16+
Лайт-версия сайта

КОРОЛЬ ЖЕЗЛОВ(Роман. Книга 1)

Литература / Романы / КОРОЛЬ ЖЕЗЛОВ(Роман. Книга 1)
Просмотр работы:
09 июля ’2020   18:23
Просмотров: 6932

КОРОЛЬ ЖЕЗЛОВ
(РОМАН)
Книга 1
Последняя капля железного алиби

Глотай, читатель, не ленись
Мой бред. Мой полуночный свет.
Я не в себе. Я вижу все.
И исцеление мое
украсит жизни полотно.

Пролог
Уже начало сентября. За полярным кругом, это значит, что наступает зима. Скоро ударят морозы за тридцать градусов. А сейчас относительно тепло, только минус пятнадцать. Вокруг долина в снегах. На тысячи километров раскинулась она. Кажется, кроме снегов здесь ничего и никого нет. Ошибаетесь. Под снеговой подушкой живет своей тайной жизнью ягель – спасение для оленей. А за оленями охотятся волки. Иногда попадаются на глаза песцы. Но они сизые или белые, как снег. Их не видно. Еще есть куропатки и полярные совы. Их тоже не видно на фоне снега, они белые. Да еще карликовая береза стелется под снеговым покрывалом. Когда в июне начинает таять снег, можно собирать голубику и морошку. Зато рыбой не обделило пространство Ледовитого океана. Когда небо на полгода укрывается синим покрывалом звезд, вместо огней иллюминаций неоновой гофрированной лентой зажигается северное сияние. Это и есть все прелести Крайнего Севера.
А еще эта красота характерна тем, что в этом отдаленном поселке, почти на самом краю земли, где Северный Ледовитый океан Беринговым проливом соединяется с Тихим океаном и отделяет от запада Российской Федерации Аляску, там стынут тайны. Тайны, зарытые в ледяную землю наших далеких предков, строителей счастливого будущего.
Чукотка, 2014 год.
Их было немного. Они пришли сюда, чтобы добыть то, что было им необходимо для спасения. Спасения не только своего. Весь мир мог бы жить счастливо. Вот, только мало их было, этих людей, готовых пожертвовать собой во благо остальных. И проект, придуманный и разработанный не глупым человеком, гражданином СССР, еще в далеком 1965 году, не получил поддержки ни у его коллег, ни у правительства. Нет, его стали разрабатывать в дальнейшем, но уже другие люди и с другими целями. И проект этот не получил дальнейшего развития. А, вот теперь, гражданин Соединенных Штатов, своими средствами, заработанными нелегким и упорным трудом, вновь организовал экспедицию на Крайний Север, принадлежащий России.
Отряд энтузиастов, искателей не золота, урана. Вот, что интересовало их сейчас. Зачем? Неужели для сотворения новой ядерной бомбы? Вовсе нет. Запасы его ядерной энергии неисчерпаемы. Этой энергией можно было бы обогреть и накормить всю Землю. На долгие годы. Но пока этот проект держался в секрете самим его создателем.
А сейчас в шахтных землянках мерзли эти отважившиеся на самоотдачу люди доброй воли. Они согласились принять участие в экспедиции за сравнительно небольшую плату. Землянки были встроены в подземные ходы не ими. До них более чем полвека назад уже была совершена подобная экспедиция. Но с другой целью. В наследство от тех добытчиков урана им достался такой не маловажный подарок судьбы. В одной из землянок было трое.
-- Сегодня холоднее, чем вчера, -- говорил смуглый кубинец, -- Надо бы дров натаскать.
-- Дрова закончились, -- заметил его товарищ, бледнокожий янки, -- И пилить здесь нечего, один мох да ягель кругом.
-- Тогда придется мох доставать из-под снега, сушить и им топить печь. Пока помощь не подоспеет.
Еще один бледнокожий закряхтел у себя в углу:
-- Она никогда не подоспеет.
-- Тогда отрасти бороду и закутайся, если другие способы согреется не подходят, -- пытался шутить кубинец.
-- Мы и так скоро все будем как снежные люди. Бороды сами отрастают. И тут же седеют.
-- Да, ладно, бороды отрастили, -- возразил третий искатель, лежащий в углу у самой каменной печи, -- А то, что на бочке пороховой сидим – ничего?
-- Это еще не бочка с порохом, -- возразил кубинец, -- Уран глубоко и достаем мы его в специальных костюмах. Нам он не опасен.
-- Да на кой ладан он нужен и кому? Я, видите ли, о людях должен думать. А люди обо мне думают? – активно включался в спор третий.
-- Думают, -- спокойно отвечал кучерявый кубинец, -- Они ждут нашей помощи. Бедняки. Такие, как я. У меня тоже семья и нужно кормить.
-- Да нас бросили, -- убедительно произнес первый светлоглазый янки, -- Продукт, нами добытый забрали, а нас бросили. Кинули на съедение волкам.
-- Там трудности, -- пытался вразумить товарищей кубинец, -- Они не виноваты. Связь оборвалась. Нужно ждать. И верить.
-- А чего ждать? Пока наши черепа пылью покроются? Я постоянно их здесь нахожу, -- приводил неоспоримые факты янки.
-- И я тоже сталкиваюсь, -- поддержал его образованный товарищ, -- Это еще с 1953 года. Здесь Советское правительство искало урановые руды для создания ядерной бомбы, чтобы скинуть ее на нас. И посылало сюда насильно людей, кто был осужден. А потом на них же ставили опыты, как действует радиация на мозг человека. Потому эти черепа расколоты. И лаборатория здесь была, мы находили ее останки... Я, дурак, поверил русскому. Они все коммунисты, как и фашисты...
-- Вот. И я о том же, -- поддерживал его другой бледнокожий янки, -- Нас, как крыс исследуют. Выживем или нет?
-- Американцы тоже население Чукотки истребляли в конце девятнадцатого столетия. И зверей убивали... и золото грабили. Но я к вам претензий не имею. А он не такой, как его власти, -- заступался за руководителя кубинец, -- Потому он и переехал в Америку, когда у них перестройка началась. Ему там не давали свободы...
-- Знаем мы этих эмигрантов. Они к нам только за лучшей жизнью едут. В соседних землянках так же думают.
-- А ты откуда знаешь, что они думают? – пытался отстоять правоту кубинец.
-- А я мысли читать умею. Здесь – уран, а через пролив – золото. Вот бы туда податься.
-- Тебя через границу не пустят, -- отговаривал кубинец своего товарища, как мог, видя, что его намерения становятся серьезными.
-- Я границу не пересекал. Этот маленький клочок земли принадлежит Америке, поскольку наш хозяин выкупил его. Ведь он является законным гражданином США.
-- Он не хозяин. Он наш коллега и товарищ, -- вступился кубинец за своего признанного лидера.
-- Можешь считать его кем угодно, Но для меня лучший друг тот, который платит. И имеет возможность платить все время и содержать экспедицию в достатке. А еще не преподносить смутные научные гипотезы, а ставить реальные возможности и перспективы. И у меня на примете есть такой. И, хоть он тоже, из России, но бредовыми идеями не страдает. Потому, что предки его всегда жили в Европе и занимались достойным бизнесом. Мне ребята из соседних землянок рассказывали. Ты с нами?
-- Нет. Я друзей не предаю, -- коротко ответил кубинец.
-- Да, какая, к черту, дружба. Тут шкуру свою спасать нужно. У нашего хозяина дело – дрянь. Он и про нас забыл, -- вспылил янки.
-- Не забыл. Надо ждать, -- спокойно и твердо отвечал кубинец.
-- Не дождешься ты ничего. Обманули нас, -- отозвался из своего угла другой янки.
-- Дождусь. Я в него верю.
Глава 1.
Шерстяная нитка распутывала клубок. Петли ловко ложились на спицы. Лицевая, изнаночная, накид, две вместе, еще рапорт, еще рядок и так до бесконечности. Еще рядок, еще рапорт, еще... еще... еще... Какая занимательная и развивающая игра. Заодно и нервишки успокоит и терпению научит и мысли прочистит. Сколько здесь головоломок в этих витиеватых узорах. А как красиво и четко они потом ложатся в изделии. Это же просто находка для тех, кто хочет стать философом. Глядя на эти причудливые узоры, которые кто-то придумал с такой фантазией и упорством, сам начинаешь видеть полную картину мыслей и настроений, заложенных в этом узоре. Это настоящее искусство. Нет, это целая наука...
Вязать он научился еще в детстве у любимой бабушки. Она была сердечница, постоянно лечилась в больницах. Летом, как правило – лечебно-профилактический санаторий где-нибудь в лесу, вместо пресловутого морского курорта, как у всех. Внука она брала с собой, потому, как родители, оба кандидаты точных наук, всю жизнь проводили в командировках. Но внуку это нравилось. Пение птиц по утрам и свежий воздух. Он не нуждался в шумных играх как остальные дворовые мальчишки. Но постоянно таскал за собой какую-нибудь карманно-настольную игру, типа шахмат. Курносый, рыжеволосый, большие рыжие веснушки по всему детскому личику с остреньким подбородком. Шея худая и длинная, как у «гадкого утенка». В детстве он был далек от эталона красоты. И, все же, что-то в его детской натуре внушало уважение. Может, взгляд этих не детских синих глаз. Это были не озера. В них уместилась вся Вселенная.
Бабушка всюду возила за собой сумку с вязанием. «Чтоб нервы успокоить – говорила она, -- Да и польза, и отдых одновременно...» И Елисей постоянно был одет в ее вязанные свитера, шарфы, шапочки и носки.
Он перенял у бабушки навыки вязания. Это занятие осталось любимым у тридцатилетнего мужчины. Как только возвращался домой, сразу же – пол литровая чашка чая, телевизор и клубок с нитками. А без него как же... никуда... Вязал он все, что хотелось, но редко для себя. Узоры не очень сложные, порою, придуманные самим. Свои изделия раздавал одиноким пожилым соседкам или беспризорным мальчишкам на улице. Те удивлялись:
-- Сколько стоит?
-- Да ни сколько...
-- Как так? Он же новый?
-- Носите, я еще свяжу. Мне не трудно.
После этой фразы наступала пауза. Пацаны непонимающими, но благодарными глазами смотрели на чудака, а бабушки одобрительно кивали головой и желали ему здоровья. Вещи им нравились. Они нерешительно брали их. И во дворе он прослыл странным волонтером. Хотя, зарплата у него была относительно небольшая. Да и жил он один в своей однокомнатной квартирке «без удобств».
Вот и сейчас, придя домой с очередной утренней пробежки, Селя снова окунулся в мир хитросплетений и ниточных фракталов. Рапорты мелькали один за другим перед глазами и скорость их воспроизведения была велика.... за столько-то лет... Петли на спицах скользили одна за другой, а перед его глазами... перед его глазами... медленно возникала и строилась очередная картина мира. Того мирка, в который он в очередной раз должен был окунуться.
На той беговой дорожке он опять встретил эту странную особу. Она тоже бегала по утрам. И уши ее были закрыты наушниками. Банальная картина. Но взгляд. Ее взгляд не был обычным. Она постоянно озиралась. В прошлый раз внезапно свернула с дистанции в парк и скрылась в густой листве не срезанных веток кустов. А сегодня, похоже, подвернула ногу. Когда же он приблизился к ней, чтобы помочь, а, заодно, рассмотреть поближе, она за полметра от себя, окатила его таким взглядом, словно у нее в кармане была граната. Он замер и сделал безразличное лицо, но продолжал незаметно наблюдать. Она, ковыляя, скрылась из виду...
«Странно, -- думал он, фокусируя взгляд на кончике одной из спиц, -- В тот день, когда она внезапно скрылась в кустах, произошел несчастный случай... в кафе... здесь есть какая-то связь...» Он еще какое-то время смотрел на спицу, словно в никуда. Ее острие становилось все шире и прозрачней. Его сморила дрема и он, поддавшись релаксу, вытянулся во весь свой длинный рост на диване. Телевизор продолжал вещать, а он... видел то, что должен был увидеть... чего не мог видеть ни один смертный.
Глава 2.
Раннее утро всегда знаменовалось для Елисея пением птиц. Он так привык вставать, когда они начинают петь. А петь птички начинают, как известно, с первым лучом солнца. Но зимой, после долгой ночи, восход задерживался, и, нередко, Елисей вставал почти ночью и пил крепкий чай без сахара из своей любимой пол литровой кружки. Потом опять брался за вязание и мыслил.
Сегодня наступил вторник. Благоприятный день для визита в отделение уголовного розыска. Там Селя проработал десять с лишним лет. Но несчастный случай на задании. И, вот, он безработный на пенсии. А пенсия небольшая у инвалидов, если учитывать постоянные расходы на лечения и лекарства. Но это его не расстраивало. Единственное, что ему было сложно перебороть, это приглушить проявление своих назойливых навыков, которые нарабатывались в течение долгого времени. Попробуй, объясни своему организму, что ему теперь нужно думать иначе, а, лучше, совсем не думать. Сложнее было объяснить своему руководству, что жить иначе не привык. А, тем более, врачам.
Селя не привык унывать. Он дождался восьми часов утра, когда можно было начинать трудовую деятельность, и отправился навестить бывших «боевых товарищей», по которым очень скучал.
Знакомый запах улиц, трамваев и сигарет вокруг будили в нем грустные воспоминания. Почему жизнь так сложна... почему он один... даже без понимания... Ну, ничего, это только так кажется, каждый человек кому-то нужен... каждый зачем-то родился... поэтому надо жить. Жить и делать то, что ему предназначено судьбой свыше. Это наш земной долг и его необходимо выполнять, даже если другим это не нужно. Даже, если другие этого не хотят. Даже, если они в тебя не верят – ты должен верить в свое назначение и в себя. И Селя верил.
Он вошел в это серое здание, в котором суетливо и напряженно уже кипела жизнь. Жизнь этого маленького серого мирка, который думал, что он – целый мир. И сильнее его нет ничего во Вселенной. Автоматически, по старой памяти, Селя напрягся, так, словно пришел отчитаться за выполненное задание. Никто не обращал на него внимания. Конечно, он теперь был «на списании», как отслужившая свое вещь. Но Селю это не напрягало. Наоборот, помогало наблюдать за другими, когда они этого не замечали. Ему это нравилось и даже забавляло. И только один его бывший напарник, с которым он не раз выполняли задания, увидев его нескладный долговязый силуэт, задиристо закричал:
-- Елисей! Каким ветром сюда занесло? Неужели, так ностальгия замучила?
-- Привет, Леха! Я здесь не просто по «ностальгии». Я бы хотел предложить свою помощь. Я ведь еще соображаю.
Леха задумчиво промычал:
-- Ну-у... Это к руководству. Я же не знаю, захочет Палыч...
-- Да я нелегалом. Не переживайте, плату не взыму за свои услуги.
-- А зачем тогда...
-- Ну, как зачем. И вам полегче будет и я при деле себя почувствую.
Леха почесал подбородок и задумчиво отвел взгляд. Он не хотел расстраивать старого напарника... все таки, сколько раз бывали вместе. А вслух сказал, так же весело и непринужденно:
-- Слушай, Селя, неужто тебе заняться нечем? Да открыл бы ты свое дело. Сыскное агентство, например. И тебе польза, и другим не скучно. Ты сидишь в кресле, командуешь, а они вокруг тебя бегают, угодить стараются. Ты же с опытом. Знаешь какие «бабки» в руки сами так и поплывут...
-- При чем тут «бабки». У вас преступники по улицам так и шастают, как мыши в амбаре. А ты – аге-е-е-ентство. В агентство еще вложить средства надо. Не с моей пенсией... Да и не мое это дело – бизнес...
-- Ну, тогда не знаю. Ты, вроде бы, головатый парень. Я всегда думал, не пропадешь.
-- А я и не думал пропадать. Я же к вам с помощью пришел.
Леха хмыкнул:
-- А я думал, ты за помощью. Ну, после того, как ты чуть серийного убийцу до суицида не довел, сам понимаешь...
-- Я не доводил. Просто не хотел вмешиваться. Это его выбор. И его судьба.
-- Какой выбор?! Его судить положено со всей строгостью закона.
-- Да, это так. Но есть еще и Высший суд. И он решает все...
Похоже, Лехе стало недосуг поднимать и оспаривать прошлые неурядицы. Он любопытно взглянул на товарища:
-- А ты по какому делу?
-- Да в кафе на Песчанке недавно несчастный случай произошел.
-- А-а... Так это действительно случай. Сердечный приступ. Мы это дело даже не возбуждали. Тут других проблем хватает.
Теперь Селя задумчиво почесал подбородок:
-- М-да... Ну, тогда, я – пасс. Ладно, пойду. Мне переутомляться нельзя.
-- Ладно, давай. Береги мозги. Они еще пригодятся.
На прощание они пожали друг другу руки.
А, когда за Елисеем закрылась дверь, Леха осторожно просочился в кабинет Палыча. Тот пил утренний кофе с хот-догом и был еще в хорошем расположении духа. Майора Алексея Никитина он всегда воспринимал с дружелюбным уважением, но, вместе с тем и несколько настороженно. Ведь недаром он столько времени просотрудничал с этим смутным типом Елей. Бог убрал его отсюда, видно не его это дело... И сейчас полковник Аркадий Павлович, прихлебывая горьковато-сладкий напиток, просто спросил:
-- По какому делу, майор Никитин?
-- По большому, Палыч, не по криминальному.
-- Тогда, заходи, присаживайся. Угощайся и докладывай последние известия.
Леха уселся удобно в кресло рядом со столом и налил себе кофейку:
-- Еля приходил.
Палыч приподнял бровь:
-- Чего хотел?
-- Я не понял. Он не за помощью. Про дело спрашивал не Песчанке, которое мы закрыли.
-- В баре... А... несчастный случай... но там на большее не тянет.
-- И я ему так сказал. Он сразу же отступил и был таков.
-- Он что, шпионить вздумал? Ох, не нравится мне все это...
Глава 3.
Варя сидела в кафе на Песчанке, когда этот пузатый самоуверенный упырь не принял у нее зачет. Она пила чай с ромом и с лимоном, свой любимый напиток в минуты расстройства, и думала, думала, думала... Вдруг, как по заказу, в дверях показалось знакомое круглое пузо недавнего ее тирана. Оно было все в той же грязной рубашке в полоску, как на зачете. Вальяжной самоуверенной походкой это существо прошествовало к стойке бара.
«А, ведь, у него тоже дети есть. Жена, семья... Как детям обидно знать, что их папа – свинья. А, может, не обидно. Может, они и сами таковы. Учатся где-то за взятки. А, может, и нет у него никого. Кому такой нужен?!.»
Так думала Варя, прихлебывая свой эликсир и тихо наблюдая за узурпатором из своего укромного местечка. Зашифровалась она хорошо. Но тиран осматривался вокруг, ища, где присесть и случайно увидел...
«Господи, он и здесь меня в покое не оставит... Наверное, хочет чего-то...»
Она машинально отвернулась к зеркалу, поправляя прическу. Тиран понял этот жест и «взял на заметку». Он самонадеянно уселся напротив ее столика, но отвернулся к Варе спиной. Словно хотел показать ей: смотри, я в тебе не нуждаюсь, но это твой шанс.
Варя с ненавистью сжала кулаки. Ох, как бы она хотела бросить кирпич, нет, гранату, нет бомбу... не только ему в спину, но и на всю эту учебную контору, в которой ее так подавляют.
В начале своей учебы в «кульке» она даже не подозревала ни о каких проблемах. Были мелкие неудачи, но были и успехи. Все хорошо. Даже очень хорошо. Быть может, лучше, чем у других. И, вот, дожив до третьего, последнего курса, Варя узнает, что она полная бездарность. Значит, в момент поступления и за три года учебы никто этого не заметил. А теперь, такой важный и самовлюбленный туз выносит ей приговор. Кого же он обманывает. Только лишь Варю? Он все училище обманывает и всех педагогов. А они молчат. Значит, тоже врут.
Хорошо, пусть врут. Самим себе. Но не ей.
Варя – девушка с характером. С детства мечтала быть, работать, жить в театре. Делала все, чтобы стать знаменитой. Но поступить в Москве не получилось. Она – приезжая, хотя живет совсем рядом с Москвой в одном из многочисленных городишек, Ейске. Каждый год подавала документы в вузы Москвы. Сразу в несколько. Любила гуманитарку, с детства занималась танцами и фигурным катанием, мечтала выступать на сцене. Понятно, что в театралку поступить для нее было бы круто. Но там она себя пробовала не один раз. Подала в один год документы во все театральные училища, и во всех – фиаско. Почему, она не знала. Готовилась. Хорошо готовилась. Везде – приходите на будущий год. И на будущий год то же самое. Ну, ладно театралка, а во всех остальных вузах? Неужели Варя такая бездарная... Она даже взятку пробовала сунуть. Ее чуть не «взяли с поличным». Этот ректор, неужели такой простачок. Почему же девушке из маленького городка так тяжело до невозможности получить высшее образование?
Но нет. Больше Варя ждать не хотела и не могла. Ей нужно было сейчас. Жизнь катилась под откос неимоверно быстро. Варе уже двадцать пять, а за душой ни гроша, ни профессии. Как жить дальше? Финансы, специально скопленные мамой для учебы в вузе, закончились. А на подсобке работать Варя не могла. Не могла и не хотела. Не с ее интеллектуальным складом.
Она осталась в Ейске рядом с мамой и поступила в свой родимый культурно просветительный колледж. Но на этом ее планы не заканчивались. Карьеру она планировала строить дальше. Какими путями, сама еще не знала. Но путей бывает в жизни много. А Варя одна. И она – талант.
Жила Варя на Песчаной улице в хрущевке вместе с мамой. И полное имя ее звучало Аврора. Имя ее было связанно с каким-то важным семейным событием, касающимся ее отца, которого она никогда в своей жизни не видела. А мама, Виолетта Георгиевна, держала эту тему зарытой от Вари. Только тайну имени ее сказать смогла и то, не всю. И на нее, Аврору, то есть зарю, возлагались большие семейные надежды. И это тоже была тайна. Семейная тайна даже для нее самой. А пока Аврора была маленькой, мама ласково называла ее Варенькой. Так называли ее все подруги и друзья, которых было много у Вареньки, пока ей сопутствовал успех. А вот теперь... теперь одна подруга у нее осталась, да и та... Ох, об этом лучше не вспоминать...
И, вот теперь, Варя сидела на своем месте, глотала свой любимый напиток, который стал приобретать вкус горечи слез и затаенной ненависти и, молча, стискивала кулаки. Ох, как хотела бы метнуть она нож в эту жирную спину. Но метала только раскаленные взгляды.
Толстяк шевелился, поглощая свой жирный ужин. Он, казалось, не думал о Варе. Но она не могла не думать о нем. Его спинища заслонила ей весь прекрасный мир перед собой. Она затмила рассудок. Ей бы встать и уйти. Но, когда твоя судьба полностью зависит от такого чудовища, то уйти сложно. И сложно не думать о нем. И сложно не подпускать нехорошие мысли. И весь прекрасный мир начинает гореть в аду.
Внезапно для себя Варя стиснула в руке тупой столовый ножик. Но рука была слаба. И... она стала читать молитву. Слова знакомые до боли вдруг перекрутились в памяти и выстроились наоборот. Вместо того, чтобы пожелать своим врагам доброго здравия и мира, она стала молить небо убить их всех. Всех, всех, всех, кто ее так ненавидит. Чтоб они испытали то, что она переживает сейчас.
В экстазе Варя подкатила глаза в потолок и прижала к себе рукоятку ножа, как крест.
-- Вам плохо?
Внезапно Варя очнулась. Перед ней стояла официантка в белом фартучке и чепчике на голове.
-- Может, вызвать скорую? – вежливо предложила она.
-- Мне? – встрепенулась Варя, -- Нет, не мне... лучше... вон, ему... – она ткнула лезвием ножа в сторону толстой спины, словно хочет его вонзить в нее, -- Он серьезно болен. Помогите ему!
Официантка глянула в сторону толстяка. Тот безмятежно дожевывал бутерброд с красной икрой и никому не жаловался. К тому же, какие претензии могут быть к богатому клиенту.
-- Нет, что вы. У него все в полном порядке. Вы его с кем-то путаете.
-- Нет, он болен! Бо-лен... Болен... – словно в экстазе повторяла Варя.
И, вдруг, произошло непредвиденное. Толстяк закашлялся. Сначала не сильно. Потом, все сильнее и сильнее. Вдруг, его стошнило и он бросился в туалет к умывальнику. Вскоре оттуда раздался сдавленный крик его голоса:
-- Помогите! По-мо-ги-те...
Официантка вбежала в туалет и увидела толстяка, лежащего на полу, совершенно неподвижного и не дышащего. Она немедленно вызвала скорую помощь.
А Варя, шокированная сим представлением, немедленно выскочила из кафе на улицу. Но впопыхах, не помня себя от произошедшего, она случайно обронила ножик на его столик, который так крепко недавно сжимала в руке.
Глава 4.
Эта напасть не была первой или последней в жизни Вари. Это была полоса, скорее, ее разгар, каких-то странных тяжелых неурядиц, причин которых она никак не могла знать, но понимала только одно – они как-то между собой связанны. И связаны не спроста.
Еще совсем недавно она сидела в однокомнатной квартирке своей закадычной подруги, и они вместе пили кофе с ликером и болтали о том, о сем. Варя мечтала о кино карьере, Альбина хитро поглядывала в ее сторону и попутно красила алым цветом свои длинные тонкие ногти на таких же тонких пальчиках. Она прихлебывала пьянящий напиток и мечтала о своем.
-- Вот, выучилась на хореографа и уеду в Москву, -- говорила тихо Варя, словно самой себе.
-- А потом? – безразлично просила продолжения «сериала» Альбина.
-- Устроюсь там на работу. Буду свою зарплату иметь. Маме помогу и себя реализую.
-- И все? – зевнула Альбина.
-- Нет, конечно. Просто работать можно и здесь. Но я хочу поступить в театральное. А, если не поступлю, все равно, окончу курсы кино мастерства и стану...
-- Великим режиссером... – хихикнула Альбина, а Варя смутилась, -- Голливуд по тебе не заплачет. Знаешь, сколько таких, как ты, вот, с такими амбициями.
-- Знаю. Но надо стремиться.
-- Если ты в первый раз не поступила, так и во второй, и в третий... Да кому нужны приезжие после «кулька», да еще с курсами... Тебе сколько лет уже? А я, вот, окончу «кулек», поднакоплю деньжат и смоюсь в Европу. Там можно престижный вуз окончить.
-- Где ты столько денег возьмешь? Там обучение намного дороже, чем здесь. В Польше и то...
-- Глупая ты. Я, что, туда учиться, что ли еду? Уметь надо жить красиво, -- Альбина любовно смотрела на свои глянцевые ногти. То подносила их ближе к глазам, то отдаляла и любовалась издалека. Так, словно именно от них зависел ее дальнейший успех в жизни.
-- Красота не только в ногтях должна быть... Там ценят интеллект...
-- Ты, Варя, способная, а, вот, умения в тебе реализовать себя, ни капли. Ну, кто в наше время интеллект рентгеном просматривает. Внешность говорит многое. Пока до интеллекта докопаются, так уже и на вершине своего счастья оказаться можно.
Альбина мельком глянула на Варю, скрывая высокомерные нотки в своем голосе. Она продолжала, понизив тон:
-- А, если не поступлю, так выйду замуж за иностранца. А тут делать нечего...
-- То есть, как, за иностранца? А как же Радик? Ты же с ним встречаешься?
-- Какой Радик? Ах, этот... Так он промежуточный вариант. У него же никакой перспективы в жизни. Ну, подумаешь, киоск они имеют. Деньжата у него водятся. А что потом? Да и как я с ним в большом свете покажусь. А я не такая, у меня глаза вверх смотрят...
-- Я думала, ты его поднимешь.
-- Он сам виноват, -- резко оборвала Альбина, -- Надо было поступать вместе со мной, когда я его просила. А теперь он меня вниз тянет... его ограниченность...
-- Ты же за его счет поступила. Пускай он ограниченный, но дал тебе возможность выучиться... А там глядишь, и замуж выскочишь...
-- Я? За него? Никогда!
-- Все так говорят...
-- А ты, что же, только что о карьере в искусстве пела, и, вот тебе... замуж...
И тут в дверь позвонили. Обе подруги насторожились. Это был странный звонок. Неожиданный и нежданный. Варе даже показалось, что тот, кто звонил, все это время стоял за дверью и подслушивал их секреты. А Альбина сдержанно глянула в сторону двери и, не спеша, пошла открывать.
Так и получилось. Предчувствия Варю не обманули. В прихожей послышался знакомый баритон Радика и веселые возгласы Альбины:
-- А мы про тебя вспоминали. Проходи.
На пороге кухни нарисовался высокий силуэт. Как всегда, не с пустыми руками.
-- Вот и здорово, -- щебетала Альбина, -- А мы чай да кофе... – она незаметно спрятала бутылку ликера под стол, -- Значит, вечер продолжается по взрослому...
Радик уселся, как хозяин в свое любимое плетенное кресло. Альбина тут же умостилась к нему на руки, обхватила его голову своими тонкими гибкими руками и не вставала, пока бутылка дорогого портвейна не опустошилась троими до дна. Пела ему песню:
-- Вот он – мой султан. Я без него – никуда.
Радик, обалдевший от счастья, пропыхтел:
-- У султана – гарем...
Альбина звонко хохотала:
-- Чур, я главная в гареме...
-- Главная... танцуй... ты красиво танцуешь...
Альбина включила музыку. Громко. Надо сказать, что танцевать она не любила, не смотря на то, что поступила учиться именно на хореографа. Утверждала, что поступила ради Варьки, закадычной подруги. А Варя танцы обожала. И соперничать с ней было трудно. Но ради Альбины она иногда «пасовала», притворяясь неуклюжей. Они обе стали плавно двигаться, стоя на месте в тесной кухоньке. Потом Радик схватил Альбину за руку и стал тянуть к себе. Та, словно опомнилась:
-- Ах, как же я забыла. В холодильнике, хоть шаром покати. А султана угощать нечем. Ну, мы бедные студентки...
Радик стал рыться в карманах. Оттуда вываливались зеленые купюры. Альбина ловко заталкивала ногой их под, свисавшую до самого пола, скатерть.
-- Нет, нам простые... наши... – притворно пела Альбина.
Наконец, Радик нашел пару сотен «простых». Альбина с веселым смехом выскочила за дверь. А Варя осталась одна с ним. С чужим, хотя знакомым... Как себя вести? Развлекать? Она хотела сделать тише музыку, но Радик остановил:
-- Что ты, как девочка. Ее еще долго не будет, я ей много бумажек дал. Иди ко мне.
Он жесткой хваткой взял Варю за руку и потянул к себе, как Альбину. Варя растерялась. Сначала она не поняла, что он хочет от нее. Потом, когда оказалась в его удушливых объятиях, поняла, что попалась на дурочку. Теперь ее очередь расплачиваться и за себя, и за подругу. Она попыталась освободиться, не разозлив обидчика:
-- Давай не сейчас, Альбина может вернуться.
-- Ну и что. На востоке мужчина – султан.
-- Мы не на востоке. На западе женщина – хозяйка.
-- Ты сейчас хозяйка. Потом она.
-- Нет... – Варя пятилась к двери, но Радик не отставал от нее.
Крепко поддатый с самого утра. Еще одна бутылочка вина для него не имела никакого значения. А, вот, Варя стала всерьез переживать. Она даже протрезвела:
-- Мне пора домой.
-- Будешь моей, потом домой. Я отвезу.
-- Нет, сейчас домой. Мама ждет.
-- Нельзя мужчине отказывать.
-- Нельзя с женщиной так. У меня экзамены скоро. Надо готовиться.
-- Я денег дам и экзамены примут. Давай делом заниматься.
Радик крепко прижал Варю к себе, дыхнул в лицо перегаром. Та не на шутку испугалась:
-- Не-е-ет! – крикнула и, что было сил, оттолкнула от себя.
Пол в кухне оказался мокрым из-за пролитого вина. Нетрезвый Радик поскользнулся и... упал. И так неудачно ударился виском об угол холодильника. Он упал навзничь в свое любимое кресло и замер без движений, словно заснул. Можно было подумать, что он просто смертельно пьян. Но на виске у него показалась тонкая струйка крови. Варя замерла, заслонив лицо руками. Она не знала, что делать и побежала во двор к автомату вызывать скорую...
После этого ужасного вечера для Вари началась целая тяжелая череда допросов и испытаний: «Что вы делали в квартире своей подруги в тот вечер? Почему ее не оказалось рядом? Что и сколько вы пили? Кто может подтвердить, что вы не скандалили?» Следователь был неумолим, а Варя устала в сотый или тысячный раз рассказывать все, как было. После того, как объект происшествия был полностью исследован, и никаких улик против Вари не было обнаружено, с нее были сняты подозрения в умышленном убийстве. А, вот, Альбину она после того случая больше в городе не видела. Куда же она пропала? Даже «кулек» окончить не успела. Варя так сильно переживала из-за нее. Плакала по ночам в подушку, не находила себе места... чувствовала себя, и только себя виноватой во всем.... Почему ее отпустили дотошные копы? Разве нет ее вины ни в чем? А, может, это еще не конец...
И, с того самого момента, начались все последующие неприятности в спокойной, до селе, Вариной жизни.
Глава 5.
Елисей задумчиво мотал клубок ниток от себя, спокойно накручивая их по часовой стрелке, на добро, как говорила бабушка. А перед ним плыла... плыла картинка. В городском «кульке», единственном культурном заведении этого городка, случилось еще одно странное происшествие. И в тот самый день на беговой дорожке он снова видел ее. Потом она куда-то испарилась...
Любой посторонний наблюдатель не придал бы никакого значения и не увидел бы никакой ниточки, связывавшей эти события. Такие странные и, совершенно, энергетически противоположные. Кто угодно, даже самый опытный сыщик, но только не Селя. Он во всем видел тонкую нить, связывающую чуть ли не все события, происходящие на земле.
Селя был странноватым мальчиком с детства. Мягкотелым и замкнутым. Его большие печальные глаза выразительно смотрелись на худеньком личике, подчеркивая остренький подбородок. Широкий лоб и надбровные дуги. Он напоминал инопланетянина. Но, на удивление всем, мальчик не был болезненным. Напротив, более, чем вынослив. Он в самые лютые морозы ходил в тоненькой курточке по улице, без шарфа. Но в теплом свитере и шапочке, вязанных из козьей шерсти любимой бабушкой. На всевозможные просьбы и угрозы родителей: оденься, а то заболеешь и будешь целый год валяться в больнице с бронхитом... отстанешь в учебе... никуда не поступишь... и т.д. Он лишь упрямо мотал головой, снова доставал карманные шахматы откуда-то из-за пазухи и углублялся в бой между фигурками.
И никакой бронхит ему не грозил. Только странное выражение глаз сохранилось и по сей день на его лице. И не только глаза, поведение и поступки. Его все время считали не вполне адаптированным. Или, скорее, не совсем нормальным. От этого он замыкался еще сильнее. Переставал даже разговаривать. За него говорил только взгляд его огромных синих глаз. И те, кто хотел его понять, видели в них все с полу взгляда. Настолько они были выразительными.
Никто не предвидел, как сложится его дальнейшая судьба. Все думали, что он сможет поступить в технический вуз без проблем, выучиться на инженера и достичь, как минимум, кандидата наук. Будет преподавать на кафедре. Чем не профессия для его склада ума и характера. Но вышло все так, как никто не ожидал.
Селя поступил на юрфак университета внутренних дел и закончил его. Потом сразу же решил устроиться на работу в уголовный розыск. Все были в шоке. Как так? Да, он сумел. Оказалось, он не настолько мягкотел и безобиден, как думали о нем. На вопрос, почему именно туда, Елисей коротко отвечал: хочу помогать людям. Вот так.
Селя прослужил в прокуратуре около десяти лет, если бы не эта пуля. Не за долго перед ранением получил звание капитана полиции. На спецзадании его ранило в голову. Врачи едва сумели его спасти. Думали, он останется инвалидом и навеки перестанет говорить. Да, он молчал полгода. А потом, вдруг, заговорил. Без посторонней помощи логопедов и психиатров. Но к работе его больше не допускали. Выставляли диагноз контузии головного мозга. В целом, картина была не настолько трагична, но иногда у Сели наблюдались припадки. Куда уж работать...
Только дар видеть все, как прежде не только глазами, сохранился в нем. И не только сохранился, обострился. Да, вот беда, начальство этого не признавало.
Елисей мотал клубок ниток, медленно, неторопливо, и видел...
В тот день на беговой дорожке он снова встретил ее. Это было в начале мая, за месяц до выпускных экзаменов в «кульке». Обо всем, что происходит в Ейске, этом маленьком городишке, Селя знал из интернетовских новостей.
Она была снова в наушниках. Так, словно, они могли защитить ее от всего недоброго мира. Елисей не пытался завязать с ней знакомства и не рассматривал с ног до головы обворожительным взглядом. Но один только момент мог сказать ему все.
Вероятнее всего, она не думала о встрече с ним и, вряд ли замечала его в этом парке снова и снова. И, даже не догадывалась, что возбудила в нем интерес. Не личный. Криминальный. И один только момент вызвал этот интерес. Нет, не выражение лица, глаз, телодвижения. Хотя они подтверждали замеченное. Ее обувь. Стоптанные старые кроссовки. На их подошве налип ком влажной земли, хотя на улице было сухо и тепло. Ком был сухой и из него торчали стебельки свежей, хотя увядшей, травы. Вероятно, не прошло и нескольких дней с того момента, как их хозяйка откуда-то убегала по сырой почве. Но дождей не было уже давно. Нельзя былор сказать, что она неряха. Одежда и волосы вполне чистые. А обувь? Значит, она просто не обратила внимания на ее состояние из-за каких-то более важных моментов. И моменты, скорее всего, были не очень приятными. В подтверждении ко всему, она уронила на Елисея беспокойный взгляд, вопрошающий: кто это и чего ему надо? Но, убедившись, что спутник на беговой дорожке полностью погружен в свои собственные мысли, окинула его еще одним презрительным взглядом и опять скрылась из виду.
Елисей присел на лавочку и задумался. Это происшествие в кульке. Случай, на сей раз, не смертельный, но с угрозой для жизни на восемьдесят процентов. Сторожа спасла случайность. Почему он оказался возле трансформаторного щитка в тот момент. Куда смотрели электрики и не доложили про ее неисправность... да, известно, куда у нас все смотрят...
Заискрила проводка в коридоре. Пожилой сторож кинулся к щтку выключить рубильник. Там оказалась сорвана изоляция кем-то... и, вот результат... А теперь эта барышня... Откуда она? Где живет? Учится или работает? С виду, молоденькая, лет двадцать – двадцать пять, самое большее... что-то говорило Селе, что учится она именно в этом самом «кульке». Ну, догадаться было не сложно. Во-первых, культурных заведений в этом городишке больше не было. А выглядела она именно культурно, интеллигентно. И аккуратно зачесанные назад светлые волосы. Короткая стрижка на манер парижанки. И движения, и телосложение, и тоненькое колечко на тонком пальчике. Ноготки не длинные, покрыты прозрачным лаком. Одним своим опытным взглядом Селя впитал в себя все эти особенности ее натуры. Осталось теперь только выкупить, где живет.
ГЛАВА 6.
Селя медленно добегал свою дистанцию. Делать вид, что устал, не приходилось. Это было действительно так. Вдруг, он согнулся всем своим долговязым телом, схватился за ногу и простонал:
-- Ой, нога...
Девушка, бегущая рядом, убрала наушник из одного уха. Внимательно глянула на незнакомца, что не прошло мимо таких же его внимательных глаз, и подошла к нему:
-- Вам плохо? Помочь?
-- Да, -- стонал Селя, -- Нога... судорога...
-- Вам нужно присесть. Я помогу добраться до скамейки.
Девушка подала свою изящную руку, и они вместе добрались до ближайшей лавочки. Отдышавшись, Еля произнес уже менее сдавленным голосом:
-- Спасибо. Кажется, проходит.
-- Что-то быстро. Наверное, судорога не сильная. Вы, скорее всего, переутомились или вашему организму не хватает магния.
-- Вы врач?
-- Нет. Я просто давно занимаюсь фитнесом и пробежками. И, конечно же, знаю физиологию, как свои пять пальцев. Как же без этого? А вы?
Девушка кокетливо глянула на Селю. Скорее всего, она решила, что он просто хочет с ней познакомиться.
«Неплохое начало», -- подумал Селя, -- Она мне доверяет.»
-- А я бывший тренер по фитнесу.
-- Почему бывший?
-- Небольшие проблемы со здоровьем. Вы недалеко живете? Может, пригласите на чашечку чая?
Кажется, девушке это не понравилось. Она нахмурила бровки и задумалась.
-- Мама дома.
-- Она кусается?
-- Она не любит незнакомых людей.
-- Так, мы познакомимся.
-- А где живете вы? – снова кокетливо улыбнулась девушка.
-- Я на Песчанке возле кафе.
-- Это хорошее место. Я люблю там пить чай. Так, может туда?
-- Ну, хорошо.
Немного прихрамывая, Селя шел рядом с очаровательной спутницей. Она немного придерживала его за руку.
-- Да, -- спохватился Селя, -- Как вас зовут?
-- Варя, -- нехотя произнесла девушка так, словно неуверенна была, стоит ли говорить свое имя.
-- Варвара, значит.
-- Ну, не совсем так.
-- Загадка...
-- Да... – Варя вздохнула.
-- А почему так тяжело? Я люблю загадки.
-- Загадывать или разгадывать?
-- И то и другое. Теперь у нас есть тема для общения. Что вы будете пить?
Они уселись за уютный столик в самой глубине зала.
-- Я – чай с ромом и лимоном.
-- Вы англичанка?
-- Француженка, -- засмеялась Варя, -- Мне так больше нравится.
-- Это я понял. Так что за тайна вашего имени?
-- Не знаю. Мама так называет. А полностью – Аврора – заря, значит.
-- Я буду верить, что вы и моя заря тоже. Давайте, за вас.
Час они болтали ни о чем. Варя с неохотой говорила о себе. Ничего конкретного, ни фамилии ни отчества своего не называла, даже не сказала, где живет. Елисей и не настаивал. Все, что было ему нужно он и так разведал. И особые приметы, и вкус, и привычки. Опытному сыщику этого с головой хватило.
-- А как зовут вас? мы все время только обо мне.
-- Меня, Леха. А, скажите, у вас прошлый раз был такой грустный вид. Может, проблемы? Я помогу.
-- Нет. Я просто поругалась с подругой. Лучшей.
-- Из-за парня?
-- Как вы проницательны.
-- Обычно с лучшими подругами только из-за парней ссорятся. И что они натворили?
-- Обнимались прямо на лекции. Я не выдержала и выбежала из класса. Теперь на зачет не приходи.
-- Вот как. Преподаватель строгий?
-- Не строгий. Противный. Толстый, ленивый и завистливый. К нему каждый на крючок попасть может. Для меня не лекции главное, а умение танцевать. Но он может не принять выпускной зачет и прощай диплом...
-- Вы учитесь в нашем культурно просветительном колледже?
-- Вы опять угадали... – смутилась Варя, что говорит о себе слишком много. И от Сели не ускользнул и этот взгляд ее стальных глаз.
-- Танцевать учатся только там. А что подруга?
-- Не знаю. Она не звонила.
-- И когда это все случилось?
-- Дня три назад. У нас в конце мая зачет.
Селя вспомнил, как раз в этот день в нете он прочитал о том, что случилось в «кульке», а у барышни, еще тогда незнакомой, на подошве был комок свежей грязи с травой.
-- Вероятно, вы были в сильном отчаянии и бежали, не помня куда...
-- Вы хороший психолог.
Селя скромно пожал плечами.
-- Вас провести домой?
-- Нет, спасибо, только до остановки.
-- Вам далеко ехать?
-- В противоположный район.
«Странная барышня, -- рассуждал про себя Селя, -- Открытая, а где живет, не говорит...»
ГЛАВА 7.
Следующий майский день начался для Сели еще до восхода солнца. Чудесный вчера был денек, особенно вечер. Чудесное знакомство внесло ясность в его представление о сем мире. Странная девушка оказалась вовсе не холодной аристократкой, скорее, запуганным и несчастливым ребенком. Оказывается, у нее есть парень и она его любит. И любит до сих пор, даже после измены. Селю это ни как не раздосадовало, все его мысли были о событиях. Он с удовольствием распутывал клубок ниток, которые запутал его дворовой приятель – кот Тимоха. Он распутывал нитки и распутывал мысли...
Потом на кухне еще парочку «чашек» крепкого чаю. Для Тимохи – котлета и пирожок с картошкой, купленные в ларьке напротив дома. Извини, брат, ничего лучшего пока нет. Надо идти. Уже пора распутывать клубок событий.
В первую очередь, Еля прогулялся к «кульку». За высокой узорчатой изгородью зеленел газон. На газоне ковырялся все тот же сторож, вероятно, что-то садил. Левая его рука была забинтована. Вероятно, хороший ожог. Сторож что-то высаживал в почву. Но единственное, что бросилось Селе в глаза, это торчащие над поверхностью земли трубки для полива. Значит, полив здесь централизованный, хотя, пока, отключен. Почва, сейчас, еще сухая. Селя обратился к сторожу:
-- А, скажите, пожалуйста, здесь хорошая почва? Растет что-нибудь? У меня на даче такая же.
-- Да, вот, надеюсь. Сейчас включу полив, даст бог, чего-нибудь да взойдет...
-- А как поливать надо правильно?
-- Да я каждый день около одиннадцати включаю. Как раз, ни жарко и не холодно. А потом вечерком еще...
-- А я думал, днем надо.
-- Не-е... днем уже солнце высоко. А надо, чтобы растения уже воду впитали.
-- Спасибо за совет. Я так же теперь буду... А можно внутрь войти? У меня там племяшка учится...
-- Да, входи, ради бога...
-- А меня не убьет? – Селя мельком глянул на перемотанную руку сторожа.
-- Я не думаю. Трансформатор уже починили. Недавно электрики приходили. Всю проводку пересматривали.
-- И что?
-- И, что вы думаете? Ничего серьезного не обнаружили. Она, ведь, новая. А заискрила в неожиданном месте и только...
-- А вы как там оказались?
-- А я вовсе не там был. Я стену штукатурил, которая обвалилась. Руководство попросило за небольшую плату. А когда заискрило, я к будке. Вот, -- сторож еще раз показал забинтованную руку, -- Через перчатку прожгло. Если б не они – все, кранты, считай.
-- Перемена скоро? Хочу племяшку повидать.
Сторож глянул на большие часы, которые висели на стене над входом в училище:
-- Двадцать минут осталось.
-- Спасибо.
Сторож опять наклонился к грядкам. А Селя не спеша поднялся по ступенькам. За двадцать минут он мог успеть разузнать все. Оглянулся, обозревая двор. От дверей колледжа шла широкая плиточная дорога к воротам. Но ворота не находились прямо напротив центральных дверей. И дорога изгибалась. Если человек сильно спешил, он попросту мог побежать по газону. А, если учесть, что был включен полив, то совершенно понятно, откуда у нее комки грязи с травой на кроссовках. В тот вечер она была в расстроенных чувствах. За обувью дома следить не было желания. И именно в тот день заискрила проводка в одиннадцать сорок пять, как вещал интернет. Теперь надо было узнать, у каких преподавателей и групп были лекции в это время. Это было сделать не сложно. В вестибюле, Селя увидел стенд. Вот оно, расписание лекций на стенде. Присмотрелся. Задумался.
В одиннадцать десять три дня назад была лекция по истории хореографии в группе ХН – 37, преподавал некий Васюта Е. Ф. Остальные лекции по делопроизводству в аналогичных группах под кодом ДП, или занятия по пению в других группах. Селя мало что понимал во всех этих названиях, но интуиция ему подсказала, что ХН – это и есть хореографическое направление, а цифра 3 – не что иное, как третий курс. Совершенно логично было обидеться на то, что не примут зачет по истории хореографии, в то время, как сами хореографические данные на высоте.
Селя опять глянул на расписание. Сейчас группа ХН – 37 занималась в зале № 3. Селя прогулочным шагом прошествовал к учительской. Там он спросил у администратора, кто преподает историю хореографии и где находится зал №3. Та окинула Селю любопытным взглядом, с неким недоверием.
-- У меня здесь племянница учится на первом курсе. У нее проблемки, хотел уладить.
-- Историю хореографии преподает Ефим Фролович, сегодня у него нет лекций. А зал №3 на втором этаже.
Селя поднялся на второй этаж, подкрался к залу и осторожно приоткрыл дверь. В щелку ему хорошо было видно все, что там происходит. Варя одиноко стояла у окна, пока пары выполняли упражнения какого-то танца. Вероятно, ей не хватило пары. Потом преподаватель обратилась к ней:
-- Варя, ты можешь поменяться с Альбиной, пока твой партнер еще болеет. А Олег выполнит еще раз композицию вместе с тобой. Ведь ему не трудно, правда, Олег?
Вместо приятной улыбки, которая так нравилась Варе, она увидела кислую гримасу на лице Олега и резкие раздражительные слова:
-- Я устал. Попросите кого-нибудь другого.
-- Ребята, -- обратилась преподаватель к группе, -- Кто еще не устал? Помогите Варе, а то она не сдаст экзамен. Но она в этом не виновата.
Ребята зароптали вокруг. Никому, судя по всему, не хотелось выполнять опять то же самое ради Вари.
-- Хорошо, -- опять настаивала на своем преподаватель, -- Тогда, в приказном порядке. Ты, Василий, будешь заменять Женю.
Василий что-то недовольно промычал себе под нос, но ослушаться не посмел. Снова включили музыку, и Варя закружилась в танце с партнером. Это был латиноамериканский танец. И движения в нем были энергичные и, вместе с тем, плавные. Елисею нравилось. Но непонятным было отношение ребят друг к другу. Или, только к Варе?
Дождался звонка Елисей на улице, чтобы случайно не столкнуться с недавней знакомой. Потом подкараулил Василия. Ненавязчиво начал разговор:
-- Это ваш основной предмет, танцы?
-- Да. А вам-то что? Да, родственница здесь учится на первом курсе на хореографа. А я пришел ее встретить и случайно шел мимо вашего кабинета. Так понравилось... Вы выпускная группа?
-- Да, в июне – аля-улю... прощай кулек.
-- Скучать будете...
-- Не-е-а... группа недружная попалась. Если кого-то невзлюбят, так все... Вот, сегодня, Варька без пары осталась... Ну, мне нетрудно было, так остальные теперь в контрах против меня.
-- Почему? Они так не любят Варьку?
-- Да. Чего-то невзлюбили. Говорят, она мать родную за деньги продавала.
-- Кому?
-- Иностранцу, говорят. Та с кем-то роман водила на стороне, а он в политике оказался. А Варька, говорят, шпионила за ними обоими... ну, деньжата за это получала.
-- Так она в иностранной разведке, что ли, ваша Варька? Ты так просто говоришь об этом... Это ж статья.
-- Статья, когда словят. А ее не словили.
-- Раз не словили, так незачем и чушь болтать всякую. Не пойманный, не вор. Ты лучше расскажи, как у вас проводка заискрила, а то я за племяшку волнуюсь.
-- А я не знаю, у нас лекция была у Фролыча. Знаю, что когда Варька выбежала из класса, Фрол сильно разгневался, даже мел кинул ей вслед. А потом треск все услышали. Мы тоже выскочили в коридор, там вонь, дым и искры из провода...
-- А Варька? Жива?
-- Да куда ей деться? Ее там уже не было...
-- А почему она из класса выбежала?
-- Да Олега к Альбинке приревновала. Он сначала с Варькой дружил, а потом чего-то с Альбинкой рядом сел. Варька всю лекцию на них пялилась, искры с глаз метала, аж другим заметно стало. Ну, Олежа, в шутку, чтоб ее подзадорить, и прижал Бинку к себе. Варька, нервная, выскочила из класса.
-- Так искры пускала из глаз, что проводка задымилась... – задумчиво произнес Селя.
Василий криво усмехнулся:
-- Это точно...
-- Ладно, пойду я. Племяшка, наверное, уже дома.
Селя спокойно пересек влажный газон и вышел со двора колледжа. Осторожно глянул на ботинок – все так, как у нее тогда, на подошве комки земли с травинками.
ГЛАВА 8.
Ну, в том, что все эти сплетни про работу Вари в иностранной разведке, полная чушь, Селя не сомневался. Ведь для этого необходимо знать несколько иностранный языков, иметь выход через кого-то в заграничное посольство. И все это не так просто и не так открыто, как кажется. А, если каждый сплетник болтает об этом на улице, значит, все это только беспочвенные выдумки. И, все же, дыма без огня не бывает. Вот, кто ее мать, это интересно. Варя совершенно открытая и бесхитростная, на первый взгляд. Но что-то она скрывает. Это видно даже неопытному собеседнику. Не хочет говорить, где живет, про мать упомянула, один раз и то... Ой, неспроста все это... там скрыта тайна не только семьи. И все про это говорят в ее колледже... да не договаривают...
Для размышлений был повод у Сели. И для дальнейших исследований тоже.
Начало июня было пасмурным, не таким, как прошедшая весна. А, вот его конец ознаменовался зноем. Селя не хотел больше заниматься вязанием. Жарко. Да и кому летом нужны свитера. Вот шахматы – еще одно его пристрастие. Когда он смотрел на черно-белые фигурки сверху, видел весь мир словно свысока. Но какие странные и интересные события происходят вокруг... этот маленький городишко полон тайн и загадок. А его простодушные жители думают, что живут обычной жизнью и ничего интересного с ними не происходит. А, вместе с тем, каждый из них может являться, нет, уже является героем происходящей драмы.
Итак. Девушка Варя или Аврора, в июне сего года закончила культурно просветительный колледж. Закончила с трудом. И виной тому были события, произошедшие с нею. Первое событие связанно с загоревшейся в здании колледжа проводкой. Что послужило тому причиной, никто не знает. Второе знаменательное событие города – убийство в квартире или несчастный случай, где находилась в тот момент Варя. Селя ничего не мог знать про это событие, поскольку не служил больше в розыске. Знал только, что две девушки и один парень распили бутылку портвейна. После чего одна девушка вышла из квартиры, а другая осталась наедине с парнем. После чего произошла трагедия. Это были учащиеся все того же пресловутого «кулька». Причем, об этой новости в интернете умолчали, дабы не портить репутацию колледжа. О происшедшем Селя узнал из интернетовских сплетен в процессе переписки. Имена девушек были под вопросом. Но слухи наводили на Варю. Почти сразу после этого несчастный случай на Песчанке. Сердечный приступ преподавателя того же колледжа. Ефим Фролович Васюта. Толстый и противный, по словам Вари. Не захочет принимать у нее зачет... и тут – несчастный случай. Как не странно, все три дела были закрыты. Но что-то здесь было не так.
И опять серое здание прокуратуры. Селя постучался в дверь и услышал ленивое:
-- Войдите.
Селя вошел.
-- Здравствуйте, Палыч, -- спокойно и радушно произнес он.
-- А, Еля... какими судьбами... какими судьбами? Кофейку хочешь? – Палыч тоже изображал радушие.
Елисей удобно расположился в кресле за столом напротив Палыча.
-- Кофеек не пью, сердечко не велит. А, вот, поболтать о том, о сем, по старой памяти можно...
-- Поболтать... ну, давай, болтай, пока время есть. А то – раз и снова тревогу забили...
-- Я слышал, недавно опять в моем квартале убийство произошло. Из ревности, что ли? Ну, две девушки с азиком чаек попивали. Одна выскочила, а другая – чпок и того ухажора...
Селя глупо и самодовольно улыбался. И Палыч, относившийся доселе снисходительно к его болтовне, вдруг стал раздражительным:
-- Не из ревности, а по глупости – во первых. А, потом, не убийство, а несчастный случай... А тебе-то что до того?
-- Да, ничего. Просто, интересно. Я ж на пенсии, мне скучно.
-- Если скучно, телевизор смотри.
-- Так я смотрю... инет. Там последние новости. Слушай, Палыч, а можно дело почитать? Может, я девок знаю.
-- Ну и что, что знаешь?
-- Так, познакомиться хочу... Я ж один...
-- Да на что они тебе такие?
-- А мне такие больше нравятся. Со своей болячкой я теперь нормальной не нужен.
-- Нет у меня дела, я его в архив сдал.
-- Как, уже в архив? Так еще и года не прошло. А надо по истечении пяти лет.
-- Надо. А, если доченька прокурора главного, так и полчаса хватит.
-- Да, ну, так уж и главного... а в новостях такого не написано.
-- Кто ж про «главного» такое напишет? Слушай, Селя, что ты все, как бабка на базаре, сплетни собираешь?! Оно тебе надо? Иди, отдыхай...
-- Дык, ужо, наотдыхалси я...
-- Иди, носки вяжи.
С этими словами Палыч нажал кнопку вызова. Селя сполз с кресла:
-- Иду, вяжу. Ладно, пока, Палыч...
Как только за Селей захлопнулась дверь, в кабинет оловянным солдатиком вмаршировал Никитин.
-- Вызывали?
-- Ты сегодня дежурный?
-- Так точно
-- Да, ладно, расслабься, присядь. Видел сегодня своего дружка?
-- Он здесь?
-- Только что был. Не нравится он мне, одно сплетни собирает, как баба базарная. Как бы ни выболтал чего на стороне.
-- Может, у него обострение... на почве одиночества... – Леха криво улыбнулся.
-- Вот, вот. Обострение, -- Палыч закашлялся в кулак, -- На почве одиночества... говоришь... евнух старый! Знаю я его одиночество. Всю жизнь по девкам шлялся, а теперь – больной, никому не нужен... на шалав потянуло... вот, я ему...
Палыч побагровел и сжал кулаки в злобном экстазе. Его глаза, как шарики выкатывались из орбит:
-- Ну, ничего, я ему сделаю «дело»! Таким, как он, не место среди нормальных умов.
Палыч, как зверь по клетке, метался по кабинету.
-- Да, че ты, Палыч, он же контуженый, с него станется, -- пытался успокоить его Леха.
-- Ой, не нравиться он мне. Навредить может.
-- Да, чем? Дело закрыли.
ГЛАВА 9.
Сразу же после посещения Палыча, Селя тайком направился в архив. Надо сказать, что скрываться в родном заведении ему было не так просто. И не только из-за своего роста, намного выше среднего. Все, кто его встречал, тут же кричали издалека: «Привет, Селя! Как дела?» Селя сконфуженно улыбался, пожимал руку, и выдумывал какую-нибудь версию поглупее, зачем он здесь: в буфет хотел сходить пообедать, соскучился за родными котлетами... давно не видел начальство в кителе... нечем дома заняться... Наконец, он выведал, как бы, между прочим, кто сегодня дежурит в архиве. Ему повезло, в архиве нес вахту младший лейтенант Нестеренко, помнивший, как еще недавно Елисей Пифагоров, его непосредственный наставник, отмазывал от начальства высшего ранга его самоволку. И так бывало не один раз.
Селя обрадовался при упоминании своего бывшего подчиненного. Теперь не нужно было прятаться ни от кого. Он жаждал повидаться со старым приятелем. Чудом уцелевшую корочку капитана полиции, можно было не показывать. Для руководства она была утеряна Елисеем в момент выполнения задания. Ну, а с контуженного какой спрос?
-- Дело об убийстве на квартире 3 мая 2015 года уже передали в архив? – быстро спросил Селя у лейтенанта.
-- Да. Только не убийство, а несчастный случай.
Селя откашлялся:
-- Хорошо, дай посмотреть.
-- Это секретно.
-- Вот и держи язык за зубами. А о моем не сомневайся.
Нестеренко стал рыться на полках. Наконец, нашел тонкую папку. Слез с лестницы, протянул ее Селе. Селя взял папку в руки, покрутил ее, открыл:
-- Не густо. Хорошо поработали ребята...
После описания происшедшего в тот вечер, на первой же странице красовался портрет подозреваемой, в которой он легко узнал свою знакомую Варю. Под фотографией надпись: Аврора Аркадиевна Елагина, 1987 года рождения и ее адрес.
«Так, вот, как ее зовут!» -- обрадовался Селя такой находке, мысленно фотографируя глазами все, что видит. Такая информация должна быть только у него в голове. Тем более, что это дело «совершенно секретно», как сказал лейтенант. Потом хлопнул по плечу коллегу:
-- Спасибо, брат. Только ты меня здесь не видел.
-- Об чем вопрос, -- без колебаний ответил тот.
Селя испарился в неизвестном направлении. Но, не успел он «доплыть» до своей родной квартиры, чтобы увалиться на родимый диванчик и проанализировать ситуацию, как на его кнопочный антиквариат поступил вызов. Запиликала старая мелодия вальса, вызывающая у прохожих недоумение и, даже, насмешку. Селя вытащил свой старый добрый телефончик и нажал на кнопку вызова:
-- Да, я вас слушаю.
Звонил Селин врач психиатр:
-- Елисей, здравствуйте. Как ваше здоровье?
-- Спасибо, не жалуюсь.
-- Не может быть. У вас серьезная травма головы, а вы уже три месяца нас не посещали.
-- Ну, у меня не было приступов.
-- Это не важно. В вашем состоянии необходимо обследоваться каждый месяц. Тем более, что у меня о вас есть другая информация.
-- Правда? И какая же?
-- Это не важно. Важно то, что вы можете вести себя неадекватно.
-- Полная чушь и наговоры.
-- Какая бы эта чушь не была, но мое дело, как лечащего врача, предупредить вас о возможном ухудшении вашего здоровья. Если вы добровольно не хотите посетить наш диспанцер, то это может закончиться уголовной ответственностью для вас.
-- Уверяю вас, я никого не съел.
-- Убедительно прошу вас, заехать ко мне на прием завтра утром. Хорошего вам дня. До скорого свидания.
Когда психиатр отключил связь Селя глубоко вздохнул. Несколько минут он стоял на месте и размышлял. Потом сделал вывод:
«Палыч меня пасет. Он что-то понял. Теперь от меня не отстанут. Хуже того, за мной могут следить.»
ГЛАВА 10.
Варя в переживаниях собирала дорожную сумку.
-- Ты куда на ночь глядя? – мама стояла рядом. Она нервно покусывала нижнюю губу, но останавливать дочь было бесполезно.
-- Я успею до темна снять койку в хостеле. А завтра разберусь.
-- Варя, может не надо уезжать. Здесь работу подыщем.
-- Ма... какую работу я найду здесь? После всего случившегося. У меня такое чувство, что призрак зла крадется следом и колдует, колдует, проклинает...
Варя уселась на диван, уронила голову на руки и заплакала.
-- Я там устроюсь быстрее, -- продолжала она так, словно уговаривала саму себя, -- Найду работу, окончу еще курсы. А там, может, повезет... Хочу начать все заново. Здесь это невозможно.
-- Может, повезет... тут, все таки, дома... – эхом повторяла ее слова мама, так, словно была именно она во всем виновата.
-- Ма... полтора часа езды на электричке до Москвы... не устроюсь – вернусь. Я по выходным приезжать буду. А ты отдохни, пока, от меня... и от моих бед...
-- Легко сказать, отдохни, -- горестно вздохнула мама, зная, что у нее теперь начинается новая полоса переживаний.
-- Ладно, пойду я, -- Варя встала с дивана, накинула кетоновую куртку и сумку через плечо, -- Много не брала, надеюсь, скоро увидимся... Я буду звонить...
-- Удачи тебе. Нет, я все же, провожу...
Следующее утро Варя встретила уже на казенном месте, когда вокруг бурно кипела жизнь. Спать ей не дали, даже если бы она этого очень хотела. Впрочем, ей это нравилось. Движение отвлекало ее от мрачных мыслей, заставляло думать, что делать дальше, стимулировало усталые от проблем мозги.
Выйдя на кухню после принятия душа, Варя опять встретила жизнерадостные энергетические потоки обитателей этого небольшого мирка. И утренний кофе она пила в компании двух веселых парней и их подруг. Они болтали о своем. Варя иногда поддерживала беседу. Но, самое примечательное было то, что никто особого внимания никому не уделял. Никто ни у кого не выпытывал, кто и откуда, пока собеседник сам не изъявлял желания рассказать о себе. Можно было наврать сколько хочешь, впрочем, узнав, никто не придал бы этому значения. Все были вместе и, в то же время, каждый сам по себе. Никому ни до кого ни какого дела. Полная свобода и позитив. В прочем, соседи здесь были все ненадолго. И Варе это тоже нравилось.
Немного прейдя в себя после пережитых событий, сидя у окна и глядя на огромную тенистую улицу, Варя вдохновенно стала строить планы на будущее. Подобная реабилитация пошла ей на пользу и это отразилось даже на ее внешности. Она достала единственное платье, идеально подчеркивающее ее безупречную фигуру. В небольшой рюкзачок прихватила завтрак и танцевальное боди вместе с документами, и отправилась искать удачу.
Надо сказать, что новичку в Москве найти работу не так просто, как говорят об этом другие. Хотя бы по той причине, что они просто не знают правил большого города и его законов. Но Варе, можно сказать, повезло почти сразу. Для начала это было лучше, чем совсем ничего. Но, вряд ли, она оценила такую удачу, хотя и не отвергла.
Базовых танцевальных кружков в Москве, хоть пруд пруди. Но, ведь они все на коммерческой основе и принимали туда на работу только своих людей – москвичей с пропиской. А, вот, в государственные библиотеки идти работать за копейки никто не хотел. И Варя наткнулась на такую должность совершенно случайно. Зайдя после обеда в одну из библиотек, обновить свою базу данных через интернет или, на худой конец, через справочник. Там было прохладно и пусто. Едва дождалась, когда к ней подойдет библиотекарша.
-- Что вы хотели? – равнодушно спросила та.
-- У вас есть интернет?
-- Есть. Но обслуживать некому. Я одна на два зала работаю. Вам придется подождать полчаса или час.
-- Неужели все так плохо? Разве мало выпускников после училищ?
-- А вы, девушка, захотели бы закончить такой колледж, после которого на копейки работать придется? – с нескрываемым раздражением ответила женщина средних лет, -- Это наше поколение к книгам да учебе стремилось. А молодежь, вон, все в артисты лезут, да чтоб сразу прославиться, ничего не делая.
После этих слов Варя густо покраснела. Она поторопилась ответить:
-- Почему вы так думаете. Я как раз окончила вот такой колледж. Правда, не в Москве, в Ейске, полтора часа езды отсюда... А... вам нужны работники?
Библиотекарша просияла:
-- Еще и как нужны.
-- Только у меня специальность хореографа.
-- Это ничего. Мы вас в отдел культмассовых вечеринок запишем. Ну, для детей утренники иногда здесь проводим или для взрослых вечера творчества устраиваем... Правда, на них мало кто ходит, -- женщина опять вздохнула, -- А вы, пока, будете моей помощницей. Ну, зарплата, как везде, минимальная... – она назвала сумму.
Теперь просияла Варя. Такая зарплата ее как раз устраивала. Во всяком случае, она была больше ее прошлой стипендии. Но ее хватило бы на оплату места в хостеле за месяц вперед и, даже, на посещение всевозможных московских вечеринок, правда, нечасто. Не успела Варя оглянуться, как Екатерина Федоровна, так звали ее наставницу, потащила ее в отдел кадров писать заявление на работу:
-- Работа у нас не напряжная, не пыльная, -- трещала она без умолку по дороге, -- Ты молодая, тебе торопиться некуда. А так и стаж, и доход небольшой. А потом, глядишь, понравиться... а нет – лучшее подыщешь...
Варя со всем была согласна. Тем более, времени на раздумья у нее было мало. Более того, она была очарована тем, что здесь ее принимают с таким радушием. А истрепанной нервной системе это был, как бальзам на душу.
-- Ну вот, завтра на работу к восьми часам утра, -- объявила Екатерина Федоровна после подписания всех необходимых документов, -- И ко мне обращаться можешь на ты. Мы теперь коллеги. Можно, просто, Катерина.
-- Спасибо вам огромное, Катерина, -- Варя так и сияла изнутри.
Это была наполовину решенная проблема. Жалко только, что про выступления ей придется забыть на время. Но кто сказал, что танцами она заниматься больше не будет?
ГЛАВА 11.
Селя вышел из дому при полном параде. Даже бабушки на лавочке, которым он дарил свои шарфики и беретики, оглянулись на него.
-- Неужто, на свиданку пошел?
-- Должно же и ему повезти...
-- А чего, таков жаних... вон, и шьет, и вяжет... и зарплата какая... он же сыщиком работает...
-- Ужо не работает. У него с головой не все в порядке. Потому и сидит один.
-- Ничего, она его подлечит, если любит. Такого поискать ещо...
-- Дай боже, чтоб повезло.
И Селя тоже думал, сжимая в кармане кулак: «Мне очень надо, чтоб повезло»
И направлялся он как раз к дому Вари. Но идти сразу к ней домой он не стал. Этот прямой визит мог бы испортить все. Недалеко от ее дома за старым высохшим деревом, он присел на скамейку, развернул газету и стал наблюдать. Виделись они с Варей всего один раз на свидании и то, в кафешной полутьме. Помнит ли она про него или нет? Лучше, если нет. Тогда он больше смог бы узнать о ней. Чтобы подойти к ней, нужен был повод – что-то передать или что-то спросить. Но, ни то, ни другое в голову не приходило. И тогда Селя стал наблюдать за жильцами этого дома.
Вот старичок с болонкой идут сюда, гуляют. Мимо пробежал мальчишка лет десяти с волейбольным мячом.
-- Эй, мальчик, подойди сюда, жвачку дам, -- позвал его Селя.
Мальчик подошел.
-- Ты знаешь девушку Варю из вон того дома?
-- Знаю. Я там живу.
-- А где она живет? На первом или на втором этаже?
-- А ты будешь в окна подглядывать? Не скажу...
-- Нет, не буду. А что ты знаешь про нее?
-- Ты жених?
-- Нет.
-- Почему?
-- Не скажу. Ты же не говоришь.
-- А... она с мамкой только живет... был один жених да с другой встречаться стал, с Вариной подругой. А Варя с горя уехала.
-- Куда уехала?
-- Не знаю. Видел, как с сумкой большой шла. А мама провожала.
-- Спасибо, мальчик. А как зовут Варину маму?
-- Виоллета Георгиевна.
-- Хороший мальчик. Жвачки у меня нет, вот тебе на мороженное.
Мальчик схватил «заработок» и побежал вслед за мячом.
Услышанное усложняло и, в то же время, облегчало проблему, поскольку Вари теперь не было в городе. Но договориться с мамой Селе было проще. Ведь она никогда его не видела. Селя тут же встал и уверенно зашагал к дому. Номер Вариной квартиры он помнил по увиденному в «деле» адресу. Поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка так, словно звонил к своему подследственному. Тут же послышались шаги и голос женщины:
-- Иду, иду.
Варина мама отворила на распашку дверь и...
-- Вам кого? – растерянно спросила она.
-- Э-э... здесь проживает Аврора Аркадиевна Елагина?
-- Да. А вы из прокуратуры?
Селя улыбнулся:
-- Нет. Я из колледжа.
-- А что случилось?
-- Ничего особенного. При заполнении диплома на имя Авроры была допущена грубая ошибка. Вместо «Аврора», написали «Варвара».
-- А-а... – Варина мама облегченно вздохнула, -- Это бывает. Имя у нее необычное. Дело в том, что Вари нет дома. Она уехала.
-- Мне можно войти?
-- Ну, да.
Женщина как-то неохотно впустила гостя на порог. Какая-то тень недоверия сквозила в ее взгляде и поведении, не смотря на заложенную глубоко воспитанность и дружелюбие.
-- А вы знаете, Варя даже не заметила в своем дипломе такой грубой ошибки.
-- Дело в том, что документы заполняли разные лица. В печатной версии, которую заполнял я лично по ее паспорту, все в порядке. А, вот, в компьютерной – ошибка. И именно эта версия должна храниться в архиве, на случай, если диплом случайно будет утерян. Проблема не так велика. Просто нужно, чтобы Варя завтра подошла с дипломом в колледж к администратору. Мы все тут же исправим.
-- Хорошо. Но, дело в том, что Вари сейчас нет дома. Она уехала недавно в Москву искать работу и диплом забрала с собой. Когда приедет, я обязательно ей сообщу.
-- Я буду весьма вам благодарен. А, скажите, давно она уехала?
-- Неделю тому назад, и, знаете, уже нашла работу...-- Варина мама заколебалась после сказанного.
-- Правда?! Я рад за выпускниц нашего колледжа. А где, если не секрет?
-- В небольшой государственной библиотеке.
-- О, какое хорошее место. А вы не скажете мне адресок. Я часто езжу в Москву. Возьму с собой планшет и мы там же все исправим. И ей не нужно будет суетиться по поводу такого пустяка.
-- Не знаю, удобно ли... Варя застенчивая девочка, она может испугаться...
-- Чего же ей бояться, если мы сами идем ей навстречу. Ей ни о чем не нужно переживать.
Мама надела очки и стала рыться в записной книжечке:
-- Вы знаете, адреса она мне не давала пока... может, я его потеряла... – говорила она так, словно сомневалась, правильно ли себя ведет, -- Может, вы оставите свой телефон. Она вам позвонит сама.
-- Вы знаете, мы не можем долго ждать. Нам нужно с ней связаться в кратчайший срок, иначе дело уйдет в архив.
-- Она говорила, что это привокзальная библиотека... На Привокзальной площади...
-- Хорошо. Я постараюсь найти. Вероятно, она одна в этом районе.
-- Вы лучше заходите сами. Вдруг, не найдете...
-- И, когда же мне зайти? – глубоко вздохнул Селя, видя, как женщину мучают сомнения.
-- Скорее всего, в эту субботу.
-- Договорились.
ГЛАВА 12.
Найти Варину библиотеку в Москве оказалось не трудно. Она действительно была на окраине, как раз, неподалеку от железнодорожного вокзала. И Селя увидел свою недавнюю знакомую, когда она тащила со склада целую охапку книг. После рабочего дня, следил за нею до самых дверей хостеля, где она поселилась. Теперь дело было наполовину сделано. Возвращаться домой Селе не хотелось. Он знал, что за ним теперь тоже следят. Его бывшее руководство. И они знают, чем прижать. А к психиатру он так и не явился, не смотря на скрытые угрозы в его адрес.
Селя поселился рядом с библиотекой в хостеле, но не в том, где жила Варя. Это повысило бы вероятность столкновения с ней, а ему это было не на руку. Он просто хотел наблюдать издалека за ее жизнью. Ничто его теперь не связывало, и ничего никому не обязывало. Он просто так жил. И зачем следит за ней, сам не знал. Возможно, отчасти личный интерес, отчасти, любопытство, отчасти, интуитивное восприятие мира, что за ней может скрываться целая банда злоумышленников. И теперь любопытство переходило в его профессиональный долг.
Мысли о том, что Варя – иностранная разведчица, не выходили из его головы. Вероятно, кто-то хорошо прикольнулся. Но все остальные поверили. И в этом был весь нехитрый прикол. Почему поверили? Кому? Вероятнее всего, это человек со статусом и авторитетом мог распространить такие слухи. Только такому лицу могли поверить сначала высшие круги, затем, как по воде, эти сплетни кругами перешли в низшие слои общества. Иначе и быть не могло. Сама Варя знает об этом? Навряд ли... Ее поведение ярко говорило о наивности. А ее мама? Почему она такая недоверчивая, скрытная? Наверное, до нее кое-что донеслось. Тем не менее, они живут вместе и отношения у них нормальные. Странно... И, все же, как нужно ненавидеть человека, чтобы поверить в такую необоснованную выдумку. И это показалось Селе еще более странным.
Пока Елисей размышлял, лежа на своей койке, Варя в этот момент вовсю осваивала библиотечное дело. Куда поставить книгу с картинками, на какую полку, для детей или для взрослых.... где находится читальный зал и как вести карточку посетителя... где находится выставочный зал для поделок, рукоделия и аматорского искусства...
Катерина была в восторге. Варя все выполняла правильно и пунктуально. Ни на что не претендовала, ни на премию в конце года, ни на выходные в конце месяца. Единственное, чего она хотела, после работы успевать на занятия в танцевальную студию. Конечно, эти занятия не могли сравниться по уровню с теми, которые она уже прошла в колледже. Но, все же, они поддерживали ее форму. К тому же, Варя в душе лелеяла призрачную надежду, что через некоторое время она тоже сможет преподавать в студии, если будет усердно трудиться и показывать свои успехи.
Уловив момент во время обеда, Катерина приятельски обратилась к Варе:
-- У меня хорошая новость для тебя.
-- Какая? -- Варя оторвалась от своих мечтаний и на секунду в ее глазах опять вспыхнул жизнерадостный огонек.
-- Завтра в нашей библиотеке начинается неделя творчества наших читателей. Многие из них пишут стихи и даже издают сборники небольшими тиражами. Дарят нам эти книжечки. А мы, в знак благодарности, проводим для них авторские вечера творчества.
-- Но я не пишу стихи... – опять поникла Варя.
-- Ты не дала мне договорить. Ты на какую должность записана в отделе кадров?
-- Культмассовый сектор.
-- Ну, вот. Тебе и карты в руки. Вечера должен кто-то вести?
Варя перестала жевать. Она поняла, о чем идет речь:
-- То есть, вы хотите, чтобы эти вечера вела я?
-- Ну, конечно. Молодая, перспективная, энергичная. Ты только сценарий составь и будешь в шоколаде.
-- Вы мне поможете? – снова ободрилась Варя.
-- Помогу. Только давай, в конце дня. Я ознакомлю тебя с нашими посетителями и их произведениями. Что про кого можно сказать, в какой очередности.
-- Их много?
-- Ну, не очень... в порядке десятков двух... наберется...
-- А на сколько рассчитан вечер.
-- Часа на два, не больше того. Да, еще. Вечер будет проходить не у нас в здании библиотеки. Это не престижно. Администрация договорилась с арендой площади небольшого кафе. Там вход будет платный для зрителей. И афиша у нас достойная. Ты сама понимаешь, нам так выгодней.
Вначале беседы Варе было все равно, где и что будет проходить. Ее волновало только что и как она должна будет выполнить. Но последние слова Катерины заставили ее взволноваться. Если речь идет о престиже библиотеки, значит, в этом есть и ее собственный престиж. Вечером кафе посещают многие и многие любители хорошо провести время. Она уже была уверена, что у нее будет успех среди зрителей. И, все же, что-то заставило ее заволноваться. Незримая, даже для души, тень опасности выпала неприятным осадком. Но Варя не хотела придавать этому большого значения.
ГЛАВА 13.
На подготовку сценария времени ушло сравнительно немного. Катерина, как опытный в этих делах наставник, помогла Варе от начала и до конца его составления. А, вот, сама Варя заметно нервничала.
-- Возьми себя в руки. Соберись. Ты же хотела выступать, теперь это твоя профессия.
-- Да я не о том...
-- Да что с тобой?
-- Мне все время кажется, что за мной следят.
-- Да кому ты нужна здесь? Ты же не звезда Голливуда и не иностранный шпион.
Катерина рассмеялась, а Варя вздрогнула от последних ее слов.
-- Вчера мама звонила. Сказала, что приходил кто-то из колледжа и просил мои документы. Неправильно, мол, заполнили. Так она дала ему адрес, чтобы он сюда пришел и заполнил вместе со мной.
-- Ну и пусть приходит. Мы его чаем напоим. Или у тебя документы не в порядке.
-- Документы в порядке. Только по описаниям, я таких людей в колледже не видела.
-- Так, может, он новенький, ты просто рассмотреть не успела. Ведь он из администрации.
-- Ну, да... – задумчиво согласилась Варя.
-- Не понятно, чего ты волнуешься. Так, словно, натворила чего.
-- Это не я натворила. Боюсь, что со мной хотят чего «натворить». Вдруг, мошенники.
-- Ну, у тебя же на карточке нет миллиона. А, если достанут, звони в банк и блокируй счет. Хотя, не мое это дело... Ну, ты соберись...
Дело близилось к вечеру, а противная дрожь в ногах не унималась. И это был не страх перед выступлением. Предчувствие. Да еще неприятные воспоминания... неспроста лезли в голову.
Варя вышла на сцену объявлять открытие вечера. Охватила взглядом зал и, вдруг, поняла, что все ее страшные видения были не напрасны. Весь этот кошмар будет продолжаться теперь наяву. Или, может, у нее галлюцинации? Дальше все было как во сне. Варя пыталась не думать о том, что видит. Она просто делала то, что была должна делать. Но, всякий раз, выходя на сцену, ее взгляд не мог не обратиться к одному только столику. Он был в середине зала, почти по центру. И за ним она видела... свою давнюю подругу и... ее бывшего... нет, не бывшего... ухажера.
Варе казалось, это не правда. Такого не может быть. Но два часа неминуемо пролетели. Вечер закончился. Кто-то из зрителей стал дарить цветы выступающим, и Варе тоже. И эти два призрака направились к сцене. Варя чуть не закричала. Она зажмурила глаза и резко открыла их. Перед ней стояла Альбина. Она весело смеялась, глядя на Варю:
-- Так, вот, где мы встретились?! А ты успешно себя реализуешь. Не то, что я...
Варя смущенно смотрела на нее. Рядом с Альбиной был ее неизменный... Радик. У Вари закружилась голова. Она была близка к обмороку. Чувствуя, что еще немного, и она закричит или бросится в панике убегать, Варя с трудом произнесла:
-- Давай выйдем на улицу. Здесь очень душно.
-- Ну, давай...
Они вышли. Альбина достала тонкую сигарету:
-- Ты не куришь? – предложила она Варе. Та отрицательно качнула головой, -- А ты не меняешься...
Радик чиркнул зажигалкой.
-- Ну, что ты смотришь так на него, -- иронично продолжала Альбина, -- Словно он с того света.
Она издевательски захохотала. И этот смех раскатами зазвенел в Вариных ушах:
-- Но как?
-- А ты хотела бы, чтобы было иначе?
-- Нет, я очень рада, -- лепетала Варя, словно школьница перед директором.
-- Тогда, в чем проблема? Может, к нам? Мы теперь женаты.
Наконец-то Варя взяла себя в руки и вернула к реальности:
-- К вам не получится, -- уверенно заявила она, -- Мне завтра на работу.
-- А, ну да, ты теперь занятой... библиотекарь.
-- И не только. Скажи только одно, Альбина. Почему копы меня так долго мучили и не сказали правду.
Альбина небрежно стряхнула пепел с сигары, кинув безынтересный взгляд в сторону Вари:
-- А они, что, всем правду говорят?
-- А ты, ты-то почему не позвонила? Скрылась... Даже колледж не окончила...
-- Кто сказал, что не окончила? Тебе бы так... Я тогда вернулась к подъезду, а там, скорая, полиция. Ну, я скорее на вокзал. А тут меня свои приютили. Я даже вещи еще не забрала со старой квартиры.
-- Варя, ну, ты едешь с нами или сама доберешься? – услышала Варя голос шофера, привезшего весь выступающий коллектив сюда.
Варя отвернулась от двух «призраков» и, ни говоря, ни слова на прощание, скрылась в салоне микроавтобуса. Ей не хотелось больше видеть их обоих. Никогда. Благодарить судьбу Варя могла только в одном. После всего пережитого ее восприятие обострилось на столько, что она стала почти предугадывать события будущего. И это стало ее ценнейшим опытом и приобретением.
ГЛАВА 14.
Пошло совершенно немного времени после того, как Катерина торжественно объявила Варе, что в городском парке проводится конкурс по сальсе. Их библиотека одна из активных в городе. Ведь не зря же им дают премию два раза на год – одну на новый год и вторую на восьмое марта. И они тоже должны принимать участие в этом конкурсе.
-- Ведь готовиться надо, -- с отчаянием в голосе всхлипнула Варя, -- А времени мало.
-- Это не важно. Главное не победа, а участие. Если не выиграешь приз, мы тебе сами подарок сделаем, ты только поучаствуй.
-- Ну, ладно. Только я должна немного подготовиться, иначе может быть растяжение.
-- Я тебя буду отпускать на полчаса раньше за три дня до выступления, пойдет.
-- Пойдет, -- равнодушно произнесла Варя, понимая, что не отвязаться.
После работы Варя отправилась по направлению руководства к администрации конкурса подавать заявку. Она зашла в кабинет приемной комиссии, где нужно было предъявить свои документы. Варя присела за один из столиков и вытащила ручку из сумочки. Ручка скользнула из влажных от волнения пальцев и покатилась по полу. Сидящий впереди молодой человек оторвался от своего заявления и ловко наклонился, чтобы поднять ручку. Когда же он выпрямился и подошел к Варе, чтобы подать ей ее вещь, оба долго не могли отвести удивленных глаз друг от друга:
-- Алик! – первой отошла от шока Варя.
-- А ты как здесь?
-- Я теперь здесь живу и... работаю...
-- Вот как? – Алик изобразил приятное удивление на лице, -- А я увидел в интернете объявление, что проводится конкурс по сальсе и рванул... А ты где устроилась?
-- В... в библиотеке... – нерешительно произнесла Варя.
-- А-а... я думал, хореографом.
-- А ты как?
-- Я пока в активном поиске или, как говорят, в свободном полете. А, че, у нас неплохо получалось. Может, давай попросим, чтобы нас в пару вместе поставили.
-- Давай, -- обрадовалась Варя.
Не смотря на не сложившиеся отношения, она хорошо знала Олега, как партнера и у них действительно все отлично получалось. Им даже завидовали в колледже. Не зря Альбина решила его отбить у Вари, но танцевать от этого лучше не стала. Вот, теперь было с кем репетировать. В связи с этим можно было даже раньше отпрашиваться со скучной работы, не только за три дня до конкурса, которых было действительно мало для серьезной подготовки.
-- Послушай, давай я тебя с Катериной познакомлю.
-- А это кто? – в глазах Алика промелькнуло недвусмысленное любопытство.
-- Мой непосредственный руководитель, которая, собственно, и направила меня на этот конкурс.
-- А-а.. – упавшим голосом протянул Алек, -- А зачем?
-- Ну, понимаешь, я человек теперь не свободный. Мне надо, чтобы меня с работы на репетиции отпускали.
-- А что, могут не отпустить? Ведь они же направили.
-- Они только три дня дают на подготовку. Говорят, главное не победа... А я победить хочу. Вот, было бы здорово, правда?!
-- Ну, конечно. Я сюда только за победой приехал. А до конкурса всего неделя осталось, еще неизвестно, какую партнершу подкинут. А мне повезло, я тебя встретил. Вот, мы с тобой и победим.
Варя радушно улыбнулась ему в ответ.
И все пошло, так как хотелось. Катерина отпускала Варю с работы, но, как-то, напряженно, с недоверием. Потом, словно невзначай, кинула:
-- Ты молодая, неопытная. Еще в декрет уйдешь, снова работать будет некому. Смотри, не до репетируйся...
Варя недоуменно взглянула на нее:
-- Да вы что? Это же мой партнер по танцам, не более того. Мы с ним все первые места взяли на конкурсах и городских олимпиадах. Даже в Питере нас знали.
Катерина только покачала головой. А Варя горько подумала про себя: «Может, и вправду, лучше в декрет, чем век торчать в этой богадельне. Я же все равно уйду отсюда, если дадут...»
ГЛАВА 15.
Утром Варя снова вспомнила Алика. Как он смотрел на нее там, в приемке. Кажется, что он даже забыл, зачем приехал. Хорошо было бы снова подружиться. Никто мешать уже не будет. Альбины рядом нет. А, если появится, все равно, она со своим Радиком. Он ей больше подходит. Богатый, все покупает для нее. И место на работе купит. А, вот, Алику лучше быть с ней, Варей. Они вместе большего добьются, чем поодиночке. Талантливые люди должны быть вместе. Альбинка только вниз его тянет, танцевать она, если честно, не умеет. Зачем только на хореографа пошла? Сидела бы в библиотеке, шуршала бы бумагами. И работа спокойная, и на виду все время. Варины мысли прервал голос Катерины:
-- О чем мечтаешь? Как первое место займешь или какое свадебное платье выбрать? Признавайся.
Варя вздрогнула. Она не думала, что ее мысли так хорошо видны у нее на лице. Катерина с доброжелательной насмешкой продолжала:
-- Что, с облаков на землю упала? Так у тебя все на лбу написано. А он парень ничего... Вы хорошо смотритесь. Вот бы тебе его захомутать. И работать потом не нужно. Это я так вчера про декрет ляпнула. Сгоряча. Я так всем говорю, чтобы о работе не забывали думать.
Катерина трещала без умолку, но и не без смысла. Варя поняла, она хочет узнать подробности ее личной жизни. Ей этот треск начал надоедать и она вдруг резко кинула:
-- Да с чего вы взяли, что я в декрет намылилась?! Я сюда не за наживой и не за женихами приехала. Мне профессия моя нужна и продвижения в ней. Я скоро и так от вас уйду.
Варя встала и ушла в читальный зал, присмотреть за порядком. Вслед она услышала ироничное:
-- Ой, Ой... одни амбиции в голове. Посмотрим, что ты скажешь через годик. Здесь не такие обламывались. В Москве не все так просто, девочка...
Варя не придала этой насмешке никакого значения, и, все же, настроение под упало. Не нужно было выдавать свои истинные планы. Улыбалась бы, молча, и все было бы хорошо. Но все и так должно быть хорошо. Не зря же она встретила Алика. Значит, все призы еще впереди.
Вечером Варя спешила на главную заключительную репетицию. Костюмы им выдала администрация конкурса. И они были все одинаковые. На всех участницах конкурса была короткая расклешенная юбка с алыми розами понизу и шифоновая блузка с широкими рукавами. Еще нужно было надеть парик с длинными темными волосами, завитыми на концах и прикрепить алую розу с боку. Парни были одеты в узкие темные брюки и атласные рубашки с широкими рукавами. Это все было задумано администрацией конкурса для того, чтобы зрителя не отвлекал внешний вид участников, а приоритет отдавался хореографической и физической подготовке.
На главную репетицию собрались абсолютно все участники конкурса. Администратор собрал их полукругом и прочитал им инструктаж, кто за кем должен выходить, как и где ждать своей очереди и все остальные подробности проведения конкурса. Собственно говоря, в этом и заключалась последняя репетиция. Танцами сегодня уже никто не занимался. Выступающим нужен был отдых перед выступлением, которое должно было состояться завтра вечером в то же время.
После инструктажа все стали расходиться и Алик хотел провести Варю до ее общежития, как он делал все это время. Так он делал и там, в родном их городке. Но, вдруг, он попятился. Замялся. И робко произнес:
-- Ты знаешь, Варюха, сегодня я не смогу тебя проводить. Ты не обижайся, у меня дельце наметилось. Ладно?
Варя вовсе не думала обижаться.
-- Да ладно. Надо, так надо, беги. Я не в обиде.
Не успела она обернуться, как Алика уже не было рядом. Нигде. Зато совершенно близко рядом с ней промелькнул знакомый силуэт Альбины. Варя была крайне удивлена и, даже, расстроена. Ее-то здесь и не хватало. Неужели она со своими данными еще и соревноваться будет? Здесь много достойных участников, намного сильнее, чем Альбина. С ними нелегко было соревноваться даже Варе. Интересно, на кого же Бинка рассчитывает на сей раз? Может, на Радика...
Альбина, увидев Варю издалека, заспешила к ней. Варя хотела уйти от нежелательной знакомой, но решила открыто посмотреть неприятелю в лицо. А Бинка кокетливо и непринужденно готова была завязать разговор так, словно ничего не случилось:
-- Привет, подруга, если ты еще дружишь. А то, попала в Москву, загордилась и прощай давняя дружба.
-- Я не загордилась, мне некогда, -- сдержанно отвечала Варя.
-- Да чем ты таким занята? Конкурсом или Аликом? Ну, ну, давай, давай, посоревнуемся...
Варя не хотела больше смотреть на нее и, отвернувшись, зашагала прочь.
ГЛАВА 16.
Селя не спускал своих зорких глаз со своей «подопечной». Он теперь знал про нее все. И то, что она работает допоздна в библиотеке на одну ставку, и то, что проводит вечера творчества в кафе, на которых он уже побывал ни один раз, но остался незамеченным для нее. И то, что Варя собирается принимать участие в конкурсе «Московская сальса». Знал, что встречается она теперь с парнем, которого хотела увести подруга и что они вместе будут выступать. И про Альбину теперь тоже много кое-чего знал, благодаря Варе. А Варя ничего не знала про своего тайного наблюдателя.
Но сегодня был конкурс. И он затмил все Варины проблемы до сей поры. Их с Аликом пара должна была выступать под номером семь. И это число казалось Варе знаком судьбы. Она никак не могла унять дрожь в руках и ногах. Алик прижимал ее ладони к своей красивой груди и говорил:
-- Успокойся, моя принцесса. Ведь твой рыцарь опять с тобой. Вместе мы снова взлетим. Ты веришь?
Варя уверенно отвечала:
-- Да.
И мысли о неудачах отступали. И дрожь в коленях проходила. И предательство подруги переставало существовать, как в те далекие счастливые времена, когда они с Аликом покоряли свой городок. Потом их приглашали в Питер и другие города России, но только не в Москву... почему-то... Казалось, они вместе смогут покорить весь мир. И теперь это счастье вернулось. Варя тщетно пыталась убедить себя, что это так. Но что-то неизгладимо черное нависло над ее душой. И только усилием воли она заставляла себя не думать об этом. Варя полностью взяла себя в руки, когда диктор объявил:
-- На сцену приглашается пара номер семь. Аврора Елагина и Олег Поташев.
Они плавно выплыли на середину круга. Из зала послышались аплодисменты. Грянула музыка. Танец закружил Варю и она окончательно забыла про все. Она даже не слышала в самом конце, на сколько громкими были аплодисменты. Зрители и жюри, были в восторге. А Варя была в восторге лишь от того, что она снова на сцене и снова танцует. Они грациозно откланялись и удалились, уступая место следующей паре. Казалось, все стало на свои места. Не победа сейчас волновала Варю. Это было начало борьбы. Борьбы за жизнь. И свою судьбу.
После танца Варя отошла в сторону отдышаться. Алик удалился в буфет за водой. А к Варе снова неизвестно откуда подплыла старя зазноба.
-- Ну, что подруга, натанцевалась? Теперь отдыхай. Скоро моя очередь, -- язвительно почти сквозь зубы процедила Бина.
-- Вот и готовься, чтобы не упасть, как в прошлый раз.
-- Я не упаду. А вот ты, готовься, чтобы не упасть...
Так сказала Альбина и уплыла в сторону. И Варя больше не видела ее, пока конкурс не окончился. Наступил момент объявлять победителей. Варя с нетерпением ждала Алика. Но он что-то не появлялся. Варя нервно выглядывала его из окон здания в вестибюле. Ведь он сказал, сейчас придет. Неужели он хочет все сломать или просто не верит в победу?
-- Девушка, вы кого-то ждете? – услышала она за спиной хрипловатый голос не молодого человека.
В полутьме коридора она смогла рассмотреть его острый профиль и худощавую фигуру. И голос... его скрипучий голос... ей показался знаком. Но сейчас было не до этого.
-- Я партнера жду. Сейчас будут объявлять результаты конкурса. Вы не видели парня?
-- Я видел... один из ваших в таком красивом костюме выходил на улицу... он пошел вон туда, в парк... – неторопливо проговаривал каждое слово незнакомец, словно его мучила отдышка. В руке его блеснул интересный предмет и незнакомец, словно хвастался им. Варя настолько была озабоченна своей проблемой, что не придал увиденному никакого значения. Но игрушка в руках незнакомца стоила не малых денег. И это можно было увидеть даже в полутьме.
-- Господи, неужели он ушел?! – вскрикнула Варя и бросилась искать пропавшего.
Пять секунд она стояла на улице, не зная, что ей делать, искать или возвращаться обратно. Крупные капли дождя срывались с темного обложного неба. Варя словно не чувствовала ни их, ни холода. Все же решила возвратиться. Она вернулась как раз, когда ведущий произносил последние заключительные слова:
-- Мы объявляем победителей.
Варя напряглась, как никогда в своей жизни. Сердце выскакивало из легкой шифоновой ткани. Казалось, что тонкая материя пульсирует вместе с артерией на тонкой шее.
-- Сегодня победила... пара... номер... семь.
Варя вскрикнула и подалась вперед. А диктор вновь ошарашил ее следующей фразой:
-- Это Олег Поташев и... Альбина Майсюк!
Варя опять вскрикнула от увиденного перед собой. Мимо нее гордо прошествовала пара победителей: Алик... только что ее... Алик и... Альбина....
Альбина не взглянула на Варю и только, словно невзначай, легко оттолкнула ее в сторону. Этот толчок показался Варе смертельным и она чуть не упала. А Олег... Олег... как он мог... он гордо шел рядом с ней... и ему было все равно с кем... лишь бы он был победителем. Успех любой ценой. Вот он каков.
Они вышли в центр круга и ведущий вручал им грамоты победителей:
-- Пусть это маленькая победа, в этом небольшом конкурсе, но она может стать первой ступенькой к большому успеху. Ведь в Москве может быть все, и она принимает радушно только тех, кто ее достоин.
Альбина ликовала. Она стянула со своей головы парик и махала им зрителям, как шапкой. А зрители аплодировали ей во всю. А Варя... Варя... она уже не видела, что было потом... она бежала по мокрой от дождя мостовой, и ее сердце разбилось, упав вниз. Последние искорки догорающей любви рассыпались по асфальту миллионами разочарований.
А в конкурсном зале зрители ликовали. И только кто-то наблюдательный, поняв уловку или просто, осмелев, стал кричать:
-- Последний танец на бисс! Мы хотим последний танец от победителей!
Ведущий хотел было закрыть конкурс, но публика стала кричать обратное:
-- Мы хотим танец от победителей. Альбина, давай.
-- Они уже не в форме. Выступающие устали и мы не отвечаем за возможные травмы.
Но публика не унималась. Ведущему пришлось упорно настоять на своем, чтобы, наконец, закрыть конкурс. А потом, выйдя за кулисы, он подошел к странному немолодому человеку с острым профилем:
-- Непредвиденные обстоятельства. Вы же видите. Вам это будет стоить дополнительной компенсации. Но больше меня в подобные авантюры не втягивайте.
ГЛАВА 17.
Селя понял, что самое интересное только начинается. Он скользнул к черному выходу здания и увидел синий «Кадиллак». В него садились: двое победителей, еще один упитанный парень, кажется восточных кровей, и худощавый мужчина старше средних лет. Он был взволнован и, кажется, зол на всех.
-- Давайте, скорее, все в машину. И, чтобы я вас больше здесь не видел, -- прикрикивал он на всех, -- Ты, дурында, -- обращался он к Альбине, -- Грамоту поимела со своим именем и фамилией, а шляпу не вовремя скинула. Теперь тебя на улице узнать могут.
-- Она прическу поменяет, -- усмехнулся упитанный парень, говоривший с восточным акцентом.
Молчал один только бывший Варин партнер.
Машина тронулась и уехала в неизвестном направлении. Но Селя успел запомнить несколько знаков ее номера. И номер был не московский. Кажется, американский.
Когда же Селя вышел на тротуар, освещенный фонарями, перед ним, как из-под земли возник силуэт мужчины средних лет. Странный. Атлетического сложения. Не смотря на почти осеннюю прохладу, в футболке без рукавов и бейсболке, надвинутой до бровей. На мускулистом загорелом предплечье мужчины Селя успел рассмотреть тату.
Мужчина окинул Селю коротким и внимательным взглядом с ног до головы и исчез в темноте за деревьями. Из тени этих деревьев через минуту выехал «Джип» и устремился за тем «Кадиллаком», который только что видел Селя. Номер «Джипа» Селя запомнить ну успел. Но, кажется, он тоже был американским. И, как в довершении этого вечера зазвонил телефон в кармане. Селя апатично поднял трубку. Опять звонил его лечащий врач:
-- Селя, ты не прошел обследование. Ты сейчас можешь разговаривать?
-- Еще могу, пока что, -- Селя громко зевнул, -- Не забывайте, у меня режим.
-- Я помню. Но я звонил тебе днем, а ты не откликнулся.
-- Я дремал после принятых таблеток.
-- Это все хорошо, но ты должен регулярно посещать своего врача.
-- Я знаю, но пока меня ничего не беспокоит.
-- А, вот, нас беспокоит твое самочувствие. Завтра ты должен быть у меня в кабинете. И лечение может быть принудительным. Мы имеем право.
-- А я имею право поменять лечащего врача. И, пожалуйста, не звоните так поздно. В такое время я обычно сплю. Мне нельзя расстраиваться перед сном, а то таблетки не подействуют. Вы же знаете...
Селя сымитировал оборвавшуюся связь и выключил телефон совсем.


А Варя к утру должна была быть все на той же опостылевшей работе.
-- Ну, как, все прошло успешно? – встретила ее с порога Катерина.
-- Да, -- весьма сдержанно произнесла Варя.
-- Вот и отлично. А кому первое место присвоили?
-- Не знаю, -- уже почти зло огрызнулась Варя.
-- Вижу, не тебе. Но это не важно. Твоя фамилия, как участницы, там засветилась. И это уже не мало. Теперь эти материалы пойдут выше. Глядишь, нам опять звание лучшей библиотеки присвоят. А мне, может, повышение в должности. А че ты такая хмурая?
-- А мне что за это? – резонно спросила Варя и непринужденно-хитро глянула прямо в лицо Катерине.
И тут Катерина уперлась кулакам в собственные полные бока:
-- А ты чего хотела? Не успела в Москву приехать и уже гонорары подавай, звания? Проработай столько, сколько я на одном месте, а потом командовать будешь. Ну-ка, бегом в склад! Списанную литературу таскать будешь. Кончилися танцы. Сегодня работа!
Варя не хотела больше выслушивать и удалилась в тишину и прохладу склада, додумывать свои думы. Но там тоже особо размышлять было некогда. Списанной литературы оказалось много, и была она тяжелой по весу.
А вечером позвонил Алик:
-- Привет, моя принцесса, -- он пытался придать голосу непринужденность.
-- Ты ничего не перепутал? Твоя принцесса теперь не я...
-- Ну, че ты... там просто ошиблись... ты сама виновата, я тебя долго искал. Не надо было удаляться так далеко и на долго...
-- Послушай, ты зачем приехал? За победами? Вот и дерзай. Желаю удачи! Только помни: успех любой ценой – это твое поражение в любом случае. И не трогай меня больше. Не подходи. Я тебе не пара. Понял!
Варя была злой и резкой, как никогда. Она не успела бросить трубку и услышала презрительные фразы:
-- Психопатка. Без меня ты побед не увидишь...
ГЛАВА 18.
Сегодня пятница. В библиотеке, на удивление, тихо и спокойно. Посетителей мало. В читальном зале так и вовсе пусто. Катерина тоже пропадала неизвестно где. И Варя могла спокойно работать за компьютером или приводить в порядок документацию. Собственно, документация – это была не ее обязанность и специализация. Просто она таким образом пряталась от назойливых глаз Катерины. Варя не хотела даже попадаться к ней на глаза, чтобы та не стала задавать уйму ненужных и докучливых вопросов, на которые Варя старалась отвечать сдержанно и спокойно, но в какой-то момент ее внутренняя пружина не выдерживала натиска и выпрыгивала вверх ржавым острием эмоций. Казалось, Катерина так и ждет этого момента. Поэтому, по большей части Варя молчала. Молча, делала все, что ей скажут.
От скуки Варя начала листать какую-то затрепанную старую книжицу. Мистика и любовь. Показалось интересно. Только одно незнакомое слово не давало покоя и теряло весь смысл. Чтобы понять его, Варя полезла в интернет. А там словарь на фоне рекламы:
«В городе Москва, в ночь с субботы на воскресенье, будет проводиться летний бал маскарад на Арбате. Приглашаются все желающие. Вход бесплатный, плюс каждому бутылка шампанского в подарок. Необходимо соблюсти всего лишь два условия: посетителей принимают только в маскарадных костюмах и масках, и шампанское распивается только на территории маскарада.»
Варе стало интересно. Но какой костюм предпочла бы она. В детском саду и в школе она все время была снегурочкой или снежинкой. Танцевала под елкой танец зимы. И таких снежинок, как она, было ой как много. Но все они были разные. Красивые. От этого бал становился еще ярче и сказочнее. Отпустят ли ее с работы раньше? Но это не вопрос. Маскарад длится всю ночь. А, вот, с костюмом придется подумать. И думать нужно скорее. Осталось всего одна ночь и один день. И, наверное, там будет много народу. Захватывающее зрелище. И фейерверк, наверное, тоже будет...
Варя замечталась. Ее мечты нарушил возбужденный, но радостный голос Катерины:
-- О чем мечтаешь, красавица? О принце? Ах, у тебя есть уже принц... Скучно тебе на нашей работе... Не за этим ты сюда ехала, а за медалями... – Катерина покачала головой с деланным сочувствием.
-- Я работой занимаюсь, -- равнодушно ответила Варя и уткнулась в комп, делая вид, что наводит порядок в отчетах.
-- Ах, ну да, тебе теперь нужно отчет написать, что ты сама участвовала в конкурсе...
-- Я уже написала.
-- А в центральный отдел культуры отправила?
-- Да.
-- Ух, какая молодец. Шустрая. Меня опередила. А че скучаешь, невеселая такая? Может, сходи на маскарад, развейся. Послезавтра будет... А я сегодня схилять хочу пораньше. На маникюр записалась. А то как же, русалочка и без маникюра!
Варя удивленно глянула на Катерину. И она уже знает. И не просто знает, давно уже знает и собирается. Самолюбие взяло верх над унынием Вари. Что она, хуже? И она дерзко заявила:
-- И мне тоже нужно. У кошечки коготки затупились...
-- Давай, -- удивленно проговорила Катерина, -- Только доделай всю работу и – свободна. Ну, ладно, я пошла... Может, встретимся на карнавале, -- подмигнула она Варе на прощание.
Катерина вильнула пышным задом и скрылась за дверями. А Варя хмуро пробубнила:
-- Всю работу доделай... за себя, за меня, и за того парня... на сегодня, на завтра и на тыщу лет вперед. Уже доделала. Свободна!
С этими словами она подхватила свою сумочку и направилась к двери. Уже собралась выходить, как за окнами промелькнул силуэт высокого мужчины.
«Ну, вот, не успела. Опять посетитель», -- мелькнуло в голове у Вари.
Но мужчина, пройдя мимо одного окна, замер возле стенки. В другом окне его силуэт не показался. И в Вариной голове промелькнула другая, менее утешительная версия: «За мной следят».
Что было делать? Запереть библиотеку на ключ и уходить. Но как выйти отсюда? Варя погасила свет во всех залах, заперла все внутренние двери. Подкралась ко входной двери и замерла в раздумьях. Кто бы это мог быть? Может, его подослал Алик. А, может, Альбинка снова хочет помириться. Уж ей-то есть резон. Она за Варькой, как за каменной стеной. А, вот, Варе совершенно не хотелось возвращаться к прошлому. Мысли лихорадочно роились в ее воспаленном мозгу:
«Возможно, они будут на маскараде... Все втроем... Возможно, они ожидают там встретить Варю... Опять будут мириться.... Ну, уж нет. С нее довольно. Не помирюсь», -- решила для себя Варя.
Но как сделать так, чтобы ее никто не узнал? Как бы ни прятался человек за маской, а его индивидуальность все равно выдаст. И тут сногсшибательная идея пришла в голову Вари. Кошка. Черная кошка. В полутьме маскарадного зала. Таких много. Она была уверенна. Любимый женский персонаж из фильма. До тошноты заезженный образ. Пример для подражания многих, многих, многих... Кроме того, костюм не занимал много времени, усилий и затрат. Черное трико или колготки, черное боди, которое всегда было у Вари под рукой. Расклешенная короткая черная юбка да еще тонкие перчатки, которые Варе подарила мама для «выхода в свет». На голове – черная шапочка с ушками. Ее можно было купить в любом спортивном магазине. Только над маской надо было поработать. Она должна быть сказочной и волшебной. И в ее волшебство Варя верила.
А, между тем, время шло. За дверями было тихо, и Варя осторожно приоткрыла дверь. Кошкой выскользнула за порог и под самой стенкой проскользнула к остановке. Там всегда собиралось много людей, она затерялась между ними.
ГЛАВА 19.
Варя сидела за круглым стеклянным столиком. Вокруг нее сновали гномы, парили феи, расхаживали мушкетеры, плавали русалки, золотые рыбки и, даже, морские цари и царицы. Ах, сколько же текстильной продукции ушло на пошивку их костюмов. А модные дизайнеры, модельеры, швеи, парикмахеры и маникюрщицы не остались в эти предпраздничные дни без работы и барыша. Именно за излишек этих средств был устроен нехитрый праздник для народа в скромном ресторанчике.
Варя сидела спокойно в безмятежном состоянии. Она ни с кем не хотела знакомиться. Это было опасно. Возможно, ее опять «обуют». Она наблюдала. Созерцала и жила. Жила в удивительном волшебном мире сказок, грез и иллюзий. И, пусть, сказка к утру растворится. Пусть на работе потом будут болеть от усталости глаза и подкашиваться ноги. Но за этот волшебный миг можно было вынести все. И мечтать о нем снова.
Официант принес подарочную бутылку шампанского для Вари и фужер. Он галантно открыл его и наполнил бокал почти до краев. Это было здорово. Никогда еще Варя не пила шампанского столько, сколько душе угодно. Огорчало только одно, что эта бутылка будет выпита ею в одиночестве. Но и этому она была рада сейчас. По крайней мере, не от кого ждать предательства.
Варя, не спеша, сделала первый глоток. Шампанское оказалось сладковатое на вкус и пахло персиковым джемом. Краски вокруг стали более насыщенными и яркими. Она с удовольствием продолжала смотреть фильм. Фильм о жизни.
Костюмы пестрили манжетами, блестками, оборками и расписными узорами. Длинные юбки подметали кафельный, вымытый до блеска, пол. Негромкие слова доносились до слуха то от одной пары, то от другой. Это было забавно. Выключился свет и на потолке завертелся светящийся шар.
Вдруг до Вариного слуха донеслось негромкое и такое язвительное:
-- Как думаешь, в каком костюме будет наша знакомая?
-- Не знаю, -- отвечал до боли знакомый голос, -- Наверное, золушка.
-- Золушка возле печки или золушка рядом с принцем? – вторил ему все тот же насмешливый голосок.
-- Принца у нее больше нет. Так, что, карета превратилась в тыкву, кучера – в крыс. Остался только грязный фартук да ржавая сковородка. Пусть чистит...
Оба захохотали. А третий голос полностью выдал их всех. Он был с восточным акцентом:
-- А, если, она другого принца встретила? Что делать будем?
Варя застыла на месте. Хмель как рукой сняло. Это были они, ее недавние друзья, теперь – злейшие враги. Самое худшее, что они ищут ее. А она здесь. И они, еще пока что, не догадались. Варя осторожно повернула голову в пол оборота влево. Так оно и есть. За соседним столиком сидели трое: двое в костюмах мушкетеров, и женщина в длинном синем платье, вероятно, знатная леди. Варю не интересовало, каких персонажей они изображают. Больше всего ее волновало теперь, как раствориться в толпе не замеченной, чтобы не испортить себе остаток вечера. Но, главное, она знает, как они выглядят. Значит, они для нее безопасны.
Варя собиралась уже покинуть свое скромное, но опасное укрытие, как совершенно неожиданно к ним приблизился мужчина в костюме кардинала Ришелье и сделал жест рукой в сторону Альбины. Варя видела это все краем глаза. А они, похоже, еще не увидели ее. Она, замерев, сидела на своем месте. Далее последовала еще более завораживающая для нее картина.
Альбина встала, едва не перекинув стул своим роскошным платьем. Взяла веер в руку, развернула его и закрыла свое лицо до половины. Сверху была желтая маска, которая никак не сочеталась с ее нарядом. Она пыталась плыть по залу в ту сторону, куда подсказал ей кардинал. Но плыть у нее не получалось. Она, то и дело цепляла полами платья стулья и посетителей. Наконец, она подняла полы своего убранства и зашагала обычным шагом к туалету на потеху всем отдыхающим. Варя замерла и вспомнила, что ей тоже не мешало бы сходить в туалет.
С кошачьей грациозностью она встала и выскользнула из зала. Но Альбина прошла мимо туалета и скрылась в узком коридорчике, рядом с дамской комнатой. Варя спряталась за дверью комнаты. Сквозь щелку она увидела, как два мушкетера шагают за своей «госпожой». Кардинал стоял возле окна, опершись о его подоконник. Он курил. Варя замерла на своем месте и обратилась в слух.
Когда все четверо были в сборе, кардинал строго спросил:
-- Ну, как, нашли ее?
-- Пока нет, -- говорила Альбина, -- Что, если ее вообще здесь нету?
-- То есть как, нету? – разозлился кардинал, -- Должна быть. Обязана. Ты утку на ее работе кинула? Начальство подкупила?
-- Да, я работала, -- мямлила Альбина.
-- Что она ответила Катерине?
-- Не помню... у кошечки коготки затупились... кажется так.
-- Так что же вы тупите! Она и есть кошка. Быстро обойти всех кошек. Не пропустить ни одной!
-- А с нами рядом сидела одна... – пробубнил Радик.
-- Как вы работаете, черт вас возьми?! Вы, что, сюда погулять пришли? Она мне нужна, вам понятно?! – кричал кардинал.
-- И зачем она? Я думала, меня достаточно, – иронично и робко произнесла Альбина.
-- А тебе победа зачем нужна была? Ты сама и на последнее место не потянула бы. Вон, зад разъела на ликерчиках да тортиках! Ты думаешь, тебя на видео снимали на конкурсе? Ее снимали, твою только харю – в конце. Теперь с таким портфолио, хоть куда! Одно только – докажи, что и ты так же танцуешь!
Альбина всхлипнула от жалости к себе и от унижения. Кардинал не желал вытирать ее сопли и грозно продолжал:
-- Запомните, из-за нее могут быть у нас проблемы. Она мне нужна. Если не найдете ее здесь, заманите к себе на вечеринку.
-- Как? – простонала Альбина, -- Она со мной больше не помирится.
-- Это твоя проблема, -- рявкнул кардинал, -- Придумай, как помирится. Я тебе за что плачу?
-- А потом? – спросил более спокойный Радик.
-- Дадите ей вот это, -- он протянул флакон с какой-то жидкостью.
Варя настолько была поражена всем услышанным, что вышла из-за двери и спряталась за косяком. Она могла не только слышать, но и видеть их лица. Кардинал выкурил свою сигарету и потянулся за следующей. Он достал из кармана брюк под длинной тогой страшно знакомый для Вари предмет... блестящий... дорогущий... Открыл его и угостил коллег такими же дорогущими сигаретами.
Радик взял сигарету и флакон:
-- Куда его подлить? – спросил он.
-- Ну не в чай же. В вино. Рубит полностью. Сразу. Мы успеем отвезти ее куда следует.
-- Это не опасно? Для нас...
-- Лишь бы эффективно, -- призрительно кинул в его сторону кардинал.
-- Страшновато все это. Уголовкой пахнет, -- произнес, молчавший до сей поры, Алик.
-- А проводку сделать дырявой, не страшно было? А в убийство поиграть? Только в этом всем толку никакого, одни растраты. Мне надо было ее с ума свести – и в психушку. А она – вон куда, в Москву ринулась, высоты покорять. Да ей место в библиотеке. Она исдохнет библиотекаршей. Клянусь в этом!
Варя кошкой, уже не сказочной, скользнула к выходу и растворилась в объятиях ночи. Она перестала бояться. Ведь у кошки девять жизней.
Посторонний шорох насторожил Решилье. Он положил портсигар на подоконник и напряженно глянул на дверь. Потом, решительно подошел к выходу и вышел в темноту. Но, сколько бы он не смотрел вокруг, никого так и не увидел. а посторонним ушам здесь было не место. Не оглядываясь на компаньонов он сел в свою машину. Те поспешили за ним следом. Они уехали.
ГЛАВА 20.
Джеймс сидел за столиком в укромном уголке зала и наблюдал за плавным течением карнавала. Где-то здесь должна быть его подопечная. В каком она костюме, интересно? Сам Джеймс натянул на себя маску и плащ Бетмена. Ему было глубоко безразлично все это празднество. Волновало только то, чтобы его никто не узнал и его объект наблюдения. Но узнать его здесь никто бы и не смог, поскольку никто не знал вообще. Он недавно приехал из Соединенных Штатов. Приехал по очень важному делу. И никуда не собирался уезжать, пока не выполнит задание, которое поручил ему отец.
Джеймс помнил последний их вечер перед его отъездом. Они сидели в гостиной за обеденным столом и ужинали. Старик говорил ему спокойно и внятно:
-- Этих средств хватило бы, чтобы наш бизнес не закрылся. Мы сможем открыть не только новые месторождения урановых руд, но и обезопасить их добычу. И на это тоже нужны средства. Кто-то повадился вредить нам. Возможно, завелась крыса. Мне необходимо нанять хорошего сыщика или эксперта для его поимки. Иначе, будет крах всему. Мы не только не сможем открыть новое, но и потеряем старое. Мы разоримся. Нам придется возвращаться назад. И ты сам знаешь, что ждет нас там, на нашей родине, без копейки денег в кармане. И не только нас. От нашего успеха зависят судьбы людей. Завтрашний день, можно сказать, всего человечества. Да, это не громкие слова. Просто взялись мы за такое нелегкое дело. А его кто-то хочет забрать в свои нечистые руки. И этого нельзя допустить. На тебя вся надежда. Помни, в этой девушке весь ключик. Через нее ты сможешь добраться до необходимого.
Джеймс помнил все. Знал, что она будет на балу, но только не знал, как она выглядит. Он следил за ней от самого дома. Загадочная леди в черном боди скрылась из виду, неминуемо должна была быть здесь. Девушка, от которой зависела теперь его судьба. Судьба его семьи и предприятия. Наблюдал он за ней уже давно. И последний раз видел на Песчанке с молодым человеком высокого роста. Видел очень близко. А потом – только издалека. Джеймс знал, что она уехала в Москву, и тут же ринулся за ней. Знал, что она работает в библиотеке на Привокзальной площади. Видел ее на конкурсе «Сальсы». Знал, что ее захотели «слить» ее лучше друзья. И имя ее было не иначе, как Аврора. Аврора Аркадиевна. Младшая дочь его матери. Но дочь не его отца. И в этом была вся проблема. Знает ли Аврора про существование своего родного брата там, в далекой Америке, Джеймс сомневался. И это внушало ему мятежные чувства.
Сделав еще два хороших глотка шампанского, Джеймс огляделся вокруг себя трезвым и собранным взглядом. Прямо напротив него за столиком одиноко сидела молодая «кошечка» в черных узорчатых перчатках до самого локтя. Ну, конечно же, как он не догадался раньше. Ведь это же перчатки его родной мамы. Сейчас таких не выпускают. Он хорошо помнил, как она встречалась с отцом и с ним, еще маленьким. На ней была фетровая шляпка, серьги с янтарем почти до плеч и эти вот перчатки. Он никогда не забудет запах тех духов, назывались они... «Парижская сирень». Их дарил его папа. Джеймс с трудом подавил горький комок воспоминаний и чего-то еще, похожего на ревность. Он помнил только о своем задании.
Слева от «кошечки» возле самой стенки, сидел странный верзила. Казалось, он никак не может найти себе пару и от этого вертится во все стороны. Долговязый королевский тролль в шапочке с ушками и бубенчиками. На лице его была маленькая маска, едва скрывавшая глаза. Тролль хорошо соответствовал своему образу и вызывал смех. Но Джеймс его узнал. По его неуклюжим движениям и рассеянному взгляду. И Джеймс решил действовать наугад. Он подошел к троллю, бухнулся на стул рядом с ним и начал без вступлений разговор:
-- Видел, вон та кошка, за столиком справа от тебя?
Тролль нарочито стал крутить головой влево и вправо:
-- Где? Какая? Красивая?
-- Да не крутись ты, дурень, тебя заметят. А я думал, вы вместе. Я вас видел вдвоем. Там, в кафе, на Песчанке.
Тролль стал изображать недоумение на лице. И это у него получалось так комично, что строгий Джеймс чуть не упал со стула от хохота. На них стали оборачиваться. И «кошечка» глянула в его сторону один раз. А Джеймс теперь не сомневался, что перед ним нужный субъект. Он протянул руку для знакомства:
-- Я – Джеймс. Можно просто, Жека, по-русски.
-- Леха, -- коротко ответил тролль и пожал руку Бетмену.
-- А ты чего не с ней?
Селя внимательно посмотрел на Джеймса, но виду не подал, что узнал. На левом его предплечье мелькнула знакомая наколка, которую он видел один раз в темноте. Его эпатажная внешность не могла не бросаться в глаза, и Селя заметил его еще тогда, когда разговаривал с Варей впервые. Но Варя никакого внимания на Джеймса не обратила, к тому же, он сидел позади нее. А потом незаметно встал и вышел. Но наблюдать за ними не перестал.
-- Чего ты хочешь? – спокойно спросил Селя.
-- Хочу, чтобы вы были вместе. Это сестра моя родная. Я ей счастья желаю. А ты парень спокойный. Надежный – значит.
-- Только контуженный малость, -- парировал Селя, -- А еще меня психиатры по всему городу ищут. А так, полный спок, в остальном...
-- Да, брось ты, Варюхе опасность грозит. Прошу тебя, вывези ее из Москвы. Ей здесь делать нечего. Вот тебе задаток на первое время.
Жека полез в карман джинсов под плащом, достал пачку денег и размашисто кинул часть ее на стол. Селя не взглянул в сторону кипы бумаг.
-- У Вари есть парень, -- Селя не терял своего спокойствия и самообладания.
-- Какой? Тот перец, с которым она плясала? А приз только он получил, да стерва какая-то. Я все видел. Я знаю, кто Варьку подставил. Она, дурра, не знает. Я заграницу ее вывезти хочу, а дальше пусть сама, как решает.
-- А ты хороший парень? Ты ее там не кинешь?
-- Нет, не кину. Христом богом клянусь. Вот те крест на все пузо и еще задаток.
Селя покосился на купюры. Их хватило бы еще на два месяца жизни в Москве и ни какой-то, а приличной. И даже откупиться от больного психиатра.
-- А... давай, -- он смахнул быстрым движением руки бумаги со стола к себе в карман.
-- И еще. Не назад домой ее вези, куда-то за город. И мать ее, желательно, тоже вывези из дому. Скоро там такое начнется... Тебе лучше не знать. И не вмешиваться. Понял?
-- Понял.
-- Может, еще деньжат кинуть?
-- Давай.
Джеймс ловко отстегнул еще пару купюр.
-- Ты, только смотри, не балуй, я наблюдаю.
-- Будь спок. Я все сделаю. Давай обменяемся телефонами.
Селя глянул вправо:
-- А кисочка смылась, -- протянул он плаксиво, как ребенок.
Джеймс усмехнулся:
-- В дамскую комнату вышла. Они любят туда шастать каждые пять минут. И чего там делают? В зеркало смотрят, вот чего. Думают, красивее становятся.
Крепкий низкорослый Бетмен с долговязым троллем прошли в узкий коридор. Вместе они представляли неизгладимое в памяти сочетание. Особенно бубенчики на лбу тролля... В коридоре никого уже не было. Джеймс подошел к окну покурить. Селя присел на подоконник, как на стул:
-- Хорошие подарки она после себя оставляет, -- он двумя пальцами взял портсигар и завернул в носовой платок, -- Улика.
ГЛАВА 21.
Варя долго не могла прийти в себя после увиденного на балу и услышанного. Праздник, такой чудесный праздник детства был испорчен окончательно. Но жизнь спасена. Значит, ее хотят отравить. С этими мыслями она легла в третьем часу ночи спать, когда ее соседки по комнате уже давно храпели. Может, вовремя смыться домой, назад, к маме. Но как же она там будет жить? Ее и там достанут. Да еще маму напугают. Нет уж, бороться до конца. А она-то думала... верила в дружбу... любовь... верность... достижения вместе... Какая пошлость. Какая невероятная грязь. Ну, конечно, если у кого-то все хорошо, то ему не дадут все сделать, как хочется, как должно быть. Ну, конечно, как же те, у кого все «плохо»? За чей счет будут жить они? И не просто жить. Хорошо жить.
Только Варя закрывала опухшие от слез веки, перед глазами сразу же возникало лицо Алика. Как он мог так низко предать?! А она, Альбина! Вот сволочь, подруга, тоже называется! Они оба просто завидовали Варе. И, ведь, мог же Алик стать звездой рядом с ней. Ведь способный же. А повелся на низкую интрижку. Сколько ему заплатили?
С Аликом Варя дружила с первого курса колледжа. С того момента, когда их вместе поставили в пару. Правда, Варя была старше Алика на два года. Ей двадцать пять, ему – двадцать три. Он тоже не мог долго определиться с профессией. Не поступил в МГУ на философский факультет. Потом три года армии. Потом работа на подсобке. Наконец, решил окончить скромный колледж. Его, как и Варю спасало то, что у них уже был на момент поступления опыт в танцах. Занятия в школе в танцевальных кружках не прошли даром. С трудом, но все же, взяли на учебу. Возраст делу не помеха. И они вместе доказали это всем. А что теперь? Пропало все. И Варе было за что переживать. Ведь пропадала бездарно не только ее жизнь. Вот, если бы Альбинка не согласилась помогать этому... кто он? То все было бы не так просто для него. Но Альбина – первая завистница. Она завидовала Варе, это было очевидно.
Варя с негодованием вспомнила упитанное и высокомерное лицо своей недавней подруги. А кто же все таки этот тип? Он так ей знаком... Варя замерла, вспоминая. В уставшем мозгу вдруг всплыл из далекой памяти эпизод.
Весна. Апрель. Варя учится на втором курсе колледжа. Сейчас вечер и Варя совершает свою обычную пробежку по парку. Вдруг, она остановилась от резкой боли в лодыжке. Кажется, потянула ногу. Варя доковыляла до ближайшей лавочки и присела. Там уже сидел мужчина старше средних лет и читал газету. Увидев Варю, он участливо поинтересовался:
-- Вам не хорошо? Я могу помочь?
-- Нет, спасибо. Сейчас пройдет, -- строго произнесла Варя. Она не была расположена к разговору с незнакомцем. Он ей чем-то не понравился. Может, своей вычурностью, может, слишком резким одеколоном.
-- Я вас часто здесь вижу, как вы бегаете. Вы учитесь в колледже? Я вас и там видел.
-- Ну и что? – равнодушно произнесла Варя. Ей начала надоедать назойливость незнакомого собеседника который, казалось, пытается влезть в душу.
-- Как успехи в учебе?
-- Спасибо, не жалуюсь.
-- Как, совсем не жалуетесь? Ни на кого?
-- Нет. У меня все хорошо.
-- А здоровье?
-- Тоже.
-- А как мама?
-- Отлично.
Тут Варя напряглась:
-- Какое вам дело до моей мамы?
-- Так, просто, спросил. У каждого есть мама.
Варе это так не понравилось, что она тут же встала и, прихрамывая, направилась к остановке. Сегодня эти два квартала до своего родного дома она предпочла проехать на трамвае, а не пройти, как прежде.
Весь этот странный разговор с незнакомцем ей неизгладимо врезался в подсознательную память. И теперь, как молния, в сознании возник образ этого «кардинала Ришелье» и скрипучий голос за спиной в коридоре: «Девушка, вы кого-то ждете?» Сомнений не было, это одно и то же лицо. И он ненавидит Варю. И все эти неудачи в ее жизни... Почему именно ее? Что ему нужно?
Размышлять было некогда. Оставалось только одно – месть. Ненависть и беспощадность к врагам.
ГЛАВА 22.
Утром воскресного дня Варю разбудили веселые голоса ее соседок. Они весело обсуждали свои прикиды на вечер. Одна из них достала шикарный парик и стала примерять возле зеркала. Варя сквозь приспущенные ресницы наблюдала за ней. И в голове у нее стал возникать хитрый план. Она резко вскочила с кровати, забыв о дремоте и, почти, бессонную ночь:
-- А можно мне померить? – в экстазе спросила она.
Соседка обернулась:
-- Нравится?
-- Да.
-- Но тебе такой не пойдет. Тебе нужен посветлее. У тебя кожа светлая.
-- Это не важно. Главное, изменить свой имидж.
-- Вот что, приходи к нам в салон. Мы тебе подберем, какой надо. Ну, не бесплатно. В полцены за прокат на один вечер я постараюсь у главного дизайнера выпросить. Годится?
Варя восторженно закивала головой. Она поняла, что не остановится и дальнейший план действий стал прокручиваться в голове сам собой.
Гуляя вечером после работы, она заглянула в небольшой магазинчик уцененных товаров купить туалетное мыло и что-нибудь для мытья посуды. Ей в глаза бросилось: «средство для крыс и мышей». Для каких крыс? Для двуногих? Она взяла в руки пакетик и стала читать: «80 % мышьяка...» Так вот оно что, бедных зверушек как изводят. Даже слезы навернулись на глаза. Варя не выдержала. Этот пакетик она засунула бы в глотку другим крысам! И вдруг... эврика! А что, если... Варя положила пакетик в корзину и двинулась к кассе.
В голове мелькнула еще одна светлая мысль. У Альбины скоро день рождения. Ну, вот он и окажется последним в ее жизни. Как там называются ее любимые духи? Сейчас ее лучшая подруга подготовит ей подарок. Они, ведь, ее так ждут. Только никто никогда не узнает, кто его подарил.
Варя угадала в своих подсчетах. Вечеринка была устроена в честь Альбининых именин. И накануне вечером она позвонила. Варя еще была на работе:
-- Привет, подруга! – услышала Варя знакомый безмятежный голос в трубке.
-- Привет, -- спокойно и равнодушно ответила Варя.
-- Ты мне не рада?
-- Отчего же? Очень.
-- Да, ладно, не дуйся. Что я, виновата, что ведущий имена наши перепутал. Альбина и Аврора на одну букву начинаются.
-- А диплом победителя тебе на какое имя дали?
-- Я же говорю, они наши имена перепутали. Так случайно получилось, что заполнили на мое имя. Я потом хотела обратится к ним, но они уже уехали... цирк какой-то...
-- Цирк уехал, а клоуны остались и дальше кривляться продолжают...
-- Ты сама виновата. Тебя на месте не было, когда победителей объявляли.
-- А ты откуда знаешь, где я была? Ты, наверное, долго к этой минуте готовилась.
-- Ну, ладно, не сердись. Это не серьезная победа... забудь... А я тебя на день рожденья приглашаю. В кафе «Восток» на Арбате.
-- Это твой Радик устраивает вечеринку или Алик? Судя по названию кафе – Радик... Только от меня оно далековато...
-- Ну, если хочешь, перенесем к тебе поближе.
-- Отчего такая честь? Так сильно хочешь меня видеть? – Варе стало смешно.
-- Ну, мы же подруги. Так ты будешь? Завтра ровно в семь вечера.
-- Я подумаю. Если ничего не помешает.
-- Постарайся.
Варя опустила трубку. Волнуется. Если бы Варя не знала, чего она хочет, то простила бы, как всегда. Но теперь уж, нет. Месть. Или она меня или я ее. И точка.
Селя слышал все. У него сохранилась со времен службы программа для прослушивания телефонов. Теперь он знал, где ждать свой «объект наблюдений» и чем «подстраховать» себя и ее. Он прекрасно понимал, что вечеринка проводится неспроста. Если его предупредили об опасности, то там может случится всякое.
ГЛАВА 23.
Варя оказалась не так проста, как казалась всем окружающим. Ее импульсивность странным образом сочеталась с доверчивостью, и последняя порождала желание обмануть. Но теперь она полностью взяла себя в руки и спрятала все свои чувства за толстую броню равнодушия. Враг должен быть повержен ею. Если она сама не освободит себя от них, то никто не сделает это за нее. В нашем мире, как обычно, никому ни до кого нет дела. Обратись она в полицию, там бы всплыло ее предыдущее дело... И пока она бы доказывала свою правоту, ее давно бы уже не оказалось в живых.
Варя была неузнаваема в этот вечер. На ней было вечернее платье с глубоким декольте, шляпка, спускавшая вуаль на глаза, из-под шляпки на плечи падали рыжие волнистые локоны. На руках коротенькие шифоновые перчатки. Дама из высшего общества. Никто не знал, что это роскошное платье перекроила она за два вечера из старого шелкового халата, который ни разу не был надет. И помогла ей в этом подруга по комнате. А шляпка, подлежащая списанию, и, такой же вышедший из тренда парик, взяты за копейки на прокат в салоне мод. И Варю эти уловки веселили. Она заботливо положила в свою миниатюрную сумочку, которую купила еще на Песчанке, любимые духи своей «лучшей» подруги, изысканный флакончик, перевязанный розовой ленточкой. Варя не собиралась преподносить их сама. Но план действий продумала тщательно. Наверняка, там будет Алик. Вот было бы здорово! Двойная месть. Ну, во всяком случае, там будут парни...
А в это время, Варины враги тоже осуществляли свой коварный план «похищения Европы». Их Кардинал заранее взял напрокат карету «скорой помощи». Своему шоферу приказал ждать за углом, чтоб никто не видел. Как только Варя выпьет заветное «зелье» и ей станет «плохо», Радик вызовет «скорую помощь». В зал войдут санитары – свои люди и унесут бесчувственную жертву в салон машины. А дальше – поминай, как звали. Никто не кинется. Все было продумано до мелочей. Не должно было быть осечки ни в чем.
Но никто не знал про существование Джеймса. А он тоже не спал. Селя доложил ему время и место вечеринки. У Джеймса по этому поводу всегда находилось свое «снадобье» из «старых погребов» его папеньки. И хитрый Жека, не раз спаивавший девчонок на вечеринках, знал, как действует и чем заканчивается. Кому какую дозу всыпать.
Он прокрался на кухню и завел разговор с одним приглянувшимся официантом:
-- Слыш, браток, сделай дело, выручи. Не за так, -- он показал купюры.
Официант весь обратился в слух.
-- Да, я вас слушаю.
-- Сюда моя жена ходит, бывшая. А я тоже здесь гульнуть люблю. Так вот, она когда видит, как я с другой танцую, у нее истерика начинается. Она в драку сразу же кидается. Бьет все и всех. Страшно сказать, что может быть.
-- Так, она опасна для нашего заведения.
-- Не то слово. Она стоит на учете у психиатра. И, хоть мы в разводе, он попросил за ней присматривать. Так вот. Когда ты увидишь пару – высокий парень в синем пиджаке и девушка, принеси ей вино вот с этим.
Жека протянул официанту флакончик.
-- Выльешь все до капли в фужер. Оно безопасно. Это ей врач приписал. Только не перепутай. Это ей. Понял, ей, не ему.
-- Я все понял.
Жека вздохнул с облегчением.
-- Давай, брат, выручай, -- он протянул ему задаток.
Теперь оставалось сделать главное. Жека осторожно, чтоб никто не видел, подкрался к машине «скорой помощи», стоявшей за углом. Там увидел шофера и обратился к нему:
-- Слушай, брат, сделай дело. У меня тут жена гулять будет. Но у нее аллергия на алкоголь, если перепьет, в обморок падает. Если ей вдруг станет плохо, ты подмахнешь ее куда надо?
-- Ну, конечно. Мне шеф уже сказал. Мы с Кадо все верно рассчитали. Ты, ведь, у него работаешь?
-- Ну, конечно, как ты догадался. Значит, жди от меня знака. Ты меня запомнил?
-- Запомнил. Жду.
Жеке невероятно повезло. Машина оказалась рядом и по назначению. Приплачивать на сей раз не пришлось, с экономилось. Да еще узнал имя Кадо. Кто бы это мог быть? Ладно, потом разберемся.
А Селя в это время шел по следам Джеймса. Он не спускал с него глаз. И, когда тот договаривался с официантом, слышал все. Потом снял свой синий пиджак и подошел к тому же официанту. Сунул в нос свою спасительную корочку и быстро произнес:
-- Я из полиции.
Официант замер на месте, решив, что его уже спалили и хотят арестовать. Он только беззвучно открывал рот, как рыба в воздухе. Но Селя, видя такое напряжение, сразу же снял его:
-- Видите ли, друг. Я приставлен следить за порядком к тому человеку, который только что к вам подходил. У него психически нездоровая жена, с которой он в разводе. Она категорически не хочет лечиться. И мы делаем все, чтобы обезопасить ее и окружающих. Но сегодня я буду с ней в паре и вы могли бы доверить мне приписанное средство.
Селя протянул руку, чтобы официант отдал ему флакончик. Тот, молча, подчинился. Флакончик был хорошо запаянный и еще ни кем не открывался. Селя глянул надпись. Он знал, что такое средство не навредит здоровью, но выведет из строя на несколько часов. А за это время с жертвой можно сделать все, что угодно. Даже переправить в другой город. Селя, удовлетворившись увиденным, вернул флакончик официанту:
-- Хорошо, я вам доверяю. Делайте то, о чем вас попросили, -- Селя хлопнул официанта по плечу и вышел на улицу.
Он видел, как Джеймс договаривается с шофером, известно о чем. Можно было не проверять. Он видел плывущую к ресторану Варю в роскошном платье и парике. Узнать ее он смог бы в любом наряде, даже в военном кителе. По манерам, по выражению лица и по... тоненькому колечку на тоненьком безымянном пальчике, надетом поверх шифоновой перчатки. Так работала его профессиональная интуиция. Он знал, что это она, и, так же понимал, что об этом больше не знает никто. Она шифруется. Он так же понял, что сегодня ее должны похитить. Джеймс. И вывезти не только из Москвы. Из страны. Но зачем, Елисей не знал. В благих намерениях своего компаньона он сомневался.
И так, вечер для именинницы начался. Варя не собиралась себя выдавать. Она скромно сидела в затемненном уголке зала и пила минералку. Елисей тоже занимал столик ближе к гулявшим именины. На таком расстоянии, чтобы его мало видела Варя, а он мог постоянно держать ее в поле зрения. Джеймс бдел на улице возле шофера. Он боялся упустить такой случай. Если вызовут настоящую «скорую» -- все пропало. Дело окончится обычным промыванием желудка для потерпевшей. А для него – крахом всего.
Варя ждала. Она хотела видеть Алика. Но он, вероятно, опаздывал. А, может, струхнул. Альбина скучая, ждала еще гостей. И тут Елисей подумал: пора. Он подошел к имениннице и галантно пригласил ее на танец. Та окинула его оценивающим взглядом и хотела отказаться, но Селя, не дожидаясь ответа, подхватил ее за руки и увлек в круг танцующих. Потом говорил ей на ухо комплименты. Альбина растаяла. А Варя видела все. Ее план приобретал другой оборот. Значит, месть Алику не состоится. Ну, что ж, хоть на ней отыграюсь. Она видела, как парочка подошла к столику, чего-то выпить. Варя достала свой заветный флакончик. Она планировала передать его через незнакомца. К столику подошел официант и поднес два фужера с вином. Один из фужеров он услужливо подал даме в руки. Второй незнакомец взял сам. Но, вдруг... О, ужас... Варя чуть не вскрикнула и не выдала себя...
Выпив почти залпом все содержимое фужера, Альбина упала прямо на пол. Она лежала, раскинув руки, и не шевелилась... Это что, очередная интрига или ловушка?...
Вокруг послышались крики: «скорую, скорую...»
«Надо вызвать скорую» -- мелькнуло у Вари в голове. И она кинулась на улицу к автомату. Но двое санитаров с носилками чуть не сбили ее с ног у самых дверей.
«Они уже приехали?» -- в ужасе подумала ничего не понимающая Варя, глядя, как они выносят бесчувственную Альбину на улицу и погружают в салон машины. И все это промелькнуло для нее, как в страшном сне.
Вслед за санитарами выскочил высокий мужчина, показавшийся Варе очень знакомым. Он подскочил к шоферу и стал просить:
-- Можно, я с ней? Я ее муж.
-- Давай, садись. Кадо про мужа ничего не сказал... сколько у нее мужей будет... скорее..
-- У вас маска и халатик найдется?
-- Да зачем тебе?
-- Так надо.
-- Надо, так надо.
Ничего не понимающий шофер достал откуда-то халат и маску:
-- Давай, живее.
Селя быстро вскочил в халат, натянул маску и пристроился рядом с санитарами возле носилок. Джеймс, ругаясь, вскочил в кабину рядом с шофером.
ГЛАВА 24.
Машина включила сирену и уже через четверть часа была за городом.
-- Слыш, брат. От Кадо пришло другое указание только что. Вези ее в лес. Так безопаснее, никто не увидит, -- командовал Джеймс в ухо шоферу.
-- Мне Кадо сказал никуда не сворачивать.
-- Тогда погуляй! – Джеймс буквально выпихнул шофера из кабины и сел за руль сам.
Он гнал на полной скорости, боясь, чтобы за ними не было слежки. Когда заехали далеко от города, Джеймс остановил машину у обочины. Он вышел из нее и направился открывать салон. В салоне он увидел санитаров, сидевших над похищенной. Она лежала без сознания. И это была... не Аврора. Это была ее ненавистная подруга. Джеймс похолодел, но виду не подал.
-- В чем дело? – спросил, снимая маску крайний санитар.
-- Приехали, ребята, бензин закончился, -- беспристрастно ответил Джеймс.
-- То есть, как закончился? Полный бак был.
-- Видно, дырка в бачке. Вытек.
-- Чего делать будем?
-- За помощью идите.
-- А что Кадо скажем?
-- Вот так и скажете. Бензин закончился. Пусть подмогу высылает. Идите, погуляйте. Я врач бывший, хочу на потерпевшую посмотреть. Хоть бы коньки не откинула до утра.
В полутьме салона Джеймс не рассмотрел, что санитаров было трое, а вышло из него только два человека. Не до этого было ему сейчас. Каким чудесным образом смог испариться третий, никто не смог бы распознать. Но это была его сноровка и его навык.
Когда санитары вышли из салона покурить, Джеймс пулей сиганул к рулю и дал по газам. Селя, валявшийся в три погибели под сиденьем, чуть головой не ударился о стенку машины. Он тихо чертыхнулся, но крепче ухватился за поручни носилок. Вылезать из убежища еще было рановато. Представление, начатое им самим, только разворачивалось.
А Джеймс, убедившись, что он достаточно далеко заехал от города, и за ним никто не следит, свернул в лес. Там он остановил проклятую машину и, взбешенный, выскочил из нее. Распахнул дверцы салона и... да, это была не Аврора. Нет у него «золотого ключика» теперь. Есть только паршивая девка в награду. Хотя... постой, постой... и с паршивой девки может быть толк.
Джеймс принялся приводить ее в чувство. У него было «снадобье» и для этого.
Полчаса Альбину рвало. Джеймс вытащил ее на свежий воздух. Потом, замерзнув и вернувшись в нормальное состояние от холода, она залезла опять на свои «теплые» носилки.
-- Ну, как? Полегчало? – доброжелательно спросил Джеймс.
-- Вы кто? Почему я здесь?
-- Я – твой спаситель. Тебя отравить хотели, а я не дал. Еще немного и кранты...
-- Я вам не верю. Отравить хотели эту...
-- Кого?
-- Да, так, одну...
-- Расскажи подробнее, я тебе помогу. Мне было приказано вывезти тебя в лес и закопать. А я тебя спас.
-- Ну, Варька со мной училась в колледже. Ее решили отравить и вывезти из города. А отравили меня.
-- Кто? Кто хотел отравить Варю?
-- Да, недруги у нее есть. Старая история. Она на конкурсе победить хотела, а танцевать не умеет. Так она меня подставила. В туфли кислоты мне налила. Я месяц танцевать не могла, -- Альбина всхлипнула.
-- Ай-ай... вот мерзавка. И где только кислоту взяла...
-- Не знаю.
-- А теперь серьезнее. На кого ты работаешь?
-- Ни на кого...
-- Говори, падлюка, на кого?! – Джеймс схватил Бинку за руку и стал выворачивать, -- Кадо знаешь?
-- Ой, пустите, знаю.
-- Кто он такой? -- Джеймс снизил хватку.
-- А вы кто такой? – дерзко кинула Бинка, -- Я ему сейчас позвоню...
-- Не позвонишь. Мы далеко от города, связь не работает. Кто он такой? И кто ты такая? Кроме того, что ты – Варькина подруга по колледжу. Я все про тебя знаю. На суде не отвертишься. Я знаю, ты Варьку подставила. Я знаю, ты работаешь на Кадо и вы хотели Варьку выкрасть. Кто такой Кадо? И зачем вам Варька? -- Джеймс опять сжал клак у Бинки на запястье.
Та взмолилась:
-- Отпустите, все скажу. Я не знаю, чего надо от Вари, я знаю, что Кадо – владелец одной из корпораций нефтедобывающей промышленности. Он не живет в Москве, сюда он только по делам приезжает. У него дом и офис в Европе. А Варьку давно словить хочет. Говорит, она на иностранную разведку работает и знает много.
ГЛАВА 25.
Селя, лежа под сидением, едва сдерживал дыхание. Ему вовремя удалось включить диктофон на мобилке. Пусть, примитивная запись, все же, это может послужить компроматом на обоих. И теперь он вслушивался в каждый вздох своих «наблюдаемых».
Джеймс понял, что большего от Бинки он все равно не добьется. Но как от нее избавиться? Не закопать же в лесу... Хотя, он бы с удовольствием. Эта «падлюка» не пощадит его и все расскажет Кадо. Договариваться с ней бесполезно. Ну и флаг ей в руки. Своего лица Джеймс не показал, скрыв его под кепкой до самых глаз. Имидж теперь придется менять. А от девки избавиться как можно скорее.
-- Ты все сказала?
-- Да.
-- Ты хорошо подумала?
-- Ну, в общем-то... А если бы вы меня домой отвезли?
-- Вот, что, красавица. Домой на этом тарантасе я тебя не отвезу. Он поломан и бензин закончился. Придется на попутках. Если скажешь еще чего, довезу и на ночлег оставлю. Вон какая, пышненькая, люблю таких.
Бинка кокетливо заулыбалась и это чувствовалось даже в темноте. Джеймс вылез из салона на влажную лесную траву и услужливо подал руку Альбине. Та приняла его ухаживания. Они вместе зашагали к шоссейной дороге. Понять, где она было вовсе не сложно, оттуда иногда доносился шум проезжавших машин. Джеймс довел Бинку до трассы и махнул рукой. Остановилось авто:
-- До города не подбросите, я заплачу.
Шофер кивнул головой. Джеймс впихнул Бинку в салон машины, сунул шоферу купюру и захлопнул дверцу. Шоферу кивнул:
-- Давай, жми.
Машина тут же сдвинулась с места и набрала скорость. Джеймс видел в заднем стекле растерянное лицо Альбины, словно бы спрашивающее: «Как же так? Мы еще увидимся?...»
«Лучше бы никогда нам больше не видеться. Особенно, для тебя. Вот, дура!» -- Джеймс сплюнул и стал тормозить следующую попутку.
А Селя, замерев, остался лежать в темноте совсем один. И он с облегчением вздохнул. На сегодня спектакль окончен. Наступила минута размышлений. Только сейчас он различил удушливую вонь от блевотных масс и выполз из своей «клетки». Огляделся, нет ли интересных «улик».
Если оставить эту махину здесь, то это будет прямая улика похищения. А тут еще и свидетели найдутся, и потерпевшая, все, как положено. Кадо, в этом случае, сухим выйдет из воды, хотя зацепить может и его. Но главный снаряд будет направлен в Джеймса и, попутно осколки попадут в него, Селю. И могут даже очень поранить. Его тогда из псих диспансера век не выпустят. Напичкают таблетками – и сиди овощем на грядке. И вся дальнейшая жизнь как у растения. У нас только так лечат, не иначе, если приписывают криминал.
Селя, скрепя суставами, выполз из салона. Вдохнул полной грудью чистый лесной воздух, и у него закружилась голова. Вот так бы и жил здесь веками, подальше от этой городской грязи и суеты. Тогда и приступы были бы реже. А, может, и вовсе исчезли бы. Но как же его долг помогать людям. Он не зависит от корочек, званий и медалей. Уж таким Селя родился. Таким ему быть всю жизнь. Иначе, зачем тогда жить?
Селя не спеша сел за руль «тарантаса». Мотор зашумел, но заводиться не спешил. Что-то пошло не так. Селя нашарил фонарик в бардачке. Встал из машины, открыл капот и, присвечивая фонариком, стал разбираться с мотором и другими деталями. Поломка оказалась незначительной. Просто от быстрой езды по лесу немного разошлось нижнее сцепление. И починить его удалось без особого труда. Если человек не видит большой проблемы ни в чем, то и решает все очень быстро. Ну, а если бы машина не завелась, все равно нашелся бы выход. И, лежа под сиденьем, Селя успел продумать и этот вариант. Он бы вышел на трассу и попросил бы помощи у попутных машин, взять его на прицеп, как шофера скорой помощи, оставшегося одного из команды. Мало ли, кому понадобилась помощь в лесу ночью. А машину на место поставить надо...
Но, к счастью, Селя не привык притягивать к себе проблемы, и его спокойствие помогало ему во всем. Да, еще то, что его намерения были благими. Не только для кого-то, не только для себя. Он словно бы попадал в поток движения вселенских торсионных полей и двигался по течению вместе с ними. И делал все так, как велел ему здравый разум и его собственный внутренней голос. А, тем, кто пессимистично кричал ему в ухо: а, попробуй, найди себя в этом хаосе... Он, ни капли не теряя самообладания и доброжелательности, отвечал: а ты попробуй и у тебя все получится, вот увидишь...
Селя безмятежно сел в авто и вырулил на трассу. Совершенно спокойно, не встретив ни одного гаишника, вернулся в город. Стоя минут пятнадцать в вечерней пробке, успел порыться в бардачке и найти документ, указывающий за какой больницей закреплена эта машина. Вырулил на эту самую улицу, спокойно въехал во двор, пока туда въезжала еще одна «скорая». Поставил авто на место стоянки, а сам незаметно вылез и растворился в темноте. Теперь главная улика была скрыта.
ГЛАВА 26.
-- Ты как могла так лохонуться? – Кадо нервно ходил по комнате.
Он, то и дело, посматривал в высокое окно сквозь прозрачные бледно-розовые шторы на широкий вычищенный двор. Там садовник хлопотал на клумбе над кустами роз. Они были свежи и ароматны, как летнее утро. Этот сорт, специально доставленный из Голландии, мог цвести буквально целое лето, вплоть до первых заморозков.
Перед Кадо в кресле сидела Альбина. Вид ее был беспечным и кокетливым. Пока беспечным.
-- Я тебя спрашиваю, как ты могла оказаться на ее месте?
-- Я не знаю. Мы ждали ее. Она не появлялась. Мы с Аликом...
-- Что, вы с Аликом? Ты без Алика наклюкалась. Что пила, зараза, отвечай?
-- Вино... красное... он не сказал названия.
-- Кто, он?
-- Ну, я решила потанцевать. Все равно времени вагон. А я ждать не люблю, сам знаешь.
-- Ты мне не тыкай. Тебе было сказано ее, ее напоить, а не себя. Ты что выпила такое, что в обморок кувыркнулась. Дура!
-- Да ничего я не пила. Ну, фужерчик за знакомство.
-- Ах, ты, скотина, о траханьи думаешь, а не о работе. Говори, перед кем хвостом крутила?
-- Я не крутила. Я только познакомилась. Он может быть полезным человеком.
-- Так ты еще пользы ищешь! Ах, ты, дрянь, такая, -- Кадо вцепился в волосы Альбины и стал их накручивать на кулак. Та закричала от боли. А он неумолимо продолжал: -- Так кто он такой?
-- Не помню... не успела узнать...
-- Сейчас вспомнишь. Говори, с кем в машине трахалась.
-- Я не трахалась. Он стал угрожать. Про Варьку спрашивал. Я рассказала... что она меня подставила.
-- А про меня рассказала?
-- Нет.
-- Как зовут его?
-- Не помню. Не знаю.
-- Дурра. Теперь иди и вспоминай. Пока не вспомнишь, не отпущу.
Кадо нажал на кнопку звонка. В комнату вошли двое громил и взяли бедную Альбинку под руки.
-- Куда ее? – холодно спросил один из них.
-- На отработку. Пусть там поумнеет.
-- В публичный дом на Таганке. Так его лицензия уже вышла.
-- Я новую купил, -- ответил спокойно Кадо, так, словно купил новый замок на двери, -- А она отработает. У нее талант к этому.
-- Ненавижу! Я вас всех ненавижу! – кричала, вырываясь, Альбина, -- И я вас всех сдала. И Варьку вашу ненавижу! Я ее всегда ненавидела. И завидовала. Она и сейчас выгодно... в библиотеке... в тишине... в спокойствии... а я... – Альбина рыдала, и огромные слезы могли утопить даже двух громил, но только не Кадо.
-- Вот и надо было учиться на библиотекаря, а не в звезды лезть. А за славу платить надо. Звезда ты или...
Да, Варя не знала, как отомстила своей лучшей подруге, а теперь, своему злейшему врагу. Да только не знала она и самого злейшего врага. А он сделал ее месть за нее своим, но не ее руками. И главная встреча со злом была еще впереди.
ГЛАВА 26.
На следующее утро Селя проснулся не от запаха приготовленной еды на общей кухне, не от голосов его соседей. Он спал до восьми утра, словно провалился в пропасть. И сон восстанавливал его силы. Он был просто необходим для отдыха его потрепанного жизнью мозга. Признаться, Селя уже давно мечтал о своей одинокой квартирке в Ейске. О родном диванчике с телевизором и о своей огромной чашке чая с самого утра. Но нельзя было бросать начатое дело. Тем более, его там ждет психиатр. А здесь он в большей безопасности. Селя знал, что насильно лечиться заставить его не имеют права, поскольку он не совершил ничего криминального. Но в его Ейске нарушить права граждан гораздо проще, чем здесь. Он затерялся среди других людей, как иголка в стоге сена. А Палыч, пусть даже имея на него «зуб», поленится «поднимать» свой большой зад и искать его здесь. А, может, Палыч того и хочет, чтобы Селя дольше отсутствовал в городе. Наверное, проворачивает свои гнусные делишки. И Селю это наводило на новые размышления. Но падать духом он и не думал, поскольку помнил важную истину: все нужно делать там, где это нужно. И, если судьба послала его в Москву, значит, он здесь нужнее. Он делает все, что может, и это главное.
Сладкий философский сон был нарушен мобильным звонком. Звонил Джеймс. И звонил уже трижды. На четвертый раз Селя смог приоткрыть тяжелые веки и взять трубку. Джеймс, как всегда, был лаконичен и радикален:
-- Все дрыхнешь? Как, денежки мои, карманы не жмут?
-- Пока нет. Лекарства, в Москве, знаете ли, дорого стоят.
-- Ты когда проснешься?
-- Я уже проснулся. Только в себя прийти осталось.
-- Тебе ко мне прийти осталось. Хочу тебя видеть больше, чем мать родную.
-- Сейчас, сейчас... уже штаны надел... только умоюсь... а, то тут очередь в душевую.
-- Я жду! – рявкнул Джеймс.
Селя положил трубку и мотнул головой, стряхивая остатки сна. Он потер лицо руками. Чай можно было выпить в кафе. Дело действительно не терпело отлагательств. Тем более, Селя не привык задерживать людей, когда его очень ждали.
Джеймс сидел в открытом кафе и пил уже третью чашку кофе. Селя вальяжно уселся рядом и заказал себе свой любимый чай.
-- Ты ничего не хочешь мне объяснить? – Джеймс испепеляющее смотрел Селе в глаза.
-- Хочу сказать, что погода отличная, а кофе в таких количествах вредно для сердца.
-- Со своим сердцем я сам разберусь.
Джеймс дырявил насквозь Елисея своим свирепым взглядом. Больше всего его бесило спокойствие собеседника. А Селя, по своему обыкновению, был спокоен, безмятежен, и чуточку рассеян.
-- Сволочь, -- зарычал Джеймс, -- Ты Варьку за город вывез, как обещал? За что я тебе денег дал?!
-- Нет, -- Селя был кроток, но в его глазах не мелькнуло и тени вины.
-- Ты был с ней в тот вечер, как мы договаривались?
-- Да, я был рядом с ней, -- Селя совершенно серьезно смотрел на собеседника.
-- Ты мне обещал, и не выполнил!
-- Ты мне тоже обещал и не выполнил, -- легко парировал Селя. Казалось, для него вовсе острых углов не существует в жизни.
-- Я тебе денег дать обещал и дал.
-- Ты мне обещал, что Варя будет в безопасности, а сам в лес ее завезти хотел.
Джеймс заерзал на своем стуле:
-- Если бы не ты... это была не Варя... откуда ты все знаешь?
-- Разведка доложила, -- Селя смачно прихлебывал свой любимый чай.
-- Ты на кого работаешь?
-- А я не работаю, я на пенсии.
Джеймс не выдержал и схватил Селю за руку своей привычной железной хваткой.
-- Тихо, тихо... – произнес тот, высвобождая свою руку так, что у Джемса скулы свело от боли, -- Я, ведь, контуженый, говорил же. Дам по черепу и ты же виноватым останешься.
-- Вот я тебе... контуженный... – побагровел Джеймс, потирая свое запястье.
-- У меня справка есть. А еще, новости для тебя.
-- Какие новости?
-- Кадо не здешний.
-- Для меня это не новость, болван.
-- А у меня есть «прослушка». Программа такая для всех телефонов и операторов. Так что, хочешь новостей?
-- Если обманешь...
-- То что?
-- Пойми, я рискую. И это дело всей моей жизни.
-- Я тоже рискую. Но сейчас, пока не о чем говорить. Если не помешаешь событиям, встретимся через неделю. Я сам позвоню.
ГЛАВА 27.
Селя не привык нарушать обещания ни врагам, ни друзьям. Тем более, что он сам понимал, телефон Кадо необходимо взять на прослушку. Только, где его достать? У него был телефон Вари, телефон Альбины. Их он сразу же взял на прослушку. К Альбине звонили ее друзья и ничего конкретного не говорили. Алик и Радик. Осторожные. Значит, знают, что их разговоры могут прослушиваться и, даже, записываться. И это тоже говорило не в их пользу. Если враг «спит», значит, что-то затевает не доброе. И, вот, телефон Вари «заговорил».
К ней звонил незнакомый номер и знакомым для Вари мужским голосом разговаривал с ней:
-- Здравствуй, дочка, -- говорил голос.
-- Здравствуйте, а вы кто?
-- Дочка, можно, я буду называть тебя так, я очень хочу тебя видеть. Я очень болею за тебя. Мама тебе не говорила?
-- Нет.
Варя напряглась, и в ее глоссе послышались резкие скрипучие нотки.
-- Дочка, я хочу рассказать тебе правду, которую от тебя скрывали все эти годы.
-- Я знаю все про себя.
-- Нет, не все. Мама тебе ничего не сказала. А жаль. Ну, да бог ей судья и здоровья ей крепкого.
Варя не любила, когда задевают вопросы ее родной семьи и коротко ответила:
-- И вам того же.
-- Не сердись, дочка. Я так хочу тебя видеть. Давай встретимся сегодня вечером на Графских развалинах за городом.
-- Почему так далеко?
-- Не могу здесь. За мной следят.
-- Кто следит? Кто вы такой?
-- Я тебе потом все объясню. Я так хочу тебя видеть. Я вижу тебя только издалека. Ты такая взрослая. Жаль, что в детстве не мог к тебе подойти, куклу подарить.
Интерес Вари так разгорелся, что она забыла об опасности.
-- Кто вы такой? – почти кричала она в трубку.
-- Приходи сегодня на развалины к семи вечера, и я все расскажу. Больше говорить не могу, за мной следят, -- голос закашлялся и в трубке послышались гудки.
Варя опустила трубку. Смятение чувств поглотило ее. Кто это? Голос очень знакомый. Ах, как же она не догадалась, это тот «Кардинал Ришелье». Он собственной персоной хочет ее видеть. Наверное, это опасно. Для кого, для Вари? Нет, пусть это будет опасно для него. Месть – вспомнила свое обещание самой себе Варя. И новая волна ненависти накрыла ее с головой. Не помня себя, она прижала к груди острый кухонный нож, которым только что крошила капусту. А ножичек может быть профессиональнее и острее. Если она заявит в полицию, он уйдет. А так, она сама сделает все, что задумала и уедет из города навсегда.
Варя не знала, что за ней уже давно следят двое. И с ними спорить очень трудно. Один – гражданин Соединенных Штатов Америки, вооруженный до зубов, Джеймс. Другой – капитан полиции в отставке, Елисей Пифагоров. И сегодня они должны встретиться и обсудить услышанный разговор, который Селя предусмотрительно записал на диктофон.
На том же месте, где они встречались прошлый раз, Селя с едва заметным азартом, предложил Джеймсу:
-- К Варе звонили с незнакомого номера. Некий индивид предложил свиданку на Графских развалинах. Сходим?
-- Ты не знаешь, кто он?
-- Неуверен, но думаю, что это... сам Кадо.
-- Сомнительно. Но, если это так, мои дела совсем плохи. Ее надо остановить, -- в голосе Джеймса послышались нотки тревоги и неуверенности.
-- Я бы не стал. Послушаем, разговор. Она сама не знает, кто он. Возможно, идет на риск, -- Селя был хладнокровен и собран, как никогда.
-- Я думаю, он перетянет ее на свою сторону в этой игре.
-- Не торопись. Я думаю, он хочет ее использовать.
-- Может быть поздно.
-- Если мы ее остановим, никогда не узнаем тайну «золотого ключика».
-- А, если нет, то «золотой ключик» может навсегда уплыть от нас.
Селя глянул на круглые ручные часы. Они были «старинные» и маленькая стрелка на них пододвинулась к цифре семь, а большая начала новый круг после цифры два.
-- Итак, десять минут седьмого. Стрелка у них ровно в семь. Настоятельно советую отправиться на место встречи и обследовать местность до их прихода.
ГЛАВА 28.
Времени для раздумий у Вари оставалось совсем мало. Ей бы сейчас успокоить нервы и хорошо подумать над сложившейся ситуацией. Или нет, лучше совсем не думать, а лечь поспать после рабочего дня, ведь завтра снова на работу. И никуда не ходить, ни на какое свидание. А просто жить. Жить и добиваться своей цели. Но, видимо, на все это и был рассчитан хитрый план незнакомца. Такое неожиданное приглашение могло возбудить только любопытство и бурю сумбурных эмоций. А времени на раздумья оставалось очень мало. Но без этого всего, без этих страстей была бы уже не Варя. Не Аврора. Не Заря. И Заря алая, предвещавшая ветер, ураган и непогоду. Она не могла не принять бой. Отказаться от сладкого мига мести. Хотя бы попробовать это сделать. В груди Авроры вздымались алые языки пламени. Они грозились сделать вызов судьбе, дать залп, после которого перевернется весь мир.
Остановить ее было невозможно. Она должна была это сделать, через это пройти. И даже Вселенная молчала, глядя на нее. Ведь у каждого свой путь развития, с которого не свернуть. А, в конечном итоге, все должны прийти к одному. Только разными путями.
Варя не стала терять времени. Она быстро вскочила в свои поношенные джинсы и решительно вышла за двери. Возможно, сегодня ночью ее здесь уже не будет. А, возможно, ее уже нигде не будет через какие-то полтора часа.
Варя без колебаний зашла в хозяйственный магазин.
-- Дайте, пожалуйста, нож поострее. Мой совсем затупился, резать невозможно.
Продавец достал набор ножей:
-- Вам для хлеба? Для мяса? Для овощей?
-- Для мяса.
-- Тогда вот этот.
Варя взяла с прилавка огромный нож, похожий на топор.
-- Нет, этот не годиться. Он не колет.
-- А зачем вам колоть? Вы будете делать отбивные и прокалывать их на сковородке? Тогда возьмите вот это...
-- Нет. И еще раз, нет. Мне нужно колоть. Насмерть.
Варя покраснела. Она поняла, что чуть не проговорилась в своей накипающей ярости. Продавец недоуменно глянул на Варю:
-- Вы собираетесь колоть свинью?
-- Да. Именно так.
-- Но такого орудия мы не продаем.
Варя немного притушила бушующие страсти и тихо сказала:
-- Я пошутила. Дайте мне просто острый нож. Мне нужно отрезать ломоть хлеба в походе.
-- Вот, пожалуйста, -- продавец протянул небольшой нож с пико образным лезвием.
Варя провела по лезвию пальцем, потрогала его острие.
-- Годится, -- сделала она резюме и взяла ножик.
Когда за ней закрылась дверь, продавец подошел к своему администратору:
-- Может, полицию предупредить? Странная она какая-то. Вдруг, прирежет кого-то.
-- Чем? Этими ножами и лягушку не проткнешь. Тем белее, что ножик для хлеба. Иди, работай.
А Варя в это время приближалась к встрече. Встрече с тремя людьми, интересовавшимися ею уже давно. И каждый по-разному. Со своими интересами, целями и чувствами.
Джеймс остановил свой «Джип» ровно в половине седьмого вечера на проселочной дороге возле посадки, рядом с бывшим памятником старины. Теперь он больше напоминал гору старого кирпича. Да и те, на половину растащили.
-- Здесь, что ли? – спросил он у Елисея.
-- Вероятнее всего. Других развалин, по крайней мере, я здесь не знаю.
Джеймс откатил авто в укромное место в посадке и надежно прикрыл его ветками.
-- Пойдем. У нас мало времени. Надо все осмотреть.
На удивление, развалины оказались не совсем еще развальными. В этой «усадьбе» сохранилась половина второго этажа и потолок. Чердак вполне мог укрыть от ветра и дождя. Лестница, хотя и сыпалась по краям, и перил в ней уже не было, но ступеньки еще держались прочно. Пол чердака был в дырах, и ходить по нему было опасно.
-- Вот, строили раньше, -- Джеймс рыскал по чердаку, светя фонариком, так, словно искал клад. И нашел. Под старыми газетами в углу спал оборванный бомж. Джеймс чуть не вскрикнул в испуге, когда наткнулся на него.
-- Ты чего тут делаешь?!
-- Сплю, -- почесывался бомж спросонку, -- А вам чего тут надо? Это мое жилище, пока месть.
-- А не мог бы ты свалить отсюда. На время.
-- А зачем?
-- На тебе, вот, хлеба себе пойди, купи. Поешь. А мы тут с товарищем потолкуем. Ночью вернешься, -- Джеймс сунул бомжу купюру.
Тот встал и по-медвежьи стал вылизать в окно чердака. Через минуту он исчез вовсе.
-- Странно все это, -- заметил Селя, -- Он выглянул в окошко. Под окошком виднелся широкий карниз, а под ним ступеньками крошилась вниз полуразваленная стена. Бомж уходил по тропинке.
-- Странно все это, -- повторил Селя, -- Вероятно, Кадо уже обследовал это место. Без пятнадцати семь уже.
-- Надо спрятаться, -- решил Джеймс, -- Давай, я останусь здесь. Возможно, он ее сюда заманит. А ты подстрахуй меня внизу, если ей бежать придется.
Джеймс встал на карниз обеими ногами и присел. Так его совсем не было видно. А ему все было видно и слышно, как на ладони. Елисей спустился вниз. Не успел он этого сделать, как вдалеке послышался шум приближающегося авто.
-- Эй, прячься, -- успел он крикнуть Джеймсу.
Тот притих в своем укрытии. Селя спрятался за обломками двери. Отсюда он мог видеть подъехавшее к руинам авто. Это был синий «Кадиллак», подозрительно знакомый обоим наблюдателям. Из него вышел важной походочкой мужчина старше средних лет. Он был сухощав и элегантен. Вид у него был роскошный, словно он приехал в ресторан, а не в эти грязные развалины. Блестящий черный костюм, шляпа с узкими полями и трость. Он важно шагал к руинам. Что-то рассматривал попутно, вороша тростью траву. За рулем, вероятнее всего, сидел он сам. И это было хорошо для двух наблюдателей. Незнакомец огляделся вокруг, взглянул вверх на здание и остался стоять рядом с ним в ожидании. Вечернее солнце клонилось к закату. В конце августа вечера стали короче и прохладнее. Незнакомец нервно закурил, Варя, явно опаздывала. Ему это не нравилось. Его дьявольский план мог дать осечку. Он глянул на мобилку. Уже прошло около пятнадцати минут, а Вари все не было видно. Незнакомец прикурил еще одну сигарету, но потом передумал курить. Бросил не затушенный ее остаток и стал подниматься вверх по разваленной лестнице. Вероятно, он уже никого не ожидал. Но что-то ему было нужно там, вверху.
Селя, стоя за дверями, мог слышать его шуршащие шаги и стук сыплющихся камней. Он глянул на дымящийся окурок. Тот был длинным и медленно тлел в сухой траве. Травинки тихо воспламенялись и тут же гасли одна за другой. Это показалось Селе символичным. Наконец, вдалеке, на тропинке в надвигающихся сумерках показалась стройная фигура девушки. Она торопливо шла со стороны остановки. Это была Варя. Селя застыл в своем укрытии. Джеймс свысока увидел ту же картину и затаил дыхание.
ГЛАВА 29.
Варя подошла к развалинам и осмотрелась вокруг. Она увидела в стороне стоящий «Кадиллак» и замерла, сильнее прижав к себе свою сумочку. Варя робко вошла в здание.
Незнакомец вальяжно прогуливался по залу второго этажа. Его не смущало то, что здесь пахло сыростью и под ногами скрипели разрушенные камни. Он представлял себя собственником подобного особняка. Варя осторожно стала подниматься по ступенькам. Вдруг камешек упал вниз из-под ее ног. Она настороженно остановилась и прижала к себе свою сумку так, словно там было сокровище. Незнакомец вышел ей навстречу:
-- А, девочка моя. Как рад я тебя видеть, -- распахнул он перед нею свои объятия. Но Варя отшатнулась.
В ярко оранжевом свете заходящего солнца, проникавшего сюда сквозь разрушенные стены и окна, она могла видеть силуэт в шляпе, но не могла разглядеть его лица. Было слишком темно. Но он точно знал, что перед ним стоит Варя.
-- Я думал, ты не придешь... Что же заставило тебя явить свой светлый облик перед старым, доживающим свой век, одиноким скитальцем? Неужели я разжалобил твое сердце?
-- Что вам от меня нужно? – коротко и сухо спросила Варя, -- Я пришла сюда, чтобы выяснить раз и навсегда...
-- Не нужно, -- перебил ее незнакомец, чуя, что дело приобретает крутой оборот, а это в его планы не входило.
Джеймс, сидя в своей засаде, мог слышать все, только видеть теперь не мог, поскольку находился выше на этаж. А Селя предусмотрительно включил диктофон. Гулкое пустое здание отражало каждый звук луной до самого низа.
Незнакомец продолжал доверительным голосом:
-- Я здесь, чтобы рассказать тебе правду. А как поступишь потом ты, решать только тебе. Но я надеюсь на твое благоразумие.
-- Правду о чем?
-- О тебе, твоей семье и твоей маме.
Варя напряглась.
-- Не надо трогать меня и мою маму. Это не ваше дело.
-- Нет, ошибаешься, это как раз, мое дело, девочка моя. Потому, что ты – именно моя девочка. И я знал это всю жизнь. А ты – нет. Твоя мать поступила жестоко. Она не сказала тебе, кто твой отец. А я все время ищу встречи с тобой и любуюсь только из далека. Разве это не подлость?
Варя вдруг вспомнила слова мамы, когда та спрашивала, где папа.
-- Моя мама сказала, что если бы я была нужна своему отцу, то он бы помогал и ей, и мне. Но я его никогда не видела, значит, я вам не была нужна. И вы мне безразличны. Я хочу, чтобы вы никогда...
-- Не говори так, детка. Я давал деньги... я тратил их на тебя... когда ты поступала...
-- Я ни единого раза не поступила в Москве... – тут Варя вздрогнула от молниеносной догадки.
Так вот, кто «помогал» ей тогда. Она плотнее прижала сумочку к себе и попыталась ее раскрыть. Замочек щелкнул у нее в пальцах.
-- Я тратил на тебя деньги. Много денег. Но вы с матерью не хотели их принимать. Эта женщина выгнала меня сразу после твоего рождения.
-- Это не правда.
-- Да, это еще не вся правда. Я знаю истинную тайну твоего рождения, -- незнакомец сделал многозначительную паузу перед важным сообщением. Он присел на камень и продолжал, -- Ты знаешь, что тебя вырастила не твоя мать?
-- Что за бред?!
-- Это правда. И знаю эту тайну только я. Пока.
-- Мне все равно, кто мои родители. Для меня – они настоящие, с кем я прожила всю жизнь. А вас я не знала и знать не хочу.
-- Но ты не дослушала. Я – единственный твой настоящий родитель теперь, хотя никогда не был опекуном. У меня была любовь из состоятельной семьи. Твоя мать тебя родила, но выжить не смогла. Тебя в роддоме передали другой женщине, которая лишилась ребенка. И вот ты с ней. А я здесь. Одинокий и разбитый. Если ты будешь благоразумна...
-- Нет! – почти в истерике закричала Аврора, -- Это не правда. Вы ненавидите меня. Вы стоите у меня на дороге специально. Вы хотите меня уничтожить. И ни черта от меня не получите. Я уничтожу вас сама!
В руках Вари сверкнуло лезвие. Незнакомец не ожидал такого оборота, он напрягся.
-- Не надо так, я хочу тебе добра.
Джеймс, слыша, что дело принимает жесткий оборот, как летучая мышь, наклонил голову так низко, что смог видеть со своего карниза, что делается на втором этаже. Увидев лезвие ножа в руках Авроры, понял, что нужно немедленно что-то предпринять. А Варя, между тем, напряглась до отказа и готова была прыгнуть и вонзить свой «кинжал» в грудь лжецу. Она плакала и проклинала собеседника:
-- Это ложь! – кричала она, -- Я тебя ненавижу. Ты... ты разрушил мне жизнь... я тебя убью...
И тут, из далекого детства, Жека, мальчишка, выросший на деревенской улице, вспомнил старую шутку. Он выпрямился на своем карнизе, сложил ладони возле губ и завыл возле окна голосом ночного сыча. Потом захлопал ладошами, словно крыльями. Варя в испуге отпрыгнула к двери. А Джеймс влез на чердак и стал бить ногами по одной из разрушенных мест в полу. Через дыру на второй этаж посыпались мелкие и крупные камни. Варя в испуге выскочила через лестницу на улицу.
Селя, услышав обвал вверху, не стал терять ни секунды. Он все это время ворошил не затушенный окурок, чтобы распалить сухую траву вокруг. Разгорелся небольшой костерок. Потом сильнее, сильнее. Сухая трава горит быстро, но она не дает большое пламя. Скорее, много дыма. И, к тому моменту, когда Варя бежала по лестнице вниз, возле входа уже была дымовая завеса. В дыму она не увидела Селю, который вышел из укрытия и теперь шел к машине Джеймса в посадке. Он тихо подъехал к ней в сумерках. Варя вздрогнула и в испуге выронила нож на тропку.
-- Девушка, вы пилочку для ногтей обронили, -- обратился к ней Селя.
Варя вскрикнула и побежала прочь к остановке, успеть на последний автобус. Селя приоткрыл дверцу и осторожно взял ножик за рукоятку носовым платком.
А Джеймс не смог остановить обвал. Он только успел ловко, как летучая мышь, «выпорхнуть» через окно. И, вскоре, весь пол чердака был устелен старыми кирпичами. А под ними – злой дух. Он так и не успел спуститься вниз. Его ударил камень и он упал в обморок. Так его и засыпало.
ГЛАВА 30.
Селя не привык терять время после находок некоторых улик. На своей кровати в углу в тот же вечер он достал находку, «подаренную» Варей. Чтобы не будить храпящих во всю соседей, карманным фонариком рассмотрел лезвие и рукоять. Осторожно, не дотрагиваясь к ним. Снимать отпечатки пальцев с него уже никто не будет, поскольку в полицию Селя носить его не собирался, но кто знает...
На рукояти он сумел прочитать надпись завода изготовителя и импортера. А, на, еще не содранной этикетке, из какого магазина эта вещь. То, что куплена она в тот же вечер, то есть сегодня, и говорила красноречиво не содранная новенькая этикетка с ценой.
Рано утром Селя вошел в магазин и вежливо спросил у продавца:
-- Вы торгуете кухонными ножами?
-- Да, какие вас интересуют?
-- Меня интересует вот этот, -- Селя положил на прилавок найденный вчера нож, -- Этот товар из вашего магазина?
Продавец, видимо узнал ножик, который перед закрытием покупала одна странная девушка. Но скрыл эмоции и недоуменно пожал плечами:
-- Я не могу запоминать все товары, которые продаю.
-- Это понятно. Но, судя по этикетке, ваш. А теперь, -- Селя достал корочку, -- Вам придется хорошенько подумать и вспомнить, кому вы его продавали.
Продавец и его помощник испуганно переглянулись.
-- Я... я подумаю... – растерянно начал продавец, -- Вчера вечером последним покупателем была одна молодая девушка... лет двадцати... пяти... не знаю...
-- Как она была одета? Что говорила?
-- Была в джинсах и свитере. Очень рассержена. Нет, очень зла. Она искала ножик острый, чтобы колол. Она была настолько не в себе, что я хотел позвонить в полицию... но я сомневался...
-- Не надо в полицию. Вопросов больше нет. До свидания. И храните молчание, тогда оно сохранит вас.
Селя узнал все, что его интересовало. Сомнений не было. Варя сама купила нож на кануне встречи с теми намерениями, чтобы отомстить за «свою испорченную жизнь». Но судьба отомстила вместо нее.
Теперь становилось совершенно понятно, кто пустил такой нелепый слух, что Варя работает в иностранной разведке. У нее в Штатах есть брат. У брата – другой отец, но мать у них одна. Почему же Варя не знает Джеймса? Или он сам того не хочет? Весьма вероятно, что этот самый человек, который пригласил ее на свидание в Графские развалины, и есть ее отец. Но с матерью Вари у него, судя по всему, напряженные отношения. Мама никогда не говорила Варе о ее родном отце. Почему? Она, в любом случае, имеет на это право. Но почему она ненавидит его? Почему считает, что именно он разрушил ее жизнь? Вот, в чем загадка. Наверное, она знает о нем понаслышке и не самые лестные вещи. Или делает свои выводы?
Теперь по ночам на своей одинокой кровати Селе хватало материалов размышлений. Жалко, что клубок ниток остался в родном Ейске. Его так теперь не хватало. Пришлось обойтись кубиком Рубика.
ГЛАВА 31.
Ночь для Вари после столь неожиданного свидания была сущим адом. Соседки по комнате мирно посапывали в своих постелях. Ох, как же Варя им завидовала. У них обычная нормальная жизнь. И только у нее, у единственного человека на всем Земном шаре та-а-а-акие проблемы... И даже нельзя про них рассказать.
Варю трясло в лихорадке от страха. Ведь она стала свидетелем гибели... врага... которого хотела сама убить... Если полиция ее заподозрит, снова будут таскать по допросам. А потом? Посадят. Но ведь она не виновата. Так получилось... Это приведение... А кто сейчас верит в приведения? Что это было? Последние события так ошеломили Варю, что она даже не силилась понять, что это было за явление, из-за которого произошел обвал потолка над ними. Может, это Полтергейст? Но разве копам докажешь...
Лихорадка сменялась жалостью или, скорее сожалением. Варе становилось беспричинно жаль всех, кого она знала. И этого незнакомца, и Альбину, и Алика. Да, она хотела им всем отомстить. Альбину увезла скорая помощь. Где она сейчас? Тоже умерла? И это все из-за нее, Вари. А, все таки, почему? Ведь Варя не успела воплотить в действие ни одно свое средство, ни один задуманный план. Рука судьбы, словно услышав ее отчаянные просьбы, выполняла то, что было задумано Варей. Неужели она так всесильна... Стоит только попросить...
В таком замешательстве Варя даже забыла, о чем говорил ей незнакомец. А, ведь, он говорил ей немаловажные вещи. Значит, у нее теперь есть отец. Вернее, был... И из-за нее он погиб... Но он сказал, что у нее нет мамы... Вернее, ее мама, вовсе не ее...
Да черт с ними! Варя больше не могла думать об этом всем. Такой кошмар узнать про себя в двадцать восемь с лишним лет! Выдержит ли любая голова? Для себя Варя твердо решила то, о чем так упорно кричала незнакомцу в развалинах. Ее родители те, с кем она прожила всю жизнь и точка. Хватит. Хватит терзаний. Сейчас, главное, чтоб полиция опять не зацепила. А, если зацепит, скажу, шла, мол, через посадку вечером. Услышала стон в руинах и решила вызвать скорую. Вот. А теперь спать. Но сон не приходил.
Варя осторожно встала и вышла на кухню попить воды. Присела на подоконник возле окна. Сквозь открытую форточку ее лицо освежил прохладный ветерок. Варя не стала включать свет. Ей хватило освещения от ночника в коридоре. На шорох встала Каймила, подруга из салона красоты, с которой она подружилась.
-- Чего не спишь? Опять о принце мечтаешь?
-- Какой там принц, -- дрожащим голосом ответила Варя.
Ей так было необходимо сейчас чье-то участие.
-- А что тогда?
-- У меня отец появился...
-- А-а... – участливо протянула Каймила, -- Так радуйся. Это же хорошо. Вот я своего уже не помню. Он от алкоголя загнулся, мы с сестренкой маленькие были. Мама потом в интернат сдала нас на время, а сама на заработок уехала. Приехала, когда мы повзрослели.
-- Он погиб... на моих глазах...
-- Да ты что!
-- Да. Его машина сбила. Сегодня вечером, -- Варя закрыла лицо руками и всхлипнула, -- Я только скорую успела вызвать и его увезли.
-- Вот как судьба складывается, -- сочувствующе покачала головой Каймила, -- Дает и сразу забирает. Но теперь ты хоть знаешь, как он выглядел.
Варя заплакала еще сильнее. Вот, как он выглядел, она не рассмотрела. Темно было в развалинах.
-- Ну, ничего, -- Каймила потрепала Варю по плечу, -- Ты, главное о себе теперь думай. Слезами горю не поможешь. Ты мужа себе ищи. С квартирой. И будет у тебя своя семья. А то самой, поверь моему опыту, ох, как не просто.
Варя едва сдержала новый приступ рыданий.
-- Давай, пошли спать, -- подтолкнула ее Каймила.
-- Пошли.
Но заснула Варя с трудом только к утру.
А через неделю все самые популярные газеты города Москвы говорили только об одной новости: гибели директора самой крупной нефтяной корпорации КадО Люцеффо. Но Варя об этом узнала не сразу, поскольку, за недостатком свободного времени не читала газет. А, узнав, удивилась. Какое совпадение. Все к одному.
ГЛАВА 32.
Джеймс и Елисей опять встретились на том же месте, обсудить последние события. Обсуждали они все только с глазу на глаз, поскольку, опытный в своем деле Елисей, подозревал прослушку на своем телефоне.
-- Ты слышал новость? – Джеймс кинул на стол газету, -- Кадо больше нет. В газетке написано все, что произошло в тот вечер, и мы были свидетелями тому. Неизвестного нашли в развалинах под кирпичами, -- читал он вслух, -- Неизвестно, выживет ли... С виду очень похож на Кадо Люцеффо.
-- Ты веришь всей газетной болтовне, -- беспристрастно и задумчиво откликнулся Селя. Он лениво прихлебывал вечерний чай, -- Кадо можно узнать по машине, по одежде и еще масса всяких примет... И мы тоже вошли в заблуждение.
-- А кому мне еще верить? Ты же сам был уверен, что это он.
-- Себе надо верить. Своим глазам, ушам, и внутреннему голосу. Да, я был уверен. Но у владельцев крупных корпораций имеются двойники.
-- Я в себя верю. Но я привык доверять своим компаньонам. Извини, я еще пока что не контуженый. Сам с собой не разговариваю.
-- А зря. Что не разговариваешь, зря. Надо чувствовать себя, тогда почувствуешь, что делается вокруг.
-- Мы здесь не для медитации. Нам нужно обсудить проблему, что делать дальше.
-- Ну, во-первых, я не твой компаньон. Я просто помогаю тебе. Надо сказать, просто из собственного любопытства.
-- Ах, да. Я забыл. Я давно тебе не подмащивал, -- Джеймс достал бумажник.
-- Нет. Не это.
-- Тебе деньги не нужны?
-- Нужны. Только, вот, боюсь, не смогу оправдать твоих надежд и ожиданий.
-- Так ты не хочешь помочь?
-- Я и так помогаю. Но, видишь ли, Джеймс. Я, ведь, не всевышний. Я могу только предвидеть и направить. А работать должен ты сам.
-- А, если, заплачу, будешь работать?
-- Нет. Чтобы работать на полную катушку, мне нужно, как минимум, здоровье. А его у меня нет. И вторую причину создал ты сам. У тебя есть тайна, которую ты открывать не собираешься. И это твое личное дело. Но, действуя в слепую, я не гарантирую успех.
-- Но, ведь, ты уже и так хорошо помог. Если не считать твоей самодеятельности, которую я великодушно уже простил.
-- Давай так. Я, чем смогу, буду помогать. А ты, если мне понадобиться, будешь подкидывать деньжат. Идет?
-- Идет. Так что ты думаешь по поводу газетной болтовни?
-- Я думаю, не все так происходит, как там написано. Верить можно только увиденным своими глазами фактам. А с фактами надо подождать. Что мы имеем? Факт первый: незнакомца, засыпанного в развалинах. Остался ли он жив? Не известно. Факт второй: газетная болтовня о том, что незнакомец – это Кадо. Так ли это? Не известно. Таким образом, придется решать задачку с двумя неизвестными.
-- С тремя. В газете сказано, что какая-то сволочь вызвала скорую. И эта сволочь тоже остается неизвестной. А, что, если все неизвестные равны друг другу. Тогда третье неизвестное и есть наша общая знакомая, которая вызвала скорую.
-- Молодец, начинаешь соображать. Но тут происходит противоречие в ее натуре. Она, как мне показалось, хотела его убить?
-- Мне тоже так показалось. Но, возможно, она просто оборонялась, -- Джеймс прикурил дорогую американскую сигарету и предложил ее Селе. Тот отказался коротким кивком головы и продолжил мысль:
-- И принесла с собой в сумочке кухонный нож.
-- Она могла просто купить его в магазине для домашних целей по дороге к развалинам.
-- О чем они говорили? Прости, я был внизу в это время и не все слышал, -- Селя соврал, он слышал все до мельчайшего крика. Просто он хотел знать позицию напарника по поводу разговора.
-- Ах, ты внизу у костерка грелся...
-- Я создавал дымовую завесу, чтобы издали нельзя было разглядеть, что происходит. Благодаря ей вы, уважаемый тайный агент, смогли смыться незамеченным. А я тайно вывез вашу машину из укрытия. И наша общая знакомая никого не увидела и не поняла, кто устроил обвал.
-- Ты гений! Хотя и контуженый... Но я не собирался устраивать обвал. Так, пару раз прыгнул, чтобы припугнуть. А потолок рыхлый оказался от времени. Ну и понеслось... сам еле выбрался... А почему она скорую ему вызвала, ведь убить же хотела? Он говорил ей, что он – ее отец... Стоп! – Джеймс даже привстал со стула. Он хлопнул себя по загорелому лбу ладонью и впился в свои густые черные волосы пальцами обеих ладоней, -- Какой же я остолоп. Мы все время говорим о неком Кадо. А, ведь, я знаю, кто отец Варьки. Она моя сеструха. Ее отец... Аркадий Суардин. Итальянец. Его настоящая фамилия – Суардо. Надо думать, не окончательная в его жизни. Его имя на итальянский манер читается ... Кадо. Вероятно, Кадо Люцеффо, теперь. Итальянец.
ГЛАВА 32.
Просто немыслимо, что Варя пережила после того страшного вечера на развалинах. Она то ненавидела всех, кто искалечил ей жизнь, то начинала жалеть их. Начинала жалеть и себя. Потом чувствовала себя же виноватой, что не смогла предвидеть последствия, предугадать. Но ничего не поделаешь, такова была ее судьба.
Про Альбину Варя теперь даже вспоминать боялась, что стало с ней. Она точно знала, что отравить в тот вечер должны были именно ее, Варю. И сделать это должны были ее лучшие друзья. Но кто отравил Альбину и зачем? А что стало с Аликом, которому она от всей души желала...
А дома, у себя в родном Ейске, где Варя родилась и прожила всю свою жизнь, где прошло ее безоблачное детство и бурная юность, она чувствовала себя чужой. Варя боялась посмотреть в глаза маме. А вопрос так и просился сорваться с уст:
-- Ма...
-- Чего? Ты скоро уезжаешь?
-- Ну, да. Как всегда.
-- А что положить на дорожку?
-- Ничего не надо. Там все есть.
-- Так то ж покупное, казенное. А тут – домашнее, родное...
От этих слов у Вари защемило в горле. Она опять чуть не произнесла тот вопрос, который услышала на развалинах от незнакомца:
-- Ма...
-- Ну, чего ты? Неприятности там?
-- Нет, все хорошо.
Варя знала, что мама будет сердиться, если узнает правду, что пережила Варя. И не только сердиться, переживать и волноваться. А для Вари это хуже всего. И тут она решила. Для себя решила и поставила точку: «Ничего больше спрашивать не буду. Какая мне теперь разница, кто меня родил. Все равно, уже выросла и другой матери не будет, и не нужно. А этим, всем, кто хочет, чтобы я знала правду... которая мне совершенно не нужна... им всем – огромный кукиш. Вот, и вся правда.»
От гордости Варя даже сжала кукиш у себя в кармане курточки. Так крепко сжала, что ноготь вонзился в ладонь и оставил глубокую царапину. Это на память, чтобы долго помнилось.
Мама, как обычно, провожала Варю на вокзал. Помогала нести сумку, вопреки всем уговорам дочери: ма, я сама. А сумка была большой, благодаря тому, что мама заботливо натолкала туда всевозможные яства, чтоб не голодалось на работе. Не дорого, но сытно.
Варя садилась в вечернюю электричку и, как всегда, махала в окно рукой. А мама стояла перед окном, пока поезд не трогался с места. И, только когда за горизонтом растворялся последний вагон, она медленно возвращалась на остановку. Словно могла защитить от всех неприятностей своим долгим присутствием на вокзале. А, может, она внутренне перемещалась с ней, с Варей в тот неизведанный город, где она теперь жила и работала.
И какое-то время Варя все еще помнила и ощущала тепло родного дома. И на душе от этого было светлей. И работа не казалась такой утомительной и бессмысленной. И неприятностей, вроде, поменьше...
Про тот случай на развалинах Варя стала уже забывать. Незнакомец постепенно стирался у нее из памяти... из ума... из сердца... А, главное, та мысль, что его уже нет на этом свете, облегчила ей существование. Если это он делал ей так много плохого, значит, теперь бояться нечего. И состояние комфорта и уверенности постепенно стало восстанавливаться в душе.
Варя спокойнее стала ходить по улицам. Уверенней держать осанку и разговаривать. И все было бы хорошо. Она вспомнила свою недавнюю цель и снова возвратилась к ней. Но одним погожим сентябрьским вечером...
В прочем, это опять стало неожиданностью для Вари. Она стояла возле киоска с, только что купленной газетой, в руках. Развернула от нетерпения и читала заголовки. И вдруг.
-- Варя, здравствуй! Как ты? – услышала она до боли знакомый голос над ухом.
От неожиданности Варя резко обернулась и даже отпрыгнула в сторону.
-- Алик?! Ты как здесь?
-- Да никак. Просто гуляю по улице. А ты как?
-- Н-нормально.
-- Ты что, меня теперь боишься?
-- Нет, -- Варя никак не могла успокоиться.
Она пыталась сообразить, что происходит и что Алику нужно сейчас от нее. Если этого незнакомца больше нет, то Алик подошел к ней сам по себе. Опять хочет дружить.
-- Ты знаешь, -- неожиданно глубоким тоном вдруг сказал Алик, -- Я так был не прав с тобой. Это нечестная победа и мне очень стыдно. Если бы не ты, то я бы никогда не смог добиться настоящих результатов.
Варя смягчилась:
-- Если бы не ты, то и я бы их не добилась. Эти победы были нашими общими.
Алик в волнении сглотнул. Он почувствовал, что Варя его прощает. Теперь он перешел к основному вопросу:
-- Давай снова дружить. Хочешь, я приглашу тебя в ресторан.
-- Я не люблю рестораны, -- холодно отозвалась Варя. После того, что там произошло в последний раз, Варя впадала в нервную кому от одного только воспоминания о ресторане.
-- Ну, в кафе. Отметим возрождение любви... или дружбы.
-- Ну, ладно. На один только час. Я в последнее время очень занята.
-- Ну, хорошо. Как скажешь. Вот.
Алик сунул Варе в ладонь записку. Варя с недоумением глянула на Алика:
-- Что это?
-- Прочтешь дома. Я не думал, что ты захочешь со мной разговаривать и написал. Там и про кафе...
-- Как романтично, -- пожала Варя плечами и сунула записку в карман джинсов.
-- Ну, все, пока.
Алик махнул рукой и радостно заторопился переходить через дорогу.
Джеймс в напряжении наблюдал за всей этой сценкой из окна своего «Джипа».
-- Ох, не нравится мне все это, -- говорил он самому себе, -- Вот, я тебя сейчас...
На светофоре Джеймс круто затормозил и, когда Алик хотел перейти дорогу, толкнул его правым крылом машины. Тот отлетел в сторону и упал навзничь, широко раскинув руки.
-- Вот черт, -- заругался Джеймс, -- Хотел только предупредить.
Он понял, что надо сматываться, чтобы никто не успел запомнить его номера. А Варя запомнила эту машину, когда бежала к беспомощно лежащему на дороге Алику.
ГЛАВА 33.
Варя вскрикнула и подбежала к Алику, когда увидела, что его сбила машина.
-- Что же это такое?! Это не судьба, это какое-то проклятие... – вскрикнула она, и стала тормошить своего друга, но тот лежал без сознания.
-- Скорую! – крикнул кто-то из собравшихся вокруг людей.
Вызвали скорую. Полиция приехала сама.
-- Вы не запомнили номер машины, -- спросил полицейский у Вари.
-- Нет. Запомнила серебристый цвет.
-- И все?
-- Да.
-- Не густо.
Полицейский что-то записал. Когда Алика погружали в машину скорой помощи, Варя хотела ехать с ним, но ей не позволили.
-- Это все из-за меня, -- плакала она.
-- Девушка, не кричите, ему сейчас нужен покой.
А, вездесущий Селя, следивший за Варей даже во сне, запомнил номерные знаки «скорой помощи» и записал себе в блокнот. Теперь можно будет узнать, в какую больницу его отвезут.
Расстроенная Варя направилась к себе в общежитие. А казалось, что все уже наладилось. И тут... Что же это такое, с ней никому нельзя дружить. Или это карма у них такая? Карма... да, да, карма. Значит, они все хотят ей плохого. Все что-то делают против нее. Но зачем? Или в нее вселилась некая отталкивающая сила, защищающая от врагов?
Варя шла, опустив голову, по тротуару заброшенных двориков и ей уже было все равно, сильна она или слаба. Незнакомый грубый голос остановил ее и снова заставил содрогнуться:
-- Эй, карманы выверни.
-- Что? – Варя прижала сумочку крепче к себе.
-- Карманы, говорю, выверни. А сумку себе оставь.
Плечистый верзила стал у нее на пути, а сзади еще двое. Уже начинало смеркаться. Во дворе не было фонарей и Варя не могла видеть их лиц перед собой. Наверное, они были омерзительными.
-- Ребята, вы кого-то ищите? -- раздался голос незнакомца за их спинами.
Наверное, житель этого глухого микрорайона вышел выбросить мусор. Все втроем обернулись в его сторону. А, Варя, не теряя ни секунды, бросилась наутек.
-- Ты че вмешиваешься?
-- Если вы от Джеймса, -- негромко произнес Селя, -- То передайте ему, что это не совсем эстетично и эффективно вымогать информацию таким способом.
Все трое поняли, что становятся пешками чужой игры и предпочли удалиться.
Елисей постоял немного в раздумьях. Не становится ли он сам пешкой в этой игре. Или, еще хуже, слепым орудием чьих-то склоков. Мышиной возни. Или, скорее, свидетелем паучьего пожирания друг друга. Один только вопрос интересовал его больше всего сейчас. Кто такая Варя и почему она всем так нужна. Вернее, зачем она нужна. Но это его интересовало сейчас меньше всего. А, вот, какая у нее судьба и почему? Вот эти вопросы стали на первое место. И это было необходимо выяснить. Возможно, кто-то поставил на карту очередную человеческую жизнь, сделав ее жертвой. А, может, сама Варя тому виной? Что-то в ее поведении могло спровоцировать подобное отношение. И об этом глубоко задумался бывший капитан полиции Елисей Пифагоров. Он прекрасно понимал, что если ею заинтересуется полиция, ей не уйти без «пришитого дела». И на нее, по возможности, могут свалить все. И заваленного в графских развалинах незнакомца, так напоминавшего Кадо. И причастие к похищению ее подруги. И последующее ДТП с Аликом. А там и дела на Песчанке вспомнят... Ой, ой... только держись. И, тогда, как бы не симпатична была бы Варя ему, скромному служителю порядка. Как бы не полномочен он был в своей профессии. Как бы не чиста она была перед законом... А, в прочем, при чем тут закон? Ведь это же самое, что ни на есть, настоящее беззаконие. Она все время попадает в какие-то передряги. Виновата ли в этом она сама? Может, самое большее, на пятьдесят процентов. Очевидно и, вполне вероятно, что ее пасут. Пасут с незапамятных времен. И с этим связанны ее неудачи. Она чувствует фатальность своего положения и совершает необдуманные поступки. И это все оборачивается для нее состоянием аффекта и, как его следствие, неадекватное поведение. Крыса, загнанная в тупик – так, кажется, называют это состояние психиатры. Теперь задача становится более ясной. Выяснить, кто этот самый «пастух» и чего ему нужно. Возможно, он сейчас находится рядом со мной. Но, если это так, то скоро он себя проявит.
Так думал Селя, бредя по тихим улочкам города. Где-то играла музыка в барах и веселилась молодежь. Он вспомнил свои молодые годы. Тогда такого не было. Собирались на квартирах у кого-то, когда была возможность. А, еще лучше, в общаге. Тогда гудели целую неделю. Забывали про зачеты и экзамены, но сдавали все, как ни странно. Сдавали все вместе. Не было утопленников. Дружно все было – вместе на пьянку, вместе и на экзамен. Вот, не было подставухи, как сейчас.
Селя молча улыбался своим воспоминаниям. Теперь ему и пивко было не всегда доступно. Психическое растройство, потом лечение, таблетки, врачи... А к ним попадать не хотелось.
-- Сигаретки не найдется? -- услыхал он голос справа от себя.
-- Нет, я не курю.
-- Врет, -- услышал он другой голос.
Двое подошли к нему ближе с надменными гримасами. Думали, дядьку напугать.
-- Ребята, а дело хотите? Заплачу, -- вдруг возник план в уставшем Селином мозгу.
ГЛАВА 35.
Нельзя было терять ни одного дня, пока Джеймс не выяснил, чем занимается Селя. А он упорно занимался самостоятельными поисками. В хостеле можно было пользоваться интернетом у коменданта. Брали недорого. Сегодня утром, чуть свет, как привык вставать Елисей, он тут же засел за работу и выяснил, в какой больнице находится сейчас Алик. Надел самую чистую рубашку, которая оставалась на данный момент в его гардеробе, накинул кожанку, видавшую виды. Вот, теперь можно внушать спокойствие и уважение гражданам этого города.
Путь его лежал в лечебное заведение. Он еще надеялся на свою корочку, которая еще срабатывала, и на удачу. В приемной светиться не стал. Сказал, что является родственником Олега Поташева. Ему сообщили, что он лежит в травматологии и, даже, позволили навестить.
«Отлично!»
Все шло как нельзя лучше.
Селя зашел в палату и сразу увидел, одиноко лежащего возле окна, Алика. Его соседи чем-то развлекались, и только ему одному было невесело. Елисей поздоровался и представился:
-- Капитан полиции Пифагоров, -- он мельком показал подследственному корочку.
Алик вяло отреагировал. Вероятно, к нему уже приходили из полиции, и ему уже было все равно, что будут спрашивать. Селя воспользовался этим.
-- Мне можно пару вопросов?
-- Да, конечно.
-- Скажите, как давно вы находитесь в сознании?
-- Меня еще в машине в чувства привели. Я почувствовал сильную боль в ноге и мне сделали укол. Потом, когда меня уже допросили ваши люди, я сразу же заснул.
-- И вы не помните, кто вас сбил?
-- Я уже говорил, нет. Какой-то выскочил из-за светофора. Но разве можно за секунду запомнить. Если бы я мог... – Алик в досаде сглотнул накатившийся комок горечи.
-- Не переживайте, мы все выясним. Вы только правдиво отвечайте на вопросы. От ваших ответов зависит наш успех. Возможно, эту аварию кто-то организовал. А теперь скажите, вы хорошо знали некоего Кадо Люцеффо?
-- Конечно, -- заволновался Алик, -- Мы очень хорошо дружили. Он помогал мне во многих... достижениях... Вы думаете, это он? Нет, уверяю вас, это не так.
По пылкости молодого человека, Селя понял, что Кадо действительно его покровитель и сейчас «преданный пес» вовсю виляет хвостом при упоминании имени хозяина.
-- А кроме него вы с кем-то еще дружили?
-- Ну, да... С Альбиной Майсюк еще с колледжа. Нет, она не могла.
-- А где сейчас ваша подруга? Вы с нею видитесь?
-- В последнее время, нет. Она много работает... на одного человека... его имени я не знаю.
-- Вот как. Это тоже может быть важно для нас. Ну, хорошо. Мы просмотрели всю вашу недавнюю биографию и ваших друзей. Вы, должно быть, знакомы с некой Авророй Елагиной.
-- Да, знаком, -- едва выдавил Алик.
Этот тон показался странным Елисею. Ведь он видел их вместе, воркующих, как голубки. И та записка, которую он ей дал. Которую она сунула себе в карман. И из-за корой ее тормошили в глухом дворе. Там что-то важное. Теперь Селя тормошил этого приятеля изо всех сил, не теряя своего доброжелательного тона.
-- Недавно вас видели вместе.
-- Кто? – Алик приподнялся на локте.
-- Не важно. Но мы должны знать все. Возможно, покушение произошло из-за нее. О чем вы говорили?
-- Да, ни о чем. Я просто встретил старую знакомую и хотел пригласить ее на свидание. Она всегда была мне симпатична.
-- А вы ей?
-- И я тоже.
«Врет, -- подумал Селя, -- Если бы ты был ей симпатичен, то сегодня утром здесь сидела бы она, а не я. А, между тем, с ее телефона – ни одного звонка в его сторону.»
-- Так, где же вы хотели встретиться?
-- Не знаю, уже забыл. От сильного толчка у меня память нарушилась. Посттравматический шок, называется.
-- Ну, хорошо, отдыхайте. Не буду больше утомлять вас вопросами. До скорого свидания, теперь уже со мной.
-- Вероятно, только с вами и будут теперь свидания, -- угрюмо ответил Алик.
-- Отчего же так печально? У вас, можно сказать, все хорошо. Вы скоро поправитесь. Могло быть и хуже.
-- Да, не только со свиданиями, но и с танцами, похоже, придется завязать. Доктор сказал, что танцевать больше не смогу.
-- Сможешь. Если захочешь, -- Селя хитро подмигнул и вышел за дверь.
А вечером Селя, скинув фартовый прикид, увалился на свою лежанку. Дождался первого храпа своих соседей и вышел в вестибюль к приемному столу коменданта. Накинул ему четвертачек и просидел в инете полночи. Старый добрый Фрейд рассказывал ему свои сны. А еще Адлер, Фромм и, в заключении, Юнг. И это все для того, чтобы узнать тайные желания других.
ГЛАВА 36.
Дни текли в библиотеке для Вари долго и утомительно. Прошло всего два дня после того, как Алик попал в больницу, а ей показалось, что вечность. Вот, завтра они должны встретиться в кафе на Арбате... А поучилось так, что эта будущая встреча уже в прошлом...
Все надежды и ожидания на лучшую жизнь начинали рушиться. И не просто рушиться. Образовалась своеобразная петля событий, в которую она попала, как в капкан. Она прекрасно понимала, что вся череда этих происшествий, в конечном итоге, замыкается на ней. Каким-то образом она играет в этом спектакле, пусть не главную, но ключевую роль. Она не пешка в чьих-то руках, не руководящее звено, но без нее эта вся путаница станет пустой. Одним словом, кому-то чего-то от нее очень, очень надо. Но кому и чего?
Теперь Варя не строила планы, как прежде, на следующий день, чтобы достичь цели, поставленной на год вперед, а то и на всю жизнь. Она стала жить одним скоротечным днем. И этот день проходил для нее, скорее, угрюмо, чем насыщенно. От начала рабочего дня до его конца она просиживал в залах библиотек. И эта, еще недавняя тюрьма, теперь стала казаться ей спасительной крепостью. Башней, в которой она пряталась от врага. Невидимого врага. И оттого, что враг невидим, казался еще страшнее.
Варя прятала не только себя, но и чувства, абсолютно от всех, кто ее окружал. Особенно ее беспокоила та встреча на развалинах и гибель... кого? Она сама не знала, кто он... А Алик? Почему он пострадал из-за нее? Он хотел с ней встретиться. Пусть он ненадежный партнер, пусть он слабак, заслуживающий презрения с ее стороны, пусть он предатель... Но так... Почему его сбили? Словно кто-то хотел отомстить за нее. Ведь это не «Кардинал». А, может, его люди. Может, Алик решил с ними порвать и стать на защиту Вари. Может, он что-то знает и хочет передать ей?
Наведываться к Алику в больницу Варя не решалась. Она боялась, что ему это может повредить еще сильнее. Когда его забирали на скорой, он, все еще, был без сознания. Пусть лучше думает, что Варя ничего об этой аварии на дороге не знает. Да и жив ли он еще? Вот этот вопрос волновал Варю очень сильно.
Эти мысли роились в Вариной голове круглосуточно. Ей снились по ночам, то Кардинал в своей изысканной шляпе с узкими полями, то Алик и оглушительный скрип колес на противоположной улице за светофором. Даже Альбина, почему-то с алыми цветками гибискуса в волосах. С одной и с другой стороны. Она кокетливо вертела головой перед Варей, словно хвасталась чем-то... К чему все это?
Короткий сентябрьский день быстро догорал. Вечера становились холодными. В зале стали включать камин. Варя тихо сидела возле компьютера и занималась документацией. В самом начале своей работы она ничего не смыслила в этих надоедливых бумагах. Ведь она приобрела не специальность делопроизводителя. Ее дело ногами двигать как можно проворнее. А тут терялись все ее способности и приобретенные навыки. Но теперь эти талмуды стали ей как родные. Только в них она могла спрятать свои мысли и чувства. Как раз сейчас, успокоившись, она стала подумывать, как не потерять свои таланты и продолжала ходить на какие-нибудь курсы хореографии. Этакая первая ступенька для начинающих. А что делать, все же лучше, чем ничего. Зарплаты как раз на это только и хватало.
Рабочий день, вернее, вечер, подходил к концу, когда к Варе надменно подплыла Катерина и, не скрывая нотки зависти, объявила:
-- Варя, к тебе пришли.
-- Кто? – от неожиданности у Вари громко забилось сердце.
-- Он мне не сказал, -- холодно и с нескрываемым любопытством кинула Катерина, -- Ждет тебя в фойе.
«Алик?... Нет, Алика здесь уже видели... Кардинал... опять по мою душу... выжил... не может быть...» -- сердце Ври обрывалось с каждой ступенькой.
Как только последняя ступенька слилась с паркетным полом, оборвалась последняя надежда. В фойе ни Алика, ни Кардинала Варя не увидела. Только странный парень, лет восемнадцати с виду, трясся в наушниках от кайфовой музы возле дверей. Варя не придала никакого значения вошедшему. Возможно, он кого-то ждет, а, может, забежал погреться. Она собралась было разворачиваться и идти завершать свою работу, как вдруг услышала непринужденное:
-- Э-э-э... дешка... как там... э-э-э... Варя. Это вы?
Варя обернулась. Парень снял один наушник и смотрел на нее непринужденным взглядом. Варя откликнулась от неожиданности, не успев даже подумать, кто это.
-- Да. Варя – это я.
-- Вам записку передали. Вот.
Парень вытащил из кармана затасканных джинсов смятую записку и протянул Варе. Варя взяла ее.
-- От кого? – нервно спросила она.
-- Не представился.
-- Спасибо.
Варя хотела было отвернуться и уходить. Но парень, видимо ожидал еще чего-то:
-- Не за так.
Варя полезла в карман своих новеньких джинсиков и вытащила пять рублей:
-- Вот... хватит... больше нет...
Вместе с этими деньгами на пол упала та, прошлая записка, которую она получила от Алика, и так и не решилась выбросить. Парень подметил это и незаметно наступил на нее.
-- А, хватит.
Варя быстро поднялась по лестнице. А парень поднял ценный «товар», который им не удалось вытащить из нее тогда в проходном дворе.
-- Во... клева! Еще заработаю... – пробубнил он себе под нос и снова нырнул в наушники.
ГЛАВА 37.
Селя ждал за углом библиотеки посыльного. Когда в сумерках возник его сутулый силуэт в капюшоне толстовки, он напрягся. Встретил своего подопечного со строгой гримасой:
-- Ты все сделал, как я просил?
-- Да.
-- Она у тебя ничего не спрашивала?
-- Нет. Развернулась и ушла.
-- Ничего не передавала?
-- Ты че, хочешь за так всю инфу выдурить? Гони монету, потом спрашивай. Ты за это еще не платил.
-- Вот тебе, как обещала, -- Селя достал купюру из кармана, но в руки пацану ее не отдал, -- Я тебя не только с запиской посылал, но и за тайной инфой. Где она?
-- Ты че, дядька?! Гони монету.
-- Вот она, -- Селя скользнул возле ладони пацана бумажкой, но ловко спрятал ее в своей руке, -- Так что она тебе передала?
-- Ты че, дядька. Я хотел загнать подороже...
-- Что ты хотел загнать, признавайся. А то и этого не получишь.
-- Щас пацанов позову.
-- Зови. Я из прокуратуры.
Селя быстро мелькнул у пацана перед носом своей заветной корочкой, которая спасала его уже не раз. Тот отшатнулся, весь затрясся и полез в карманы своих брюк. Там среди прочего хлама нашарил то, что хотел «загнать по дороже».
-- Если отдашь, никого не позову, -- спокойно заверил Селя.
-- Вот, забирай.
Селя развернул бумажку, сложенную вчетверо и прочитал. Это была записка от Алика Варе, где и когда они должны встретиться. Но для Сели ценности не представляла.
-- А кому загнать хотел? Скажи только имя.
-- Не русское какое-то. Джек, что ли.
-- Понял. Тогда валяй, загоняй, -- Селя сунул в руку парню записку и заработанную купюру, -- Да, и скажи этому Джеку, что эти все способы его неэффективны... Ну, фиговые, короче, и все...
-- Понял, -- заулыбался пацан щербатой улыбкой и свалил в вразвалочку по мокрому тротуару.
Прошло немного больше получаса, как у Сели в кармане послышался вызов телефона. Он, как раз, сидел в одном из небольших пригородных кафешек и пил чаек. Звонил Джеймс:
-- Так, так. Значит, денежки забрал, а теперь можно махинации свои прокручивать. Значит, мы теперь не вместе?
-- Немножко не так. Мы разошлись во мнениях, но конечная цель локальности не поменяла.
-- Ты мне мозги не дури умными словами. Ты лучше скажи, зачем моих пацанов к себе переманил?
-- Ну, во-первых, я не переманивал. Я просто их снял. А, потом, ты забыл?
-- Чего забыл?
-- А того. Это не телефонный разговор. Я жду тебя на прежнем месте через полчаса и не позже. Мне спать пора уже ложиться.
-- Ладно. Через час, устроит?
-- Жду.
В том же самом бистро, где они обычно обсуждали свои дальнейшие планы, Селя встретил Джеймса у самых дверей:
-- Заходить не будем. Пойдем, подышим свежим воздухом. За нами могут следить.
-- Откуда знаешь?
-- Так. Интуиция профессиональная. Часто встречаться в одних и тех же местах не рекомендуется. Локацию встреч надо менять. Это вызывает любопытство у окружающих, и они начинают тебя запоминать. Так что, место встречи меняем.
-- И где на этот раз?
-- Ты меня спрашиваешь? Я думал, у тебя уже есть план действий.
-- Какой план?
-- А Варьку за город кто вывозить собрался?
-- И ты знаешь, как это сделать?
-- Приблизительно. Возможно, это сработает.
-- Мне нужны точные разработки, чтобы сработало на все сто. Результат, а не демагогия.
-- На все сто тебе не дадут гарантию даже точнейшие расчеты Ньютона. Ведь его законы верны только на Земле. А, вот в космосе...
-- Ты не про космос сказки рассказывай, а про Варю говори. Я практик, а не теоретик. Мне дело нужно делать.
-- Хорошо. Тогда короче. Сегодня передал ей записку. В ней было сказано, где и когда она должна встретиться с неким гражданином Х.
-- А дальше?
Селя легкомысленно повел плечами:
-- А я откуда знаю, что дальше. Я же сказал, гарантии не дает никто. Я не знаю, как она поведет себя. Может, испугается и не придет после увиденного и пережитого. А, может, опять с ножом прибежит.
-- Причем здесь нож... у нее что, склад боеприпасов? – Джеймс впервые за это время разговора напрягся.
-- На счет склада, не знаю. Но один из них, похоже, она может носить при себе все время. Тебе, надеюсь, знаком этот предмет, -- Селя достал из прицепного кошелька нож, завернутый в носовой платок, который Варя обронила тем самым вечером возле руин. Развернул и показал Джеймсу.
-- Где ты взял его? – видно было, что Джеймсу стало нехорошо. Он не мог связать цепочку событий и мучился в тяжелых раздумьях.
-- Там, на развалинах. Она потеряла, когда убегала от меня.
Джеймс тяжело вздохнул:
-- Так она, все же, сама хотела его грохнуть?
-- А ты слышал, как она кричала, что ненавидит... Так невзлюбить за одну секунду невозможно. Это была последняя ее капля.
Джеймс обеими руками обхватил голову:
-- А я думал, они о чем-то договариваться собрались, как мы с тобой. Ничего не понимаю.
-- Я пока тоже. Но это не страшно. Потом поймем. А сейчас, операция похищения Европы. Или нет, лучше, Авроры. Это тоже древнегреческая богиня. Так и назовем ее – операция «Заря».
-- Как выполнять ее будем?
-- Сначала дождемся ее реакции. А для этого нужно набраться терпения и просто следить. И только следить. Это и есть наша работа.
-- Понял. Тогда действуй.
-- И снова я... А, ведь, от меня только помощь...
ГЛАВА 38.
Варя не могла оторвать уставших испуганных глаз от клочка бумаги, исписанной кривым размашистым почерком с наклоном влево. Так, словно кто-то писал левой рукой. Едва разобрала, чего от нее хотят на сей раз. Некто снова назначал ей встречу. В небольшом кафе напротив вокзала. Это было недалеко от ее общежития. Но так стремно...
В тусклом свете ночника бумага казалась совсем серо-фиолетовой, а буквы чернильными. Как во времена королей и их тайных возлюбленных. Но это, к несчастью, был не тайный Варин любовник, не поклонник у ее ног. Возможно, это был враг. А, может, это была последняя ниточка спасения. Где-то в самой глубине души робко таилась надежда, что кто-то хочет протянуть руку помощи. Но кто он? Это можно было узнать, только придя на свиданку в эту убогую забегаловку для кайфовой молодежи.
Возможно, это снова люди «Кардинала». Алик был с ними, это очевидно после того предательства на конкурсе. И, когда он передал Варе записку о встрече в первый раз, тоже был с ними. А потом его сбила машина. Серебристая... дорогая... Что это? Случайность? Или кто-то заведомо не хочет, чтобы Варя снова попала в неприятность... Эту записку писал незнакомец. Почерк Алика Варя знала так хорошо, что смогла бы узнать даже, если бы он писал левой рукой. И не только письменный. Почерк жизни. Педантичный, правильный, аккуратный. А эта записка на смятом затасканном листке. Словно ее писал этот клевый молодой человек, передавший Варе. Может, он и есть тайный поклонник? Нет... нет... исключено...
К утру измотанный всеми переживаниями уставший мозг Вари отключился сам собой. Она так и заснула с запиской в руках. И, возможно, кто-то увидел бы ее, если бы не будильник. Варя вскочила на кровати, ничего не помня после сна. И, только недоуменно глядя на письмо в своей руке, стала медленно восстанавливать события минувшего дня.
«И о чем я так долго думала вчера? -- удивленно промелькнуло в голове, -- Пойти, поглядеть со стороны. Чего только в жизни не бывает... Может, ничего страшного. А, может, опять очередная моя жертва... ну и черт с ними. Пусть сами не лезут.»
С этими мыслями Варя стала безразлично собираться на работу. Натянула любимые джинсы и легкий свитерок. Накинула сверху пиджак. Перекинула через плечо элегантную сумочку. Все, теперь до вечера. В тихий спокойный мир и таинство читальных залов. А приключений хватит.
Так думалось Варе до конца рабочего дня. Или, скорее сказать, вообще ни о чем не думалось. Но, по мере приближения назначенного часа, старая проблема всплывала в памяти все острее. И кричала о себе все громче. В ответ на ее мысли зазвонила мобилка. Знакомый до тошноты голос весело и приветливо так, словно они расстались вчера, заговорил:
-- Ну, что подруга. Ты идешь сегодня или нет? Будет здорово. Отметим встречу, посидим, поговорим. Есть о чем. За последнее время столько всего... Это не беда, что Алик в больнице. Все остается в силе.
Варя узнала сразу. Это Альбина. Так вот, кто хочет ее видеть. Замаливает грехи перед ней. Значит, Алик жив... самое главное... а она – вместо него... Ну, ладно, посмотрим...
-- Ах, это ты записку подогнала. На тебя не похоже. Не твой стиль. И забегаловка выбрана дешевая, привокзальная. Я вижу, у тебя действительно серьезные перемены не только в жизни, но и в характере.
-- Почему, дешевая?... Привокзальная, говоришь... Ах, как я забыла твой вкус. Я бы назначила встречу там. Это, как раз, в твоем стиле... Так ты будешь, скажи точно?
-- Да, я иду, -- почти крикнула Варя.
-- Куда это ты уже собралась? – услышала она сзади голос Катерины, -- Рабочий день еще не окончен. И ты еще отчеты не доделала. Ой, не нравишься ты мне, Варька, в последнее время. А такая девка была работящая.
Варя чуть не рухнула с лестницы. Она как раз перебирала детективную литературу на самой верхней полке. Покачнулась и вовремя ухватилась за стеллаж. Уверенно слезла вниз и, не смотря на грозный вид своей начальницы, заявила:
-- Во-первых, я – не девка. Девки – на базаре. Во-вторых, я еще никуда не ухожу. И не уходила никогда, пока не сдавала отчет о своей работе. А в-третьих, отчеты писать и литературу клеить – это вша обязанность. А я – культмассовый сектор.
-- Ах, так! – Катерина подбоченилась, -- Если хочешь знать, твоей работы тут с гулькин нос. Твоя обязанность только ногами дрыгать на танц поле. А здесь дармоедов не держат. Фиг ты у меня больше отгулы возьмешь на свои танцульки!
-- Ах, так! – подбоченилась в свою очередь Варя, подражая Катерине, -- Фиг вы меня больше на конкурсы свои выпроводите для вашей же карьеры.
-- Куда намылилась на этот раз?! – строго спросила Катерина.
-- Никуда. Это мне по телефону звонили. В кино вечером приглашали. Пришлось соглашаться.
-- А-а... новый ухажерчик... – Катерина хитро подмигнула.
-- Ну, можно сказать, что так.
-- Ну, ладно. Закругляйся и можешь быть свободна. На сегодня все.
Варя вздохнула с облегчением, когда силуэт Катерины скрылся из виду. Она уже слышала запах сырого осеннего воздуха с горьковатым запахом опавших листьев под ногами. Но впервые в своей жизни не обрадовалась свободе.
Когда выходила из библиотеки, в ее кармане зазвонил телефон. Наверное, опять Альбина. Не может дождаться... Говорил незнакомый голос с незнакомого номера.
-- Я хочу вас видеть. Прямо сейчас. Приходите на свидание и вы все поймете.
-- Кто вы? Куда я должна прийти?
-- Я ваш тайный спаситель. Делайте все так, как сказано в записке.
-- От кого вы меня спасаете?
-- От самой себя и одиночества.
-- А мои проблемы решить сможете?
-- Любую. Но это сделаете вы сами. А я только буду помогать.
-- Вы от кого?
-- Догадайтесь.
-- Мы уже встречались?
-- Возможно.
-- Вы должно быть много обо мне знаете. И о моих проблемах.
-- Не больше, чем вы сами.
По мере общения голос внушал все больше и больше доверия Варе. К тому же, она его уже где-то слышала. Ее интерес разгорался все сильнее и сильнее. Что было делать. Идти или не идти?
-- Так я могу рассчитывать на встречу с вами? Моя Заря.
-- Возможно...
Варя опешила от последних слов и опустила трубку.
ГЛАВА 40.
-- Ну и забегаловку же ты нашел, -- Джеймс хмуро осматривал кафе, -- Ты ее во столько оценил? Или деньжат не хватило?
Селя простодушно глянул в сторону Джеймса:
-- А мне так нравится.
-- Разговор не о том, что нравится тебе. Мы ее заманить должны. А в такой сарай я бы и сам не пошел. Ухажер из тебя хреновый. Честно.
-- Ну, ухажером могу быть не я... А потом, ты посмотри сам. Здесь не просто отстойное место. Здесь глухое место. Полиция далеко. А, пригласи я ее в крутой рестик, что тогда? Там же охрана на каждом углу. И как ты ее похищать собрался? Мешок на голову и в капот машины? Это твои планы...
-- Ты не ехидничай. Я свое дело знаю. А, вот какие твои планы, я до сих пор разгадать не могу.
-- Они просты. Плыви по течению. Оно само вынесет куда надо.
-- А я че – какашка какая-то, по течению плыть...
-- Ну, я тоже не из дерева. Но течением надо уметь управлять.
-- Вот и управляй, раз тебе поручено.
-- Значит, так, -- серьезность приходила к Селе сама собой, -- Затеем в этой забегаловке заварушку. Это сделать легко. Пацаны в твоем распоряжении. И в суматохе спасем Варю. Она сама будет не против. Окей?
-- Окей. Только, чур, заварушка на мне. А ты спасай Варьку. А то я по части романтичных рыцарей – не очень. К тому же она сеструха мне.
-- По рукам, -- охотно откликнулся Селя.
Он взглянул на свои ручные часы. Оставалось полтора часа до назначенной встречи.
-- В общем, так, -- командовал Селя, как у себя на службе, -- Я сейчас звоню своей подопечной. Выясняю ее реакцию. А ты, если она на мази, подгоняешь парней.
Через четверть часа Селя, воодушевленный, вернулся за столик.
-- Все четко. Она готова. Давай, действуй ты.
-- Что она ответила?
-- Она ответила, что возможно все.
Джеймс чуть не поперхнулся пепси-колой:
-- И этот ответ ты считаешь четким? Ты самоуверенный наглец!
-- Вовсе нет. Она заинтригована. Еще немного и она сюда прейдет сама, не нужно торопиться. Но это не пустой оптимизм. Психология.
-- Окей. Я буду здесь через час. А ты, психолог хренов, если не подтвердится твоя версия, сам ее достанешь, где бы она ни была.
Уже на остановке Джеймс звонил своим агентам:
-- Дело есть. Скажи братве. Расходы все мои и плюс выплата гонорара каждому за участие. Жду здесь возле вокзала через полчаса. Сегодня порезвимся, будет весело.
Сам Джеймс свернул в проулок к магазинчику пиротехники.
-- Мне петарды, пожалуйста. У малого день рождения.
-- Могу предложить замечательный фейерверк.
-- А мне, пожалуйста, чтобы бахкало и, чтобы искры, и дыма побольше. Мы в войнушку играть любим.
-- Шашки с дымовой завесой. Это есть. Но вчера были интереснее. С каруселью огней.
-- Да мне не карусель нужна. Мне дымовуха. Врагов бить будем.
Продавщица недоуменно глянула на взъерошенного Джеймса. Его темные глаза искрили чертиками сильнее всяких петард.
-- Вот, пожалуйста, -- протянула она ему две петарды.
-- Мне сто, пожалуйста.
Продавщица полезла в запасы. Достала оттуда огромную коробку:
-- Это все, что осталось. Следующий завоз будет только завтра.
-- Давайте это. Сколько тут?
-- Ну, около шестидесяти.
-- Годится.
Возле вокзала Джеймса ждали пацаны. Он сам, до зубов вооруженный петардами и другой пиротехникой, подошел к ним. Едва отдышавшись, начал отдавать распоряжения:
-- Вот, возьми, -- сунул он одному из них игрушечный пистолет, очень похожий на настоящий, -- И это тоже, -- Джеймс дал ему маску на голову с дырками глаз, как у террориста.
-- Ух, ты! Клева... – повертел тот в руках подарки, -- Мы банк грабить будем?
-- Не совсем. Только панику устроим.
-- Пестик настоящий?
-- Нет. Жми на курок, не бойся. Только не в меня...
Пацан нажал на курок, целясь в дерево. Прогремел выстрел, похожий на настоящий.
-- Во, клева!
-- Значит так, теперь, чтоб ты был клевым! Надеваешь эту маску на лицо. Забегаешь в зал и кричишь: «Всем на пол!» А потом стреляешь вверх для устрашения. А вы, балбесы, будете с тыла кидать петарды. Чтоб дыма была много и грохоту. Понятно?
-- Да, -- пацаны закивали головами.
-- Действовать по моему сигналу. Это тоже понятно?
-- Нет, -- отважился возразить один, -- А по какому сигналу будет выплата гонорара?
-- Когда дело сделаем.
-- А ты смоешься в дыму, только тебя и видели.
-- Ладно. Вот задаток.
ГЛАВА 41.
Джеймс наблюдал, как Варя шла на встречу с неизвестностью. Он знал из записки, потерянной Варей, что там, на Арбате, сегодня должна быть ее встреча с любимым Аликом. Если он прейдет... Джеймс стоял на остановке перед вокзалом. Как раз то место, с которого маршрутки уезжают на Арбат. И Варя могла либо уехать, либо, пройдя мимо, остаться здесь. В этом убогом кафешке для «клевой молодежи» и хакеров. Ждать неизвестно кого... неизвестно чего... Но для нее это шанс на спасение. Если уедет на Арбат, пропала Варька. И не только Варька. Пропали планы Джеймса, пропал успех в деле его отца, пропали тысячи людей, вложившие в этот проект силы, деньги, жизни. Пропало будущее...
А Варя не теряла горделивой осанки и чувства собственного достоинства. Легкость походки и плавность движений. И только стук каблучков по асфальту выдавал ее приближение с каждым шагом. И каждый ее шаг отдавался в сердце у Джеймса едва заметной дрожью. Не смотря на все отвращение к ней, он не мог не думать, что это сестра... его родная сестра... А, может, нет...
Варя приблизилась почти вплотную к Джеймсу и он замер от ужаса. Вот подошел автобус. Варя глянула в его сторону. Искоса глянула на Джеймса, словно узнала его. Он не выдержал и отвернулся. Знал, его взгляд плотно спрятан за темными стеклами очков. Но дрожь колотила его от нетерпения. Что выберет она? Невозможно просто взять ее в охапку и потащить на то место, где она должна сидеть сегодня...
В кармане Вари затрезвонила мобилка. Она взяла трубку:
-- Да. Уже иду, -- ответила раздраженно кому-то, -- Только недолго. У меня еще встреча сегодня.
Глубоко вздохнула и повернула в сторону кафе на Привокзальной площади.
Джеймс с облегчением перевел дыхание.
«Сработало, -- подумал он и дал понять пацанам, чтобы они готовились к «бою», -- Однако же, быстрая пташка, все хочет успеть...»
А Варя уже не знала, что для нее лучше. Действие или бездействие. Доверие или нет. Месть или смирение. Но, все же, она должна была делать все, что в ее силах, все, что могла она сама, чтобы освободиться от чьих-то «злых чар». И опыт предыдущих встреч ей подсказывал, что она счастливица, любимица судьбы. Поскольку незримая рука все время оберегала ее от гибели. И только на это Варя надеялась и на сей раз. Она жадно хотела знать, что все это значит, при чем здесь Альбина и как эти две встречи связаны между собой. Она должна была успеть узнать все. И только в этом ключик к ее спасению. Во всяком случае, она так думала.
А за столиком ее ждал Елисей. Возможно, она его уже не помнила, поскольку встречалась всего лишь один раз и то не долго. И на сердце у нее тогда был другой. Красивый светловолосый мальчик, с которым она танцевала и покоряла вершины городских олимпиад. А, что, Селя? Одинокий, старомодный, чудаковатый, староватый для нее. Его непослушные рыжие волосы смешно торчали в разные стороны. В детстве они вились и создавали огненную копну на голове, подчеркнутую россыпью смешных веснушек по всему лицу. И только глаза, его синие, цвета осеннего дождевого неба, глаза. Их грустный с самого детства, глубокий не по годам, взгляд, оставался в памяти у любого, с кем он мог общаться. Неуравновешенные и, не в меру, прагматичные люди не редко обходили его стороной, так, словно боялись чего-то. Они чувствовали, знали... он знает все... только молчит... только, молча, играет в шахматы... А в жизни он может играть ими.
Вот и сейчас Елисей одиноко сидел за столиком. Он ни куда не торопился. Ни капли не переживал. Он ждал. Ждал людей. Ждал событий. Ждал, когда ими можно будет управлять. Но что-то в его жизни перетянуло на сторону тоски. Где-то в глубине взгрустнулось, как в детстве, когда родители надолго задерживались в командировках. Он знал, что для Джеймса сегодняшний вечер принесет его желанную добычу. Для его пацанов – бесшабашный праздник и «халяву». Для той девушки, которую он ждет, возможное освобождение, а, может... А ему – массу проблем, которые решать придется только ему одному. И он готов был их решать, поскольку знал, что остальные люди только играют в проблемы. Но такова была его странная глубокая натура.
И Елисей ждал. Но ждал он не за тем столиком, куда была приглашена Варя. Он сидел в тихом уголке и наблюдал, тихо прихлебывая свой любимый зеленый чаек. А Варя шла на встречу с «прекрасным незнакомцем». В ее сердце большее место теперь занимала интрига, чем тревога об опасности.
Вот в дверях зала появилась ее стройная грациозная фигура. Хрупкая и, по-мальчишески, худощавая. Короткая стрижка, аккуратно зачесанная назад, хорошо сочеталась с ее всегдашними джинсами и строгим, облегающим тонкую талию, жакетом. Ее тонкие руки виднелись из-под поддернутых до локтя рукавов. Варя села за столик и положила перед собой серую блестящую сумочку. Она ждала.
Подошел официант. Она заказала чашку зеленого чая.
«Такой же любит», -- отметил про себя Селя и глубоко вздохнул. Это был способ купировать приступ после контузии. Но сейчас ему было не до любви. Не до девушек и флирта.
Варя ждала. Селя набрал номер Джеймса:
-- Клиент на месте, -- тихо произнес он в трубку.
-- Понял, -- услышал он короткий ответ и положил трубку в карман.
Варя пила чай и ждала, рассматривая каждого входящего в зал. Но, кроме «клевой» публики и тех, кому просто нечего делать, здесь никто больше не собирался. После семи вечера здесь начнется «дискарь». А сейчас так, тихое время для тех, кто болтается без дела после работы или учебы. Джеймс знал это и выжидал нужный момент.
Свет погас и на потолке вспыхнули разноцветные крутящиеся огни. Раскаты музыки заполнили зал. Вмиг послышались счастливее визги и на площадку «посыпался пипл». Танцы, коктейли, а, может, чего по улетнее до самого утра. Пусть народец войдет в раж и, тогда, можно начинать...
Варя беспокойно посмотрела, который час на своей мобилке. Селя опять набрал Джеймса:
-- Она хочет уйти.
-- Задержи ее.
-- Не могу. Она меня узнает. Начинайте.
-- Начинаем. Жди.
ГЛАВА 42.
Варя еще раз взглянула на мобилку. Уже полчаса как она ждала неизвестно кого, но он не приходил. Так долго она не ждала никого, даже своего лучшего друга. А тут, голос незнакомца так приворожил... И его здесь нет. Обманул. Нет, скорее, заманил. Надо уходить...
Вставать не хотелось. Это просто усталость. Желание сесть на одно место и больше никуда не двигаться. Но нужно идти. Ведь завтра опять рабочий день. И завтра, и послезавтра, и после послезавтра... и много дней подряд... А что потом? Свет в конце тоннеля? И это есть ее жизненный путь. Путь куда? К самой себе? И никто на свете не ответит ей, кто на такая. Никто не скажет ей правду. Для других – она индивид, одна из всех. Такая же, как тысячи тысяч других. И это норма. Но норма ли для нее?
Усилием воли Варя поднялась со стула и...
В дверях неожиданно показался темный силуэт с закрытым лицом. Что это? Очередной маскарад?
Он поднял вверх черный предмет и заорал во все горло:
-- На пол, все! Быстро! Буду стрелять!
Вокруг послышались голоса недоумения. Но пара выстрелов в потолок подтвердили сказанные слова. Вокруг послышались испуганные крики и «пиплы» один за другим стали падать на пол, как груши. Варя поняла все это не сразу. Она так и осталась торчать посреди зала, как вкопанная. От испуга и недоумения она словно впала в кому. Кто-то упал на пол и ползком подбирался к запасному выходу, кто-то замер на месте, где упал. Еще пара выстрелов и взрывов петард на улице довершили «умильную картину».
Джеймс стоял на стреме во дворе кафе, когда в него въехал синий Кадиллак.
«Опять эта машина. Этого еще не хватало... неужели...» -- Джеймс не успел додумать и спрятался за углом, держа наготове игрушечный пистолет так, словно он настоящий.
Из машины вышли двое. Они достали оружие. Настоящее. Один из них указал в сторону дверей кафе. Другой спрятался за ними. Джеймс понял, все дело дрянь. Вероятнее всего, это люди Кадо. Но жив ли сам Кадо? И кто во главе этой банды? Они пришли сюда за Варькой. Они выследили ее каким-то образом... Она им нужна. И сейчас они возьмут ее по-настоящему, живой или... Нет, нет, они что-то хотят от нее... Нельзя отдавать им свою добычу. Джеймс понял, что теперь будет стоять насмерть в настоящем смертельном бою.
Другой человек Кадо направился к дверям кафе, желая туда войти. И тут Джеймс, не зная, что будет делать дальше, выскочил из своего укрытия и заорал во все горло:
-- Ложись, стрелять буду!
Громило обернулся и увидел перед собой человека в маске с пистолетом в вытянутых руках перед собой. Он твердо стоял на своей позиции.
На какое-то время Джеймс и сам поверил, что его пестик настоящий. А громила, не ожидая, пока его продырявят, вытянул свою пушку и направил в сторону Джеймса. И Джеймс выстрелил первым. Он сам не ожидал от себя такого. И это была провокация к бою.
Громила напрягся и выстрелил в свою очередь в Джеймса. Но стрелял он, пока, мимо. А Джеймс очередью пускал холостые петарды в своего врага. Он стрелял не пулями, не мыслями. Отчаянностью. Он знал, что следующая пуля его врага будет для него последней. Возможно, в его жизни. И, все равно, Джеймс стрелял.
Джеймс и его враг стояли друг против друга, направив дула своих пистолетов друг на друга в упор. У врага настоящий маузер, у Джеймса «настоящий» петардовый пугач. Любой мальчишка от него был бы в восторге. Но только не Джеймс, только не сейчас. А сейчас он кровавыми слезами оплакивал в душе свою неосмотрительность, что не взял с собой батин «кольт».
Джеймс видел, как его клятый враг нажимает на курок пальцем, так близко он находился сейчас. И Джеймс автоматически сделал тоже самое. Прогремел двойной выстрел. Только у противника получилось немного раньше. А его пуля просвистела рядом с Джеймсом. Где-то над виском. Джеймс выстрелил в туже секунду ответом. Но пуля ударилась о металлическую решетку окна и... рикошетом попала прямо в грудь противника. Громила упал и широко раскинул руки. Джеймс опешил. В первую секунду он не понял, что произошло, и тупо глянул в дуло своего «маузера». А другой громила понял все верно. Он попятился из-за дверей к машине своего босса.
-- Бери его. Живым, -- услыхал Джеймс скрипучий хрипловатый голос из окна машины и навел свою игрушку в сторону противника.
Оставленная на плитке двора, петарда вдруг неожиданно взорвалась под ногами громилы, и тот рухнул, как мешок, навзничь, не желая больше подниматься.
Их босс дал по газам в ту же секунду, и через несколько минут от его Кадиллака осталось только облако пыли.
Джеймс остался стоять посреди двора. Вид у него был обескураженный. Но, все же, он оставался неоспоримым победителем. Так, словно по-другому и быть не могло. К нему стали сползаться из своих укрытий братки.
-- А я и не знал, что он стреляет... Ты ж говорил, пугач, -- восхищенно спрашивали они у своего предводителя.
-- Так и есть, пугач, -- уверенность постепенно возвращалась к Джеймсу после пережитого.
Он обнял своих компаньонов за плечи.
-- Дерзость тоже может выстрелить, ребята. Это не что иное, как эффект Плацебо. В наше время, ребята, теория НЛП на практике творит чудеса... Я вас обязательно научу...
Пацаны, раскрыв рты от изумления, слушали своего предводителя. Они стали вместе обсуждать перестрелку и смеяться. Смеялся и Джеймс. Больше всего смеялся. От радости. Только сейчас до него дошло, что этот громила был на редкость косорук. А не промахнись он чуть левее, и лежать с пробитой головой пришлось бы ему... И Джеймс смеялся. Смеялся милости судьбы. И никто из пацанов не заметил, как тряслось мелкой дрожью кольцо у него на пальце. Прямо перед самым носом у одного из них.
ГЛВА 43.
-- Ложись! – кто-то дернул Варю за руку и она очнулась.
Варя юркнула под ближайший стол. Но там уже кто-то поселился. Кто это? Такой большой, нескладный. Он не напоминал клевого подростка. Он был намного старше. Это чувствовалось даже в темноте.
-- Вы кто? – растерянно от неожиданности выпалила, как петарда Варя.
-- Никто. А вы кто?
-- И я никто, -- дерзко передразнила Варя незнакомого соседа под столом.
-- Вот и познакомились. Второй раз.
-- Почему второй?
-- Я вам звонил сегодня.
-- Ах, так это были вы! А на свидания опаздывать не красиво.
-- А я не опоздал. Я просто не знал, как к вам подойти.
-- Теперь набрались смелости?
-- А я и не боялся. Я боялся вас испугать.
-- Вот еще... Я ничего не боюсь!
Тут снова раздался выстрел и чей-то пронзительный крик вверху. Плачь и вопли становились все серьезнее. Варя зажала уши и вся сжалась:
-- Ой... кого-то убили... – она готова была разрыдаться.
-- А вы не рады?
-- Нет. Чему радоваться?
-- Тому, что, по крайней мере, не нас.
-- Что делать?
-- Тихо сидеть... А, вот, теперь, бежать... быстро.
Улучив момент, Селя вытащил ошарашенную Варю из-под стола и поволок к двери черного выхода. А позади них раздавались крики и гремели выстрелы петард. Пока еще никто не сумел понять, что это была шуточная заварушка. И никто еще не увидел, чем дело окончилось во дворе кафе. Но Селя и Варя были уже далеко за городом. Они ехали на одной из попуток.
-- Может, надо было вызвать полицию, -- дрожащим голосом спрашивала Варя, как саму себя.
-- Ты всегда такая правильная?
-- Я стараюсь. А как же иначе, когда нужна твоя помощь.
-- И ты веришь в полицию и ее помощь?
-- А кому же мне верить?
-- Именно поэтому ты сама решаешь свои проблемы, не обращаясь к другим.
-- Откуда ты знаешь про мои проблемы?
-- Мы уже виделись. Сегодня в третий раз. Я соврал.
-- Где? – Варя удивленно глянула на Селю.
В свете случайных фонарей она смогла различить его строгий профиль и косматые рыжие волосы. Этот голос и манера говорить шуточно о серьезном. Вот где они виделись. На Песчанке в стареньком кафе. Он тогда подвернул ногу.
-- Вы за мной следите. Это как, по-вашему? Красиво, романтично...
-- Я не слежу. Вы слишком часто попадаетесь мне на глаза.
-- Ну, извините, что я вам примелькалась, настолько, что пришлось пригласить на свидание.
-- Вот что. Мы сейчас выйдем и пойдем через лес. Назад дороги нет. Там «немцы» город заняли. А у меня поблизости дачка. Там мы и продолжим романтический вечер при свечах, поскольку света в дачном поселке тоже нет.
-- Ладно, согласна. Только скажите, кто вы такой.
-- Чтобы в случае недовольства мною вы смогли заявить в любимую вами полицию.
В глазах и голосе Сели мелькали едва уловимые искорки жизнелюбия. И поэтому ему хотелось доверять больше, чем злиться на него. Хотя, во всем его поведении логикой улавливалась аморальность. Но следовать логике сейчас было бы нелогично.
-- Нет, я должна знать, от кого и куда убегать сегодня.
-- Вы каждый день убегаете? Но сегодня вам не удастся. Я сам не знаю дороги в темном лесу, и идти придется наугад.
-- И что мы будем делать?
-- Посмотрим.
ГЛАВА 43.
Шофер остановил машину возле проселочной дороги. Короткий осенний вечер погасил последний луч догорающего алого заката, где-то, час назад, и теперь на землю Подмосковья накинула свою звездную шаль колдунья ночь. Для каждого она ворожила по-своему. Кому-то колдовала спокойствие и сказочные сны, отдых перед следующим нелегким днем. Кому-то романтические свидания и очарование любовью под луной. А, вот, нашим путникам подарила сегодня массу переживаний и приключений в таинственном и незнакомом лесу. Особенно тревожным он был для Вари.
Под каждым кустом или деревом ей мерещились странные существа. Вот филин вспорхнул со своей ветки и нарушил тишину размахом своих крыльев. Или же ночной зверек проскользнул под ногами. А там, вдали, замаячили огоньки светлячков, как колдовские огоньки чьих-то глаз.
Варя шарахалась от каждого куста. Она стала держаться ближе к Елисею, сама того не замечая. Он весело ее подбодрил:
-- Это еще ничего. Мы сейчас по ровной дороге идем, она машинами разъезжена. А потом придется свернуть в лес и двигаться через чащу без дороги. Но, если ты заметила, здесь места необычные. Это потому, что когда-то они числились заповедными. Теперь эта территория заповедной больше не считается, но места все еще охраняются егерями.
-- А почему это больше не заповедник? У нас и так мало чистых мест осталось?
-- Спроси об этом у городских властей. Они решили, что это место теперь является пустырем. Возможно, скоро начнется вырубка леса. А природа чувствует это и защищается, как может. Если кто-то ей не нравится, она выгоняет отсюда. Недавно здесь была авария на ровном месте. Авто богача какого-то с обрыва упало. А перед этим он ель срубил. Молодую. И это не единственный случай. Так, что, не будем притягивать неприятности и тихо доберемся до нашей берлоги. Больше ничего нам и не нужно.
-- Наверное, это все просто случайность. Неужели ты веришь в предсказания. Ведь это не доказано.
Варя и сама не верила в то, что говорила. Она верила сказкам. До сих пор верила. Но ей было странно слышать эти речи от взрослого мужчины, заметно старше себя. Она хотела вывести его на откровения и узнать поближе.
-- Т-с-с... – приложил Селя палец к своим полным мягким губам и этот жест не мог ускользнуть от Вари. Он так и запечатлелся в ее юном воображении под светом звезд, -- Тихо. Нас могут слышать деревья, трава и звери. Их чуткое восприятие и так глубоко ранено, и теперь каждое грубое нетактичное слово или, даже, мысль могут вызвать в них обиду и, даже, ярость.
Варя хотела что-то возразить, но тут же отскочила в сторону от крика совы, вспорхнувшей у нее перед самым лицом с куста. Селя успел свою спутницу крепко прижать к себе, чтобы она не упала.
-- Осторожней, -- прошептал он у нее над ухом, -- Я же говорил, здесь небезопасные места.
-- Подумаешь, птица, -- бодро возразила Варя, освобождаясь от Селных объятий, -- Я, что, сов не видала.
-- Нет, конечно. Ты же по лесу ночью не ходила. А в городе совы не водятся. И, не забывай. Они необычные. Они могут знать, о чем ты думаешь.
-- А я о них, как раз, и не думаю. Я думаю, как бы скорее, где-нибудь прилечь и поспать. А твои глупые совы меня решили с толку сбить.
-- Сова, или другой зверь ничего сделать тебе не смогут. Но из-за них ты можешь попасть в неприятность. Свалиться в канаву, например, если будешь бояться их и шарахаться. Так боятся, обычно, недобрые люди.
-- А ты боишься?
-- Нет.
-- А, если, это волк?
-- И с волками можно договориться.
-- Как? Ты знаешь их язык?
-- Почти. Мне пришлось выучить много языков за всю свою жизнь. Не только людских. Язык природы тоже знать необходимо. И я не редко разговаривал с кустами и деревьями. Они мне многое отдали.
Если бы не эта вынужденная случайность, идти с таким чудаком по темному лесу, Варя просто расхохоталась бы ему в лицо. Он ее стал раздражать. И верить в то, что он ее поклонник ей больше не хотелось. А, что, если он маньяк и нашел себе очередную жертву.
Дорога давно закончилась, и теперь они брели сквозь лес между могучих сосен и лиственных кустарников. Свет звезд и луны сюда почти не проникал. Стало совсем темно и страшно. Но Варин спутник, казалось, был не из пугливых.
-- Мы скоро придем?
-- Еще чуть-чуть осталось. Скоро будет лесной ручей. Там вода чистая, как стеклышко. Можно будет напиться и умыться. А за ручьем через поляну сразу моя дачка.
-- Ты так далеко забрался.
-- Это не я, мои родители.
-- Кто они?
-- Инженера на заводе. Уже на пенсии оба. А твои кто?
-- Мама учительница. Тоже недавно вышла на пенсию. А папа... я не знаю папы.
-- Бывает... – Селя не стал затрагивать больную тему. Знал, человек сам расскажет, если что-то у него болит. Можно даже не просить об этом.
-- А как тебя зовут? Мы же до сих пор не познакомились. Я – Варя.
-- А я – Леха.
-- Вот как... – Варя вдруг еще раз вспомнила тот вечер в маленьком кафе на Песчанке. Тогда она тоже познакомилась с Лехой. И этот эпизод, пусть не оставил глубоких чувств в ее душе, но неизгладимо отпечатался в памяти. Так, словно она сама знала, что нужно ей, Варе, запомнить, а что упустить. И, вот теперь, этот момент оказался как нельзя нужным. Да, это был тот самый Леха. Сомнений не было. Такой же долговязый, нескладный и чудаковатый. И теперь он снова встретился с нею, только теперь уже в Москве. Он что, следил за ней? И чего ему нужно? Неужели, любовь? Странная у него любовь. Временами проявляется как приступы... приступы... шизофрении. Так, может... может, он... шизофреник... Так вот, почему он знает языки трав... О, господи... куда меня несет...
Варя млела от страха и ярости, что слишком бессильна против обстоятельств, которые заводят ее в самый тупик уже который раз. Она пожалела, что не взяла с собой ножик, тот самый, тупой кухонный... Хоть какое-то оружие в руках... Вот, сейчас бы он ей пригодился.
Варя, молча, шла за своим поводырем неизвестно куда и, хотела уже свернуть и скрыться в темных зарослях кустов, как вдруг... Она замерла на месте. И Леха тоже. За деревьями послышался трубный звук. Так, словно кто-то трубил в охотничий рог. Варя напряглась. А Леха сделал ей знак, чтобы она не шевелилась.
ГЛАВА 44.
-- Тихо, -- прошептал Леха над головой у Вари, -- Давай спрячемся и понаблюдаем.
-- Что это? -- онемевшая от страха Варя готова была делать все, что скажет ее попутчик. Она даже поверила в то, что он знает язык растений и животных и во всевозможные чудеса, о которых он говорил.
-- Не что, а кто. Сегодня полнолуние. Второй день луны. Все животные леса собираются на свой звериный бал к лесному ручью. Они не трогают друг друга в такие минуты. Даже волки зайцев не едят. Здесь они все равны в такие дни.
Мимо кустов, в которых сидели путники, прошли важно два существа. Своими рогами они задевали ветки. А ноги их важно ступали по траве. Леха осторожно подвел Варю к зарослям кустов, которые тихо раздвинул и сказал ей:
-- Смотри.
Там, возле лесного ручья, собирались олени. Первые, кто открывал «звериный бал». Они собралась на «горн» сохатого лося. Старого и мудрого. А за ними стали сходиться все, все, все обитатели леса. И зайцы, и белки, и ежи, и лисы, даже волки и медведи. Но никто никого не трогал. А луна осветила поляну и берега ручья, на которых разместилось все лесное зверье.
-- Это же олени... – теперь Варя застыла в восторге, -- Настоящие олени. Я такого никогда не видела.
-- И не увидишь. Видно, мы понравились Лесовику, раз он пригласил нас на бал. Он все видит.
-- Лесовик – это егерь?
-- Нет, это лесной дух. Он повсюду. И мы у него в гостях. Он знает наши мысли и намерения.
Варя опять впала в замешательство. Она не могла не верить очевидному и, все же... Все эти ловко сложенные сказки... отвечали действительности. Неужели, это правда? Неужели цветные сны снятся не только ей. Хотя, от горечи, преподнесенной жизнью, она решила, что детство никогда уже не вернется. Но, все же, ждала его... И оно вернулось... И сердце Вари замерло в восторге. Пусть это короткий миг. Но, какой же, он сладкий. И, пусть, потом придет неминуемая расплата. Но она готова платить за это все.
-- Давай, прикинемся зверюшками и подползем ближе, -- предложил Леха, -- Я так делал в детстве.
-- Ты бывал здесь?
-- Да. Я видел такой бал всего два раза, когда с бабушкой остался один, и ночью сбежал в лес прогуляться. Я потом никому не рассказывал, чтобы бабушке плохо не стало.
-- А как мы прикинемся?
-- Для этого просто надо стать на четвереньки и представить себя кем-то из них.
-- Н-не-ет, -- замотала головой Варя, -- Я боюсь. Я так не могу.
Искорка недоверия снова скользнула в сердце.
-- Эх, ты, а еще в театралку собиралась...
-- А ты откуда знаешь, куда я собиралась?!
-- Тихо. Я знаю все. Давай в кустах посидим. Они скоро разойдутся. У них эти собрания всего лишь на час. А потом луна в другую сторону поворачивает и они разбегаются.
-- И как часто они так собираются?
-- Когда восход полной луны совпадает с полночью, и она оказывается в этот момент в созвездии Весов. Такое бывает не часто.
-- Ты и это знаешь? Откуда?
-- Егерь говорил.
До конца полночного действа Варя и Леха сидели тихо, затаив дыхание, в кустах. Они наблюдали, как звери по очереди приближались к ручью, и пили из него воду. Как сидели волки рядом с маленькими зайчишками и грациозными косулями и о чем-то беседовали, не издавая ни звука. Как луна спряталась за вершины деревьев, и в этот момент сохатый вновь затрубил в свой «горн». Услышав его, звери стали расходиться по своим «квартиркам». Завтра они будут другими, и в лесу вновь закипит привычная жизнь. А сегодня... Сегодня волшебство природы распространяется на всех, даже на людей. Особенно, если в него верят.
ГЛАВА 45.
Как только последняя полевая мышь скрылась в норке, Леха учтиво подал руку Варе:
-- Пойдем. Я тебя не обманул. Это и есть тот самый ручей. Рядом с ним поляна. А за ней – моя дачка.
Они подошли к озеру и Леха набрал в пригоршни воды. Он хлебнул с рук.
-- Можно пить. Сегодня она целебная.
Варя с недоверием глянула на ручей. Она никогда не пила некипяченую воду.
-- Кипятильника у меня нет. И на даче электричество отключено. Будем пить воду из ручья, -- насмешливо глянул на нее Леха.
-- И сколько мы здесь еще будем?
-- Пока немцы из города не выйдут.
-- Какие немцы? Ты совсем заигрался. Быстро говори, кто ты или я... я заворачиваю обратно!
-- Пожалуйста. Но тебя не пропустят коряги, лесные стражники.
-- Тебя пропустили, а меня нет?!
-- Не шуми, это может плохо кончится.
-- Ну, вот что, хватит загадок. Веди меня домой!
-- До твоего дома далеко, до моей дачи близко. Придется сначала туда.
-- Да не хочу я на твою чертову дачу!...
Не успела Варя выкрикнуть последний слог, как ее ярость сменилась растерянностью. Леха сжал голову обеими руками и в стонах стал качаться по траве.
-- Что, снова судорога...
Варя не сразу поверила в серьезность происходящего. Она решила, что Леха ее дурачит, так неловко. И это свойственно его натуре. Она готова была разозлиться на своего провожатого всерьез. Но его стон убедил ее в обратном.
-- Воды, скорее... – стонал Леха, качаясь по траве.
Варя набрала в пригоршни воды из ручья и плеснула ему в лицо.
-- Ты пить хочешь? – участливо спросила она.
Леха судорожно хватал воздух ртом, и Варя теперь стала переживать не на шутку. Что же с ним такое? А Леха ползком подобрался к ручью. Он горстью стал лить воду себе на затылок. Наконец, наступило заметное облегчение. Леха сел на траву, скрестив ноги по-турецки. Едва отдышавшись, глянул на Варю.
-- Ну, ты и доброжелательница. Чуть меня не утопила. Я же захлебнуться мог.
-- Я не хотела тебя обидеть. Меня мама так учила, когда человеку плохо, надо воды в лицо плеснуть.
-- Больше твоя мама ничему тебя не научила? У меня очередной приступ контузии. Это все из-за твоего негатива. Я же сказал, сегодня нельзя шуметь. Тем более в этом лесу, этой ночью. А у меня приступы после переутомления происходят. Ведь мне давно уже спать пора после таблеток.
-- Ты давно болен?
-- Давно. Лет пять уже. После травмы. А ты, в следующий раз, если такой представится, воду лей на затылок мне, а не в лицо. Тогда приступ снимается. Это не по-научному. Я так себя дома спасаю, когда случается. Бывает, едва до крана доползаю. Подставлю шею под струю холодную и сразу легче.
-- А почему к врачам не обратишься?
-- Да я от них убегаю. Не хочу я эти таблетки жрать. От них, знаешь, как плохо. Я бы сейчас растением перед тобой сидел. А я еще пожить хочу по-человечески.
Варя виновато глянула на Леху, так, словно она являлась причиной этой трагедии. Он не мог не заметить этот взгляд влажных голубых глаз. Но не стал поддаваться сентиментальности. Ведь ему поручено было сделать дело.
-- Ну, прости меня. Я буду все делать так, как ты скажешь.
-- Конечно, будешь. У тебя нет выбора. Пойдем.
Он взял ее за руку и провел сквозь кусты шиповника, росшего поодаль от ручья, не забыв при этом собрать горсть оставшихся сухих плодов для чая. Их он засунул себе в карман.
ГЛАВА 46.
-- Вот и мое логово, -- приветливо пригласил Леха на порог избы Варю.
Она любопытно осматривала жилище с наружи.
-- Хороший домик, только хозяина в нем нет.
-- Да, я здесь бываю не часто. Но прячусь, когда психиатры совсем достанут. Живу, как лесовик.
Леха отворил дверь ключом, который достал из-под стрихи.
-- Проходите, сударыня. Чувствуйте себя, как дома.
-- Ой, -- Варя спотыкнулась о какой-то предмет.
-- Только не упадите, здесь темно. Но на этот случай у меня есть вот что.
Леха достал из кармана фонарик, посветил им и достал старую керосинку. Повернул фитилек, и он зажегся слабым синеватым пламенем.
-- Какой антикварный предмет. Откуда он у тебя?
-- Это еще от деда память. Наверное, только это и осталось.
Леха провел гостью в комнату и усадил в старое кресло.
-- Ну, а теперь, как обещал, ужин при свечах... Ох, нет, при керосинке... Ты, ведь, любишь романтику.
-- Ужин приготовить еще надо.
-- Сейчас, приготовлю. Запасы у меня есть. Я недавно здесь был.
Оказалось, что запасы еды у Лехи довольно таки не плохие. Так, словно он недавно жил здесь. Даже щи в казанке на печи нашлись. Оставалось только растопить печь. И в этом сложности не возникло. Дровишки были уже приготовлены.
-- А, говоришь, редко бываешь.
-- Да, я был здесь на днях. Надо же появляться, а то вовсе травой все зарастет. Жалко.
-- Психиатры, видать, полностью достали.
-- Это точно...
Леха предложил Варе плед, и она с удовольствием закуталась в него, усевшись с ногами в кресле. А Леха, тем временем, разжигал огонь в печи и хлопотал, готовя ужин.
-- Тебе «сто грамм» не помешает. Вот, возьми.
Варя взяла стакан с какой-то жидкостью. Зажмурилась, готовясь проглотить горькую смесь. Она никогда прежде не пила самогон. Но, что это? Это вовсе не самого. Вино. Красное. Кажется, чудеса в эту ночь не закончились.
-- Это я сам делаю. У меня целых два бутыли таких стоит. Я даже ликер сам делаю.
-- Тебе, ведь, нельзя.
-- Мне нельзя, так другим можно. Ты пробу первой бутылки сейчас сняла. Понравилось?
-- Очень, -- Варя почувствовала, как приятное тепло разливается по телу. Ноги тяжелеют, а голову кружит веселый хмель. Леха тоже почувствовал, что его гостья пьянеет.
-- Прошу к столу.
Варя присела на старый дубовый табурет. Леха напротив.
-- Еще налить?
-- Пожалуй.
Леха ждал, когда его гостья насытится и отдохнет. А теперь к делу, решил он.
-- И, все же, кто ты? -- заплетающимся языком спросила Варя, -- Ты второй раз уже возникаешь на моем пути. Так неожиданно, словно не случайно. Чего тебе нужно?
-- Мне от тебя ничего, как раз, не нужно. И на твоем месте я больше бы не стал заниматься самодеятельностью.
-- Какой такой самодеятельностью?
-- А такой. На Песчанке, если помнишь, Фролыч. Так, кажется, звали твоего преподавателя...
Варя застыла с куском пирога в руке.
-- Да, это мой преподаватель. Был. А что?
-- Его убили. Подсыпали вещество, которое провоцирует сердечный приступ, но в крови не проявляется. Альбина – твоя подруга?
-- Да, моя подруга... – очень тихо проговорила Варя, как под гипнозом.
Кажется, волшебство в этот вечер начало заканчиваться и наступила серая страшная реальность. Так, словно ей снился сказочный сон, и теперь она проснулась. А в жизни – один кошмар.
ГЛАВА 47.
На этом Варины кошмары не окончились, а только начались.
Леха достал из кармана диктофон и включил его:
«Да, недруги у нее есть. Старая история. Варька на конкурсе победить хотела, а танцевать не умеет. Так она меня подставила. В туфли кислоты мне налила. Я месяц танцевать не могла...»
-- Тебе, вероятно, знаком этот голос? -- безразлично спросил он у Вари.
Варя от такого удара протрезвела. Кровь ударила в виски, а сердце сжала недавняя тоска. Она узнала голос Альбины и поняла, что эта беспощадная карма будет преследовать ее всю жизнь. И ей никуда от этого не деться. Она послана ей как цена... за что?... за какие-то грехи... совершенные, возможно, не сейчас, в прошлой жизни...
А недавний приятный знакомый хладнокровно продолжал:
-- Так вы признаете все, о чем сказано Альбиной в этой записи?
-- Нет, -- твердо ответила Варя, -- Я без проблем выигрывала призы на всех конкурсах Ейска. Вместе со своим партнером по танцам Олегом Поташевым. Можешь проверить...
Вдруг Варя поняла, что ее сейчас ловко надувают в очередной раз. Этот самый незнакомец, сидящий сейчас перед ней с диктофоном и бутылкой вина, вполне может быть посыльным от той же самой Альбины. Горячая кровь закипела в жилах опять. С негодованием она отставила угощения, стоящие перед ней и строго спросила:
-- Откуда у тебя эта запись? Я знаю, вы все вместе против меня работаете.
-- Нет, на этот раз промазала, -- Леха был невозмутим, он ожидал подобной реакции.
К тому же он точно знал, что на конкурсе подставили Варю. А теперь требовалось подтверждение от нее лично. И в кармане сейчас у него работал еще один диктофон.
-- А, вот это, -- так же спокойно предложил он, словно выбирал платье в бутике.
Послышался уже знакомый и до тошноты ненавистный Варе голос:
«-- Не надо так, я хочу тебе добра.
-- Это ложь! Я тебя ненавижу. Ты... ты разрушил мне жизнь... я тебя убью...»
Варя закрыла лицо руками.
-- Да кто же ты такой, черт тебя возьми! – она вскочила из-за стола и с ненавистью смотрела на Леху.
-- Я – капитан полиции в отставке. Сейчас на пенсии по состоянию здоровья. Ранение в голову.
Леха достал корочку и открыл ее перед Вариным лицом. Варя обомлела. Ей показалось, что это конец. Ее хотят взять с поличным. А Леха был спокоен, как профессионал.
-- Ты хотела убить его, не так ли? И ты точно знала, кто он?
-- Нет, не знала. Он позвонил вечером и сказал, что хочет мне сказать что-то очень важное. И я пришла...
-- Ты видела его до этого?
-- Нет.
-- Почему хотела убить?
-- Я не хотела.
-- Ты хотела его убить. Ты шла ради этого.
-- Нет...
Варя стала понимать, что отпираться глупо. Она действительно готова была убить этого негодяя, которого знала давно. Но не смогла...
Леха достал из кармана предмет, завернутый в носовой платок, и раскрыл перед Варей:
-- Тебе знакома эта пилочка для ногтей?
Варя окаменела. Перед ней сразу же возникла та машина возле развалин и лицо шофера: «Девушка, вы пилочку для ногтей потеряли...»
-- Да, -- неожиданно для себя сказала Варя. Неожиданно и дерзко. Так, словно хотела положить конец этому всему, -- Да, это мой нож. И я хотела убить его. Убить и смыться из города. Навсегда. В другую жизнь... – хриплым от слез голосом говорила она, словно писала стих самой себе. А подписала приговор. Но ей уже было все равно. Что должно случиться, того не избежать.
-- Спасибо за откровенность. Но ответь еще на один вопрос. Как ты планировала это сделать? Покажи. Это следственный эксперимент. Ну, покажи, на что ты способна.
Леха встал перед Варей и уперся в стол обеими руками, ожидая ее действия. Жилы на его лице и руках напряглись, как у разъяренного быка. Так, во всяком случае, показалось Варе. Она видела его угрожающую гримасу в слабом свете лучины. Ей стало страшно.
Варя вдруг очнулась. И ему этого мало?! Он еще хочет, чтобы она в правду стала убийцей. Ну, что же, пусть получит свое. Ей, по сути, терять нечего. Он все равно теперь передаст ее признания в полицию. А ей нельзя терять ни секунды. Надо кончать с негодяем. И бежать... бежать неизвестно куда... бежать на свободу... из этого порочного круга...
Варя, не помня себя, схватила нож со стола. Еще пара секунд и его лезвие полоснуло «быка» по руке. По самой вздутой вене. Кровь окропила их вечернюю трапезу. Кровь, много крови. Она разливалась по столу. Капала на стул, где только что сидела Варя. На пол, где она стояла. Лужа крови была огромной, как озеро и липкой. В глазах у Вари потемнело. Она почти ничего не видела. Все обволокло туманной пеленой и стало расплываться. Она не видела перед собой ни стола, ни «быка», ни ножа, ни, даже, своих рук. Только капли капали со стола. Варя хотела бежать и не могла. Она завязла, словно в болоте. Ноги не слушались ее. Только капли капали со стола на пол в оглушительной тишине. И было слышно только их стук. Одна за другой... одна за другой... капля за каплей... до последней капли... последней капли ее железного алиби.

25. 05. – 31.07.2019гг.






















Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Город влюбленный людей

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
Оставьте своё объявление, воспользовавшись услугой "Наш рупор"

Присоединяйтесь 





© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft