Под черным крылом Горюна. Часть 1. Главы 13-14

13

Выпив горячего сладкого чаю, Новицкий согрелся и уснул. И спал бы до вечера, но Лукерья принесла ему тарелку щей и ароматных свежевыпеченных булок. Нехотя Новицкий поел. И после этого почувствовал себя намного лучше.
— Барин, вас уже часа два как Иван Лодыгин дожидается.
Лукерья поставила пустую тарелку на поднос, смахнула широкой ладонью крошки со стола.
— Где он? — зевая, спросил Новицкий.
—На кухне сидит. Не уходит. Говорит, барин меня видеть хотел.
—Позови-ка.
Иван Лодыгин оказался точной копией своего отца. Такой же высокий, кряжистый, с толстой короткой шеей и красным лицом, только лет на тридцать моложе. Русые, крупными завитками волосы, волнистая борода. Глаза серые, смотрят прямо: чистый, незамутненный недобрым помыслом взгляд. В белой льняной рубахе и смазанных дегтем сапогах. Такая опрятность в одежде понравилась Новицкому.
При виде хозяина дома Лодыгин приложил руку к груди, поклонился.
—Мне отец наказал к вам сходить. Говорит, что помощник барину требуется.
— Да, — Новицкий подал мужику стул, сам же остался стоять, опершись рукой о край стола. — Мне нужен дельный управляющий. Тебе, вероятно, известно, что по сложившимся в моей семье обстоятельствам я был лишен возможности близко ознакомиться с крестьянской средой. Точнее, я ее совершенно не знаю. В вопросе оплаты будем исходить из эффективности твоей службы. Для начала, положим, тридцать рублей в месяц плюс питание. Это больше, чем у многих рабочих в Петербурге.
Лодыгин слушал молча. По его лицу было трудно понять, устраивают ли его такие условия или нет.
—Ну как, согласен? — спросил Новицкий.
—Что ж, можно попробовать. — Мужик хлопнул ладонью себя по колену. — Не скажу, что во многих вопросах я дока, но что знаю – подскажу.
—Вот и договорились, — обрадовался Новицкий, — прямо сейчас и приступай. Твоя задача – ознакомиться с бумагами и внести предложения по лучшему использованию угодий. А заодно пересмотреть условия, на которых осуществляются арендные сделки. Мне кажется, они неэффективные и слишком затратные для меня.
Покончив с делами, Новицкий с облегчением вздохнул. Лодыгин своей серьезностью, основательностью внушал ему доверие. За эту часть своего хозяйства он мог не беспокоиться. Отдав распоряжение Лукерье по поводу ужина, Новицкий вышел из дома. Его путь лежал на кладбище.
Нет зрелища более печального, чем русский деревенский погост. С покосившимися крестами давно заброшенных могил, высокими деревьями, в раскидистых кронах которых чернеют гнезда ворон. Вороны любят селиться в таких тихих, далеких от людской суеты местах. Они летают над кладбищем, и их грай сопровождает посетителя этих унылых мест всюду, в какой бы части погоста он не находился. Могильные холмики разбросаны как попало, кресты большей частью деревянные. Очень редко встречаются склепы: старинные, изрядно потемневшие от времени, мрачные, тесные и сырые. Под такими нерадостными глазу сооружениями покоится прах местных дворян. Непременным атрибутом кладбища является небольшая церковь или часовенка в одну главу, где лики икон от старости почернели и оттого кажутся преувеличенно страшными, вызывающими не благоговение, а трепет. В церквушках этих служат бедные сельские священники, которым трудно нажить достаток исполнением немногочисленных треб. На таких погостах покоится не одно поколение, здесь тишина и вечный покой.
Новицкий, скорбно склонив голову, стоял у свежей могилы матери, покрытой увядшими цветами. В склеп через открытую дверь пробивался ослепительный солнечный свет, отчего покрытые черной плесенью, местами выщербленные каменные стены казались изъеденными проказой. Тут же в склепе покоился прах Федора Романовича Новицкого. Но, глядя на могильную плиту того, кого все считали его отцом, Новицкий чувствовал в себе только оскудевший родник чувств; еще слегка блестит тонкая струйка, но скоро и она иссякнет, исчезнет, будто бы и не журчала никогда.
Он встрепенулся. Кто-то прошел рядом со склепом. Новицкому стало не по себе. Положил на могилу матери букет цветов и быстро вышел. И тут неожиданно для себя увидел доктора Назарова.
—Викентий Харламович? — удивился Новицкий. — Вот уж никак не ожидал вас здесь встретить.
—Добрый день, Дмитрий Федорович, я подошел, смотрю, в склепе кто-то есть. Заглянул и увидел вас. Как поживаете?
—Извините меня за бестактность, — Новицкий в упор посмотрел на Назарова, — но что вы здесь делаете?
—Да-с, — Назаров смутился, — представляю, что вы подумали. Но все очень просто. Мне надо было убедиться, что интересующее меня захоронение не вскрыто.
—Надеюсь, к матушкиной могиле это не относится? — нервно спросил Новицкий.
—Простите, Дмитрий Федорович, но именно захоронение Юлии Модестовны меня и интересовало.
— Но почему его кто-то должен вскрыть? — с негодованием воскликнул Новицкий.
—Не знаю, — Назаров поправил очки. — Я пытаюсь разобраться и пока не могу.
—Викентий Харламович, должен признаться, что я вас не понимаю. Объясните же наконец, что происходит?
— Дмитрий Федорович, вот уже пару месяцев в нашем уезде кто-то упорно вскрывает свежие могилы. Найденные трупы носят следы надругательств. Кто и зачем это делает – неизвестно. Полиция ищет, но злоумышленники до сих пор не пойманы. Местные крестьяне поговаривают о том, что к этому причастен оборотень, он, якобы, разоряет могилы и питается трупами.
—Викентий Харламович, — перебил доктора Новицкий, — сами-то вы разве верите в этот бред? Какой оборотень? Вы внимательно посмотрите на своих пациентов, может статься, что сумасшедший среди них.
—Не знаю, хотя исключить случая столь редкой перверсии (19) я не могу.
—Вот и понаблюдайте за своими пациентами. Уверяю вас, злоумышленник сам себя вскоре выдаст. А беготню за призраком оставьте полиции.
—Дмитрий Федорович, я непременно должен сам во всем разобраться. Слишком много неясного происходит в последнее время. У вскрытых могил находят отпечатки волчьих лап. Возможно, волки, учуяв мертвечину, наведываются на кладбища. А может…. Все не так просто. И у меня к вам не совсем обычная просьба. Пожалуйста, сообщайте мне лично обо всех случаях непонятных явлений. Даже просто где-то подслушанных.
—Хорошо, только в этом деле я вряд ли смогу быть вам полезен. В силу своего неверия во всякую чепуху. Слава богу, вопреки вашим страхам могила моей матушки цела.
—Подождите, — Назаров наклонился, что-то внимательно рассматривая на земле. Затем схватил Новицкого за руку. — Смотрите!
Новицкий повел взглядом за указательным пальцем Назарова. На песке дорожки еле заметные проступали крупные не то волчьи, не то собачьи следы.
— Смотрите, он ходил вокруг склепа! Там, на задках, трава примята, видите?
—Послушайте, Викентий Харламович, если вы хотите уверить меня, что это следы оборотня, то напрасно теряете время. Мало ли какая собака пыталась здесь спрятаться от грозы.
—Простите, Дмитрий Федорович, вероятно, это все нервы. В последнее время я мало сплю и много работаю. Пишу статьи в один солидный столичный журнал. Там хорошо платят.
—Никогда бы не подумал, что литературной работой можно прилично заработать. Впрочем, чего же мы здесь стоим, пойдемте отсюда, — сказал Новицкий и быстрым шагом направился к выходу.
Назаров поспешил следом. Попрощались они холодно.
— Может вас подвезти? — спросил Назаров, усаживаясь в свои старые, забрызганные грязью видавшие виды дрожки (20).
—Премного благодарен, здесь недалеко. Всего хорошего, Викентий Харламович.
— Всего хорошего, Дмитрий Федорович, все же я надеюсь, что вы отнесетесь серьезно к моей просьбе.
Новицкий проводил взглядом удаляющиеся дрожки доктора. Пожал плечами, подумал немного и направился в сторону деревни.

14

Заметив барина, крестьяне, большей частью деревенские бабы и чумазая золотушная ребятня, кланялись низко в пояс. Новицкий шел по прямой деревенской улице, проклиная грязь и зловонные кучи лошадиного навоза. Его туфли были измазаны глиной, светлые брюки также не отличались безупречностью. Низкие деревенские постройки, как он заметил, в большинстве своем были бедны, черны и убоги. Но попадались и зажиточные дома с крытой железом крышей, высоким крыльцом, резными наличниками на окнах. Окрест стоял стойкий запах скотного двора. С громким жужжанием в неподвижном воздухе роились докучливые полчища мух. Новицкий никогда раньше не посещал ни одну деревню. В детстве он не задумывался над крестьянской жизнью, ничего не знал о народном быте. До семи лет, подобно будущей бабочке в коконе, существовал в замкнутом пространстве родительского имения. Лишь раз в году, осенью, отправлялся с Гордеем на ярмарку, где мог наблюдать кое-что из жизни крестьянской среды, ее беззаботное веселье в хороводе праздника, желание сбыть с рук ходовой, да и не ходовой товар тоже, звонкую разноголосицу зазывал. Но все это было от него очень далеко. Шум и толкотня пугали своей непредсказуемостью. Он даже книги, в которых фигурировал простой народ, с зевотой откладывал в сторону. Крестьян видел издалека, никогда с ними не общался. Готовил себя к жизни в большом городе и никогда не думал, что судьбе будет угодно занести его в деревню. Но теперь на многое он смотрел совсем другими глазами. И понимал, что что-то очень важное постоянно ускользает от него.
Новицкий остановился, окликнул первого попавшегося мальчишку, который сидел на заборе и с любопытством наблюдал за неизвестно откуда взявшимся важным господином.
—Эй ты! Как мне найти дом травницы Олфемы?
—Так это в другую сторону, к лесу. Там еще черный петух на коньке, не перепутаешь.
— Вот черт! — в сердцах выругался Новицкий. — Занесла же меня нелегкая.
По данной мальчишкой примете он без труда нашел дом травницы. Приземистая халупа почти вросла окнами в землю. Низкий деревянный забор покосился и готов был окончательно завалиться набок. Во всем чувствовалась бедность и отсутствие крепкой хозяйской руки. Полусгнившие доски узкого крыльца прогнулись под его тяжестью так, что Новицкий не решился далее ступать по ним, а постучал в тусклое маленькое окошко. На стук выглянула довольно опрятная старуха в белом платке. Увидев незнакомого господина, она скрылась, но через две минуты, держась за поясницу, появилась в дверях.
—Ты будешь травницей Олфемой? — спросил старуху Новицкий.
—У господина ко мне какое дело есть?
— Мне надо видеть Василину.
—Васка! — крикнула старуха в открытую дверь, — поди-ка сюды.
Василина появилась незамедлительно. Стушевалась, увидев барина, румяные щеки зарделись – истинная роза! Новицкий цокнул восхищенно языком, что не ускользнуло от внимательного взгляда травницы.
—Это к тебе, — недовольно произнесла старуха. — Смотри у меня, бесстыдница!
—Идите, бабушка, все будет хорошо.
Старуха нехотя удалилась. Василина прижалась спиной к косяку двери и вопросительно посмотрела в глаза Новицкому.
—Чего тебе? Зачем пришел? Я же сказала: у меня жених есть.
—Врешь, нет у тебя никакого жениха, мне это доподлинно известно.
—Кто врет? Сказал: приходи на наше место, а сам?
—Ты была там? — воскликнул Новицкий. — Прости меня, Василина, но я действительно не смог. Вот тебе крест!
Он для убедительности перекрестился.
—Простую девушку легко обмануть, даже посмеяться можно.
В голосе Василины слышался упрек.
— Не держи на меня напрасной обиды, лучше посмотри, что я тебе принес.
Новицкий достал из кармана маленькое золотое колечко, взял руку девушки и надел ей кольцо на безымянный палец левой руки.
— Нравится?
Василина вытянула вперед руку, любуясь подарком.
—Нравится. Старинное, сразу видно, откуда оно у тебя?
— Это кольцо моей матери. Ты на нее очень похожа. Такая же золотоволосая.
— Иди ты, — засмеялась девушка, — разве может быть у меня сходство со знатной барыней?
—Не знаю, — растерянно пробормотал Новицкий, — но ты и впрямь на нее похожа.
—Бабушка будет ругаться, что я долго с тобой разговариваю. Мне пора.
—Постой, сегодня вечером я буду на нашем месте, слово даю, приходи. У меня здесь кроме тебя и Гордея никого нет, одиноко мне, Василина. И на душе тягостно.
Девушка посмотрела на Новицкого. В его глазах она увидела такую невысказанную тоску, что ей стало его по-бабьи жалко. К тому же ей льстил амурный интерес барина. При отсутствии мужского внимания наличие такого ухажера давало ей уверенность, что она ничуть не уступает тем деревенским девкам, что кичатся своими женихами. Пусть знают, что она не хуже их! А может, даже и лучше! И, прощаясь с Новицким, она в знак согласия кивнула головой.
Уже на выходе из деревни, там, где улица обрывается у последнего дома, плавно переходя в убегающую в поля извилистую ухабистую дорогу, Новицкого нагнала запряженная парой гнедых лошадей пролетка. Новицкий отошел на обочину, но, услышав за спиной топот еще нескольких лошадей, остановился. Пролетку сопровождал эскорт из четырех всадников. Седок крикнул вознице, чтобы тот остановился. И когда пролетка затормозила, Новицкий увидел сидящего в ней собственной персоной исправника Кнута.
—Ба, никак местный помещик господин Новицкий Дмитрий Федорович, если не ошибаюсь?
—Не ошибаетесь, простите, забыл ваше имя, господин полковник.
—Богдан Андреевич. Садитесь, подвезу.
—Премного благодарен, здесь недалеко.
—Садитесь, у меня к вам разговор есть.
Новицкий сел в пролетку. Кнут приказал вознице трогать.
—Так что за разговор у вас ко мне, Богдан Андреевич?
Кнут устремил на Новицкого близко посаженные темно-карие глаза. Они буравчиками сверлили собеседника, отчего всякому, имевшему дело с исправником, хотелось признаться даже в тех деяниях, коих он никогда не совершал. Эту особенность Кнута Новицкий заметил только сейчас, когда тот своим взглядом словно пригвоздил его к месту.
—Из верных источников я узнал, что в ваших краях, Дмитрий Федорович, скрывается смутьян и государственный преступник некто Половников. Месяц назад он бежал с каторги, застрелив двух охранников и попутно совершив еще ряд преступлений.
—Впервые слышу о таком.
—Сельскому старосте приказано сообщить, если смутьян объявиться в деревне, но вот незадача – Половников слишком хитер.
—Я тут причем? — с раздражением спросил Новицкий. — Этого господина я не знаю, с крестьянами не общаюсь, чего вы хотите от меня?
—Дело в том, что Половников является ближайшим родственником вашей кухарки Лукерьи. Точнее, он ее зять. Не исключено, что преступник может тайно появиться в вашем доме. Это лучшее место, где можно укрыться.
Слова полицейского озадачили Новицкого. Пролетка между тем подкатила к воротам усадьбы. Новицкий сошел с нее, чувствуя противную слабость в ногах. Как будто его уличили в чем-то нехорошем.
— Благодарю, что подвезли, Богдан Андреевич. Если мне станет что-либо известно о разыскиваемой вами персоне, непременно сообщу.
— Всего хорошего. И помните, Половников – опасный преступник, который ни перед чем не остановится. Мой долг вас предупредить. Трогай! — крикнул он вознице.
Пролетка, едва не задев Новицкого, покатила дальше. Вскоре топот лошадей стих, дорожная пыль улеглась. А Новицкий все никак не мог сдвинуться с места.