их не распаковывала. Все, что мне понадобится, я взяла с собой.
И Майор покинула очередной казенный дом, который, стоит заметить, оказался уютней ее нынешней домашней обстановки.

VI

Артист в одном полотенце, повязанном вокруг бедер, вышел из душа, обнаружив Капитана, уже расправившегося с одной порцией съестного и откинувшегося на спинку стула, зажмурившись подобно ленивому коту.
- Майор уже ушла? – спросил он.
Капитан утвердительно промычал ему ответ, даже не удосужившись открыть глаза.
- Тогда я оденусь, и поедем на репетицию, - серьезно произнес он, делая шаг в направлении своей комнаты.
- Как скажешь, командир, - ухмыльнулся Капитан, наконец-то разлепив веки. – А ты ничего, держишь себя в форме.
- Если это комплимент, то спасибо, - сдержанно поблагодарил Артист и удалился.

Такси уверенно катилось по улицам города: водитель явно давно уже работал в этой сфере, раз обходился без вспомогательных инструментов типа навигатора или карты. Ему хватило двадцати минут, чтобы доставить пассажиров в указанное место, миновав все пробки. Артист оплатил тариф таксисту и оставил такую же сумму на чай.
- А это, можно автограф для дочери? Она очень вас любит, - смущенно попросил водитель.
- Разумеется, - улыбнулся Артист, расписываясь в записной книжке мужчины, предварительно узнав имя его дочери. «Мечтатели меняют мир. С любовью, Артист»
Когда автомобиль слился с потоком машин, Капитан недовольно пробормотал:
- И часто так тебя домогаются?
- Часто… - рассеянно ответил его спутник.
- И тебя это не бесит? – продолжал допытываться полицейский.
- Раньше иногда выводило, но в последнее время в основном радует. Выводит только если поклонники теряют такт и чувство меры, но это редко бывает, - терпеливо пояснил Артист.
Дальнейший путь до концертного зала мужчины преодолели в молчании. На входе Артист представил сотрудникам организации Капитана, как своего бодигарда, сфотографировался с женской частью коллектива. Несмотря на частые просьбы подобного рода, Артист искренне рад видеть каждого почитателя своего творчества, для каждого нашлись приятные слова, в которых не было даже оттенка фальши. Он вежливо поблагодарил всех и уверенно направился в сторону сцены.
Настройка кучи различных приборов и установок заняла не так много времени. Далее танцоры прогнали свою часть, в самом конце вышел Артист со своим белым микрофоном, который путешествовал с ним с площадки на площадку. Несколько композиций и зал готов к принятию публики, хотя до начала еще три часа. Артист подошел к своему фальшивому телохранителю.
- Мне нужно поесть. Здесь должен быть буфет, - сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел к выходу из зала.

Услужливая буфетчица подала гостям горячий мясной суп, жареную картошку с куриной отбивной и огненный кофе со сладкой булкой. Капитан, нахваливая, быстро расправился со своим ужином и смотрел, как Артист неспешно доедает первое.
- Ты всегда так медленно ешь?
- Он горячий. Я не хочу обжечь горло, мне еще петь, - пояснил Артист.
- Совсем забыл, что рот – твой рабочий инструмент, - хохотнул собеседник. – Ну раз все равно нам тут долго сидеть, давай поговорим о чем-нибудь.
- О чем? – безразлично спросил Артист.
- Ну например… как тебе наш Майор?
- Красивая женщина. Только… - певец задумался.
- Что только? – решил поторопить его полицейский.
- Она грустная и холодная. У нее в жизни что-то произошло, так? Что-то личное… и ужасное… и это ее… нет, не сломало… заморозило?.. Скорее поместило ее в огромную ледяную глыбу, которую если разбить, можно поранить еще сильнее. Ведь лед заморозил не только ее здоровую сущность, но и раны, которые ей нанесло это ужасное событие, - тщательно подбирая слова, ответил Артист.
- Ну ты поэт! – снова хохотнул Капитан. – Ну в принципе, ты не далек от истины. Но она сама виновата в том, что произошло. Ничего бы не случилось, если бы она не задирала нос и не считала себя всех умней и королевой. Да это пол беды! Ведь кроме унижений и насмешек от нее ничего невозможно было услышать. Сейчас хоть подуспокоилась.
Артист отложил вилку и внимательно уставился на своего собеседника. Эта тема явно заинтересовала его.
- Что? Интересно, что произошло? – интригующе спросил полицейский.
- Очень, - не стал скрывать Артист.
- Ну тогда слушай…

VII

Она пришла к нам в отдел сразу после ВУЗа. Окончила с отличием, диссертацию писать не захотела, решила попробовать себя в «полях». Сначала никто не воспринял юную барышню всерьез, а зря… Девочка сразу показала зубы и когти, и свое неординарное мышление. Насчет ее ума спорить сложно, она действительно была сообразительней нас. Почти все дела, за которые она бралась, оказывались раскрытыми. Мы все задавались вопросом: «Как удается одной девчонке раскрыть преступления, над которыми безуспешно бился весь отдел?» А она лишь указывала нам на наши скромные умственные способности и смеялась.
Из того же ВУЗа, вместе с ней, к нам пришел юнец. Он был каким-то забитым. Уж не знаю, как он прошел отбор. Думаю, тут помогли или деньги, или связи. Этот парнишка ей прямо в рот смотрел, а она издевалась над ним, как могла. Честно, нам было жалко мальчишку. Он был влюблен в нее, наверно, все институтские годы, и пришел он не в контору, а за ней. Скромный такой, тихий. Ему б бумажки перебирать, да научные труды строчить.
Потом она вышла замуж. Мы всем отделом завидовали ей и недоумевали: «Кто рискнул взять в жены заносчивую девку с манией величия?» Хотя, может за пределами работы она была совсем другой. Кто ж знает? Муж ей достался прекрасный и свекровь сказочная. Теперь она ела только домашнюю еду, приготовленную заботливой «мамой», не задерживалась в отделе и не брала работу на дом.
А парнишка тот мрачнел с каждым днем. Мы пытались его как-то поддержать, просили обратить внимание на других девушек. Даже проститутку как-то ему сняли. Только все без толку. Вот уперся он в нее и не свернуть.
В общем, так еще два года протянулось. А потом нам поступил звонок, что по тому адресу, где она с мужем жила, соседи вызвали полицию, жалуясь на громкие вопли и крики о помощи. Мы прибыли раньше, чем дежурные. Дверь в квартиру была открыта. На полу лежало два трупа и Майор с оружием, направленным в сторону убийцы. Трупами оказались ее муж и свекровь, а убийца – тот парнишка. Крыша у него съехала от неразделенной любви.
В результате, оказалось, что Майор была беременна, и от этих событий у нее случился выкидыш. Больше детей она иметь не сможет. Там, в доме, она выстрелила, только оружие дало осечку, и мы вовремя подоспели.
Потом Полковник отправил Майора в отпуск по состоянию здоровья на три месяца, а она почти полгода бухала сивуху с местными алкашами. Я заходил несколько раз, видел, как она валяется в собственных, а может и не только, испражнениях. Оставлял ей деньги на еду, которые мы собирали всем отделом. Только тратила она их, наверно, на водку. В общем, полное днище… Уж не знаю, как, но Полковник вытащил ее из беспробудного пьянства. Он всегда относился к ней с какой-то особой теплотой, по-отечески, что ли. И это ее первое дело после всех этих событий.
Сейчас-то она стала спокойнее, уже так не заносит, хотя и проскакивают прошлые привычки.
А парнишка-то в СИЗО парится в ожидании суда. Приговорят его годкам к двадцати, и до старости сидеть там будет. Да и вряд ли досидит. Ментов там не любят, сразу сломают.

- Вот скажи мне, Артист, кто виноват в этой истории? – закончил вопросом свой рассказ Капитан.
Артист ошарашенно смотрел на рассказчика. Его еда давно остыла, да и есть что-то перехотелось. В черноте его живых глаз отражались одновременно и ужас, и сочувствие.
- Я не знаю, - одними губами произнес Артист. Прочистил горло и добавил: - Я думаю, что только тот, кто убил…
- Хм… это-то да… Только она ж видела его состояние. Зачем еще издеваться над ним? Или думала, что он ни на что неспособный безобидный тюлень? Так именно такие и становятся жестокими убийцами и насильниками. Не удивляюсь, что его еще родители тиранили и в школе дразнили, что-то типа «очкарик – в жопе шарик», а то и вовсе били. Так что тут неясно, кто больше виноват, - выдал философскую мысль Капитан.
- Может ты и прав… - этими словами Артист показал свое нежелание вступать в дискуссию.
- Ты все? Наелся? – усмехнулся полицейский. – Ничего, привыкай, тебе еще долго с нашим братом дело иметь. Да и не похож ты преступника, уж очень тонкая у тебя организация душевная. Ну пошли, что ль?
Артист молча вышел из-за стола и двинулся в сторону кулис. Зашел в гримерную и, сославшись на желание уединиться, оставил своего спутника за дверью.
- Я пока тут поброжу, местность изучу. Мой телефон у тебя есть. Звони, если что, - бросил в запертую дверь Капитан.

МАЙОР

В аэропорту Майор купила билет на ближайший рейс до Москвы, который должен отправиться через 5 часов, и прошла в зал ожидания. Помещение было заполнено людьми разных возрастов и социального положения. Понятно, что для «особых» клиентов здесь отведено отдельное помещение, но и тут находились вполне состоятельные люди, нервно поглядывающие на часы и ведущие деловые беседы по телефону.
Поискав взглядом свободное кресло и так и не найдя ничего подходящего, она вышла из комнаты и пристроилась в кафе неподалеку. Проверила на смартфоне почту, связалась с коллегами из отдела в надежде на новую информацию по делу и, получив общие сведения, разочарованно положила трубку в карман спортивных брюк. Она сделала заказ подошедшему официанту и погрузилась в размышления.
«Складывается впечатление, что дело не только не двигается вперед, а стремительно катится назад. Если по первым двум убийствам вырисовывалась хоть какая-то картинка, то последнее еще не передано в их отдел. И как искать преступника, если кроме трупов и одного органа, ничего нет? Даже нет четкого представления о мотиве. Хотя нет, все экспертизы по первым двум эпизодам готовы, и такая скорость работы несвойственна местным экспертам. Свидетели опрошены, отчеты составлены. Только все это в совокупности не дало ничего, кроме картины убийств, совершенных человеком без пола и возраста. Ну а третье убийство произошло только вчера. Было бы наивно ожидать столь быстрой реакции отдела. Пока тело перевезут в северную столицу, пока оно дождется очереди на вскрытие. Да так любой яд испарится, разложится и выветрится. Ах да, даже свидетель есть. Бомж. Правда, он без сознания, и неизвестно, очнется ли», - с этими мыслями Майор покинула заведение, выпив только чашку кофе. Дойдя до зала регистрации пассажиров, она услышала, что рейс на Москву задерживается по причине плохих погодных условий. Она держала в руках телефон, чтобы его отключить, как он внезапно завибрировал. Это был Полковник.
- Ты где сейчас? – не поздоровавшись, начал Полковник.
- В аэропорту…
- Отставить полеты, еще одно убийство там по нашему делу музыкального маньяка. Адрес в смс скинул. Дуй туда.
- А билет? Мне его отдел оплатит? – резонно поинтересовалась Майор.
- Если поймаешь убийцу, то и билеты все оплатят, и звезду дадут. Быстро на место преступления, пока там все не затоптали, - после этих слов трубка замолчала.
Майор позвонила коллегам, оставшимся в отделе, передала новую информацию и приказала одному из коллег проверить некую студентку московского художественного вуза. Поймала машину и скрылась в потоке машин, рассекающих морозный воздух.

ТЮРЬМА

Узник прошел в угол своей «комнаты», присел на корточки и долго водил руками по грязному полу. Медленно поднялся, разглядывая свои ладони, и повернул голову к охраннику.
- Смерть имеет особый шарм, она мудрее жизни, - с этими словами он приблизился к решетке и вытянул руки так, чтобы было видно их содержимое. – Именно смерть наглядно показывает нам, что все в этом мире лишь пыль.
И он дунул поверх своих ладоней, заставив разлететься по воздуху то, что лежало в них. Уже высохшие насекомые совершили свой последний полет.
Надзиратель отшатнулся и рявкнул:
- Больной ублюдок!
Ответом ему был лишь призрачный смех из темноты…