ТРИ КОЛА

“ТРИ КОЛА”
(Ю.ОЛЕЙНИКОВ)

    (1960-1970г.)


I


Это прозвище ему дали ещё в школе. Вечно стоя возле школьных ворот, он задевал спешащих на уроки школьников, одёргивая их крича : - ”Дай три кола!”
Что означало – “Дай три рубля!” по-нашему, по-советски…
Глядя на его долговязую фигуру и по бандитски наглое лицо, приходилось отдавать всё, что есть, иначе его увесистый кулак мог резко съездить по твоей морде!
Звали его Пахмурин Гриня. В народе среди своих его кликали”Хмурый”, а за спиной завсегда “присвистывали” – “Три кола”!
Родители у него умерли рано, поэтому его воспитывала тётка Агафья, сестра отца, которая его, по правде говоря, особо шибко не баловала.
За каждый не осторожный проступок он получал от неё то и дело шлепки.
И доставалось ему их не мало.
С юных лет водив компании с более взрослыми подростками он научился у них всяким не хорошим повадкам и манерам.

С самого раннего утра его шайка выходила на “дело”.
Для начала они забегали в “молочку” с чёрного хода и “тырили” молочные бутылки, а затем сдавали их тут же продавщице молочного отдела.
А после покупали себе мороженое и отъедались от пуза!
Это продолжалось бесконечно, изо дня в день, пока наконец, кто-то из продавщиц не додумался закрывать двери с обратной стороны на щеколду.

А после мороженого они отправлялись на “кондитерку” обворовывать выезжающие из кондитерской фабрики груженые конфетами машины.
И это у них очень мастерски получалось!
Машина, выезжая из ворот делала небольшую дугу в объезд здания. Скорость была не большой. Двое запрыгивали в кузов грузовика сзади и подняв тент, ловко скидывали несколько коробок вниз. Коробки тут же подхватывались остальными ребятами и сбрасывались тут же с небольшого обрыва, заросшего
до самого низа густыми деревьями и кустарниками.

За тем все дружно летели вниз и делили добычу поровну. Обычно пару коробок прятали в кустарниках или просто закапывали в песок.
Конфет было так много, что наедаясь ими, они, уже не зная, что делать с ними дальше, просто шли вдоль оврага и швыряли ими по лягушкам местной заводи,
любопытно поглядывающих на них из полупрозрачной мутно-желтой воды.
За пазухой оставалась этого добра ещё достаточно много так, что подходя к своему двору всё добытое обычно, на всякий случай выкидывалось с глаз долой в местный заброшенный колодец, дабы не быть пойманными строгим взором своих родителей. Иначе бы допрос был бы жесткий. Где взял? С кем был?
А это уже “криминал”!

Ну, а самым излюбленным занятием в его шайке было – это бесплатный поход
в кино!
Один из верных способов попасть на бесплатный сеанс – это было одному из шайки пройти в кинотеатр по билету, а затем подбежать к контролёру и крикнуть: “Там хулиганы задний вход открыли”!
Контролёрша тут же забыв про билеты, бросала свой пост и бежала ловить хулиганов, а основная шайка в этот момент проскакивала через главный ход.
И это им довольно часто с успехом удавалось! Но не всегда….
Иногда попадался и сам кричавший и тут же выкидывался контролёром за двери!

Другой способ был намного опасней, чем первый.
Одному из компании в одночасье присваивалось почетное звание “верхолаз”
или “монтажник” и тому приходилось с задней стороны здания залазить по кирпичному отвесу на второй этаж, затем проникая внутрь через не закрытое окно, спускаться вниз и открывать задний вход.
Частенько такой “первопроходец” попадался под увесистую руку местного, вечно поддатого художника Володи, который на физиономии случайно пойманного обычно оставлял свой меткий и памятный автограф.

Ну и нельзя не сказать про их самое неприятное и опасное занятие.
Время от времени в шайке практиковались курсы “молодого бойца”.
Своего рода практиковались уроки мужества.
Каждый вступающий в ряды шайки обязан был по плану зайти в чужой двор
и избить какого-нибудь местного пацана или вызвать того на дуэль, на которой
в качестве “третейских” судей будут присутствовать обе стороны.
И тут уж нужно не упасть лицом в грязь, иначе будешь запятнан заклятым позором навечно!
Частенько и приходилось участвовать в массовых драках, которые проводились на местном стадионе “Пищевик”.
Обычно по выходным засылался в чужой двор “гонец”, который вел переговоры с “авторитетом” другой шайки и обговаривал условия, относительно сроков,
места и времени “мероприятия”.
Эти мероприятия “Хмурый” посещал непререкаемо. Его авторитетный “портрет” откровенно наводил ужас на местных дворовых “задавак”.
Его точные и увесистые удары косили и сшибали с ног даже самых “матёрых”
в этом деле “бойцов”. И ему в этой, довольно не детской “затее” никогда не было равных. Владея хорошей реакцией и коронным его ударом с “левой”, cправиться с ним было практически бесполезно!
Постепенно авторитет “Хмурого” рос и он со временем превратился в “своего
в доску парня” в своём родном районе.



II


Шло время. “Хмурый” повзрослел. Ему стукнуло уже семнадцать.
Его также, как и раньше приглашали на различного рода мероприятия.
Его старая привычка клянчить ”три кола” всё так же ещё тащилась за ним.
Это у него было уже в обиходе, как выпить стакан воды!
С кем ни встречаясь он уже по наитию автоматом выстреливал : “Дай три кола”! Кто его впервые видел, старался на всякий случай выполнить его просьбу.
А кто хорошо его знал, мог и спокойно этот клик проигнорировать,
кинув ему ехидно : ”Три кола, сумма мала, могу только червонец!”, на что “Хмурый” улыбаясь, сквозь зубы отвечал: - “Червонцами не беру!”
“Червонец” оставь себе на завтрак!


Как-то пригласили “Хмурого” в детскую комнату милиции для очередной нравоучительной беседы, что за ним частенько водилось.
Разговор был на излюбленную тему : “Кто? Кого и где? За, что и с кем избил?”
Вот и в этот раз опять по тому же поводу….
Единственное, что “Хмурого” в этой процедуре подкупало, так это смазливая “дознавательница”. Её очень не винное и уж никак не совпадающее с милицейской формой молодое личико его откровенно, чем-то привлекало.

Изначально разговор не заклеился. Молодая работница отдела по делам не совершеннолетних немного нервничала и задавала уж слишком резкие и откровенно провокационные вопросы, на которые “Хмурому” отвечать не очень то и хотелось, и он подолгу молчал, вглядываясь в очень выразительные и красивые глаза молодой дознавательницы. Время от времени она начинала краснеть от явно откровенно уставившегося на неё взгляда юного, но вполне мужественного молодого человека.
Через паузу она совсем раскрасневшись вышла из кабинета.
В кабинет тут же заглянули глаза местного участкового капитана.
Это был cосед “Хмурого” по лестничной площадке, Николай Иваныч – старый, армейский друг его отца.
Что Гриня? Никак опять натворил что?! – бросил тот.
Да нет, дядь Коль, вот девушку пришел на свидание пригласить, а она ни в какую!
Да маловат ты ещё для неё! Она тебя на лет так пять, как минимум по старше будет!
Тебя это не пугает?! – усмехнулся тот.
А мы ровесников не ищем! – с ухмылкой отпарировал “Хмурый”.
И в этот момент в комнату зашла молодая дознавательница.
Ирина Васильевна! – продолжил капитан.
Тут вас молодой человек уже в ЗАГС вести собирается…
Даже поухаживать нам за вами не дал!
Это, как-то не по-нашему получается…
Лишил последних шансов хулиган! – и капитан громко засмеялся.

Молодая дознаватель стояла, хлопая глазами в полной растерянности ….
Наконец, словно опомнившись, тут же выпалила:
Николай Иваныч! Да заберите его пожалуйста от меня!
От него всё равно никакой пользы! – и она смущённо отвернула своё милое личико в открытое окно.
Ну, что Григорий Пахмурин….
Поедешь со мной на дело опасных преступников брать?! – вдруг прямо в лоб улыбаясь предложил капитан.
А что? – и “Хмурый” на секунду посмотрел в сторону молодой дознавательницы.
Думаете откажусь! В штаны наделаю! – продолжил “Хмурый”.
Поехали, если так надо! – и резко встав со стула, уверенным шагом свернул в коридор.

Во какой бойкий товарищ!
Мужчина! – язвя произнес капитан.
Ладно….
Пойду проверю твоего бойца в деле! – и капитан шагнул на выход.
Николай Иваныч! – вдруг кинула Ирина Васильевна ему вслед.
Вы там не очень его!


Задача была задержать беглого уголовника, сбежавшего не так давно с одной из местных колоний. По оперативным данным он скрывался в одном из домов частного сектора Тракторо-заводского района.

“Газик” тихо притормозил не далеко у частного посёлка.
Оперативная группа из трёх человек, во главе со старшим - капитаном Аверьяновым Николаем Ивановичем, старым и очень опытным “следаком”
и дополнительным нарядом в лице “Хмурого”, рассредоточилась по заданному периметру, окружив с двух сторон одно частное строение и лишив тем самым возможности преступнику безприпятственно уйти.

“Хмурый”, спрятавшись за ветви густой черемухи, возле самых ворот частного дома стал наблюдать, как Николай Иванович с молодым сотрудником будет брать беглого арестанта.
Капитан тихо приоткрыв калитку зашел внутрь двора и достав из кобуры пистолет притаился возле самых дверей дома.
Осторожно пошевелив ручку двери, тот убедился, что дверь внутрь заперта.
Другой оперативник тоже с пистолетом в руке слегка пригнувшись, пробрался под самыми окнами и припав спиною к стенке дома стал вслушиваться в тишину, пытаясь уловить внутри дома хоть какие-нибудь звуки.
В доме, как показалось ему, кто-то определённо находился.
В доме слышался мужской разговор, а значит преступник был не один.
Капитан принял решение не дожидаться случайного появления кого-либо из находящихся в доме, а старым “дедовским” cпособом рискнуть вызвать преступника из дома, элементарно постучав, как бы случайно “кем-то” в дверь…

Он не громко постучался в двери.
За дверью внезапно воцарилось молчание.
Капитан постучал ещё раз….
Ну, кто там ещё? – вдруг послышалось, где-то рядом за дверью.
Извините! – начал капитан.
Вы не скажите, где сейчас могут находиться ваши соседи?!
А то их никого дома нет!

Вдруг резко распахивается дверь и на капитана, словно комом выкатывается туша здоровенного мужика!
Секунда и они оба уже, сцепившись мёртвой хваткой, в момент перевалились через перила веранды, рухнув в цветочную клумбу под ней!
Тут же, где-то сзади дома посыпались стёкла и послышался гулкий топот выпрыгивавших из окна людей.
Молодой оперативник, пока капитан барахтался в клумбе с мужиком, ломанулся тут же за дом. Послышался глухой выстрел, другой…
“Хмурый” не дожидаясь развязки схватки здоровенного мужика с капитаном, бросился капитану на помощь.
Капитан уже почти задыхался под огромной тушей мужика, когда “Хмурый”
на ходу вырвав из земли случайно попавшийся под руку кол, с разбегу, что есть силы саданул здоровенного мужика по его мощному затылку!
Того резко окинуло от капитана и он с диким хрипом перевалившись на спину, истошно завыл!
Капитан кое-как высвободившись из под мужика, тяжело дыша, с вырванным воротом рубахи бросился тут же в за угол дома, успев только крикнуть “Хмурому”, чтоб тот не отходил от дома ни на шаг!
У там, за домом у самого забора истекая кровью лежал молодой оперативник с ножевым ранением в шею. При задержании один из преступников успел его всё же ранить. Он крепко сдерживал рукой свою рану, из которой алой струйкою сочилась кровь.
“Хмурый” выскочил за калитку и занял свой прежний пост, как приказал Николай Иваныч, зорко вглядываясь из-за сирени в оба конца обозреваемого сектора.

Послышался ещё один выстрел. За тем ещё и ещё….
Похоже, кто-то, будто отстреливался.
Вдруг из-за поворота улицы выскочил незнакомый человек и бегло посмотрев по сторонам, кинулся вдоль забора в направлении дома, где как раз находился “Хмурый”, опять к тому же дому, с которого всё и началось.

“Хмурый” из-за сирени хорошо видел, как шаг за шагом к нему вдоль забора приближается вооруженный человек.
Что делать? – в мгновенье метнулось в его голове.
Остановить вооруженного преступника не было практически никаких шансов.
Секунды летели, как пули и вот уже за кустами высветилась тень бандита.
Шаг, другой, третий….
И вот уже видна его спина…
Что-то непостижимо спонтанное вдруг автоматом выстрелило в мозгу “Хмурого” , как единый и уверенный механизм.
Стой! Стрелять буду!– неожиданно пулей выпалил “Хмурый” и тут же добавил…
Брось оружие! Стреляю без предупреждения!
Человек на секунду замер…..
Затем едва дернувшись….
Медленно опустив руку, выпустил на землю пистолет.
Два шага вперёд и присел на колени! Быстро! – уверенно скомандовал “Хмурый”.
Тот подчинившись сделал осторожно ровно два шага вперёд и рухнул на колени
невольно заложив руки за голову.
А что дальше? – заскрежетало в мозгу у “Хмурого”.
Нельзя терять ни секунды!
Он стрелой метнулся к бандиту, и быстро схватив с земли пистолет, тут же отпрыгнул пару метров назад, в поисках дальнейшего решения.

Ну, слава Богу! Наконец, где-то сзади послышался скрип тормозов подскочившей оперативной машины,
Глазам оперативников предстала, довольно невероятная картина!
За всё время работы в органах, в памяти Николая Иваныча не встречалось ещё подобного случая, чтобы простой не вооруженный мальчишка, не профессиональный сыщик и не милиционер, мог так запросто нейтрализовать опасного и вооруженного бандита!
Все стояли с широко разинутыми ртами, смотрели на стоящего на коленях безоружного преступника, на улыбающегося “Хмурого”, покачивающего рукою верх вниз пистолет и пытались хоть, что-то из этого всего происшедшего до конца вразумить.

Ну, ты Гриня даёшь!
Как же ты так сумел-то?! – удивлённо ухмылялся, многое повидавший на своём веку капитан “Хмурого”, трясясь в кабине оперативной машины на обратном пути.
Как, как! – деловито ёрничал “Хмурый”.
Молча! Тут психологию преступника знать надо! – продолжал ёрничать тот.
Психологию говоришь! – усмехался Николай Иваныч с оперативниками.
Ну, ну! По делишься может опытом?! – продолжал тот.
А то мы может, чего-то не знаем! Академий всяких, как ты не заканчивали!
А в общем сказать….
Спасибо тебе Гриша! – уже немного сбавив сарказм заговорил капитан.
Выручил! Так выручил!
Буду ходатайствовать у своего начальства о твоём награждении!
Ты считай, что подвиг совершил! – продолжал он.
Помог задержать особо опасного преступника!

Не надо мне ни какой награды! – горделиво запричитал “Хмурый”.
Я это от чистого сердца хотел, а не за награды!

Гринь, ты это….
Ты же сильно рисковал малец!
Слышишь, что говорю! – продолжал капитан.
Ты ведь и погибнуть мог, дурья твоя голова!
Ты это хоть понимаешь?!
“Хмурый” сидел молча сзади и не знал, что ответить капитану.

Гринь, ты это, конечно извини….
Но не могу я о твоих подвигах начальству доложить!
Надеюсь ты это понимаешь?
Одно могу сказать….
Из тебя бы мог получиться неплохой оперативник. Хороший сыщик.
Нам такие ребята, как ты в отделе ох, как по зарез нужны!

“Хмурый” немного помолчав, вдруг внезапно спросил.
Дядь Коль!
А ты ещё меня на задание возьмёшь?
Капитан радостно смутившись ответил….
Возьму! Только учти…
В следующий раз баловать тебе особо не позволю!
Даже не надейся! – и капитан снова рассмеялся.

Хорошо дядь Коль!
Я только, если у вас что-то там вдруг будет не получаться! - и они уже оба в один голос громко рассмеялись!

Подъехав к дому, капитан ещё раз крепко пожал “Хмурому” руку.
Потом усмехнувшись….
Эдак ты этого здоровенного то!
Прямо по чердаку! В самую точку!
А то бы он меня точно собака раздавил!
Ты только об этом …. – и он приложил палец руки ко рту.
Ни-ни!
Никому!
Даже тёте!
Договорились?!
Мёртво! Могила! – весело произнёс “Хмурый”

А Ирине Васильевне я про твои подвиги обязательно расскажу!
Пусть знает, какого героя допрашивала! – усмехнулся он.
“Хмурый” сразу уже представил удивленные глаза молодой дознавательницы.

Она у нас новенькая ещё…. – продолжил капитан.
Молоденькая, но довольно смышлёная!
С характером!
Ты это……
Если, что….
Я словечко то за тебя замолвлю! – и капитан деловито, как бы смутился.
Да не надо дядь Коль! – стесняясь проюлил “Хмурый”.
Я уж, как-нибудь сам….

Ну, смотри…
А то если, что….
Так я своё слово держу! - и ещё раз пожав “Хмурому” руку он сел в дежурную машину и покатил в отдел.

“Хмурый” тогда даже и не знал, что был участником захвата, аж сразу четырёх особо опасных рецидивистов, а не одного, как планировалось в разработке.
Один, из которых, оказав ожесточённое сопротивление был застрелен во время перестрелки, другой был ранен во время преследования, третьего обезоружил он сам, а четвертый так же благодаря его “чётким оперативным действиям”, под усиленной охраной был доставлен в местный травмпункт, где тому оперативно наложили около ста сорока швов, на хорошо колом припечатанную голову!
Правда и один оперативник в этой операции при задержании преступника получил очень опасное ножевое ранение в область шеи. Но слава Богу!
Всё вроде бы благополучно обошлось.


А во дворе была паника!
“Три кола” бандита взял! Голыми руками! Вооруженного!
Вот вам и “Три кола”! – долго ещё потом шушукались все в округе дворы, восхищаясь отвагой “Хмурого”.


III


Постепенно “Хмурый” за “матеревши” своими подвигами в “сыскной деятельности” откололся от дворового “уклада” ребят и незаметно стал в общей “шайке” изгоем.
С ним всё также общалась дворовая “братва”, но держалась от него уже, как-то на более вытянутой руке, более уже обособленней.
Его уже почти не приглашали на дворовые сходки, на местные “разборки” и разные “междоусобные” мероприятия.
Но при встрече всегда, как и раньше учтиво пожимали руки, делились мелкими новостями, шутили, но делали это уже более сдержанно, с каким-то даже небольшим не доверием, и даже какой-то опаской что ли….

А “Хмурый” тем временем рос и мужал. Вчерашние прогулки и поиски на “одно место” себе приключений, резко сменились на длительные “прозябания”
в спортивном зале и местной милицейской библиотеке, где он, зачитываясь известными детективами, потихоньку познавал первые азы профессиональной криминалистики.

Николай Иваныч выхлопотал своему “подопечному” абонемент в местный боксёрский клуб “Первая перчатка”, в который по тем временам мог попасть не каждый, а только слишком “блатной”.
Секцию тренировал его хороший по спорту друг – Пал Палыч Сотников, известный в прошлом чемпион страны по боксу.
С первой же тренировки Пал Палыч оценил достоинства нового “бойца”.
Его, не похожая на других тактика ведения боя, откровенно удивляла, видавшего
многое в своей практике опытного тренера. Его ложные замахи и эти странноватые, резкие и внезапные выпады и прыжки…
А режущие проколы снизу!
И эти знаменитые, коварные “лепёхи” с левой!
Одной такой “лепёхи” хватило, чтобы “любимчика” тренера, боксёра с довольно приличным стажем, досрочно унесли с ринга отдыхать в раздевалку.
Далеко пойдёт! – улыбаясь сетовал Палыч глядя на “проделки” Хмурого.

А каждую пятницу по вечерам Николай Иваныч приглашал “Хмурого” к себе в “дежурную” секцию боевого самбо и рукопашного боя, к своему старому учителю – Митрофанычу, с которым дружил ещё с юных лет.

И тут “Хмурый” тоже навёл шороху! Многим было чему, откровенно говоря у него поучиться. Он будто предчувствовал каждый очередной подвох тренера и словно скользкий угорь, без конца выскользал из мощных щупальцев Митрофаныча. Бывало даже, что и сам Митрофаныч попадал в довольно щекотливые ситуации, в которых “Хмурый” блистал в полной своей красе. Крепкие захваты, резкие, спонтанные движения корпусом, броски через себя, а какая безукоризненная “мельница”! Это надо было видеть!
Быстро схватывая основные азы боевого искусства, он быстро рос в глазах тренера и завоёвывал признание и уважение более авторитетных учеников.

За год “Хмурого” было уже и не узнать. Он уже заметно физически отличался от своих сверстников. Мощная шея, круглые плечи, накаченная грудь…
Весь такой серьёзный и важный, он уже, как бы и не замечал вчерашних своих дворовых “худосочных поддельничков”.
“Хмурый” уже меньше о ком-то и о чём-то, кого-то расспрашивал, почти уже особо не интересуясь текущими дворовыми проблемами.
Из обихода речи незаметно исчезли его любимые: “Дай три кола!”
И на этом историческая эпопея, так сильно полюбившегося всеми героического персонажа “Три кола” канула окончательно в лета!


“Хмурого” ждала армия и он к ней серьёзно и по-настоящему готовился.
Скоро он уже заочно получил первое своё боевое звание “кандидата в мастера спорта” по боксу. Тренер Пал Палыч не мог нахвалиться Николай Ивановичу о его великолепных заслугах и успехах!




Кстати….
А как же там наша Ирина Васильевна? Наша дорогая и милая “дознавательница”!

Ирина, давно уже наслышанная о “боевых похождениях” “Хмурого” незримо следила за каждым его шагом и интересовалась его дальнейшей судьбой.

Как-то “Хмурый” набравшись храбрости, вдруг в один из дней за явился в кабинет к Ирине.
И не смотря на то, что в кабинете присутствовала ещё одна сотрудница детской комнаты, он не постеснялся пригласить её на ближайший вечерний сеанс в кино.
Там, как раз давали легендарную ленту “Ещё раз про любовь”!

Ирина растерявшись тогда от такого неожиданного и без церемонного предложения “Хмурого”, резко отказала ему, посчитав этот шаг слишком уж “дискредитирующим” её в “глазах общественности”, а потом долго жалела и долго не находила себе место, в долгих и мучительных раскаяниях об этом.

А “Хмурый” затаив сперва небольшую обиду на неё, постепенно забылся и увлекшись своими заботами, ушел в свои бесконечные тренировки.

Ирина, случайно, как-то встретив Николай Иваныча, попросила, чтобы тот передал от неё “Хмурому” что, мол, она очень сожалеет, что так всё нелепо тогда произошло, и что обязательно при случае сходит с ним в кино, если у того вновь появится такое желание.
Николай Иваныч улыбнувшись, по отцовски нежно прижал её к себе и похлопав слегка по спине сказал….
Да не переживай ты так! У парня сейчас переломный период.
Он у нас становится настоящим мужчиной!
Он у нас будущий чемпион!
Мы ещё узнаем, кто такой Григорий Пахмурин!
Так, что утри слёзы и выше нос!
Всё у вас ещё получится – уверяю!

И их первая встреча наконец состоялась!


II


Ирине тогда уже двадцать первый год. Хотя выглядела она ещё, как совсем молодая и юная девчонка. Только надевая на себя строгую милицейскую форму, она сразу преображалась и становилась серьёзной и взрослой, но молодое и ещё совсем юное личико, конечно же говорило далеко об обратном!

Жила она с мамой и младшей сестрой. Папа её погиб на фронте ещё в самом начале войны. Он у неё служил в милиции, а когда началась война, то в числе первых же попросился добровольцем на фронт. Отца она почти не помнила и лишь вспоминала отдельные моменты из прошлого по висевшей на стене в маминой комнате папиной фотографии.
От учившись в школе, она пошла по стопам отца и поступила в милицейскую школу, после которой по распределению попала в местный районный отдел,
где работала младшим помощником следователя, по делам несовершеннолетних.

Вскоре за успехи в её благородном труде, Ирину повысили в звании и она стала в отделе уже старшим сотрудником.

Смеркалось. “Хмурый” волнуясь стоял возле кинотеатра c символическим названием “Победа”. В руках его белел букетик белых роз, вырванных на скорую руку возле прилежащей клумбы кинотеатра и которые он украдкой прятал за спиной, то и дело резко оборачиваясь при каждом приближении сзади чьих-то незнакомых шагов. Ирина запаздывала, но время до сеанса было ещё вполне достаточно. Он заметно переживал и сильно волновался.


И вот наконец она! Ирина Васильевна! Его Ирина!
Такая легкая и воздушная, как белая пушинка на ветру!
Такая прозрачная и не весомая! Совсем другая и совсем не такая, какой он её привык видеть на яву!
Сейчас она выглядела в тысячу раз красивей и прекраснее!
Это её уталенное, голубое платье! Эти белоснежные туфельки на небольшом каблучке и эти белоснежные руки!
А эти ослепительно светлые волосы!
Руки “Хмурого” судорожно вытянули из-за спины скромный букетик роз ей на встречу.
Она, как всегда немного смутившись, приняла от него букет, лишь тихо произнеся…
Но это было совсем даже не обязательно!
И они зашли в кинотеатр.
Пройдя контроль, они попали в огромный зал, в котором на сцене дружно играл оркестр и какая-то милая тётенька в черном, очень весело и забавно отбивала каблучками чечётку.
Они поначалу молчали, выдерживая паузу, не находя нужных и подходящих слов, пока “Хмурый” вдруг не предложил ей поесть мороженное.
Ирина было хотела учтиво отказаться, но “Хмурый” лихо схватив с полки буфета пару порций вазочек с мороженным, быстро опередив её мысли, поставил мороженное на стол!
Кушать подано! – ракетой отпарировал он.

Ирина смущенно потянулась своей стройной ручкой к металлической ложечке. Ей было очень лестны ревностные ухаживания “Хмурого”.
Из образа былого заядлого драчуна, он в её глазах преображался в добропорядочного “сказочного принца” и учтивого кавалера.
Как-то не заметно быстро, она почувствовала нежное расположение к нему.

“Хмурый” тоже чувствовал, какое-то приятное состояние внутри себя, словно организм его наливается какой-то необузданной и волшебной страстью влечения к ней…
К чего-то такому родному и близкому. Ему очень сильно хотелось взять в тот момент Иринину руку и нежно сжать её своими горячими ладонями.

Они сидели на последнем ряду у самого краешка выхода и смотрели кино, как бы боясь и стесняясь лишний раз, вдруг не осторожным взглядом посмотреть друг на друга.
В кадрах неслись сцены жарких и любовных откровений….
“Хмурый” переживая в себе жуткий страх, усилием воли вдруг, как бы случайно прикоснулся к руке Ирины.
Ирина сперва было отдернув руку, тут же медленно и робко её отпустила.
Он нежно прижал её ладонь к своей и через какое-то мгновенье они уже крепко держали друг друга за руки, боясь не осторожно и случайно их вдруг отпустить.
Сердца их сильно бились и наполнялись искренней нежностью и любовью.


После фильма медленно спускаясь по мраморной лестнице к выходу,
в общей “киношной” толпе, они тихо о чем-то мило перешептываясь, всё так же наивно и нежно держа друг друга за руки. И всё у них уже казалось вполне таким естественным и обыденным.
Уже больше не чувствовалось ни какой скованности и лишней робости.
Они уже были абсолютно на “ты” и всё, что ещё вчера казалось им таким нелепым, несбыточным и далёким, словно прошлый сон, кануло в прошлое!

Сеанс закончился в 12 ночи. Трамваи, как назло, один за одним спешили в парк. Ничего не оставалось, как только идти пешком. Прямо по рельсам.
“Хмурый”, как порядочный кавалер решил проводить свою даму сердца до самого её дома. До дома было не так уж и далеко. Час – полтора пути, не более.
Под желтой луной и белыми звёздами, рассказывая друг другу о себе и о своей не долгой ещё молодой жизни, они даже не заметили, как уже очутились на любимой Ирининой остановке.
Чуть выше там по переулку и на при горочке уже белел её дом.
Фонари уже не светили.
Проходя мимо темного ночного сквера, резкий, слегка хриплый голос их негромко окликнул….

Эй голубки, закурить не найдётся?! – и из темноты сквера вдруг вырезались
три коренастые мужские фигуры.
Один из них жонглёрски подбрасывая увесистую бутыль “ноль восьмухи” в руках, навивал мысли о не совсем добрых намерениях.

Так есть закурить или сейчас сами возьмём?! – прошипелявил тот же голос.

“Хмурый” с детства знакомый с блатняцким фольклором и со всеми его хитрыми “подъездами и понтами”, резко и по “блатняцки” отрубил…
Тебе как, бросить “закурить” или сам подойдёшь! Аль струсишь?!
Незнакомец в темноте, ошарашенный таким резким откровенным ответом…
Сделал два осторожных шага навстречу, но вдруг резко остановившись, бросил...
Так кидай! Не жухлые! Дотянемся!

Извини друг! – отрезал тут же “Хмурый”….
Милостыню по выходным не подаём! – и сжав по крепче руку Ирины спокойным шагом свернул за улочку, услышав только брошенное ими след:
Погоди фраер! Мы ещё с тобой встретимся!


Встретимся! Как-нибудь! – cлегка посмеиваясь повторял про себя “ Хмурый”.
Ирина очень напуганная такой не приятной случайностью, быстро семенила своими стройными ножками впереди “Хмурого”, то и дело, при случае оборачиваясь назад.
Гриш, я что-то боюсь…. – нервно причитала она.
Чего ты там боишься – успокаивая подбадривал её “Хмурый”.
Да стой же! – вдруг резко остановившись, произнесла она.
Я за тебя боюсь, дурак! – чуть уже не плача простонала Ирина.
“Хмурый” крепко прижал её к себе.
Успокойся….
Представь, что этого ничего не было! – и они пошли дальше.


У подъезда они ещё долго стояли и не могли никак друг с другом проститься.
Наконец Ирина сказала – пора!
И мило чмокнув “Хмурого” в щёку, нырнула в подъезд.
“Хмурый” дождался, пока её стройный силуэт скользнёт в световом проёме её третьего этажа, и за тем свернув за угол, потопал мимо следующих домов до ближайшей автобусной остановки.

До остановки было не так далеко.
Автобус наверное на вряд ли дождусь – рассуждал он.
В крайнем случае, не будет автобуса, поймаю попутку…

Почтамт, старая столовка, продмаг, магазин “Модная одежда”, поворот и ….
Вдруг из темноты...
Такой резкий, глухой и очень знакомый голос !

Ну, я же говорил тебе “баклан”, что мы с тобою ещё встретимся! – и снова те, самые три мерзких “хари” выползли из темноты переулка.
Всё, та же знакомая бутылка у одного из них сверкнула в руках.
Один, что постарше и наглее вышел чуть вперёд…
Остальные встали у него “свиньёю” за спиной.
Мешкать было нельзя….
Защита – нападение! - как учил тренер по “рукопашке”.

Резко выкинув переднему ребром стопы в колено, “Хмурый” всей силой,
с хрустом впечатал свой не дюжий кулак, в ёмкую челюсть обидчика.
Того резко отбросило назад, и он рухнул со всего маху на спину, зацепив за собою второго. Пока второй поднимался с земли, третий уже делал ложный замах бутылкой, но получив хлёсткий удар ребром ладони по горлу, трупом сложился тут же.
Увидел бы это тренер, точно бы заценил! – радостно пробежало в его в голове.

У второго неожиданно в руках возник нож.
Но это для меня семечки! – подумал про себя “Хмурый” и быстро сорвав с себя офицерский ремень, одним ловким движением намотал его себе на руку.
Не буди лихо, пока оно тихо! – и “Хмурый” нарочито резко качнул назад своими плечьми, как учил Митрофаныч.
Ну, что недоношенный! – грозно выдавил “Хмурый” и резко поддался вперёд.

Обидчик и не успел, как следует замахнуть ножом, как его тело вдруг, выписав
в воздухе резкий пируэт, с гулким “охом” шибанулось об землю!
Ну, как-то так братан! – выдохнул “Хмурый”, вытирая об брюки ладони.
А я ведь предупреждал! - и “Хмурый” уверенно перешагнув через лежащего в скрюченной позе обидчика, быстрым шагом засеменил к стоящей не в далеке автобусной остановке.



V


Весь город обсуждал чрезвычайное происшествие, случившееся на днях в соседнем районе.
В обеденный перерыв, среди бела дня, на глазах у прохожих, трое неизвестных
в масках напали на инкассаторскую машину и расстреляв из пистолетов шофера и двоих сопровождающих забрали две сумки с большой суммой денег!

При нападении один из преступников получил огнестрельное ранение. Смертельно раненый инкассатор в агонии, сумел ответным выстрелом ранить одного из преступников в ногу. Сразу же был объявлен план “перехват”, который, к сожалению никаких результатов не дал.

Во все районные отделы были разосланы фотокопии одного из предполагаемых бандитов, которого подстрелил смертельно раненый инкассатор.
Тот, получив ранение при отходе, случайно скинул маску с лица и был случайно замечен одним из очевидцев происходящего.

На вид 30-35 лет, слегка лысоват, крупный с горбинкой нос, маленькие, как пуговки глаза, загнутые внутрь уши.
C информационного стенда “Их разыскивает милиция” на “Хмурого” cмотрела
не бритая физиономия фоторобота разыскиваемого уголовника.
Серьёзная фотокарточка! – мысленно подумал он.

Сзади раздался авто-сигнал подскочившей “дежурки”.
Ну, что боец – готов?! – и в окне нарисовалось улыбающееся лицо Николая Иваныча. Не привычно во всём гражданском, он был нисколько не похож на работника органов.
Как и обещал! Залезай, по ходу расскажу, что и как! – и Николай Иваныч приоткрыл заднюю дверь машины.

Короче….
Пол часа назад в Кировском районе, в районную больницу обратился человек с подозрением на “огнестрел”! Проникающее ранение в ногу ниже колена!
Возможно - это наш клиент! Врачи позвонили нам по тихому, так что “товарищ” пока ни о чём не догадывается.
Короче повезёт – поймаем “хорошую рыбу”! А она нас выведет на след остальных! Запрыгивай живо!

Машина рванулась с места, устремив за собой сероватую полосу пыли.

Припарковавшись у магазина, напротив больницы, двое оперативников не спеша
направились в сторону больницы и за тем, как бы, не заметно разделившись, заняли позиции у входа и обратной стороны здания.
“Хмурый” с Иванычем, взяв в с собой для отвода глаз хозяйскую сетку с продуктами, не торопясь зашли во внутрь больницы.

Внутри помещения у регистратуры к ним подошла молодая сестра. Они не долго побеседовав с ней, прошли вдоль коридора, чтобы подняться на второй этаж, где в конце коридора располагалась дежурная процедурная.
Предполагаемый преступник находился, как раз в процедурном кабинете.
Поднимаясь по лестнице, они заметили у окна клетки среднего этажа, стоящего к ним спиною мужчину. Он суетливо посматривал в окно, то и дело, оборачиваясь назад, при звуке чьих-нибудь приближающихся сзади шагов.

Это показалось оперативникам немного подозрительным.
Если в процедурной действительно находится преступник, то возможно с ним где-то рядом могут находиться и его подельники.

Пройдя на верх второго этажа, они заметили в конце коридора сидящих на кушетках людей, ожидающих приёма в процедурную.
Посреди коридора за белым столиком сидела дежурная сестра и что-то писала в журнал.
Они подошли поближе к ней, чтобы незаметно поближе разглядеть сидящих у процедурной людей.
У самой двери процедурной сидела женщина в домашнем халате средних лет. Рядом сидела молодая девушка, а напротив двое средних лет мужчин. Один в домашней пижаме, а другой во всём гражданском. Они о чём-то бойко беседовали, ничем особо не привлекая себя.

Иди спустись на средний этаж и постой там внизу – шепнул капитан “Хмурому”.
Покури, подежурь там у окна, а то мужик тот, уж больно какой-то дерганый.
На вот… – и он сунул в руку “Хмурому” полупустую пачку сигарет “Прима”.
Спички у того спросишь!
Для “понта” дела!
Да только по аккуратней там…
А я пока здесь по дежурю!

“Хмурый” спустился на средний этаж. Возле окна, всё так же стоял тот же мужчина.
“Хмурый” встав рядом, достал из кармана пачку сигарет и вежливо попросил спички.
Извини, я не курю! – нервно брякнул тот, хотя в боковом кармане ветровки явно проступали очертания сигаретной пачки.
Значит товарищ похоже темнит – подумал “Хитрый”.
А может просто не захотел делиться?
И такое тоже возможно….
И тем не менее, придётся на всякий случай спуститься вниз, чтобы не привлечь излишнего внимания.

Капитан, ещё что-то пытался, якобы “выудить” у сидящей за столиком медсестры, как вдруг дверь в процедурную отворилась и из-за неё сильно при храмывая, показалась фигура предполагаемого “клиента”.
Как и предполагалось, он оказался не один. Рядом, поддерживая раненного под плечо, шагал ещё один предполагаемый преступник.
Бегло окинув взглядом лицо хромающего, в лицо капитана сразу бросился живой фоторобот преступника! Та же лысинка, те же буравчиками глаза, те же закрученные пельменями уши…..

Попался голубчик! – промелькнуло в его голове.
Так….
Там ниже возможно ещё один такой же на подхвате!
Здесь что-либо предпринимать очень опасно, да и глупо…..
Нужно, как можно быстрее спуститься вниз и там уж брать их всех разом на выходе!
По крайней мере, вдруг что, будет меньше вероятности подвергнуть случайных людей излишней опасности.
Капитан, что-то мило сказав медсестре, пройдя мимо “хромающей парочки”, быстрым шагом направился к выходу.
Спускаясь с лестницы он заметил всё того же, стоящего спиною к окну мужчину.
“Хмурого” рядом с ним не было.
Значит, что-то у них не сложилось – подумал он.
Пройдя мимо него, он спустился в фойе.

На выходе из больницы стоял “Хитрый” и перекидываясь фразами с другим оперативником, “валял”, как бы с ним “ваньку”, разыгрывая смешной типа житейский диалог.
Так приготовились! – резко выпалил капитан.
Сейчас выйдут трое! Один из них “хромой”!
Ждём пока они спустятся с лестницы и за тем берём их на “живца”!
А пока разбежались в стороны.
Капитан с “Хитрым” рванули за ближайший угол.
С другой стороны во всеоружии дожидались команды капитана двое других оперативников.

Как и предполагал капитан, из дверей больницы показалась сразу вся ожидаемая “троица”. Держа “хромающего” дружка под плечи они быстренько стали спускаться по парадной лестницы больницы.
И тут произошло самое не ожиданное!
Только они ступили на асфальт, не сделав даже и двух шагов, как вдруг, словно из ни откуда, к подъезду больницы подлетел серенький “412-й москвичок”!

Быстро затолкав раненного в машину, двое также быстро запрыгнули в салон и машина резко дала по газам!

Капитан с “Хитрым” и двумя оперативниками кинулись к дежурной машине.

Пятый, пятый, я “второй”!
Преследуем серый москвич! Номер 44 – 95 СГО….
Сергей, Гриша, Олег! Как слышите? Приём!
Движемся в сторону Красноармейска! Перекройте все выезды из города!
Вышлите дополнительную оперативную группу!

Оперативная “Волга” летела на полных парах за постепенно удаляющейся от них на большой скорости машиной.
Возможно, они нас просчитали! – размышлял вслух капитан.
Видно, тот у окна был корректировщиком!
И в нужный момент подал шофёру знак….
Ну, ничего…..
Далеко мы им не дадим уйти!

“Москвичок” достаточно разогнавшись, стал делать резкие манёвры то вправо,
то влево, пытаясь проскочить очередной ряд следующих, в том же направлении машин. На одном из перекрёстков он, чуть не сбив пешеходов, задел колесом ближайший бордюр и залетев на тротуар, снёс стоящую на углу перекрёстка металлическую урну!
Урна, перелетев через крышу “москвичка”, со звоном влепилась в сзади шедшую
на скорости легковушку, разбив ей вдребезги лобовое стекло!
Легковушка резко притормозив, вонзила в себя сзади летевшую “буханку”, которая собрала за собой в “битую” пирамиду ещё с десяток таких же зевак!

На этом приключения серого “москвичка” не закончились. Буквально на повороте через перекрёсток от его цирковых манёвров пострадали и пассажиры шедшего перпендикулярно пассажирского автобуса.
Прямо перед его носом, “москвич” сделал резкий и крутой поворот в левый крайний проезд перекрёстка, да так ловко, что водитель автобуса крутнув резко руль вправо, влепился в бочину “бетономешалки”, которая тут же потеряв равновесие мгновенно перевалилась на правый бок, разбрызгивая по асфальту тонны цементной жижи.

Затем “москвич” резко заскочил в крайний левый ряд, и перескочив невысокий газон посередине дороги, быстро развернувшись по оси, рванул стремглав уже
в обратном направлении!
Оперативная “волжанка”, которой управлял довольно опытный оперативник
Гена Воронцов - бывший автогонщик со стажем, выполняла трюки не меньшей сложности, но только выполняла их более уверенно. грамотно и филигранно.
При каждом очередном манёвре “москвичка”, Геннадий нервно сплёвывая в окно, сквозь зубы приговаривал:
Кто ж тебя учил то так? Клёпа?!
Квазимода! Мать твою мать! – и дальше давил на гашетку.

“Москвич” долго виляя по городу и поняв наконец, что от погони ему в городе
навряд ли уйти, всё же решил искать своё спасение, двигаясь на полном ходу
по основной трассе.

А “Хмурый” в тот момент, взведённый ажиотажем погони, пребывал в шкуре “прожжённого профессионального следака”. В нём клокотало чувство высочайшего долга и громадной ответственности. Это был уже далеко не зелёный юнец, это уже был настоящий, взрослый и опытный оперативник, тонко знающий и понимающий своё дело. Готовый на самые решительные меры, и даже возможно на подвиг, во имя справедливости и закона!

Машина впереди вдруг сделала резкий и крутой поворот, и быстро съехав с трассы, помчалась по пыльной грунтовке, вдоль уходящих в сторону от города невысоких лесных посадок, по направлению к близлежащему областному посёлку.
А теперь ребята быть очень бдительными!
Как бы они нас случайно к себе в логово не затащили!
А там может быть и засада!

Пятый, пятый! Я второй!
Серый москвич с номером 44 – 95 СГО….
Съехал с трассы на 101-ом километре и направляется в сторону населённого пункта “Мариновка”, Волгоградской области.
Продолжаю преследование! Как слышите? Приём!

Продолжайте преследование! За вами вышла ещё одна оперативная машина!
Действуйте по обстановке!
Есть! Действовать по обстановке! Конец связи!

Дорога резко побежала под гору и делая внизу плавную извилину свернула к стоящим на пригорке коровьим пастбищам. Там, далеко впереди отчётливо просматривались клубы пыли от уходящего вдаль серого “москвичка”.

Проскакивая старый, заросший сухими камышами пруд, “Хмурый” резко вскрикнул!
В гуще камышей у самого берега, ему вдруг бросился в глаза, какой-то очень подозрительный предмет, похожий на большой свёрток из белой материи, как-то странно торчащий из береговой воды.
Резко притормозив, один оперативник быстро выскочил из машины и подбежал к берегу.
Труп! – крикнул тот, быстро запрыгивая обратно в машину!
Труп того раненного с больницы! Кокнули они своего “напарничка”!
Избавились от лишних улик!
Два выстрела в сердце и в голову!
Грамотно работают сволочи!
Ну-ка, Гена поддай-ка газку! – с командовал капитан.

И погоня продолжилась.
Cолнце уже клонилось за горизонт, когда серый “москвичок” проскочив очередную лесную посадку, вдруг резко завернул за ближайшую сторожку степного пастбища, и внезапно исчез из поля видимости….
Словно сквозь землю провалился!

Так….
Притормози-ка чуток! – скомандовал капитан.
Видать они спрятались, где-то за той вон “лачугой”!

Что будем делать?!
Ждать группу поддержки или …
Уже вечереет….
Надо бы по торопиться пока совсем не смерклось! – продолжал капитан.

А что, если с трёх сторон зайти? – вдруг словно проснулся выпалил “Хмурый”.
Так…- рассуждал капитан.
Их трое, а нас пятеро!
Верней четверо! – поправил себя капитан.
Как четверо? – возмутился “Хмурый”.
А я, что?!
“Отставной козы барабанщик, что ли?!” – продолжил он.
Отставить! – громко оборвал его капитан.
Ты останешься и встретишь вторую машину!
Вот тут рация…
Вдруг, что – жмёшь на эту кнопку и работаешь на пятой волне!
Тут и ребёнок разберётся, что и как!
Успеешь ещё свою буйную голову под пули подставить!
У тебя задание тоже не из легких!
Так, что прикрывай нас здесь сынок!
А вы трое за мной – и капитан вышел из кабины.

“Хмурый” видел, как четверо оперативников вытащив из кобуры пистолеты,
и быстро перезарядив их, разделились на четыре “группы”.
Почти, как я и предлагал! – скрежетал зубами “Хмурый”, провожая в вечернюю тишину своих “боевых” товарищей.
Эх, был бы у меня сейчас пистолет…. – рассуждал он про себя.
Вот бы я им сейчас показал, где раки зимуют!
Облокотившись плечом о двери, он стал ждать продолжения развязки.

“Опера” давно скрылись из вида, когда в вечерней пелене раздались первые выстрелы.
Один, другой, третий…..
Четвёртый, пятый…
Казалось, что воюет целая рота.
В тишине вечера помимо выстрелов отчетливо неслись отдельные рваные фразы и голоса.
Выходите! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!
И тут же в ответ…
А хрен вам, не редька! Возьмите сперва! Мусора позорные!
И снова выстрелы, выстрелы, выстрелы…

Вдруг чей-то всхлип и стон: Ой! Суки больно!
Твари не подходите!
Ещё выстрел, ещё и ещё !

Нет! Так просто сидеть и ждать с моря погоды я не буду! – вдруг взорвался “Хмурый”.
Нужно действовать!
Я не для того сюда приехал, чтобы в машине отсиживаться! – и выскочив из машины, слегка пригнувшись, метнулся поодаль, чуть правее сторожки, делая затяжной и ложный, отвлекающий крюк.
Сердце учащенно билось.
Уже где-то совсем рядом, стали отчетливее слышны голоса и звучать выстрелы. Перелетев впереди себя через очередную песочную насыпь, он на мгновенье вдруг потерял под ногами землю, и с глухим треском провалился в какое-то вырытое углубление!
Не то окоп, не то заброшенный арык или канал, полузаваленный сушняком и тонкими брёвнами, ведущий по излучине, в обход той злосчастной сторожки, откуда неслись голоса и раздавались выстрелы.
Присмотревшись в темноту тянущегося вперёд тоннеля, “Хмурый” решил пробраться, как можно поближе к сторожке и рассмотреть всё происходящее воотчую.

Наспех разобрав проход, он стал по тихоньку пробираться всё дальше и дальше по ведущему вглубь лабиринту…
И вот уже ясно и отчётливо доноситься чья-то конкретная речь…
Переговаривались двое….

Надо в наглую линять, прямиком к их машине!
Без машины нам кранты!
Всех повяжут!
Надеюсь у них с бензином - всё нормаль!
“Гундос” уже не жилец!
Валим “Бурый” пока не поздно!
Мусора нас здесь возьмут или тут всех положат!
Они не отстанут, я знаю!
Одного из них мы точно подстрелили!
А может и двух….
А это “вышак”, как пить горит!
А рассветёт, они нас, как волчар обложат!

“Бурый”! Берём багаж и валим! – и тут же один из них выпалил несколько
раз в темноту.
Твоя правда “Корень”!
Линять надо! Ну-ка под соби! – и началась какая-то едва слышимая возня.

“Хмурый” вдруг заметил в глубине проёма огоньки вспыхивающего света.
Слышны были чиркания спичек, а затем снова темнота и снова несколько выстрелов с их стороны.

Чувствовалось, что бандиты, стреляли абсолютно без цели, будто нарочно отвлекали от себя внимание оперативников.
А “опера” затаившись, будто ждали, когда у преступников закончатся патроны и те, наконец-то одумаются и сдадутся.

И “Хмурый” решил….
Пан или пропал! Медлить – себе вредить! Закон Митрофаныча!
И тихо, тихо….
Полу ползком, стал пробираться всё ближе и ближе к бандитам…

От сильного напряжения, капли пота, словно ручьями бежали по его лицу.
И вот уже он на расстоянии, где-то трёх-четырёх шагов от них.
В голове одна мысль…
Увидят или не увидят?
Ведь его они могли тоже заметить, в этой, казалось бы, кромешной темноте.
Темнота довольно обманчивая штука.
К ней глаза легко привыкают….
Успею или не успею?!

Мысленно он уже уложил одного ударом по шее сзади…
А второго….
А второго, всё никак ещё мысленно не получалось…
Как поведёт себя второй, было пока не ясно…
Ладно! – думал он.
Мне бы только до первого рукою дотянуться!
А второй и охнуть не успеет, как я его уже уложу! – мысленно успокаивал себя он.
Глаза, привыкшие к темноте, уже слишком хорошо различали контуры обоих бандитов и становилось уже слишком опасно.
Они тем временем , нагнувшись к земле, что-то там пытались увесистое такое вытащить.

Ну! – сверкнуло вдруг в голове “Хмурого”…
Давай!!!
И в тот момент, когда их спины стали разгибаться вверх, “Хмурый”
всей мощью ладони рубанул самого ближнего, аккурат под шею!
Тот брыкнувшись на колени, врезался телом в другого, прижав того на мгновенье к окопу.
Тот с перепугу, тут же выстрелил наобум в темноту, но увесистый кулак “Хмурого” уже в мозжил в его голову мощнейший заряд своей пудовой “кувалды”, не оставив тому не единого шанса на продолжение!

Воцарилась тишина.
“Хмурый” вдруг на мгновенье почувствовал, какую-то странно нарастающую из не откуда, вялую и тошнотворную слабость, и какая-то горячая, горячая, будто раскалённая струя, словно калёным металлом сбегая с плеча, обожгла его грудь острой и режущей болью.
Собрав с земли пистолеты, он шатаясь вышел из под навеса и подойдя к краю насыпи. что было сил стал кричать в темноту:

Николай Иваныч! Ребята! Я здесь! Я их взял! Вы слышите?
Это я “Хмурый”!!!


VI



Большая, белая и светлая комната. Порхающие ангелы в белых одеждах…
И он….
Весь такой красивый и молодой…
Вокруг пронзая слух, щебечут чудо певчие птицы…
Прохладное веяние нежного ветерка….
И милое, детское, до боли знакомое лицо…
А почему это милое личико плачет?
И всё опять куда-то снова понеслось и поплыло…
Вдали зазвенели звонкие капели…
Затрепетали колокольчики….
И снова только благоухающая и смиренная тишина…
Чьи-то качающиеся детские качели, где-то там вдалеке…
С далёким и смеющимся с птицами наперебой голосом мамы.




Ну, здравствуй герой! – сквозь сон, такой ясный и до боли родной голос.
“Хмурый” открыл глаза, и пред ним предстала картина Репина – “Не ждали!”
Как всегда улыбающийся Николай Иваныч с ребятами – оперативниками, цветы, фрукты, сердобольная тётя Агаша со свёртком домашней провизии и та….
Которую он так долго, долго не видел…
Его Ирина! Его любимая Ирина Васильевна!
Самая дорогая и красивая женщина на всём белом свете!

Ну, как ты? Гроза преступного мира!
Безценный и не пробиваемый ты наш! – как всегда с ухмылкой запричитал Николай Иваныч.
Ну, слава Богу! Очухался наконец?!
А то мы уж за переживались все! Как он там, наш “следопыт”!
Забыл уже нас, поди! Небось, уже зазнался!

Хватит, может уже на перинах валяться! Пора уже и честь знать!
Дел не в проворот, а он бока на перинах отлёживает!

А что? Есть дело? – было встрепенулся вдруг “Хмурый”.
Да лежи ты уж! Делаш! На твой век дел хватит!
И так вон уже сколько дел наворотил! – продолжал ёрничать капитан.

Правильно дядя Коля говорит! – запричитала уже тётка Агафья.
И так нафулюганил уже! Пора уже и за ум взяться!
Не за горами армия уже!
А ты всё, как маленький, всё ещё в “войнушку” никак не наиграешься! – и тётка Агафья под всеобщий громкий смех, вытирая платочком глаза тоже прослезилась улыбаясь от радости.

Ну, ладно – ладно! Поговорили!
Дайте теперь и молодёжи “тет на тет” поговорить! – вдруг командным тоном произнёс Николай Иваныч и все быстренько, положив на кровать принесённые “пожитки”, потянулись к выходу, оставив Ирину с “Хмурым” наедине.

Ну, здравствуй! – тихо произнесла Ирина и подсев на край кровати крепко поцеловала и обняла его.
“Хмурый” слегка простонал.
Милый! Тебе больно? Извини дорогой!
“Хмурый” молчал, словно снежный ком подкатил к его горлу.
Он так был рад её сейчас увидеть…
Весь такой больной и раненный…
А она слёзно продолжала…
Если бы ты знал, как я переживала за тебя!
Я думала умру, когда тебя всего окровавленного в больницу привезли!
Я думала, что никогда тебя больше не вижу! – и слёзы её по щекам заскользили ручьями.
Что ж ты у меня такой дурной?!
Дурачок ты мой! – и она стала жадно обцеловывать его лицо.
Ни куда тебя больше не отпущу!
Так и знай!
Буду любить тебя и никому, никому больше тебя не отдам!
Родной мой! – и она прижалась к нему крепко – крепко.



Голос “Хмурого” тогда в ночной степи первым услышал Николай Иваныч.
Слух у него был феноменальный. Родившись на Алтае, он часто ходил с отцом на охоту.
Бывало, что они часто расходились по тропам на несколько километров, а потом, пользуясь специальной лесной азбукой звуков, легко обнаруживали себя.
Даже ночью крепко спя, он сквозь сон, краем уха чуял каждое дуновение ветерка, хруст поломанной ветки или шорох крыльев пролетающей мимо птицы или скрип шагов какого-нибудь животного или зверя.

Сначала было трудно поверить, что со стороны сторожки доносятся крики “Хмурого”! Это выглядело сперва, как галлюцинация от избыточного внутреннего перенапряжения, а затем….
Прислушавшись по внимательней и уловив не поддельную интонацию своего “подопечного”, да ещё хорошо зная тупую не усидчивость и не предсказуемость самого “Хмурого”, он без доли сомнения сорвался и стрелою понёсся к сторожке, на его, едва слышимый голос.
Конечно, его ещё пришлось ещё порядком поискать, благо у капитана был при себе карманный фонарик.
“Хмурый” лежал на краю насыпи в пяти-шести метрах от сторожки, возле
длинной, заваленной ветками и землёй, старой оросительной траншеи.
В руках тот мертвой хваткой держал по одному пистолету.
Выше груди, прямо над сердцем зияло черное, с запекшейся кровью пятно и первая мысль его была, что “Хмурый” уже не живой. Но прислонив ухо к его грудной клетки, капитан уловил едва заметный пульс и сердцебиение.

Пуля прошла на два пальца выше сердца и вышла сзади спины навылет.
К тому времени уже подкатила вторая оперативная машина, долго плутавшая по степному району в поисках нужного ориентира.
Этой же машиной “Хмурый” и был отправлен в ближайшую больницу.

А два бандита, которых “Хмурый” “физически обезвредил”, лежали там же,
не далеко. Один, по кличке “Корень”, находился в сознании и что-то там тихо бредил, а второй, был их вожак и предводитель по кличке “Бурый”, но тот не выжил.
“Хмурый” постарался. Удар пришёлся точно в височную часть и был такой силы, что кости черепа не выдержали и преступник скончался от кровоизлияния.

Но никто по главарю шайки “диферамбы” слагать не стал, как и по другому бандиту, что был их “штатным” шофером. Того кличка была “Гундос” – довольно известная фигура в криминальном мире. Отъявленный был рецидивист, впрочем, как и вся эта его честная компания.
“Гундоса” при перестрелке подстрелил сам Николай Иваныч, уж тот своего не упустит. Он подкосил того точным выстрелом в колено, хотя мог засадить и прямо в глаз, что они с отцом и частенько практиковали, охотясь в алтайских лесах на белку.

Тот сдаваться не захотел и не дожидаясь расплаты. сам пустил себе пулю в лоб, сложив ласты в воду.

А инкассаторские сумки нашлись там же в траншее. Их бандиты закопали там сразу же после ограбления. “Хмурый” настиг бандитов, как раз в тот момент, когда те откапывали инкассаторские мешки с деньгами. Все деньги оказались на месте, целы и не вредимы.

На допросе “Корень” раскололся и выдал ещё двух своих подельников, тех, кто изготовил им оружие и предоставил для дела свой транспорт.



VII


Теперь уже молва о “Хмуром” ходила по всему городу.
Каждый с удовольствием “смаковал” эту завораживающую сердце тему.
В каждом дворе уже были свои юные “хмурые” оперативники, ловко и без оружия обезвреживащие опасных воров и рецедевистов!

Преступность в городе заметно снизилась.
В преступном мире наступило полное затишье и это, в первую очередь, конечно же была заслуга самого “Хмурого”.
Своими ответственными и героическими действиями он отбил охоту у многих криминальных элементов выходить на “большую дорогу”.

Многие тогда из числа активной и серьёзной молодежи, воодушевленные героизмом и отвагой местных оперативных работников, включая и “подвиги”, конечно самого главного их “виновника” - “Хмурого”, окончив школы и вузы подали свои заявления в Высшие школы милиции, а после, попадая по служебным распределениям, возглавили в своих регионах активную оперативную деятельность.

“Хмурого”, в этот раз поощрил сам начальник отдела криминальной милиции – полковник Дубинский Валериан Эдуардович, в последствии - почётный генерал!

За выдающийся вклад в дело декриминализации и помощи правоохранительным органам в борьбе с нарушителями правопорядка “Хмурый” был награжден почётной грамотой и поощрен денежной премией в размере, аж целых пятидесяти рублей!
На первые десять рублей он купил себе новенькие боксёрские перчатки, а тёте Агафье модный платок и новую хозяйственную сумку…
На другой червонец он подарил своей Ирине самые дорогие и модные, по тем временам - духи “Москва”!
А на третий и четвертый червонец он целых два дня угощал весь криминальный отдел, “подшефного”, районного, следственного отделения!
Ну, а последний червонец он решил оставить себе на….
Ну, конечно же на личные нужды.
Что только не может пригодиться молодому человеку, в его ещё только начинающейся, новой, молодой, и полной ярких приключений жизни.