КОРОЛЕВА КУБКОВ (Роман, часть 2)

Книга 2 Королева Кубков
Часть 2 Заветный вензель

Когда-нибудь солнце проглянет
Янтарным лучом на рассвете
И сумрак сотрет безымянный,
И тайное сделает явным.
(из ночных сновидений)

Глава 1
Варя уверенно сидела в откидном кресле своего личного кабинета. Она больше не чувствовала себя здесь гостьей. Весь персонал находился в ее подчинении. Все мило улыбались ей при встрече, вежливо здоровались. И, даже Альбина, а ныне Моника, привыкшая смотреть на свою незадачливую подружку свысока, теперь поглядывала в ее сторону с уважением и тайной завистью. Конечно, подсидеть ее было просто нереально. Ведь она – любимейшая дочь самого Кадо Люцеффо.
А, главное, что радовало Варю, это то, что ее филиал теперь существует на законных основаниях. И не нужно ждать ужасных проверок со стороны налоговой инспекции и других инстанций. А еще она была счастлива оттого, что теперь может не скрываться то от одного своего отца, то от другого. А открыто общаться с ними обеими.
Елисея она по-прежнему не видела месяцами. Он постоянно пропадал то на одном спецзадании, то на другом. И, даже не говорил Варе, на каком и чьи интересы он защищает на сей раз.
«Общие», -- отшучивался он очередной раз на вопрос Вари.
Надо сказать, что с момента перемирия двух сильных сторон, дела компании снова пошли на лад. Буквально за полгода спрос пород, угля и нефти на рынке вырос вдвое. Зарплаты всех рабочих увеличились соответственно. И всевозможные бунты и забастовки по поводу несоблюдения условий контракта со стороны работодателя, прекратились.
Единственное, чего не доставало Варе – это присутствия опытного человека в ее жизни, с которым можно всегда поговорить обо всем. Свои деловые вопросы она вынуждена была решать только сама. И у нее это получалось.
Зато Алик всегда был рядом. Хотя, его мало интересовала вторая Варина работа. Но он умел скрасить ее одиночество, когда это было необходимо.
А еще танцы, репетиции, тренировки, выступления. Как Варя благодарила судьбу, за то, что она вернула ей все это. И вторая ее должность лишь укрепляла ее положение в высшем обществе и подтверждала заслуженное уважение окружающих.
Надо сказать, что ни Северий, ни Кадо не вмешивались в ее творческую деятельность. Впрочем, в этом не было необходимости.
Одним погожим весенним утром Варю разбудил неожиданный звонок ее покровителя:
-- Ты еще спишь, моя принцесса? Вставай, ты сегодня мне очень нужна. Жду тебя у себя в офисе по очень важному делу. Доверить могу только тебе.
-- Хорошо, -- коротко ответила Варя и стала собираться.
Было так спокойно и хорошо на душе оттого, что можно было не ждать никаких подвохов. В таком состоянии работалось легко и результаты труда становились высокими.
Варя, не спеша, вошла в кабинет Кадо. Тот ожидал ее и, как всегда, гостеприимно накрыл стол.
-- Ты, ведь, еще не завтракала?
-- Нет, -- созналась Варя.
-- Никогда не помешает совместить полезное с приятным. Вот сейчас за столом и обсудим все наши вопросы.
-- Я надеюсь, это не теневая экономика? – шутливо подмигнула Варя.
-- Что ты... я теперь чист перед законом, как стеклышко. Ты меня сумела переубедить. Все то же самое, только с другим юридическим значением, -- Кадо в свою очередь хитро подмигнул Варе.
-- Лишь бы вы больше не ссорились и не убивали друг друга, -- облегченно вздохнула Варя, -- Ты, ведь, сам знаешь, как это плохо, когда в семье такой позорный разлад.
-- Нет, что ты. Мы никогда, по сути, не были кровными врагами, -- говорил размеренно Кадо, ухаживая за Варей, -- Он, даже сейчас, умеет сохранять свою позицию и свое мнение на происходящее, а я свою. А ты, все же, не такая, как я ожидал. Ты не похожа ни на одного из нас.
-- Я похожа на маму, -- упрямо в сотый раз повторила Варя.
-- Да, да... ее характер. Даже и не знал, что у меня будет такая дочь... Ну, а теперь, к делу, -- весело перевел разговор Кадо так, словно им предстояло сыграть очередную партию в шахматы.
-- Чем могу быть полезна на сей раз?
Вместо ответа Кадо, молча, достал толстую папку и положил на стол.
-- Вот, -- коротко прокомментировал он, -- Эти документы необходимо в срок доставить одному Британскому лорду, который работает в консульстве. Он хочет заключить с нами выгодную сделку.
-- Почему бы не отправить электронкой? – удивилась Варя.
Она думала, что навыки разведчицы ей больше не пригодятся.
-- Девочка, ты все так же наивна. Электронную почту легко взломать. Не бойся, ты не будешь тащить всю эту тяжесть на себе. Вот тебе флешка. На ней записаны все эти документы. Их сканеры с подписями в оригинале и печатями. Твое дело – только передать из рук в руки. Доверить это задание могу только тебе. Ты справишься.
-- Спасибо за доверие. Но почему это все так секретно?
-- Да потому, что вокруг много конкурентов. Они все стремятся выбить почву из-под ног. Я хочу, чтобы об этой сделке никто не знал до поры, до времени. Она очень важна фирме. И заключить ее необходимо в самый короткий срок. Если Северий узнает, то может помешать. И, я думаю, помешает наверняка. Ведь он ратует заключать сделки только с нищей Россией. Вернее, с бедной частью ее населения, под названием разорившиеся олигархи, дабы восстанавливать справедливость и помогать своей первой и единственной родине. Но ему, как раз, невдомек, что помочь может тот, кто хорошо имеет. А для этого нам понадобится богатая часть Европейского населения. В данном случае, Британские олигархи. Один из них сам прямиком захотел заключить сделку со мной, когда я был в Лондоне. Завтра лорд Кендол или герцог Йоркский Чарлз Кендол, как они величают себя полностью, будет ждать тебя на вечеринке одного из своих давних друзей маркиза Бирменгемского Бенедикта Лимпана в Манчестере. Там они всегда отдыхают, когда удачно заканчивают свои дела. Ты должна передать ему эту флешку. Но сделать это незаметно. С ним наедине.
-- Как?
-- Как, ты сама должна продумать. Зал кишит шпионами и видео наблюдениями. И не вздумай с ним заходить в какую-либо другую комнату дворца. Там все аналогично.
-- Тогда куда же? Может, во дворе?
-- М-м... Не думаю. Там хорошее освещение и такое же наблюдение. А, вот, в коридорах свет тускловат. Даже, если и снимается что-то на камеру, спорный вопрос, что есть возможность рассмотреть. Я бывал в этом замке. Надо сказать, что лорды высшего общества заслуживают большего. Но, возможно, что этот замок и предназначен для, таких вот, незаурядных свиданий.
Варя слушала Кадо с широко открытыми глазами.
-- Настоящие лорды... – повторяла она, как в тумане, -- Древний замок...
Кадо сухо рассмеялся:
-- Ты только не думай, что они все прискачут на конях в кольчугах и с копьями. Пора рыцарских доспехов давно позади. Они все вполне современные люди. Просто уклад их жизни круто отличается от жизни, можно сказать, во всей Европе. А, так, ничего, общаться можно. Только правила этикета не забывать выполнять. У них с этим строго.
-- А замок?... – почти разочарованно потухла Варя, огонек в ее глазах начал угасать.
-- Ах, замок, -- вспомнил Кадо о недосказанной сказке, -- Замок этот стар, как мир и необычен. Он стоит еще со времен войны Алой и Белой розы и правления династии Ланкастеров.
Волна мечтаний опять поглотила Варю. Вот только одно сизое облачко отразилось на ее лице:
-- Даже не верится, что я смогу общаться с настоящим герцогом, предки которого, возможно, знали самого Ричарда, герцога Йоркского. Или Елизавету, наследницу Эдуарда, его сына.
-- Не думаю, что они могли почитать этого самозванца своим королем, и всю его ветку в дальнейшем, -- презрительно хмыкнул Кадо, -- В Йорке в те времена оставались сторонники Алой розы.
-- Герцог Йоркский в честном бою отвоевал свое право на трон после слабоумного Генриха, вместо которого страной правила кучка самозванцев, -- вспыхнула Варя.
-- Ну, конечно, радость моя, -- смягчился Кадо, -- Кто у нас непревзойденный историк?! Я не пытаюсь спорить с тобой по части средневековой политики королей и их наследников. Возможно, ты услышишь увлекательные истории на этом приеме даже о крестовых походах Ричарда Львиное Сердце, или Короля Да-и-Нет.
-- Вот, только, кто я такая без родословной? Золушка на чужом балу? Что смогу рассказать о себе я... – она опустила свои небесно-голубые глаза.
-- Что? Золушка? Ты – принцесса. Французская дама, покорившая Европу своим талантом. Твое имя прогремело на весь мир. Тебе и рассказывать ничего не нужно о себе. Оно громко говорит вместо тебя. Очнись, спящая красавица. Возможно, там будут принцы.
-- Я не за принцем еду. Я должна выполнить ваше поручение, -- вдруг строго произнесла Варя и выпрямилась в осанке, как по стойке смирно.
-- Вот, так-то лучше. Такого расположения от тебя я ожидал. Потому и поручил дело именно тебе. Ты только имена все выучи наизусть и лица.
Глава 2
Варя сидела в такси, которое несло ее к гостинице, где она проживала в Риме. Своей квартирой здесь она, пока, не обзавелась. Все некогда было заниматься подборкой роскошных квартир, а, еще лучше, как советовал дядя Кадо, загородных домиков со своим виноградником и прудом с живыми лебедями. К тому же, она считала эту затею бессмысленной тратой времени и денег. Большую часть жизни Варя, все равно, проводила в поездках и турах. А там все те же гостиницы... И к такому образу жизни Варя привыкла уже давно. Сказать правду, ей и не нужна была квартира где-то в другом месте Земного Шара. Все ее чувства тянулись к одному месту проживания. Именно та квартира, где всегда ее встречают теплом близкие ей люди. Только ее Варя считала своим домом. И только в этот дом хотела возвращаться снова и снова после долгих скитаний.
Варя сидела на заднем сидении такси и просматривала фото лордов, с которыми должна была встретиться. Особенно ей необходимо было запомнить лицо и внешность лорда Чарлза Кендола, консула, с которым должна была встретиться. Он был невысок и коренаст, но сухощав лицом. Коротко стриженные волосы торчали ежиком, открывая высокий лоб. Эти фото Варя должна была знать наизусть. Ни в коем случае нельзя было спутать его с кем-то другим. Для подстраховки был придуман ни один пароль при сигнале на определенные действия. И эти пароли ей предстояло сегодня вечером тоже выучить на память. Задание очень важное и от него зависела судьба компании. Жизнь компании и работающих в ней людей.
Варя очень волновалась, но пыталась держать себя в руках. Чтобы не случилось, не выдавать тревогу и страх. О любом своем действии, даже неудачном, тут же сообщать своему руководителю.
Следующим утром под окнами гостиницы, где жила Варя, уже стояло, заказанное Кадо такси. Ровно через полчаса Варя вышла из гостиницы в «полном вооружении» на ухоженный двор. Такси унесло ее в аэропорт. Там Варю ждала личная охрана под видом ее коллег по бизнесу.
Флешка, которую должна была передать Варя, хранилась в потайном месте. Она была вшита в полу жакета. Фотографии, которые остались в памяти, казалось бы, на веки, Варя сожгла. В сумочке – ничего, кроме небольшой дорожной косметички, портмоне и паспорта. В карманах, только носовой душистый платочек, как и подобает ее статусу и сану.
И поведение ее стало совершенно другим. Сдержанным, неторопливым, осторожным. Изысканные манеры, минимум слов, утонченный юмор. Никто бы не догадался, что эта утонченная леди вчера проживала в трущобах Подмосковья. И не просто проживала... там она оставила свое сердце. Навсегда.
В самолете можно было немного передохнуть. Варя устало прикрыла глаза. Но мозг ее не выключался ни на секунду. Она ловила обрывки фраз даже в полудреме. Наконец, все стихло. И только шум мотора напоминал, что они в воздухе. Стрелки на ручных часиках указывали на половину десятого утра. А Варе казалось, что она работала весь день.
Через два часа самолет приземлился в Лондоне. Варя знала, что из Лондона до Манчестера на маршрутке около двух-трех часов. Там их уже ждут в гостинице бронированные на несколько дней номера. Один из охранников вызвал такси.
-- Дорого, -- возразила Варя.
-- Где вы видели, чтобы дочь Итальянского магната ездила на маршрутке? К тому же мы не можем рисковать, -- холодно отвечал охранник.
-- Я заплачу, -- Варе стало неловко.
-- Не надо. Господин Кадо дал нам достаточно денег на расходы. Не забывайте, вы – леди. В Британии за все платят мужчины.
Гостиница, которую заказал Кадо, была сдержанного интерьера, но достаточно уютной и комфортной. Секретная сделка была назначена на завтра. А сегодня Варя и сопровождающие ее коллеги могли расслабиться и отдохнуть каждый в своем номере.
Все шло по плану, как было задумано. Варя под именем Ариэль Дюваль все выполняла верно. Вечером позвонил Кадо:
-- Как добралась, девочка моя? В университете тебя хорошо встретили?
-- Добралась благополучно. Погода отличная. В университете много друзей.
И эти фразы значили, что, пока, все безоблачно, слежки не наблюдается, вокруг настроены доброжелательно, подозрительных лиц нет.
-- Умница моя. Позвоню завтра утром. Помни, дядя Беня ждет тебя. Не огорчай его. Не забывай и его друзей. Держись пристойно, не кокетничай.
-- Я все помню. Никого не забуду. Ваши подарки и поздравления передам. Я думаю, завтра будет так же безоблачно, надену свой легкий жакет.
И, хоть Варя не думала про облака, над ней незаметно сгущались тучи, грозившие обрушиться на землю проливным дождем.
Глава 4
Так безоблачно было до середины дня. Но встреча с консулом была назначена на вечер. Сначала Варя должна была посетить банкетный зал, а потом, сделав незаметный знак, выйти в фойе. Там передать незаметно флэшку с нужной информацией. Вот и вся нехитрая работа, после которой она могла спокойно отправляться к себе в номер и больше никого не бояться и не переживать о том, что за ней следят.
А слежка за ней уже установилась. Но знать она об этом не, могла. Поскольку, в наш век все делается очень быстро с помощью хорошей техники. Отследить подобный ресурс, бывает не под силу обычному человеческому разуму. Особенно, если он не посвящен в подобные технические приемы.
И Варя спокойно ждала вечера.
На приеме у лорда Лимпана было много гостей. Никого из них Варя не знала. Да ей это было и ни к чему. Ее интересовал один только субъект, фотографии чьей личности, она тщательно сохраняла в памяти. Было сложно вести себя непринужденно и держать свои нервы в напряжении, чтобы не пропустить важный момент. Варя улыбалась гостям, как могла. Пила только свежую воду или ситро. Один английский олигарх без титула никак не хотел от не отставать. Чуть было, не напоил ее шампанским, подсунув вместо шипучего лимонада бокал с игривым напитком. Но Варя чуяла запах алкоголя за версту.
«Неужели я так глупо выгляжу? – подумалось ей, -- Кем надо быть, чтобы не узнать кисловатый запах сухого вина? Или это проверка? А, может, он и сам не слишком трезв? Знатный английский вельможа с хорошими манерами...»
В глубине зала замаячил знакомый профиль, приевшийся по фотографиям.
-- Мадам, у вас шпилька упала, -- приблизился в плотную к ней охранник.
Это был знак, что нужный субъект с ними рядом и тонкий намек в сторону толстого олигарха, чтобы он не слишком клеился к тайному агенту.
-- О, да, я сейчас подниму, -- откликнулась Варя, контекстом говоря о том, что она его тоже видит.
-- Не стоит труда. Я сделаю это за вас, -- откликнулся охранник.
Он ловко, почти на ходу, подхватил с пола какой-то предмет, сунул Варе в руку и вышел из зала.
Варя изобразила небольшое смущение и отошла к окну «поправить прическу». Она раскрыла свою ладонь и увидела тонкую шпильку, которую быстро воткнула себе в прическу. Эта шпилька была знаком, что субъект можно выводить в назначенное место, охранник уже там.
Варя снова подплыла к сопровождающему ее олигарху. Сейчас был удобный момент, чтобы использовать этого толстяка в своих целях. Прибегать к помощи второго коллеги она не стала. Этот маневр выглядел бы совершенно неестественно и грозил вызвать ревность у ее навязчивого ухажера. Ее второй охранник был поблизости и ничем не привлекал к себе внимание. Он просто издали наблюдал за обстановкой и бдел.
Варя кокетливо глянула в сторону консула. Тот, в свою очередь, посматривал на нее, как на старую знакомую. Варя смущенно отвернулась.
-- Что-то не так? – взволновался ее ухажер, -- Вас кто-то смущает?
-- Нет. Просто здесь так много незнакомых мужчин. Признаться, светские вечеринки для меня редкость и я не привыкла к такому обилию мужского внимания. Они смотрят на меня так, словно что-то хотят от меня...
Олигарх громко расхохотался:
-- Какая редкая застенчивость в наше время. Я бы сказал, уникальная. Так кто же этот смутьян? Скажите, я тут же выясню с ним отношения.
Говорить Варе не пришлось. Этот «смутьян» сам направился к ним и радушно раскинул навстречу руки олигарху:
-- Дружище Даглас, а ты более скуп, чем я об этом думал. Скрывать присутствие такой роскошной дамы за своей широкой натурой. Не хорошо...
Его приятель снова громко рассмеялся и пожал в ответ Чарлзу Кендолу руку.
Они заказали еще шампанского, но Варя по-прежнему пила только лимонад.
-- Какая диковинная скромность, -- сделал комплимент лорд Кендол в сторону Вари.
-- Она тут еще и не такое вытворяла. Заявила мне, что ее смущает обильное мужское внимание.
-- Вот это да! – искренне удивился консул, -- Такой алмаз и в пыли.
Последние его слова были знаком, что пора выходить выполнять задание.
-- Моя пыль не дорожная. Она тоже алмазная, -- легко парировала Варя и это был ответ на его пароль, что необходимый объект на месте, а она готова его передать.
-- Вот и отлично, -- подвел итог лорд Кендол, который был понятен только Варе, -- А сейчас, господа, я вас покину. Буквально, на несколько минут. Мне нужно позвонить.
Консул деловито вышел за двери зала. Варя непринужденно смотрела ему вслед. Она знала, что ровно через пять минут должна выйти за ним. Как это сделать, если этот пузатый тип пристал к ней, как приклеенный. Вдруг она воскликнула:
-- Ах! Мой телефон. Я оставила его в кармане пальто. Мне может позвонить мама.
-- За вами до сих пор следит мама?
-- Нет. Просто она будет волноваться, если я не отвечу. Всего пару слов, что со мной все в порядке. Извините, я ненадолго.
-- Не удивительно, что вас до сих пор смущают мужские взгляды, -- проворчал толстяк в свой третий подбородок и отвернулся.
Но Варе его оценка, и, вообще, оценка всего этого «высшего общества» была совершенно безразлична.
Глава 5
Лорд Чарлз Кендол вышел в фойе и его там встретил джентльмен средних лет. В неярком свете неоновых ламп консул видел строгий профиль, когда тот вел его к выходу. Коротко стриженные волосы, высокий рост. Консул не сомневался, что это тот самый человек, который ведет его к месту передачи информации. Значит, все уже проверено, слежки нет, можно ни о чем больше не беспокоиться. Буквально через четверть часа он вступит в выгодную ему сделку.
На улице их ждало авто. Человек из охраны агента услужливо отворил дверцу перед лордом:
-- Прошу вас.
Тот, ни о чем не думая, сел на заднее сиденье. Потом спросил:
-- Когда подойдет мадам Ариэль?
-- Она сейчас будет, -- беспристрастно ответил ему проводник, как и полагало охраннику и тут же захлопнул дверцу.
-- Трогай, -- приказал он водителю и тот рванул на полной скорости.
-- Куда вы меня везете?! -- до консула медленно доходили мысли, что его сделка сорвана.
И сорвана не спроста.
Варя вышла в полутемный коридор. Она различила силуэт своего охранника, стоящий возле окна.
-- Где он? – обратилась она к нему.
-- Они ушли к назначенному месту.
-- С кем он ушел?
-- Со своим человеком, который его охраняет.
-- А ты?
-- А я сопровождаю вас.
-- Куда они ушли?
Охранник назвал адрес.
-- Так чего же мы ждем, пошли.
Они вышли на темную улицу. Фонари освещали аллею, по которой двигались мадам Ариэль со своим коллегой.
-- Далеко идти? – спросила Варя.
-- Квартала два, насколько мне известно. Я хорошо знаю эту местность. Бывал не раз.
-- Ты не ошибаешься? Меня информировали, что нужно все передать в фойе. И это можно было бы сделать незаметно.
-- Вы же знаете, там может быть видеонаблюдение. Во дворе тоже. Было бы разумней отойти как можно дальше от здания. Не переживайте, я же с вами.
Не успел он произнести свои последние слова, как из-за поворота выскочило авто и сшибло с ног охранника. Варя в ужасе едва успела отскочить в сторону. Охранник упал на асфальт без сознания, раскинув руки. Варя закрыла лицо руками, не зная, что делать. Авто резко притормозило прямо рядом с ней. Задняя дверца дорогого авто шумно открылась. Из нее выскочил крепкий мужчина, схватил, стоящую рядом с машиной, Варю и силой затащил ее в салон авто.
-- Что вы делаете? – закричала Варя, пытаясь сопротивляться.
-- Ничего. Избавляемся от ненужных свидетелей, -- хладнокровно ответил шофер.
-- Он еще жив, помогите ему, -- плакала Варя, -- Я никому не скажу. Только помогите.
-- Кому помогать? – безразлично спросил, рядом сидящий с Варей, громила и закрыл ей рот своей огромной ручищей.
-- Сейчас тебе помогать придется. Нам, -- ответил шофер за него, -- У тебя секретная инфа?
Громила на секунду разжал ей рот.
-- Нет, -- крикнула Варя и тут же огромная рука снова зажала ей рот.
-- Куда ее? – спросил шофер.
-- Сам знаешь. Пусть там с крысами побеседует. Им расскажет, где у нее инфа. И забери у нее средства связи.
Глава 6
Здесь было сыро и пахло плесенью. Маломощная лампа, болтавшаяся в нескольких сантиметрах над головой, освещала небольшую площадь. В углу на кирпичном выступе разрушенной стены сидел человек и спокойно играл телефоном. Варя робко прошла на середину комнаты.
-- Проходите, не стесняйтесь, -- услышала она голос, который ей кого-то напомнил.
-- Вы кто?
Человек не ответил, словно не слышал Варин вопрос.
-- Что вы здесь делаете? – спросила она еще раз.
-- С крысами беседую.
Варе опять показалось, что она видит кошмарный сон с проблесками счастливых моментов.
Человек встал со своего «стула». Рост незнакомца оказался высок.
-- А вы что здесь делаете? – спросил он в ответ Варю.
-- Я... я не знаю... – заплакала та.
Она чувствовала себя совершенно беспомощно и по-дурацки. Кто-то ее обманул. Жестко обманул. За что? За то, что она хотела оставаться самой собой? За то, что хотела всем счастья? И оно пришло... Только этого не поняли. Да и понятие о счастье у каждого свое.
-- Хватит причитать, -- словно услышал ее мысли незнакомец, -- Как выбираться отсюда будешь?
Варя подошла ближе к нему:
-- Вас как зовут? – спросила она, не веря своим глазам.
И в подтверждении ее кошмаров незнакомец протянул ей руку:
-- Елисей. – спокойно ответил он.
-- Как ты здесь оказался? – Варя перестала плакать.
-- Так же, как ты. Выполняя свое поручение.
-- Нас кинули. И тебя тоже.
-- Возможно, -- тот, как всегда, был не возмутим.
-- И что теперь делать?
-- Говорить правду. Это единственный выход спасти себя.
-- Кому?
-- Хотя бы крысам. Не переживай, они умные, все передадут.
-- Нет, -- упрямо повторила Варя.
-- Ну, и глупо. Подумай лучше о своем будущем.
Варя молчала. Она так редко видела мужа, что уже забыла, как он выглядит. Остались только теплые воспоминания о них в лесу. И то, только во сне. Но, как же, он изменился...
-- Как ты думаешь, кто нас кинул? – непринужденно спросил он, словно решал какую-то головоломку.
-- Не знаю, -- отвечала Варя упавшим голосом, ей уже было все равно.
Ее любимый человек предлагает ей изменить самой себе.
-- А на кого ты работаешь? – опять спросил тот.
-- Сам знаешь, -- буркнула Варя.
-- Кто-нибудь еще знал о твоем поручении?
-- Нет.
-- Ответ напрашивается сам собой.
Варя закрыла глаза.
-- Зачем ему это нужно?
-- Чтобы убрать тебя с дороги. Он использовал тебя, пока ты была безопасна, в своих целях. Теперь ты стала совсем неуправляема, у тебя появилось свое мнение. Нужна ли ему такая кукла, которая кусается?
-- Это неправда. Мы хорошо сотрудничали, -- упрямо повторила Варя, не желая верить, что все ее мечты рухнули в один момент.
-- Это тебе так казалось. Я никогда не поверю, что дикий крокодил станет ручным и не съест свою жертву.
-- А тебя кто подставил?
-- Это не важно. У тебя и так много неприятностей. Так что же ты должна была сделать?
-- Передать информацию консулу.
-- Ты передала?
-- Нет. Я не успела.
-- А был ли консул?
-- Да. Я с ним говорила. Был пароль и был ответ.
-- Вот как... Так может, этот «крокодил» и его кинул?
-- Не знаю, -- устало вздохнула Варя. Ей безумно надоели эти слепые игры.
-- Вот что. Давай, выбирайся отсюда любыми путями и живо домой. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.
-- А, вдруг, меня убьют...
-- Не убьют. Я тебе зачем? Если сделка должна была состояться, я найду этого консула и передам ему все, что нужно. А, если нет, выйдешь из игры. Ты в любом случае не виновата.
-- А, если, я не выйду из игры? -- упрямо спросила Варя.
-- Тогда я не смогу спасти твое дело и тебя.
-- Если я выйду из игры, то подставлю... Джеймса. Он ждет от меня новостей.
Селя шумно вздохнул.
-- Ты бы лучше, о своей личной жизни подумала. О карьере... ты же кубки на конкурсах брала.
-- Вместе с Аликом, -- напомнила Варя, горько усмехаясь.
-- Пусть, с Аликом...
-- И ты никогда не думал о том, что я с ним провожу времени больше, чем с тобой.
-- Думал. Я все время об этом думаю, -- тихо произнес Селя, -- Но я ничего не могу с этим сделать. Ты только... только... не с ним... С кем угодно, но прошу, только не с ним...
-- Что? Селя, ты ревнуешь? – почти обрадовалась Варя и горько засмеялась, -- За столько-то лет...
Селя иронично глянул на нее:
-- Нет, не ревную. Мы так редко видимся, что нет времени для ревности. И здесь не место для выяснения отношений. Но я должен тебе сказать. Прошу тебя, только не с ним. Не спрашивай больше ни о чем. Ты знаешь, как я отношусь к измене... Вернее, я к ней совсем не отношусь. Это просто смена обстоятельств. И для меня твое желание – закон. Я только прошу, слышишь... – Селя произнес последние слова с как-то сухо, по-деловому, словно дает некое распоряжение, -- Я только прошу тебя, не делай этой глупости. Только не с ним.
Этот тон и его позиция еще больше разозлили Варю:
-- Хорошо, пусть не с ним. С другими. Со всеми, кто попадается на моем пути. Тебя это устроит?
-- А тебя устраивает? – тон Елисея опять приобрел насмешливые нотки, -- Ты хочешь перевести наши отношения на другой, более низменный, уровень. Но, только, если ты сама этого хочешь. И это будешь уже не ты, уже не мы... Тебя саму устраивает то, о чем ты говоришь?
-- Меня? Меня не устраивают наши редкие встречи... я... я думала видеться чаще...
Варя заплакала, а Селя, как всегда, прижал ее к себе.
-- Где бы мы еще увиделись... – утешал он ее, как ребенка, -- Да, мы редко с тобой видимся. Но именно сейчас я хочу тебе подарить еще один постулат, как бриллиант. Он тебе нужен, как никогда. НЕ ОБМАНИ СЕБЯ... Не лги себе, и ты почувствуешь сама, как жизнь все ставит на свои места.
Глава 7
Прошло около получаса, а они так и сидели, прижавшись, друг к другу так, словно это их последнее свидание. Словно судьба сама привела их в силу обстоятельств сюда. Одного и другого. И каждый из них боялся снова продолжить беседу, словно новое слово может оказаться последним.
Наконец, Селя решился:
-- Знаешь, я могу тебе помочь. Я же сказал. Но ты должна будешь тут же покинуть свой филиал. Пусть справляются без тебя.
-- Как ты это представляешь?
-- Обыкновенно. Наработалась. Своя теперь жизнь и карьера.
-- Карьеры может и не быть.
-- Будет... – вздохнул Селя, -- Что-нибудь, но будет. Иначе, ты рискуешь потерять все.
-- Что я должна сделать?
-- Отдай мне флешку.
-- Что? – Варя медленно отстранилась от него, -- Откуда ты знаешь, что у меня должна быть флешка?
-- Любая информация в наше время записывается на флешку. Ну, не записка же у тебя чернильная? Может, ты ее съела?
Варя еще какое-то время раздумывала.
-- Скажи, это очень опасно... для тебя?
-- Так же, как для тебя. Только это моя работа, я знаю, что делаю. А ты – нет.
-- Хорошо, -- Варя отогнула подкладку жакета и осторожно потянула за специально торчащую ниточку. Из получившейся дырочки выглянула белая поверхность пластмассового предмета. Вот она, та вещь, ради которой Варя, оказывается, чуть не пожертвовала жизнью. А теперь так просто должна отказаться от нее. Вот она, реальная жизнь. Кто в ней прав и где здесь истина?
Варя протянула заветный «алмаз» на ладони единственному человеку, которому еще, пока что, доверяла. Отдала, как некое магическое оружие, которое рушит жизни. А что теперь?
Селя взял флешку носовым платком и сунул себе в карман.
-- Привычка такая, -- пояснил он.
И тут же совершил такое действие, после которого Варя уже не понимала, что происходит вокруг. Глаза ее наполнились обильными слезами.
Селя достал мобилку и набрал нужный номер:
-- Флешка у меня. Заберите ее и отвезите домой, -- командным голосом произнес он в трубку.
Варя почувствовала, как под ногами ускользает почва, а она проваливается в небытие. Одна только фраза, оставленная ей в подарок, кружила в голове: Не обмани себя... не обмани... не обмани... себя... себя...
Возможно, она обманывалась, когда хотела соединить в одно целое двух совершенно разных людей, идущих противоположными дорогами, и видевшими счастие свое совершенно в разных вещах. Она обманывалась, когда думала, что все на свете можно простить, и, что кому-то нужна ее незаурядная поддержка. Она лгала себе, когда думала, что Елисей не такой, как все, и не так реагирует на ее духовные запросы, как все остальные. И жизнь с ним не такая... А она оказалась такой же банальной, как у всех... И в этом ее расплата теперь. Не обманывайся. Все будет зря. В голове у Вари замелькала карусель из лиц, слов, событий. Она провалилась в темную бездну.
Глава 8
Елисей спустился с трапа самолета. Кроме небольшой барсетки в его руках ничего больше не было. Он не мог опаздывать на важную встречу с Джеймсом. И встреча, как всегда, была назначена в одной из «ободранных» забегаловок Москвы гостиничного типа.
Селя устало переступил облупленный порог очередной берлоги. Джеймс сидел возле окна, как это часто делал его отец, и пил утренний кофе. Селя размашисто кинул на стол барсетку.
-- Ну, как все прошло? – отложил в сторону газету Джеймс.
-- Отлично.
-- Инфа у тебя?
-- У меня, -- Елисей достал из барсетки маленькую флешку и положил перед Джеймсом.
-- Что в ней?
-- Откуда мне знать? Мне велено было извлечь у субъекта. А что в ней, не мое дело, -- холодно отвечал Селя.
-- Какой ты разведчик после этого? Ты должен интересоваться...
-- Не должен. Это уже не моя работа, -- коротко, но спокойно оборвал его Селя, -- Когда дашь новые распоряжения, тогда и буду действовать.
Елисей устало опустился на стул перед столом.
-- А где мой чай? – непосредственно произнес он.
-- Какой чай? – недоуменно повторил за ним эхом Джеймс, -- Какой чай?! – словно очнулся он от последних фраз Сели, -- Ты его заработал?
-- А, разве нет? – Селя протянул свои длинные ноги прямо к креслу Джеймса, -- Похоже, я рисковал своей жизнью и жизнями других людей зря. Моя работа не стоит даже чашки горячего чая. А чего же она тогда стоит?
-- Я плачу тебе хороший гонорар, вот и покупай себе хоть чай, хоть кофе с молоком, хоть какао, -- резко ответил Джеймс.
-- Нет, не кофе, и не какао стоит моя работа. Хочешь, скажу, чего она стоит? -- Елисей меланхолично и задумчиво произносил каждое слово, жуя при этом баранку с блюдечка Джеймса, -- Она стоит предательства, фальши и вероломства. Вот чего стоят все ваши проекты. Вовсе не той гуманной цели, которая была задумана изначально.
-- Че-го-о?! – взревел Джеймс, который с детства был вспыльчив и не умел принимать позицию другого.
Именно из-за этого недостатка рушились многие его надежды, мечты и перспективы. И, бывало, не только его. Но он ни капли не сомневался в своей правоте, и чужие горести относил к недостаткам. Сами, мол, виноваты.
-- Ты что-то имеешь против нашего дела?
-- Ничего, -- устало ответил Селя, -- Только не ваше оно теперь. Оно личное у каждого. Не будет ваша компания расти и развиваться. Она скоро распадется на тысячи мелких предприятий. И вы снова будете конкурировать между собой.
-- Вот как? Ты просто Оракул, я не знал. Прости, я забыл... Но ты, видно, забыл тоже, с кем имеешь дело. Думаешь, я так просто поверил... этому... – Джеймс махнул головой в сторону воображаемого субъекта, -- Он опять склонен махлевать за моей... за нашими спинами. Я не хочу, чтобы все предприятие, построенное отцом и мной, рухнуло. Или ты работаешь теперь на него?
-- Я работаю на тебя, -- сдержанно отвечал Елисей, -- Но речь сейчас не об этом. Я хотел тебе напомнить об одном маленьком человечке, который... нет, которая тоже работает на тебя. Она верит в успех вашего дела. И, за последние полгода, надо заметить, она сделала для вас немало. А ты украл. Ты разбил эту веру. И она теперь не ваша.
-- Ах, ах! Какие сантименты, -- не отступал Джеймс, -- Я, между прочим, хотел вывести Варьку из игры. Она здесь лишняя. Неужели ты не понимаешь, что ее просто используют. Он ее использует. А я этого не хочу. Я специально так сделал, чтобы она напугалась и сама ушла со своей фирмы. Мне хлопот было бы меньше.
-- И от меня добровольно ушла.... ты этого не учел.
-- Прости, брат, в подвальчике с ней был не я. Это уже твоя задачка. Ты ее не решил...
-- Варя сейчас в больнице, -- сухо осведомил его Селя, -- У нее кроме воспаления легких еще глубокая депрессия. Врачи только что сняли жар за сорок. Она пришла в себя и никого не хочет видеть.
-- Я пришлю лекарства.
-- Я не сомневаюсь.
-- Сколько ты хочешь за это задание? -- Джеймс смягчил тон, он почувствовал, что теперь он будет виноватым во всем. А признавать свою вину и невезение для него было сущей пыткой на дыбе.
-- Ни сколько, -- без злости ответил Селя, -- Считай, что на вас я больше не работаю. И эта была моя последняя миссия во благо человечеству.
С этими словами он поднялся с трухлявого стула, который чуть не рухнул от его телодвижения и зашагал к двери. Джеймс обескуражено смотрел ему вслед.
-- Да, -- обернулся Елисей возле двери, -- Попрошу Варю тоже не беспокоить в ближайшее время, а в дальнейшем больше не вовлекать во всякие меркантильные авантюры. Ее жизнь в опасности. И личная жизнь тоже...
С этими словами Елисей вышел в коридор, негромко прикрыв дверь.
Глава 9
Как только Елисей закрыл за собой дверь и уже на несколько шагов отдалился от места их секретной встречи, за своей спиной он услышал тупой стук и звон разбитой посуды. Но он не стал возвращаться и пустил все на волю случая. В конце-то концов, чему быть, тому не миновать...
Джеймс стоял возле окна, провожал Елисея взглядом и потирал ушибленную руку. Из неглубокого пореза на запястье сочилась кровь, но он этого не заметил и только топтал под ногами черепки битого блюдечка. Чашка пострадала меньше. У нее только отбилась ручка. Бублики разлетелись фейерверком по комнате. Но Джеймс этого не видел, он стоял возле окна в глубоких раздумьях.
Потом потер шею, увидел кровь на руке, достал носовой платок и перевязал ее.
В комнату без стука вошла уборщица.
-- Это что такое, пьянь не мытая! – стала ругаться она и угрожать Джеймсу шваброй.
Тот растерянно едва уклонялся от увесистой «дубинки».
-- Мы, это... с другом чай пили... – проговорил он невинным голосом.
-- А платить за ваш чай кто будет? Принимай, таких, как вы, условия им... А они... свиньи! Посуды на вас не напасешься...
-- Меня не надо пасти... – бормотал растерянный Джеймс.
Он просто уже забыл подобные нападения, и сейчас память студенческих лет возвратилась к нему.
-- В вытрезвитель таких, как ты надо! – ругалась уборщица, убирая осколки посуды с пола.
Наконец, Джеймс пришел в себя. Он достал бумажник, сунул злой тетке пару купюр:
-- Этого хватит, -- утвердительно заявил он.
Взял свое пальто и сумку, и вышел прочь, не оглядываясь.
В парке он, наконец-то, остался один в тишине и наедине с самим собой. Два стресса за одно утро, один за другим каждый – не многовато ли на сегодня... Причем, второй был следствием первого. А с чего все началось...
Джеймс сидел на скамейке и курил. Он размышлял над вопросами, в которых обвинил его Елисей. Ну, пришлось пожертвовать Варькой. Но кто ж знал, что у нее такое слабое здоровье? Могла бы и не тянуть резину, сразу флешку отдать. А, если на этой флешке такое, после чего, вообще, война разразится. Третья мировая. И остановить ее будет уже нельзя. От этого фашистеныша можно ожидать чего угодно. А они все, личная жизнь, самочувствие, собственные интересы. У него, Джеймса, может тоже личные интересы есть, а он ими жертвует. Ради вас всех. И ради Варьки, и ради Сели... Кстати, он что, больше не будет с нами сотрудничать?
Вот досада! Джеймс чертыхнулся вслух себе под нос.
-- Будьте здоровы, -- услышал он рядом старушечий голос.
-- Я не чихал, -- скупо ответил он.
-- А я слышала, вроде вы чихнули.
-- Да не чихал я... А-а-пчхи!
Джеймс достал носовой платок. Свежий морозный воздух шел ему определенно на пользу. Его здоровье оказалось вовсе не таким железным, как он думал. А как же там Варя?
Очень быстро Джеймс подошел к аптеке.
-- Мне лекарства, уколы, шприцы... при воспалении легких.
Джеймс шмыгнул при этом носом и вытерся носовым платком.
-- Что вы, у вас только простуда, -- возразила молоденькая аптекарь.
-- Это не мне. Сестренка в больнице. Воспаление легких.
-- Сколько лет?
-- Вчера положили.
-- Сестре сколько лет?
-- Тридцать.
-- Тогда, вот эти антибиотики. Три раза в день в инъекциях на протяжении недели.
Джеймс взял лекарства и протянул деньги:
-- Спасибо. Вам крепкого здоровья, -- доброжелательно произнес он и сам удивился, на сколько ему сразу же стало легко.
Глава 10
Варя уже могла сидеть в постели, самостоятельно принимать еду и лекарства. Ей позволяли вставать на некоторое время. Сейчас она сидела в постели и читала книгу, которую передал ей Селя через обслуживающий персонал. Вид у нее был не самый лучший. Синеватые круги под глазами на бледном исхудавшем лице. Острые плечи и, без того, тонкой фигуры торчали из проемов ночной рубашки. Состояние ее было еще туманным. Не было желания контактировать с внешним миром. К ней никого не впускали.
Джеймс ввалился в приемную главного врача.
-- Господин врач, -- бесцеремонно начал он, -- У меня здесь сестренка лежит. Родная. Воспаление легких у нее. Кроме меня у нее никого нет. Я ей лекарства принес, а меня не пускают. Это как называется?
Врач приподнял очки с толстыми линзами и вопросительно посмотрел на Джеймса:
-- И как же фамилия вашей сестры?
-- Елагина. Аврора Елагина. Тридцать лет отроду.
-- Ах, это та, у которой еще и депрессия. Ну, знаете, с таким диагнозом...
Потом он глянул на пылкий взгляд Джеймса его пронзительных карих глаз, смотревших на него то умоляюще, то с укором. Глянул на огромный букет цветов и сумку с апельсинами, ананасами и всяческими вкусностями и решил:
-- В прочем, таких гостей впускать надо. А почему вы говорите, что у нее никого больше нет. О ней беспокоится ее муж.
-- Так, то муж. А то я.
-- Понял, -- ответил врач, повидавший в жизни всякое и решил не вмешиваться в чужие отношения, -- Я попрошу, чтобы вас впустили. Только ненадолго.
-- Спасибо вам, -- обрадовался Джеймс и бухнул на медицинский стол один из переполненных пакетов, -- Это специально для вас.
В палате Варя была одна. Больным, в таком психиатрическом состоянии, как у нее, необходим был полный покой. Джеймс осторожно постучался и, не дожидаясь ответа, заглянул в дверь:
-- Привет, сестра! – подмигнул он хитро.
Варя медленно оторвалась от книги и смутным взглядом глянула на дверь:
-- Кто вы? – тихо произнесла она.
-- Ух! У тебя еще и зрение пострадало. Ничего, я тебе лекарства принес и витаминки. Вот, поешь, и все пройдет.
Джеймс выкладывал продукты на стол:
-- Ты чай будешь? Сейчас я тебя покормлю.
Варя безразлично следила за Деймсом. Нельзя было сказать, что она его не узнала, но реагировала на него безразлично. Джеймс не унимался:
-- Да ты, чего, сердишься?
-- Кто вы? – опять тихо проговорила Варя.
-- Я брат твой. Джеймс, помнишь?
Он присел на краешек кровати.
-- Джеймс, -- тихо и безразлично проговорила Варя.
Она вдруг отвернулась и заплакала.
-- Ты чего, Варюха? – растерялся Джеймс.
-- Я не выполнила задание... и тебе ничего не сообщила о том...
-- Ну и пускай. Лишь бы с тобой все было в порядке.
-- Я не смогу больше передавать тебе новости...
Джеймс вздохнул:
-- Для этого у нас есть другой человек.
-- Я больше не смогу быть с этим человеком. Он больше не со мной...
Джеймс отошел к окну, приоткрыл форточку и закурил:
-- Тот человек, на которого ты думаешь, больше не будет работать с нами. Но у нас есть еще один человечек. Советую тебе с ним не ссориться.
Варя безразлично смотрела куда-то вдаль и ничего не хотела воспринимать.
В палату вошла медсестра. Увидела Джеймса с сигаретой возле открытого окна и строго заявила:
-- У нас в палатах не курят. Я попрошу вас выйти в коридор.
-- Дайте с сестрой поговорить, -- с упреком глянул Джеймс в ее сторону.
-- Вы уже разговариваете ровно пятнадцать минут. Ваше время истекло. На следующее свидание приходите через неделю, без сигарет. Возможно, будет выписка.
Джеймс раздосадовано вышел проч.
Глава 11
Елдисей каждый день приходил наведываться к Варе, но в палату он к ней не заходил. Только спрашивал о ней у медперсонала и у заведующего отделением. Он приносил ей все, что было необходимо. Лекарства, позволенные продукты.
-- Когда можно будет навестить ее? – терпеливо спрашивал Елисей.
Наблюдающий за Варей врач, поразмыслил:
-- К ней уже приходил... родственник. Принес сумку запрещенных ей продуктов. Пришлось все отдать медсестрам. Ничего не поделаешь, у нас свой режим. К тому же, после его посещения она долго плакала. А вы тоже можете ее расстроить чем-то?
Селя подумал:
-- Я думаю, да. Своим присутствием.
-- Тогда, лучше подождите выписки. Кто ее сможет забрать?
-- Я сам ее заберу.
-- Но она, судя по всему, не хочет вас видеть.
-- Я ее муж и ей больше некуда идти, как к себе домой. Поэтому, забирать ее буду только я.
-- Хорошо. Ориентируйтесь на следующую неделю.
-- Да, и еще. Очень вас попрошу, никому больше не говорить о точной дате выписки из больницы. Родственники Авроры влияют на нее не самым лучшим образом. Сами видели результаты. Мои данные можете проверить по биометрическому паспорту.
Селя протянул пластиковую карточку.
Врач сверил его данные по компьютеру:
-- Да, все сходится. Вы действительно ее муж
В день выписки Селя заказал такси, но сам ехать в нем не стал рядом с Варей. Он только заплатил санитарам за помощь при транспортировке выписанной больной и шоферу. Варя уже передвигалась сама, но нужно было помочь перенести ее вещи и поддержать ее саму, в случае, если ей станет нехорошо.
Такси ее доставило да самого дома, а санитары довели до самой квартиры. Двери отворила мама. Она только ахнула и всплеснула руками, когда Варя с небольшим чемоданчиком переступила порог собственной квартиры:
-- Где ты была, доченька? Почему ты так исхудала? Неужели, это все танцы... Говорила я тебе, учись на экономиста...
-- Нет, мама. Это не танцы. Это экономика. Теневая...
-- Да что случилось?
-- Так, ничего особенного. Выполняла одно задание на фирме. Потом потеряла сознание, упала и оказалась в больнице.
-- Что врачи говорят?
-- Говорят, это все от переутомления... уже все наладилось... я здорова, только слабость еще мучает...
Варя помолчала, потом чуть тише спросила:
-- Селя не заходил?
-- Селя? Так он же на задании. Ты сама говорила.
Варя вздохнула:
-- У него вся жизнь в сплошных заданиях.
-- Я думала, вы вместе работаете.
-- Нет. Уже не вместе... да и не будем вместе... никогда. Видно, не судьба.
-- Почему? Вы так хорошо подходите друг другу. С ним так надежно...
-- Ма, а почему ты с папой не вместе? Вы так хорошо подходите друг другу.
Виолетта только молча опустила взгляд:
-- Тебе, дочка, будет сложно понять нашу жизнь. Мне самой ее не понять.
-- Тогда скажи, лучше, почему ты не позволяла Аркадию приходить ко мне? Возможно, в этом ключ моего теперешнего положения.
Виолетта вздохнула еще тяжелее:
-- Ой! Нехороший он человек, Варя. Не хотела я тебе говорить про это. Но такие люди не меняются. Он ведь украсть тебя хотел у меня. Или переманить на свою сторону. Угрожал мне всячески. А потом, когда понял, что ничего не добьется, стал тебя караулить, на улице поджидать. Я пригрозила, что заявлю, куда следует. Тогда он сказал, что ты и так к нему приходишь... А потом, сама знаешь, что было...
Виолетта всхлипнула. Варя вспомнила недавние тревоги и решила больше не спрашивать ни о чем.
-- Ладно, хватит о прошлом. Давай, чайку попьем. Мне так надоели больничные харчи.
Глава 12
Через некоторое время в дом Вари явился Елисей. Он пришел с небольшим букетом голубых ромашек и негромко позвонил в дверь. Ему открыла Виолетта.
-- Легок на помине, -- на русском обратилась она к нему.
Она всегда говорила с ним только на русском. Не было необходимости использовать чужеземные языки, если общаешься со своим.
-- Что-то давно я тебя не видела. Уже забыла, как выглядишь.
-- Можно? – Елисей робко переступил порог дома.
-- Конечно. Ты же не гость, -- радушно пригласила его Виолетта в дом.
Елисей прошел в прихожую.
-- Варя дома? Нам поговорить надо. Как она себя чувствует?
-- Варя дома. Только что-то молчаливая стала. На тренировки не ходит. Врачи говорят, рано. Вчера ее партнер приходил проведывать...
-- А сегодня – я, -- продолжил Селя, -- Это вам с Варей.
-- Скромненько, но со вкусом, -- одобрила Виолетта, доставая из серванта керамический кувшин.
-- Переживал, чтобы Варе понравился. А то она, если что не так, и запустить может, -- пошутил Селя, -- Знаю я ее характер. Ее букетами не купишь.
-- Уж это точно, -- подтвердила Виолетта, провожая Селю по лестнице к комнате Авроры, -- Варя, к тебе муж пришел, -- постучалась она, -- На свидание зовет.
Виолетта прислушалась. Из-за дверей донеслось отдаленное:
-- Пусть войдет.
-- О, разрешила, -- улыбнулась Варина мама и, оставив Елисея, стала спускаться в свою обитель.
Селя робко открыл дверь и шагнул в Варину комнату:
-- Ну, здравствуй.
-- Здравствуй, -- сдержанно ответила Варя, сидевшая у окна. Она отложила книгу и посмотрела на Елисея. Прямо в его бездонные синие глаза. Он не выдержал ее взгляда и опустил их. Перед ней он все это время чувствовал себя виноватым. Нет, не потому, что вынужден был поступить так, как получилось, не потому, что ввязался в это дело сам. Он все время упрекал себя за то, что не отговорил ее вовремя оставить свой руководящий пост, которым руководила все это время вовсе не она. А теперь всю чужую вину расхлебывать только ему, незадачливому Селе из Ейска.
-- Зачем пришел? – коротко спросила Варя.
-- Ну, я еще пока, живу здесь, -- напомнил ей Елисей.
-- Ты живешь в другой комнате. Напомнить?
-- Я это помню.
Селя осторожно присел напротив Вари. Он хотел смотреть ей в лицо. Но Варя упорно отворачивалась.
-- Тогда давай обсудим, как будем жить дальше, -- говорила она, глядя в окно, -- Я имею в виду, существовать. Ты сразу съедешь с квартиры или будешь снимать у нас комнату за определенную плату? И не думай, я с квартирантами в пошлые интрижки не вступаю.
-- Ох! – это все, что мог произнести Селя в ответ на ее горячую речь, -- Ты хоть сама себе веришь, когда произносишь каждое слово. Видать, мой подарок тебе не пригодился.
-- Я выбросила его на мусорку. Как можно говорить о доверии к себе, если я не могу поверит говорящему.
-- Зря подарками раскидываешься. Я его не с мусорки доставал, а из глубины своей души. Поверь мне, он проверенный.
-- Ты подарил мне предательство. Это тоже от всей души?! – горько усмехнулась Варя.
-- Я тебя не предавал. Я просто не сказал тебе, что я там делал. Как никогда и не говорил тебе об этом. Раньше ты не считала это предательством.
-- Ты заставил меня бросить мою работу. Ты обманул меня, и я стала предателем.
-- Я тебя не обманул. Я передал то, что ты попросила, по назначению. Кстати, ты бы это все равно сделать не смогла. Я не виноват, что в вашу игру вмешался третий. И остановить его было не в моих силах.
-- Ты работаешь на Кадо?
-- Я работал на вашу компанию. Деньги мне платил не он, другой... твой руководитель. Он так же использовал тебя в своих целях. Сама знаешь кто.
-- Северий... он не мог.
-- Северию до таких трюков далеко.
-- Джеймс! – осветила молнией догадка Варино чело, -- Этот дрянной мальчишка... с улицы... Он все время меня дразнит, мешает, стает поперек дороги. Ненавижу!
Глава 13
Варя сжала кулаки и стала ходить по комнате:
-- Я бы его задушила своими руками! Как он узнал о сделке? Я ведь ничего ему не говорила...
-- У него свои каналы разведки
Варя сжимала ладони в воздухе так, словно душит кого-то. Селя, молча, наблюдал ее пантомиму. Она заплакала:
-- Он другим никогда не станет. Он завидует мне... за то, что я выросла с матерью...
-- А он с отцом...
-- У него комплекс брошенного ребенка. Он все время ждет измены с чей-то стороны... и подвоха. Он думает, что кому-то из нас легче.
-- Да, наверное, -- вздохнул Селя, -- Он уверен, что рано или поздно ты станешь на сторону Кадо и вы его сольете...
Ему сейчас не хотелось копаться в закоулках человеческой психики и чьих-то проблемах. Эти изъяны натуры Джеймса уже были известны ему самому.
-- Он сам себя сливает, -- с горечью произнесла Варя.
-- Ты лучше скажи, Кадо говорил тебе что-либо об этой сделке? – спокойно осведомился Елисей.
-- Да. Он сказал, что если про сделку узнают его партнеры, то могут не понять. А ему, и не только ему, всей фирме, сделка очень важна.
Елисей, молча, покивал головой, о чем-то размышляя. Потом сказал:
-- В общем, всю вину я взял на себя. Я отдал одну флешку консулу, а ее копию – Джеймсу. Ты здесь не причем. Если кто-то из них будет о чем-то спрашивать, ты ничего не знаешь. Сворачивай все на меня, я разберусь. Забрал, мол, флешку, и скрылся в неизвестном направлении.
-- Да. Но как ты рассчитываешь теперь жить в этом доме? – вытирая высыхающие слезы, спросила Варя. Она начинала понимать, что все интрижки только начинаются. И то, что произошло, это еще не самый сложный момент в ее жизни.
-- А, вот, жить я пока, здесь не буду.
Варя печально глянула на Елисея. Она впала в замешательство и поняла, что в ее жизни опять царит хаос. Варя вспомнила про Алика. Узнав, что Селя здесь больше не живет, он тут же захочет с ней сойтись по-настоящему.
-- Селя, так нельзя... – все, что она могла сказать ему в ответ.
-- Так надо.
-- Кому?
-- Для окружающих.
-- И для него? Ты же знаешь... он всегда рядом. Он будет здесь жить...
Селя задумчиво и грустно поднял глаза вверх. Он смотрел в никуда и, в то же время, видел все.
-- Давно вы с ним?
-- Давно. Еще с училища, -- тихо сказала Варя.
И она не почувствовала упрека в самой себе. Напротив, каждый из них занимал особое место в ее душе, не мешая другому. И отказаться от кого-нибудь из них она была не в силах. Но что думает об этом каждый из них?
-- Пожалуй, это самый сложный вопрос, который может задать жизнь. Я не лезу в твои отношения. Не хочу бередить душу, ни твою, ни свою. И в любом другом случае сказал бы, право выбора только за тобой. Но только не в этом... Варя, только не с ним. Я тебя прошу. Я тебя предупреждаю.
-- Почему так? – Варя удивленно смотрела на Селю, -- Ты так его не любишь?
Селя криво улыбнулся:
-- Не мне его любить, а тебе. Но как-то иначе.
-- Селя, давай оставим все, как есть, -- наивно предложила Варя, сама не веря в то, что так может быть. Просто она не видела выхода из этой ситуации.
-- Я подумаю над этим вопросом, -- серьезно ответил Селя так, словно это касалось ремонта в квартире или переезда, или еще какой-то бытовой проблемы.
Он, не оглядываясь, вышел за дверь.
А Варя осталась в сумерках одна. Эта встреча внесла ясность и пролила свет на многие грани ее души. Но, вместе с тем, последний аспект оставался для нее неразрешенным.
Глава 14
Елисей быстро собирал вещи, пока Варя и ее мама еще спали каждая в своей комнате. Нужно было выйти из квартиры незамеченным ими. Селя не любил всяческие расспросы и провожания. Кроме того, у него на то имелись свои объективные причины. Судя по всему, возвращаться сюда Елисей был не намерен. Так было лучше для всех.
Предчувствие скорой разлуки давно поселилось в его душе и разуме. Поэтому, предварительно он уже наметил себе недорогую гостиницу с удобными одноместными номерами. Такси ждало его на улице. Он быстро вышел с чемоданом на улицу. Его вещей оказалось немного, поскольку немного их было всегда.
-- Куда следовать? – спросил водитель.
Селя назвал адрес.
После заселения в гостиничный номер, у Елисея в планы входило посещение еще одного кабинета. Его наведенные справки и собственная интуиция подсказывали, что именно сегодня будет тот самый благоприятный момент для проворачивания самых изощренных манипуляций. Главное, самому не сплоховать.
Елисей явился в приемную кабинета Кадо. Вид у него был деловитый и решительный.
-- Командир у себя? – коротко спросил он секретаршу.
Та подняла на него удивленный взгляд. В ее глазах читалось недоумение и... испуг. Она не забыла ту встречу в Гренландии. И «командир» сам приказал следить за этим деревенским увальнем. А теперь он является сюда собственной персоной, как ни в чем не бывало, и требует встречи с ее же начальником. Как это все понимать? Власть перешла в другие руки? Нужно сваливать? И поскорее...
-- Он... Я... сейчас позвоню... – Альбина растерянно, то брала трубку телефона, то клала ее на место.
-- Девушка, я только задал простой вопрос. Я здесь работаю и хотел бы уволиться. Можно меня соединить с моим же начальством?
Альбина в замешательстве молчала. Селя присел на стул рядом со столом. Снял трубку с телефона и сам набрал нужный номер.
-- Я слушаю, красотка. Где на этот раз напортачила?
-- Я не красотка, я красавец, -- по тону было слышно, что говорящему не до шуток, -- Мне необходимо сейчас поговорить с господином Кадо по личному вопросу. Я могу его видеть?
-- Господин Пифагоров, если я не ошибаюсь? – нарочито с акцентом произнес Кадо фамилию Елисея.
-- Так точно, он самый.
-- Ну, что же, проходите. Я как раз в кабинете.
Селя прошел в начальственные апартаменты. Он без приглашения уселся за стол напротив кресла начальника. Непринужденно закинул ногу на ногу и, с непосредственным видом простака, стал ожидать, когда тот оторвется от монитора и уделит ему время.
Кадо понял, что его на, сей раз, не слишком почитают и решил проявить скупую сдержанность.
-- И так, господин Пифагоров, -- начал он официальным тоном, -- По какому такому важному вопросу я должен отвлекаться ради вашей персоны. Я вижу, вы не прибегли к услугам моей секретарши и решили похозяйничать сами, -- Кадо сухо засмеялся своим скрипучим смехом.
-- Так... это... у нее ступор, -- так же непосредственно отвечал Селя, продолжая клеить дурочка.
-- Это вы ее вогнали? – иронично сдерживая гневные нотки, спрашивал Кадо.
-- Скорее всего, наша прошлая встреча. Я, признаться, ухаживал за ней. А потом вынужден был свалить в спешности... За мной, оказывается, велась слежка. Она ее вела. А по чьему поручению, остается только догадываться.
Кадо сразу же попустил свой надменный тон и снизошел:
-- Ах, забудьте мой друг. То были лихие времена нашей семьи.
-- Сейчас, я надеюсь, они лучше.
-- Я тоже хотел бы надеяться.
-- Надеяться не вредно. Только никто не застрахован... А теперь перейдем к основному вопросу, ради которого я посмел вас побеспокоить.
-- И так.. – Кадо любопытно развернулся к Елисею и смотрел прямо ему в глаза.
-- И так, я увольняюсь из вашей компании.
-- Вы хорошо подумали? Нам нужны опытные... юристы.
-- Я знаю. Опыт нынче везде в цене.
-- Какова причина столь скоропалительного решения?
-- Семейные обстоятельства. Мы с Варей решили уехать назад на родину в Москву. Ее здоровье сильно пострадало и она считает, что Московские вечера ей помогут встать на ноги. Хотя, я думаю... Ох, нет, об этом лучше не думать... Хоть бы эти дни не стали для нее последними, -- Селя достал смятый и несвежий носовой платок в крупную клетку и вытер им набежавшую слезу.
-- Неужели все так плохо?! – не поверил Кадо сказанному.
-- А вы представьте сами. Четыре часа на сыром полу в подвале при температуре пять градусов. Сильный шок от произошедшего... Врачи сделали все, что могли, чтобы предотвратить летальный исход в больнице. Но последствия остались неутешительными. У нее хроническая форма пневмонии, которая в любой момент может начать прогрессировать... И, не дай бог, не перейти в туберкулез...
-- О, боже! – всплеснул руками Кадо, -- За что страдают невиновные?!
-- Я тоже хотел бы это знать, -- не без укоризны парировал Селя, -- Зачем вы прибегаете к ее услугам, если у вас есть другие курьеры для передачи информации? Или такие вещи может объяснить прокурор?
-- В других я не уверен, -- Кадо поставил точку в разговоре.
-- Хорошо, когда я смогу забрать увольнительные?
-- Я сейчас позвоню в бухгалтерию.
Глава 15
Конечно же, хитрый Кадо не думал отпускать опытного сыщика и саму Варю из-под своего контроля. Разумеется, он понял неоднозначный намек Елисея, но развивать эту тему не стал. Нельзя было сказать, чтобы он боялся прокуратуры, но конфликтовать с властями не стал. Лучше было сделать так, как требует этот самодур.
А «самодур» вовсе не собирался никуда уезжать. Он прекрасно знал, что эта лихая компания его никуда не отпустит. Уж слишком много он про них знает. И Селя ждал дальнейших действий с их стороны. Конечно же, не ареста. Он понимал, что его могут притормозить некими «невыполненными» делами с его стороны.
Именно так и произошло. Вечером к нему позвонил Джеймс:
-- Привет, дружище. Говорят, ты уезжаешь?
-- Да. Хотелось бы.
-- И Варька с тобой?
-- Да. Именно Варе это и нужно. А я с ней.
-- А подождать сможешь? Дело есть.
-- Я же сказал, я на вас больше не работаю.
-- Погодь, не торопись. Я же не бесплатно.
Селя вздохнул, демонстрируя уступчивость:
-- И что на этот раз?
-- Отследи одного чела. Этого, сопляка Варькиного, который за ней волочится сейчас. Он за вами в Москву увяжется, вот увидишь.
-- И что я о нем должен узнать?
-- Узнай, давно он с Кадо снова снюхался. А Варя пусть, пока сама в Москву поедет. Отдохнет. Я ей деньжат на курорт оздоровительный подкину.
-- Ладно, согласен. А теперь уговори Варю о своем предложении.
Сразу же после их разговора Джеймс набрал номер Кадо и доложил ему о сказанном Елисеем.
-- Теперь Варьку отговаривать увольняться не нужно. Она за ним, как нитка за иголкой. Где он, там и она, -- уверял Джеймс своего недавнего недруга.
-- Нитка за иголкой, говоришь... – продумывал тот свой план, -- А, что, если иголка сломается, где тогда нитка будет?
-- Не сломается. Он ради нее на все готов.
-- Как знать, как знать... – Кадо машинально перебирал четки на кулоне с деревянным крестиком, -- Ладно, пусть работает. Я за ней прослежу.
В планы Кадо не входило обезоруживать ни того, ни другого. Ему нужны были надежные люди. Но работать они должны добровольно на него. А для этого они должны слепо верить в его непогрешимость. Качества совершенно не сочетающиеся между собой. Слепость, даже святая, никогда не дополняла разум. Значит, нужно было удерживать чем-то другим. Деньгами? У такого человека, как Елисей другие принципы. Он не редко нуждался в них, но, даже ради своего благополучия, не переступил бы через собственную мораль.
А мораль его, на данный момент, заключалась в следующем. Его жена больна, а здоровье близкого человека – святыня для каждого. Даже, для такого, как, бездушный, казалось бы, Кадо. И даже у него имелись слабые стороны, которые он тщательно скрывал от окружающих. Но он точно знал, где и за какую нитку дернуть другого.
Значит, Елисей будет работать на них, если Варя, именно здесь, будет в безопасности. Но как убедить в этом саму Варю. Неужели ее здоровье так серьезно пострадало? Кадо едва ли верил сегодняшнему спектаклю, разыгранному перед ним так убедительно. Можно было бы просто позвонить в больницу и узнать все у докторов за определенную доплату к лечению. Но Кадо не стал этого делать. Он решил поступить иначе. Поговорить с Варей и узнать у нее самой, чего хочет она. А, заодно, найти и потянуть за ее потаенную нитку души. Посмотрим тогда, к кому она будет привязана сильнее?
Кадо всегда боялся признаться даже самому себе, но на самой глубине души он являлся ранимым и, до пристрастия, привязчивым человеком. Иногда подобные страсти играли с ним плохие шутки. Но он умел жизни мстить за обиды. И теперь он никак не мог смириться с тем, что Варя, только что проявившая к нему такую благодарность и снисхождение, стремится покинуть их всех, можно сказать, навсегда. Уже покинула. Ну, что ж. Пусть пташка летит, но ниточка, привязанная к ее лапке, всегда будет у него в руках. Она все равно заставит вернуть ее на место, в золотую клетку.
Глава 16
Варя проснулась от запаха свежей выпечки. Мама любила печь по Пражским рецептам, и ее румяные крендельки, наполненные то фруктовым кремом, то сливками, ничем не отличались от фабричных кондитерских изделий. Варя тут же спустилась на кухню. Если мама печет, значит, вся семья в сборе. Селя еще дома и они могут успеть вместе позавтракать. Потом Варя поможет собрать Селе вещи, положит ему на прощанье свой душистый вышитый платочек, чтобы их разлука не была долгой и серьезной. Они договорятся обо всем. Но жизнь разведчиков достаточно сложна....
Варя спустилась на кухню и рассчитывала застать там маму в компании любимого зятя. Но каким же было ее огорчение, когда увидела маму одну, усердно месившую тесто.
-- А где Селя? – взволнованно спросила Варя.
-- Не знаю. Спит еще, наверное, -- растерянно ответила Виолетта.
-- На него не похоже.
-- Иди, буди. Я думала, вы вместе сегодня будете.
-- Я тоже так думала, -- Варя выбежала из кухни и, почти ворвалась, в комнату своего мужа.
То, что она увидела, заставило ее остановиться. Дальше она ничего больше не вдела, слезы мгновенно заслали ее глаза. Перед ней возникла почти пустая комната с аккуратно убранной кроватью и пустым шкафом, в котором болталось несколько тремпелей без одежды.
-- Мама! – закричала Варя и кинулась опять в кухню, -- Он уехал... он уехал, не простившись... я его никогда больше не увижу!
-- Да, что ты, дочка. Сколько раз он так, вот, уезжал. Ни с кем не прощался, потом приезжал без предупреждений. И теперь так. Работа у него такая... – утешала Виолетта дочку, как могла, а сама понимала душей, что здесь что-то не так.
-- Нет, то было тогда. А сегодня он должен был проститься и уйти... из нашего дома... насовсем. Так было надо. Теперь я его не увижу... никогда. Он меня бросил.
-- Ох, ох... – закачала головой Виолетта, вспоминая свои молодые годы и редкие тайные свидания, -- Все таки, не даром говорят, дети продолжают судьбу родителей.
Но долго рыдать в мамину жилетку Варе не дал телефонный звонок. Звонил Кадо:
-- Здравствуй, девочка моя. Как твое здоровье? Тебе легче?
-- Да, спасибо, -- Варя шмыгнула носом и Кадо это услышал.
-- Ты плачешь? Кто посмел тебя обидеть?
-- Нет. Это насморк. Я еще не совсем здорова. Лечусь, а капли такие пекущие.
-- Скажи мне, ты могла бы сегодня подъехать ко мне в офис? Нам есть о чем с тобой поговорить.
-- Да, конечно. Когда лучше?
-- Вот сейчас и приезжай. Я ничем не занят.
-- Хорошо. Я сейчас буду.
Варя положила трубку. А Виола не стала спрашивать, кто это. Она напряженно слушала, но не выдавала своей тревоги. Одно только сказала в след удаляющейся дочке:
-- Не доверяй ему до конца. Помни, он ничего не дает, ни делает просто так.
-- Я это давно поняла, мама, -- ответила Варя и мягко закрыла за собой дверь.
Глава 17
Варя вышла из авто и направилась в холл высокого стеклянного здания. Там, в зеркальной глубине его коридоров, ее ждал человек, который в каждую минуту мог преподнести неожиданность. Варя это предчувствовала и, всякий раз, пыталась погасить в себе тревожность. В прочем, иногда подобное напряжение нравилось ей. Но сегодня истошная тоска ныла внутри. Она понимала, что к такому срочному отъезду ее мужа был причастен этот человек. Ох, как она его сейчас ненавидела.
Варя вошла в холенный кабинет в стиле минимализма. Там не было ничего лишнего. Это было во вкусе его хозяина. Так было и в его квартире, и в загородном доме, и в номерах, где он случайно останавливался.
-- Проходи, дорогая гостья, -- извечно слащавым тоном пригласил ее Кадо к рабочему столу, за которым сейчас находился.
Он закрыл ноутбук и все внимание теперь переключил на «дорогую гостью». А гостья действительно была ему дорога, поскольку стоила в его жизни самого дорогого.
В прочем, таким тоном он говорил далеко не со всеми. И подобные издержки многое значили для него, поскольку он всегда был скуп в эмоциях с окружающими. Такие эмоциональные подарки он делал далеко не каждому.
Варя спокойно прошла к столу и без лишних движений уселась на стул, где недавно до нее сидел Елисей. И она тонким своим чутьем слышала его «запах» еще не остывших следов. Ее вид выразительно говорил о грустных воспоминаниях о былом.
-- Так что, дочурка, говорят, тебя ностальгия замучила. По белым березкам.
-- Возможно, и так... – не однозначно отвечала Варя.
Она хорошо понимала, что ее личные чувства – не самый лучший предмет для обсуждений сейчас с данным контингентом. Возможно, в каждом его слове может крыться подвох для «скачивания тайной информации». Варя вела себя сдержанно и больше молчала, ссылаясь на недомогание.
-- Хорошо, дочка. Давай лучше позавтракаем вместе. Я так давно тебя не видел. Моя еда поднимет твой дух и здоровье. Ты, ведь, любишь кальмары, запеченные в... Ах, ты никогда такого не пробовала. Сейчас попробуешь.
-- Нет, дядя Кадо, -- пыталась протестовать Варя.
-- Я настаиваю. Будешь у меня в плену, пока не разделишь со мной трапезу.
Варя заерзала на стуле, словно там был гвоздь.
-- Нет, я не могу. Я виновата перед вами, -- вдруг решительно заявила она.
-- Опять пионерское воспитание. И кто тебя такую вырастил? Я же к тебе по-человечески. Значит, всякая вина с тебя снимается на тысячу лет вперед.
-- Но я не выполнила ваше задание.
-- Так я об этом уже давно знаю. И это не повод, чтобы оставаться в моем кабинете голодной. Или ты сама себе вынесла приговор помереть от голода? – Кадо сухо смеялся, но в глазах его читалась едва уловимая тревога.
Он не мог не предугадывать, что Варя что-то знает про Елисея. И сейчас он пытался из нее это вытянуть.
-- Да. Но ваши планы сорвались.
-- Не совсем. Я не так-то прост, чтобы не подстраховать себя.
Кадо не стал посвящать ее в то, что уже давно сделал копию документов и разослал таким же способом другим кандидатам, желающим заключить с ним выгодную сделку.
-- Как видишь, наша компания процветает, и сейчас мы сможем позволить себе роскошный завтрак в честь твоего выздоровления.
Кадо нажал на кнопку звонка и вызвал официанта прямо из буфета в низу. А Варя напряженно ждала, что ее ждет дальше после завершения трапезы. И ждала не напрасно. Как только первый бокал душистого красного вина был выпит ими за здоровье, Кадо неподдельно расчувствовался, и его понесло на откровения.
Глава 18
Кадо встал из-за стола и с фужером подошел к окну. Он уселся на подоконник, свесив ноги в модных лакированных туфлях. Ворот его рубашки расстегнулся. Галстук мешал дышать ему свободно, и он расслабил его узел, стянув почти до пояса. Скинул пиджак и размашисто бросил его в кресло рядом с Варей. Это было так несвойственно его поведению.
Варя сидела напротив него в крутящемся глубоком кресле и с удивлением наблюдала за ним. Она просто решила наслаждаться вкусом жизни, которая не часто преподносит ей такие минуты радости. Да и недавнюю тоску заглушить было так намного проще. Но зря она старалась погасить ее совсем. Вид Кадо только подогрел ее сильнее. У него из души вдруг стали вырываться нотки откровения, что тоже было не свойственно его зашифрованной от всего мира натуре.
«Он что, помирать собрался?» -- подумала Варя.
А Кадо разоткровенничался не на шутку. Но не так проста была Варя, как о ней думали все. Она умела считывать настроения и чувства других, которые таились глубоко в их душах. Даже эта незатейливая открытость ее собеседника, и та таила в себе нотки «это все не просто так».
Варя молча следила за его рассказом.
-- Я очень любил твою маму, -- говорил в сотый раз Кадо, известный Варе факт, -- Я люблю ее и сейчас. Но она не любит меня и никогда не любила. И я хотел оставить от нее хоть что-то, что напоминает о ней. Я хотел оставить... тебя...
-- Но это не правильно, -- пыталась возразить Варя.
-- Молчи, девочка моя. Ты еще мало знаешь в этой жизни, чтобы судить меня... Твоя мать не давала приблизится к тебе ни на шаг. Я не стану сейчас перечислять все способы, правильные и неправильные, которые я использовал, чтобы только приблизить тебя к себе. Но, признаться, сейчас благодарен судьбе, что ты рядом со мной. И я даже позволил себе пойти у тебя наповоду и подписать эту... – Кадо закряхтел, смеясь, -- Филькину грамоту... мы вместе хозяйничаем на одной земле... Чушь! Хозяйничает тот, кто хозяин.
Варя вздохнула. Ей уже все равно было, кто из них себя считает хозяином.
-- Так, мы отвлеклись от темы, -- продолжил Кадо, -- Я должен тебе сказать. Я должен признаться. Иначе, эта тайна, которую я ношу в себе всю свою жизнь, не даст мне спокойно умереть. И мой дух будет печальным призраком преследовать тебя на этом свете и на том. Я должен тебе. И моя вина не искупила себя.
-- Дядя Кадо, может, хватит вина, -- Варя подошла к нему и попыталась забрать у него фужер, -- Вам нужно прилечь.
-- Какой «прилечь»?! Я здоров, как бык. А ты слушай, пока есть момент. Я должен тебе сказать.
В этот момент в дверь заглянула любопытная секретарша. Услышав повышенный голос начальника, она не упустила возможности подсмотреть, что же там происходит.
-- Закройте дверь! – рявкнул на нее Кадо, -- В ближайшие часы, чтобы я вас здесь не видел!
-- Мне можно идти по своим делам, господин Кадо?
-- Проваливай ко всем чертям! – любезно дал распоряжение пьяный начальник.
Альбина скрылась, а Варя осторожно подошла к двери и заперла ее на замок.
-- Вы что-то хотели мне сказать, -- подошла она к, лежащему на диване, Кадо.
Тот смотрел в потолок и говорил, словно в небо:
-- Ты появилась на свет, когда я был так молод и неосмотрителен. Я так хотел задержать возле себя твою мать. Когда я узнал, что у нее родилась девочка, я тут же решил похитить тебя из роддома. И я имел на это возможность. Там было несколько брошенных детей. Я договорился с санитаркой за определенную плату, что она поменяет тебя с другой брошенной девочкой. Но, когда я пришел за тобой в назначенный час, оказалось, что у твоей мамы родилась не только ты. Вас было двое. Ты и крошечный мальчик. Твой братишка-близнец. Младше и слабее тебя. Я обрадовался, поскольку не нужно было делать «преступление». Вы с братом лежали в отдельной палате и мама еще не кормила вас, потому, что сама была слаба. Оставалось только подделать документы, что выжил только один ребенок. Я сделал все, что от меня зависело. Но, когда я пришел за тобой, решил, что более мелкий младенец – это ты. И я ошибся. Эта ошибка стоила мне жизни. Испорченной жизни. Я так хотел девочку.
-- Что? Вы не лжете? У меня есть брат? – Варя не могла осознать, что происходит перед ней.
Неужели это правда? И все эти сплетни, что у мамы где-то есть родной сын, это правда. А Варя – вовсе не подкидыш, она тоже ее родная дочь. Это известие так взбудоражило Варю, что она забыла все свои печали, произошедшие этим утром. Вот какой этот человек, сейчас лежащий в пьяном угаре перед ней. Ведь, недаром, мама всегда избегала его. Но даже она не знает, что это правда. У нее действительно есть сын.
-- Послушай, девочка моя, я не сказал самое главное.
Варя опять обратилась в слух.
-- Я не хотел мальчика. И, когда принес его домой, понял, что ошибся. И эта ошибка будет гнаться за мной всю мою жизнь. И она преследует меня поныне. Я разозлился и отдал мальца в приют, сказав, что моя бывшая невеста сбежала из роддома, оставив младенца на мое попечение. Я придумал ему имя...
-- Так он не рос с вами? – строго спросила Варя.
-- Нет, не рос. Но я все время опекал его под видом дальнего родственника. Я навещал его в приюте и помогал, как мог. Позже, когда немного разбогател, пытался избавиться от этой вины и помогал всем детям, которые рядом с ним. Они и сейчас ждут меня. Ждут, как родные...
Кадо заплакал. Он сидел на диване, несчастный и разбитый. А Варя просто не знала, что ей делать. Жалеть его, или жалеть того мальчика, которого лишили семьи, лишили нормальной жизни. О себе она и думать забыла в этот момент. Только одна мысль не давала покоя: как сказать об этом маме? У нее больное сердце...
-- Я найду его. Я должна это сделать, -- решила Варя.
Глава 19
-- Я найду его. Я должна это сделать.
Варя была решительна, как никогда.
-- Только помни, он был в приюте Подмосковья. Уже не помню, в каком...
-- Как его имя? Я прошу, скажи, как его имя...
Варя бесполезно трясла Кадо, но кроме храпа от него больше ничего не услышала. Она накрыла пледом спящего «попечителя всех бездомных» и тихо вышла из кабинета.
А Кадо через два часа проспался и почувствовал себя освобожденным. Он отдал то, что мучило его долгие годы. И подобрал момент для этого так ловко, что сумел обрушить на себя минимум злости пострадавшей стороны. Напротив, она готова была его благодарить за сказанную информацию. Кроме того, она теперь далеко от него не уйдет, даже если уедет в Москву. А в Москву она уедет обязательно. Теперь у нее есть важная для ее жизни мотивация. Депривация – как говорят психологи. И, где бы она там не была, все время будет поддерживать контакт с ним, самым важным теперь человеком в ее жизни.
«Никуда ты не улетишь, пташечка моя...» -- напевал себе поднос Кадо весь день, решая остальные дела. А под вечер у него созрела вторая часть задуманного плана. Он быстро набрал номер еще одного своего подопечного.
-- Да, я вас слушаю, -- лаконично отвечал мелодичный голос молодого человека.
-- Это я тебя слушаю, -- так же лаконично начал беседу Кадо, -- Разве не ты должен теперь мне докладывать о каждом прожитом дне?
-- Но сегодня все тихо. На горизонте чисто, дождя не намечается, -- совершенно беспечно отвечал парень.
-- Пусть даже так. Но даже за штиль ты должен отчитаться мне. Тебе это ясно?
-- Да.
-- Вот и отлично. Кстати, затишье всегда бывает перед бурей. Не советую тебе расслабляться. А, пока, ты можешь зайти ко мне на чашечку чая. Так, по-дружески. Голова что-то к вечеру разболелась.
Алик поспешил выполнять просьбу своего начальника. Теперь он выполнял распоряжения всех этих начальников, которые находились выше его. А выше его были здесь, практически, все. Не считая официантов, дворника, охранников и других мелких служащих. Даже Альбина что-то пыталась ему доказать. Да только Алик относился к этому совершенно безразлично. Он ничего не понимал во всем, что происходит вокруг, и предпочитал не вмешиваться в непонятные ему дела. Он просто выполнял все, что ему скажут. И, надо сказать, выполнял с ленцой, не имея к этому никакого интереса. Его только беспокоило одно. Чтобы кто-нибудь из них не перекрыл его творческую карьеру.
Алик негромко постучался в незапертую дверь из матового стекла. Альбины не было уже на посту, ее рабочий день закончился час назад. Хотя, он мог бы и не стучаться. Не дожидаясь ответа, он отворил дверь и ступил на скользкий зеркальный пол сверкающего кабинета. Кадо уже не сидел возле компьютера. Он развалился на своем диванчике, укрывшись пледом, и клацал пультом, перелистывая слайды с Московскими видами.
-- Проходи, -- пригласил он своего подопечного, -- Бери стул и располагайся рядом. Нам есть о чем потолковать.
Алик подчинился.
-- Ты давно был в Москве?
-- В прошлом году. Вместе с Варей.
-- И вместе с танцульками... – иронично продолжил Кадо.
-- Мы ездили выступать, -- уточнил Алик.
-- Я помню. И как Москва? Еще не развалилась?
-- Живет и дышит, строится.
-- Рушится, а потом строится... – скептически заверил его Кадо, -- Вот, посмотри, бывшее метро... развалюха, пока кто-то к рукам не приберет... А-а... что там. Не об этом речь пойдет сейчас. Как народец тебя там встретил? Автографы брали?
-- Н-нет, -- смутился Алик, -- Они нас еще не знают. Только Варю...
-- Как не знают? Ты же родом из Москвы! – Кадо изогнул брови, изображая возмущение.
-- Варя из Москвы. Я – из Кракова, -- робко напомнил Алик.
-- Ах, ты ж у нас теперь поляк. Янош Ковальски. И от кого так плотно шифруетесь, господин разведчик? Уж не в ФБР ли затесались?
Алик опять смущенно откашлялся. Он понимал, что разговор принимает крутые нотки.
-- Ладно, ладно, -- отступил Кадо, чувствуя вибрации страха, исходящие рядом, -- Я все знаю. Можешь не сочинять мне всякий бред...
Он выключил пультом монитор телевизора, висящего на стене.
-- А теперь пришло время поставить все на свои места. Или ты так и останешься никому ненужным Янеком из Кракова? И все твои труды канут в Лету... Ведь прославляется до сих пор только Варька. А ты так, ее партнер...
Глава 20
От обидных слов Кадо Алик стиснул кулаки. Но не поднял возмущенных глаз на хозяина. Хозяина своей жизни. Всегдашнего тирана, благодаря которому он добивался высот и из-за которого теперь теряет все. Он только кротко спросил:
-- Что я должен делать?
-- Ты у меня спрашиваешь, бездарь? – вдруг взвинтился Кадо.
Его всегда бесила тихая покладистость этого мальчишки, после которой можно было ожидать чего угодно.
-- И ты пойдешь на все, что я скажу? – пытался глянуть Алику в глаза Кадо, но тот опустил их, тупо уставившись в пол.
-- Я стараюсь ради вас, -- коротко и безразлично отвечал тот.
-- Я это понял по последним твоим действиям. Молокосос... марионетка безвольная... – Кадо чувствовал, что спокойствие может оставить его насовсем, и он не провернет в дальнейшем свой «дьявольский» план. И тогда пострадает не только он. Пострадает этот «молокосос», стоящий сейчас перед ним и тупо уперший взгляд в одну точку.
-- Это была ошибка... – тихо произнес Алик.
-- За ошибки приходится платить, сынок, -- смягчился Кадо, -- И платить, иногда, очень дорого. А, главное, ты должен их исправлять. Исправлять вовремя, пока вся Москва не стала произносить твое настоящее имя и то, что ты предал своего покровителя.
Алик вскинул на опекуна изумленный взгляд, полный ужаса.
-- Да, да, -- продолжал тот, -- Тогда мы будем квиты. Ведь ты же так поступил со мной, рассказав мою историю жизни прессе, исказив ее донельзя, -- Кадо пристально посмотрел Алику в глаза. Тот не знал, куда деться от ужасного осознания того, что он натворил. До сих пор он думал только о том, как выкрутиться из передряги. И во всем руководствовался примером поведения своего наставника. Думай только о себе и не оглядывайся назад – таков был основной принцип его существования. Но о том, что за все это придется платить и платить им обоим, никто до сих пор не задумывался.
-- Ну, так что, ты готов пожинать плоды славы или я это сделаю за тебя. Ты же дорожишь своей карьерой и призванием, -- подталкивал Кадо Алика к верному решению.
Ему нужно было, чтобы тот взялся за дело со всей пылкостью своей натуры, так же страстно, как он взялся ухаживать за Варькой.
-- Да, я сделаю все, что вы скажете, -- умоляюще глянул на опекуна Алик.
-- Ты не должен делать то, что я скажу, -- в голосе Кадо опять прозвучали нотки раздражения, -- Ты должен теперь идти вслед за собой и за своей совестью. Да, да, именно за ней, как это не странно звучит сейчас в данной обстановке. И у нас, подлецов, тоже должна быть совесть.
-- Но что я должен делать?
-- Дорожить своей репутацией, это первое, что от тебя потребуется сейчас. Тебя еще никто не знает в Москве. И ты, ведь, хочешь рассказать о себе сам то, что ты думаешь. А не услышать от гнусной желтой прессы то, что расскажут другие? Нет, не я... «Кто предал раз, предаст и дважды» – так ведь сказал поэт?
Видно было, что Алик просто дрожит в нервном напряжении.
-- Да, расслабься, не дрейфь, -- подбодрил его Кадо, -- На, вот, выпей, -- он протянул ему рюмку с коньяком, Алик, молча, взял ее и быстро опрокинул себе в рот, -- Ты присядь, закуси лимончиком... Ведь ничего еще не случилось, -- продолжал Кадо, -- Я просто рассказываю, что может случиться. Так ты хочешь строить танцевальную карьеру дальше? Пока ты молод, красив, гибок. А время уходит, его не догнать...
-- Да, я очень хочу, -- ответил Алик несчастным тоном.
-- И лучшей твоей партнершей останется Варька. Без нее ты не сможешь добиться таких высот. Вы прекрасная пара вместе.
-- Да, я хотел бы танцевать только с ней...
-- Так вот, слушай. С этой минуты ты должен следить за каждым ее шагом и обо всем докладывать мне. Каждый день, каждый час. Куда бы она ни пошла, что бы ни сделала. Все должно звучать в твоем докладе. Ты меня понимаешь?
-- Да.
-- Она может крутануть хвостом и уехать. Так она уже поступила с моим филиалом. А я терять хороших людей не люблю. Тем более, что это я вложился в карьерный рост вас обоих. И ты не должен выпускать ее из виду. От этого зависит и твоя судьба, и ее. Тебе понятно?
-- Понятно, дядя Кадо, -- повеселевшим тоном отвечал Алик.
-- Вот и отлично. Скоро ты сможешь называться перед публикой своим привычным именем Олег Поташев и гордо заявить прессе Москвы, что ты из нее родом. Или у тебя есть другие имена?
Кадо дружески потрепал Алика по плечу и нажал кнопку звонка, чтобы шофер отвез Алика домой.
Глава 21
Рано утром, часов около девяти, Елисей постучался в привычную для него дверь. Он знал, что там уже не спят. Из-за дверей доносился ароматный запах приготовленного завтрака.
«Сейчас чай пьют, -- подумал Селя, -- Вот и я тут как тут с утренним сюрпризом...»
Уже пять минут он стоял возле двери, но ему никто не открывал. Селя позвонил настойчивей. Хотя, домашние уже привыкли к его негромкому стуку с особым тактом.
«Что-то пошло не так», -- решил Селя.
Дверь ему открыла взволнованная Варина мама.
-- Ох, это ты! – удивилась она, -- Я совсем не ждала. И звонишь ты не так обычно.
-- Так я же стучался, а вы не открыли, -- оправдывался Елисей, переступая порог в прихожей.
-- Как хорошо, что ты пришел. Может, ты подскажешь, что делать.
-- Что случилось, тетя Виола? – Елисей снимал пальто и раскручивал на шее длинный шарф.
-- Проходи. Хоть тебя блинами накормлю, -- она вытерла покрасневшие глаза.
Селя прошел прямо на кухню. По требованию мамы вымыл руки и присел за стол. Она тут же накрыла его колени вышитым кухонным полотенчиком и поставила тарелку с блинчиками перед ним.
-- А где Варя? – спросил озадаченно Селя.
-- Я тоже не могу понять, куда она испарилась, -- сокрушенно качала головой Виолетта, -- Вчера пришла с работы поздно. Взбудораженная такая. Ужинать отказалась и сразу же заперлась в своей комнате. Я тревожить ее не стала. Ну, мало ли что, может, приболела, может, устала. Так и не успела спросить у нее ничего. А утром, просыпаюсь, думала, она еще спит. Зашла на кухню, а на столе только записка. Вот... – Виолетта протянула Елисею смятый кусок бумаги.
На нем знакомым, но размашистым почерком было написано: «Мама, не волнуйся. Я уезжаю. На сколько, не знаю, потом позвоню. Я должна найти...».
Там была еще какая-то фраза, то ли «твоего сына», то ли «тебе успею», но паста расплылась от жидкости, попавшей на бумагу. Возможно, на нее попала капля воды, а, может, скатилась слеза... Елисей все понял.
«Сработало! – щелкнуло у него внутри, -- Теперь Варя на верном пути...»
Он немного покрутил в руках записку, даже понюхал, для приличия и все так же невозмутимо произнес:
-- Я думаю, она скоро приедет. Там же написано, позвонит.
Виолетта снова вытерла слезу чистеньким фартучком:
-- Может, ты ей позвонишь? Хоть спроси, где она сейчас.
-- Нет, не стану, -- равнодушно ответил Селя, жуя блинчик с творогом и окуная его в сметану, -- Не нужно этого делать. Раз написано, что позвонит, значит, пусть сама и позвонит.
-- Как она там... Хоть бы поесть взяла...
-- Не переживайте, сейчас в столовых хорошо кормят. А финансов у нее достаточно, -- утешал ее Селя, -- Хотя, ваши блины... Ой, не завидую я сейчас Варьке. Такой завтрак пропустила.
Виолетта опять ударилась в слезы.
-- Да что вы, мама. Ну, захотелось дочке вашей прогуляться, по Парижу, скажем... Она уже взрослая. Разве из-за этого стоит так нервничать?
-- Если бы по Парижу, она бы радостная пришла и мне бы сразу же похвасталась. А так, страшнее тучи накануне была.
-- Так, вот, в таком настроении в Париж и надо ездить. Это город роскоши и веселья, быстро тонус поднимет, -- придумывал Селя, как мог, разные сказки для безутешной мамы, -- А вам волноваться нельзя. Вы лучше валерьяночку накапайте себе в чаек и отвлекитесь...
-- Да, чем тут отвлечешься? Селя! От тебя жена сбежала...
-- Ну, не от меня, а от скуки... А потом, что я могу сделать с ней? На цепь посадить? Это не педагогично, сами знаете.
-- Кого она хочет найти?... Сына... У нее что, сын есть?
-- Вот этого я не могу знать. Вам виднее... Ну, мне пора. Спасибо за отменный завтрак. Я надеюсь, увидимся еще. Если что, звоните. Я всегда рядом. Только, пока, живу в гостинице.
-- Ох, и жизнь у нас! Сплошные тайны, одни интриги кругом, -- покачала головой Виолетта.
Она не могла не догадываться, что это очередное задание или интрижка со стороны ее ближайшего руководства, под названием «родственники».
-- Ничего не поделаешь, мама. Вы же не первый раз замужем... за разведчиком.
Селя хитро подмигнул и удалился по своим делам.
Глава 22
В запотевшем окне пассажирского вагона быстро мелькали заснеженные ели и сосны, еще пока что Европейских лесов. Они почти ничем не отличались от Московских. Разве что, экологической чистотой и порядком. Огромные ели похожи на крыши китайских сооружений, а сосны все так же пушисты и ароматны. Их запах просачивался сквозь мутные стекла окон, и так хотелось остановить весь вагон, встать и, забыв о проблемах и накатившей неизвестно откуда боли, уйти туда, где так свежо и тихо.
Варя не стала брать билет в вагон люкс. Ей хватило обычного плацкартного места. До Львова двенадцать часов, а оттуда до Москвы – еще восемнадцать.
Это не пугало Варю. Она любила путешествовать. А сейчас ей так было необходимо время, проведенное под мерный стук колес, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и продумать дальнейший план действий.
Конечно, говорить о том, что она известная танцовщица, не стоило. И сейчас ее псевдоним и сценический имидж, сильно отличавшиеся от реальной сути, работали на нее. С виду, Варя ничем не отличалась от ее соседей по вагону.
Варя то смотрела в окно на снежные равнины, протянувшиеся после полосы лесов, то снова впадала в полудрему. И ей снился безоблачный сон ее детства. Но, как только она видела себя маленькой и рядом маму, с тревогой просыпалась. Сердце ее начинало бешено колотиться, а усталый мозг сводила «судорога». Ей казалось, что она сходит сума.
Невыносимо было думать о том, что все это время где-то там, в сиротском приюте, совершенно один рос маленький мальчик. Варю водили в детский сад, и он тоже... играл казенными игрушками. Варя пошла в первый класс, и он... Варя помнила, как бабушка и мама вели ее нарядную в белых бантах... стояли вместе с ней на линейке... А он... совершенно один, с другими, такими же, как он...
Варя беззвучно плакала, не проронив ни слезинки. Самое странное, что все это время, когда в ее семье между ней и мамой происходили незримые конфликты, она, словно чувствовала, что рядом должен быть еще кто-то. И вместе им было бы легче. Намного легче. И Варя не врала себе теперь. Ей показалось, что все это время ее не просто кто-то обманывал. Она сама обманывала себя, не желая слушать то, что говорило ее собственное сердце. Вот поэтому не смогла утрясти все неурядицы, происходившие вокруг нее. Как так поздно... может, еще не поздно... но лучше позже, чем никогда.
Мысленно Варя вспоминала, где под Москвой есть приюты для детей. Иногда они с мамой навещали сирот и, как все благочестивые граждане, помогали, чем могли. Мама часто говорила, что нельзя отворачиваться от чужого горя. А потом вспоминала, как один ее родственник усыновил мальчика, рожденного от фашистского солдата и оставленного русской матерью. Но теперь Варя поняла, что мама это делала не просто по примеру того родственника. Это было нужно ей самой...
Потом она подумала, в каком из приютов мог бы быть ее брат. Кадо ничего не говорил об этом. Как же она не смекнула тогда спросить его... Да куда там, он же напился и был чем-то вроде доски. Но обращаться снова к нему ей уже не хотелось. Она думала, отвернувшись к стеклу от всего мира.
А поезд мерно стучал колесами и приближал ее к событию, которое она с тревогой в сердце предчувствовала уже долгие годы. Но никогда не думала об этом всерьез.
И Москва встретила Варю привычным шумом. Как только она окунулась в, уже знакомую атмосферу, волна тоски по минувшим дням, проведенным здесь, накрыла ее с головой. И те тревоги, и вражеские нападения... здесь она впервые встретилась с Джеймсом. Узнала о подлости ее пристрастного фиктивного отца. И впервые поняла, что такое иметь большую семью. Но, видно, не все еще она узнала о себе. Пришла пора и скоро настанет час. Сомнений не было. Кадо, каким бы подлым ни был, не мог придумать специально для нее эту историю.
Первое, что сделала Варя, после того, как заселилась в самую обычную гостиницу города, прошла к киоску и купила карту Подмосковного района. Айфон с интернетом всегда был у нее под рукой. Но такое наглядное пособие, как обычная бумажная карта, помогали полнее мыслить над проблемой.
В номере она развернула добытую ценность и медленно стала разглядывать всю, изображенную на ней, местность. Конечно, мобилка хорошо помогала ориентироваться в пути, но лучше чем географическая карта, никто не мог подсказать, что нужно делать дальше.
Варя видела не только те объекты, которые ее интересовали, но и все, что было с ними связано. Школы, интернаты, детские сады, дома культуры. Все, где могли бы появляться дети, даже обделенные семьей. Там же, рядом, были скверы, и детские площадки.
Варя хорошо продумала план своих действий на завтра и отметила крестиком первые три детских дома, которые, как минимум, должна была посетить завтра. В блокноте записала их адрес. Теперь можно было включать карту «Гугл». И тут она тормознула. А, ведь, за ней могут следить. В своей записке для мамы она ничего не сказала, куда и насколько уезжает. Значит, ни Селя, ни Кадо, ни Джеймс не смогут ее перехватить здесь и остановить. С их стороны можно ждать и такого выпада. За последнее время она уже ничему не удивлялась со стороны своих родственников, которых любила каждого по своему, и которые не всегда отвечали ей открытой любовью. Еще больше Варя досадовала на то, что корыстные цели для них важнее, чем простые открытые отношения, которые несут в себе меньше опасности, чем они об этом думают.
Глава 23
Джеймс тупо смотрел из окна своего офиса на выхоленный двор. Такое полусонное состояние было не свойственно ему. Но сейчас сон одолевал, как никогда. Все дело в том, что он не спал минувшей ночью. Ничего не делал, просто сидел на кухне в полном одиночестве и пил чай. Ему было о чем поразмыслить.
Накануне он посетил свою маму. Одна из редких встреч. Все время ссылался, что некогда. И эти два часа показались ему пыткой. Сам не знал, почему. Ведь теперь они были вместе. А Джеймса это угнетало. Особенно заурядные вопросы: «Почему ты не женишься, сынок?», всякий раз вводили его в отупение. Для чего ему было жениться? Чтобы, вот так, приходить каждый день в одно и то же место. Есть то, что скажет любимая жена, только потому, что она любимая. Делать то, что скажет она и на все вопросы отвечать: «Да, дорогая. Как скажешь...» Уфф... Нет, это не его.
Он привык спать, где придется. Но, разумеется, с комфортом. Ведь недаром же он воюет столько времени за свое существование. И комфорт он ценил. Ценил все земное. Но только не это. Только не семейный уют, пахнущий плесенью сырых отношений. Нет, ему всегда была нужна семья. Нужна и теперь. Но, если бы знали его близкие люди, как ему требуется от них, чтобы они просто были. Были, пусть не рядом, а где-то далеко. Но чтоб не обременяли его своими требованиями и стабильностью. Вернее, стабильной тоской. В душе он навсегда останется одиноким воином, не требующим сочувствия. А только любви и уважения. А этого ему как раз никто не мог дать. Бескорыстного восхищения его достоинствами. Как оно его окрыляло! Он готов был мир бросить к ногам того, кто хоть на секунду поверит в его правоту. Возможно, в этом и заключалась его правда.
Джеймс набрал номер Елисея:
-- Привет, дружище. Ты ничего не хочешь мне сказать?
-- Пока, нет.
-- То есть как, нет?! – начинал кипеть Джеймс.
-- Не торопись, дружище. События еще не начали разворачиваться, -- в тон ему отвечал Селя.
Он был одним из тех лидеров, которые, обычно умеют подстраиваться под любой контингент и, этим самым, неоспоримо влияют на ситуацию.
-- Так я и хочу знать, в какую сторону они будут разворачиваться. Мне это нужно знать сейчас, а не потом, когда все без меня решится. А потом я ваши промахи переправлять буду!
-- Но в этом и может проявиться твой самый главный промах. Ты можешь помешать естественному развороту.
-- А ты не мешаешь?
-- Я – нет. Я жду. Они сами себя проявят. Вот, когда будет сигнал, тогда и надо будет действовать.
-- Я тебе за что плачу? Ты, скоморох со спицами! Ты должен мне приносить важные известия. И неважные тоже.
-- Прости, брат, я рассчитан на большее. Для такой миссии используй кого-нибудь попроще. Дешевле обойдется. А то я устал ваши промахи исправлять бесплатно.
-- Ах, ты... Ну, ладно. Зайдем с другой стороны. Где сейчас наблюдаемый тобою субъект?
-- Спит в своей постели.
-- Что он будет делать, когда проснется?
-- Не знаю, мысли не читаю.
-- А ты прочти. Я тебе за это деньги плачу.
-- Извини, я не экстрасенс. Ты меня переоцениваешь. Такие услуги стоят намного дороже. А мне моего гонорара хватает.
-- Чтобы ровно через час позвонил и сообщил мне все.
-- Понял, товарищ генерал.
Селя, не дожидаясь команды «отбой», положил трубку. В его планы входило, как можно дольше, продержать Джеймса в неведении и позволить событиям развернуться так, как они того хотели сами.
Глава 24
Алик, проснувшийся после столь бурно проведенного вечера, сладко потянулся в своей законной постели. И эта постель теперь не пахла клопами. Он вспомнил все, что было накануне, и понял, у него все снова хорошо. Кадо снова дает ему задания, значит, он ему нужен. Значит, будет и плата за услуги. Уж как бы строгий дядька не ругал и не обзывал его, но опять и опять прибегает к его помощи. Наверное, никто кроме него лучше справиться с заданием не может. А за «измену родине» тот не парился. Ведь это был, своего рода, хитрый маневр дороже продавать свои способности на рынке сбыта. Ведь так его учил мудрый дядя Кадо, который хорошо соображал в экономике.
И то, что Джеймс может узнать о его возобновлении старых связей, Алика не напрягало. Он намерен был утереть нос и тому и другому. Пусть не воображают из себя вседержителей. Но нужно было быть осторожней на таком скользком пути. И Алик отдавал себе в этом отчет. Вот, только Варя... Как она отреагирует на новую измену? Она может не простить на сей раз. Всегда прощала. Но всему есть предел. И это было единственным облачком на совершенно чистом небосводе.
«Ах, выкручусь как-нибудь и на этот раз, -- решил Алик, -- дядька все равно любит ее больше всех на свете. Как, впрочем, многие, многие, кто ее окружает... Ей вреда от него не будет, однозначно. Остальное все – эмоции. Они имеют свойство проходить.»
Алик встал бодрый и веселый. Принял душ с ароматным гелем. Заказал кофе с пражскими кренделями. Позавтракал и направился по намеченному адресу.
Ему открыла Варина мама. Открыла сразу, словно ждала, что кто-то позвонит. Вот уже целый день она не могла спокойно ни есть, ни спать.
Увидев старого Вариного знакомого, она просияла на минуту. А, вдруг, он что-то знает о ней. Ее строгий вид, как у монашки сменила привычная приветливая улыбка.
-- Ах, Янек, проходи.
-- А где Варя? – с порога поинтересовался Алик.
Последняя ниточка надежды тут же оборвалась с этим непринужденным вопросом. Значит, и он ничего не знает о ней.
-- Пропала Варя, -- всхлипнула Виолетта, утираясь вышитым фартучком.
-- То есть, как пропала? – опешил Алик.
-- Вчера уехала, неизвестно куда. До сих пор не звонит.
-- А-а... Так она с Елисеем в Москву подалась. Он недавно приходил и просил, чтобы их отпустили. Мне дядя Кадо рассказывал. А не звонит потому, что связь в России плохая. Позвонит, когда домой будет ехать и снова через границу перемахнет.
-- Не с ним она, -- сердито кинула Виолетта, -- Селя приходил сегодня утром. Вот, только что, перед тобой. Он тоже не знает, где Варя. И он, так же, как ты отмахнулся. Сказал, такая, мол, жизнь у разведчиков. Только Варя не разведчица. У нее другая жизнь.
-- Отмахнулся, говорите... – Алик понял, что Елисей может что-то знать об ее отъезде, но скрывает. Это его профессия и жизнь. Возможно, сам ее и отправил. Только, вот, Алик теперь не сможет следить за Варей. И это плохо. Значит, денег он не заработает теперь, а, главное, расположения духа начальника.
Он подумал немного и попытался утешить Варину маму:
-- Вы не переживайте. Я сейчас у дяди Кадо узнаю. Возможно, это он дал ей какое-то задание.
Варина мама только головой покачала:
-- Как мне надоели эти игры. Всю жизнь с мужем прятались, все по закоулкам. Но тогда все просто было. Понятно. Кто друг, кто враг. Перед кем промолчать надо, кому доложить. А теперь, слово скажешь сто раз оглянешься. И зачем вы только Варю в это все впутываете? У нее другая жизнь.
-- У нас у всех другая жизнь, тетя Виола. Только она нас не спрашивает, сама всех запутывает. А распутать этот клубок довольно сложно. Не мы его плели и не нам об этом думать. Просто живи, как умеешь.
-- Она не знает ничего. Перестаньте ей жизнь портить.
-- Мы не портим ей жизнь. Просто она тоже живет, как умеет.
Так сказал Алик и удалился, чтобы не сболтнуть чего-то лишнего. Сейчас ему срочно нужно было посетить кабинет Кадо. Алик набрал его номер.
Глава 23
Алик вошел в кабинет, не как гость. Он почувствовал, что нужен сейчас здесь, как никогда. Без приглашения уселся в кресло напротив компьютера Кадо, где недавно сидела Варя и непринужденно попросил:
-- Хорошо бы чашечку кофе с утра. Голова что-то раскалывается.
-- На чашечку кофе ты еще не заслужил. К тому же, сейчас время обеда.
-- Вот как? – искренне удивился Алик, -- А вчера мне казалось, что я заслужил большего. Даже обеда.
Кадо оторвался от компа и сосредоточенно глянул Алику в лицо. Оно еще не отошло после продолжительного утреннего сна. Тот зевнул в подтверждение.
-- Ах, ты, шельмец. Вчера ты был не таков, -- вспомнил Кадо вчерашний разговор и выражение лица Алика, -- Ну, говори, что-то особенное про Варьку узнал?
-- Обсудим эти вопросы за завтраком.
Кадо понял, что дружеская беседа не состоится, пока он не накормит этого пройдоху. Он тут же нажал на кнопку звонка и попросил секретаршу заварить кофе и принести из буфета свежую выпечку.
Алик важно сидел в кресле, мерно покачивался и не хотел даже смотреть в сторону Альбины. Та только раздосадовано хмыкнула почти ему в лицо, когда ставила перед ним чашечку кофе и блюдце с круасанами.
-- Закройте, пожалуйста, дверь, -- вежливо попросил ее Кадо, видя назревающий конфликт между сослуживцами.
Когда Альбина скрылась за полупрозрачными дверями, Кадо строго глянул в сторону Алика, непринужденно уплетающего свой завтрак:
-- Ты сюда поесть пришел? Что с Варькой, говори.
Алик прожевал кусок круасана с яблочным джемом и так же неожиданно заявил:
-- Нету больше Варьки... – и сделал продолжительную паузу.
За эти несколько секунд он успел заметить, как пегие волосы на голове недавнего тирана начинают шевелиться и прическа его от этого становится еще пышнее.
-- То, есть, как нету?! – Кадо начинал понимать, что перед ним сидит великий интриган, который в состоянии сразиться эффектами в интрижках с ним, самым опытным и коварным мошенником, не только в бизнесе. От чего у него сейчас шевелились волосы на макушке, трудно было сказать. Скорее всего, не от печальной новости, а от наглости собеседника.
-- А, вот так, нету, -- продолжал Алик, -- Уехала она. Мать ее сказала. Заплаканная вся. Я думал, с Елисеем, но тот приходил сегодня утром домой. А ее уже не было...
-- Как, уже уехала?! – заревел взбешенный Кадо.
Он понял, что все его планы начинают исполняться, но так стремительно и неожиданно, что недавний подопытный оппонент вышел из-под контроля.
-- Ты где был, когда она уезжала? Спал в совей постели?
-- Никак нет, господин главнокомандующий. Я ужинал с вами, вчера вечером. Следовательно, следить за ней еще не мог.
-- Пройдоха! Зря я вас кормлю.
Алик прекрасно понимал, что он не пройдоха, поскольку не мог быть сразу в двух местах. Поэтому совершенно спокойно сидел на месте и прихлебывал остывающий кофе. Он ждал, когда его командир успокоится, соберется мыслями и даст ему новое поручение. С которым, Алик был уверен, справится быстро и эффективно. Да и кому еще кроме него мог теперь доверять Кадо.
Наконец, «командир» успокоился, сел на место в свое начальственное кресло и закурил. Еще через пару секунд его затяжек «здоровым» никотином», он пришел в свое, обычное состояние. Поразмыслив, глядя в окно, а не на Алика, он неторопливо произнес:
-- Я знаю, куда уехала Варя. И знаю только я. И об этом никто больше знать не должен. Постарайся. Но ты должен следовать за ней по пятам. Слышишь? Ты должен ей помешать. Это моя затея. Моя игра. И вести ее буду только я. Не вздумай плыть против...
Глава 25
Конечно, в коварные замыслы Кадо не входило выполнять все, что он пообещал накануне Алику. В его манере было выполнять обещания на половину и, тем самым, держать всех в повиновении. Именно поэтому он сумел так много добиться в жизни. Но сейчас настойчивость Вари просто выбила его из «седла». Он понял, что зря открылся почти нараспашку и сейчас жалел об этом. Единственное, что его утешало, это то, что он не сказал ей главного. И эта ниточка оставалась единственной, за которую можно было потянуть и вернуть «свою прелесть» назад. Ее поиски должны были быть долгими, мучительными, но безрезультатными. И только тогда она вернется сюда, к нему, как к своему спасителю.
Но напрасно Кадо думал, что никто кроме него не знает, куда уехала Варя. И этот план был задуман изначально не им. И не был он «главнокомандующим» на сей раз. Он даже не представлял, что сейчас выполняет волю другого, более опытного манипулятора.
Селя собирал свой нехитрый багаж. Он знал, предчувствовал, что Алик рванет за «пропажей» в Москву. И добираться он будет не «собаками», как называли поезда за частые остановки «возле каждого столба». Возможно, он полетит самолетом. Ведь скорость ему сейчас важна. Варина мама сообщила сегодня вечером, что он заходил к ним домой. А Елисей должен был следить за своим объектом. Но больше его интересовала Варя. Таким образом, он мог попасть одним копьем в две цели сразу. Следить за Аликом, который неизменно приведет его к основной цели.
Где сейчас находится тот и другой, он легко мог узнать по своему айфону. Но нельзя было выдавать себя. Нужно было осторожно следовать по их следам.
Селя знал, что Алик сейчас находится в аэропорту, как тот и предполагал. Но Елисей был хитрее. Он уже заранее купил билет на самолет до Москвы, но вылетать собирался рейсом на час позже, чем его наблюдаемый. Его подсчеты никогда не подводили. И это уже была не просто интуиция, это была магия его тонкого чутья.
Елисей благополучно подошел к таможне, не выпуская из виду свой объект наблюдения. Он ловко скрывался за спинами окружающих, не выдавая себя со своей небольшой дорожной сумкой. У Алика сумка была немного больше. Видно было, что он рассчитывает задержаться в Москве недели на две. Так, во всяком случае, определил Елисей. И определил, надо сказать, верно. Алик не знал, где искать Варю и решил взять вещей побольше. Вдруг, пригодятся. Мало ли что.
«Да, сыщик из тебя, пока что, никудышный.. – подумал Селя, стоя в очереди перед таможней проверкой, -- Ну, ничего. Со временем может многому научиться. Главное, потенциал...»
Алик уже стоял со своим багажом перед проверяющими и показывал документы. Его попросили пройти через «красный коридор». Он подчинился. Как вдруг индикатор на мониторе загорелся и раздался слабый пронзительный писк – сигнал того, что у проверяемого «не чисто» в карманах. Таможенный инспектор тут же подошел к нему и попросил выложить все, что имелось в карманах у Алика. Тот, с неохотой, вытащил из одного из них красненькую бархатную коробочку и так же недовольно открыл ее.
«Мальчишка... – сразу понял Селя, -- Последний романтик, надеющийся на «авось». Словно в Москве драгоценностей мало. Конечно, Варя заслуживает большего. Чешские бриллианты намного дороже... Теперь ему придется тратится в Москве. Значит, денег надолго ему не хватит. Хотя... у него же богатый покровитель...»
Пока Елисей размышлял, стоя за спинами пассажиров, Алика пригласили в кабинет для составления акта.
-- Вы пытались провезти в Россию драгоценность более 0,3 Сt. Вы знаете, что это может быть уголовно наказуемо.
-- Я не знал, что это драгоценность. Ювелир сказал, что это камень Сваровски.
-- Значит, этот камень краденный. Вы должны сообщить фамилию ювелира и адрес, где брали это украшение.
-- Но это невозможно, -- отпрянул назад Алик, чувствуя, что впутался в историю и его поездка может сорваться именно сейчас.
Елисей наблюдал за этой сценкой со стороны. Ему так же было невыгодно срывать поездку, к которой он лично готовился уже давно. Селя набрал знакомый номер одного из таможенников.
-- Это Селя Пифагоров, -- коротко назвался он, -- Я здесь по важному заданию. Отпустите парня. Я сейчас подойду.
После долгих объяснений и уговоров, Алика, наконец, пропустили, оставив под залог его драгоценность. Алик скрылся за стеклянной вертушкой дверей.
А Селя в этот момент, не обращая внимания на возмущенные реплики пассажиров, подошел к таможне и развернул свою спасительную корочку:
-- Я капитан Московской полиции уголовного розыска, -- представился он быстро и уверенно, -- Только что мне поступило сообщение от моего руководства, что из Москвы сбежал подследственный особо опасный мошенник. Он может скрываться в Польше или Чехии. Возможен возврат домой. Сейчас мне интересны все сведения о только что изъятом драгоценном украшении и его владельце.
Таможенный полицейский под званием майора Чешской полиции кивнул головой и пригласил его в кабинет для составления дальнейших бумаг.
Селя прошел в кабинет, но составлять бумаги отказался. Времени до посадки его самолета оставалось как раз на то, чтобы успеть добежать до трапа самолета.
-- Мне не нужны сейчас бумаги. Только улики. Бумагами займемся потом.
Оставив свои данные, он договорился с местной полицией, что они свяжутся с Москвой и там капитан полиции сможет получить все необходимые сведения об интересующем субъекте со всеми подробностями.
Дело было сделано. Селя удовлетворенно откинулся на спинку сидения и стал спокойно наблюдать за плывущими мимо облаками. Где-то в другом салоне, возможно уже на полпути, к Москве приближался объект его наблюдений. Задачка упростилась теперь для бывшего следователя. Он мог знать не только место нахождения наблюдаемого в данный момент, но и все подробности существования и, даже, телефонные диалоги.
Человеческая неосмотрительность и глупость во много упрощала работу опытного разведчика. И Селя всегда знал, что где-то всегда может быть зацепка за мелочь, выводящая к чему-то очень важному. Поэтому, никогда ни о чем не переживал, не строил планы на будущее. Он знал, что в любой ситуации в первую очередь должно работать его наблюдение, быстрое мышление и анализ данных. И это все переходило в тонкую профессиональную интуицию, которая для несведущего ума казалась мистикой.
Глава 26
Совершенно измотанный и продрогший под обильным Московским снегопадом, Алик возвращался домой, в свою незавидную гостиницу без удобств и комфорта. Близился конец марта и отопительного сезона для пенсионеров и бюджетников. Конечно, формально, тепло должно подаваться в дома до середины апреля. Но уже с середины марта вода в трубах едва достигала 25-30 градусов по Цельсию.
Алик знал, что обогреться и высушить свою одежду в номере до завтра, ему, вряд ли удастся. Единственное, на что он мог рассчитывать, это на чуть теплый душ и на чашку горячего, хотя, дешевого чая. В крайнем случае, на чашку чистой горячей воды. В номере, как ни странно, имелся электрочайник. И Алик спешил утешить себя хотя бы этим.
Он знал, что в его жизни опять началась темная полоса. Кадо снова сверху. Его коварство, на этот раз, превзошло все ожидания. Кто знает, может, он хочет и вовсе избавиться от Алика. Потому и отослал его подальше в эту дыру. Но не звонить и не докладывать о своих безуспешных поисках с намеком на нехватку финансов, Алик не мог. Иначе, Кадо обязательно предпримет какие-то шаги. Впрочем, обеспечивать своего подопечного ресурсами для успешных поисков пропавшей, он не торопился. А тот, в свою очередь, не спешил трудиться на результат. Хотя, был осторожен и не предпринимал категорических действий. Единственное, чего хотел Алик, это найти Варю. Тайно, незаметно для остальных, и рассказать ей все.
Он знал, предчувствовал, что она будет не в восторге от всего сказанного им. Но, ведь, прощала же она его раньше. Впрочем, ей-то все равно ничего сверх страшного не грозит. Все равно, Кадо любит ее больше всех на свете. И эта неистовая любовь, больше похожая на страсть, иногда грозила стать для него роковой. И последней. Кадо, вопреки всем фактам и сплетням, всегда считал Варю своей дочерью. Он был страстно привязан к ней с самой первой минуты ее появления на этот свет. И, единственное, чего добивался от нее – такой же привязанности и признательности. Хотя, верна многовековая истина – насильно мил не будешь. Но Кадо – собственник и плевать он хотел на все истины, так или иначе, оправданные временем.
Как ни странно, Алик тоже был увлечен Варей. А, в последнее время, сильно привязан. Он не знал, как она к нему, но что-то все время мешало ему посмотреть правде в глаза. Она – доброжелательная, хорошо воспитанная, интеллектуально развитая и талантливая. А он? Кто был он в своих собственных глазах? Лузер, неудачник? Нет. Это не те определения, которые могли бы выразить его обиду на самого себя. Он прекрасно знал, что бывает за предательство близких людей. Не от них самих, от жизни... И сейчас он находился здесь, чтобы предать ее в который раз. Хотел ли Алик этого сам... Его намерения в такие минуты отчаяния переходили все границы дерзости и смелости. Иногда он мечтал, как вернется в Прагу и кинет в лицо своему Люциферу все, что он думает о нем. Или нет, он просто скажет Варе все и сделает так, чтобы она к нему не вернулась... никогда... Впрочем, эти намерения оставались только мечтами. Ни на то, ни на другое у Алика не было даже обычных материальных средств. И Кадо об этом не мог не знать. И заранее не продумать все, что было ему нужно.
А выловить Варю в шумной Москве было не просто. Найти легко. Не зря же человечество изобрело айфон с функцией «указания места положения оппонента». Но где она может быть через час, даже через минуту, предсказать было трудно.
Ход мыслей Алика в переходе оборвал голос вынырнувшего непонятно откуда прохожего:
-- Привет. Куда торопишься?
Перед Аликом возник долговязый растрепанный силуэт.
-- Чего вам нужно? Денег? – без тени страха отреагировал Алик простуженным голосом, в котором, скорее, слышалось отчаяние.
-- М-м... Не отказался бы, -- голос прохожего показался Алику весьма знакомым.
-- Нет у меня денег, сам нуждаюсь.
-- А как же твой попечитель? Он тебя не снабжает?
В марте сумерки сгущаются еще быстро, хотя день заметно прибавляется. И в полутемном переходе теперь было совсем темно и сыро. Но Алик изо всех сил всматривался во тьму длинного тоннеля, по которому шел все это время, и которому не было видно конца. Ну, конечно, как же он не догадался. Варькин муж! Вероятно, он выследил невезучего любовника, чтобы свести счеты. Эти копы, даже бывшие, вездесущие, как нечистая сила. Впрочем, бывших копов не бывает.
-- А, с чего вы взяли, что меня послал сюда попечитель?
-- Оп! Сам проговорился, -- весело подхватил его слова силуэт, -- Я не спрашивал, кто тебя послал сюда.
-- Я здесь по своим мотивам и убеждениям. Живу на свои скромные средства, -- Алик тщетно старался придать своему голосу независимой уверенности, но получалось только пристрастное оправдание себя.
-- И каковы же твои мотивы, если не секрет? – любопытно и задиристо выпытывал фантом.
-- Не секрет, -- резко и зло ответил Алик, -- Я люблю Варю и хочу жениться на ней!
-- Жениться? – легко играя, передразнивал силуэт с голосом рыжего копа, -- Это хорошо. Но, насколько мне известно, у Вари есть муж. Тебе это не мешает? Для начала, как минимум, ей придется с ним развестись.
Алику стало казаться, что он спит и ему снится кошмарный сон. А, может, он находится в больнице с горячкой и это всего лишь его бред.
-- Он мне не мешает. И никогда не мешал... мне... он мешает всем... и ей тоже... – захлебываясь собственной горячностью, выкрикивал Алик фразы, -- Его все равно нет с ней рядом... никогда... он только жизнь ей ломает!
-- Ну, хорошо. Это только твое мнение. Ты, ведь, об этом у нее самой не спрашивал?
-- Я видел... я спрошу... спрошу, когда увижу... и женюсь на ней.
Алика всего трясло в лихорадке, он начал заикаться и кашлять. Силуэт понял, что дело может дойти до истерики и ободрительно хлопнул Алика по плечу ладонью, как старый приятель:
-- Ну, хорошо. А что вы потом будете делать? На что жить, и где? За вами, наверняка, ведется наблюдение.
-- Кем? Ее мужем?
Силуэт хмыкнул в темноте, и Алику показалось, что он видит его злорадную улыбку. А тень Варькиного мужа продолжала:
-- Вашим опекуном. Не рассчитывай так легко вырваться из лап того, кто тебя сюда послал, а теперь лишил средств существования.
-- Меня никто не посылал. Я живу на свои средства, -- упрямо повторял Алик.
-- И это ты тоже купил на свои скромные средства?
Перед носом у Алика мелькнул кулон на длинной цепочке, изъятый у него таможенниками в аэропорту. И, хоть, в темноте он почти не видел его блеска, но, мимолетно дотронувшись рукой, понял, что это его драгоценнейший подарок. Капитан быстро спрятал кулон в свой карман.
-- Получишь, когда расскажешь все. Иначе, купить другой свадебный подарок тебе не светит... жених...
Глава 27
Алик понял, что ему и на сей раз не отвертеться.
-- Ну, что, пойдем, побеседуем, погреемся? – радушно пригласил Селя, -- Или ты собираешься один воевать с мафией своими скромными средствами?
Выбора у Алика не оставалось, как последовать за своим новым «покровителем». Хотя, он ровным счетом, ничего не понимал. Какой интерес Вариному мужу помогать своему сопернику? Возможно, он просто хочет его использовать в своих же целях против «мафии». И, таким образом, тоже избавиться от него его же руками. Но это все их грязные игры. Правильно сказала тогда тетя Виола, у Вари другая жизнь. И жить она должна иначе. И Алику вдруг до боли, до щемящего чувства, где-то под сердцем тоже захотелось жить совершенно другой жизнью. Такой, какой он хотел бы сам... такой, как сумел бы построить сам... и какой бы заслуживал. Именно он сам, своими силами. А не тем убогим существованием, которое навязывали ему эти хозяева.
Но сейчас это было невозможно. Для него это навеки останется невозможностью. Он так и останется навсегда марионеткой. Слугой всех господ, существующим на их подаянии. Вечно стоящим перед ними на коленях с мольбой о милости. И они вечно будут пользоваться им, его трудами, его способностями. Загубленными способностями, которые могли бы вырасти в крылатую мечту. Но это теперь невозможно. И они все этого хотят.
В маленьком кафе было тепло и уютно. Елисей ни о чем не стал спрашивать Алика и сам заказал меню ужина. Алику, признаться, теперь было все равно. Он уже и не надеялся, что когда-нибудь станет на ноги и будет полноправным хозяином своей жизни. И меню в ресторане сможет заказывать сам. То, что хочется ему. Он, так же, прекрасно понимал, что ввязывается в опасную авантюру. И какова будет реакция Кадо на сей раз, он предсказать не мог. Хотя, его «опекун» сам виноват в таком развороте событий. Но разве ему это докажешь? Ведь, он – великий человек. Он всегда прав. У него деньги, а, значит, власть. С такими, как он, не спорят, а, молча, подчиняются. Вот только одна беда. Таких, как Кадо, на сей раз, оказалось много. А он, Алик – всего один...
Селя выложил на стол перед Аликом дорогую побрякушку и опять спросил:
-- Узнаешь, поближе? Сваровски...
-- Да, узнаю. Откуда это у вас?
-- Сорока на хвосте принесла. Просто хотел, чтобы ты подарил его Варе. У меня все никак не получается. Да и финансов таких скромных не хватает.
-- Хотите сказать, что у меня получится?
-- Я, думаю, да. Ты, ведь, за этим вез его сюда.
Алик недоуменно глянул на Елисея:
-- Вы опять меня подбиваете... впутываете... Ведь вы же знаете, что за мною сейчас следит... тот, кто послал меня сюда и кинул.
-- Знаю. И предполагаю, что он не планирует вашей с Варей встречи. Судя по раскладу карт...
-- Вы еще и на картах гадаете? – иронично усмехнулся Алик.
-- И на кофейной гуще тоже, -- в тон ему поддержал беседу Елисей, -- А, хочешь, я тебе будущее предскажу. Пей кофе, -- Селя пододвинул ближе к Алику чашку с дымящимся кофе.
-- Я сам его могу рассказать.
-- Вряд ли. Если бы мог, не попадал бы постоянно в неприятности, -- сделал вывод Селя, потом, подумав, предложил, -- Хотя, это забавно. Рассказывай.
Алик начал говорить ему все, что хотел, не задумываясь о последствиях. У него опять начался тот период жизни, когда он не мог себя контролировать и задумываться о последствиях.
-- Вы – бывший капитан Московской полиции, вышли в отставку по состоянию здоровья. Вам тяжело было жить финансово и морально, и вы стали впутываться во всякого рода авантюры. Они разнообразили вашу никчемную жизнь, учитывая, что вам за это еще и платили. А потом еще и богатую наследницу отхватили себе в жены. И она теперь у вас под каблуком!
После последних фраз, сказанных с таким пылом и упрямством, Селя чуть не расхохотался на весь зал, едва сдерживая себя. На них стали оборачиваться. Селя, насилу, подавил свой смех. Взглянул на изумленного Алика и задал ему еще один резонный вопрос:
-- Ну, это все в прошлом. А, что ты скажешь о будущем?
-- Вы не любите Варю, -- упавшим тоном произнес Алик, -- Вы сейчас работаете на Кадо, а, потом, сдадите ему нас.
-- Не угадал. Плохой из тебя ясновидец, -- пришел к выводу, насмеявшись, Елисей, -- А ты любишь Варю?
-- Люблю, -- уверенно заявил Алик.
-- Давай проверим, -- без азарта в голосе предложил Селя, -- Сдавать я вас не собираюсь, поскольку, работаю только на себя. И мне, поверь, крайне не на руку, если Кадо узнает про вас все. Значит, рухнут и мои планы.
-- И как вы собираетесь проверять мои чувства? – хитро прищурив глаза, спросил Алик.
Он предполагал, что его... нет, теперь их, опять используют в нечестной игре. От Сели не ускользнула и эта нотка эмоций собеседника. Он ровным тоном продолжал:
-- Ты должен добиться с ней встречи. Но добиться без моей помощи. Разумеется, в свой сырой номер ты ее не поведешь. И деньжат на ухаживания, и половины цены такого кулончика, у тебя сейчас нет. И она поймет все... И тут тебе, как раз, понадобится моя помощь. Ты только выследи, где она остановилась и добейся с ней свидания.
-- Да она каждый день меняет гостиницу. Все время перемещается... Разве, за ней угонишься?
-- А ты должен предвидеть, Оракул. Ты же любишь ее. Кому же, как ни тебе, лучше других знать, где она будет завтра.
Алик смутился, но Селя был неумолим:
-- Это твое первое задание. Найдешь ее, получишь презент, -- Селя поднес к лицу Алика блестящий кулончик на золотой цепочке. Тот маятником раскачивался то в право, то влево, -- Когда справишься,
маякнешь.
Глава 28
Варя уже начала уставать от бессмысленных поисков. Ею стало овладевать отчаяние, которому она старалась не поддаваться. Ни в одном приюте, ни в одном интернате никто ничего не слышал о подобной истории, рассказанной ею. Она даже обратилась в родильный дом Ейска, где появилась на свет сама. Но строгая заведующая архивом коротко ответила ей, что, если мать жива, то спрашивать надо только у нее. В противном случае, разглашать тайну рождения они не имеют права.
И эти последние слова, сказанные таким категоричным и жестким тоном, чуть не поставили точку в ее дальнейшей судьбе.
Но Варя не имела права идти на попятную. Что скажет она маме, когда приедет домой? Ведь и та была обманута в свое время. Как она перенесла утрату родного ребенка?
Варя лежала на диване в чистом комфортном номере и бессмысленно смотрела в потолок. Когда-то они с Селей размышляли на эту тему, что не нужно торопить события. Ситуация может разрешиться сама собой. Но как можно не торопить жизнь, если она проходит. И проходит очень быстро.
Варя тупо уставилась в окно. Вдруг, нужное видение промелькнуло у нее в голове само собой. Детский приют рядом с ее родным Ейском. Она глянула на карту Подмосковья. Около Ейска их было целых три. Варя стала наводить справки в интернете. Самый старый, куда мог попасть ее брат-двойняшка, был только один. Год его открытия – 1973. Как же она сразу не догадалась его посетить. Завтра держать курс туда. А сейчас – спать.
Утром Варя, наспех позавтракав, выскочила из номера. Мысли о возможной удаче не покидали ее. Через полчаса она уже приближалась в междугородней маршрутке к родному Ейску.
-- Мы не можем дать вам подобную информацию без соответствующих документов и согласия вашей матери. К тому же, тайну усыновления, даже спустя так много лет, выдавать мы не имеем права, -- четким речитативом говорила заведующая.
В очередной раз Варя слышала эти нелепые доводы «хозяев жизни». Ее жизни. И это было последней каплей крушения ее надежд. Слезы готовы были сорваться с ее потемневших, как мартовское небо, синих глаз. Слезы обид от унижений. Но стальной характер подхватил их. Мольбы и просьбы вмиг обернулись в волевую интонацию голоса:
-- То, есть, как это, не имеете права? Я имею на то право. Я его родная сестра. Мы родились в одном и том же месте, в одно и то же время. У нас одна мама и один папа. И наша мама имеет право знать, где ее сын. И ребенок из нашей семьи имеет право знать своих настоящих родителей, которые до сих пор ищут его. Даже спустя много лет.
-- А, где, позвольте вас спросить, вы были раньше? – пошла в наступление заведующая, -- Только не говорите, что ваша мама сначала оставила его в роддоме, а потом, спустя много лет, у нее проснулась совесть.
-- А я такого и не скажу. Потому, что мою маму обманули тогда. Ребенок был похищен неизвестным лицом. С помощью таких служащих структур, как вы. А теперь обманывают меня. И вы способствуете этому обману. И у вас никогда не проснется совесть. Даже через много лет.
Варя безотчетно сжала кулаки. Она не помнила, где находится. Только слышала частый стук своего пульса, где-то на тоненькой артерии сжатой ладони. Заведующая вдруг опустила глаза в пол и немного снизила голос. Казалось, она поддалась натиску вопрошающего лица.
-- Девушка, вы задаете нам непосильную задачу. Вы ведь сами толком не знаете ни имени мальчика, ни фамилии. К тому же, ваша история о похищенном брате наводит мысли на криминал. Уж не хотите ли вы сказать, что наш приют торгует детьми? Или же с вашей помощью выяснится, что наш персонал причастен к похищению ребенка. И при живой матери, которая ничего не знала о своем втором ребенке, его отправили в детдом. В наш детдом. Пусть, прошло много времени, но посудите сами... А наш приют имеет безукоризненную репутацию. К нам спонсоры со всего мира приезжают... С Италии, например, -- ворковала заведующая, -- Вот, недавно, здесь был... – она с гордостью указала на портрет симпатичного человека в шляпе, висевший на стене, -- Кадо Люцеффо, владелец угольной корпорации...
-- Что? – привстала Варя со стула и уставилась на фотографию, словно видела ее впервые, -- Так, он здесь был?
-- Что с вами? – удивилась заведующая.
-- Да, так, ничего...
Варя выскочила за двери, не отвечая на вопросы заведующей, которые неслись за нею вслед.
Глава 29
Варя, не помня себя, выскочила в коридор. Сомнений у нее не оставалось. Она опять попала в ловушку. Но зачем ему это? Правда ли все то, что он рассказал ей? Он опять соврал... Возможно, просто хочет избавиться от нее, потому, что она мешает его планам...
Мысли хаотично и лихорадочно кружились в голове. Чтобы успокоиться, Варя подошла к окну и оперлась о подоконник. Достала маленькую бутылочку воды, стала пить небольшими глотками. Ей так нужно было успокоиться сейчас и собраться с мыслями.
-- Вы кого-то ищите? – услышала она участливый голос позади себя.
Варя смахнула слезу с ресниц и обернулась.
Рядом с ней в белом халате стояла воспитательница – женщина старше средних лет, и сочувствующе смотрела на Варю.
-- Да, ищу, -- с горечью в голосе отозвалась Варя.
Она уже не имела никакой надежды на то, что вся эта история, вообще, реальность. Только чувствовала себя, словно, в небытие. Может, она тоже теперь просто иллюзия. Плод чьего-то воображения. Ей нужно было рассказать все кому-то. Сбросить ненужный груз со своей души.
-- У меня брат пропал, -- робко продолжила Варя, сомневаясь, что она не напоминает сумасшедшую, -- Тридцать лет тому назад. Возможно, его отправили сюда.
-- А как зовут его, не помните, -- все так же участливо отозвалась воспитательница мягким тоном, каким привыкла разговаривать с детьми, -- Как фамилия? Я здесь давно работаю, многих помню. Как их забыть... Тридцать лет назад была еще девчонкой, полы здесь мыла. Но детишек, все равно, нянчила.
-- Я не помню, как его зовут. Я была тогда маленькая. Его из роддома забрали. То ли перепутали, то ли украли... – Варя опять сдержала дрожь в голосе, -- Я даже не знаю, под какой фамилией его поместили в приют... и в какой...
Чуткая воспитательница не могла не заметить волнение Вари.
-- А ваша-то фамилия как?
-- Елагина, -- уверенно и внятно произнесла Варя, немного успокоившись.
-- Елагина, -- повторила воспитательница, -- Помнится что-то такое. Ах, вот. Необычный такой мальчик. И история у него необычная. Все тогда только о нем и говорили. Вроде, мать-одиночка, от него отказалась. А дочку его, двойняшку, с собой забрала. Его сюда дядя родной привел по отцовской линии. А отец ни его, ни сестру его не признавал своими. Это он всем так рассказал. Как сейчас помню, мальчик к нему все время подбегал, когда тот навещать приходил. И звонко так кричал: «Дядя Кадя... дядя Кадя...». А за ним следом вся детвора. У дяди Кади для всех и каждого всегда гостинчик имелся. Видно, не жадный был у него дядя... – воспитательница покачала головой.
-- Почему был? Он и сейчас есть, -- Варины глаза снова залучились ясным светом, -- Это он мне все рассказал. Только не оставляла моя мама своего ребенка. Ее обманули. И она вовсе не одиночка. Просто у мальчика два отца...
-- Ох, уж, эти отцы. То ни от одного помощи не дождешься, то сразу двое, -- снова покачала сокрушенно головой воспитательница, -- А дядя ваш хорошим человеком оказался. Он и сейчас детишкам помогает. Любит их, сразу видно. И они его. Окружат, когда он приходит. А дядя Аркаша, как они теперь его называют, часами с ними время проводит. Побольше бы таких дядей.
-- Он только не сказал, как звали мальчика, -- не слушая восхищения постороннего человека, все говорила о своем Варя, -- Сказал только, что его в другой детский дом перевели и ниточка оборвалась. А свое опекунство он тогда взять не мог. Да, ему и не дали бы. Ведь он не был женат, -- довершила она на ходу конец истории, который и сама смутно представляла.
-- На счет усыновления, не знаю... – задумчиво произнесла воспитательница.
-- А как звали-то его? Брата моего.
-- Вот, хоть бы вспомнить... имя такое, иностранное. Он сам себя все называл Оша... Оша... Буквы-то не выговаривал. Ах, вспомнила. Оскар, вот как его звали. Точно, Оскар Елагин. Вот как.
-- А куда перевели его потом?
-- Вот этого, деточка, не помню.
-- Спасибо вам огромное, что рассказали! – сияла Варя, -- Я теперь точно знаю, что он у меня есть. Но как же я смогу узнать, где он сейчас? Что же я скажу маме? Ведь я обещала его найти...
Воспитательница глянула на красивые заплаканные глаза Вари и осунувшееся бледное лицо, и решила помочь.
«Давно, наверное, ищет, бедняга... Видно, с ног сбилась..» -- подумала она, а вслух предложила:
-- Вот, что, деточка. Оставь свой телефон и адресок, желательно. Я по своим связям постараюсь что-то узнать в короткое время и тут же свяжусь с тобой. Даже, если, не узнаю, все равно, свяжусь... чтобы ты, не ждала.
-- Ой, спасибо! Я вас так хочу отблагодарить... – Варя нырнула в свою сумку за презентом.
-- Что ты, не нужно! – отпрянула воспитательница.
-- Это от всей души. Может, вам нужно!
-- Жизнь еще не такие судьбы ломала. Но я на этом наживаться не стану. Чужое горе возвращается. Другим нужно помогать.
-- Но я вам тоже хочу помочь. Вы и так мне помогли. Я почти у цели. Возьмите, я обижусь.
С этими словами Варя сунула в руку растерянной воспитательнице несколько купюр:
-- А, если сами не хотите, деткам купите что-нибудь.
Глава 30
Уже несколько дней Варя сидела, как заколдованная принцесса в замке, в своем номере. Ей казалось, что, как только она покинет свою обитель, тот час же пропустит что-то важное в своей жизни. К ней обязательно принесут известие. И принесут именно сюда, как было договорено.
Она целыми днями сидела у окна и смотрела на, проходящих мимо по улице, прохожих.
«Оскар Елагин... Оскар Елагин... Оскар Елагин...» -- повторяла она магическое имя, словно он сам мог к ней прийти.
Варя даже на стекле стала выводить дорогие сердцу инициалы. О.... Е.... Разными почерками, разными величинами, пока все запотевшее стекло полностью не укрылось росписью. Все, как у Пушкина, только с другим значением. Ей вспомнились строки:
«...На стекла хладные дыша,
Задумавшись, моя душа,
Прелестным пальчиком писала
На отуманенном стекле
Заветный вензель О. да Е.»
И, вдруг, Варя вспомнила слова Кадо, о том, что он сам дал имя мальчику, которое потом, не один раз менялось. Вероятно, менялась и фамилия. Хитрый Кадо, наверняка, спрятал мальчишку. А сведения о нем знает только он. Судя по всему, его следы найти просто не возможно. Но последние угольки надежды в своей душе Варя гасить не хотела. Она терпеливо ждала.
Ведь работа, проделанная ею за это время, была сделана не безрезультатно. И, если она узнала, что у нее есть где-то брат, значит, есть шанс встретиться с ним. И, возможно, он ходит где-то рядом и не знает ничего о Варе, его родной сестре. Его неразлучной половинке, которая должна была сопутствовать ему все эти годы. О своей маме. Обо всем, что происходило с ними все эти годы. Возможно, они встречались уже не раз и не знали ничего друг о друге.
Интересно, как он может выглядеть? Варя начала представлять себе своего брата-близнеца. Наверное, он смуглый и темноволосый, как Джеймс. Ведь в их роду все мужчины темные и кареглазые. Возможно, он невысокий и коренастый, как Северий. А, может, высокий и сухощавый, как дядя Кадо. Признаться, понять до конца, кто ее настоящий отец, Варя так и не смогла. Да ее это не слишком-то и волновало. Она не могла отдать предпочтение кому-либо из них, и считала приоритетом во всем личные отношения с каждым. Но теперь у нее есть брат. Еще один, возможно, младший. И как же она хотела встретиться с ним.
На третьи сутки своего добровольного заключения Варя решила выйти на свежий воздух. Ей почему-то стало казаться, что как только она выйдет на улицу, сразу же встретит его. Здесь, в Москве.
А, на встречу, ей в неуклонном направлении двигался одинокий, покинутый всеми, человек. Одинокий еще и оттого, что чувствовал себя совершенно ненужным никому, даже, самому себе. После того, как Варя уже три дня проживала по одному и тому же адресу, он все же, решился столкнуться с ней. И столкнуться совершенно случайно. Сочинить красивую легенду о судьбе, которая все время толкает их друг к другу, и назначить встречу. Только чудилось Алику, что их встреча будет последней. Ведь у Вари есть муж. Вряд ли она захочет расстаться с ним. А, значит, и танцевать больше не захочет. Мысленно Алик уже поставил крест на карьере танцора. Поскольку лучшей, более органично сочетающейся с ним пары и более талантливой партнерши, ему уже не найти.
Выйдя на улицу, Варя, по старой памяти, свернула в тот сквер, где она когда-то встречалась с Аликом. Ностальгия по родным местам мучила ее все чаще заграницей. Может, она здесь в последний раз. И другого случая уже не представится.
Варя медленно гуляла по парку.
-- Девушка, вы скучаете? – услышала она озорной знакомый голос рядом.
Тот же самый вопрос он повторил на польском, потом на чешском языках. Варя быстро оглянулась:
-- Алик! – радостно воскликнула она так, словно только его появления и ждала сегодня, -- Что ты здесь делаешь?
-- Да, так, молодость вспоминаю, -- меланхолично ответил тот, -- Помнишь, как мы с тобой гуляли здесь?
-- Помню. Я тоже многое вспоминаю. Обдумываю. Знаешь, теперь все как-то не так. Я другая стала. А ты только за воспоминаниями приехал?
-- Можно сказать, что так, -- хотел соврать Алик.
Но потом он вспомнил о недавних своих намерениях, рассказать Варе правду, которую она заслуживает знать.
-- Если честно, Кадо послал, -- намного серьезнее сообщил Алик, -- Дело есть одно.
-- Опять эти грязные дела! – в отчаянии всхлипнула Варя, -- Когда же им будет конец?! У него только выгода на уме. Судьбы его не интересуют.
Алик отвел взгляд. Он понял, что неудачно выбрал момент для открытия истины для Вари. Она, либо не готова к этом, либо сама знает многое. Но, в любом случае, Алик почувствовал, что не сможет сейчас, сегодня сказать Варе все. И то, что он послан Кадо следить за ней. И про ее мужа, который тоже сейчас наблюдает за ними. А, главное, он не сможет... никогда не сможет... сказать ей, что любит ее.
Совершенно неожиданно для Вари, а, главное, для самого себя, Алик произнес непринужденным тоном:
-- Встретимся? Как в старые добрые времена... Я недалеко номер снимаю.
-- Твои дела не помешают? -- уже немного спокойнее спросила Варя.
Ей самой нравилось проводить время с Аликом, когда было тяжело на душе. Он умел скрасить ее печаль своим непринужденным веселым нравом.
-- Мои дела, это только моя забота, детка, -- заверил он и чмокнул Варю в губы так страстно, что она забыла думать о чем-либо вообще, -- Так, что, прейдешь?
-- Нет... – поразмыслив, ответила Варя, -- Давай, лучше у меня. Я жду звонка на все телефоны... и на гостиничный.
-- От своего? – вздохнул Алик.
Варя промолчала.
Глава 31
Алик торопливо набрал номер Елисея, когда Варя отошла в сторону.
-- Я ее нашел, и мы встретились, -- докладывал он негромко в трубку, -- Сегодня у нас свидание. Она пригласила меня к себе. Сейчас мы будем у нее.
-- Идите, -- дал распоряжение Елсей, -- Я здесь, не далеко, возле редакции газеты «Московские сплетни». По делам справляюсь. Я подойду к гостинице и принесу все необходимое. Спустишься, я тебя наберу...
Селя подошел к гостинице вовремя, как обещал. Алик, едва, успел посадить Варю в лифт, как зазвонил его телефон. Галантный кавалер предупредил даму, что вынужден на несколько минут отлучиться, и вышел на улицу.
В номер Алик поднимался уже богатым и успешным. Но, как же, ему самому надоела эта «успешность» за чужой счет. Омерзение охватывало его всякий раз, когда он брал эти деньги, поданные ему каким-нибудь наставником, как милость, как то, за что он будет расплачиваться долгие годы. И, всякий раз, он клялся себе, что этот раз будет последним. Давал себе слово встать на ноги самостоятельно. Но, как только, он делал попытку подняться, чья-то невидимая рука опускала его ниже плинтуса.
Не судьба, видно, быть человеком. И Алик пообещал себе сегодня в ту самую минуту, когда поднимался к Варе в номер, что видится с ней сегодня в последний раз.
Они зажгли неоновые свечи. Официант принес им ужин на двоих. У Вари на груди уже красовался кулончик.
-- Нам так много нужно сказать друг другу сегодня, -- словно, читая мысли Алика, издалека начала Варя.
-- Тихо, молчи, не надо, -- Алик прижал указательный палец к губам Вари, -- Я знаю все, что ты скажешь. И не хочу это услышать сейчас. Не переживай. Этот вечер последний между нами. Я ухожу из твоей жизни... навсегда.
-- Куда, Алик? – Варины глаза наполнились ужасом, -- Куда ты уходишь и зачем?
-- Я уезжаю далеко. Так надо. Но сейчас я хочу побыть с тобой. В последний раз.
Он страстно прижался к ее застывшим губам своими, пылающими слезами страсти и обид, устами.
-- Полюби меня... в последний раз... – почти умолял Алик, -- Ведь мы больше никогда не будем вместе. Возможно, никогда больше не увидимся...
-- Нет, Алик! – Варя отпрянула назад, -- Не надо... Вот, сейчас, не надо. И подарков не надо... забери... – она сняла кулон и положила на стеклянный столик перед Аликом, -- Я давно уже хотела сказать, мы – просто друзья.
Алик сел в непринужденную позу и опустил голову. Он глубоко вздохнул так, словно камень упал с его души и спокойно произнес:
-- Да, я знал это. Я ждал этой минуты, но не думал, что ты скажешь все именно сейчас. Я просто хотел попрощаться.
-- Алик, мы всегда будем друзьями. И я смогу быть рядом, когда ты захочешь, когда тебе это будет нужно.
-- Нет... не надо, Варя... – сдавленным голосом произнес Алик.
Он отстранился от нее и, вдруг, стал каким-то чужим, холодным. А Варя придвинулась к нему ближе и стала гладить, утешая, по горячему плечу. В свете неоновых лампадок она видела его четкий профиль и растрепанные волосы. Внимательно изучала на прощанье каждый изгиб грациозного тела. Ее взгляд остановился на его плече. Там, где должен быть шрам от прививки оспы, на выступающем бицепсе виднелась небольшая наколка. Почему Варя раньше не видела ее? Да, просто, она никогда не была увлечена Аликом всерьез... Сделана эта тату была, судя по всему, давно. Вероятно, еще в детстве. С возрастом кожа на плече растянулась, и рисунок потерял четкие очертания. Но, все еще, можно было различить узорчатую рамку и надпись в ней.
-- Алик, что это? – спросила Варя.
-- А... это пацаны взрослые в детстве выбили, -- безразлично отмахнулся Алик, -- Мне было лет пять тогда. Я боялся, брыкался. Они связали и накололи. У меня рука потом напухшая целую неделю была. Но взрослые парни убеждали, подбадривали – это мой документ теперь. Не потеряется. Так было нужно.
-- Как так, связали, накололи... Это же насилие! – ужаснулась Варя, -- Что за дикие игры? А родители твои разве не вступились?
-- Нет, -- коротко и безразлично отвечал Алик, -- У меня никогда не было родителей...
-- Как? – слова застряли у Вари в горле, и она не могла больше сказать ни слова.
-- Да, вот так. Я в детдоме вырос. Меня дядя Кадо туда принес еще младенцем. А потом опекал всю жизнь. Я теперь ему должен... благодарить...
Алик смущенно опустил голову себе на ладони и сжал ее, словно в приступе мигрени.
Варя глянула внимательней на наколку. В узорчатой рамке, едва различимо красовались узорчатые буквы: «О да Е». Она не верила тому, что видит, тому, что слышит. И вид у нее был обескураженный в этот момент.
Глава 32
Варя, не отрываясь, смотрела на странное тату на плече Алика несколько секунд. Смутная догадка осветила ее уставший мозг. И все события, промелькнувшие за последние несколько дней, выстроились в памяти цепкой чередой, не желая уходить из нее.
-- Алик, почему ты мне ничего не рассказывал об этом?
Алик смущенно глянул на нее. Как он мог рассказывать, что в знак благодарности своему «спасителю» он должен был снова и снова предавать милых ему людей. Что, по большей части, именно он являлся причиной их неприятностей и разбитых сердец. Ведь он вынужден был жить по правилам, которые диктовал его покровитель. А теперь, Алик чувствовал, что настало время расплаты. И он просто обязан рассказать Варе всю горькую правду. Возможно, она сама выгонит его сейчас и никогда больше не захочет знать. Но Алик был готов и к этому.
-- А чего рассказывать, -- решил начать блудный сын все по порядку, -- Мать в роддоме бросила. Спасибо, дядя Кадо подхватил. Он, говорят, близко знал эту... ну, не важно... Потом ходил, навещал и меня и других детей. Правда, когда я стал подрастать, он все время меня в другие интернаты или приюты переводил, и имя мое менял. А эта наколка – память о моем настоящем имени. Он пацанов старших попросил, чтобы они ее сделали... Я от воспитателей долго прятался с перевязанной рукой. Говорил, ударился. Хорошая память, чтобы я окончательно не забыл, как меня вначале звали... а я забыл...
Алик тяжело произносил каждое слово. Варя внимательно слушала. Ей тоже становилось все тяжелее и тяжелее на душе, словно, кто-то перекрывает к ее дыханию доступ воздуха.
-- Алик, ты ничего не знаешь о своей матери?
-- Нет, -- коротко ответил тот, -- Какое мне теперь дело...
-- И ты ничего не знаешь о своей семье?
Алик внимательно глянул на Варю. Она поняла его взгляд. Он не хотел отвечать на ее вопросы. Но Варя не сдавалась. Она заставляла глотать его горькую пилюлю, которую глотала сейчас и сама.
-- Почему же твой любимый дядя Кадо ничего не рассказал тебе об этом?
-- Я не спрашивал.
-- А зря. В прочем, он тебе и так много наврал. Ты знаешь, что у тебя есть... – Варя вдруг похолодела от последнего слова, которое ей было суждено самой произнести сейчас, -- У тебя есть... сестра...
Алик опять внимательно глянул на Варю. Он был серьезен, как никогда:
-- Ты что-то знаешь о моей семье? – словно с сожалением произнес он.
-- Я знаю все о твоей матери... Она не бросала тебя, ее обманули...
Варя почувствовала, что горький комок ежом застрял в ее горле. Она поняла, что сейчас скажет такое, после чего, ей, возможно, не будет прощения. А, может, это все только снится ей сейчас. Варя почувствовала, как слабеет. Мысли мелькали в голове яркими вспышками, как у безумного человека. Ей не верилось в происходящее сейчас с нею, словно это было не с ней. Варя почувствовала, что может не совладать с собой и... ничего не сказать... никогда. И она собрала все свое мужество в кулак. Но Алик безразлично откликнулся:
-- Какая теперь разница....
-- Нет, ты не прав... разница в этом есть. Между нами есть... разница... или сходство. Я знаю... я знаю, как тебя звали там... в Ейском детдоме... Потому... потому, что мы родились в одном роддоме... в один день... от одной матери... и отца... – как заклинание, не помня себя, произнесла Варя.
Алик обескуражено смотрел на нее.
-- Оша... ты себя тогда называл Оша... – продолжала Варя, глотая непослушные слезы, которые горошинами катились по ее пылающим щекам, -- Ты помнишь... Оскар. Дядя Кадо назвал тебя Оскар. Оскар Елагин – вот твое настоящее имя... И я искала тебя так долго... и нашла. Здравствуй, братик!
Алик смотрел прямо в лицо Варе. Ему не верилось, что это все правда. Но ее сведения во многом совпадали. Значит, Кадо обманывал его всю жизнь. Его мама и сестра находились рядом с ним. И у него самого всегда был выбор, идти против них или оставаться с ними. И он всегда выбирал первое, возвращаясь к своей прежней жизни, в глубине души чувствуя, что неправ. И он не знал, где ключик к его неудачам. Но этот ключик ему всякий раз подкидывал, все тот же, неоднозначный Кадо. Алик не слушал самого себя. А теперь – вот она, его двойня, его зеркало, его противоречие и половинка... его расплата. Она смотрела прямо в его лучистые глаза. Как она могла раньше не догадаться?! Стальные глаза, светлые волосы, высок и строен. Наполовину смущенная улыбка быстро сменялась бесшабашностью и вспыльчивостью. Экспертизы не нужно было устанавливать! Вот, почему ее всегда тянула к нему какая-то странная привязанность, граничащая с жалостью и всепрощением. Вот, почему Селя... эти слова... он все знал.
-- Что? Что я слышу?! Это неправда... Не может быть! – Алик, вдруг, вскочил и стал метаться по комнате в панической атаке, -- Я вспомнил... да, я вспомнил... – повторял он как в кошмарном сне, -- Дядя Кадо называл меня... Оскар. Он говорил, что я буду талантлив... мое имя связанно с победами... и он ждал от меня... побед...
В следующую секунду произошло такое, чего Варя не ожидала. Алик выскочил на балконную лоджию и вспрыгнул на перила балкона. Варя в ту же секунду устремилась за ним. Она стояла, замерев, рядом с ним и молящим голосом тихо повторяла:
-- Нет... Алик, нет! Не надо Алик, мы любим тебя... Я не смогу с этим жить...
Алик не помнил сам, что он делает. Он слышал мольбы сестры рядом и, вероятно, они вернули его к реальности. Он уже хотел спрыгнуть с узких перил на пол лоджии. Нелепо улыбнулся, делая вид, что ничего страшного не стряслось. Ему просто захотелось... Но в этот момент его босая нога скользнула по краю перил... Алик не ожидал такого поворота и, неуклюже взмахнув руками, сорвался вниз... по ту сторону перил. Падая, зацепился за узорчатую оградку руками и повис в воздухе.
Варя подскочила к нему и протянула свою ладонь сквозь узорчатые разъемы. Она изо всех сил пыталась подтянуть его протянутую ей ладонь к себе. Но сил ее оказалось слишком мало. А Алик беспомощно болтался над бушующим, как океан, ночным городом и рисковал сорваться в его бездну. Вот-вот... еще немного... Но силы покидали ее... она не могла удержать то, что было не суждено.
-- Помогите! – кричала Варя так громко, как могла.
Ее рука ослабла. Пальцы Алика разжались, и он сорвался вниз прямо на грохочущую автомобильную дорогу. Варя закрыла в ужасе глаза....
Наступила минута затмения. Она только что нашла брата и... потеряла его. Что теперь сказать маме? Его маме...
Прошла минута, а, может, две, а, может, целая вечность. В шумном вертепе повисла тишина. Варя ничего не слышала. Ей показалось, что она сама провалилась в пропасть небытия. Резкие гудки машин снизу постепенно привели ее в чувство. Они все кричали наперебой о том, что их никчемная жизнь продолжается... Но никаких сигналов о том, что с большой высоты упал человек... Никаких криков о помощи...
Слабый стон донесся откуда-то снизу. Он возвратил Варю к себе. Она открыла глаза и, усилием воли, глянула вниз. На широком выступе здания, раскинув руки, лежал Алик.
Варя тут же перелезла через перила балкона и, рискуя сорваться вниз, поспешила брату на помощь. Она склонилась над ним, вытирая ладонью кровь с его разбитого лба. Алик открыл глаза:
-- Ты... я... я не стою тебя... даже того, чтобы быть твоим братом, -- он хватал пересохшими губами воздух, задыхаясь от боли, -- Ты была моей любовницей... моей любимой... моей подругой... А я... я предавал тебя столько раз... шпионил и доносил... А ты... ты прощала... всегда... и я пользовался этим. А теперь... ты – моя сестра... Мне нет прощения!
Алик закрыл свои небесно-голубые глаза. Он не в силах был смотреть на Варю. А ее, такие же, стальные с синевой глаза сияли радостью, что теперь не придется расставаться ни с кем...
И еще один постулат возник перед Варей, словно сам спустился с темных небес. НЕ УКРАДИ. Не укради чужое счастье. С чужим никогда счастлив не будешь, как и обманывая самого себя.
Получается, все это время она обманывала и обкрадывала только себя. И это все выпало ей как спасение или... как новое испытание. Одна только мысль кружилась мухой в голове: как Джеймс обрадуется, когда узнает, что у него теперь есть младший братишка!
-- Есть... Есть и тебе прощение, -- Варя гладила его взмокший лоб, а ее бледные губы говорили свое, -- Нам всем есть прощение... Мы просто все перепутали: вражду и понимание, дружбу и любовь... все спуталось в один клубок. Но теперь все распутается, все станет на свои места, если только мы сами этого захотим. Ведь теперь мы – единое целое. Мы – одна семья. Ты всегда хотел иметь одну фамилию со мной. И теперь она одна для нас двоих. Мы никогда больше не будем вместе. Но и не расстанемся никогда.

Спустя месяц все газеты Москвы кричали одну и ту же сногсшибательную новость. Из далекого радужного Парижа, совершая очередной тур выступлений по Европе, со своей концертной программой наконец-то решили посетить родные места выходцы из Москвы брат и сестра Оскар и Аврора Елагины.

26.02 – 17.13.2020г