СКАЗ О РЫБАКЕ И ЗЛАТОРЫБИЦЕ

Литература / Сказки / СКАЗ О РЫБАКЕ И ЗЛАТОРЫБИЦЕ

Пред.

Просмотр работы:

След.

30 сентября ’2019

22:00

Просмотров: 8756

Поднять работу в данном разделе

Услуга "Покажи себя сам" (шапка сайта)

<big>Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)

СКАЗ О РЫБАКЕ
И ЗЛАТОРЫБИЦЕ
(по мотивам общеизвестной сказки А. С. Пушкина)

Жил дедуля с каргой ненаглядною
Между морем и свалкой столичною.
Тяготясь атмосферою смрадною,
Тешились лексикой неприличною.

Чаще хмурились, чем улыбались;
С пенсий тощих копили на виллу;
Молясь истово, поклонялись
Полимерному крокодилу...

Бабка черные смокинги шила
Белой нитью для Рая и Ада,
Дед ж слонялся по свалке... Чудила
Грезил призраком царского клада!

Иногда ж на досуге мечтатель
Латал древние мощи лачуги
(просыпался в нем вмиг созидатель
всякий раз от затрещин супруги!)...
------------
Вот взбрело с нужды старцу однажды
Из пучин морских добыть цветмета:
Вышел невод порожним дважды..,
А на трижды: медный тазик и э-эта-а-а!!!..

Золоти-исто(!!!) с-под меди сверкнуло!
Старче озорно вспыхнул очами,
И костлявые пальцы сомкнулись
На чешуйчатом с плавниками!

– Отпусти-ил б меня, де-едушка, в мо-о-оре-е!!! –
Взвыла рыбьего племени пленница, –
Грех, завя-ялив меня на забо-оре,
Сгрызть в пивба-аре уринолечебницы!

– Чтоб... под пиво тебя?.. Не до жиру, –
Покумекал замедленно старче, –
Сдам твою чешую... ювелиру
И... куплю уйму знатного харча!

– Кида-ай, старый, меня-я жи-иво в во-оду! –
Рыбица в цепкой хватке беснуется, –
За дарованную же свобо-оду
Хоть чего проси!.. Реализуется!

– Лучше злато твое к ювелиру! –
Дед стоит на своем как скульптура, –
Куплю к Дню рыбака рыбы, жиру...
Ты же... вдруг облапошишь, блин, сдуру?!..

На словах сих от всплеска волнения,
Как бывало порою и прежде,
Взвилось ввысь кровяное давление!..
Пал в прибой дед в исподней одежде.

Рыбка ж выскользнула из ладоней
И стремительно унырнула...
Дострадал бедный аж до агонии,
Ан до смерти хворь не дотянула...

С побережья кряхтя шкандыбая,
Чрез плечо сплюнул в сторону моря,
Обложил рыбку матом, икая...
Пригрозил кулаком, шаг ускоря...

– Ты зачем без награды подался?! –
Златорыбица негодует, –
Воротись! Чего заобижался?!
Счастья-радости наколдую!

Зачем невод оставил в прибое?!
С каких щей не забрал одежды?!
Айда вспять, чудило рябое!
Вспомни, дурень, мечты и надежды!

Даровал из рук волюшку-волю!
К ювелиру не снес на заклание!
Обмозгуй свою долюшку-долю
И озвучь, сердобольный, желание!

– Пошла в задницу к Нептуну! –
Бросил дед, поправляя кальсоны, –
Застрелял бы тебя как в войну,
Будь ружье и к нему патроны!..

Повидал, чай, мошенниц на диво!
Вас на всяком шагу пруд пруди!
Обработать меня нечестиво?!..
Дулю в жабры! Зря не ерунди!..
------------
Прометался старик на печи
Напролет ночь в бреду горячечном...
С бензопилами палачи
Чудились в курилке у прачечной.

А еще за недужным гонялся
Шварценеггер с большим автоматом,
Гомосек с топором домогался,
Жириновский обкладывал матом.

Кузнец Шохин кувалдой кастрировал,
Санта-Клаус кайлом подсоблял.
Шойгу в маршалы агитировал,
Штирлиц люто щекоткой пытал...

На рассвете ж пригрезилась рыбища.
Золота-а-ая!!! Разме-ером с кита-а!!!
Пасть раззявила хищная глыбища
И наки-инула-ась!!! Вмиг чернота!

«Я еда! Хоть кричи, хоть молчи!» –
Дед смякитил по-деловому,
Бревном грохнулся на пол с печи
И влетел термоядерно в кому...

Приведен ж бедолага в сознание
Повитухой был Анной Жеманною:
Под супруги Манюни стенания
Через стук по лбу шайкою банною.

Прописала Жеманная Анна
Хворому постельный режим,
Чеснок с медом, шампанского ванну,
Овес мелочный с хреном большим...

Все исполнилось (кроме шампанского),
Спустя ж сутки дед был уж ходяч!
Захотелось печенья германского,
Ан устроил и черствый калач.

И поведал дедуля бабуле
Приключение как на духу,
Навернув ковш свекольной брагули
И схлебав из пиявок уху...

Очумела от чудо-рассказа
Застарелая феменистка!
Раскудахталась баба-зараза
Будто на коммуниста фашистка:

«Дурачина ты, лох, простофиля!
Обо мне ты хотя б покумекал?!
Затряси тебя вдрызг малярия!
Чтоб в сортире всегда кукарекал!

Хватай снасти и... Брысь к синю морю!
Лови сызнова падлу в пучине!
Требуй помощи нашему горю!
Пусть кобыла корыто починит!

Нет, чинить эту рухлядь – умора!
Пущай мымра фирму-у подгоняет!
Да не мямли! Кошмарь до упора!
Пусть свое место рыбина знает!..»
------------
И приплелся дед к синему морю.
Видит: воды слегка разыгрались,
Северней же (за сизой скалою)
Свинцом тученьки поналивались.

Почесал бедолага за ухом,
Почесал лоб, плешивое темя...
Отдышавшись, воспрял малость духом,
Порешив не терять зазря время.

Огляделся: невод там же – в прибое,
Жилет с шляпою загорает,
Чуни, шарф, полотенце седое...
На портках лягушонок зевает...

Засучив рукава и штанины,
Потащил снасть натужно в пучину...
Добыв ржавый утюг, знатно тины,
Забрюзжал, погружаясь в кручину...

Долго невод тягал рыбак дряхлый –
До полудня ль, а то и подоле...
Добыл пару болтов, чайник затхлый,
Гвоздодер... И ни малости боле...

И взмолился, упав на колени:
– Прости, рыбонька, дуралея!
Начесал языком дребедени,
Не щадя тебя и не жалея!

– Не терзайся, старик, покаяньем! –
Донеслось из волнистой пучины, –
Не решают проблемы страданьем
И не пишут соплями картины!

Не держу на тебя я обиды,
Потому и прощать нет причины!..
Тут намедни трепались ставриды,
Будто дуба ты дал от ангины.

А ты вот он! Герой-многолеток!
Адмирал будто на пьедестале!
С чем пожаловал? Хочешь креветок?
В семье как? С бабкою не в скандале?

– Да ничё, вродь.., – подал старче голос, –
Маньша-т бздит на меня зарыпаться...
Чуть чего.., оттаскаю за волос...
Не привычный ить я пресмыкаться!..

– Сформулировал ль, друг мой, желание
За дарованную мне свободу?..
– Бабкино ты исполни-к мечтание...
Ей корыто бы для обиходу!

Старое-то совсем прохудилось.
Уж и так на заплате заплата.
Новое ж приобресть не случилось...
Да й... С деньжатами не богато...

– Что ж, ступай домой с легкой душою! –
Молвит вроде бы как бы волшебница, –
Как в аптеке корыто устрою!
Не какая-то там я мошенница!

– Извиняй меня за оскорбления! –
Просит дед, одевая толстовку, –
Был я давеча в шибком волнении,
Вот и принял тебя за плутовку...
------------
Вошел старче в родную лачугу,
А по центру большо-о-ое(!!!) корыто.
Бабка ж пляшет экстазно по кругу,
Припеваючи басовито:

«...Эко ж сча-астьище привали-ило!
Новье-е! Будто из магази-ина!
Блестит ка-ак на Пасху кади-ило!
Охрени-ительная дармовщи-ина!..»

Дед ж тем временем на корыто
Ошалелый взгляд устремляет:
«Ведер на-а семь... Златом покрыто.
Ишь, на Солнышке как играет!

Камушки россыпью драгоценные!
Ручки хоть на цареву корону!
Борта крейсерские – высоченные!
Вензеля будто по граммофону!

Да таковской чудесной лохани
И царице, однако ж, не снилось!
В глухой нашенской тьмутаракани
Ишь какая фигня объявилась!»...

Три дня к ряду от ночи до ночи
Любовалась старуха корытом:
Выпучит (жаба жабою!) очи
И резвится как в детстве забытом...

На четвертый же день погрустнела,
Призвала старика к разговору
И озлобленно протрындела:
«В психлечебницу сдать тебя впору.

Дуракам там, ну, самое место
(чтоб нормальных людей не смущали)...
Не дотумкал лохани заместо
Особняк выбить в барском квартале?!

Дуй, скотина, к синему морю;
Наезжай на рыбе-ень как барбос!
Хочешь(?), скалкою подзадорю!
Реша-ай, чмо-ошник, жили-ищный вопро-ос!

И чтоб «от» и «до» обстановочка
В доме новом – полный набор:
Мягкий угол, электродуховочка,
Телевизор, ковры, полотер!

А снаружи бассейн чтоб и сауна,
И большущий каменный сад,
И стату-уя голого дауна,
Огурцов гряда и виноград!

Закажи, пень, кухарку с садовником
И про дворника не позабудь!
Массаж мне по субботам и вторникам
На пузень, ягодицы и грудь!..

Шагай бо-орзо, чудило, на море.
И там нюни-то не распускать!
И не вздумай себе, лох, на горе
Втихаря от меня мухлевать!»...
------------
И приплелся старик к водам буйным
Без снастей в предурном настроении.
Под дождем ежится хладоструйным,
Песок топчет в гнетущем смятении...

На валун опустился со вздохом,
Горемычно воззрился на волны.
Всех старух прокляв матерно чохом,
Погрузился в раздумия черны...

– Плывешь словно кисель через сито?! –
Сквозь прибой голос рыбки пробился, –
Не причиной ль унынья корыто?!
Что за горе?! С чем, друг, заявился?!

– Нет, корыто – краса, загляденье!
Нет такого, чай, и в Эрмитаже!
Тут другое... С горчицей варенье...
Говно в саже на вернисаже!

Не в курся-ях я ведь про вернисажи;
Но, однако ж.., считаю: там чисто!..
На душе ж моей, рыбонька... Гаже
Нужника! Душно, склизко, говнисто!..

В гроб вгоняет моя-то паскуда!
Бесится как в мульта-ах лиходейка!
Хочет всякого-разного чуда!
Беспредельно борзеет злодейка!

– А й поведай-ка лучше детально,
Чем супруга тебя донимает?!
Да остынь-ка, болезный, морально! –
Рыбка ласково призывает, –

И не надобно всплесков волнения,
И не чахни Кащеем без злата!
Обскажи-ка подробно хотения
Собственного... матриархата!..

И поведал старик притязания
Алчной Маньши на светлом глазу;
Не сборов, увы, душетерзания,
Не сдержавши горючу слезу...

«Что ж, ступай, дедушка, восвояси, –
Рыбка молвит, подумав чуток, –
Почивай всласть на евроматрасе...
Будет всё! Пошло б благостно впрок...»
------------
Очуме-е-ел(!!!) старый: вместо лачуги
Желтокаменный замок сияет!
На фасаде же... портрет супруги
Мозаично камнями блистает!

Шпилям впору прокалывать тучи,
Окна в ве-ензельных переплетах,
Ворота-а-а(!!!) по-кремлевски могучи,
Изгородь как узор на банкнотах!..

Уняв оторопь, старче подался
К воротам, даб попасть до Манюни...
Ан на стражников лютых нарвался:
Та-а-к(!!!) шугнули, что потерял чуни...

И поплелся понуро на свалку...
Приютившись в утильной «Тойоте»,
Злополучную хаял рыбалку
И при бодрости, и при дремоте:

Экий ж, дескать, бесенок подкинул
В невод горюшко смертоносное(?);
Дабы я мир сей грешный покинул
(дюже дюжего свинство несносное!)...

С месяц, дольше ли(?) мыкался старче
В роли мусорного микроба...
Вроде б и при избыточном харче,
Ан не жаждет загруза утроба...

Истощал до мослов всех наружу
Как дохлятина-фотомодель.
Ослаб: шлепнись нечаянно в лужу –
Хана – гибельная купель...

И когда был готов уж к кончине,
Смежив очи на шаге из жизни,
Встрепенулось вдруг сердце в грудине,
И... Призвал глас небесный: «Не кисни!

Аккура-а-атно сымай петлю с шеи.
Да с пенька, гляди, не оступись...
Суицидные эти затеи –
Грех вселенский! А ну-ка, окстись!»

И исполнил старик сию волю,
И побрел ближе к Солнцу – к восходу...
Мысль пропала про смертную долю,
Когда вышел к гнилому болоту!

Огляделся истец избавленья
От погибельного суицида:
Комли, сучья, макушки, коренья –
Мертвечина. В живых лишь ракита.

Мох ковром между кочек плешивых,
Пузырится топь газом-метаном,
Грачи соек дебатят трусливых,
Крот заклеван залетным бакланом.

Живописность болотной натуры
Из уродливо не гармоничных;
Да й букет запашистой текстуры
Для ноздрей не аристократичных.

Вдруг восточнее топи вонючей
Громыхнуло всерьез – динамитно!
Поднялись ввысь пернатые тучей,
Хохотун рассмеялся ехидно.

И три радуги вмиг засияли,
И запели сирены-вакханки
Под органные трали-вали
«Серенаду хромой лесбиянки».

И разверзлись небесные хляби,
Сыпанув вниз бенгальски – искристо.
Проскакал мужик голый на жабе,
И изрек глас небесный басисто:

– Чего замер как столб(?), бедолага.
Окунись-ка! Ныряй без опаски!
Пред тобою целебная влага
(колдовской водоемчик из сказки)!

– Мне покуда тонуть без причины! –
Взъерепенился старче, набычась, –
Да и гнить в хлябях смрадной трясины...
Я те кто?.. Накось – вынюхай – выкусь!

– Не-е хами-и-ил бы! – с небес прогудело,–
Не к лицу старикам понтоваться!
Окунай-ка в бальзам свое тело!
Брось-ка дуриком притворяться!

Коли ж в гроб сыграть очень охота,
Шагай лесом! И неча брыкаться!
Чай, сегодня страстная суббота
(уйма жаждущих здесь исцеляться)!..

Сник старик... Покумекал натужно...
Стал степенно разоблачаться...
Зыркнул в небушко добродушно
И... айда сквозь осоку купаться!
И нырнул в топь стремительно рыбкой
(и откуда взялись только силы?!).
Озарившись блаженной улыбкой,
Прошептал: «Рано мне до могилы»...

Нарезвившись дельфином игривым,
На твердь выбрался бодрячком!
Не страшилой, а даже й смазливым,
Жизнерадостным старичком!..
------------
День на пятый где-т после купели
Дед намылился за пенсионом...
Прям у почты его и свертели
Бульдог Вася с Серегой Бутоном.

Холуи то супруги-злодейки –
Отставные бойцы скотобойни –
Сатанинской адепты ячейки –
Двойня из вампирической тройни.

И сестрица их в маньшиной свите:
Хранит тело ее от терактов.
Девка бойкая! При аппетите
Ненасытном до пыточных актов!..

И предстал пред супругины очи
Рыбак словно трава пред коровою,
И вздохнул: «Дожить вряд ли до ночи.
Исшинкуют в икру кабачковую...»

– Чего зыришь как кот на собаку? –
Гундит Маньша из-под массажиста, –
Чё пижонишься нараскоряку?
Гад позорный! Кусок афериста!

– Чем же не угодил(?) тебе, Маня, –
Старче мается недоуменьем, –
И дворец вон, и сауна-баня,
И печенье с заморским вареньем.

Злато с серебром, люстры хрустальные,
Телевизоры, мебель боярская,
Потолки-то повсюду зеркальные...
Да й обслуга воистину царская!

А кроватища аж троеспальная!
Обезьяны под пальмами с пивом,
От япошек машинка стиральная...
Красивящее всё при красивом!..

– Цы-ыц! Заткни-ись живо, бы-ыдло воню-ючее-е-е!!! –
Маньша воет белугой рожающей, –
Чтоб тебя лихоманкою скрючило!
Чтоб те в око сигарою шающей!

Я те кто – я чумная лохушка?!!

....................................................
..............................
...........
(((продолжение следует)))</big>