Король смерти (1989)

На первый самый беглый и поверхностный просмотр это очень тёмное, больное, извращённое кино: сцены самоубийств разных людей по одному на каждый день недели перемежаются кадрами с разлагающимся трупом. В финале выбывшие будут показаны на фото улыбающимися детьми, когда-то знавшими счастливые времена. Как ни странно, как ни чудовищно, но похоже, что структура фильма вдохновлена сказкой Ганса Христиана Андерсена про Оле-Лукойе: приходя к детям навевать сладкие сны, он между прочим рассказывает, что у него есть брат, которого также зовут Оле Лук-Ойе, который приходит к вам только один раз, и его другое имя — Смерть.

Здесь в дневнике смертей все новеллы имеют глубокий смысл, а режиссура изобретательна вопреки малому бюджету. Стёрта грань между искусством и эксплуатационным кино… По сути это даже не фильм, а форма экзистенциальных мук, исторгающих окончательный вопрос. Не «Почему мы умираем?», а «Почему мы вообще живы?» Загадочное кино по части итогового послания, но оно здесь действительно есть. Более того, по глубине оно может быть сопоставлено с «Седьмой печатью» Бергмана.

Король смерти никого не заставлял себя убивать. Он внушал людям желание больше не хотеть жить. Однако некоторые смертельные порывы, запечатлённые в этом фильме (одна экстремальная сцена, один маленький сувенир отчаяния от добровольно выбывшего из борьбы за выживание) обладают силой исцеления, от самого плохого возвращая к пониманию что такое жизнь в полную силу, которой не страшен последний час, когда Жнец забирает лишь только то, что созрело. А плоды, не давшие пищи, сгниют.

Некроромантик Буттгерайт действительно Король Смерти в кинематографе. Вы не боитесь посмотреть ему в глаза?