Музыка в Лондоне. Очерки. Часть-1.

"...Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения; музыка придает жизнь и веселье всему существующему... Ее можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного..."
• Платон





Вечер русской классики, в лондонском Барбикане.

Мацуев и Гергиев в Лондоне.


…В середине ноября, в Барбикане был концерт ЛСО, под управлением Валерия Гергиева, главного дирижёра этого, известного на весь мир, симфонического оркестра.
Мы узнали об этом событии в Америке, в Лос Анджелесе и оттуда заказали недорогие билеты, помня, что такое событие обязательно соберёт полный зал и поэтому, надо успеть получить билеты...
На концерт шли пешком, под начинающимся дождём. Для ноября в Лондоне — это привычная погода — с утра солнце сквозь тучи, а в три часа дня — уже сумерки, темнеет в пять и часов семь проходит по городу первый ещё робкий дождик, превращаясь под утро в настоящий ливень.
А с утра, снова солнце, но на юге, уже висит тёмная туча в полнеба, которая к вечеру достигает пределов города...

...Барбикан — это архитектурный комплекс, построенный на бывшем пустыре, оставшемся в Лондоне после бомбёжек в последнюю войну.
Лет тридцать с лишним назад, группа архитекторов сделала проект и построили Барбикан — этот городок в городе, с тремя башнями высотками и жилыми современными домами, с дорогими квартирами в них. Тут и большой культурный центр, сегодня известный на весь мир. В этом центре и театр, и кино, и библиотеке, и главное - большой, красивый и уютный концертный зал, сегодня известный во всём мире. Здесь выступают лучшие оркестры и солисты мира, но иногда, проходят и концерты школьных оркестров и хоров, показывая творчество юных.
Барбикан расположен недалеко от нашего дома на Хаттон Гарден и потому, мы бываем здесь довольно часто.
Сегодня, тут русскую классику играет Лондонский Симфонический Оркестр, а Россию представляют, наверное самый знаменитый на сегодня, российский дирижёр с мировым именем — Валерий Гергиев и не менее известный пианист-виртуоз — Денис Мацуев.
Денис родился в Иркутске, как и я, и кажется, я знал в давние времена его отца. Замечательно, что часто, русская культура рождает гениальных композиторов, дирижёров и исполнителей, в провинции. Вот и Гергиев родился в Москве, рос в Орджоникидзе, потом закончил консерваторию в Питере и остался там работать в качестве дирижёра, а потом и художественного руководителя Мариинского театра.
И эти провинциалы по рождению, со временем, благодаря своему таланту и трудолюбию становятся известны всему миру!
...Концерт начинался с увертюры Балакирева, который родился тоже в Нижнем Новгороде, но потом переехал в Петербург и возглавил сообщество русских композиторов - «могучую кучку», заложившую основы русской классики, которая сегодня стала классикой мировой. Русская симфоническая музыка — это вершина классической музыки и с нею не могут сравниться ни одна музыкальная страна в мире. Только перечисление известных русских, советских композиторов может занять пол страницы, а исполнительское мастерство солистов признано во всем мире, выдающимся. Тут сказываются и звучная напевность гласных в русском языке и народные песни и пляски, которые служили основой музыкального творчества композиторов — националистов — так это звучит в английском языке.
Ну а исполнительская школа российских певцов, скрипачей, виолончелистов, пианистов и трубачей, не без оснований тоже называется первой в мире.
Денис Мацуев, как раз и относится к этой великолепной русской школе фортепиано. В 1998 году он выиграл конкурс имени Чайковского в Москве и стой поры стал одним из самых известных исполнителей русской и мировой классики. От других звёзд, он отличается виртуозной техникой и экспрессивной манерой исполнения. Он не похож на субтильных пианистов-эстетов, вполне физически развит и с детских лет увлечен футболом.
Он как то в интервью говорил, что если бы не музыка, то стал бы футболистом. В детстве, занятия музыкой ненавидел и плакал, когда вместо футбола, приходилось садиться за рояль. Но его детские слёзы окупились старицей и сегодня, он стал кумиром молодых исполнителей и «несёт свет музыкальной культуры» в «народные массы», в том числе и в Сибири.
Он лауреат многих международных премий, но для меня, самое важное, что он в Сибири, в Иркутске уже десять лет назад создал музыкальный фестиваль «Звёзды на Байкале». Сюда съезжаются известные оркестры и исполнители и сибиряки, любители классической музыки, этом у несказанно рады. Побольше бы таких патриотов и энтузиастов и в других областях российского искусства и культуры!
Ну а Валерий Гергиев, уже давно знаком всем любителям классики, во всём мире. Лет двадцать пять назад, был с ним знаком и я. Нас с женой представили ему и он, тогда ещё молодой дирижёр, провёл нас в зал Мариинки, где Темирканов, тогда руководитель театра, репетировал оперу «Пиковая дама». Эта репетиция запомнилась нам на всю жизнь.
С той поры прошло много лет и талант Гергиева, его трудолюбие и требовательность к себе и оркестрантам, сделали его имя известным во всём мире. Он тоже лауреат множества премий, и вместе, удачливый руководитель и пропагандист русской и мировой классики.
Недаром, в этот вечер, концерт в Барбикане, начинался с увертюры Милия Балакирева, который во многом предвосхитил творчество не только русских, но славянских композиторов и композиторов «северной школы», включая Дворжака, Сметану, Сибелиуса, Чурлёниса, Нильсена...
А в русской школе музыкальной композиции, как мне кажется, он предвосхитил становление таланта Петра Чайковского, продолжателя традиций русской школы, заложенной композиторами из «могучей кучки»: Балакиревым, Бородиным, Римским — Корсаковым, Кюи и Мусоргским.
Мелодичность и напевность, следовавшие и развивавшие мелодические традиции народной музыки и песен — отличали русских композиторов того периода, и конечно творчество Милия Балакирева.
Исполненная лондонским симфоническим оркестром, его увертюра это показывала со всей очевидностью. В этой русской музыке я различил народные весёлые песни и танцы, которые были в плетены в сюжет рассказывающий о русской природе и русской жизни.
На мой взгляд, напевность, мелодичность и сюжетность и отличает русскую классику от любой другой национальной музыкальной школы.
Каждый раз, когда я слушаю Римского — Корсакова, Мусоргского, Чайковского, Шостаковича, Стравинского, Прокофьева, я вижу в своём воображении картины природы России и частицу жизни её народа.
И каждый раз, мне хочется сопроводить музыку, видео рядом, который бы эта музыка иллюстрировал эмоционально.
Особенным драматизмом, пронизаны произведения Сергея Рахманинова, чьи концерты для фортепиано с оркестром, симфонии и более мелкие произведения, показывают жизнь великой страны и великого народа, во всем разнообразии и драматизме его истории...
Денис Мацуев исполняет Второй концерт, особенно темпераментно и выразительно, потому что он истинно русский и уже через поколения, умеет чувствовать мотивы, вдохновившие Рахманинова на созданию его замечательного симфонического шедевра!
Ну а Валерий Гергиев, постарался показать мастерство пианиста и вместе, добился идеального звучания оркестра, который не закрывает игру солиста, но сопровождает его, подчёркивает звуки фортепиано уверенно и тонко.
Слушая Второй концерт Рахманинова, я, как обычно на концерте классики расслабился и погрузился в медитацию. Мысли потекли спокойно и широко...
Я представил себе картину конца девятнадцатого, начала двадцатого века в России, времена. когда жизнь в стране начинала ускорятся и наряду с традиционным барским благодушием, мощной струёй в обществе вливалась жажда русской интеллигенции получить свободу для своего народа и для себя...
Мне виделось весеннее утро, имение вблизи большого города, молодой композитор возвратившийся под утро после вечеринки с друзьями. Его переполняет восхищение тишиной и сосредоточенностью просыпающей после зимнего сна, русской природы. Он садится за рояль и импровизирует, передавая, трогающие его душу, чувства молитвенного благоговения перед жизнью, перед этим рассветом, началом нового дня. И на этот восторг перед жизнью, накладываются мечты о новой мире, наполненном добром, справедливостью и взаимной любовью...
В определённом смысле Второй концерт для фортепиано с оркестром предвосхищает Великую русскую революцию, а точнее череду революций, которые изменят не только Россию но и весь мир!
Игра Дениса Мацуев поражает темпераментом исполнения, виртуозным мастерством и пониманием душевных переживаний наполнявших душу композитора, во время написания этого произведения.
И, когда последние звуки фортепьяно смолкли, переполненный, красивый и уютный зал, на секунду замер и после мгновения совершенной, сосредоточенной тишины, обрушился шквалом аплодисментов и криками одобрения. Английская публика умеет ценить подлинное мастерство и выражает свой восторг, не сдерживаясь!
Трижды, Гергиева и Мацуева вызывали на бис, и после, Денис сел и исполнил лёгкую, но вместе, сложнейшую в исполнении пьесу.
По окончанию этой феноменальной игры, зал вновь взорвался аплодисментами и взволнованный солист, поклонами благодарил и публику и оркестрантов, помогавших ему донести до слушателей весь сложный душевный и духовный мир, этого замечательного концерта Рахманинова!
После перерыва, оркестр исполнил третью симфонию Рахманинова, написанную уже вне пределов России, в Швейцарии и Америке и редко исполнявшуюся и во время жизни композитора.
А я, слушая эту, уже немного нерусскую музыку, вспоминал ещё один случай встречи с Гергиевым — дирижёром. Это было на репетиции «Хванщины» в Роял Опера, в Лондоне. Гергиев, прервав репетицию обратился к солисту и стал ему объяснять, что петь надо громко и уверенно, потому что в это время, Россия уже становилась мировой державой и русские люди уже почувствовали и силу и свой характерный талант.
И это замечание открыло мне в Гергиеве ещё одну примечательную черту — знание и понимание не только музыки, но и истории своей Родины.
Нельзя не сказать о том, что Гергиев, играл и играет самую замечательную роль в пропаганде и раскрытии силы и многообразия русской, российской культуры, и не только музыкальной.
Как человек, чье становление как личности пришлось ещё на времена советские, он стал личностью многогранной и талантливой во всём, чем бы он не увлекался.
А его работа с Мариинкой, восстановление громкого имени этого театра, заслуживает всяческих похвал, хотя и заставляет его жить напряжённой гастрольной и концертной жизнью, во все времена года, без перерывов и отдыха.
Его темперамент и воля, поражает всех, кто сталкивается с ним во время работы и даже в простых интервью и разговорах. Никто, из нынешних корифеев и знаменитостей, не сделал столько для распространения Русской культуры в мире, как он. И поэтому дай бог ему здоровья и сил, для исполнения этой почётной миссии.
Слушая музыку Рахманинова, в исполнении Дениса Мацуева, и лондонского оркестра под управлением Валерия Гергиева, я подумал, что русский язык, как носитель и базис российской культуры, может стать со временем, международным языком искусства.
Вспомнился и Лев Толстой, и Достоевский, и Чехов. В памяти всплыли замечательные годы расцвета мирового балета, которые, во многом стали следствием культурного шока, испытанного мировой культурой после парижских гастролей антрепризы Дягилева.
Вспомнился взрыв творческого энтузиазма у живописцев во всём мире, вдохновлённых картинами и теоретическими работами Малевича, Шагала и ещё многих и многих российских живописцев и скульпторов, современников русской революции.
Поэтическое творчество и художественные поиски Маяковского, Ахматовой, Пастернака, Бродского по достоинству были оценены во всём мире.
Так почему не может быть так, что знание русского языка станет обязательным для каждого человека, претендующего на звание культурного?!
Конечно сейчас, русская культура почти побеждена вторжением культуры англо-саксонской и русские писатели и поэты, чувствуют себя провинциалами, отрицают свои русские российские корни в творчестве.
Вспоминая Быкова, Веллера, Улицкую и их почитателей, приходится признать, часто невольный провинциализм этого поколения россиян, порождает незнание и нежелание знать народную русскую культуру.
Но всё таки, есть надежда, что когда это поколение культурной контрреволюции, уйдёт в небытие, их место займут таланты, по силе и мощи культурного языка, не уступающие тем корифеям музыки, литературы, танца, которые жили и творили во времена Российского ренессанса, начавшегося с имени гениального Пушкина, Лермонтова. Гоголя и продолжившегося в творчестве Достоевского, Толстого, Чехова, Набокова, Булгакова...
Россия, сегодня, постепенно пробуждается от кошмарных снов навеянных социальной и культурной Реставрацией и вместе с просыпающимся, от дремотных иллюзий мира потребления, русским характером возродится и творческий дух народов Российской Федерации. Надо научиться ценить и сохранять русскую культуру, и вклад в неё всех народов населяющих нашу страну...
...Концерт закончился, и мы, отправились домой пешком, благо, что идти было недалеко.
Придя домой я заварил себе чай, попил его с плюшками, почитал и спокойно уснул, слушая за полуоткрытым окном, шум большого города Лондона.
Ночью, мне снились сны и почему-то сопровождались они мотивами из Второго концерта для фортепиано с оркестром, Сергея Рахманинова!


Ноябрь 2014 года. Лондон. Владимир Кабаков.




Денис Мацуев снова в Лондоне.


…Недавно, я уже писал о концерте Мацуева в Барбикане, вместе с маэстро Гергиевым.
И вот новый концерт в Фестивальном Зале, в центре Лондона, на берегу Темзы.
Зал был неполон и я был удивлён, вспоминая аншлаг в Барбикане и невозможность попасть на концерт сибирского виртуоза-самородка, в Питере, несколько лет назад...
Начал Мацуев с Чайковского, с «Времен года».
Слушая музыку и исподволь сосредотачиваясь, наблюдал за слушателями, думал о том, что фортепианный концерт, намного более сложная форма классики, нежели концерты симфонического оркестра.
Тут на сцене только фортепиано и исполнитель и только через работу клавиш этого инструмента, можно попробовать достучаться до душ зрителей-слушателей.
Совсем непросто получить полное сосредоточение, сходное состоянием медитации, когда вместо стройного хора голосов симфонического оркестра, слушаешь одинокие удары молоточками по струнам. Тут нужна школа, понимание классики и умение, а точнее высокий уровень музыкальной культуры...
Под задумчивые переливы мелодии Чайковского, мне вспомнились давние времена, когда я жил в Иркутске и приходя в Филармонию, садился где-нибудь позади, на свободные места и погружался в медитацию, инстинктивно наслаждаясь слитными звуками оркестра и обдумывая свои непростые драматические жизненные обстоятельства той поры.
В голове всплывали картины природы и погодные феномены в виде дождя, или жары, снега или мороза вызывающие то или иное настроение.
Вот и здесь, я представлял себе окрестности реки Тосно под Питером, видел вдали, из окна красивой деревянной дачи необозримые пространства покрытые лесом, а на ближнем плане - замершие в тишине дома покинутой жителями деревни, превращающейся летом в дачный посёлок.
В своём воображении, сидя здесь, в центре Лондона, я видел за окнами тихий снег, окрестности погружённые в зимнюю дрему, слышал грустную тишину заброшенного поселения...
Потом Мацуев со страстью и отнюдь не с сибирским темпераментом, исполнил вальс Мефистофеля Листа. В этой пьесе, Лист - композитор, демонстрировал своё умение пользоваться инструментом, каким обладают высокого мастерства пианисты. И здесь, во всем блеске предстала техника Мацуева, его физическая сила - а он крупный и мускулистый мужчина, и вместе, способность погружаться в музыку с головой, забывая об аудитории, о времени и о себе. Он, в этом своеобразии, напомнил мне великолепного, непревзойдённого советского пианиста Рихтера, который будучи по сложению крупным мужчиной, обладал незаурядной, магической техникой и тонкостью слуха.
И тут, как у Рихтера, техника позволяла передавать многие экспрессивные оттенки сочинений, разных по манере и стилю композиторов...
Мои руки и ноги сделались тёплыми и тяжёлыми, как в настоящей йогической медитации. Но напряжённые мысли в голове, не мешали слушать и сопереживать стройной, а временами бурной страстной мелодии. Я думаю, что современное восприятие классики, наверное радикально отличается от восприятия этой музыки ещё сто лет назад, когда не было ни радио, ни ТВ, ни проигрывателей и си-ди плееров...
Нынешнее восприятие классики, как мне кажется, стёрто и забито постоянным музыкальным фоном вокруг, который можно без стеснения назвать какофонией.
И человеку не музыканту, под этим звуковым прессом, очень трудно сохранить незамутнённое состояние сосредоточенности, которым, как мне кажется обладали слушатели во времена Баха, Бетховена, да наверное и во времена Чайковского, Рахманинова, Стравинского и Прокофьева.
Вовлечение в музыку, уровень понимания и наслаждения ею, можно определить через язык тела слушателей. Вот и в этот раз, я невольно обратил внимание на притопывание в такт нашей соседки, или склонённую в усталой вежливой дрёме голову седого человека, сидящего впереди.
А на сцене постепенно разгорался, показывая себя талант Мацуева, и виртуозная музыка Листа в его исполнении, заиграла совершенно необычными, мощными, блестящими гранями!
Я невольно, в восхищении качал головой слушая сложные пассажи, исполненные непринуждённо и даже с каким то щегольством. Не будучи музыкантом, тем не менее я понимал, чего стоила Мацуеву эта лёгкость и экспрессия в такой трудной пьесе!
Первая половина концерта закончилась и мы вышли в фойе, где купили мороженое, а потом вышли на балкон великолепного Фестиваль Халла, откуда виден весь центр и река, отражающая бесчисленное количество ярких огней большого города, сами здания и мосты стягивающие противоположные берега металлически-бетонными связками...
Я рассказывал жене, что в моём детстве, у нас в доме был маленький радиоприёмник и долгими зимними вечерами, я, в полутьме, приникал к динамику и слушал радиопостановки с хорошей классической музыкой, в качестве эмоционального дополнения и расцвечивания текста рассказов.
Особенно, почему-то запомнилась мне радиопостановка «Туанельский Лебедь», сопровождаемая божественной музыкой Сибелиуса. Тогда я не знал ни имён композиторов, не бывал на концертах, но это радио позволило мне полюбить классику и это увлечение, перешло уже и во взрослую жизнь...
Второе отделение концерта включало несколько пьес Рахманинова, малознакомых обычным слушателям. Мне же нравились и они, хотя я вспомнил сильное впечатление от второго концерта Рахманинова, когда каждый раз за этой музыкой, я представлял жизнь тогдашней России, молодого повесу Рахманинова, который после оживлённых гулянок и разъездов по ресторанам, возвращался домой под утро, садился за рояль и начинал перекладывать на музыку свои ночные впечатления молодого, сильного, радующегося жизни человека как и многие тогда, покорённого величием русской истории, надвигающейся Революции, неприхотливой, не яркой, но очень лиричной природы вокруг.
И впечатление от весенней короткой ночи, дополнялось ощущением надвигающегося на страну социального шторма!
Всё вместе и создало в душе композитора это великое чувство сопричастности к трагедии века и драме российской истории.
Уже будучи в обустроенной эмиграции в Штатах, Разманинов, тяжело скучая по России, завёл в доме русскую атмосферу с русскими одеждами, кухней и разговорами...
А Мацуев уже завёлся и по окончании концерта, на «бис», от шумно встречавшей соотечественника публики, он сыграл ещё несколько пьес и восторг в зале с каждым новым исполнением, нарастал.
Создавалось впечатление, что Мацуев не хотел расставаться с публикой, а слушатели с возрастающим воодушевлением встречали всё новые и новые проявления его мастерства и душевных чувств!
После концерта, мы шли домой пешком и разговаривали о загадке русской души, о неумении англичан понимать и слушать глубину русской души, о проявлении русского духа в искусстве, и в музыке в частности.
Русская музыкальная школа, в лице композиторов и исполнителей, демонстрирует нам особый склад русского характера, обусловленный волшебным звучание русского языка, особенностями географических пространств и климата, за тысячелетия существования, пройдя через драмы истории и страдания народа, вылепили особенную способность переживать и сопереживать.
Как я уже писал, русская школа музыки отличается напевностью и ярко выраженной сюжетностью. И слушая музыку того же Рахманинова, можно точно говорить о времени её написания, когда это все происходило – тогда, когда он жил и творил в России, или когда жил в эмиграции.
Но и драма жизни и страданий Чайковского, тоже очень ясно выразилась в его сочинениях.
Противостояние человеческой личности одиночеству на фоне громадности и равнодушия природы, способствовала и заставляла российских композиторов писать эти неторопливые, но наполненные внутренним переживанием симфонии, концерты и музыкальные пьесы.
Может быть это были древние свойства славянских душ, а может быть следствие суровости климата, постоянно напоминающего о аскетизме и внезапно наступающей кончине жизни.
Мне невольно вспомнились стихи римского классика который, говоря о варварском, далёком Севере писал: «Там на севере, где дни облачны и мрачны, живёт племя людей, которым умирать не больно!»
О творческой и человеческой судьбе Мацуева, я уже писал прежде. И потому, мы говорили с женой о его одиночестве здесь, о его чисто русской ностальгии по родным краям, о его большом будущем.
И мне захотелось пригласить его к нам, в небольшую квартирку в центре Лондона, попить чайку а может выпить и водочки, а потом поговорить о дивной Сибири, о наших общих знакомых в Иркутске, о красоте зимы в тайге и величии Байкала.
Мне почему-то показалось, что Мацуев, здесь, бывает не очень счастлив и захотелось помочь ему почувствовать себя среди своих, и не просто поклонников, а земляков, тоже волею судьбы так далеко заброшенных от любимой и обожаемой Родины!


Январь 2015 года. Лондон. Владимир Кабаков.








Вечер в лондонском джаз клубе «Ронни Скотт».


Клуб, расположен и Сохо неподалеку от Оскфорд Серкус и известен в Европе и Америке, как один из уважаемых, старейших джазовых клубов мира.
Билеты заказывают за несколько месяцев заранее и нам повезло – дочь подарила ваучер и жена записала нас на концерт квартета Sweet Chorus, посвященный 110 – летию со дня рождения джазового скрипача, одного из родоначальников «джипси джаза», Стефана Грапелли.
Клуб расположен на Фрит-стрит и на входе крупный мужчина впускал по регистрации. Прошли внутрь и распорядитель усадил нас на левую «трибуну», в первый ряд. Сиденья тесные и напоминают барную стойку, только с креслами... Устроившись, осмотрелись…
Зал освещён красными настольными лампами, а на низких потолкахвисят круглые абажуры с пятнами света на потолке. Посреди зала между трибунами – столики - билеты туда дороже.
Клуб «Ронни Скот» похож одновременно на ресторан и на театр - сцены как таковой нет.
Недалеко от нас стоит черный рояль и рядом – место для выступающих. Все просто и по домашнему. Люди приходят сюда в рубашках и джинсах. Никаких официальных костюмов или смокингов…
Заказали коктейли и стали ожидать начала.
Постепенно все места заполнили зрители и в восемь часов на сцену вышли музыканты, тоже в рубашках. Ведущим был соло-гитарист Джон … Он представил состав участников Sweet Chorus: John Etheridge (guitar), Chris Garrick (violin), Dave Kelbie (guitar), Andy Crowdy (bass).
Надо отметить, что «Сладкий хор» один из известнейших квартетов в этом джазовом жанре, а солисты: скрипач Крис Гаррик, и Джон Этеридж одни из лучших и любимых в европейском джазовом сообществе...
После этого вступления началась музыка! Водопад звуков, в ритме быстрого джаза, захватил внимание слушателей с первых тактов. Я впервые слушал джипси-джаз в живую и потому, слушал и смотрел во все глаза, иногда покачивая головой в удивлении и восхищении от мастерства джазистов!
В Цыганском джазе гитара и скрипка - главные инструменты (они исполняют
сольные партии), и первоначально в состав ансамбля не входила ритм секция, ритм держали - играли (и играют) на гитаре, используя особую ударную
технику "la pompe", но сегодня, иногда в ансамбль вводят еще и контрабас. Именно такой состав имеет «Сладкий Хор».
Захватывающие дух соло этих двух гитары и скрипки, поддерживают их партнеры по квартету, создавая джазовые фантазии на тему новых и старых вещей. Это сочетание зажигательного сногсшибательного ритма и лиричных, медленных и задумчивых мелодий никого не оставили равнодушным!
Одним словом – это был пир для слуха и сердца и в конце каждой вещи, следовали бурные аплодисменты…
Джон много солировал, но бурю аплодисментов вызывали скрипичные соло, когда Крис демонстрировал виртуозное владение скрипкой!

А мне интересны были не только мелодии, но и характеры исполнителей.
Все они в возрасте и скрипачу Крису лет сорок пять - он может быть самый молодой среди них. Джону семьдесят лет, у него астма и в разговоре, он кашляет и дышит с сипением.
Темп первых исполняемых мелодий не просто быстрый, но очень быстрый и музыканты демонстрируют высокое владение инструментом именно здесь. Вначале были струнные, но вот вступила скрипка и я поразился виртуозному владению смычком скрипача!
Звуки издаваемые скрипкой – от пения соловьев до скрежетания и сипения, казались чем-то совсем непохожим на скрипку классическую. Мы часто бывает на концертах симфонических оркестров и разница бросается в глаза.
Именно не классическое звучание цыганских скрипок, в сопровождении гитар, и стало в свое время основой жанра джипси – джаз. Чудное сочетание джазовых инструментов и скрипки, позволяет насладиться широкой палитрой звуков, заставляющих зрителей притопывать ногами и покачивать головами в ритм с мелодией! И конечно, во всем этом слышатся темперамент и страсть цыганской души.
Родоначальником джипси джаза считается гитарист и виртуоз Джанго Рейнхард, много лет игравший вместе с джазовым скрипачом Стефаном Грапелли…
В перерывах между номерами, Джон рассказывал историю своего знакомства с уже пожилым Граппелли, о его причудах и мастерстве - гитарист работал с ним несколько лет!
Цитата из Википедии:

«…Граппелли – выдающийся джазовый скрипач, во многом способствовавший признанию скрипки в качестве полноправного джазового инструмента.

Стефан Граппелли родился 26 января 1908 года в Париже. После смерти матери и мобилизации отца на Первую мировую войну воспитывался в приюте.

В возрасте двенадцати лет мальчик начал играть на скрипке, а карьеру музыканта начал в качестве уличного скрипача на Монмартре. В период с 1924 по 1928 годы он изучал теорию музыки в Парижской консерватории. Во время своего обучения Граппелли продолжал играть на улице. Попутно он научился играть на саксофоне и аккордеоне.

Раннюю известность Граппелли принесла совместная игра с Джанго Рейнхардтом в коллективе «Quintette du Hot Club de France». Коллектив просуществовал до начала Второй мировой войны.

После войны Граппелли участвовал в записях в различных составах. Тринадцать альбомов записаны им совместно с британскими гитаристами Дизом Дисли и Мартином Тэйлором, несколько альбомов с известным индийским скрипачом Субраманиамом. Играл он и вместе с Дюком Эллингтоном.

Настоящим звездным часом Граппелли стало его выступление на Фестивале народной музыки в Кембридже в 1973 году в сопровождении Диза Дисли и Денни Райта. В 1980-х годах он дал несколько концертов с молодым британским виолончелистом Джулианом Ллойдом Уэббером.

В 1997 году Граппелли получил Премию Грэмми за достижения всей жизни, а президент Франции Жак Ширак наградил его орденом Почетного легиона.
Умер Стефан Граппелли 1 декабря 1997 года в Париже, был похоронен на кладбище Пер-Лашез…»


…Джипси джаз имеет и российские корни, потому что до революции, гульба с цыганами была традицией для молодых аристократов и богачей-мещан. Вспомнилась сцена такой гулянки из фильма «Братья Карамазовы». В этих вечеринках с цыганами, проявлялась русская широкая натура, желание и умение гулять широко и неудержимо…
Но возвратимся в «Ронни Скотт». Присутствующие в зале, тоже в основном люди после тридцати, вели себя осторожно, но разогреваясь, стали каждый номер приветствовать все теплее.
Странным образом, отношение к джазу среди молодежи и особенно тех, кому нет ещё двадцати переменилось за последние десятилетия и многих оставляет равнодушными. Может быть поэтому, на концерте было мало молодых лиц – в основном люди среднего возраста и старше. Думаю, что сегодня молодые увлечены роком или рэпом, так популярным в интернете. Как мне кажется, это можно объяснить восприятие жизни молодым поколением как комиксом, когда упрощённое восприятие бытия, стараются объяснить символами – так проще!
Но похожий процесс происходит и с чтением. Молодые предпочитают детективы, или те же комиксы. Уже и филмы стали делать по мотивам популярных комиксов. И только люди в возрасте подолжают читать и восхищаться классикой! Тут наверное сказывается уровень развития интеллекта, а молодые живут сиюминутными чувствами, стараясь жить эстетическими инстинктами.
Вспоминая послевоенные годы, надо отметить, что тогда джаз, как американское изобретение, захватил весь мир. Это время на Западе ещё иногда называют «веком джаза». А в Америке, его популярность связана ещё с предвоенными годами.
В Советском Союзе, тоже были любители джаза, но считалось, что он идеологически чужд социализму и его ещё называли «музыкой сытых». Но интерес был велик и контрабандой, джаз все-таки попадал в Союз.
Сегодня, даже американцы признают, что джаз был одним из орудий Запада в холодной войне с СССР!
…Концерт продолжался около трёх часов с перерывом и закончился около одиннадцати. Мы вышли на улицу и домой пошли пешком. По дороге, увидели прямо на тротуаре палатку и теплое логово в ней, которое соорудил для себя и своей собаки бездомный. На улице было холодно и мы почувствовали себя немного неловко, пребывая в привычном обывательском самодовольстве.
…Проходя мимо Линкольн Филдс - сквера, услышали за оградой пение черных дроздов - их благозвучные трели вновь заставили нас вспомнить недавний концерт и порадоваться скорому приходу весны...


Февраль 2018 года. Лондон. Владимир Кабаков




«Травиата» в частной опере, в Глайндборне.

Вместо эпиграфа:

"Глайндборн – это уникальное явление во всех смыслах. Глайндборн явился на свет волею одного-единственного человека, и из прихоти образованного богача стал национальным достоянием"
Дирижёр Владимир Юровский

Мы едем в Глайндборн, во второй раз. Нас, как и в первый раз пригласили туда наши друзья, Питер и Марсия.
Вначале, Питер хотел заказать традиционный пикник с шампанским во время полуторачасового перерыва. Но выяснилось, что погода будет дождливой и пришлось ограничиться ужином в ресторане.
Пока мы ехали и гуляли в парке перед концертом, дождя не было и удалось в полной мере насладиться не только великолепным шампанским, но и видами на окружающие Глайндборн холмы с овцами на переднем плане, замечательным садом с подобранными по фактуре и по форме деревьями и цветами и конечно замечательным прудом, тёмным зеркалом отражающим и живописные берега, и фигурки людей в смокингах и вечерних платьях, гуляющих здесь перед началом представления.
На зелёной, стриженной луговине то тут - то там, группками и поодиночке, сидели хорошо одетые джентльмены и леди, распивая шампанское и закусывая разного рода деликатесами.
Мы, устроившись на скамейке в саду, были скромнее и пили шампанское, закусывая тортом, который испекла моя жена Сюзанна.
Я, не скрывая удовольствия снимал своих спутников и снимался сам, ощущая необыкновенную легкость обаяния буржуазной жизни, так не похожую на нашу с Су, обыденную демократичную жизнь, в маленькой квартирке в центре Лондона, на Хаттон-Гарден.
Питер и Марсия, в отличии от нас, люди более чем состоятельные и потому, для них и смокинг и вечернее платье не в новинку.
Су знакома с Питером уже лет сорок, со времён общего студенчества, во вновь выстроенном и открытом в Суссексе, неподалеку от Брайтона, университете. Су закончила факультет русской истории и философии и писала диплом по Владимиру Соловьеву, а Питер - инженерный факультет. После, они какое-то время жили в молодёжной коммуне в Лондоне, на Грейп — стрит, почти напротив Британского музея.
С той поры они и поддерживают дружеские отношения.
Су долго жила в Союзе, работала преподавателем английского в МГУ и в Ленинградском Политехе, а Питер делал карьеру и бизнес в новых информационных технологиях и преуспел в этом. Но все это время бывшие члены коммуны поддерживают дружеские отношения и встречаются несколько раз в год, на многочисленных дружеских «пати», в богатом доме Питера и Марсии.
Но об этой коммуне и истории жизней её обитателей, я расскажу в другой раз, а пока, возвратимся в Глайндборн...
Пред началом оперы, мы в очередной раз осмотрели здание оперы, выстроенное всего двадцать лет назад, и теперь, в отличии от старого зала вмещающего тысячу двести зрителей.
Театр суперсовременный и в нём выступают светила оперной музыки со всего света. Прошлый раз, мы слушали здесь «Русалку» Дворжака, а за пультом стоял Ежи Белахлавек.
То представление запомнилось, надолго, но за пять прошедших лет подробности стёрлись и всё увиденное здесь. я воспринимал как в первый раз.
Зал сделан по последнему слову оперного искусства и потому весь интерьер «задрапирован» специальными породами дерева, отчего звук становится мягким и «матовым». Партер и пять этажей балконов устроены так, что отовсюду хорошо видна вся сцена и удобно не только слушать, но и смотреть оперу.
«Травиата», которую мы до этого слушали в «Роял-опера» в Лондоне, началась увертюрой, во время которой зрители, в полумраке различали, за тонким прозрачным занавесом, декорации первого акта и фигурку женщину, лежащую на софе, на авансцене. Сегодня становится традицией, что и во время увертюры, зрители могут видеть сцену и действующих лиц на ней. То есть, с самого начала, задействован не только слух, но и зрение...
В первом акте, Виолетта, в светлом вечернем платье принимала у себя светскую парижскую молодёжь. Богатые и знатные мужчины в смокингах и пиджаках с галстуками, девушки одетые в платья с шлейфами и без, веселились от души, как это делают в обществе, давно знающие друг друга люди.
На сцене царила непринуждённая атмосфера богатого и весёлого дома «дамы с камелиями» - так называли в те времена, девушек не слишком строгого поведения. Среди гостей выделялся Альфредо, сын знатных родителей, который был безумно влюблён в очаровательную хозяйку салона, Виолетту.
У меня возникло ощущения присутствия на празднике молодых и беззаботно счастливых людей, которые вырвались хотя бы на время из общей атмосферы условностей и строгих правил светской жизни. И я поверил, вспоминая свою молодость, что именно в такой обстановке можно влюбиться и страдать от страсти до безумия...
Голоса у певцов, постановка, строгая и современная сценография, всё отвечало высокому вкусу и подлинному профессионализму. И я с удовольствием отметил про себя, что здешняя постановка ничем не уступает постановке в «Роял-опера», а в чём то и превосходит её.
В зале сидели подлинные ценители оперы и они очень тонко реагировали на детали постановки и моменты отличного пения. Оркестром управлял Марк Элдер, чья фигура возвышалась над оркестровой ямой. Он внимательно и неотрывно смотрел на сцену, согласуя пение и управление оркестром, соразмеряя общий ритм сочетание музыки и пения .
Голоса были действительно замечательные, а игра артистов достойна самой высокой похвалы.
Публика сдержанная и доброжелательная не мешала развитию сюжета драмы и аплодировала только тогда, когда возникали паузы для этого. Хотя я сам, несколько раз удерживал себя от аплодисментов, отмечая мастерство певцов в знакомых ариях - они помешали бы движению действия на сцене.
Я не буду пересказывать сюжет, но стоит отметить сходство либретто «Травиаты» с оперой «Богема» После драматизма «Бориса Годунова или «Риголетто», всё происходящее на сцене, воспринимается как история, которая могла бы происходить и в наше время. Даже болезнь и смерть героинь, не делает эти оперы, историческими драмами. Может быть эти обычные истории обычной жизни, потому нас и трогают за душу!
Надо отметить вкус и художественную меру постановщика оперы, Тома Кейрнса. Не было лишних декораций, световых и звуковых эффектов — всё было как в реальной жизни и сосредоточено на музыке, поддержанных естественной игрой и пением солистов.
И поэтому, зрителя, начинали чувствовать себя свидетелями развивающейся драмы. Лондонский филармонический оркестр звучал убедительно и певцы на сцене чувствовали себя комфортно.
Виолетта - Венера Джимадиева играла естественно и пела превосходно, отдаваясь страсти и страданиям болезни и разлуки с любимым. Альфредо — Майкл Фабиано, обладая сильным и красивым голосом с подлинно итальянской страстью отдавался своим чувствам. Всем понравился и отец Альфредо — Эдди Вейд.
И конечно музыка Джузеппе Верди, подлинного итальянского мастера, очаровала всех.
Года два назад, мы побывали на родине этого замечательного композитора, где он почитается и по сию пору, как национальный герой!
...Действие оперы неумолимо подвигалось к концу второго акта, после которого последовал, традиционный перерыв в полтора часа.
Зрители, выходя из зала и направляясь в сторону ресторана, горячо обсуждали достоинства оперного действа и постепенно растекались по всему зданию, устраиваясь в нескольких ресторанах и кафе театра на традиционный «оперный ужин».
Пошли и мы. Сели, за заранее заказанный Питером столик, с специально для нас отпечатанным меню, нашего ужина. Было и великолепное красное вино, которым мы запивали дорогие деликатесы, беседуя обо всём, связанным с классикой и оперой. Стоило это: и билеты в оперу, и ужин в ресторане около трёхсот фунтов на каждого. И для присутствующих, это была необременительная трата...
Говорили о классической музыке, о постановке здесь, «Травиаты», о голосах и самой частной опере Глайндборна, в которой выступают солисты и дирижёры мирового уровня.
А я вспомнил, и рассказал Питеру и Марсии, как лет тридцать с лишним назад, мы с Су и нашей дочкой Аней, были гостями в Кировском театре и нас водил по театру и знакомил с репетицией, «Пиковой дамы», которую вёл тогдашний глава театра Темирканов, сам будущий маэстро Валерий Гергиев, тогда заместитель Темирканова...
И ещё, я вспомнил, как маэстро Георгиев, уже возглавивший Кировский, присутствовал на одной из новогодних вечеринок в мастерской нашей приятельницы, художницы. Я тогда спросил его, чем отличался и оркестр, и дирижёр Мравинский, тогдашний самый известный советский дирижёр, от новых русских исполнителей.
И Гергиев рассказал, что Мравинского боялись и уважали оркестранты, и слушались его беспрекословно. Если он говорил — тише, оркестр играл тише. Если он требовал — ещё тише, - то и оркестр почти замирал, исполняя веление дирижёра...
И ещё я помню, как почти сорок лет назад слушал «Седьмую симфонию» Шостаковича, в Ленинградской филармонии, под управлением Мравинского.
Мне запомнилось из того концерта, чувство сильного смущения, потому что на улице была мокрая погода, а на ногах у меня были изношенные, дырявые башмаки. Я был там один и потому, оставался наедине со своим смущением и неловкостью,
Седьмая симфония Шостаковича, на мой взгляд, одна из самых сильных симфоний вообще в классической музыке, потому что обстоятельства её написания и первого исполнения, поражают силой духа композитора и выражали драму жизни советских людей, во времена кровопролитной Великой Отечественной войны!

Когда мы закончили с ужином, на улице начал накрапывать редкий мелкий дождь. Мы сели на свои места в партере и опера продолжилась.
Драма жизни разворачивалась на сцене в полную силу и Виолетта, давшая слово отцу Альфредо, покинула своего влюблённого, страстного и беспричинно ревнующего.
Декорации на сцене сделаны просто и со вкусом и ряд плоскостей на сцене, не отвлекали внимания зрителей, от того, что происходило на сцене.
Голоса становились всё лучше, страсти кипели и когда бедная Виолетта наконец воссоединилась с Альфредо, ей осталось жить совсем недолго!
И она умерла, а безутешный Альфредо и даже его раскаявшийся в своём бездушии отец, оплакивали судьбу этой замечательной девушки...
...Когда опера закончилась на улице было уже темно и шёл сильный проливной дождь. Мы шли к машине,оставленной на огромной многорядовой стоянке под дождём, а потом, ещё почти полчаса ждали своей очереди на выезд. Ведь большинство зрителей приехали из Лондона на своих авто и потому. их скопилось на стоянках вокруг оперы около полу тысячи...
А дождь всё лил, и мы всё ждали возможности тронуться с места...
Наконец подошла и наш очередь и мы устремились вослед кавалькаде машин, по узким сельским дорогам выводящих в сторону автострады на Лондон...
Приехали к Питеру домой около часа ночи и потому, остались ночевать в гостевой спальне, на втором этаже его дома.
А дождь всё лил и под его шум, мы попив чаю и уснули, слыша шелест капель по листве деревьев в саду...
С раннего утра, над домом, в сторону лондонского аэропорта Хитроу, зашумели моторами самолёты, большие, напоминающие громадных хвостатых серебристых акул в синем небе. Я проснулся в семь часов, увидел что на улице и в зелёном саду светит яркое золотое солнце и снова уснул удовлетворённо вздыхая...
В девять утра мы завтракали в столовой и разговаривали о Библии и особенностях различных христианских номинаций. У Марсии было несколько замечательно изданных Библий из Америки и Англии. Постепенно разговор перешёл на проблемы веры в современном мире и Марсия, в ответ на мои обличения неверующих ни в Бога, ни в чёрта политиков, отметила, что и американские политики, формально верующие, внутри, в силу специфики политической деятельности, совершенные атеисты.
Потом, мы поговорили о особенностях католичества и Культа Богоматери в нём. Хотя в Библии, роль Богородицы, даже не всегда положительная, однако, чтобы приспособить революционное учение Христа к обыденной, далеко не христианской жизни, именно её выдвинули на первые роли в христианстве.
Когда во Флоренции, мы ходили по галереям, то обратили внимание, что там очень много Богородиц с Христом младенцем, но почти нет изображений взрослого Иисуса из Назарета. Видимо такое превращение, стало возможным в условиях приспособления революционного учения к не христианским условиям жизни в средние века...
Разговор прервался на самом интересном месте, но было уже десять часов и нам надо было ехать домой. Питер, любезно согласился добросить нас, на своём «Мерседесе» до метро и мы сердечно расстались с Марсией.
Питер остановил свою машину напротив станции метро и мы прощаясь, тепло поблагодарили его и Марсию за замечательную поездку и интересные беседы за столом.
Только мы спустились на платформу, как подошла наша электричка и мы поехали в центр Лондона, к себе домой.
Начиналась обычная, наполненная мелкими делами жизнь, прерванная на сутки этой необычной поездкой в Глайндборн!

Август 2014 года. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal