Шмель и Орхидея, глава 1

Продолжаю баловаться фан-творчеством.

Вот небольшой рассказик из неожиданной для меня вселенной "Людей Икс". Прочитала фанфик одной из подруг и так прониклась парой героев, что не смогла не написать о них. Хоть и пришлось работать практически вслепую, толком не зная канона. Однако, по заверениям подруги, персонажи вышли такими, какими и должны быть.

Они пришли ко мне, и осталось только описать их.

Итак...
Они - мутанты.
Он - вор, карточный шулер и бабник. У него красные радужки глаз и способность преобразовывать потенциальную энергию в кинетическую: может взорвать предмет, пробить стену обычным шестом или вонзить в бетон игральную карту.
Она - очень красивая девушка, страстная и, кажется, созданная природой для любви, но по иронии судьбы до неё нельзя дотронуться. Её способность - убивать прикосновением, и силу свою она не контролирует.
Они - Шмель и Орхидея. Может ли между ними быть хоть что-то?

1.

Небо хмурилось, насупливало над миром тяжёлые «брови» сизых туч, и начинал накрапывать дождик. Шельме не нравился осенний климат Нью-Йорка – слишком уж влажным был и мрачным, а южанка из Миссисипи к такому не привыкла. Но что ж поделаешь, если именно тут все друзья, тут место, которое мутанту, видимо, только и можно назвать домом. Да и вообще…
Роуг вздохнула. Пустые думы раздражали её, крадущуюся в темноте по крышам домов, и девушка тряхнула головой, чтоб отогнать их. Новичком в своём деле Шельма не была уже давно и на задании умела концентрироваться не хуже всех прочих. Помешать этому не могли ни погода, ни эмоции.
Да что вообще ей могло помешать?!
- Я вижу, ma cherie, тебя всё-таки отпустили ко мне на свидание.
Роуг вздрогнула всем телом, которое приходилось вечно прятать под глухими одеждами, как под листами капусты.
Мужские руки бесцеремонно заскользили по её животу и бокам, заставляя сходить с ума от неожиданного наслаждения.
«Но как же это возможно? Как он подбирается так незаметно? Твой косяк, Шельма. Плохо работаешь на тренировках, раз позволяешь всяким нахалам вот так подкрадываться и щупать во всех местах…»
Однако никто другой – Роуг точно знала – не сумел бы незаметно к ней подойти. Это уж точно. Просто Гамбит – знаменитый вор. К тому же, если уж по-честному, не безразличен Шельме. Вынужденная самой себе признаться в этом, девушка ощутила досаду и неловкость ещё сильнее, ведь по всему выходило, что озабоченного хама по имени Реми Лебо она подпустила к себе сама. Хотела его до чёртиков, вот и подпустила. Неосознанно, подспудно желала этого, и ради него одного теряла неизменную бдительность.
С трудом совладав с собой, Красавица-с-Юга завертелась и, точно змея, выскользнула из рук, в которых на самом деле днём и ночью мечтала умереть от счастья.
Глупые люди не придают значения такой мелочи, как прикосновения, а вот Шельма знала им цену. Как никто другой, наверное, на этом свете, и, обречённая на одиночество, каждое мгновенье пылала от страсти.
- Вам, мужчинам, так хочется думать, будто женщины от вас зависят, ждут вашего дозволения куда-то пойти или что-то сделать? Смешные вы.
Роуг гордо ухмыльнулась высокому мужчине, который так и буравил её, бессовестно и беспощадно, чудным и страшноватым взглядом кроваво-красных глаз. Мутант широко улыбался, беззастенчиво выдавая этим всю лёгкость и пылкость своего нрава.
- Да, ma belle, у нас, у мужчин, куча недостатков, - подмигнул он из-под густой каштановой чёлки. - Не знаю даже, за что ты меня так сильно любишь?
Роуг, продолжив свой путь по крыше, задумалась: отшить его как-нибудь поершистей или посмеяться над этим выпадом, как над остроумной шуткой?
Шельма и сама была, что называется, «оторви и выбрось» и за словом в карман никогда не лезла, но непосредственность Гамбита, как всегда, била все рекорды.
Мужчина поравнялся с нею и вновь начал пристраивать руки у неё на талии. Хотя для таких, как он, талия, ясное дело, являлась понятием растяжимым и не кончалась ни на ягодицах, ни под самой грудью.
Маньяк!
Маньяк, который сейчас так мило смотрит на неё плотоядным горящим взглядом. Прямо-таки пожирает. И самое ужасное состоит в том, что Роуг хочет, страстно, до безумия хочет, чтоб сожрал!
И не может этого позволить… О, как она устала от этого! Кто бы знал!
А никто не знает…
И зачем только увязалась за ним наперекор воле старших?
Немой вопрос самой себе так и остался без ответа. Зачем-то вот вызнала время и место да явилась – не запылилась.
Лебо то ли был в команде Людей Икс, то ли не был, но тут в просьбе о содействии не отказал: без вора высшей категории дело было не провернуть, а вот Шельму привлекать отчего-то не собирались. Однако сама она оказалась на сей счёт противоположного мнения и теперь стояла в ночи на крыше расселённого многоквартирного дома под обстрелом необузданного мужского обаяния.
Едва заметно покачав головой (густая шевелюра уже успела основательно промокнуть от противной мороси), Шельма решила сменить гнев на милость. В конце-то концов, новоорлеанец вёл себя очень мило и через одежду согревал её продрогшее тело: ловкие пальцы профессионального вора и карточного шулера передавали ей не только будоражащее чувство, но и приятные волны тепла.
Вместе с буйством мужских гормонов…
- Наверное, за красивые глаза, - предположила девушка.
Она, задорно хохотнув, вновь высвободилась из объятий ухажёра, чтоб сигануть через какую-то техническую конструкцию на крыше.
- Странно… за эти самые глаза родная мать меня бросила.
Гамбит невесело усмехнулся, и, если честно, то Шельма впервые видела, как губы знаменитого авантюриста растягиваются не в беззаботной, лёгкой и игриво-пленительной улыбке, а в такой вот… печальной. До щемящего чувства в груди.
Вынув из-за пояса свой неизменный телескопический шест и сделав его длинным, Реми в мгновение ока очутился рядом с Роуг и даже чуть впереди. Шельма невольно залюбовалась им – таким ловким и сильным. Она поймала себя на том, что восхищается. Впрочем, он вернул ей это восхищение, помножив его, по меньшей мере, на три. Он молчал, однако глаза, которые, как оказалось, когда-то стали причиной его несчастья, смотрели пристально и не скрывали обожания. Ну как на него сердиться? Как не прийти на помощь?
- Ну… я не брошу.
Шельма, которой несвойственно было смущение, на этот раз всё же чуточку стушевалась. Сама не поняла, как вырвались эти слова. Вместо того, чтоб сказать мужчине какую-нибудь дежурную фразу в утешение, заворковала, как… Ох! Даже продолжить стыдно.
А ведь они ещё, по сути, никем друг другу не приходились. Гамбит просто клеился к ней со всей неуёмностью своего темперамента, вот и всё. Но мало ли, к кому этот дамский угодник за всю свою бурную жизнь пытался пристроиться!
Нет, ну как же так вышло-то? Глупо…
И отчего он теперь смотрит так… пронзительно? Как будто только что украл самую ценную вещь на свете.
- Даже если я буду умолять?
«Тьфу! Ну, вот как разговаривать с таким человеком?! Ты к нему со всей душой, а он, как всегда, придуряется!»
Но ведь и злиться-то не получалось.
«Вот паразит!»
- Ты неисправим. А мы на задании, если помнишь, - строя из себя мисс-ответственность, покачала головой девушка, но тут же вновь задохнулась от накатившего безумия.
Он прижался к ней, приподнял и усадил на бетонный уступчик так, чтобы, встав на колени, лицом уткнуться Роуг в солнечное сплетение. Через эластичную ткань костюма он упоённо вдыхал аромат вечно сокрытого тела, а рука, свободная от шеста, пыталась, должно быть, сквозь материю ощутить кожу.
Вот узнать бы, что сейчас рисует его воображение?..
Роуг, сгорая от желания хоть раз почувствовать плотью жар мужских рук, в который уже раз с невыносимой горечью осознала, что всю жизнь придётся довольствоваться лишь этим – малоприятными ласками через одежду.
Как обидно! Как несправедливо! За что?
- Ммм! Оh, ma perte, я ж растеряю с тобой всё своё мужское здоровье, - он шумно вдохнул и выдохнул, наверное, за компанию с Роуг, которая давно уже не знала, что делать с нахлынувшими чувствами. - А задание нам не помешает, не бойся.
- Не помешает вредить твоему здоровью?
«Что, съел, балагур?» - метнула Роуг в его сторону беззвучный выпад, однако же всё больше и больше растворялась в неге и притяжении, лишалась ума от того, что не поддавалось никаким доводам здравого смысла. Потому что Гамбит, расстегнув молнию на верхней части её костюма, обнажил ложбинку между грудями и уже вовсю обжигал голую кожу своим частым дыханием.
Он почти целовал её…
«Оооох!»
- Вот за что я люблю тебя… - прошептали губы в каком-то миллиметре от смертоносной плоти.
Как же Роуг хотелось этого поцелуя! И как она боялась его! До смерти.
«Смерть, смерть, смерть! Ну, куда, куда же от тебя деться? И от себя куда убежать?
- За что? – Шельма отпрянула и торопливо застегнула молнию, но вырываться из рук мужчины не стала. - За возможность заработать ранний простатит?
Вор не выдержал, засмеялся и вновь уткнулся лицом девице под грудь.
- Qui a rencontré une femme, il a disparu pour toujours.
- Слушала бы и слушала твой французский, да вот любопытство мучает.
Реми, подняв на неё весёлый взгляд, молчаливо попросил пояснения.
- Переведи, - южанка пару раз невинно похлопала ресницами, а сама подумала, что вот беда с этим его французским: он, может, гюрзой особо ядовитой её прямо в глаза называет, а она уши развесит и наслаждается красотой всех этих «лямуров» да «тужюров», полагая, что редкостный прохвост из Нового Орлеана обсыпает её изысканными комплиментами.
- Женщина – лучший друг человека, - без зазрения совести прошептал ей на ухо милый обманщик, и осторожно чмокнул в белую прядку волос.
Шельма, вновь пребывая в самых противоречивых чувствах, не преминула напомнить:
- Мне кажется, пора вспомнить о задании, мсье Лебо.
Так как проворные руки Гамбита продолжали изучать все изгибы её тела, Роуг, судя по жжению в щеках, позорно раскраснелась.
- А я вот полагаю, ma fleur, что это ты в моём обществе забыла обо всём на свете. Я-то как раз всегда помню о деле, - и он, чуть отстранившись от девушки-«недотроги», шестом указал на вскрытый замок под ногами.
Реми Этьен Лебо, гениальный вор с большим стажем и уникальными способностями мутанта, оказывается, пока при помощи одной руки предавался любовным играм, второй умудрился справиться с запертым люком технического этажа. Применил ли он для этого свою знаменитую ловкость рук или не менее славные потенциально-кинетические фокусы, но факт оставался фактом – Шельма продолжала им восхищаться, неподдельно. А ещё она очень боялась, что мужчина этот с ней ненадолго.
Кому, ну, скажите, кому нужна женщина, к которой нельзя прикоснуться?
Да, с одной стороны, он всё ещё вьётся вокруг неё именно потому, что не в состоянии заполучить, иначе бы давно ушёл покорять другие сердца, но она дразнит его своей недоступностью и потому влечёт, как нектар шмеля.
Однако ведь однажды и ему надоест, и он, оставив ей на память два туза «на погоны», скажет: «Адью, мон ами! Не поминай лихом».
А Роуг? Сможет ли она его когда-нибудь забыть?
Он, конечно, фигляр и прохиндей, но… Можно ли вообще стереть его из памяти? А из сердца? Разве из него, пробитого насквозь, когда-то что-то стиралось?

- ma cherie - моя милая
- ma belle - моя красавица
- ma perte - моя погибель
- Qui a rencontré une femme, il a disparu pour toujours - Кто женщину повстречал, тот навсегда пропал.
- ma fleur - мой цветок