Леди Ангелов

…Действие этой истории любви разворачивались в 1805 году, в эпоху ампирной моды, балов, литературных и музыкальных салонов. В этой истории есть рассуждения о страсти и любви, гордыни и чести, но главное в ней чарующее божественное чувство целомудренной любви и таинства брака, а так же урок, что нельзя судить о человеке по первому впечатлению.
Лето было в самом разгаре, когда князь Борис Максимович Артемьев, молодой, богатый, образованный и набожный человек двадцати пяти лет, ехал в карете с невестой, Лизой Урусовой. Сударь этот имел светло-карие глаза и красиво постриженные русые волосы, одежда его была в тёмно-коричневых тонах, в остальном он был совершенно недостопримечательной внешности.
Спутнице его же было восемнадцать лет, она имела каштановые кудри, собранные розовой лентой под цвет милого платья. Глаза её были не большие, а в остальном она была очень милой барышней.
— Лиза, вы духовно готовитесь к нашему венчанию? Какие книги о браке вы читаете? Вы читали «Домострой»? — обеспокоенно задал важные вопросы Борис Артемьев, но невеста его, Лиза, развела руками и ответила:
— Что за глупости, право, «Домострой» читать! Я платье себе выбираю!
Расстроенный ответом Борис ничего не ответил, молчание затянулось, когда Лиза попросила остановить карету, добавив:
— Борис, давай я познакомлю тебя с подругой и её сестрой, графинями Дмитровыми! Младшая, Наталья Глебовна, премилое создание, а её старшая сестра, Светлана Глебовна, ужасная ханжа и гордячка!
Борис и Лиза вышли из кареты, и подошли к двум барышням. Одна, совсем юная девушка лет шестнадцати, была в платье томатного цвета с изящной блондинистой прической с синей лентой. На лице её сияла приветливая улыбка, а в руках вертелся прекрасный, как белый мотылёк, кружевной зонтик от солнца.
— Познакомьтесь, князь Артемьев, это моя подруга Наталья Дмитрова… — начала разговор Лиза…
Тут подошла другая девушка, лет двадцати трёх. Наряд её был пригож: карамельное платье, со вкусом отделанное золотой тесьмой, дополнялось такими же туфельками, белыми перчатками и шляпой с персиковой розой. Прекраснее, таинственнее, чудеснее наряда была сама девушка: осанка её была строга, длинные светлые локоны были уложены в причёску и спускались по плечам, давая лучам солнца блестеть на них, черты были правильны и нежны. Но самым зачаровывающим в девушке были лазурные большие глаза.
—… А это старшая сестра Натальи, Светлана, за красоту её называют леди Ангелов… — закончила Лиза, и обратилась к подругам — Как вам мой жених?
— Слишком прост для тебя! — после долгого молчания высказалась Светлана.
С обидой Борис подумал, что Лиза права: Светлана слишком красива и горда, и гневно ответил:
— Я слишком прост для той, что именуется без скромности леди Ангелов! Вы — гордячка!
Тут распрекрасные очи девушки наполнились слезами, она по-детски беззащитно всхлипнула и убежала грациозно.
Борису стало очень жалко её и стыдно за свой поступок, он обратился к Наталье:
— Я приношу извинения за дерзкие слова перед вами и вашей сестрой…
— Ничего страшного, она не горда, просто прямодушна, она простит вас, а в знак нашего почтения, я приглашаю вас на бал, где познакомлю вас с моим женихом, и будущим суженым моей сестры… — ответила Наталья дружелюбно.
— Мы с Лизой принимаем ваше приглашение с удовольствием! — закончил разговор Борис.
В назначенный день Лиза Урусова и князь Борис были на балу у графов Дмитровых.
Все гости были роскошно одеты, замужние дамы блистали бриллиантами, кругом сияли свечи, блистая светом на золотых подсвечниках и рамах картин, оркестр играл весёлую мазурку, мамы незамужних леди шушукались в стороне, остальные танцевали. Но прекраснее всех кружилась в танце Светлана: золотые кудри её, украшенные оранжевыми розами и жемчугом, женственно развевались в танце, лазурные очи сияли, платье цвета белого шоколада блистало золотой вышивкой.
«Воистину она — леди Ангелов, но слишком горда и избалована…» — подумал Борис.
Сперва к гостям вышла Наталья и представила всем своего жениха: бравого гусара Валентина Филипповича Щегловитова, который был ужасно пёстро и щёгольски одет, и имел красивые усы.
«Мне б такую внешность...» — с белой завистью подумал Борис Артемьев.
Вдруг музыка резко прервалась, неприятно скрипнули двери, и на пороге появился некрасивый пожилой человек, тоже очень богато одетый, только трость и часы его стоили баснословных сумм денег.
Что тут случилось с нашей леди Ангелов! Она поникла, нервно поправила роскошную причёску, и с ангельской кротостью и покорностью на лице, сделала реверанс перед этим стариком.
— Это приехал жених Светланы, старший брат Валентина Филипповича, Гордон Филиппович Щегловитов… — пояснила жениху ситуацию Лиза, но у Бориса возникли сразу роем вопросы.
Почему красавица должна выходить замуж за старика? Почему при нём, она так кротка? Какая же она настоящая? И какой из себя человек этот Гордон Филиппович?
Вдруг Светлана и Гордон вышли на террасу. Борис из любопытства стал возле белой ажурной двери и, из всех сил прислушиваясь, услышал такой разговор…
— Светлана, вы понимаете, что после нашей свадьбы никаких балов не будет в нашем доме! — крикнул грубо Гордон.
— Извините, я просто хотела провести время с друзьями… — скромно и с достоинством ответила Светлана.
— И ноги твоих друзей в нашем доме тоже не будет! Будут лишь мои дети от первого брака! Я так хочу…
— Но, извините, я во-первых, ещё в доме родителей своих, во-вторых, не вижу в танцах и общении греха, в-третьих, в нашем браке я думаю родится… — начала кротко, чистым, как ручей, напевным голосом перечислять аргументы в свою пользу Светлана, и Борис болел за неё всей душой, но Гордон, резко и невоспитанно толкнув девушку, жёстко прервал её:
— Мне хватило детей от первого брака! И, вообще, привыкай к покорности, прекрасная леди Ангелов!
Борис ахнул от такой жестокости Гордона и стойкости Светланы, князь уже хотел вступиться за беззащитную девушку, но Светлана сама пригрозила Гордону:
— А что, если после такой грубости я откажусь от брака с вами?! Сестра моя опозорена, но я-то невинна, и могла бы любить и быть любимой и уважать мужа и меть уважение от него, а, значит, и счастье в семье!
Гордон вскипел, но ответил угрозой:
— Пожалейте сестру, о её бесчестии тогда узнает вся аристократия!
После этого Гордон ушёл солдатскими шагами по террасе через персиковую залу из дворца, а Светлана заплакала, заплакала так горестно и нежно, будто плачет девочка или сорванный цветочек.
И таким чистым, милым и беззащитным Ангелом казалась Светлана Борису в этом момент, что он бросился её утешать, утешал долго самыми искренними словами соболезнования, говоря:
— Поверьте, он одумается и будет любить вас, ведь вы самое благородное, прекрасное, чудесное создание! Вы — леди Ангелов, вас не возможно не любить…
Наконец, Борис, успокоив девушку, серьёзно спросил:
— А теперь, Светлана Глебовна, я попрошу объяснить мне, почему вы должны выходить замуж за этого жестокого старика, ведь вы могли бы составить партию кому угодно, только сегодня на балу вам объяснились в любви пять таких богатых и родовитых джентльменов?
— Хорошо, я вам объясню, только давайте возьмём карету и поедем в церковь, я хочу утешить душу святым светом молитвы… — так же серьёзно ответила Светлана.
… Скоро карета дрожала, проделывая быстрый путь по камушкам, а Светлана рассказывала:
— Дело в том, что моя сестра Наталья по легкомысленности вступила в преступную связь с Валентином, а Валентин и Гордон — братья. О случившемся знали только мы четверо, и за молчание Гордона о позоре моей сестры и за то, что Валентин покроет позор моей сестры, женившись на ней, я должна буду стать супругой Гордона Филипповича. Не знаю, зачем я вам это раскрываю, но вы, как я сегодня поняла, чуткий, умный и милосердный человек. Вы не опозорите нас. И я извиняюсь за слова, о том, что вы слишком просты. Сейчас я поняла, что лучше галантности и внешней красоты ваши доброта, умение сочувствовать, а истинный джентльмен, должен быть, как вы: вежливым и надёжным…
Борис задумался и тихо ответил:
— Спасибо за похвалу, извинения были лишними: по своей религиозности я пытаюсь быть простым человеком и иметь лёгкое сердце. Я не только не опозорю вашу семью, но и попытаюсь вам помочь…
Тут они приехали в церковь, и лицо Светланы, образно говоря, озарилось горним свечением молитвы. С каким благоговением и слезами чистоты перекрестилась и вошла в храм Светлана! Борис залюбовался, а потом сам вошёл в храм.
— Вы веруете? — спросила Светлана.
— Верую…
— Какое счастье, что я нашла друга-единомышленника! Будет с кем поговорить изредка… — воскликнула радостно Светлана, а потом оба принялись усердно молиться, слёзы капали у них от раскаяния и тихой грусти, но ласковые мысли о друг друге изредка проскальзывали, как лебеди на пруду, и радовали Светлану и Бориса. Теперь они любили не только Бога и себя: невинной и юной, как подснежник, любовью, они любили друг друга.
Прошло какое-то время, которое Борис и Светлана провели в мыслях друг о друге и дружеской переписке: у них оказалось много общего: и православие, и мечтания, и любимые книги. Они в письмах, которые были украшены стихами, библейским цитатами о чистой любви, портретами друг друга, изображением голубей, лебедей, роз и ангелов, ворковали, как голуби, но признаться друг другу в любви они не смели, не смели признаться себе, и не надеялись на ответное чувство.
Лето улетело синим голубем, но ранней осенью, когда солнце прощально играет лучом на желтовато-коричневой листве, тоже легко дышится, и Борис Артемьев пригласил Светлану на конную прогулку. Она была очень мила в платье из шоколадного атласа и в горностаевой накидке.
Воздух был необыкновенно свеж, белые лошади, постукивая копытами, бежали рысью — всё располагало к длительной беседе. Поговорив о Шекспире, его пьесах и сонетах, посмеявшись над комедиями Мольера, поговорив о жизни и трудах святых отцов православной церкви, голубки замолкли. Потом решили пройтись пешком.
— Знаете, — вдруг промолвила Светлана, — Борис Максимович, вы писали, что любите читать стихи Пушкина, прочтите мне одно, про любовь…
И тут Борис встал на одно колено перед Светланой и начал читать стихотворение Александра Пушкина «Я вас любил…» с такой нежностью, грустью несбывшейся надежды и, главное, любовью, обращённой на Светлану, что девушка поняла: он любит её, но попросила закончить:
— Извините, что прерываю, но вы слишком эмоционально читаете, мне вас жалко…
— А мне вас жалко, что ваш муж не будет любить вас, как я люблю! Искренно! Ласково! С уважением к вам! — воскликнул опечаленный и растерянный Борис.
Дальше переписка оставалась прежней: те же голуби и розы по краям, те же милые комплименты и анекдоты…
Но зимой им была суждена ещё одна встреча: Борис узнал, что в честь рождества Христова после поста у Дмитровых будет бал-маскарад, где все должны быть в русском костюме времён крещения Руси.
Долго готовился Борис, мечтая хоть увидеться со Светланою, светочем его жизни: учил танец того времени шил костюм из парчовой рубахи, порток, сапог, шапки с лисьим мехом и вышитого лебедями синего корзно.
Когда он появился таким на бал, все были в восторге, он очень хорошо смотрелся со Светланою, которая была в золотом венце с коралловыми розами, косой с жемчугом и парчовом наряде княжны с золотым распятием. Они прекрасно смотрелись вместе, все любовались ими, а потом гости устроили катания на тройке белых коней. Солнце счастья согревало в этот момент Светлану и Бориса, которые сидели, прижавшись к друг другу, накинув на плечи он — рысью, а она — песцовую с лисьей оторочкой шубы.
А на Пасху влюблённые договорились вместе украшать снедь, вместе пойти на ночную службу, а утром разговеться и поделиться снедью с бедными. Красить куриные яйца в свекольном соке было весело, а разрисовывать красками и весело, и интересно вдвойне, и беседа лилась родничком. А на ночной службе Светлана даже расплакалась, и утешил её только салют.
— А от чего вы заплакали, Светлана Глебовна? — удивился Борис.
— Я плачу от того, что мы не можем обвенчаться, и должны будем когда-то прекратить общение. Ах, если бы мы могли сочетаться законным пред Богом Христом браком, и быть такими счастливыми всегда! — объяснила свои эмоции Светлана.
Уже год дружили Светлана и Борис, но в любви признаться ни себе, ни людям не смели. Он ходил за ней по пятам, подкладывал милые записочки и её любимые цветы: белые розы, а раз он приехал на бал к своей невесте Лизе и увидел там Светлану во всей красе с пером павлина в причёске и с веером из павлиньих перьев. У Лизы и Светланы шла оживлённая беседа, но Борис долго любовался Светланой, только потом подошёл к девушкам.
— Мы хотим поставить древнегреческую пьесу «Елена Троянская и Парис» — начала щебетать Лиза — Пока единственная претендентка на роль Елены — Светлана Глебовна, а вот на роль Париса я предлагаю вас, князь…
Несмотря на возмущения, всем идея эта понравилась, подготовка завертелась колесом, и скоро Светлана в золотом лавровом венке с розами и белом платье с золотой шалью стояла на сцене вместе с Борисом, который был в золотых доспехах и тоге.
Пьеса, написанная на основе сюжета произведений Гомера, шла своим чередом, когда настал кульминационный момент, и Парис с Еленой должны были признаться в любви. И Светлана, и Борис немного замялись и дрогнули: как же не выдать окружающим, что они любят друг друга не только на сцене?
Заминка растянулась, как пластилин, все насторожились, и вдруг Борис изрёк:
— Тебя, златокудрая Светлана, люблю я больше жизни! Ты — свет очей моих, моя отрада и судьба, дороже ты мне молвы, и славы, и злата. Прекрасна ты и мыслей и красотой, и юностью, и мудростью — всем ты мне отрадна! Так будь звездой жизни моей, а не ускользающей тенью, стань женой моей, и раздели счастье любви великой и вечной моей!
Все ахнули от удивления: да, Борис произнёс монолог Париса, как предполагала постановка, но замена имени смутила всех, все ждали ответа Светланы: к кому она обратит свой монолог: к Парису, или Борису?
— Борис, мой рыцарь благородный, герой отважный, заботливый и нежный, люблю тебя… — дрожащим голосом произнесла Светлана и убежала со сцены, не докончив пьесы.
Лиза Урусова с гневным видом попросила Бориса говорить с ней в дальней гостиной, где было мало людей. Князь Артемьев чувствовал себя виноватым перед ней, но разговора избегать не стал.
— Я знала, что вы любите графиню Дмитрову, знала! Все знали это, потому что вы ходили за ней по пятам! Ваше чувство было невозможно не заметить! Но так явно опозорить меня! Я этого не потерплю! Я отказываюсь быть вашей невестой, я вычёркиваю вас из своего сердца и выхожу замуж за ненавистного вам учителя танцев, который давно добивается моего расположения! — эмоционально выразила свою обиду Лиза и нервно поправила ленту.
Борис, немного зардевшись, выпрямился по-офицерски, поклонился Лизе и тихо со спокойствием сказал:
— Прошу великодушно простить меня, но сердцу не прикажешь, я полюбил Светлану Глебовну, и не виновен в чувствах своих, лишь прошу прощения за то, что так долго обманывал вас. Раз мы разрываем помолвку по обоюдному согласию, вы вольны выходить замуж за кого угодно. Надеюсь, этот человек будет достойнее меня, прощайте…
Лиза, успокоившись после столь вежливого извинения Бориса, ушла к гостям, а Борис подошёл к окну в задумчивости…
… В друг на мраморном крыльце усадьбы показались Гордон, Валентин и Светлана. Борис заволновался, пытался услышать, о чём они говорят, но это было тщетно. Вдруг Борис вскипел от того, что увидел: Гордон опять толкнул Светлану.
Борис быстро с трепещущим сердцем побежал к Светлане и застал тот момент, когда жених, опозоривший Наталью, сказал с напыщенной важностью:
— Скажите вашей сестре, Наталье Глебовне, что я раскланиваюсь, и что она мне больше не невеста!
Гордон надменно отвернулся от Светланы к брату и промолвил:
— То же самое я говорю вам, изменница Светлана: я отказываюсь от брака, а завтра весь дворянский свет будет знать о позоре Натальи, и вас, и вашу сестру никто не возьмёт замуж!
Тут вступился Борис: он помог Светлане встать и с негодованием изрёк:
— Вы, Гордон Филиппович, не джентльмен! Вы позволили себе толкнуть и грубо разговаривать с леди! Если вы позволите себе распускать непристойные слухи об этих девушках, я вызову вас на дуэль!
Гордон поморщился, и стал похож на кощея выражением лица и залысинами, взгляд его забегал, генерал нервно затеребил золотую пуговицу и промолвил:
— Я приношу извинения, я не желаю дуэли, более я не буду чернить имена этих мадмуазелей…
Гордон позвал брата, Валентина, и они уехали в золочёной карете, сославшись на неотложные дела, а на крыльцо вышла Наталья и изрекла:
— Прости, сестра, что ты из-за меня так пострадала, но ко мне посватался сегодня молодой вдовец, благовоспитанный и богатый, и я дала согласие на брак с ним. Я исправлюсь, и буду вести праведную жизнь. Наша свадьба состоится через месяц…
Светлана с тихой радостью в светлых лучезарных очах с нежной благодарностью на устах и светлым румянцем на ланитах склонила голову на грудь Бориса, а Артемьев ласково спросил:
— Ангел мой, леди моя, свеча души моей, радость небесная моя, хочешь ли ты стать моей супругой? Я очень постараюсь сделать тебя счастливой, любимой и окружённой лаской и заботой…
Светлана кивнула и прошептала:
— Значит, через месяц у нас будет две свадьбы…
Эпилог
Так Наталья обвенчалась со своим суженным, исправилась, и зажила тихой семейной жизнью. Светлана и Борис тоже обвенчались, воспитали в браке сына и трёх дочерей, привив им с детства нравственность и православные ценности, и прожили в браке пятьдесят лет, не потеряв любви и некой доли романтики в отношениях. Семьи Натальи с вдовцом и Бориса со Светланой были похожи на парчу: такие же крепкие, яркие и красивые. Лиза сначала же долго горевала, а потом тоже нашла выгодную партию и счастливо жила с мужем, иногда на балах даже видясь с семьями Натальи и Светланы. А братья Щегловитовы сдержали слово: о позоре Натальи не рассказали. Гордон посчитал, что оскорбил Светлану и свою старость провёл в уединении и молитве, а Валентин был ранен на дуэли, поэтому ушёл из армии и женился на простой бедной девушке. Так каждый обрёл своё счастье и стал немного лучше.