На правах обывателя 5

ЭЛЕМЕНТЫ



Всё в этом Мире имеет собственную противоположность, подобную эху, отражению или анти-частице. Мы продолжаемся в своих действиях – круги, расходящиеся по воде от наших барахтаний, являются частью нас.
Таким образом, у каждой частицы имеется анти-частица (формально не у всех, кстати: ибо там имеет место быть своя подковёрная генеалогия в духе «друг моего врага – мой враг», а минус на минус даёт плюс). Они выполняют ту же роль, что и корни по отношению к остальной части растения.
Однако, есть у физиков знаменитая проблема – анти-частица в их стандартную модель неплохо вписывается в частном порядке, но, вот, системно уже не особо. Её образ поведения в этом клубе преисполнен выкрутасов, причём вины самой анти-частицы в том нет: она фигура подневольная, можно сказать, и, подобно Коню на шахматной доске (и где-то пешке), вынуждена находиться в рамках витиеватых правил – то есть путаться под ногами. Но вообще, ситуация, как её характеризуют сами учёные, скандальная, как если бы вы включали свет, а начинала течь вода – из розетки, например.
Спроецированный на Вселенную, этот вопрос приобретает её же масштабы: астрофизики не могут понять, куда подевалась анти-материя. Это, мало того, что напоминает подъёмный кран без противовеса, так ещё и противоречит фундаментальным представлениям о веществе. От чего материя и анти-материя не аннигилировали при своём возникновении, превратив Сущее в Пустоту, как должны были?
Строятся догадки, одна другой ошеломительнее. Самая безобидная опирается на представление о том, что на определённое количество пар «частица-античастица» (числа не помню, но нулей в нём никак ни меньше шести) выискивается один холостой протон. И таковых хватило на Вселенную. Она, по сути, есть остаток. Размеры одной лишь гипотетически известной её части простираются на 49 миллиардов световых лет, и мы при этом знаем, что это не может быть больше одного процента -- в том случае, если она конечна.
Как бы там ни было, все предположения сходятся в одном – за счёт того, что из одного расходятся – а именно, наличии неоднородности. А неоднородность, как известно, ничего не может иметь общего с изначальностью. То есть мы видим, конечно, все 64 клетки, но на них уже выстроились фигуры – не однородные по значимости и потенциалу возможностей, и, к тому же, в определённом порядке. Что уже само по себе означает Правило. Цели. И неизбежность финала.
На наше счастье, по эту сторону События всё стало сложно, и в чистом виде аннигиляция едва ли встречается – шутка ли сказать: десять кило того, брошенные на десять кило другого, в масштабах конкретно Земли, изменят (не дай Бог!), не только орбиту планеты, но и её форму. В реальности, какой мы её застали, аннигиляция являет собой, скорее, где только возможно, доскональное сокращение уравнения. Её не следует путать со взрывом (а тем паче приплетать сюда Взрыв) – единственное, что их роднит, это выделение заметного объёма энергии.
Аннигиляция своей сутью ближе к Отражению, причём, обоюдостороннего направления: частицы не только взаимно уничтожаются – подобно тому, как солнце уходит в горизонт безмятежной водной глади, утопая в самом себе, так же оно и встаёт, на пару со своим отражением, деля с ним начальную точку – аннигиляция, это не только взаимопоглощение, но и взаимопорождение. Один из наиболее регулярных процессов подобного рода имеет место быть при определённых обстоятельствах жизни фотона. А фотона вокруг, напоминаю, под завязку – то есть меры принимаются.
Тем, собственно, острее встаёт вопрос: откуда? В налоговой декларации об этом ни слова. Откуда все эти яхты, дома, коллекции дорогих автомобилей?
Здравый смысл, не зависимо от того, прибегает к нему человек верующий, или же закоренелый материалист, является единственной точкой отчёта по определению. Он преисполнен очевидности, априори не подлежит сомнению. То есть поиск истины, безусловно, следует производить в направлении естественности. Индикатором верности пути выступает простота – она, подобно компасу, указывает на малейшие отклонения. Суть строения Мира обязана быть простой. Всевышний не может быть извращенцем – сценарии в Голливуде Он не пишет: ради красного словца Создатель, хвала Ему, не шевельнул и пальцем. А раз Господь не являет собою собирательный образ маниакального на всю голову гения, то зачем Ему две и более физик? Он прекрасно решает все вопросы посредством одной единственной, ибо сотворил её совершенной изначально. Иное дело, что если не единственным является сам Мир, причём, речь идёт не о каких-то там параллельностях и прочих изворотах – совершенно не обязательно Бесконечности быть одной единственной. Просто мы, фундаментом всей, встроенной в нас очевидности, по каким-то причинам понимаем данность так: ну, уж Вечность-то, дескать, должна быть элементарной основой. Однако ничто не может исключать возможности существования такого Бытия, основой чьего существования является, как раз, невозможность существования какого-либо ещё.
С другой стороны, естественность Совершенства определяет ограничения, причём, весьма доскональные. И для того, чтобы другое Совершенство в своём развитии и возникновении, пошло иным путём, требуются основания. Скажем так: различаться может само Естество.
Впрочем, коли уж, основную красную линию, пересечь которую нам не светит ни при каких обстоятельствах, мы прочертили, то стало быть, тема «другого Мира» по определению находится в области фантазии, а на таковые отвлекаться смысла не имеет – без разницы сама возможность существования чего-нибудь в этом роде. Говоря же о том Бытии, в которое мы можем не голословно ткнуть пальцем – в любую точку и в любом направлении, и при этом не промахнуться – самое определённое из того, что мы можем сказать, это Радиальность – как уменьшения внутрь, так и увеличения наружу. Смотри на Вселенную в фас, смотри на неё в профиль, сверху, снизу, просвечивай, чем хочешь, лови её сигналы, показывай ей фиги и факи, а основной её характеристикой будет Радиальность.
Это свойство принуждает Вселенную быть Вечностью – Сущему, при таком раскладе, некуда деваться от Бесконечности. Что не может не являться весомым аргументом в пользу планетарной модели Бытия. По-другому быть попросту не может – это позиция самого рассудка!
Астрофизики, не то, чтобы против…
И даже, можно сказать наоборот: в каком направлении они б ни отталкивались, а неизменно их выносит на Матрёшку (гипотеза Матрицы, по-ихнему – у нас термин «матрица» народ употребляет относительно идеи Симуляции).
Но есть нюанс: планетарная модель, всеобщего и всепронизывающего фрактала, астрофизиков ставит в тупик. Много есть гипотез и теорий, среди них немало и безумных даже, но эта – самая разумная – по реализации самой сумасшедшей оказывается. Вряд ли что из того, что вписывается в научное описание, ставит учёных в тупик, а Матрица, вот, изволит.
Она требует немыслимого количества уточнений. «Баночку из под кефира я оставлю в наследство Нине, если она выйдет замуж за Петю, и у них будет девочка». Е-МС в квадрате не требует никаких уточнений, а планетарная модель требует, да ещё каких!
А ведь мы уже оговаривали этот момент – всё гениальное просто, да и краткость не зря «сестра таланта». Витиеватости с последним никак не пересекаются – разве что в тех случаях, когда приходится прикрыть его отсутствие, аки фиговым листком, если пипиркой не вышел. Лаконичность обладает плотностью – она массивна. И мы имеем все основания полагать, что Красота спасёт мир – она его уже, ПРАКТИЧЕСКИ спасает.
Учёные преклоняются пред наточенным острием Истины – оно пронизывает всё, а не подцепляет какие-то две-три макаронинки: что проку в том, что они с вилки свисают параллельно, если те, что на тарелке остались – кучерявые?!
Суждения о том, что в науке нет места романтике, предвзяты: физики особенно любят Красоту – не из эстетства вовсе, а по причине совершенства и безупречности её. Уж что что, а их «чуйка» из самых достоверных – то, что фундаменты не терпят экзотики и запутанности, они не знают -- ощущают, едва ли не жабрами. Не устану повторять: природа не маньяк-извращенец – по всему видно же.
Таким образом, следует полагать, что речь тут идёт об Универсальности – применимой, как ко Вселенной-Протону, так и к Протону-Вселенной. Обыватель, само собой разумеется, это вам не астрофизик. Да и архитектором он довольно не часто бывает. Но, может быть именно поэтому, примазавшись между ними, ясно и чётко видит он в этой, простирающейся в бесконечность бесконечностей, Невозможности Здание.
Универсальность сокращает совпадение, как таковое: его неоднородности растворяются в Системе. Однородность её среды обязана стремиться к равновесию. Здесь не подойдёт и понятие Предначертанности – она тоже случайна. А вот Неизбежность, диктуемая полнотою инерции, в самый раз будет. Однако самое невероятное во всём этом то, что сюда очень даже органично вписывается возможность Выбора.
И уже неважно – Создатель ли решил так, чтобы орбиты и центры работали по тем же принципам, что в микро, что в макро масштабе, или «так вышло». Не суть ДЛЯ ЧЕГО всё это дело трудится – ФАКТ: на лицо функциональная схема. И единственный вопрос, которым имеет смысл задаться нам, это возможность случайности Системы.
Система очевидна. И по подсчётам учёных шанс возникновения такой Вселенной (с такими законами физики), какую мы имеем, равен одному из, что-то, кажется, тра-ла-ла в 49 степени. Сорок девять нулей у числа – не ведаю как такое называется. И вбивать лень чё-та. То есть существование Мира почти невозможно!
Возможно, сам акт возникновения Системы произошёл по воле случая.
Но в таком случае… случайна ли сама Случайность?
У Системы планетарной модели одна беда – не сходится в ней дебет с кредитом. Она очевидна, но, вот дальше начинаются вопросы. Если, например, те четырнадцать миллиардов лет для Вселенной-Протона протекают за какие-то мгновения, то, соответственно, секунда нашего масштаба длится для, скажем фотона свои долгие миллиарды. Однако он и живёт и взаимодействует в, соизмеримых с нашими, пределах – у нас временные ритмы вполне себе так совпадают.
Есть конечно «версия» у обывателя, заключающаяся в наивной трактовке двойственности состояния частицы: дескать, когда мы её хватаем за задницу – «не торопись, красавица… давай знакомиться», она вся такая из себя дева невинная, корпускул порядочный, а как отвернёмся, так тотчас волнуется. Корпускулярно-волновой дуализм, едва ли не силком заставляет бедного обывателя предположить: так называемое состояние частицы, это просто снимок, фиксация, оттиск, принт-скрин и снэп-шот и чего там ещё. Мы не обладаем средствами разрешения, чтобы воочию наблюдать дыхание частицы – только рывками 8-ми битными. А так как за то время, пока учёный ещё не успел даже обрадоваться увиденному, электрон успел прожить свои миллиарды лет, то ничего нет удивительного в том, что он в своей Вселенной за данный отрезок времени успел побывать практически везде. Это для нас он везде ОДНОВРЕМЕННО – для него самого процесс протекает размеренно, как утренняя зарядка. Это как про «70 км в секунду на килопарсек» -- кажется, о! 70 км!!! А потом, такой… а… килопарсек.
Тем не менее, планетарная модель ещё, ко всему вдобавок, торчит поперёк прохода, так называемой «новой физики», которая «грядёт» уж не одно десятилетие, да, всё никак не догрядёт, не взирая на увещевания учёных – что, мол дескать, «теорйя понад усе придЭ, порИАдок наведЭ». Весь анекдот в том, что придти она должна, как раз из области попыток соединить необъятное с неделимым. Однако идея Матрицы предполагает за собой Бесконечность, то есть отсутствие пределов масштабов. И выходит, что новая физика изначально охватывает ничто иное, как зазор – она урезана ещё на подходе.
Обыватель, ясное дело злорадствует. По всей видимости, это его стимулирует на поиски «новой америки». А так как образ его логики заметно подвержен символизму (неизбежно переходящему в суеверия), то у него невыносимо чешутся руки соединить четыре измерения с четырьмя видами взаимодействия. Обывательское «ета неспроста» -- почти эквивалент научному критицизму. И даже находит стыковочные узлы, собака. Мыслит он, примерно следующим образом: и в том, и в другом пучке по закавыке, что чётко выводит упорядоченность 3+1. Время слито с Пространством намертво, но воочию это прослеживается только в точке сингулярности, а так, что-то не вполне достоверно, существует ли оно вообще. Перебирая же перечень взаимодействий, он сразу натыкается на идентичную ситуацию, где гравитация, не попавшая под Великое объединение, стоит особняком, как и Время.
И здесь происходит непоправимое: у обывателя хватает наглости вырвать из сформулированного контекста обоих, и поместить одно в другом. И даже не скажешь, что он при этом множит «рабочих на лопаты». Ведь связать их немудрено – и то, и другое корнями уходит в массу, таким образом, искать это звено долго не приходится.
Масса – основа основ всего Сущего, причина всех причин во Вселенной. Её основное свойство. Даже когда мы говорим о, скажем, тёмной энергии, мы всё равно подразумеваем массу – просто её плохо искали и для нас она не овеществлена. С другой стороны, возможно в этом Мире существу вовсе не обязательно быть веществом.
Как бы там ни было, но единственное, что не клеится к стандартной модели, это три измерения Пространства, но им то и нужды нет: они обеспечивают объём среды, в которой происходят энергетические события. Которые тоже, по большому счёту и сути, не могут не быть тремя гранями одного и тоже процесса: не может слабое взаимодействие сказать, что оно за сильное не в ответе, да и основным подстрекателем всегда выступает электромагнетизм. Гравитация для них то же, что и Время для Пространства – Правило.
Какую природную силу взаимодействия ни возьми, а всё равно это будет либо про отталкивание, либо про притяжение.
Скажите это физикам – они поглядят на вас, как на собственный лежалый носок, не нашедший в своё время «анти-частицу», и буркнут себе под нос нечто нечленораздельное, допустим, «угу»..
Знать мы все горазды – ты докажи, попробуй! Несколько десятилетий поисков, гектары формул – это не в сети балаболить, изображая из себя крупного спеца, а коли не вышло, так, на худой конец, мессию.
Однако, мы, по ходу, нащупали основное – Полярность. Дуальность из Сути этого Мира не вытравишь. Единство противоположностей является залогом всего. Поле возможности порождается двумя полярностями. Возможно – возможно! – такой расклад нам рисуется благодаря исключительно конституции нашего восприятия, однако… Именно от восприятия мы танцуем, через его призму ощупываем окружающий мир, настраивая его картину для дальнейших интерпретаций, а стало быть, оно всему и мерило – по определению. Мы обязаны считать Мир таким, каким его предлагает нам наше восприятие. Всё остальное за пределами смысла. Мы стремимся к познанию именно восприятием. Мало того: мы стремимся к познанию ДЛЯ восприятия, ибо заказчик оно и есть. Так как мы сами и являемся восприятием. Таким образом, науке придётся смириться с тем, что самое сокровенное из того, что доступно нашему знанию, мы уже открыли. Все самые фундаментальные истины нам известны. На карте человеческого познания с самого начала были обозначены Север и Юг. Ныне она просто-напросто обрастает деталями.
И следует признать, что в этом вопросе наука доказала свою эффективность. Иное дело, что, колдуя по своим рецептам, учёные рассчитывают на ровненькие кустики в стройных грядках, а не тут то было. Да что там -- сорняк лезет отовсюду! Ростки познания каждым своим авансом гарантируют Стандарт, однако сад выглядит крайне запущенным.
И это мы ещё не трогали запущенность квантовую – ту, которая «запутанность». Оказалось, что Пространство устроено таким образом, что, относящиеся к определённой категории порядка, частицы находятся в двух (или более) местах одновременно. Для наглядности можно представить себе, что вы ходите по большому у себя на толчке, в спокойной интимной обстановке, но, одновременно, в той же позе и за тем же процессом вас можно лицезреть на крыльце полицейского, скажем, участка. С другой стороны, какие открываются перспективы в деле переправки за границу оружия, наркотиков, золота и предметов старины – контрабанда элементарных частиц уже фактически имеет место быть -- почему бы не направить её в позитивное, так сказать, русло!
Вселенная невероятно проста и немыслимо сложна. Единственное, на что мы можем опереться в ней, выбрав точкою отсчёта, это то, что вряд ли правила и законы тут пишутся на коленке, хотя, кто знает…Бесконечность ведь не может состоять исключительно на базе физических законов, тем паче каких-то конкретных. Всё в ней есть – нет только одного: того, чего не существует. В Бесконечности без напряга найдётся даже для начала и конца закуток.
Ну а саму её доказывает существование Пространства-Времени. Если договаривая, то существование вообще чего бы то ни было доказывает Бесконечность. Даже если оно «ничтожно» как та самая мнимая точка, из которой есть пошла Вселенная. Потому что Бесконечность весьма хитро «не плохо устроилась» -- ей до «одного места». Натягивай на неё Существование, впихивай в не-Существование – с какой рогатиной ни ходи, а её всё устраивает. Применима ко всему и всюду умещается.
Проникновенно охватывает гордость за физику – она всё это совершенство в какой-никакой ЕМси-вквадрат поймала. Ну или, по крайней мере всё то, что включено в формулу. А знаем мы только то, что включено – про остальное даже предположений достойных отложить не можем. Отвлекаться не будем, короче. Речь просто о том, что, отображая Совершенство, Е мс в квадрате само является совершенством.
Как уже указывалось, в науке находится место возвышенному настроению, но относящемуся не к мечтательности, а восторгу. Учёные иногда позволяют себе проявлять «чувства» и романтизируют – де их тянет к красоте.
Тянет их к Совершенству.
Ёмкость фразы, литая лаконичность – как меч, слившийся воедино со своим Воином: они одно целое,-- одно на двоих Намерение.
Таким образом, полная этому противоположность – пустобрехливый словесный понос – явление необходимое и неизбежное: так устроено Бытие, что всякая медаль в нём о двух сторонах.
Опять же, очень даже возможно что само Сущее не дуально – просто мы такие выискались, разделители, понимаешь… Однако, в который раз повторюсь: взираем мы на Мир через эти два глаза, слышим этими двумя ушами, принюхиваемся этими двумя ноздрями. Из пяти наших средств восприятия, те три, которые заточены под два сенсора, по всей видимости выделяются – в какой-нибудь единый триангулятор. Электро-магнитное излучение, воздушные колебания и состав воздуха – всё остальное либо в моно, как вкусовое восприятие и контактные прикосновения, либо в «сабе», как в случае с температурой.
Даже обывателю это, на первый взгляд, как-то корявенько. Но в целом сдаётся ему, что сама ЭВОЛЮЦИЯ (а она безусловный авторитет в вопросе правильности и правоты) указывает на существование ПРОСТРАНСТВА. Наш разум сколь угодно может бодяжить идеи о виртуальности этого Мира, и всего такого прочего. Но тело нам кроил не он. Не его затея сделать его не только из двух глаз, ушей и ноздрей – там ещё что-то про пару лёгких, почек… рук и ног... полушарий… половин. Было…
Это не отменяет существование прочих измерений. Но нам дарованы эти. Дуальность, это наше универсальное щупальце, которым мы воспринимаем Мир – единственное реально доказанное, даже если оно в корне не верно.
Что нам остальные измерения? Нам довольно Времени и Пространства – творящего плюса и распределяющего минуса. Хоть их там миллионы – нам то, что с того? Человек не изменится.
Мы все, как говорится, «под Богом ходим» -- что, резко перестали гадить себе и окружающим? Он Свидетель Всего, Он рядом – давайте все разом побросаем дрочить, да? Случается, новообращённый пассажир – на волне первоначальной эйфории – терпит, бедолага, по нескольку месяцев кряду, а потом, такой – а, к херам всё… подрочу.
И оказывается, что то не Вера была, а стыд. А в чувстве стыда комфорта мало – разумеется, в первую очередь наша психика, теми или иными способами, старается сбросить сей балласт. Коим он является безусловно, так как, будучи продуктом именно разума, разумом нам, практически подброшен, в качестве проблемы. То есть разум генерирует излучение стыда, используя сфабрикованный повод, после чего умывает руки, а та порция, которую он запустил-запостил, растворяется в подсознании, где и переваривается – нередко (в зависимости он тяжести и неразжёванности) годами. Психиатры и наркодилеры предлагают всевозможные виды слабительного, но всё это дело снимает лишь симптомы, причины не касаясь.
Разум фактически описывает этот Мир. Восприятие же отличается от него тем, что является незапятнанным первоисточником. Как только воспринятое соприкасается с разумом, оно становится описанием. Мы оказались способны сохранять информацию в памяти, изобрели для неё носители. Непосильный груз накопленных описаний углубляет наши следы и отпечатки. Необходимо также заметить, что по настоящему полезных наберётся едва на пол процента. И на данный момент описание превалирует над восприятием. В то время, как оно – на что уже указывалось – вовсе не первоисточник, и уж, совсем не истина в последней инстанции. Начнём с того, что оно, как бы, не одно. С точки зрения физики, например, круг есть, а вот геометрия его не признаёт – не завершается он у неё. Меж тем, Описание критически нуждается в завершённости. Все эти поиски «кирпичиков Вселенной» чем по-вашему навеяны? Термин «элементарная частица» попросту фантастичен – нет её! Однако Описание это не устраивает, и оно пытается свести концы с началами. Страсть к Истоку – одно из основных звеньев, связывающих мужей духовных и учёных.
Правда вот дальше их принципы расходятся: одним достаточно благоговения, а другим хватит наглости и ума попросить Господа сдать на мочу и кал (ну… по сравнению с теми, кто просит на новые парты и ремонт, ещё терпимо), ну и на группу и резус заодно – ибо пробы «крови Христовой и плоти его» на вкус, относятся, скорее к нормативно правовым актам.
Тем, собственно и отличаются физики от верующих, что Бог для них ни в коем разе не есть элементарная частица, а, вот, существование самого Существования – всем бозонам бозон.
Для тех, кто ещё не в курсе, что оно такое, внесу свою долю сумятицы. Это такая частица (вернее, такой её род), который обеспечивает свойства – в том числе, прочих частиц. Само собою, разумеется, природные взаимодействия также имеют свои бозоны – иные уже открытые, прочие покамест в числе гипотетических. Фотон, например, является бозоном электро-магнетического взаимодействия, и он есть – это Свет. Пресловутый бозон Хиггса, окончательным доказательствам существования которого всего пара лет от роду, наделяет массу, соответственно её свойствами. То есть имеет дело с таким бозоном, как гравитон, который ещё, только маячит в далёкой перспективе.
Куда более иллюстративный пример являет собой нынешний вирус: подобно синдрому иммунного дефицита, он «работает» с самым слабым сегментом: будучи не самой болезнью, как таковой, усугубляет уже имеющиеся. Придаёт свойства звену, самим звеном не являясь. Не вода, а те щели, в которые она просачивается.
Бозон обуславливает состав и форму ядра. Это протоны (всегда) и нейтроны (почти всегда – как только протон становится не одинок: нейтрон, это отношение, чувство – типа любви или ненависти). Нейтроны играют роль прокладки меж протонами. Последние являют собой противоборствующие начала – как лагеря идеалогий, между коими, на наше счастье всегда образуется, какая-никакая буферная зона, как Запад и Восток, отделяющие друг от друга две определяющие силы.
Также следует заметить, что протон является позитроном электрону. Электрон, это, что-то типа Луны – где-то под кожею планеты за нею постоянно должен, по идее следовать магнитный ком, да и физически-географическая локация, вряд ли исключена.
В деталях обыватель, конечно путается. Но откель звон исходит ощущает всеми фибрами. Да, он идёт во тьмах, на пролом, кусты подминая.
Зато на свет.
Выражаясь образно, глядя на экран телевизора, обыватель видит, структурируемый смыслом, информационный поток. Физик же воспринимает происходящее на экране как бегущий по проводам электрический ток. Телевизор в комплексе имеет свою функцию – нам, для того, чтобы задействовать её, вовсе не требуется постоянно держать в прицеле сознания принцип работы устройства, и, даже мало желательно.
Скажем так: бозоны -- в частности Хиггса -- это провода в телевизоре массы – сами по себе пользу представляют мизерную, а в качестве субъекта во Вселенной, так и вообще редки. Однако учёные идут на те или иные меры, чтобы разобрать здание Бытия на кирпичики, и нередко им это удаётся.
Когда мы описываем впадины гравитации, то должны иметь в виду, что создаёт эти углубления именно бозон – который, и это следует подчеркнуть, не есть масса. Он предпосылка к её возникновению: бозон, практически создаёт её – надаивая в эти бидоны.
Когда-то массы не существовало – при том, что она БЫЛА. Была, но без бозона свово ненаглядного не осознавала себя массой и не обладала своими свойствами – лишь он открыл и заметил её «богатый внутренний мир». Он тоже существовал, однако не в виде встроенных и спрятанных в общей цепи (протяжённости) проводов, а, скажем, в качестве исключительно проводника – самого по себе, без формы и предназначения. Но потом, как водится, «что-то пошло не так», и, будучи в своём нормальном состоянии неотделим от других элементов в структуре Мира, он выделился и обусловился на своём нынешнем месте пребывания в общей системе, той, которая предполагает уже массу.
За счёт этого масса стала массой, во всяком случае, в той своей сущности, которая оставляет следы собственного пребывания в Пространстве-Времени.
Так вот бозон Хиггса, по словам сведущих, находится на не очень «своём» месте: «встал», как-то не совсем удачно, да и неустойчиво – вся совокупность знаний и представлений специалистов говорит о том, что так и там его быть не должно. Приводят сравнение даже – в виде аналогии с, не докатившимся с вершины горы до её основания и застрявшим где-то по дороге в ложбинке, камнем. Кабы докатился, Мир был бы совсем иным, и то, если бы, собственно говоря, БЫЛ.
Учёные гадают: случись ему однажды докатиться до пункта назначения – постепенно «всё это» будет происходить, или внезапно…
А мы уж и стол накрыли, да и вырядились нарядно…
Так называемые кирпичики Вселенной уже по сути своей имеют отношение, как к созиданию, так и к разрушению. Идея Бесконечности соотносится со всем этим, довольно шероховато – скепсис натирает. Однако сам факт их наличия априорно б доказывал Созидание – в любом его виде, даже в виде «случайности». Этакая случайность, породившая повсеместную не-случайность. Ибо Большой Взрыв есть акт очевидного Созидания. А это, в свою очередь о том, что Бог возник случайно, однако, при этом, не возникнуть не мог.
Физика, олицетворяющая и породившая материализм, его опровергает пуще всех прочих. Не удивляет в свете этого и тот факт, что желание припасть к столпам у неё с духовною сферою одно. Это чем-то напоминает Милонова, бьющегося с педерцией с высоких трибун, а где-то поведение ревнивого отселённого мужа.
Вселенная расширяется – во все направления. На крайний случай сжимается. Не стационарна – это наука утверждает однозначно. И что прикажете думать тому мозгу, который отвергает Сверх-Сущность, как таковую, а на шанс того, что мы находимся в Центре, выделяет, быть может, одну ячейку из миллионов?
Как это понимать? Физику легче всего, через призму признания того факта, что Пространство является, очень даже может быть, не тем, чем кажется, и не столь понятным, как понимается. А при наложении, к тому же, Времени, он удостоверяется в том вполне, и многомерность ему становится очевидна. Во всяком случае, под тяжестью массы прогибаются они ладно – за синхронность получили б самые высокие оценки.
Астрофизик, таким образом, имеет дело, вот, с «этим» -- мерцающим отовсюду непрерывным, кстати сказать, излучением. В оптическом диапазоне он не наблюдает почти ничего, точнее, давно ничего не ищет в нём. Все сведения добываются в виде цифровых данных: состав, цвет, температура, скорость, масса, траектория, возраст – формулами и расчётами. Для обывателя же рисуются красивые картинки, и он от них в восторге.
Человек не увлекающийся, скажем, музыкой, не может в ней разбираться – даже на уровне меломании. То, что слышит он из динамиков идентифицируется весьма ёбко -- «песня». «Коробка передач» переключения его внимания, при восприятии её, состоит всего из двух позиций: музыка и слова. Знакомясь с этим видом искусства более тесно, мы уже можем различить не только голос и сопровождение, но и разделять элементы последнего – гитара, барабаны и, даже бас.
Ну а непосредственно музыкантам сам Бог велел чутко улавливать все нюансы: они то знают, что бас-гитариста найти ещё сложнее, чем услышать его партию на записи. «Никто не хотел быть басистом» -- этот вам не дедовщина в музыкальной роте, где новобранцев заставляют надутыми щеками вычищать до блеска нутро духовых сольных иснтрументов, а сами «валят басы» -- в час по чайной ложке. Поиски бас-гитариста истребили, возможно, более половины начинающих коллективов. Всё потому, что к басистам девки меньше липнут – факт. Больше, чем за басиста, обидно, пожалуй, только за Родину, ведь он фигура, можно сказать, определяющая: весь кач, по сути на нём! А вынь из современной музыки кач – что в ней останется? Вот то-то же. Когда бас работает в унисон с гитарой все «тащятся» от её «мяса». Когда бас играет под голос – вокалист захватывает внимание слушателя всеобъемлющим напором. А если бас выводит слаженно с барабанами, то все слышат именно их. Серый, однако кардинал.
Бас-гитара обеспечивает львиную долю плотности звучания. К тому же, вместе с ударными инструментами они составляют ритм-секцию. На барабанах вдобавок висит размер исполнения и скорость. Гитары занимают нишу среднечастотной нюансировки, подобно кирпичной кладке, заполняющей железобетонную коробку котельцового дома, ну, а с голосом и так всё понятно – он вещает с самой верхушки сей конструкции, как голова говорячья на ёлке новогодней.
Так вот бозон, это бас. Электрон, само собой, за вокал, нейтрон со протоном – гитарное состязание обыкновенно. Во всё это дело вплетены элементы ударной установки: масса, заряд и спин. Ну – это если мы описываем в качестве примера стандартный состав современного ансамблйа. Своя кухня, разумеется, у джаз-бэнда, симфонического оркестра, струнной бригады, духовой секции, органа вдогонку… да, и форматы бывают всякие – от насквозь неживой музыки, до, скажем бард-поучений. Такая вот стандартная модель.
Следует оговориться: музыку можно представить, как фразу в квадрате: она носится там по клетке своего размера. Про современную вообще, с удивлением приходится констатировать: что «попса», что самый махровый метал – стандарт барабанной партии у неё един на всех. От жанра к жанру разнятся басовые линии, а вот уже прочие подробности, это к гитарам и голосу. То есть корни на вскидку одинаковые, а вот зелёная масса порослей принимает разные формы. Зародыш одинаков – неоднородности разные.
Тема в музыке почти как сюжет в литературе — главное их качество, это конкретность. В сфере последней термин «тема» употребляется уже в несколько ином качестве. И в наше время она, если не искоренила, то весьма отодвинула сам сюжет на второй план, тогда как тема, это, всего лишь, жизненная среда для развития сюжета: кто, где, когда.
А вот ЧТО именно, нынче, благодаря безоговорочной победе голивудского подхода (один сюжет — множество тем  : содержимое их кинолент разнится не сюжетами, а обстоятельствами, в которых те варятся), потеряло своё значение. Оформление, несущее изначально вспомогательную функцию, стало играть главенствующую роль. Фон, передававший ранее лишь атмосферу, общее настроение, выведен во главу угла.
Тут надо заметить, что в изобразительном, допустим искусстве и правда существует отдельная жанровая разновидность, называемая пейзажем — «марина», например, однако его, пейзажа, наличие возможно лишь в силу специфики этого вида, как такового и эти направления творчества, таким образом не входят в число социальных, таких как театр или кино, ибо в них отсутствует конфликт человеческий, который рождается только с появлением среди волн, скажем утлой лодчонки с героем на вёслах, отчаянно борющимся со стихией.
Поместив в пасторальный пейзаж пастушку, полководца или любое другое действующее лицо, мы добавляем элемент, качественно изменяющий сам характер произведения искусства. Таким образом, фон, в любом случае, носит функцию жизненной среды — иными словами, темы: условиями, необходимыми для возникновения и существования — в данном случае сюжета:
это та самая гармоника, обуславливающая переход на следующую ноту, то самое значение атомного веса, определяющее его как следующий химический элемент. Такое ощущение, что мы вплотную приблизились к вопросу "подлежащего и сказуемого", "числителя и знаменателя" — то есть, категориям мотива и гармонии. Гармония, как видно из приведённого выше, это та среда, в которую помещён мотив.
Степень абстрактности гармонии не имеет границ.
Мотив же всегда конкретен, и это то, что наделяет его социальным моментом. Мотив всегда выражает конкретное настроение, чувства или посыл — невозможно привязать грустную его составляющую к, допустим утреннику или новогоднему празднику, а танцевально выраженный вставить в мемориальный пафос.
Так вот, речь о том, что в нашу эпоху мотив (сюжет) сошёл на нет, почти искоренённый гармонией (темой).
Конечно, происходит это не без влияния денег – даже подход к делу одинаков: конвейер. Быстрее настругать продукцию и реализовать. Каждый конкретный денежный гейзер (в отличии от ручья) когда-нибудь, да перестаёт бить. Чем-то это похоже на то, как молодая поросль, становясь старше, увядает. Головокружительный успех не сделать на крышках от банок, и даже на самих банках не выйдет. Фиг чё отломится даже если ещё раз по десять операционных систем Виндус выбросить. Нет.
Что-нибудь посвежее. Что-то, что несколько лет будет набухать прибылью.
Современная музыка всё ещё продаётся. Но рядом – за перелеском – шумит, понтуется и пахнет травой поляна хип-хопа – она у них почему-то намного шире. Капитал носится по этому простору из всевозможных направлений во всевозможные.
От музыки остался хребет один – всё высосоно дочиста. И скоро всем станет очевидно то, что ядро одно на все стили – различается лишь окраска тембра. "Я люблю тебя” местами превращается в «я убью тебя», а случается что и наоборот. Древо развития стилей современной музыки напоминает Город – с его домами, улицами и проспектами, пром-зоной нередко, и обязательной речкой-вонючкой. Современную музыку издалека с конвейером спутать совсем не сложно.
Но то ещё музыка. А есть ведь и хип-хоп, который, если говорить строго, и не музыка даже. Музыка у него на побегушках по факту рождения – в тесных клетях сэмплов. И бизнесу этот подход импонирует. Уважуха.
Хип-хоп, это совсем другой формат. Возник на основе ведения церемоний. Но как?! Тамаду ведь в хит-параде не повстречаешь. Может, просто потому, что тамада – тормоз?
В самом деле, кто ему виноват в том, что его свадьбы не продают мультплатиновыми тиражами, и не рвутся из каждого динамика.
Вон у соседа, слышь, как басы-то валят – очередным таким! Только и башит, что «бум-бум». Одно бум-бум – даже тыц-тыц не слышно. Тыц-тыц, это, можно сказать, ещё проявление милосердия. А то, что ещё выше – «шлёп-шлёп», «клац-клац», «хи-хи», «щи-щи», «це-це» и «фи-фи», так и вообще, сквозь стену не пробиваются. Нет у этих «крючков» надлежащего «грузила», чтобы долететь до «середины реки». Это пуля, летящая пол километра, но не тридцать, как иные снаряды.
Мы не воспринимаем из-за стены этих частот. Но случись в этом неразбираемом «бум-бум”е» уловить яркий фрагмент хорошо знакомого произведения, и всё остальное выстраивается в чётко схематизированный ряд. Наш мозг принимает, а разум систематизирует гармоники недоступных частот, которые ещё секунду назад игнорировал.
Бывает и наоборот: в то время, как человеческое ухо перестаёт воспринимать что-либо ниже 16-ти герц, задолго на подходе уже к самой зоне саб-баса, мы теряем способность определять локацию звукового сигнала. Волна метра три, а между нашими ушами, дай Бог сантиметров двадцать иметь. Ниже шестнадцати вообще – провал. Эта нота есть, но ты её не слышишь. Однако, опять же, если поднять её гармоники (или обертона, как крайней слева клавише фортепиано), то она получает возможность полноценного участия в воспринимаемой картине звучания.
В ноте Ля первой октавы 440 колебаний происходит за секунду. Следующая нота – Си – содержит этих колебаний за этот же промежуток времени уже под пятьсот. Следовательно, в ноте Ми уже следующей, получается, октавы заключены полторы ноты Ля. Раз в ней 440, то полторы меры от этого числа будет ровняться 660, так? В ноте Ми второй октавы их 659. Слегка так недобор.
И так далее, дело вот в чём. Так далее бесконечно. Звучит, скажем, нота До – а сколько в ней ноты Си? Соль, Фа, Ре – какая разница? Эти фантомные ноты, что, так называемая «пятая колона»: в общем хоре вроде и не различить – поют слитно. Однако вслушаешься в гармоники, так выводят, оказывается вовсе не ту тему.
Если в ядре атома находится лишь один единственный протон, мы зовём это водородом. Когда ему составляет компанию такой же, как и он, бедолага-астронавт, элемент уже приобретает свойства гелия. Добавить третьего, будет литий, и так далее. Обыватель въезжает, конечно же, не во всё, но краем уха где-то слыхал, что если разбить атом гелия, то двух, как умозрительно ожидается, атомов водорода не получится – там что-то с весами напутано. Дескать, полтора. Кажется из-за нейтрона, который должен отираться подле двух и более протонов, непотребства не случилось дабы. Кстати говоря, не редко имеет место быть такой вселенский прикол: все нейроны, которые содержались в огромадной звезде, разом теряют «свои» протоны. Они слипаются в комок, диаметром километров 10-20 – одних нейтронов!!! – и лучше близко там не случаться. Да и смысл – всё равно ни чига не увидите: нервная система перестанет функционировать задолго, даже если не магнитар.
Астрономы по нейтронным звёздам сверяют время. Говорят, что нет точнее маятника, чем тот, который весит десятки солнц. И да, в этом месте даже обыватель ошарашен тем, насколько стабилен нестабильный Мир! Иной раз кажется: на чём держится? Вот, улетит Земля, не дай Бог, куда-то и прочие психологические угнетения. А миллиарды лет тем орбитам – не одна Жизнь под этими траекториями зародилась. «Дайте России лет надцать без войны», как говорил Столыпин. Дайте пару миллиардов лет «покоя», и жизнь появиться обязана по очень многим законам. Живой тому пример – третий электрон атома, который боготворится нами, ибо мы пригрелись именно под его бочком. Как и все, этот электрон обладает массой, круговой орбитой, скоростью и углом вращения, что – вкупе с работой остальных, создаёт свойство химического элемента.
Таким образом матрёшка всё более перестаёт быть эфемерной, и необходимая не тривиальность объяснений уже почти начинает внушать доверие. Эта Вселенная имеет свойство меняться в любой своей точке – по мановению предложенных условий. Механизмы имеются.
И ЭТО реально прямо сейчас происходит вокруг и внутри. Везде.
Нельзя наверняка утверждать, что наш Мир нарисован. Зато можно, что написан.
Всё дело, видимо в размерах шрифтов. Нам понятен язык, но без очков размыт.
С возрастом мы теряем остроту прозрения, перестаём смотреть в корень. А нужно именно туда, так как информация вложена изначально, скорее, даже до рождения.
Детки, прежде чем научиться играть в «бумагу-ножницы-колодец», на восток, изучать по монастырям трактат о пяти стихиях, не мечутся. Да и само учение о них, в той или иной интерпретации, всплывает то тут, то там в традициях повсеместно. В числе прочих и в химии, с её фазовыми состояниями вещества, и физике – без особой натяжки одеваются на природные взаимодействия. Вообще, впору удивиться, как – при поиске объединяющей теории, ужесточённом – что характерно – в последнее время, до сих пор не принялись потрошить «синеиний».
Естественные науки ковыряются в материализме. Но как к нему отнести сознание? Или осознание? А они то есть. Просто данная область плохо соотносится с экспериментальным доказательствами – инструментов таких нет. Однако, чем науке не феномен механизм медитации? Или практика контроля собственных снов – в качестве направления научных изысканий.
Тем более, что эта отрасль уже много веков располагает своей стандартной моделью – учением о пяти стихиях (свойствах). В ней представлены все фазовые состояния, плюс объединяющий их пиковый момент. Твердь и фундаментальность земли отливаются в прочность, твёрдую упругость металла, из которого выжимается инерция воды, питающей дерево (Жизнь), основное свойство которой развитие. Эволюция катится на жизненных циклах, и вот дерево горит и догорает, порождая огонь (Воздух), пепел которого становиться, в конце концов землёй. Дерево, в свою очередь, рыхлит землю, огонь плавит металл, земля впитывает воду, металл рубит дерево, а вода тушит огонь.
Мир и покой во всём Мире, короче говоря. Тишь, да гладь, а гармония такая, что и баянист не нужен. Никто ни с кем не ругается, не толкается. Астрофизики вообще указывают на то, что столкновения во Вселенной – редкость небывалая. Вещество – элементарные частицы – заполоняет Пространство-Время до краёв, и при этом сталкивается по большим только праздникам.
Учёные частью восполняют этот пробел, и сталкивают их. И хорошо бы, чтобы это было именно садизмом, а не оказалось мазохизмом. Грозди из протонов и нейтронов (которые тоже из более фундаментальных частиц состоят), они шарахают друг об друга, подмечая, на какие составные части оно расгхкуяривается.
Это как из камня выбить воду – а физик знает, что она в нём есть!
Подобно содержанию гармоник в одной ноте, все стихии содержатся в одной.
Которую мы назвать не смеем.