Сельские игры, забавы, любовь.

СЕЛЬСКИЕ ИГРЫ, ЗАБАВЫ, ЛЮБОВЬ
У нас были счастливые детство и юность. Мальчишки и девчонки шестидесятых в моём родном селе Новая Калитва скромно одевались, шоколадные конфеты видели только в витрине магазина, зато не пропускали ни одного фильма в новом кинотеатре « Дон». Билет на детский сеанс стоил 5 копеек, на взрослый - 30. Цена доступная даже для семей с очень скромным достатком. Мы много читали, занимались спортом, гоняли на велосипедах, катались на лыжах, летом всё свободное время проводили на Дону. Девочки вышивали и вели тетрадки, куда записывали чьи-то интересные высказывания, любимые стихи, вклеивали фотографии артистов и красивые картинки, вырезанные из журналов. Многие мальчишки из доступного материала, что-то мастерили, конструировали. Конечно же, мы были далеко не идеальными. Игры наши не всегда были безопасными для здоровья, а забавы иногда смахивали на хулиганство.
В длинные осенние и зимние вечера, не смотря на уроки, внеклассные мероприятия и личные увлечения, у учеников пятых-шестых классов оставалась масса свободного времени. Телевизоров тогда не было, не говоря о компьютерах. Девочек в тёмные вечера родители из дома не выпускали, а мальчишки выходили на улицу. Развлекались, как могли. Писали девчонкам на воротах «Валя+Витя», орали песни, очень смахивающие на кошачий концерт. Особенно популярна была такая забава. К картошке определённым образом прикрепляли длинную верёвочку, с помощью булавки цепляли её к оконной раме дома, где жила девчонка. Сами прятались в кустах неподалёку. Дёргали за верёвку, картошка стучала в окно. Выходил кто-нибудь из взрослых, чаще отец, никого не обнаруживал и возвращался в дом. Через некоторое время стук возобновлялся. И так повторялось до тех пор, пока одной из сторон эта забава не надоедала. Дочери в это время сидели, затаив дыхание. Они-то прекрасно знали, кто и что стучит им в окно. Продолжалось это до тех пор, один из отцов не поймал шалуна и не надрал ему уши. На следующую осень уже другие мальчишки вешали картошку на окна другим девочкам.
В весенние или осенние сумерки подростки собирались на улице, рассаживались на сложенных у забора брёвнах и рассказывали друг другу истории, то смешные, то страшные. Чаще же собирались за селом, на «выгоне», где играли в мяч, бросали в цель заострённые палки, стреляли из самопалов, а позже из мелкокалиберной винтовки. Надо сказать, что наша компания никогда не совершала налётов на чужие сады и колхозную бахчу. Даже разговоров на эту тему не возникало. Хотя в селе имели место такие происшествия.
Компании подростков формировались по территориальному признаку и по интересам. Состав их менялся. Но постепенно сложился дружный коллектив, в который входили мы, три девчонки-подружки, и человек пять-шесть мальчишек. Ко времени окончания школы образовалось две пары, которые «дружили» или «встречались», как говорили тогда. Но на жизнь коллектива это никак не повлияло. Мы толпой возвращались из кино, совершали вылазки на природу, много смеялись, всегда стояли друг за друга горой.
До начала шестидесятых годов наше село снабжалось электроэнергией от местного генератора, поэтому электричество подавалось в дома только до 12 часов ночи. Когда пришло время подключаться к централизованной системе электроснабжения, монтажники вдоль улицы на определённом расстоянии друг от друга разложили огромные деревянные столбы. Однажды тёмным зимним утром все проснулись от непонятного шума. Оказалось, все столбы лежат поперёк дороги. Мальчики забавлялись, силушку свою молодецкую показывали. Пришлось мужчинам из близлежащих домов с чертыханием и смешками перетаскивать столбы обратно, на своё место.
Сосед моей подруги Ларисы «дядько Трофим» работал возницей на лошади. Каждый вечер Трофим выпрягал её и отводил пастись на выгон. Телегу оставлял в ночь на улице возле своего двора. Непонятно по какой причине она привлекла внимание группы гуляющих подростков, в числе которых были и мы с подругой. С приглушёнными смешками все дружно впряглись и оттащили телегу в ближайший проулок. Лариса потом рассказывала, как долго и громко ругался дядько Трфим, призывая на головы озорников все кары небесные и земные. Надо сказать, что в то время матом прилюдно никто не ругался. Через несколько дней телегу оттащили уже довольно далеко. Это за отсутствие чувства юмора у Трофима.
А как насыщенно-весело проходили летние дни на Дону! Мой дядя построил для нас лодку. Сделана она была с любовью и выдумкой. Лодка была лёгкая, быстроходная, раскрашенная в яркие цвета. Назвали её «Попугайчик». Сколько же близких и дальних походов было совершено на ней! Мы причаливали к берегу в облюбованном нами месте, ловили рыбу, в основном, мелочь - окуньков, ершей, плотвичку, варили уху, жарили на костре сало с хлебом и купались, купались, купались. Ныряли с лодки в самых глубоких и широких местах Дона. Плавали все отлично, хоть и не знали никаких стилей и правил плавания. Много времени проводили на пляже, находящемся на левом берегу Дона. Пляж был замечательный: широкий и длинный с мелким белоснежным песком и чистым, твёрдым речным дном. Наша компания располагалась всегда у одного и того же куста ракиты. Отсюда открывался изумительный вид на залив, образующийся от слияния Донских вод с водами речки Чёрная Калитва. Мы, девчонки, приходили на пляж, обычно, раньше мальчишек располагались у куста и поглядывали на противоположный меловой берег. Вскоре там появлялись наши ребята. Они могли бы переправиться через Дон своим ходом, вплавь, но мы перевозили их на лодке, таков был ритуал. Вместе совершали длительные заплывы по течению Дона. Приближались на опасное расстояние к проходящим катерам и баржам, и лёжа на спине, блаженствовали на поднимаемых ими волнах. Очень часто плавали на лодке в устье реки Чёрная Калитва. Всегда удивлялись чёткой границе между желтоватой Донской водой и тёмной, совершенно прозрачной речной. У заросших осокой и камышом берегов среди круглых блестящих листьев желтели кувшинки, изредка попадались белоснежные лилии. В речной глубине среди колышущихся водорослей резвились мелкие рыбёшки. Перламутрово-синие стрекозы неподвижно висели у поверхности воды. И над всем этим великолепием царил летний зной и особенная звенящая тишина, изредка нарушаемая плюханием о воду вспугнутых нами лягушек. Иногда на закате тихо пыли по течению Дона, включали самодельный детекторный радиоприёмник и замирали, вслушиваясь в слова песни: «Ты рядом, со мной, дорогая, но всё ж далека, как звезда».
Время от времени мальчишки вытаскивали лодку на берег, переворачивали, сушили, шпаклевали трещинки, смолили днище. Поэтому она у нас всегда была в идеальном порядке. Когда члены нашей компании разъехались в разные концы страны, хозяйкой лодки стала моя сестра Нина. Но она со своими подругами не дружили с мальчишками, которые за очередную их вредность неоднократно опрокидывали лодку с девчонками на середине Дона. Это было не страшно, но досадно. За лодкой никто не ухаживал, и родители продали её. Я очень переживала этот факт и долго злилась на сестру.
Настало время, когда наши мальчики сели за руль мотоциклов. Мотоциклы были отцовские или других родственников. Водительских удостоверений, ребята, конечно же, не имели, но по грунтовым дорогам гоняли классно. Мне родители категорически (голову назад лицом поверну!) запрещали кататься на мотоциклах. Этот запрет, естественно, нарушался. Мы с подружкой прятались в коляске мотоцикла, накрывшись пологом, или выходили за село и уезжали оттуда. Родители поняли, что бороться бесполезно и делали вид, что ничего не знают. Тем более, мальчики в нашей компании были весьма приличные, ни в чём дурном замечены не были. И перед нами открылся мир бескрайних полей, меловых бугров, покрытых чабрецом, и светлых степных лесочков, в каждом из которых росли свои особые травы, цветы, ягоды. Как-то раз, когда раз мы сидели в особенно густой и сочной траве, подружка прошептала мне на ухо: «Давай нарвём травы твоим кроликам. Тебе ведь сегодня надо ехать куда-то на велосипеде и рвать всякий бурьян». Я застеснялась, но подруга озвучила своё предложение. Скоро коляска мотоцикла была заполнена душистой травой. Кролики блаженствовали, а я на пару дней была избавлена от поездок с мешком на велосипеде в поисках корма для прожорливой домашней живности
Однажды за селом мы встретили родственницу одного из наших парней тётку Варьку. Она вела с пастбища телёнка, за шею которого была привязана длинная верёвка с колышком на конце. Тётка эта была зловредная и при виде нас не удержалась от комментария:» Что, хлопцы, девчат в лес везёте? Ну, везите, везите!» Едва уловимое движение руля мотоцикла – и переднее колесо на мгновение наезжает на верёвку. Телёнок дёргается, пугается и, взбрыкивая, убегает прочь. Тётка Варька с криком и проклятиями бросается за ним вдогонку. Больше никаких шпилек в наш адрес от неё слышно не было.
Выезд на природу 1 Мая 1964 года навсегда остался в памяти и запечатлён на фотографиях. Девочки оканчивали тогда восьмой класс, мальчики – восьмой и десятый классы. Компания собралась весьма представительная. Среди нас было четыре отличника учёбы, два комсомольских организатора класса и другие школьные активисты. Мы на трёх мотоциклах отправились в степной лесок, расположенный довольно далеко от Новой Калитвы. Взяли с собой немудрёную еду: картошку, хлеб и сало, что можно было испечь и пожарить на костре. Даже бутылку вина мальчишки выставили на стол. Но это так, «для пущей важности», мы её даже не допили. Шумные, игры и развлечения с выполнением акробатических номеров, кувырков на траве и обучением езде на мотоцикле, чередовались с «умными» разговорами и сбором первых весенних цветов. Иногда ненароком проскальзывали взгляды, фразы, жесты, намекающие на более взрослые романтические чувства и настроения

Чувства первой юношеской влюблённости пробуждали желание пообщаться наедине, молча постоять под деревом цветущей белой акации, побродить, взявшись за руки по улицам уснувшего села. Осуществить это было непросто. Отделяться от компании считалось неприличным, гулять позже, не разрешали родители. Но если сильно захотеть, любые преграды можно преодолеть.
Летом родители отправляли нас с сестрой спать в сарай. Там была оборудована маленькая комнатка с белёными мелом стенами, дощатым потолком и земляным полом. Здесь стояли кровать, маленький столик и стул. Сарай располагался в глубине двора, рядом с огородом, вдалеке от пыльной и шумной улицы. Было тихо, прохладно и очень романтично. С нами часто ночевал кто-нибудь из наших подруг. Располагались втроём на кровати и рассказывали всякие страшилки, пока не начинали бояться по-настоящему. Тогда закрывали дверь изнутри на крючок и так спали до позднего утра.
Уж не знаю, кому в голову пришла мысль, что из сарая можно потихоньку улизнуть, когда родители крепко уснут, что я и стала делать довольно часто. Наш небольшой огород от «верхней» улицы был ограждён плетнём из прутьев лозы. Вдоль плетня росли огромные белые акации. Поздно вечером, строго-настрого наказав сестре, чтобы она подала сигнал в случае появления родителей или в другой нештатной ситуации, я проходила по огороду, перелезала через ветхий плетень и на час или два переносилась в царство тёплой летней ночи, звёздного неба, тенистых акаций. Мы, ошарашенные необычностью ситуации, собственной дерзостью и бесшабашностью, говорили и говорили, словно боялись замолчать хоть на минутку. Делились планами на будущее, мечтали. Уйти от плетня мы не могли, так как в случае «сигнала бедствия», я должна была появиться с огорода, как ни в чём не бывало, отговорившись тем, что уж больно захотелось огурчика или яблочка.
Как известно, рано или поздно, «всё тайное становится явным». Однажды, во время одной из наших встреч, из двора неподалёку раздался шум и женские крики с просьбой о помощи. Муж жестоко избивал свою жену. Мой парень, не раздумывая, бросился на помощь. А я ворвалась в дом к родителям с криком: «Скорее бегите! Там дядька Мишка убивает тётку Маруську!» Отец, как был в трусах, побежал к месту происшествия. Мама успокаивала меня. Я очень боялась скандалов и драк. Вскоре ссора была погашена, и отец вернулся домой. А я отправилась спать в сарай. На следующий день отец приехал на обед и, за столом, с едва заметной улыбкой стал рассказывать, как на работе обсуждалось ночное происшествие, и один из мужчин сказал: «Первым прибежал тот паренёк, который стоял с твоей дочерью на верхней улице». Я была готова сквозь землю провалиться. Правда, репрессивных мер не последовало, мы с сестрой продолжали спать в сарае, но встречи у плетня пришлось прекратить.
9 Мая 1965 года в Новой Калитве широко отмечалась двадцатая годовщина Победы. Это был замечательный радостный праздник! Участники войны, совсем нестарые, хотя многие из них израненные, без руки или ноги, а дед Никита, дядя моей подруги, без обеих ног, многочисленной колонной, под звуки духового оркестра прошли по площади. Все предприятия и организации «Сельхозтехника», маслозавод, «Заготзерно», больница и, конечно же, школа шли в своих празднично украшенных колоннах. На кузовах грузовиков были представлены моменты, отражающие жизнь людей, как на фронте, так и в тылу. Звучала музыка, в парке работал фонтан. Деревья тихо шелестели своей молодой листвой.
После окончания митинга народ стал расходиться, чтобы продолжить праздник в более узком кругу. У нас большая компания почему-то не сложилась, и меня с подругой НАШИ мальчики пригласили поехать в лес, где в это время должны цвести красивые цветы - воронцы. Наскоро переодевшись, мы с подругой удобно устроились в коляске мотоцикла и отправились в наше праздничное путешествие. Ехали с приличной скоростью по хорошо укатанной грунтовой дороге. Ветер свистел в ушах. Хотелось громко петь и визжать от избытка чувств. Жизнь представлялась нам чередой весёлых приключений и радостных событий. Но фортуне было угодно несколько охладить наши восторги. Только приехали в лес, как разразилась настоящая майская гроза с порывистым ветром и проливным дождём. Укрыться от дождя было негде, и нам ничего не оставалось, как сбиться в кучу и ждать его окончания. Мальчики набросили нам на головы свои пиджаки, но это не спасло ни от дождя, ни от холода. Промокли все до нитки! Дождь шёл довольно долго, и когда он прекратился, мы с подругой облегчённо вздохнули: «Слава Богу, всё закончилось!» Мальчишки переглянулись. «Боюсь, что самые интересные приключения ждут нас впереди», - заметил один из них. Мы огляделись по сторонам и расхохотались. Самодельный детекторный радиоприёмник залило водой, и он мог теперь только сипеть и хрипеть, шоколадные конфеты в бумажном кульке и сетке-авоське размокли (наши ребята тогда подрабатывали, разгружали баржи с углём, и могли иногда побаловать девочек конфетами). Но самое удручающее зрелище представляла собой дорога - она превратилась в болото. Мы с подружкой хихикали, так как были редкими хохотушками. Более серьёзные мальчишки, оценив ситуацию, предложили незамедлительно отправиться в обратный путь, домой. Нам предстояло преодолеть километров двадцать. По дороге ехать было невозможно. Мотоцикл скользил, вилял, норовил опрокинуться или буксовал и не двигался с места. Пришлось передвигаться по обочинам. Проехать удавалось всего несколько метров, потом мотоцикл безнадёжно застревал в очередной, залитой водой, ямке. Приходилось выталкивать его. Ребята категорически запретили нам лезть в грязь и толкать мотоцикл. Так много позже один из них писал в своём дневнике: «Мы готовы были защищать своих девочек от всевозможных, существующих и не существующих опасностей». Девочки в роли наблюдателей находились совсем недолго. Когда водитель мотоцикла в очередной раз безуспешно газовал, преодолевая очередную колдобину, мы с подружкой, не сговариваясь, бросились толкать мотоцикл сзади. Нас мгновенно окатило фонтаном жидкой грязи, летящей из-под колёс. И когда наши старания увенчались успехом, мы с победными криками и смехом бежали следом за двигающимся с натужным рёвом мотоциклом. Движение продолжалось недолго, до следующей ямки. И вся процедура повторялась заново. Во время частых передышек мы хохотали, разглядывая друг друга и пытаясь стереть грязь с лица.
Продвигались мы довольно медленно. Дорога проходила через балки с довольно крутыми спусками и подъёмами. Тащить мотоцикл на гору было особенно трудно. Мы не унывали, хотя смеялись уже гораздо реже. Тем более, то время от времени нас поливал дождик. И вот, в балке, последней перед въездом в село, мы решили оставить мотоцикл, предварительно откатив его подальше от дороги, к оврагу. Уже совсем стемнело, когда мы подошли к дому. Придумав, что родители организованно ищут нас, решили все вместе дожидаться развязки этой истории у меня дома, чтобы легче было оправдываться. Умывшись и попив горячего чая с вареньем и мёдом, мы взбодрились и снова стали хохотать, обсуждая недавнее приключение. Мальчишки ушли домой, не дождавшись никого из взрослых. А подруга осталась у меня ночевать.
Утром, в школе, мы с подругой посматривали на лестничную площадку между первым и вторым этажом, где, обычно, во время перемен на перилах «висели» наши мальчики. Одиннадцатые классы учились на втором этаже, а наши, девятые – на первом. Ребята появились только перед третьим уроком и дали нам понять, что всё в порядке, мотоцикл дома. Это было последнее приключение в то незабываемое беззаботное и безоблачное время. В июне мальчики сдали выпускные экзамены и отправились во взрослую жизнь каждый своей дорогой.

Сейчас, на склоне лет, воспоминания о детстве и ранней юности вызывают в душе чувства светлой грусти и сожаления, что всё давно прошло и вернуть то счастливое безмятежное время невозможно. Но ведь это было, было в моей жизни!
Февраль 2019 года.