История моих ошибок. Предисловие

Моему названному братцу Каю
от, увы, опоздавшей Герды



Откуда, спросишь ты, волна моей печали,
Что бьется, как прибой, о сумрачный утес.-
Коль сердца урожай однажды мы собрали,
Жизнь — это только боль. К чему же твой вопрос!
Шарль Бодлер


Предисловие. Размышления о жизни.
Анализируя свою жизнь, я часто задаюсь вопросом: почему все сложилось так, а не иначе, что заставило меня совершить так много ошибок. Если верить психологам, то получается, что причины наших комплексов уходят своими корнями в детство, давая им возможность бурно расцвести в юности и принести нам в зрелости горькие плоды, которыми придется питаться до конца своих дней. По-видимому, они правы, только кто определяет, в какой семье предстоит появиться тому или иному малышу?
В моем случае, должно быть, Сеятель обронил семя моей будущей жизни под соседский забор, не донеся до предназначенной для посева грядки, или все-таки донес, да лукавый ветерок подхватил невесомую частицу и умчал от родного гнезда. Вот и проклюнулась я тонким росточком на чужом огороде, хоть и не на навозной куче, но среди крапивы да лебеды. Но мне-то суждено было родиться не капустой с крепкой кочерыжкой, у которой всегда голова на плечах, и не морковкой, у которой на виду у всего света торчит только раскидистая шевелюра, а истинное лицо запрятано под землей, но слабым, романтичным, синеглазым вьюнком, бесхитростно радующимся и солнечному свету, и теплому дождю, и ласковому ветерку. Только вот какая незадача: чтобы вырасти и прожить долгую жизнь, мне была необходима опора, чтобы довериться ей, прильнуть и обвить своим податливым стебельком. Но лебеде было не до меня: она растопыривала листья, чтобы пощекотать кокетливых соседок, а крапива так больно обжигала при каждом прикосновении, что на синих граммофончиках появлялись прозрачные капельки-слезинки. Так и мотал меня безжалостный ветер из стороны в сторону, пока Хозяйская рука не воткнула рядом со мной надежный прутик, один единственный на всем огороде. Вот мы и объединились: начали крепнуть и расти вместе, переплетая пущенные в недружественную землю корни, и прутик мой любимый превратился в молодое и стройное деревце, обещавшее стать со временем раскидистым и могучим, а я украшала его своими голубыми цветами и услаждала ароматом нектара.
Но безжалостная рука подвыпившего забулдыги вырвала с корнем юное деревце и растоптала обвивавший его стебелек. А тут и осень со слякотью и непогодой, а за ней зима с морозами да снегом — казалось, всё: не выживет искореженный вьюнок, погибнет под ударами стихии. Но пришла весна, щедрое солнце растопило снега и согрело землю, и калека, напрягая все свои силенки, вдруг начал поднимать свой стебелек и распускать новые листочки. Тут Хозяин опять пришел на помощь и воткнул неподалеку колышек, и вьюнок устремился к нему в наивной надежде обрести такого же верного друга, каким являлось для него молодое деревце. Да только объятие это было недолгим, а опора оказалась совсем ненадежной: появилась на грядке благородная соседка., родом из нездешних краёв, которой тоже приглянулся колышек, вот и обхватила она его своими хищными ветвями, да так крепко, что вытащила его из родной земли. А едва она вошла в силу, Хозяин забрал ее, а с нею и колышек, в оранжерею, потому что прибыла она из жарких стран и могла жить только в теплице, так что колышку суждено было отныне провести свою жизнь рядом с чужим существом, да еще за стеклом, надежно отгородившим его от искушений и опасностей реального мира.
Ему тоже посчастливилось пустить корни, но не в родную почву, а в некий оранжерейный субстрат, в котором, вроде, есть все необходимое для благополучного существования, но почему-то не возникает ощущение счастья — видимо, из-за искусственной атмосферы, чересчур влажной и душной. Вот и вздыхает он порой, глядя через широкие окна на летящие по синему небу вольные облака, на весело шелестящую от игривого ветерка листву, на хрустальные горошины дождя, падающие на стеклянную крышу, на задорных пичуг, вьющих свои гнезда в кроне могучих деревьев, выросших на свободе, потому что именно там кипит настоящая жизнь, с ее страстями, радостями, огорчениями и заботами. И только она может сделать тебя счастливым участником этого пиршества природы. А иначе будешь выставочным экспонатом, ухоженным и ненатуральным, запертым в стеклянную тюрьму.
А вьюнок помыкался-помыкался, дополз до покосившегося облезлого забора, да и прицепился к нему, поднимаясь все выше и выше, оплетая и укрепляя подгнившие доски, деревенея стволом, так что уже не забор являлся опорой для него, но сам стебель, набравший силу, стал выпрямлять ограду, а его разросшаяся листва и многочисленные распустившиеся бутоны превратили убогую развалину в прекрасную живую изгородь, усыпанную цветами и восхищавшую прохожих своим колоритным видом
Так, может, вовсе не ошибкой Сеятеля было мое появление под соседским плетнём, а именно так Он спланировал жизненный путь для меня, превратив слабый вьюнок, отвергаемый окружающими и нуждавшийся в опоре, в крепкую лиану, способную поддерживать и укреплять более слабых. Ответ знает только Он Сам!