-- : --
Зарегистрировано — 120 487Зрителей: 63 834
Авторов: 56 653
On-line — 3549Зрителей: 670
Авторов: 2879
Загружено работ — 2 075 809
«Неизвестный Гений»
«Затонувший город»
Пред. |
Просмотр работы: |
След. |
24 января ’2021 00:46
Просмотров: 6408
Смотри, Амели, остывает последняя россыпь прозрачно-хрустального, в крах опалённого, млечного янтаря,
Покрывая ресницы злачёной сусалью, блестит на щеках – оставляет на коже рубцовый след.
Разгневанным посохом с неба бессонного – ложа бессчётных, не встреченных в облаке дымном, ночных плеяд,
Спадают искрящейся шали шелкá из осколков кометных... мечутся "фурией на метле".
Где небо не дышит, роняя в ладони частицы – хрупчайшие бронхи вселенной. Хронометром время «Ять».
И ты доживай кислородом последним. Пылают невольно во чреве, как угольной желчью, тех странствий костры.
Лишь "чёрного мага" – отшельника бремени равенств, нарочно кривая, горбатая рукоять
Шлифует на блюде сердца, как на ровные доли кромсая, до бешеных чёртиков, голый, немой пустырь.
Не знай, Амели, что слеза – животóк, но в солях ядовита, как плющ. Только нужно ли, верно ль смерти смотреть в глаза
И видеть, как город безгрешной невинной мечты, осыпáвшись, состроен из груды костей, на крови?
Как тёмного купола мраморных век, мором тучным, столетья, над ним неподвижна гризайль,
Где гений – великий Создатель, на правильном слове осёкся, раскаявшись, оное сотворив.
Там, где синие липкие реки текучи по скопищу вен, но под толщей гремучей воды, в океане надежд,
Пропадавшего звёздного путника крохотный плот – не услышит в приход волнореза грозы и молитв.
Я видел, как алый, под цвет парусины, закат обозначил над пенною гладью... свой гибельный "s.o.s" рубеж,
За той, жестяной* горизонта, в которой терялись, в застывшем молчанье парения, бледные корабли.
И я знал, что отчасти свободен в барельефе течений, с курсором попутных ветров, смыв тиски стапелей,
Расправивши парус под ядерным градусом солнца, где голос ундин – под глаголицу волн распевался: «Храни».
Ибо то, что тянуло обратно балластами тысячи якорных тонн – перевесом, увы, тяжелей:
Я высек в бортах её Имя на горе-пророчество плывшим от стрельбища. Вылито Имя её – гранит.
Твой город, как прежде, живёт в отголосках вторжений оккультных Армад. И над городом нянчится вечная мгла.
(Виновника панихид не осветят во мраке ночевном* уже да ни звёзды глубин, ни светила небес).
Я тебе говорил, что, как инок-паломник, вернусь после первого долгого*... О, прости... я надменно солгал...
Пока над пылавшим, грохочущим залпами варваров, домом... косо, болями, плавился Южный Крест.
Вот и всё. Я, сбежавший, свободный и гордый, как розовый вымпел на ярусной мачте... В крутых берегах.
Голы пальцы скрестив, опускаю свой хлипенький невод в бездушные тины трясин. Пяткой чувствую дно.
Я – есть первый, единственный выживший в доблестной "Пирровой" бойне, взрастивший в себе врага.
Мой соломенный дом рассыпáлся под муторной тягой муссонов. Ночью – северный лёд, в солнце – зной.
Да, я – злой Робинзон, что в сезон звездопадных нелепиц-дождей, не впервой, но с тобой говорю по ночам.
Полны урны собрав, здесь, храню на пустых травяных подоконниках груды звёздной ненужной космичной пыли́.
И ещё я реву на луну по утрам, как безумный бездомный волчок: «Я хочу всё начать снача...»
Ты разбудишь меня – в лоб горячий... "контрольным"...
Я всё помню. Молчание...
– Не убей меня... Амели...
* жестяной линией (см. негнущейся)
* во мраке ночном (иск.)
* долгого странствия
© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2020 /
Свидетельство о публикации №379465 от 5 февраля 2022 годаПокрывая ресницы злачёной сусалью, блестит на щеках – оставляет на коже рубцовый след.
Разгневанным посохом с неба бессонного – ложа бессчётных, не встреченных в облаке дымном, ночных плеяд,
Спадают искрящейся шали шелкá из осколков кометных... мечутся "фурией на метле".
Где небо не дышит, роняя в ладони частицы – хрупчайшие бронхи вселенной. Хронометром время «Ять».
И ты доживай кислородом последним. Пылают невольно во чреве, как угольной желчью, тех странствий костры.
Лишь "чёрного мага" – отшельника бремени равенств, нарочно кривая, горбатая рукоять
Шлифует на блюде сердца, как на ровные доли кромсая, до бешеных чёртиков, голый, немой пустырь.
Не знай, Амели, что слеза – животóк, но в солях ядовита, как плющ. Только нужно ли, верно ль смерти смотреть в глаза
И видеть, как город безгрешной невинной мечты, осыпáвшись, состроен из груды костей, на крови?
Как тёмного купола мраморных век, мором тучным, столетья, над ним неподвижна гризайль,
Где гений – великий Создатель, на правильном слове осёкся, раскаявшись, оное сотворив.
Там, где синие липкие реки текучи по скопищу вен, но под толщей гремучей воды, в океане надежд,
Пропадавшего звёздного путника крохотный плот – не услышит в приход волнореза грозы и молитв.
Я видел, как алый, под цвет парусины, закат обозначил над пенною гладью... свой гибельный "s.o.s" рубеж,
За той, жестяной* горизонта, в которой терялись, в застывшем молчанье парения, бледные корабли.
И я знал, что отчасти свободен в барельефе течений, с курсором попутных ветров, смыв тиски стапелей,
Расправивши парус под ядерным градусом солнца, где голос ундин – под глаголицу волн распевался: «Храни».
Ибо то, что тянуло обратно балластами тысячи якорных тонн – перевесом, увы, тяжелей:
Я высек в бортах её Имя на горе-пророчество плывшим от стрельбища. Вылито Имя её – гранит.
Твой город, как прежде, живёт в отголосках вторжений оккультных Армад. И над городом нянчится вечная мгла.
(Виновника панихид не осветят во мраке ночевном* уже да ни звёзды глубин, ни светила небес).
Я тебе говорил, что, как инок-паломник, вернусь после первого долгого*... О, прости... я надменно солгал...
Пока над пылавшим, грохочущим залпами варваров, домом... косо, болями, плавился Южный Крест.
Вот и всё. Я, сбежавший, свободный и гордый, как розовый вымпел на ярусной мачте... В крутых берегах.
Голы пальцы скрестив, опускаю свой хлипенький невод в бездушные тины трясин. Пяткой чувствую дно.
Я – есть первый, единственный выживший в доблестной "Пирровой" бойне, взрастивший в себе врага.
Мой соломенный дом рассыпáлся под муторной тягой муссонов. Ночью – северный лёд, в солнце – зной.
Да, я – злой Робинзон, что в сезон звездопадных нелепиц-дождей, не впервой, но с тобой говорю по ночам.
Полны урны собрав, здесь, храню на пустых травяных подоконниках груды звёздной ненужной космичной пыли́.
И ещё я реву на луну по утрам, как безумный бездомный волчок: «Я хочу всё начать снача...»
Ты разбудишь меня – в лоб горячий... "контрольным"...
Я всё помню. Молчание...
– Не убей меня... Амели...
* жестяной линией (см. негнущейся)
* во мраке ночном (иск.)
* долгого странствия
© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2020 /
Голосование:
Суммарный балл: 40
Проголосовало пользователей: 4
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Проголосовало пользователей: 4
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Голосовать могут только зарегистрированные пользователи
Вас также могут заинтересовать работы:
Отзывы:
Оставлен: 18 февраля ’2021 23:36
очень интересный стих со множеством слово оборотов мне очень понравился
|
Balrogx
|
Оставлен: 13 марта ’2021 00:01
Как такое рождается в Вашей голове? Просто удивительное образное мышление! Порой за гранью понимания, но очень нравится!
|
Brys3
|
Оставлен: 13 марта ’2021 00:23
Борис, спасибо Вам большое!
Я искренне рада такому чудесному отклику :)) |
iiijiii11
|
Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Трибуна сайта
Наш рупор
Интересные подборки: