Фургала! Июльские тезисы

«У насъ не можетъ быть революціи ради идеи; онѣ могутъ у насъ быть лишь во имя опредѣленнаго лица».
Кн. П. А. Вяземский. Старая записная книжка. Часть 2




1. Я если и готов чему удивиться, так единственно тому, что меня ничего не удивляет. Разного возраста дяди с тётями, кричащие новое и непонятное слово «фургала!» (с ударением на последнем слоге), вызывают живейшую симпатию. Раздражение вызывает усатый дяденька Гудков, полковник запаса (запасливые там ребята) КэйДжиБи, неоднократно в разных местах повторивший: Вы думаете, они за Фургала? Да ничего подобного! Три восклицательных знака уместнее, чем один.
У умных людей (хотя и полковников, конечно) вкрапления романтизма на грани кретинизма встречаются. Не удивляют. Но слегка раздражают.

2. В начале девяностых в Свердловске очередь в винный отдел магазина в самом начале проспекта Ленина (в народе магазин звался Партизанский) насмерть раздавила (не нарочно, разумеется) пожилого джентльмена. Он не мог дышать. В сути своей – в душе, если угодно, – народ добр. Мёртвого джентльмена хлопотливо и заботливо вынесли из очереди и прислонили спиной к стене дома, дабы не мешал продолжать бороться за водку, произведенную в Нижнем Тагиле. Если встряхнуть бутылку, горлышко заполнялось пузырями всех цветов р*дуги (слово, запрещенное в РФ).
Очередь в магазин «Табаки» на той же стороне того же проспекта неоднократно перекрывала движение (по трамваи включительно) на том, что советский журналист назвал бы главной транспортной магистралью (или артерией, если бы был склонен к написанию стишков) города.

3. Еврейская община Свердловска снимала офис-комнатушку в том же здании, где был штаб (в скобках прописью: штаб) Г. Бурбулиса. Если в офис по рассеянности заходил настоящий еврей, случался припадок радости, похожий на пляску св. Витта (не у еврея, конечно, - те все какие-то грустные были, за исключением председателя общины, который теперь ни за что не признается, куда подевал 70 тысяч баксов пожертвований на синагогу).
Коего-то (ни за что не вспомнить, коего) числа июля (не убеждён, что июля, но так лучше рифмуется) в начале второй половины дня зазвонил телефон (светлый пластик, дисковый набор, о блаженство) и среднего возраста мощной комплекции женский голос спросил, будто потребовал:
- Забастовку начинать?
- Вы, наверно, не туда попали, - предположил я.
- Это «Уралмаш», - голос вибрировал гневно, но весело. – Забастовку начинать?
- Вы кому звоните? – никто не поверит, но в те времена я иногда бывал вежлив.
- Бурбулису, - бурбуркнул голос как о чём-то маловажном. – Забастовку начинать?
- Вы не туда попали, - объяснил я, но трубку не повесил.
- А вы кто? – у дамы и в мыслях не было унывать от неудачи.
- Дык… Как сказать… Мы сионисты.
- Но всё равно же демократы, - наседала дама.
- Ну, в общем, да, - в те времена все внезапно стали демократами, чем я был хуже?
- Так забастовку начинать?
Груз исторической ответственности прям вдавил меня в твёрдый стул и едва не выдавил из меня жидкий.
- Начинайте, - я был решителен, непреклонен; Ленин на Финском вокзале, в сравнении со мной, был так же тих, безутешен и беспомощен, как Ленин в Мавзолее.

4. И чего, думаете, бастовал машиностроительный гигант (флагман отечественного машиностроения, завод заводов и прочая лабуда). Спроть инфляции? Спроть мирового капитализьма? В память о раздавленных в очередях за бухлом пожилых джентльменах? С требованием завезти махорку и «Беломор» в магазин «Табаки», а сраную колбасу в гастроном, хотя бы в один какой-нибудь? Хрен там. Словами запасного полковника: Да ничего подобного! Гигант поднялся в поддержку Борис Николаича Ельцина, уроженца села Бутка Талицкого уезда, бывшего первого секретаря Свердловского обкома, которого совсем недавно звали в Свердловске Волшебником Изумрудного города (к семинару по ТНП – товарам народного потребления – он закрыл глухими заборами все покосившиеся избушки по маршруту семинаристов и все заборы выкрасил в зелёный цвет; не сам, конечно). Ну, выкрасил – и чо? Кто старое помянёт… Робя, московские наших бьют!

5. Фур-гала! Фур-гала! Такая, понимаешь, загогулина.



© Евгений Пейсахович