Нора под миром, глава 19-21

ГЛАВА 19. Праздник Единения

Ночь, проведённая в "Доме Ашеров" оказалась незабываемой. Невозможно было спать: всё время кого-то расчленяли, резали, пытали. Под окнами шастали упыри, скреблись и дёргали решётки. Из подвала пёрло смрадом - там непрерывно работал крематорий. На верхнем этаже всё время убивали даму. А под утро заявилась подвыпившая компания и прямо в холле устроила побоище - только и слышались крики гостиничной прислуги, которую косили косами приезжие озорники.
На рассвете Кондаков немного задремал, но вскоре его и Борьку разбудили:
- Кончайте дрыхать, мон ами! - флуоресцируя белками, растряс их неугомон-ный Дикий Труп. - Надевайте фраки и айда на волю!
- Зачем? - сонно потянулся Кондаков.
- Ну ты даёшь, майн херц! - протрубил в дверях магнат. - Сегодня вся Труп-ляндия гуляет.

Все вместе они направлялись на стадион. Предстояло грандиозное празднество. Финал недельного загула. Вся ПВТ готовилась справлять День Единения. На шоу будет присутствовать сам Президент.
К гигантскому строению со всех сторон стекалась публика. Гремели оркестры, строем маршировали молодые трупики в доломанах, высоких шапках, потрясая крашеными серебрянкой палками с пучком чёрных лент.
Подкатывали роскошные лимузины, сплошь в венках. Из них выбирались элегантные трупы во фраках с моноклями и в перчатках, слегка тронутых могильной плесенью. Они подавали руки дамам с длинными зубами и бледными щеками.
- Вампиры. Первая волна стокеровского аристократического стиля. - почтительно прошептал Дикий Труп.
На входе чинно стояли вурдалаки с лиловыми мордами и тусклыми глазами. Они принимали от входящих билеты. Никаких драк перед турникетом, никакой давки. Всё чинно, аккуратно, пристойно.
- У нас спецразрешение. - солидно провозгласил Дикий Труп, ничего не предъявляя. Его и всю компанию пропустили без всяких возражений. Виктор с Борисом только подивились.
- А вы что думали? - узнав об их сомнениях, поведал Гид. - Здесь всё без обмана. Да никому билеты эти не нужны, обыкновенная имитация вашего поряд-ка. Но важен сам процесс! С тех пор, как мы все почувствовали себя гражданами ПВТ, мы обрели сознание и дух прогресса!
- Конечно! - подтвердил магнат. - Безалаберность в гуще социума порождает нестабильность. Кто же пойдёт на стадион, если нет гарантии сохранности?! Терять руки-ноги можно только законным путём. Всё, как у вас!

Стадион шумел тысячами глоток. Трибуны полоскали флажками, завывали множеством дудок, заглушавших бравурный марш из громкоговорителей. Роскошь этого стадиона, равно, как и его размеры, ни в малейшей мере не напоми-нали скромный монстродром в Мурдерберге. Красивые посеребрённые оградки отделяли зрителей от поля. Деревянные садовые скамейки с надписями "покрашено" чередовались с рядами кресел, напоминающих дизайном обстановку респектабельного крематория.
- Кому что привычнее, - объяснил Борису Гид. - У нас никого не обижают и не попрекают происхождением. Хоть ты в канаве помер, хоть в фамильном замке.
Борис вертелся со своей камерой. Трупы охотно позировали. Стоило направить на них объектив, как они тут же переставали замечать людей, зато начинали оживлённо вертеться, размахивать флажками, свистеть, вопить, подпрыгивать. Как только камера оставляла их, они тут же умолкали и лишь умилённо смотрели на Гостей.

Раздался заунывный гул колокола. Его низкий, дрожащий звук поплыл над стадионом, как пелена, поглощающая звуки. Все крики на трибунах, все свисты, гудение рожков - всё прекратилось. Замерли флажки. Все трупы встали. Ничего не понимая, Гости тоже поднялись. Борис торопливо водил видоискателем по полю.
- Туда смотри, - шепнул ему Аристократ и указал на медленно раскрывающиеся створки больших ворот. Оттуда торжественно выезжала группа мотоциклистов. Трибуны глухо загудели. Следом за мотоциклистами выехали два оди-наковых открытых катафалка. В одном из них с поднятой рукой стоял высокий, необычайно бледный человек.
- Это Президент? - задыхаясь от волнения, спросил Виктор.
- Нет, конечно, - почтительно принижая голос, ответил Экселенц. - Это премьер-министр, сам Дракула Великий!
Во второй машине, тоже стоя, ехал призрак в развевающейся мантии.
- Тень отца Гамлета! Глава министерства по внешним связям!
Раздались многочисленные аплодисменты. Трибуны перешли к рукоплесканиям.
- А где же Президент? - спросил режиссёр.
Ему не успели ответить - все трибуны словно взорвались. В воздух полетели шутихи и петарды. На длинном катафалке медленно выбрался на открытое пространство высокий господин, обмотанный потемневшими повязками с головы до ног. Президентом ПВТ была древняя мумия. Она подняла руку и помотала в воз-духе бинтами. Музыка и трибуны стремились перекричать друг друга. Торжественный кортеж совершил круг по стадиону и эффектно остановился посередине. Все три машины встали в один ряд. Президент в центре, спикеры по бокам.
- Любезные мне трупы! - провозгласил в моментально упавшей тишине глава Трупляндии. - Мы справляем с вами неважно какую годовщину образования ПВТ как самостоятельной державы! Наша цель благая! Наш девиз: помог себе - помоги другим! Мы будем нести знамя наших идеалов! Наш порядок - самый лучший! Пути прогресса неисповедимы!
Трибуны снова взорвались рукоплесканиями. Машины пришли в движение и совершили разворот. Удалялись они в обратном порядке: сначала шёл катафалк с Президентом, следом - две машины со спикерами, а потом - мотоциклисты. Едва закрылись ворота, все сели на места.
Открылись другие двери по всему периметру поля и стали выходить с праздничными флагами группы нарядных трупов. Кокетливо одетые молодые трупессы с пышными перьями на головах и такими же пышными украшениями сзади. Театрализованное выступление сопровождалось бравурным маршем. Едва оно достигло пика, как всё остановилось.
В Президентской ложе показался сам Президент и два его помощника - Дракула и Отец Гамлета. Участники варьете встали на одно колено, повернувшись к президентской ложе. Мумия кивнула и улеглась в президентский саркофаг. После этого декорации сменились. Украшенные перьями танцоры встали длинной цепью вдоль ограды.
- Это варьете на самом деле президентская охрана, - шепнул Виктору Дикий Труп.
- У вас тоже бывают покушения на Президентов?! - изумился тот.
- Нет, конечно! - затрясся от смеха Гид. - Кому придёт в башку охотиться на мертвеца! Да кто бы и попробовал, так не обрадовался! Под повязками у Президента дрессированные скарабеи! С одного укуса прогрызут ребро! Вот почему все наши Президенты - мумии! Нет, секьюрити охраняют саркофаг. Смотрите дальше!

Граф Дракула поднялся с места и подошёл к бортику президентской ложи. Он поднял руку, требуя тишины, что и получил немедля. Даже неугомонные флажки замерли в руках.
Главный государственный кровопийца что-то пролаял в воздух и сверху раз-дался громкий свист, словно падали авиационные бомбы.
Борис оторвался от своей камеры, перетряхавшись от непонятного шума.
- Всё в порядке, - успокоил его Повешенный. - Это лишь спецэффект. Смотри, это президентская дивизия.
Сверху шли плотным потоком стаи летучих мышей. Ударившись о землю, они превращались в летучих вампиров и тут же выстраивались в шеренги. Шеренги красиво снимались с места и на бреющем полёте низко шли над чахлой травкой поля. Ровными колоннами они летели вдоль бортов ограды под неистовые крики бешено рукоплещущей толпы.
Падение летучих мышей с неба прекратилось, они все превратились в вампиров и круг летящих кровопийц замкнулся. Постепенно вся масса разделилась по дорожкам. Движение шло с разной скоростью. Те, что были ближе к краю, летели со стремительностью ласточек. Вдруг по невидимой команде порядок изменился. Через круг вампиры поменяли направление движения. Теперь неистовое верчение кругов заполонило всё пространство, кроме овального участка в центре стадиона.
Вампиры шли необыкновенно слаженно. Зрелище было неописуемо эффектным. Постепенно они стали выбывать на овальную площадку. И вот замерли со сложенными крыльями. И вдруг все разом вскинули их, затрясли и с гортанным криком приветствовали зрителей. Их глаза зажглись, как красные огни. Казалось, что вся площадка в центре осветилась новогодними гирляндами. Трибуны ревели в бешеном восторге.

Дракула отошёл назад. К барьеру вышло Привидение. Отец Гамлета. Он тоже потребовал тишины. И вот среди замершей в ожидании толпы услышали тихий мелодичный звук цепей. Ничего не появилось и Гости вертели головами, ожидая, что сверху ринутся стаи призраков.
- Смотри на землю, - шепнул Борису Труп.
На беговых дорожках появлялись, как грибы, прозрачные шары. Они поднимались и тянули за собой тела, одетые в саваны. Вот всё свободное меж вампирами и варьете пространство заполнилось мутно-бледными фигурами. Секунду те молчали и вдруг вскинули закованные в цепи руки. Раздался дружный звон. Привидения играли на цепях, как на музыкальных инструментах! Они исполняли сложные композиции. Из-под земли продолжали появляться духи, взлетали в воздух и принялись танцевать. Но не просто! Их нестабильные тела меняли очертания, сжимались, вырастали, соединялись, образовывали разные фигуры. И постепенно вовлеклись в движение по кругу, как до этого шли вампиры. Под музыку в воздухе возникали поочерёдно дед Мороз в санях, с оленями, Снегурочкой, Снеговиком! Образовался и под восторженные вопли публики пролетел дракон. За ним следом - ещё два с двумя головами. Следом три - с тремя.
- Немного скучно это место, - шепнул Виктору Дикий Труп. - У милейших привидений навязчивая идея у упорядоченности.
В воздухе уже танцевали тыквы с горящими глазами. И вдруг превратились во множество Касперов с хвостиками, как у мягкого мороженого. И залетали, как метель, с хохотом. Трибуны загоготали от восторга. Касперы кинулись на зрите-лей, поливая их из шлангов виртуальным киселём. Привидения хватали трупы за носы и уши, приподнимали над сиденьями и бросали обратно. Эта драка продол-жалась примерно три минуты. Трупы отбивались зонтиками, тростями, шляпами. Потом в дело пошли башки. Весёлая кутерьма дошла до апогея и разом замерла.
Касперы собрались в большой пузырь над стадионом, тот завертелся и разлетелся с громом на множество огней. Горящие искры с шумом пошли по стадииону. В свистопляску вовлеклись вампиры, затем президентская охрана-варьете. Всё это пронеслось по стадиону, как сумасшедший крутящийся торнадо и, взмыв в небо, рассеялось. Сверху падали крутящиеся хлопья пепла.
- Ух, здорово! - пробулькал Утопленный в мальвазии. - Вот это хореография! Вот это спецэффекты!
А дальше началось шоу. Обалдевшие от обилия впечатлений Гости давно утратили дар речи, только вертели головами. Трупы такое выделывали в своей массе! А Виктору с Борисом представлялось, что увиденное на монстродроме есть верх фантазии!
Плыли по морю мёртвых фантастические каравеллы, составленные из ногтей всех умерших, с парусами из татуированной кожи! Вырастал Везувий и выкидывал из своего нутра потоки погибших душ. Вылетали колесницы, запряжённые диковинными монстрами загробных миров. Рядами шли керберы, везя за собой богиню смерти Кали. Текла чёрная река забвения, по ней плыли корабли и уносили стонущие души. Гигантский Молох поглощал визжащие от ужаса фигурки грешников.
Огненное колесо апокалипсиса завертелось высоко над головами восхищённых трупов, разбрызгивая бешеные брызги. Бездна разверзалась и поглощала целые народы. Выстраивались горы черепов и утекали, как река, в ничто. В черноту небытия сходили башни Вавилона, Колосс Родосский, дворцы Семирамиды, мегалитические постройки неолита, осыпались небоскрёбы, утопали "Титаники", взрывались острова, разваливались на пылающие части материки.
Бешенство толпы достигло апогея. Все трупы бесновались. В воздухе плясали черепа, взлетали руки-ноги. Всё это падало обратно и в произвольном порядке подхватывалось трупами.
- Праздник Единения! Праздник Единения! - кричали трупы и со слезами лобызались.
С сумасшедшим хохотом Виктор рвал на рубашке пуговицы и подбрасывал их вверх. Оторвал манжеты и преподнёс Графине. Та разревелась от восторга и подарила ему мизинец.
Наконец, вампиры взлетели вверх и развернули над стадионом гигантское чёрное покрывало. Оно закрыло и поле, и трибуны и даже стены. Опустилось наземь и зрители принялись кромсать его зубами, отрывая куски на память. Толпа счастливо стонала.

***
После грандиознейшего праздника все разбрелись по неусыпному Нью-Прахо. Везде играла музыка, сидели за столиками трупы, кружились в танцах пары. Летали маленькие привидения и рассыпали огоньки. В фонарях мерцали бледные гнилушки.
Уставшие от впечатлений Гости отправились в гостиницу. Вся компания - за ними. Предстояло скорое прощание. Гостям пора возвращаться в верхний мир.
В "Доме Ашеров" продолжались торжества: ещё бегали по саду с визгом интеллигентные трупихи, ещё гонялись за ними с воплями маньяки. Но весёлая компания уединилась в номере Гостей.

После обсуждения праздничных чудес и всех восторгов разговор постепенно принял дискуссионный характер. Трупы откровенно гордились своей страной. Гостям даже стало как-то неловко оттого, что те так беззастенчиво нахваливают свой быт.
- А вы заметили, что у нас нет на улицах плевков? Никто не сморкается на землю!
- Да у вас и носов-то нет, чтобы сморкаться! - слабо защищался Виктор.
- Верно! - с удовольствием подметил Дикий Труп. - И вам они тоже ни к чему. Ничего хорошего вы с ними не сделали ещё.
- Вы можете пройти всю ПВТ из угла в угол и не услышать не то что мата, а даже грубого слова! Графиня не в счёт, она женщина и ей простительны причуды. Но даже она выражается лишь в адрес врагов. А у вас матерщина служит обыкновенным средством вербального общения! Что ни говорите, мы гораздо цивилизованнее вас. - азартно высказался Аристократ.
Он небрежно выплеснул остатки коллекционной бальзамировочной жидкости в решётку окна - прямо в физиономию взмыленного от вожделения упыря. Тот молча бился меж двух прутьев, не в силах ни пролезть вперёд, ни выбраться обратно.
- Легко вам говорить! - вмешался оператор. - У вас нет конфликтов потому что у вас и потребности невелики.
- Так и вы ограничьте свои! Зрелища и хлеб - всё остальное блажь!

- Вы постоянно боретесь с проблемами! Причём, одновременно с противоположными. С одной стороны у вас перенаселённый мир. С другой стороны вы не знаете, как повысить рождаемость в стране. Ваши самки вынуждены прикладывать огромные усилия, чтобы привлечь самцов к своей прямой задаче. Мы сами видели в рекламе после полуночи. Но с другой стороны, вам присуща трогательная забота о покойниках. Иначе откуда мы берём все эти пирожки?! Я уверяю вас, друзья, контакты с нами будут вам полезны!
- Заметьте, насколько бесконфликтно наше ПВТ! У нас нет семейных драк и перебранок, потому что нет семей. У нас нет детской смертности и самых деток тоже нет! Мы не озабочены выплатой пенсионных средств, потому что трупы не стареют! У нас нет болезней, мы не умираем! А вы же постоянно озабочены спасе-нием среды обитания от последствий вашей же жизнедеятельности! Вам негде хоронить умерших, а вы требуете повышения рождаемости! Правда, в последнее время вы очень поумнели, всё же учитесь у нас кое-чему! Я говорю о выставке трупных пластификатов. В самом деле, столько добра зря пропадало!
- Класс, - подтвердила Инженивая Трупица.
- А как вы неразумно расходуете ресурсы окружающей среды! Сначала уничтожаете виды, потом их же заносите в Красную Книгу вместо того, чтобы вторично перерабатывать отработавший свой срок биогенный материал! Но у вас есть множество соблазнительных вещей. Например, еда! Мы могли бы организовать бартер. Наши туристы едут к вам в ваши эти все Макдоналдсы. А ваши любители войнушек могут забавляться в наших шоу и сафари. Это вам не какие-то руки на экране монитора! Настоящий адреналин! Вы могли бы помочь нам пополнить настоящими экспонатами наш пыточный театр. Говорят, что это культурное меро-приятие очень популярно в вашем мире.
- О, в самом деле?! - оживилась Оригинальная Графиня.
- Нельзя отрицать, - продолжал Утопленный, - что в этом деле вы на порядок прогрессивнее Трупляндии! Зато мы могли бы помочь вам в наведении порядка на улицах. Представляю себе толпу футбольных фанатов, пытающихся прорваться сквозь оцепление из смердящих трупов! Мы могли за небольшую плату патрулировать ваши улицы. Уверяю, всё было бы отменно! А кондуктора в маршрутках! Несчастные женщины! Да нашему трупу только челюсть отстегнуть, как все пассажиры немедленно выстроятся в ряд и будут наперегонки платить. А ваши охранники! Куда в них столько пищи лезет?! Нашим ничего подобного не надо. Они и денег не возьмут, зато им ничего не страшно! А какие средства вы сэкономите на съёмках! Да мы за здорово живёшь будем сниматься в ваших фильмах ужасов! Вы ещё немного тут видали! На самом деле, у нас такая масса спецэффектов!
Виктор покосился на трясущуюся дверь и на костяные пальцы, что усердно шарили в щели у пола.
- Вот тут я с вами не соглашусь, - грустно возразил Борис. - Нельзя остановить развитие прогресса. Если наши киношники будут тасовать готовое, то компьютерная анимация заглохнет. Тогда и у вас тут наступит застой.
- Да, Утопленный, тут вы явно переборщили с идеей, - недовольно заметил Экселенц.
- Абсолютно! - тот немедленно отказался от своих фантазий. - Просто я увлёкся. Мне так хочется наладить производство ужастиков в стране наших дорогих Гостей. Их жизнь так пресна, так однообразна, так удручающе бесцветна! А запах трупов так щекочет ноздри, так тормошит адреналин! Недаром в верхнем мире ни на миг не прекращается война! Сначала они переводят биомассу в регрессивную фазу, затем снимают об этом репортажи, потом кино, потом пишут книги, потом наперегонки кричат об этом в телешоу, потом мочат журналистов, потом устраивают показательные процессы, потом объединяются под мирным флагом и давят оппонентов по всей технологической программе, то есть снова переводят биомассу! Нет, братья, мы точно должны объединяться с вами: у нас так много общего!

Борис с Виктором обалдело переводили взгляды с одного трупа на другой. Кондаков пытался что-то проговорить, но не нашёл слов.
- Да что вы так встревожились, Виктор?! - расхохотался весельчак-Аристократ. - Вам же не предлагают немедленно заключать сделку! Мы просто подели-лись с вами своими планами на будущее. Успокойтесь, милый! От вас ничего здесь не зависит!
"А ведь и правда! - обрадовался в мыслях Виктор. - От нас ничего тут не зависит!"
Он повеселел, расслабился и перспектива сосуществовать в одном пространстве с трупами его уже не так смущала. В самом деле, они такие все миляги!

***
Прощание было трогательным. Дорогие Гости отбывали в обратный путь. Их посадили на дирижабль и они вместе со своим гидом, Диким Трупом, поплыли обратно на болото. Пользуясь случаем Борис с борта гондолы снимал панораму ПВТ. Там правда не было ни сельского хозяйства, ни заводов. Только города-кладбища и масса развлекательных комплексных мероприятий.
По случаю дня Единения доканывали последние запасы фейерверков. Поэтому земля внизу вся так и вспыхивала искорками. Они плыли над сухими пыльными холмами. Дикий Труп, мечтательно сидел на краю корзины и, уцепившись за верёвки, пел чувственную песенку про череп на могиле.
Постепенно населённые места закончились и пошли болота. Вот вырисовалась на островке деревянная церковь.
- Видали? - хвастливо спросил Труп. - Это классика! Музей!
И поведал Гостям, что это не что иное, как та хуторская часовня, в которой отдал Богу душу классический первопроходец жанра, Хома Брут.
- Заметьте, каков прогресс в отношениях между нашими мирами! - заметил он. - Тот лишь увидел вурдалаков, так и преставился. А вы просто молотки! Я вас уважаю! Высочайшим разрешением Президента музей вам оставят до конца всех съёмок на местности.

Они попрощались. Гости уходили по тропе обратно в свой мир. А Дикий Труп залез обратно, в свою петлю на балке. Он был смотрителем музея.

- Вить, а Вить. Я вот тут подумал. А ведь где-то тут у них существует и пространство голых баб из всяких там журналов, ночной рекламы и послеполуночных передач. - сказал Борис, шлёпая сапогами по заболоченной тропе.
- Да ты что?! - ужаснулся Кондаков. - Даже и не думай! Это ж так затянет с головой! Там и пропадёшь! Еды-то у них тут нет!
- Я сам так думаю. Нельзя нашего мужика туда пускать, а то хердык стране.

***
Помреж, Володя Мазурович, ближе к ночи вышел покурить на волю. Неспешно брёл он по тропе куда-то за деревню. Погодка растеплилась и в воздухе так приятно пахло свежей травой. Уже смеркалось. Вова стоял под отцветшею черёмухой и задумчиво делал последние затяжки прежде, чем пойти назад. Он скорее учуял, чем увидел какое-то движение.
Немного дальше, через открытое пространство, находились частые заросли низеньких, раскущенных берёзок. Там местные аборигены режут на зиму веники для бани. Вот из этих зарослей в лиловом сумеречном свете вышла пара.
Володя не сразу понял, что видит режиссёра Кондакова и оператора Бориса Немучкина - оба в болотных сапогах и матерчатых панамках с кармашком. Они медленно и торжественно переставляли ноги. Физиономии обоих украшались густой щетиной. Мазурович нутром почувствовал момент и невольно замер с сигаретой в руке.
Режиссёр держал невысокого Бориса под локоть, а тот благоговейно прижи-мал к груди японскую камеру. Другой рукой режиссёр держал на локте корзинку, полную кассет. На безрукавке оператора газырями торчала обойма батареек. Глаза пришельцев поражали неземной печалью, одухотворённым блеском и пресветлой мудростью. Ничего не замечая, оба прошествовали мимо переставшего дышать помрежа. Ему вдруг показалось, что над головами у них немного засияло.

Они прошли, и лишь тогда впавший в прострацию Мазурович обнаружил, что сигарета прогорела до фильтра.



ГЛАВА 20. Это талант!

По графику съёмок с утра предстояло снять эпизод, в котором бабка Евдокия передаёт главной героине, Анастасии, наговорённый кусок смолы. Та должна потом по сценарию прилепить его на заколку фермеровой жены. Но всеобщее недовольство таким графиком вылилось в открытую неприязнь со стороны актёров. Динара Пономаренко стала высказывать вслух, чтобы слышал Кондаков, что ей следовало бы выставить неустойку режиссёру за то, что за столько дней с начала съёмок она ни разу не участвовала ни в одном эпизоде. Пусть отпускает актёров в город и вызывает к назначенному времени, когда они и в самом деле пригодятся. Все были обозлены. Всех доставало отсутствие удобств и неважное питание.
- Я уеду, если сегодня же не приму участия в съёмке эпизода! - зверствовала Дина.
"Ступай, голубка!" - хотел ей злорадно ответить помреж Володя Мазурович, вспомнив, с каким трудом они с Семёновым пробились в Блошки. Но передумал и отправился к дачникам договариваться насчёт бани для актёров.
- Да в чём же дело?! - изумился дядя Саша. - Давно пора!
И немедленно отправился топить печурку. Несчастные актёры и все ассистен-ты обрадовались и забегали с полотенцами.

Дине Пономаренко в тот день банька обломилась. Кондаков неожиданно при-нял её ультиматум и перенёс первый эпизод на день раньше. Он горел работой и не собирался никого упрекать за рвение.
- Итак, снимаем сцену в доме фермера. Где смола?
Все начали оглядываться.
- Где Виолетта Егоровна?! - грозно рявкнул режиссёр.
- В бане, - ответил Димка-ассистент.
- Я серьёзно! - крикнул во гневе Кондаков. Сам он даже не помылся, вернувшись с болота, и вонял какой-то дрянью. Всю ночь они с Борисом проторчали в монтажке, просматривая отснятый накануне материал.
- Да правда в бане! - оправдывались осветители.
- Где заведующий реквизитами?! - заскрипел зубами Кондаков.
К несчастью, Галкина тоже оказалась в бане.
- Блин! Квас! Гоголь-моголь! - рвал и метал Виктор. Бориса рядом не было - он отправился в дом Леха устанавливать камеры - и понять гнев режиссёра никто не мог.
И тут ко всеобщему переполоху как ни в чём ни бывало явилась бабка Евдокия.
- Ну что? Я здесь. Снимаем про смолу?
И достала из кармана липкий чёрненький кусочек. Виктор зарычал, как зверь, и выхватил у ведьмы вожделенный реквизит.

***
Динара млела. Сегодня весь день её! Сразу два эпизода: в доме и беготня по лесу. Она им всем покажет, как надо работать с минимальным числом дублей. Она профессиональная актриса и умеет всё делать вовремя и хорошо.
Дело завертелось просто бешено. Даже флегматичная обычно Марианна мчалась за режиссёром и его группой, как будто ей пообещали миллион долларов в банке из-под мёда.
- Значит так! - свирепо объяснял Виктор. - Вы, девочки, должны собачиться, как два врага. Без всяких там "простите-извините"! Ты, Динара, задаёшь ведущий тон. Ты ненавидишь Марианну, она у тебя украла мужа. Но прямо так ты выразить это не можешь. Открытого противостояния пока ещё нет. Ты понимаешь, что тебя просто дурят, но не можешь показать этого при муже. Будь сволочью, Динара! На тебе держится вся сцена!
- Встреча при дверях! Дубль первый! - визгливо огласила тёмный коридор в доме Леха пожилая Любовь Захаровна Козлова. Она не попала в баню и теперь ненавидела Динару за утренний скандал.

Марианна сосредоточилась, собираясь сделать в свете софитов первый шаг к двери. Но наткнулась взглядом на смешливые глаза бабки Евдокии. Та не ушла со съёмочной площадки и теперь наблюдала за всем ходом съёмок. В памяти мелькнула страшная сцена в бане, пережитая накануне.
"А ведь это всё не сон!" - вдруг осознала Марианна и едва не задохнулась от мгновенного ужаса. Рука её застыла, не дотронувшись до дверной ручки. Она обернулась с побледневшим лицом.
- Иди давай, - процедил сквозь зубы Димка, невидимый за сиянием софитов.
- Заткнись. - посоветовал ему с тихой яростью Кондаков.
Чувствуя себя так, словно она шла на эшафот, Марианна робко потянула ручку двери. Ей вспомнилось, как они с Сергеем, затаив дыхание, стояли с той стороны в тот страшный день, когда в дом неистово рвалось что-то непонятное. Сознание в ней помутилось. Она сжала в пальцах кусочек смолы и вздрогнула от отвращения. Это и вернуло её в чувство.

Динара шла по коридору, освещаемая приглушённым светом ламп. Она торжествовала. Наконец-то, к ней прислушались. Её внезапная выходка принесла плоды. Кондаков вдруг оторвался от созерцания обожаемой профурсетки.
Пусть в этом эпизоде Динара не главный персонаж. Но она знает: можно сыграть так гениально, что оттеснить эту жалкую модель, над которой смеётся вся группа, на второй план. Она представила, как Марианночка начнёт сейчас в своей обычной манере мямлить и давиться фразами. Нет, не нужно подавлять её, а то эта сытая корова испортит эпизод. Не в этом мастерство актрисы.
Кондаков воображает себя режиссёром, а на самом деле он как был рекламщиком, так и остался. Он думает, что кого-то обманул своей сказкой про то, как снимал клипы. Бедняга, он мало повращался в актёрской среде. Здесь все про всех знают. И все притворяются, что пребывают в полнейшей неосведомлённости. Сегодня ей в баню не попасть.
Тигриным шагом Динара шла к двери. Тёмные глаза смеялись. Она знала, что увидит на лице этой дуры Марианны. Сегодня та поймёт, что такое актёрская игра.

Они почти столкнулись. Преграда словно растворилась между ними, а воздух словно закипел от двух пар глаз, схлестнувшихся в поединке.
- Зачем пришла? - два слова, как свинец, упали на порог.
- Я... - на мгновение запнулась Марианна. И тут же рассердилась. Да что это она? С какой бы стати ей пугаться этой узкоглазой стервы? Кондаков мог бы и не наставлять её. И так понятно, что Пономаренко ненавидит Марианну.
"Пошла ты на фиг", - хотела сказать она, но вовремя остановилась.
- Динарочка, - с тигриной ласковостью промурлыкала Марианна, глядя в эти жёсткие глаза с прищуром. - Давай с тобой дружить!
И засмеялась про себя, глядя, как мгновенно напряглась соперница. Эта фраза не по тексту. Плавным движением, словно шла на танк, она попёрла на Динару грудью. И вышла на софиты. А лицо соперницы оказалось в полной тьме. Покрасовавшись перед камерами, Марианна обошла гадюку и позволила той запечатлеть в кадре выражение растерянности.
- Снято!
- Ещё дубли будут? - с надеждой спросила Дина.
Нет, всё нормально. Хорошая актёрская работа. Чувствуется класс.

Сцена в доме. Тут больше динамики. Крупным планом лицо Динары. Фермерша разозлена. От этого её обычно ровная и смуглая кожа пошла румянцем. На щеках красные пятна, как от лихорадки. Хорошо, отлично. На глазах только что не слёзы - хорошая игра. Злая улыбка кривит губы. Крупным планом губы. Потом глаза. Приблизились и замерли. Потом отъехали назад и снова стоп. Ну, говори свой текст.
- Зачем пришла? - в голосе арктический холод. Он отлично сочетается с огнём в глазах. Вот это актёрская игра!

Героиня обводит комнату глазами. Не спешит что-то говорить. Это та самая комната, в которой они были с Сергеем. И та самая кровать. Она расстелена. Глаза Марианны вспыхивают.
Правильно, тут её должны достать воспоминания. Кондаков помнит, как неожиданно чувственным вышел этот эпизод в этой самой постели. Неопытная Марианночка забыла про камеру и разволновалась рядом с Карсавиным. Тот тоже удивил. Откуда в этом типе столько страсти? Похоже, они нравятся друг другу. Это хорошо. От трения дерева о дерево рождается огонь. Это тебе не "кушать подано"!.
Кажется, игра первой профессиональной актрисы, с которой Марианна оказалась в кадре впервые, зажгла девчонку. Её лицо приобрело подвижность, заработали мимические мышцы. Надо было сразу взять в игру Динару. Каков эффект, а?!
Крупный план, Боря. Крупный план...Ай, молодец! Ай, как ценю тебя! Ну всё ты понимаешь, Немучкин, не нужны слова! Ну, не подкачай же, Марианна! Одну лишь фразу!
- У вас нет соли полстакана?

Дурацкая фраза про соль вышла у этой смазливой инженю с таким ехидством! Подколола, стерва! Потупила сначала глазки, а потом внезапно глянула с таким бесстыдством! Динара сразу поняла: большая школа лицемерия. Лицей при бане. Колледж при борделе.
Она упустила шанс. Мельком брошенный взгляд дал понять, что режиссёр доволен. Дубль повторять не будут. Всё, как Дина и хотела. Совершенно помрачнев, она тем самым с блеском сыграла свой последний дубль в этом эпизоде. Теперь до съёмок на природе она не попадёт перед софиты.

С уходом Дины Марианна утратила азарт. Прицепила на заколку кусочек смолы, продефилировала перед камерой, запортила три дубля, заработала прозвище идиотки. И, получив заслуженный отдых, удалилась к себе в "Газель".

***
- Шеф, чего раскипятился? - спросил Борис. - Не каждое мгновение наполнено страстями. Ты же знаешь, Марианночка не профессионалка. Они с Динарой терпеть не могут друг друга. Как Пономаренко вышла из кадра, так Марианночка и затухла.
- Так я сегодня не нужна? - поинтересовалась бабка Евдокия, заглядывая в дом.

***
День ещё не кончился и неутомимый Кондаков надумал снять ещё один эпизод. После утренней досады Динара успокоилась и решила, что вечером возьмёт реванш. Ей предстояло бегать по лесу и изображать спятившую фермершу. Весь эпизод займёт в ленте не больше трёх минут.
Это, конечно, не Офелия. По сценарию героиня просто одурела. Побольше ора, вытаращенных глаз, воздетых рук. Но это всё не то. Примитив. Вот утренняя сцена - подлинный драматизм, вулкан страстей. И она проиграла этот раунд.
Все уже были на месте. Динару подготовили. В волосах заколка. Она должна быть в кадре. В этой заколке наговорённая смола, от которой фермерша сошла с ума и забегала по лесу.
Динара потрогала её и с досадой поняла, что заколку не заменили. Ах, идиотка Виолетта! Все мозги в баньке смыла! Теперь придётся выстригать хороший клок волос! Или это всё нарочно?!
На заколке изнутри была смола.

С искажённым от ярости лицом Динара вышла перед свет софитов. Кровь забурлила и забилась в висках, как зверь в тесной клетке. Свет попал в зрачки и ослепил. От этого в глазах замелькали ядовито-зелёные круги. Рот наполнился слюной. Изнутри поднималась мутно-чёрная волна. Всё раздражение, вся обида, все неудачи. Все эти проклятые третьи роли! Ушедшее напрасно время, потерянные годы!
- Гады! - крикнула она. - Твари!
Пальцы сами скрючились, руки поднялись к глазам. Разодрать себе всю морду?! Нет, не дождётесь!!!
Она расхохоталась. Мало! Слишком мало!! В испепеляющей ярости Динара затопала ногами и затрясла головой.
- Гады, гады! АААААА!!!
И опрометью бросилась в лес.

Кондаков привстал с кресла и с побледневшим от потрясения лицом наблюдал эту чудовищно талантливую игру. Красивая Динара во мгновение ока перевоплотилась в подлинную фурию! Налитые кровью глаза, растрёпанные волосы! Она металась перед камерами, рычала, выла, рвала на себе платье. Её сотрясали бешеные конвульсии. Она каталась по земле, драла траву руками. Фрагмент занял лишь минуту, но какой фрагмент! Потом умчалась в лес, а все остались недвижимы с огромными глазами.

Динара кидалась от дерева к дереву. Колотила кулаками по стволам. Глубинный ужас тлел в груди под потоками испепеляющей ненависти. Впереди завиделась фигура. Актриса вдруг остановилась. А, вот жертва! Наконец-то она кому-то располосует когтями горло!
С рычанием кинулась Динара к этой фигуре, плавающей в потоках слепящего кровавым светом мрака.
- Стой! - резко крикнул кто-то.
Динара заколебалась. Она цеплялась за дерево и качалась.
Бабка Евдокия шла на неё.
- Пошла назад, - приказала старуха.
Динара злобно засмеялась и потянула скрюченные пальцы к горлу жертвы. Глаза ведьмы вспыхнули. Она остановилась шагах в пяти. Подняла ладонь и резко нанесла удар в воздух раскрытой пятернёй.
Женщина отлетела прочь, как побитая собака. Скуля, она цеплялась за кусты, вырывала клочьями траву. Остатки разума метались в ней. Это ненормально! Это всё неправильно! За что?!
- Пошла назад! - старуха с раскрытой ладонью наступала на актрису. И ударила опять!

Динара выскочила из леса и заметалась. Камеры следовали за каждым её движением. Они снимали, как женщина с воем кинулась на свет. Испугалась, отшатнулась, бросилась обратно в лес. Потом побрела, осматривая всё вокруг себя утратившим рассудок взглядом.
- Боже, какой ужас... - прошептал помощник осветителя, Димка.
- Чудесно, неподражаемо, роскошно... - потрясённо ответил режиссёр.
Актриса принялась грызть свои руки.
- Виктор Палыч, - дрожащим голосом сказала Виолетта. - Она наносит себе раны.
- Оставьте, - бросил тот. - Она - звезда!

Шатаясь, Динара удалялась в лес. Это происходило не по плану. Поэтому Борис отправился за ней и снимал, как она падала на колени перед берёзами, плакала перед пнями, ловила тени. Наконец остановилась, повернулась к камере и долго смотрела сплошь почерневшими глазами в душу оператора. Наконец, он понял, что эта тьма в глазах больше не игра. Динара внезапно и необъяснимо сошла с ума.
Они стояли вдвоём друг напротив друга и молчали. Борис опустил камеру. Вдалеке раздалось тявканье. Женщина повернула голову и прислушалась. Кто-то приближался. Тогда актриса повернулась и побежала. Побежала прямо в гущу, прямо в зелёную тьму Бермудского Треугольника.

Они ждали долго, но Динара не вышла из лесу. Всю ночь люди ходили вдоль опушки и кричали. Заходили внутрь с фонарями и тоже звали.
- Да не может быть! - говорил Виктор. - Здесь нет болота. Может, ногу подвернула.



ГЛАВА 21. Бесцветный мир

Утром всё счастливо разрешилось. Динара вернулась бледная и молчаливая. Она действительно закружилась в лесу. От перенапряжения во время съёмок упала и потеряла сознание, поэтому не слышала голосов. К сожалению, она поранила руку сучком. Здоровая царапина пересекала левое предплечье и начинала вспухать.
- Динарочка, ты знаешь, что ты великая актриса? - спрашивал её взволнованный Кондаков. - В следующем фильме главная роль твоя.
Актриса невесело улыбалась, потирая руку.
- Надо бы сделать укол против столбняка, - испуганно сказала Виолетта, обрабатывая рану.
- Чепуха, - ответила Динара. - Завтра всё пройдёт.

***
Всё, что происходило, не нравилось Лёньке. События никак не объяснялись. Странности всё множились. Он дважды попадал в Селембрис, в тамошние Блошки, но так и не успевал перенестись ни к Гонде, ни к Фифендре. Ни даже вызвать Сияра. Ему позарез был нужен перстень Гранитэли. Следовало ещё раз попытаться это сделать. Но тот странный возврат во времени, который произошёл в последнее проникновение, его потряс.
- Давай попросим дядю Сашу прокатиться до Матрёшино, - предложила Наташа.
Идея была неплоха. И повод был: съездить к фельдшерице, сделать Динаре укол противостолбнячной сыворотки. Актриса принялась резко возражать. Но всем миром её убедили, что это просто необходимо. С раздражённым видом она села в машину и надулась на заднем сидении. Лёнька сел вперёд, а Наташа рядом с актрисой.
Семёнов медленно ехал по дороге, стараясь не упустить возможные ответвления. Спустя полчаса он также медленно въехал в Блошки. Актриса расхохоталась. Вторая попытка не увенчалась успехом. Во время третьего возвращения их встречала вся группа.
Семёнов растерзал на себе все волосы.
- Дай я попробую, - сказал Лёнька и попытался, как в прошлый раз, пешком преодолеть преграду. Сидящий в машине дядя Саша с тревогой наблюдал за ним. Парень скрылся за зелёным поворотом.
- Надо было нам вдвоём, - проговорила Наташа.
Она вышла из машины и пошла следом. Обошла поворот. Навстречу ей шёл Косицын.
- Где ты свернул?
- Я не сворачивал нигде.
Прохода они так и не нашли.

Съёмочная группа занималась эпизодами на природе. Режиссёр ругался по поводу отсутствия массовки. Но в душе он верил, что над ним и его фильмом распростёрся некий мистический покров. Как у Поля Гогена: "я рисовал и великие боги маори водили моею рукой!" Нечто сверхъестественное хранило их от посредственности внешнего мира. Поэтому он сидел в своем кресле, как Наполеон перед Аустерлицем и видел весь будущий фильм во всей его красе. Его больше не тревожили ни трепотня скучающих артистов, ни замечания зануды Антонины. Они с Борисом такое повидали!
- Ты понимаешь, Витька, - спросил его тогда Немучкин. - мы наснимали кучу материала. Откуда он взялся?
- Понятия не имею, - ответил тот. - Я только знаю, что он великолепен.

***
Наташа с Лёнькой тайком, пока никто не видит, полезли в дом этой странной бабки Евдокии. Катьку они с собой не взяли и даже не сказали, куда идут. А то она сорвёт им всё мероприятие. Чего они собрались искать там, даже и не знали.
Едва вошли в низкий пятистенок, как остановились прямо на пороге. Это был тот самый дом, какой они видали в селембрийских Блошках. И точно так же нет розетки на стене, хотя есть электрическая плитка. С потолка свисала лампочка, но не было проводов и выключателя. Вот что было так фальшиво в этом доме! Он был словно бы ненастоящим.
Потом оба отправились к бане.
- Вот тут она меня поймала, - указал на косяк двери Лёнька. - Я полетел в предбанник, а там шли съёмки, которые мы наблюдали на день раньше. Тогда зашёл к Лукерье Лех. В тот же день мы подслушивали под окном. Я задел ногами провода и сорвал съёмку. Так вот скажи мне, куда они включали свои приборы?
Наташа промолчала. Она присела на корточки и смотрела в окно бани. Лёнька тоже пригнулся и глянул в окошко. Лес был далеко. Тогда он вышел и посмотрел снаружи. Высокая стена деревьев подступала совсем вплотную. Тогда он он снова глянул изнутри. Как будто бы с обратного конца бинокля, лес отдалился, в немытом окошке виднелся зелёный луг. В действительности его не было. Он был не здесь, а в селембрийских Блошках.
- А если вылезти в окно? - спросила Наташа.
Окно у бани не открывалось. Оба вернулись в дом и посмотрели в окна. Было видно всё: некрашеные брёвна дома Пелагеи. По улице степенно ходили куры и золотой варюхинский петух. Пробежал Борзилко. Прошёл с удочками дядя Митрофан.

Лён подёргал рамы. Они оказались забиты намертво гвоздями и даже щели замазаны пластилином.
- Дай мне нож, - сказал он Наташе. Она быстро отыскала среди нехитрой кухонной утвари большой, тёмный нож. Лёнька поддел лезвием гвоздь и тут же лезвие печально дзинькнуло и разломилось. А тонкий гвоздик даже не пошевелился. Тогда они оба попытались расковырять обломком окаменевшую замазку. Ничего не получилось. Впечатление такое, словно царапают спичкой гранит.
- Ну, если это средство не подействует, тогда не знаю, - с сомнением проговорил Лён.
Он вынул из кармашка иглу.
- Сталь Дивояра! - и тряхнул иглой.
Та засветилась и обратилась в необычайной красоты кинжал.

Одно движение, и все гвозди с замазкой вместе и стружкой с подоконника посыпались на пол. Так же легко сталь разрезала задвижки, которые до этого было невозможно расшевелить.
Окно открылось. Вместе со звуками улицы ворвался жаркий воздух. Они встали на пороге. Посмотрели в дверь наружу. Там был виден дом Семёновых. Дядя Саня возился на крыльце с ножовкой. Катька с криками рубила лопухи.
Посмотрели в окно. Пелагея Васина вывешивала на верёвки стираные занавески. Маленькая Пелагея играла на крылечке с куклой. Голосил петух. Прислушались. Звуки двух пространств проникали в дом.
- Это портал. Больше нечего предположить, - сказала Наташа.
Как быть? Можно ли Наташе выйти из окна? Будет ли это перемещением?
- Ты понимаешь, если мы ошиблись, то ты не вернёшься из Селембрис. Тогда инопланетяне унесут тебя навеки. Что я буду сочинять твоим родителям?
Вся логика была против. Но кончилось тем, что оба вышли из окна наружу.
- Давай вернёмся! - вдруг запаниковала Платонова. И опрометью бросилась назад.
- Ну, что? - напряжённо спросил её Лён.
- Вижу дядю Саню, - доложила она, выглядывая из двери.

- Мне кажется, здесь есть ещё один портал. В доме Леха, - высказал соображение Косицын. - Я дважды вышел через него в другое пространство.
Он всё ещё тревожился и спрашивал Наташу, не позабыла ли она чего.
- Меня вот что занимает, - ответила она. - Ты так и не пытался самостоятельно перенестись отсюда в наш мир. Всякий раз ты попадал в портал.
Это была правда. Но сейчас проделать это Лён не мог. Нельзя оставлять Наташу.
- Что мы здесь ищем? - рассуждала она дальше.
- Сейчас, надо только отойти подальше за деревню.

Два часа прошло, а Сияр не прилетел. Собственно, это могло ничего не значить. Так и раньше было. Поэтому оба возвращались к дому Евдокии. У плетня возилась та бабка, что накормила их блинами в первый раз. В их мире в этом доме живёт Лукерья. Она их увидала и помахала рукой.
Лён вдруг замедлил шаг.
- Подожди-ка, подожди, - забормотал он. - Ну-ка, закрой левый глаз рукой.
- Лир-от! - воскликнул он.
И они схватились за руки, не отпуская ладоней с глаз.

Краски быстро исчезали. Исчезали звуки. Исчезло небо. Исчезло солнце. Жара вдруг прекратилась.
Из земли, заросшей, как паршой, седой измызганной травою, торчали полуистлевшие полуразваленные- полусожжённые дома. Вместо высоких тополей - согнутые, больные раскоряки. Вместо леса вдалеке чернело болото.
Возле домов слонялись тени. Тень вместо бабки, что их поила молоком. Маленькая тень шевелилась на проваленном крыльце дома Пелагеи. Ещё одна бродила по двору. По серому пеплу проскользнула тень собаки. Ещё несколько теней рылись у почерневших палок, изображавших из себя забор. Но посреди всего этого кошмара стоял, как прежде, дом бабки Евдокии. В нём ничего не изменилось.
Ребята подошли к забору, не отнимая рук от глаз. Дотронулись ладонями одновременно. Нет и следа летнего тепла. Жерди холодны и сыры, словно осенью.
Тогда они отняли от глаз ладони. Жара упала сразу и стала припекать. Всё зазеленело. Бабка опять помахала им рукой. Борзилко обрадовался и бросился к знакомым. Их увидала маленькая Пелагея и вскочила с места.
- Бежим отсюда! - в страхе воскликнула Наташа. Они торопливо прыгнули в окно и поставили обратно раму.

Время! Сколько они пробыли там?
- Лёня, это пересечённая зона? - стуча зубами от отвращения, спросила девушка.
Он призадумался. Похоже это на Сидмур? А много он видал пересечённых зон? А ведь эта отвратительнее даже Верошпиронской башни. Там хоть небо было.
- Не знаю, - признался Лён. - Кто и зачем навёл иллюзию в том пространстве? Зачем имитированы сороковые годы? Сдается мне, что над нами опять шалит Лембистор.
Он закрыл глаз рукой и прошептал магическое слово. Ничего не изменилось. Их Блошки, где жили дядя Саня, Зоя, где производились съёмки фильма, были реальны. Хоть это утешительно.
Придя домой, они сверили часы с настенными. Отсутствовали чуть больше двух часов. То есть, время реально не изменилось.
- А где Катька? - вдруг всполошилась Наташа.

***
Порубанные лопухи увядали под июньским солнцем. Девчонки не было ни у бани, ни на терассе. Ни в доме. Её не было на огородах. Не было на чердаке.
- Да, кажется, играла в пиратов, - вспомнил дядя Саня, оставив свою ножовку на секунду. - Нет, в разбойников! А разница есть?
- Или в индейцев, - предположил он через минуту. - Зой, где Катька?!
- Ищет клад! - отозвалась та из дома, колдуя над плитой.
На чердаке обнаружилось послание. Лист фанеры был расписан пляшущими человечками при помощи угля. Понималось это, очевидно, так: некая девица с тонкими ногами и руками, зато с большой причёской, взяла большой совок. Она перешагнула через домик и двинулась вдоль по дороге, оставляя стрелки. Потом свернула в заросли цветов. Потом прошла между двух морковей с боковыми ветками - понималось как деревья. Деревья стояли на пути, ведущем к пирамиде Хеопса. Там девочка себя запечатлела вместе со своей причёской и совком.
- Это не пирамида! Это Бермудский Треугольник! - воскликнули следопыты.

Вчера тут пропала актриса Пономаренко. Теперь Семёнов, Зоя, Наташа и Лёнька бегали по лесу и звали кладоискательницу Катерину.
- Если за час не сыщем, я иду и всё рассказываю Антонине! - в панике говорила Зоя. Но Семёнов, как всегда, надеялся на лучшее.
Лёнька с Наташей оторвались от взрослых, чтобы расширить поиски. А, главное, чтобы не слышать причитаний Зои. Платонову и без того трясло от страха. Мало на сегодня приключений! Она боялась, что Катьку растерзали картуши. Пару раз им попадались ямы.
- А вдруг она забрела в болото?!
Лёнька не отвечал, он продолжал кричать.

Он стоял на горочке и смотрел на двоих людей своим разумным и нахальным взглядом. Карие глазки с тёмно-жёлтыми белками, серенькое личико с коротким носом. И длинная буро-коричневая шерсть.
- Люди, - насмешливо сказал он. - Опять пришли.
Лён внимательно огляделся. Больше никого не видно.
- Где ребёнок? - спросил он.
Картуш засмеялся. Он неторопливо сошёл с бугра и обошёл людей стороной.
- Отвечай, - приказал Лён, чувствуя, как подступает к горлу страх и злость. Ну, твари, если с Катькой что случилось, ни один не выживет!
Он вынул иголку, привычно ощущая, как она подпитывает его силой.
- Смешные люди, - скалясь со смеху, ответил картуш. - Они не знают. Им не уйти.
- Ответ неверный.
Лён тряхнул иголкой и в его руке с грозным гулом вырос лёгкий длинный меч. Картуш перестал смеяться. Он внимательно посмотрел на сталь.
Лён играючи срубил берёзу.
- Говори, как называется тот мир, откуда ты пришёл.
- Не знаю, - ответил зверь, не сводя глаз с кончика меча.
- Последний раз спрошу: где девочка?
- У ведьмы.
- Где это?
- Не здесь.
- Веди туда нас.
Картуш начал обходить их. Лён поворачивался следом, не опуская меч.
- Нас окружили, - сказала Наташа.
Вокруг стояли ещё четыре твари. Первый картуш засмеялся.
- Лёня! Наташа! - послышалось издалека.
Звери оскалились и засмеялись:
- Глупые люди. Сказали, что нельзя.
- Что нельзя?
- Сюда нельзя. Ведьма говорила. Мы не виноваты. Сами забрались.

Первый картуш захихикал. Он сделал шаг вперёд и разинул рот, прицелившись к ноге Наташи.
Он и не понял, что произошло. Мгновенный выпад, неуловимый удар и мерзкая зверинка развалилась на две части. Остальные отпрыгнули и посерьезнели. Лён сделал новый выпад. Картуш взвизгнул, увернулся и исчез. Оставшиеся трое попятились назад.
- Где девочка?! - грозно спросил Лён.
- Плохой человек! - заныл один из картушей. Он забежал за пень и там при-тих.
- Что у него за нож? - спросил один картуш у другого.
- Плохой нож! - убеждённо ответил тот.
- Где ведьма? - прервал их беседу Лён.
- Не знаю, - ответил крупный. - Она говорит: идти и делать. Мы делаем. Вчера была еда. Она не разрешила. Только поцарапать. Царапаться невкусно. Дай крови, человек.
- Что с девочкой?! - потеряв терпение, крикнула Наташа.
Раздался близкий крик. Зоя и Семёнов звали их и звали Катьку. В голосе их слышалась паника. Лён сделал выпад. Обе твари завизжали и исчезли. Просто растворились в воздухе.
- Теперь всё ясно. Картуши принадлежат тому облезлому миру, где мы были. И Катька тоже там.

Зоя и Семёнов выскочили на поляну. При виде мёртвого картуша оба остолбенели. Всё оказалось правдой: картуши существовали. Родители настояли немедленно вернуться обратно в деревню и объявить розыск всеми силами. Вооружиться ножами, топорами и идти всей кучей.
Лён досадовал. Родители ему мешали. Если бы не они, он тут же попытался бы перенестись из Треугольника. Драгоценное время уходило.
- Всё, я больше не могу тянуть! - он остановился. - Я переношусь.
- И я с тобой! - воскликнула Наташа и схватила его за руку.

Зоя и Семёнов в ужасе переглянулись. Они уже успели убедить себя, что все события прошедшего года им приснились. Теперь на их глазах Лён и Наташа просто испарились.