Мобилизация: Джанкой.

Мобилизация: Джанкой.

Глубокой ночью Историка разбудили приглушённые возгласы про то, что поезд едет по Крымскому мосту и что по настоящему везут в Крым. Он посмотрел в окно, увидел огни. Особого впечатления не было, скорее равнодушие. Крым более у него ассоциировался с морем, пляжем, горами и отдыхом, а не с армией и войной.После начала войны он никуда не ездил, не путешествовал, в Крыму не был почти десять лет. Никогда не думал, что его сюда завезут принудительно и по железной дороге, которой также не пользовался почти десять лет.
Две причины потребовали у Историка слезть с верхней полки. Надо было посетить туалет и уступить полку Сергею, который за свою разговорчивость получил позывной Балабол. Он уже на общался и хотел спать. Два рыбака по прежнему вспоминали, где и как ловили рыбу. На нижней полке молча и серьезно сидел Паштет . Около него разместился Историк.
Чем ближе завершение путешествие в поезде, тем крепче сон. В вагоне было тихо. Радио не звучало. Бутылки и стаканы не звенели. Даже рыбаки замолчали. Историк проверил свои вещи. Всё было на месте. Проверять особо нечего. Ничего из рюкзака не доставал. Верхняя одежда рядом. Тут важно было не потерять, а не перепутать.
Неизвестный голос крикнул, что скоро конечная остановка и всем просыпаться и готовиться выходить. Мобики стали просыпаться, кто сразу, кто позже, некоторые поднялись только когда поезд остановился. Вокруг Историка началась суета. Кто-то направился в туалет, кто-то захотел чаю и кофе, кто-то погрузился в телефон, некоторые даже пытались побриться. Его же это всё не интересовало.
Поезд снизил скорость. За окном появилось множество огней. Состав заехал на станцию. Прошло несколько минут он остановился. Мобики начали выходить. Историк искать свой взвод не собирался и решил придерживаться той компании в которой приехал в Крым. После остановки по вагону прошла информация про то, что прибыли в Джанкой.
Историк вышел из жаркого вагона и ощутил на себе дыхание мороза. Возникли сомнения, что приехали в Крым. Здесь было холоднее, чем в Донбассе. На улице был мороз. На перроне, как и в Комсе раздавался мат. Командиры торопили ввереный им личный состав выходить из вагона по взводно строили. Большинство могло выйти и построиться без всяких матюков, а кто не мог тому никакой мат не помогал.
Перон был выложен плиткой и от края до края заполнен солдатами. Недалеко возвышалось хорошо освещённое здание вокзала. Было ещё темно. Который час никого не интересовало. Часов у Историка не было, а телефон ради экономии заряда был отключён. После выезда за пределы республики звонить ни он, ни ему уже было невозможно. Из вагонов продолжали под смех окружающих выходить последние мобики. Они были из тех кто до глубокой ночи дегустировали огненную воду и теперь уставшие не могли понять где они, куда идти и что делать. Это и в трезвом виде было тяжело осознать, а с бодуна тем более. Из вагона выкатился парень, со всеми вещами, очень красиво, как колобок. Поднялся. Взгромоздил на плечи рюкзак, в руки взял сумки и начал что-то говорить. Матюки он произносил чётко и ясно, но цензурные слова - не членораздельно. За ним вышел невысокого роста пожилой, усатый мужчина офицер, майор. Он едва стоял на ногах, но так как был офицером старался идти гордо, прямо и трезво. Он тоже что-то говорил, но были понятны только матюки и то что он ищет батальон.
Посмотреть станцию вокзал не удалось. Едва построили тут же приказали идти куда-то и быстро. Быстро прошли около здания вокзала, повернули направо и вышли привокзальную площадь. Она была заполнена автобусами, Камазами, Уралами. От сотен голосов стоял такой гул, что не было слышно даже матюков. Взвод в котором был Историк быстро занял нужное место на площади. Остальных ещё долго выстраивали. Некоторые взвода были поголовно пьяные. В конце концов всех построили, успокоили, заткнули рты и пересчитали. После этого всех распределили по автобусам и дальше в путь.
Поездка в автобусе была короткой, город был не большим, а за его пределы не выезжали. Через десять минут Историк и весь взвод выбрались из автобуса. За эти десять минут окружающий мир изменился. Вместо ночной, освещённой, шумной привокзальной площади была тихая, окутанная утренним полумраком улица с частными домовладения. С каждой минутой становилось всё светлей. Мобики снова выстраивались в походную колону. Историк посмотрел по сторонам: вокруг частный сектор с добротно отремонтированными домами, некоторые капитально перестраивались. На дороге было несколько ям, но тротуар был идеальным. Они выстроились вдоль высокого, не менее трёх метров зелёного забора собранного из металлических прутьев. По периметру забора стояли высокие столбы с прожекторами. Они уже были выключены, но в их работоспособности сомнений не было. За забором был газон покрытый не смотря на мороз сочной, зеленной травой. На газоне были высажены деревья. Они были разных возрастов от полувековых до высаженных в прошлом году. В центре возвышалось двух этажное здание, точнее корпус, далее ещё трёх этажный корпус, между собой они были соединены двухэтажным корпусом. В целом здание было Н образной конфигурации и напоминало общеобразовательную школу. Однако снаружи оно выглядело очень роскошно. Красивый жёлтый и яркий цвет очень выделял здание на фоне поздне зимней или ранне весенней мрачности. Складывалось впечатление, что его экстерьер только-только был обновлён. Центральные ворота и калитка были закрыты на них даже висел замок. К этой огороженной территории примыкала точно такая же, с таким же забором, но с небольшим двух этажные зданием с многоцветным и ярким интерьером. Детские площадки перед этим зданием и заходящие туда женщины с маленькими детьми со сто процентной гарантии подсказывали, что это был детский сад. Можно предположить, что Н образное здание это школа. Однако выглядило оно и прилегающая территория слишком роскошно. В заборе не было не было ни одной дырки и сам он был новый. Дороги за забором все были заасфальтированы, ни одной трещины или выбоины. В регионе откуда приехал Историк таких заборов около школ не было. Они давно развалились.
В пятидесяти метрах от центральных ворот были ещё одни и через них запустили на территорию. Они были одними из первых кто зашёл сюда, а за ними двигалась вереница мобиков.
Через центральный вход никого не пускали. Все заходили через чёрный. Внутри сомнения, что это школа развеялись. Настоящая общеобразовательная школа в которой теперь будет жить два батальона мобиков - восемьсот мужиков.
Внутри школы роскошного ремонта ещё не было. Но новые окна с откосами и капитально отремонтированные туалеты показывали, обновление интерьера неизбежно.
Взвод в котором был Историк разместили на втором этаже в коридоре. Полы были деревянными, что делало их тёплыми, но не мягкими. В коридоре были, как это и принято в школе большие светлые окна. Радиаторов не было. Вместо них большие, диаметром примерно 25 см. стальные трубы, окрашенные в белый цвет. Все размещались под окнами. Вплотную к друг другу. Стелили на пол плащ-палатку и спальное место готово. Смягчали чем могли.
Историк свернул плащ-палатку в четыре раза. Положил сверху теплую куртку и решил, что на ночь если будет жарко снять и положить теплые штаны. Система отопления в школе работала хорошо. Вместо подушки решил использовать вещевой мешок. Он для этого идеально подходил. Подготовив спальное место решил осмотреть кто рядом с ним и чем занимается. Вокруг стоял шум и суета. Кому-то было, тесно, кому-то твёрдо, кто-то уже хотел пойти куда нибудь, кто-то проголодался. Рядом с Историком лежал высокий черноволосый парень, шахтёр. Его лицо и внешность показались знакомыми. Потом осознал сосед похож на его земляка и героя республики Гиви. Парня звали Бизон. Мобилизованный шахтёр. Несмотря на большую разницу в возрасте они быстро разговорились и нашли множество тем для общения.
Надолго мобиков в покое не оставили. Едва все подготовили места для сна и сняли верхнюю одежду, то прозвучала команда про построение на улице. Территория школы была большой, где конкретно выстраиваться толком никто не знал. Большинство не смотря на матюки особо никуда не торопилось. Курящие решили принят дозу никотина. Историк не курил, но решил постоять с товарищами. Территория около чёрного выхода превратилась в большую курилку. Недалеко от этого выхода был выведена водопроводная труба с краном. Вскоре кто-то указал, что построение будет около центрального входа. В течении 30 минут батальон выстраивался и его выстраивали. Однозначно таких матюков школа не слышала с момента основания.
Построение было около центрального входа напротив закрытых на висячий замок центральных ворот. К центральному входу в здание вело несколько ступеней которые завершались широкой площадкой. На ней, как на трибуне выстроилось несколько человек. Среди них выделялся усатый майор в ярко выраженной офицерской форме устаревшего образца. Остальные по внешнему виду мало чем отличались от мобиков. Майор что-то говорил, но речь была его тихой, неразборчивой, а в общем шуме далее двух рядов не слышна. Как ни странно, но не менее трёх рот удалось разместить перед центральным входом.
В конце концов общими усилия сверху и снизу удалось установить тишину и закрыть рты самым болтливым. Первоначально была проведена перекличка. Затем к присутствующим обратился невысокий, худощавый молодой человек. Он представился командиром батальоном капитаном Гранитом. Кроме того, он подтвердил, что они военнослужащие четвертого батальона 117 полка и в ближайшие дни будут сформированы взводы, роты утвержденно штатное расписание, а кто приехал без оружия получат оное. На главный вопрос, что со всеми будет далее и когда освободят ответа не было. Потом всем приказали отдыхать.
Мобики вернулись в здание школы. Каждый занялся своими делами. Кто-то спать, кто-то есть, кто болтать, кто-то слушать музыку или искать способы связи с внешним миром. Историк пообщался с Бизоном, который рассказал про свою молодую жену и недавно родившуюся дочь, а затем уснул. Потом Историк вспомнил про бутерброды с колбасой и сыром и про то, что уже более суток ничего не ел. Пришло время облегчить рюкзак. Рядом приземлился Саня невысокий, худощавый, бородатый работяга. Он был уставшими, удивлёнными и подавленным, так как на построении во время переклички он не услышал свою фамилию, её не было в списке. Если бы они находились на территории республики, то скорее всего в такой ситуации вполне можно было уйти и потеряться для всех. Однако за границей, в военной форме, с минимум денег, без гражданской одежды, на чужой территории и под охраной это было не просто сделать. Видя трёх дневную щетину Сани Историк решил, что ему не помешает побриться пока есть время и возможность.
Туалет в котором можно было побриться располагался совсем рядом, примерно в 15 метрах. Это было как преимущество, так и недостаток. Преимущественно ибо он был рядом далеко не надо было ходить. Также лёжа на полу можно было понять свободен или нет, или занять очередь.
Недостаток, в том что сюда приходили с других частей школы, некоторым это хождение раздражало и мешало спать. Половина посетителей туалета двери не закрывали - это тоже некоторых мобиков раздражало из-за сквозняка и неприятного запаха. Историк, как ни странно ни сквозняка, ни запаха не ощущал в коридоре. Запах был обусловлен, тем что в Джанкое были проблемы с водоснабжением. Часто из-за нехватки воды она на второй этаж не поднималась, а туалет продолжал функционировать. С заселением мобиков деление туалета на М и Ж исчезло. Он полностью стал мужским. В общей сложности мобикам на втором этаже было доступно шесть унитазов и четыре рукомойника; на первом этаже было ещё девять унитазов и пять рукомойника. Это на два батальона или более восьмисот мужиков. Душевых конечно не было. Из-за отсутствия воды туалет на втором этаже часто закрывался и тогда на шесть унитазов и четыре рукомойника становилось меньше. Ходоки и очередь были постоянно. Туалеты были в идеальном состоянии. Новая плитка на полу и стенах, новые унитазы, рукомойники, краны.Вернувшись из туалета Историк обнаружил, что Сани нет, на его месте обустраиваться другой боец. Это был Гугл. Невысокого роста, худощавый, даже в форме он напоминал школьника. От школьного возраста он ушёл не далеко. Гуглу была двадцать лет. Однако он уже успел получить профессию, прослужить в армии, повоевать, найти хорошую по меркам республики работу, жениться и стать отцом. Как и многих других его отконвоировали с рабочего места. Историк был очень удивлен таким темпом жизни Гугла. Несмотря на колоссальную разницу в возрасте, целое поколение они быстро нашли общие темы и взаимопонимание.
Днём Паштет организовал построение формируемого взвода, составил список, объявил что пока он пока будет командиром, но так как он рядовой как и они, то назначат другого с требуемым званием. Также он сказал без дела не шляться по школе, по территории и курить в строго определенном месте и посоветовал отдыхать пока есть возможность.
Вечером мобики поставили вопрос о питании. Последний раз кормили двое суток назад. Многодневных запасов продовольствия у схваченных в общественном транспорте и рабочих местах мужиков не было. Первичный стресс начал проходить, стали включаться адаптационные механизмы принятия реальности. У некоторых аппетит не пропадал вообще. Когда будет ужин и будет ли никто не знал.
Вечером снова было построение. Паштет быстро собрал свой взвод. Многие выстраивались полчаса. Построение было там же, где и утром. Это место стал плацом. Первым выступать стал старый майор. Так как особыми риторическими способностями он уже не обладал, голосовые связки уже не были мощными, что он говорил никто не понял, но наступила тишина. Потом высокий, коротко стриженный черноволосый молодой мужчина объявил, что он начальник штаба и осуществил проверку личного состава. Все были на месте. Потом выступил комбат и потребовал беречь школьное имущество и не заходить в классные аудитории. После выступления командования мобики поставили вопрос о питании. Комбат пообещал решить эту проблему.
После построения, лёжа в коридоре мобики обсуждали будут кормить или нет. Пришёл Паштет, построил всех присутствующих и представил командира роты Жору. Жора был примерно 30 лет, высокий, широкоплечий, накачанный. У него был большой опыт боевых действий. Жора пообещал всем пацанам и мужикам, что ужин будет и все будут сытые. В подтверждение этих слов несколько мобиков принесли картонные коробки зелёного цвета с удобной ручкой. Это был суточный сухой пайок или просто сухпай.
Остаток вечера мобики провели за изучением и дегустацией содержимого сухпая. Историк аккуратно вскрыл коробку. Еда располагалась в картоном вкладыше. Зелёный короб внутри был проклеен фольгой и был водонепроницаемым. В случае необходимости в нём можно было переносить до трёх литров жидкости. Сухпай изготовляется в нескольк вариантах. Разница не очень большая. Консервы были упакованы в полимерную, фольгированную ёмкость. В случае необходимости их можно подогреть в открытом пламени или на горячей поверхности. По массе консервы были от 50 до 250 граммов. самыми большими были гречка с говядиной, рисовая каша с говядиной, тушонка с говядиной иногда встречался картофель с говядиной. Свинина была представлена 50 граммовым беконом и очень полезным. Ещё были аналогичные по массе паштеты, пюрэ яблочное. Дополнительно: шоколад и повидло - всего по 30 граммов. С голодухи этот кусочек шоколада был лакомством, но в целом бывает и лучше. В любом случае сто граммовая плитка была бы целесообразнее. Ещё было три порошковых сока по принципу добавь в стакан воды и размешай. Три одноразовых пакета с очень крепким индийским чаем, кофе со сливками. Впоследствии Историк этот чай заваривал по три раза без потери вкусовых качеств. Присутствовали одноразовые вилки, ложки, ножи, салфетки а также сухое горючее и подставка для разогрева или кипячения воды. Присутствовали пакетированные порции сахара, соли, перца, сливок. Мучные изделия были представлены в виде твердых галетов двух видов. Ковыряясь в коробке Историк обнаружил была таблетку с витамином. Таблетка была горькой, значит полезной. Несколько маленьких таблеток предназначались для обеззараживания воды. Одна таблетка на литр воды и чрез полчаса можно пить из любой лужи. Впоследствии они очень пригодились. Он их сразу положил в нарукавный карман рубахи.
После ужина Историк снял берцы, штаны и стал готовиться ко сну. В коридоре было тепло. Последний день зимы практически закончился. Завтра начнётся календарная весна. Отбоя ещё не было, электрический свет был включен, но спать хотелось. Накинув капюшон он без проблем заснул.
Наступило первое весеннее утро. Просыпаться не хотелось, потому что во сне мобик мог побывать дома, побродить по знакомым улицам, встретиться с родными и друзьями, есть сидя за столом и что по готовишь, а не на полу и что подбросят, даже заснуть можно на кровате. Ещё несколько дней назад все эти мужики работали на благо республики, жили в домах и квартирах, спали в кроватях и не догадывались, что их схватять и вывезут за границу спать в школьном коридоре. Однако чей-то голос требовал подыматься и идти на построение. Кто- то включил освещение. Ходоки пошли в туалет. Начались крики, чтобы закрывали дверь туда. Через двадцать минут около туалета образовалась очередь, тянучка и пробка.
Бизон проснулся с проклятиями в адрес всех долбоящеров, которые его сюда прислали. Гугл просыпаться вообще не хотел. Утро было мрачным и в прямом и переносном смысле. Всем хотелось надеяться, что окружающая реальность это кошмарный сон и что надо проснуться и всё будет хорошо. Они ещё не знали, что это ещё не кошмар, а рай, ад ещё впереди.
На улице был мороз. Небо серо-свинцовое подчёркивало мрачность положения. На построении проверили наличие личного состава, потребовали следить за вверенным оружием, не оставлять его без присмотра и ходить с ним везде. На построение приходить с оружием, с противогазом, с ремнём на поясе поверх куртки. Форма, обувь должны были быть чистыми. На вопрос связанный с оружием и формой был дан ответ, что у кого нет тому выдадут, а проблема с обувным кремом и щёткой остались без ответа. После построения всех отправили в здание. Паштет стал интересоваться есть ли желающие стать командирами отделения. Служившие в армии сразу потерялись.
После завтрака из сухпая Бизон и Гугл заснули. Многие последовали их примеру. Студенты и молодежь вооруженная автоматами стали ими играться. По всему коридору разносился лязг затворов и спусковых механизмов. Балабол настроил в телефоне радиоприёмник. Историк очень внимательно слушал новости. Они были обнадеживающие и оптимистичные. Российская армия уничтожила украинскую авиацию и ПВО. Наступление на Киев, Харьков, Херсон, Запорожье, Мариуполь развивалось успешно. Появилась информация о предстоящих переговорах между Москвой и Киевом. Эксперты уверяли, что к апрелю в Украине закончиться топливо и если к тому времени украинская армия будет существовать, то военной техники не на чем будете ездить. Историку информация о переговорах показалась странной, ведь сначало надо одержать победу, а потом с капитулировавшим противников о чём то договариваться, вернее диктовать условия мира, но в Кремле виднее. Скорее бы договорились бы и всех мобиков освободили. Под мысли о скором освобождении Историк заснул.
Проснулся Историк от толчка в бок. Разбудил его довольный Бизон. Бизон по большому секрету сообщил Историку, что его Бизона назначили командиром отделения. На замечание, что он никогда не служил в армии, Бизон ответил, что командиру виднее. Гугл всё услышал и усмехнулся. В армии несмотря на свой возраст он служил этим не козырял и многое понимал. Старики служившие в Советской Армии категорически отказались от руководящих должностей. Через какое-то время Паштет построил взвод представил назначенных командиров отделений и сообщил кто в каком отделении состоит. Историк оказался в первом отделении под командованием Шмеля. Шмель выделялся из всего взвода своей бородой, службой в армии, уверенностью в своих действиях и главное правильностью. Паштет рекомендовал взводу размещаться в одном месте и желательно по отделениям. Ещё он объявил, что рота будет вместе и на одном этаже. Этим этажом будет третий. Надо переселяться.
Бизон и Гугл действовали быстро. Со второго этажа они испарились мнгновенно, словно на третьем этаже их ожидали напитки, закуски и девченки. Историк собирался не так быстро, чтобы ничего не забыть. на выходе на лестничный пролёт столкнулись два потока заходящие и выходящие. Пришлось потолкаться, потом определить на третьем этаже на право или налево идти. Выяснилось, что налево.
На третьем этаже коридор отличался тем, что здесь не было туалета. Стены были зелёного цвета, а на втором светло коричневые. Бизон и Шмель разместились около стены напротив окон и все места были заняты. Историк увидел Гугла уже лежащим под окном и под отопительной трубой. Рядом место было свободно. Здесь Историк и разместился. Здесь ему понравилось больше чем на втором этаже. На втором этаже напротив был корпус со спортивным залом и вид был на двор, где располагался чёрный вход-выход и курилка. Третий этаж был выше корпуса напротив выходил на второй или первый центральный двор с соответствующим выходом-входом. Отсюда открывался вид на окрестности, на частый сектор, а ещё Историк увидел во дворе памятник, а настене памятную доску. Дневного света попадало больше из-за этого коридор выглядит более светлым, невзирая на то, что был покрашен в более темный цвет.
Вскоре около Историка расположился с проклятиями и матюками молодой мобик с позывным Учитель. За последние несколько дней он не только научился матюкаться, но и наматерился больше, чем за всю свою юную жизнь до как бы мобилизации. Учитель не только позывной, он был учителем русского языка и студентом Донецкого государственного университета. Его как бы мобилизовали сразу от двух организаций от школы в которой работал и вуза в котором учился.
Историк мнгновенно нашел общий язык и темы с Учителем. Через несколько минут он знал, что Учитель за свои 28 часов в неделю получает чистыми 22 тысячи и это с переработкой и проверкой тетрадей. Поразмыслив Историк пришёл к выводу, что ставка 18 часов оценивается на уровне минимального оклада, на уровне уборщика и за двадцать лет ничего не поменялось. Он прекрасно знал, что значит работать на 18, 28, 36 и 42 часа.
Коридор быстро наполнился мобикам. В этой части коридора разместилось не менее двух полнокровных взводов. Здесь же разместилось командование ротой: командир, заместитель, старшина, командиры взводов. Они открыли одну из классных аудиторий, аккуратно отодвинули столы, стулья и разместились на полу. Паштет не хотел перемещаться в класс, но Жора приказал.
Вечером снова стал вопрос о питании. Большинство мобиков сухпай съели уже в обед. Стал вопрос о чаепитии и кофепитии и вообще о кипятке, о зарядке телефонов. Розетки местами были, но не было тройников, удлинителей, электрических чайников. У некоторых были компактные электрокипятильники. Однако кабель у них короткий, а розетки были высоко. Розеток в которых разрешали кипятить воду было не много, кипятить приходилось держа стакан или котелок в руках. Само разумеется была очередь к таким розеткам. Возникли вопросы с выходом за пределы школы в магазин, что бы купить необходимое, а никотинозависимые требовали сигарет.
Вместо ответов на проблемные вопросы вечером весь батальон выстроили на плацу, провели сверку личного состава и распустили по своим местам. Вечером ротный, взводный и старшина организовали выдачу сухпайков. В этот раз пропорции один сухой паёк на двух мобиков. Историк всё сладкое отдал Гуглу. Первый день весны подходил к концу. Около десяти часов вечера ротный поинтересовался все ли сытые и получив утвердительный ответ, дал команду отбой. Старшина отключил свет, но тишины не было. Некоторые храпели как танковый двигатель. Кто-то пытался настроить мобильный интернет или просто общались.
Утро пришло резко. Ротный объявил подъём, старшина включил освещение и тёмный коридор был залит электрическим светом. На втором этаже образовалась очередь в туалет. На построение надо было идти в каске, с противогазом, оружием и конечно с ремнём. Из всего этого у Историка был только ремень с пятиконечной звездой и противогаз. Касок не были ни у кого. На построении командование традиционно проверило наличие личного состава, потребовало соблюдать чистоту и ничего не класть на подоконник. Ещё требовало от мобиков заниматься боевой подготовкой. Большая часть мобиков имело смутное представление о том что это такое, а те которые имели не представляли, как этим заниматься в обычной общеобразовательной школе ночуя в коридоре. Половина было без оружия, но его обещали привезти. В конце было обещано, что будет завтрак.
После построения все мобики ожидали завтрак. Все приготовили котелки, чашки, ложки. Развлекали себя тем, что представляли чем их будут кормить. После разнообразных вариантов пришли к выводу, что перловка с самой дешёвой сосиской и корочка хлеба будет обеспечена.
После команды Паштета взвод построился и направился в столовую. Чтобы попасть в столовую надо было спуститься на второй этаж, в холл. Из хола перейти на этом же этаже в корпус, который соединял трёх этажное здание с двух этажным, где располагался спортзал, столовая и другие необходимые для обучения помещения. Соединительный корпус был не только проходным коридором, здесь по обе стороны располагались кабинеты. В одном из них расположился штаб батальона, в другом склад с сухими пайками. Перед входом в столовой располагались рукомойники и розетки. Здесь уже было много солдат одни ожидали команды на вход в столовую другие выходили. Входящие выходили довольно быстро и выходя матюкались. На вопросы, что было на завтрак, матюкались ещё больше.
Историк вошёл в столовую. Она была очень светлая. Справа и слева были огромные окна. Стены белые. В конце помещения место для выдачи еды. Столы, стулья, лавки были разнообразные: одни довольно старые ещё от украинской власти, другие новые от российской. У входа два ведра для мусора: одно для пищевых отходов, другое для неорганических. Очередь на выдачу завтрака продвигалась быстро. Котелок можно было не брать. Завтрак состоял из стакана чая. Историк был рад, что на всякий случай взял с собой галеты. Здесь он их съел. Выходя из столовой на очередной вопрос про завтрак ответил коротко:πизд€¢.
После завтрака на третьем этаже было шумно. Запредельно разнообразный и сверхкалорийный завтрак привел роту в возбуждение. Требование убрать вещи с подоконников и уплотниться вызвали недовольство. Вещей было немного вещевой мешок и большая сумка у некоторых две, дополнительно оружие противогаз, но это тоже надо было где-то разместить. Историк, чтобы мягче спать постелил плащ палатку в четыре слоя и спальное место было пол метра в ширину два в длину. Вещевой мешок был подушкой за ним рюкзаки противогаз. Кто-то занял метр в ширину, были и полтора, теперь им надо было уплотняться. Мобики вспомнили про страшную и смертельно опасную для человечества эпидемию из-за, которой была введена самоизоляция, карантин, масочный режим, дистанционное обучение и работа, а также социальная дистанция в два метра. Почему-то на так называемых мобилизованных это не распространялось. Они лежали на полу вплотную с друг другом.
За эту страшную болезнь и зацепился ротный Жора. Он построил роту и объяснил, что на этаже должно быть чисто, пыль замести, полы помыть, помещение проветрить. Он напомнил, что некоторые сейчас рискуют жизнью на передовой, а не лежат на полу в теплой школе со всеми удобствами. Ротный объяснял, так доходчиво, что даже матюков ему не потребовалось. Старшина стал искать добровольцев на наряды. Большая часть мобиков мнгновенно ушла на улицу докуривать последние сигареты. Историк не курил, отчего был очень счастлив. Какая-то интуиция подсказывала, что надо брать наряд. Он первым вызвался заметать и мыть лестницу.
В школе были найдены швабра, тряпка, веник, совок. Лестницу надо было мыть с третьего по пятый этаж. Воду набирать и выливать на улице. Для этого в десяти метрах от чёрного выхода был сделан кран. На третий этаж вело две лестницы одна начиналась сразу после чёрного входа. До другой на до было идти через холл первого этажа. Эту лестницу Историку и мобиков с позывным Джокер необходимо было убрать. Такой позывной был связан с огромной татуировкой Джокера на шее. Наряд на уборку лестницы был лёгким, времени много. Добровольный выбор наряды было правильным. Через полчаса неожиданно появился новый наряд обязательный для всех - выгружать боеприпасы и ещё что-то. Задействованных на уборке старшина естественно не трогал, а отправил праздношатающихся. Стариков и больных в этот раз не задействовали.
Выполнив наряд по уборке Историк стал осматривать школу. На втором этаже он изучил вывешенную для публичного информирования документацию о деятельности этого общеобразовательной организации. Название её было очень длинным, а кратко можно было обозначить, как школа номер семь имени героя Советского Союза Марии Октябрьской. Мария Октябрьская стала первой женщиной механиком-водителем, когда-то проживала в Джанкое. Во время Великой Отечественной войны стала танкистом. Погибла от тяжёлого ранения в 1944году. Через 30 лет в честь неё в Джанкое назвали свежепостроенную школу. Именно Марии Октябрьской во дворе школы был установлен памятник. Школа выделялась удобной планировкой. В трёх этажном корпусе располагались учебные кабинеты. В двух этажном был спортивный зал, актовый зал, столовая, административные кабинеты, а также центральный вход, который выходил на центральные ворота и улицу. Перед этим входом и проводились дважды в сутки построения. Так как здесь уже проводилась разгрузка ящиков с боеприпасами и не было желания присоединяться к грузчикам подробно осмотреть этот корпус у Историка не получилось. В соединительном двух этажном корпусе на втором этаже были кабинеты, но почему-то все надписи на них были демонтированы. На первом этаже этого корпуса был ещё один центральный вход. Он выходил в асфальтированный школьный двор, где и был установлен памятник Марии Октябрьской и памятный знак участникам войны в Афганистане. Здесь тоже выгружали боеприпасы. Историк подумал, что лучше бы еду привезли. Особенностью этого входа-выхода было наличие турникета, видеонаблюдения и оборудованного места для охранника. Турникет был отключен, а охранник отсутствовал. В сложившейся ситуации он был без надобности.
Для Историка эти современные тенденции виделись дикостью. Школа превращалась в режимный объект. Высокий забор с прожекторами по всему периметру вызывал ассоциации с зоной. Дырок в заборе не было, но за длинным одноэтажным зданием напоминавшее амбар, сарай забор выходящий в переулок был пониже. Высокие пеньки от спиленных деревьев облегчали преодоление забора, а длинный сарай мог укрыть этот процесс. В холле первого этажа располагался на одной из стен барельеф Марии Октябрьской. В трёх этажном корпусе на первом этаже Историк обнаружил два туалета. Полы в коридоре здесь были бетонные мобиков на этом этаже заселили в классах.
После выполнения нарядов мобики третьего этажа легли отдыхать в вымытом и проветренном коридоре. Снова стал вопрос о питании голодным солдатам хотелось сытного обеда после переноса ящиков с БК. Однако ни обеда ни отдыха не получилось. Началось уплотнение, в этой части коридоре командирам надо было разместить ещё отделение бойцов. Процесс был шумным и громким. Коридор был заполнен по максимуму. В дополнение ко всему Балабол поднял вопрос о приобретении шлёпанцев. Все его поддержали. Держать ноги целый день в берцах было дискомфортно и вредно. Днём было тепло, местом для курение было не только асфальтированная дорожка, но и газон. Обувь вымазывалась и второй комплект был необходим. Ведь не босиком мыть берцы. Шуметь берцами идя ночью по коридорам в туалет и будить спящих товарищей никто не хотел. Курящим нужны были сигареты. Больные требовали лекарства. Кому-то требовались дополнительные носки, трусы, влажные салфетки. Схваченные в автобусах донецкие мужики были без запасных носков, трусов, мыла, бритвы и аптечки. Кто-то наглый вообще хотел кушать, купаться. Большинство озвученных проблем решались обычным походом в магазин. Ближайший магазин находился в ста метрах от школы, но за пределы школы выходить было запрещено.
Взводный Паштет и ротный Жора напомнили присутствующим, что они такие же мобики как и все остальные с таким же проблемами и все эти вопросы требуют времени на их решения.
Вечернее построение было оживлённым. После переклички мобики командованию были озвучены проблемы связанные с желанием есть, пить, купаться, лечиться. Начальник штаба объявил, что он такой же мобик как все остальные и что подобные вопросы надо решать с комбатом, но Гранит в этот вечер отсутствовал.
После построения Историк и Паштет носили носили коробки с сухим пайком. В этот вечер сухпай распределялся в соотношении один на троих. С каждым вечером еды становилось всё меньше и меньше.
Утро было мрачным. Из серо-свинцового неба падал мелкий снег. Он падал на землю, асфальт и таял. Паштет построил взвод для выдвижения на плац. Впереди никого не было сзади тоже. Часть батальона спала, часть собиралась, часть курила. Паштет выстроил взвод в нужное время в нужном месте. Видя общую неторопливость он разрешил покурить перед выходом на плац. С матюками мимо них прошли бойцы первой роты. Точнее матом командиры подгоняли медленно идущих солдат, некоторые из них хромали из-за обострившихся болезней. Потом пошёл взвод Паштета. Перед плацом строй ломался и движение замедлялось. На тротуаре было несколько широких луж. Никто не хотел испачкать берцы и форму. Усатый майор всех встречал и что-то говорил, но понятны были только маты и ясно было, что торопит. Комбат уже стоял на импровизированном подиуме. Стрелковые роты построились вовремя, но отдельные взводы, явно опоздали. Комбат обматерил всех и солдат и командиров и тех кто вовремя пришёл и тех кто опоздал. После втыка командиры провели сверку личного состава. Проблемы питания, лечения, купания были заглушены вопросами караульной службы. В карауле были задействованы те взвода, которые были оснащены оружием и они устали. Половина батальона были ещё без оружия. Гранит уверил, что оружие уже в пути и вот-вот всем выдадут автомат Калашникова, медицинская служба сформирована можно обращаться, еда будет.
Вскоре после построения, был объявлен завтрак. Мобики стали дискуссировать брать котелок или ограничиться чашкой. Котелок брать было ошибкой. Историк, как и все остальные получил чай и корочку хлеба. Можно было выбирать чай без сахаром или с одной ложкой. Подобный завтрак не способствовал боевому духу.
Возвращаясь из столовой Историк увидел, что началась уборка на лестнице. Поднявшись на третий этаж он услышал и увидел, что в коридоре что то среднее между построением и производственного совещания. Жора и Паштет уверяли, что все проблемные вопросы в стадии решения, штатное расписание вот вот будет утвержденно и это позитивно скажется на дальнейшей службе, старшина раздавал наряды и заявил, что скоро рота будет участвовать в караульной службе. Кроме того старшина объявил набор добровольцев на погрузку боеприпасов. Добровольцев особо не было, поэтому у Историка было несколько минут подумать участвовать или нет. Он решил, что день ещё длинный, что лучше сейчас поработать, чем получить какой-нибудь ночной наряд.
Десять добровольцев спустились с третьего этажа на улицу. Недалеко от чёрного выхода стоял удлиненный пазик коричневого цвета. Небо по прежнему было серо-свинцового цвета. Моросил очень мелкий дождь. Сыро. Прохладно. Мобики зашли в автобус. Водитель стал жаловаться про невозможность выспаться, командование заставляло ездить с раннего утра и до позднего вечера. Большинство мобиков вышло покурить.
Через полчаса пришёл комбат Гранит сказал водителю куда ехать и поблагодарил грузчиков добровольцев. Комбат тоже поехал на склад, но отдельно на своей служебной ниве. Дорога к складу проходила через частный сектор. На дороге было множество ям и ухабов, как в республике. За окном были разнообразные одно, двух этажные дома с такими же разнообразными заборами. Единообразие было газонах. Большинство из них представляло собой сухостой с прошлогодней растительности и мрачные кусты с лысыми деревьями. Людей на улице было мало. В такую погоду надо работать в теплом офисе за компьютером или сидеть дома около печи.
Неожиданно автобус остановился. Вошёл комбат и объявил, что у них есть десять минут на посещение магазина. Это было очень неожиданно и настоящий подарок. После обеда в Комсе это был самый приятный момент. После нескольких дней пребывания в замкнутом пространстве в темноте на полу видя только людей в робе этот обычный магазин категории шаговой доступности казался сказочным дворцом наполненным сокровищами и свободными людьми в разнообразной одежде.
Историк сразу подошёл к отделу промтоваров. Он купил носки, рабочие перчатки, влажные салфетки, иголки, нитки, крем обувной. Времени оставалось мало, но продавщица принесла из соседнего отдела воду, сок, шесть плиток шоколада и пирожки с картошкой и печенью. Ещё неделю назад подобный поход в магазин для него не был чем то необычным, теперь это было событием месяца. Теперь можно грузить боеприпасы. Настроение у солдат резко улучшилось.
Автобус продолжил свой путь. Дома за окном исчезли. Вместо них были кусты, деревья. Дорога превратилась в смесь разбитого асфальта, щебёнки и грунта. На дороге стали появляться небольшие группы военных с белыми повязками на левой руке и правой ноге. Справа за кустами стал виден высокий и старый местами разрушенный бетонный забор. Вскоре автобус проехал через полуразрушенные ворота и продолжил движение по территории напоминавшей полуразрушенный завод.
Впереди появилось огромное железобетонных здание высотой примерно пятьдесят метров. Оно представляло собой квадрат двести на двести метров. Окон не было, но проемы для них были. Автобус въехал в это здание через широкий проём. Несколько минут он ехал между Камазами и Уралами, и различными нагромождениями из ящиков. Автобус остановился около большой армейской палатки из которой торчала труба буржуйки. Недалеко от палатки в бочке горел костер.
Все вышли. На полу было сыро и время от времени падали капли воды. Вверху, в крыше были огромные идеально круглые отверстия для вентиляции. В этом огромном помещении массивные КамАЗы и Уралы казались маленькими и даже игрушечным. Люди вообще казались муравьями.
Все пошли за комбатом. Среди новых российских военных автомобилей очень резко выделялись древний советский газон ГАЗ-53 и ярко жёлтый советский КАМАЗ-самосвал. Это был мобилизованный с государственных предприятий республик транспорт. Большинство единиц этого транспорта отработало по два, три срока, пришли в полную негодность и подлежали списанию. Однако сложная бюрократическая процедура направленная на сохранение автотранспорта хотя бы на бумаге не позволяла это сделать. Подобный транспорт стоял в гаражах и использовался эпизодически, что бы не развалился. Мобилизация позволила государственным предприятиям избавиться от самодвижущегося металлолома по упрощённой процедуре, а военкоматам отчитаться отчитаться об успешно проведенной работе. Треть подобного автотранспорта доставленного в Джанкой из республики представляло собой металлом. Ещё треть выходила из строя через неделю эксплуатации. Полки мобиков фактически остались без автотранспорта.
Гранит отдавал команды быстро, чётко и понятно. В газон стали грузить ящики с боеприпасами в них были: патроны к автоматам Калашникова, винтовкам Мосина, пулемётами ДШК (дашка), гранаты ручные, гранаты к АГС-17, морковки (выстрелы к РПГ-7). В КАМАЗ мобики загрузили ящики с гранатаметами АГС-17, пулемётами ДШК, винтовками Мосина, противотанковыми ружьями времён Великой Отечественной войны, стальные шлемы и автоматы Калашникова. Гранит постоянно торопил (временами казалось, что воруем) и при этом кричал бойцам, чтобы берегли пальцы. Грузовики нагрузили по максимуму. После погрузки комбат всех поблагодарил, пожал всем солдатам руку.
Вернувшись в школу оружие и боеприпасы выгрузили в парадном школьном дворе около памятной доски в честь участников войны в Афганистане. Подробно рассмотреть её у Историка из-за разгрузки не получилось. Здесь тут же был организован круглосуточный караул. После разгрузки он почистил берцы - в начале двора для этого стояли специальные ёмкости с водой. Потом помыл их под краном около запасного выхода. Окончательно отрихтовал в холле на первом этаже влажной салфеткой.
Когда Историк стал подниматься на третий этаж стало темнеть. На третьем этаже левом углу от входа уже стоял стол и несколько мобиков играли в карты. Балабол и Леший очень громко обсуждали обед и перечисляли деликатесы которыми кормили. Историк ясно понял, что обеда не было, а ужин под вопросом.
На вечернем построение построении усатый майор сообщил, что ищет баню для мытья. Большая часть батальона поняла, что майор ищет баню только для себя, начальник штаба объяснил, что для всех. Этот казус всех развеселил и нерешённые проблемы остались на втором плане. На ужин выдали поллитра сгущёнки из расчёта одна бутылка на двоих. Гугл очень быстро осушил полбутылки сгущёнки и закусил плиткой шоколада приобретённой Историком. Батон нарезной закончился быстро. Отбой был специфическим. Перед отбоем всех кто не участвовал в дневной уборке и погрузке боеприпасов отправили на ночную погрузку, которой они занимались до глубокой ночи. Историк засыпал довольным дневная погрузка освободила от ночной, в магазине он купил нужные вещи и еду. На завтрак есть хлеб, вода, сок, шоколад и ещё галеты.
Вернулись ночные грузчики поздно, уставшие, голодные, потные и злые. На утренем построении комбат потребовал от командиров начать занятия с мобикам после завтрака. Завтрак был необычным кофе и корочка хлеба. Для Историка кофе было вполне удобоваримым, но большинство сочло его помоями.
После завтрака Паштет построил взвод и приказал командирам отделений начать обучать личный состав умению пользоваться автоматом Калашникова. В отделении Шмеля в котором состоял Историк автомат был только у Гугла, ещё у одного бойца был гранатомёт семёрка. Один автомат на десять солдат, такого не было даже в первую мировую. Старики стали говорить про специальные столы, рамку и ещё о чём то не понятном для Историка, но необходимом для разборки сборки автомата. Старшина всё понимал, но мог предложит только школьные столы и плащ-палатку. Шмель показал как разбирать автомат Калашникова, из каких деталей состоит, в какой последовательности собирать. Автомат Калашникова реально оказался простым и очень надёжным. Впоследствии Историк на практике убедился в его безотказности в пыли и грязи без чистки и смазки.
Мобики позанимались с автоматом два часа, затем поставили школьные столы на место и вытянулись на полу, как тюлени на пляже. Однако в горизонтальном положении пробыли недолго. Неожиданно всех погнали на улицу, на построение. Переклички не было, комбата интересовало кто из мобиков общался с школьной медсестрой и пользовался её смартфоном. Медсестра тоже присутствовала и тоже просила откликнуться тех кто к ней обращался. Узнать никого не могла так как все были в одинаковой зелёной форме. Оказывается, некоторые из мобилизованных смогли каким-то образом добыть интернет, сделать фото, видео, поговорить и информация о роскошных завтраках и деликатесных обедах появилась в социальных сетях. Оказалось что у медиков батальона есть только аспирин, зелёнка, жгут и бинт. Для хронических больных и заболевших ОРВ этого было недостаточно. Школа располагалась в жилом районе, обслуживающий персонал и администрация находились на рабочих местах и о голодающих, больных мобиках из республики стало известно местным жителям. Они стали приходить к воротам и передавать солдатам еду, лекарства, сигареты. Комбат запретил принимать от местного населения какие либо сумки, общаться с ними подходить к забору, обращаться к персоналу школы и не позорить этим армию. После построения ротные рассказали, как местные жители могут отравить солдат и как будут организовывать провокации. Однако голодные хотели есть, а больные лекарств, поэтому негласно, тайно гуманитарную помощь от населения мобики принимали и никого из республики жители Джанкоя не отправили.
Через два часа мобиков пригласили на обед в столовую. Снова был спор брать котелки или нет, чай будет с сахаром или без. Взвод Паштета направился в столовую. Здесь было шумно, толкучка. В очередь выстраивались по взводам. Судя по тому, как отобедавшие мыли под кранами котелки стало ясно, что в них что-то накладывают. Протиснуться к дверям столовой было не просто. Одни стояли около дверей, другие мыли котелки, третьи выходили и занимали очередь к рукомойника. Обед состоял из супа двух кусков хлеба и чая к которому Историк взял галеты. Суп был вкусный, но порция маленькая детская.
На вечернем построении было объявлено, что приехали специалисты и будут искать любителей делать видео компрометирующее федерацию и её вооруженные силы. Вечером командиры взводов собрали смартфоны, кнопочные телефоны не интересовали. Историк нашёл и сдал свой старый смартфон, который не доставал из рюкзака с момента мобилизации. В комнате командиров появились удлинители и чайник. Теперь можно было заряжать телефоны и кипятить воду.
Наступило утро. Подъём ещё в темноте. Выход на улицу, ещё мороз. Земля на ещё не доведенных до совершенства газонах около чёрного входа твердая, как асфальт. Немногочисленные лужи превратились в маленькие ледяные катки на которых берцы не скользили, что немного радовало. Немного, ибо началась весна и ледяная поверхность уже не актуальна.
Построение было объявлено позже обычного. Даже когда мобики выстроились командование батальона ждали долго. На импровизированной сцене около входа в школу никого не было. Командиры рот и взводов в это утро напрасно торопили подчинённых. Мобики успели покурить перед построением, некоторые захотели ещё принять дозу никотина на плацу. Плац даже такой импровизированный, как в этой школе всё равно был святым местом. Поэтому курящие прятались в последних рядах и окурки выбрасывали маскируя их или сквозь забор на тротуар. К воротам подошёл женщина с большим пакетом. Из строя быстро выбежал солдат и мнгновенно взял пакет, успел быстро и тихо поблагодарить, после чего затерялся в последних рядах. Несмотря на запреты донецкие мобики общались с местным населением, ведь кушать хотелось, лекарства были нужны, курево тоже. Главное чтобы штабные не видели, взводные и ротные на это закрывали глаза. К тому же было маловероятно, чтобы жители Джанкоя стали травить донецких мобиков или их взрывать. Солнце взошло. Лёд растаял. Небо стало ярко голубым. Весеннее тепло согревало. В это утро Историк увидел хозяина школы. Это был большой бело рыжий кот. Он с грозным видом, не торопясь прошло вдоль забора, лишь иногда бросал взгляд полный презрения на стоявших солдат. У кота были важные дела - он шёл на газон, где уже взошла зеленная и густая трава, которая в лучах весеннего солнца выглядела очень аппетитно и соблазнительно.
В этот близкий к идиллии сюжет вмешался комбат с криками равняйсь, смирно, вольно. После проверки наличия личного состава было объявлено о выдаче после завтрака оружия тем у кого его нет. Завтрак был необычный. В дополнение к традиционному чаю были поданы макароны. Макароны были вполне съедобны, но без мяса и мало.
После завтрака Паштет на третьем этаже построил взвод и огласил официально утвержденное штатное расписание. В батальоне все независимо от занимаемой должности, кроме комбата, по званию были рядовыми и командир взвода, и командир роты, и даже начальник штаба. Историк теперь был не номером расчёта, а стрелком. После оглашения должностей Паштет повел взвод на получения оружия. Оружие выдавали во дворе школы, недалеко от второго центрального входа. Из огромного зелёного ящика некто из штабных доставал автомат Калашникова АК-74, штык-нож, подсумок с четырьмя магазинами и всё под роспись выдавал мобику. Магазины были пустыми. Учитывая, как студенты с утра до вечера передёргивали затворы и нажимали на курки, то условиях высокой скученности на ограниченном пространстве выдавать патроны было опасно. По внешнему виду автоматы были разные Историк получил калаш 1989года выпуска с пластмассовым темно-вишневого цвета цевьём и прикладом и тёмно-коричневыми магазинами. У Гугла цевьё и приклад были деревянными, лакированные лаком средней тональности, магазины ярко-коричневые под тон древесины. Штык-ножи также незначительно отличались. Паштету выдали автомат с подствольным гранатаметом и пистолет ПМ. Снайперам выдали винтовки Мосина времён Великой Отечественной войны.
Получив автомат, подсумок Историк подписал их. В подсумки была маслёнка, но масла не было. Его не вообще не выдавали. Его нужно было только покупать в специализированном магазине. В коридоре тут же развернулась дискуссия, чем можно заменить специализированное оружейное масло. Каждый из спорщиков доказывал свою точку зрения и свой вариант. Под эти крики Историк разобрал и собрал выданный автомат. Все механизмы работали идеально. Каких-то следов эксплуатации не были видны. Даже рукоятка затвора была идеально черная. Ротный Жора всем объяснил, что за инструмент каждому вручили и как необходимо с ним обращаться. Требовал ходить с автоматом везде, даже в туалет. Рассказал массу историй, как по собственной глупости можно потерять оружие как в боевой обстановке, так и в тылу.
Наступило время обеда. Спустившись на второй этаж он увидел в холле огромный ящик и часового около него. Первой и единственной мыслю было, что в ящиках очередные железяки, плюющиеся смертью. Однако Историк ошибся. Возвращаясь из столовой его около этого ящика остановили и предложили выбрать стальной шлем, которые в большом количестве тут были уложены. Каски все были одинаковые,но разных годов выпуска. Историк выбрал наиболее чистую и не с потертыми ремнями. Стальной шлем был 1974 года выпуска. Вещей становилось больше, а места для складирования больше не становилось.
Поход в столовую с автоматом как предписывал инструктаж от взводного и ротного был не самой лучшей идеей. Социальная дистанция в столовой не соблюдалась, часть куда-то торопилась по своему характеру, других торопили командиры. Зачем торопиться было не понятно, все равно большая часть лежала на полу. Оружие Историк решил прятать под плащ-палатку и маловероятно, что кто-то захочет владеть двумя автоматами, которых окрестили вёслами.
После обеда взвод Паштета решил сброситься и купить шлепанцы. Почему-то решили, что на 30 человек десяти пар будет достаточно. Сбросились, купили, ещё денег на хлеб и воду осталось. Концепция одна пара тапочек на троих показалась Историку показалась странной. Днём шлепанцы были не очень актуальны, разве что в столовую ходить. В туалет под вопросом, с одной стороны удобно, с другой было много луж. Актуальны были ночью, чтобы не шуметь берцами и не шнуроваться. Днём обуть шлёпанцы особых проблем не было, но ночью их обнаружить было не возможно.
После обеда старшина стал искать добровольцев для мытья полов в командирской комнате. Большинство разбежалось. Историк согласился на этот наряд. Тут же он получил ещё один наряд: ночной караул. Старшина кратко объяснил, что это такое и что делать. Через полчаса старшина отправил незанятых мобиков на склад грузить боеприпасы и оружие.
Перед заходом солнца в батальоне произошло ЧП. Один из мобиков из-за религиозных взглядов отказался брать в руки автомат. Он взял в руки штык-нож и вонзил себе в горло. Батальон понёс первую потерю. Вечером Паштет раздал всем изъятые смартфоны. В караул Историку надо было идти с Гуглом он подробно рассказал про караульную службу в настоящей армии. Этот рассказ резко констатировал с окружающей их действительностью.
В карауле надо было быть с двух часов ночи до четырех утра. Главная задача, чтобы никто не подходил к воротам или забору. В караул заступали четверо мобиков. Условно располагались по четырём внешним углам школы в пределах видимости ворот и патрулировали территорию по асфальтированным дорожкам, навстречу друг другу. В плотную к воротам и забору подходить без необходимости было нельзя. Охрана облегчалась тем, что периметр забора был ярко освещен. Автомат обязательно, несмотря на отсутствие патронов должен был быть с пристёгнутым магазинов. Караульный без патронов это было интересно.
Историк и Гугл патрулировали территорию с тыльной стороны школьного двора. Здесь распологались ещё одни ворота в одном углу, а в другом шикарное футбольное поле, а рядом с ним площадка для баскетбола. Ночь была ясной. Луны не было, но звёзды ярко сверкали. Несколько прожекторов освещали ворота, забор, тротуар, газон, спортивные площадки. Ветра не было. Мороз не ниже пяти градусов. В течении двух часов Гугл и Историк бродили навстречу друг другу. Они рассматривали ворота и забор. За забором была воля. На улице ночью было очень тихо. Здесь никто не храпел, никто не играл в карты, никто не спорил, никто не рассказывал смешные истории, никто не шелестел пакетами, никто не передёргивал затвор. Из-за этой тишины ночные караулы понравились Историку. Особенностью этих караулов было то, что охраняли школу с пустыми рожками, патронов не выдавали. Командиры считали, что достаточно грозного вида.
Около второго центрального входа был ещё один пост. Там караул несли бойцы из другой роты. Они охраняли ящики с боеприпасами, оружием, шанцевый инструмент. С каждым днём ящиков становилось всё больше. Школа все больше превращалась в склад военных аксессуаров.
Утреннее построение в этот раз, в связи с выдачей оружия проводилось в полном параде. Необходимо было явится с автоматом, штык-ножом, подсумком, флягой, противогазом и в каске. Гугл подсказал Историку как, где с какой стороны разместить военные аксессуары. Как ни странно, как правильно развесить на себе весь этот хлам командиры не объясняли, хотя большая часть мобиков в армии не служила. Паштет только потребовал, чтобы все наполнили фляги водой.
Гугл с Историком пришли строиться самыми первыми. В течении пятнадцати минут взвод собрался в полном составе. Паштет не стал ждать, когда остальные взвода соберутся и повёл взвод на плац. После традиционной проверки личного состава. Комбат обратился с речью к мобикам. Используя разнообразные матерные словесные конструкции Гранит объяснил какой нехороший поступок сообщил долбоящер воткнувший себе в горло нож. Он сообщил всем, что покалечивший себя лежит под капельницей и ему уже ничего не на капает, а вот стоящим в строю будет капать 25000 рублей в месяц. Это сообщение особого энтузиазма не вызвало, большинство считало, что лучше бы освободили и отправили домой.
После завтрака Историк пытался поспать, но в коридоре было шумно. Одни возмущались завтраком, а точнее его объемом, детских порций мужикам не хватало. Другие хотели домой и готовы были ради этого отказаться от тех виртуальных денег которые предлагали. В конце концов ротный Жора нашёл для всех занятие. Жора организовал занятие по передвижению на поле боя и зачистке помещения. С этой целью он привёл инструктора Руслана. По слухам Руслан воевал с 2014 года и даже являлся действующим военнослужащим. Как и многих других мужиков его схватили на улице и вывезли в Крым. Теперь он пытался вернуться в свою часть, а пока проводил занятия с мобикам. Руслан подробно рассказал о простейших правилах поведения в зоне военных действиях, как двигаться, как держать автомат, как нарезать углы, какой должна быть обувь, форма. Особенности боёв в поле и городе. Это обучение не делало мобиков полноценными солдатами, но позволяли избежать гибели из-за примитивного невежества.
На следующий день под влиянием рассказов Руслана и настойчивых требований Жоры и Паштета заняться чем-то, кроме лежания на полу и болтовни несколько мобиков во главе с Лешим вышли во двор школы, чтобы отработать движения двойками и группой. Вышли безусловно с автоматами. Историк присоединился к ним.
Для занятий выбрали красивую зелёную лужайку. Трава была мягкой, росла очень плотно и контакта с землёй не было. Опасения вызывали потенциальные собачьи какашки. Погода была по настоящему весенняя. Чистое ярко голубое небо и такое же яркое солнце. Лучи солнца за короткое время проникли землю и высушили асфальт. Даже не верилось, что ночью был мороз.
На пне сидела дымчатая длинношерстная кошка и принимала солнечные ванны. На другом пне сидел большой чёрный кот. Он тоже принимал солнечные ванны, но больше всего его волновало не солнце, а интересовала кошка. Кошка интересовала не только чёрного кота. От центральных ворот на зелёную лужайку вдоль забора шёл местный царь большой белорыжий кот. Черный кот ему не понравился и он его прогнал за территорию школы. Кошка, покой которой был потревожен мордобоем удалилась домой.
Инициативная группа занималась не менее двух часов. К полудню стало ясно, чтобы освоить необходимые движения, манёвры, нужны ежедневные тренировки и определенный уровень физической подготовки и желательно инструктор. Школьный газон позволял прочувствовать вес автомата, но совсем не подходил для полноценной тренировке. Кроме того, интенсивные физические нагрузки требовали интенсивного качественного питания, чего школа мобикам обеспечить была не в состоянии. Надо было быть на раслабоне.
Участие Историка в занятиях было резко прервано. Его настойчиво и срочно искали. Несмотря на то, что список занимающихся был составлен и доведен до командования роты, тем не менее старшина его поставил в дневной караул без уведомления. Особых проблем это не вызвало. До дорожки, которую надо было патрулировать было пятьдесят метров, а оружие было в руках. После караула Историк узнал, что обед в столовой быстро заканчивается и того, что готовят на всех не хватает. Десятки мобиков ежедневно оставались без обеда. Продуктов не хватало. Мобики всё более чаще стали требовать разрешения на выход в магазин за приобретением продуктов.
Вечером от всех мобиков потребовали снова сдать смартфоны на проверку. В школу пришли представители госбезопасности. Разнёсся слух, что четыре баптиста по религиозным догматам совершили побег. Информация подтвердилась. Четыре баптиста из-за своих религиозных воззрений отказались брать в руки оружие, а когда командиры стали настаивать удрали. Они публично объявили мобилизацию в республике незаконной, их захватили в автобусе незаконно и вывезли в Крым незаконно. Они несколько дней занималась уборкой прилегающей территории и присмотрели участок забора за длинным сараем, через который можно было перелезть. Предварительно баптисты вышли на контакт с местной общиной. Больше их никто не видел.
На очередном утреннем построении комбат привёл директора школы с интересной фамилией Добренькая. Директриса попросила бережно относиться к туалетам, кранам, унитазам, потребовала прекратить в них мыть ноги, голову и вообще купаться. Кроме того она потребовала прекратить жалобы на маленькие порции в столовой, ибо их мобиков кормит не государство, а школа из тех продуктов, которые были закуплены для детей, которые сейчас на дистанционном обучение из-за эпидемии. Директрису мобики выслушали молча, но перед командованием подняли вопрос о купании. Влажные салфетки не могли заменить принятие душа. Комбат пообещал решить этот вопрос. После построения Паштет предложил взводу и роте сброситься на подарок для сотрудниц столовой. Жора поддержал идею и большинство мобиков тоже. Затем весь батальон начал наводить порядок в школе. Это было связано с визитом проверяющих из госбезопасности.
Выходные предоставили ещё один сюрприз. По выходным столовая не работала. Снова стал вопрос чем питаться. Сухого пайка и бутылки сгущёнки в пропорции один на троих было мало на два дня. Покупать еду в магазинах для как бы мобилизованных разрешили командирам рот, взводов и отделений. Гранит решил активизировать обучение мобиков, которое и так носило декоративный характер. В школу привезли много оружия, среди которых выделялись крупнокалиберный пулемёт ДШК и гранатамет АГС-17. Проблема была в том, что некому было обучать, инструктора отсутствовали. В батальоне присутствовали мобики с реальным опытом боевых действий, но их было мало, вели себя тихо и не афишировали своё участие в войне. Даже многие из тех кто стреляли из дашки и станкового гранатамета имели смутное представление об его устройстве. Как только на третьем этаже мобики после уборки решили отдохнуть забежал мужик и стал интересоваться есть те кто служил в Советской Армии и изучал там гранатамет и дашку. Несколько стариков согласились помочь.
Через два часа всех мобиков погнали на первый этаж. Там были выставлены пулемёты ДШК, гранатомёты АГС-17. Несколько пожилых мобиков рассказывали как ими пользоваться. Всех мобиков интересовало в первую очередь, где у этих железяк предохранитель. Историк пришёл на эти занятия одним из последних так как был в дневном карауле. Около каждой железяки стояла толпа по двадцать, тридцать человек. Дашка Историку показалась слишком тяжёлым, громоздким агрегатом, к тому же все они были без станка. Тогда он ещё не знал, что придется дашку неоднократно разбирать, собирать, чистить, переносить и ни у одной не будет родного станка. АГС-17 на своём родном станке смотрелся изящным механизмом для убийства и разрушений. На его теле была таблица с многочисленными числами необходимыми для правильной установки ствола в зависимости от расстояния до цели, для точного выстрела. Математические расчёты особой сложностью не отличались, как и регулировка ствола, прицела. Необходимы регулярные тренировки до доведения всех действий до автоматизма. Для более точного выстрела инструктор советовал использовать буссоль. Этот метод Историку показался довольно сложным.
После очередной проверки которую проводили сотрудники госбезопасности смартфоны мобикам вернули, так не найдя в них никакой крамолы. А на очередном построении Гранит объявил, что нашёл в Джанкое баню и договорился о том, чтобы там искупаться. Сразу предупредил, что идти пять километров.
Снова возник туалетный вопрос. Мобики со второго этажа, стали запрещать мобикам с третьего этажа посещать туалет на втором, ибо в нём постоянно не было воды. Вопрос усугубился запретом на необоснованное перемещение по зданию школы. Земляки оказавшиеся на разных этажах ходили к друг другу. Иногда школа напоминала муравейник по которому туда сюда перемещались мужики в камуфляже, поднимая при этом клубы пыли. В полдень для уборки всех выгоняли на улицу и муравейник перемещался на улицу. Постоянно возникала проблема с окурками около чёрного выхода. Все были очень культурными, все бычки выбрасывали в установленные ящики, но какие-то инопланетяне окурки бросали на землю, на газон, а иногда даже переворачивали картонные урны.
У Историка однажды тихий ночной караул превратился в бурную словесную баталию. Неожиданно тишину спящего города и школы нарушили дикие матершинные вопли с угрозами смертоубийства. Задачей Историка было наблюдение хорошо освещённых ворот. Чёрный вход в школу был достаточно далеко и в темноте, но матюки раздавались на весь квартал. Какая произошла катастрофа ему стало частично понятна через полчаса. Кто-то перевернул ящики с окурками. Командиры выясняли чей взвод, рота. Делали это они до рассвета.
Что бы прекратить несанкционированное перемещение командиры придумали перегородить коридор столами, обозвали их тумбочкой и появился новый наряд сидеть на тумбочке. Гугл рассказал, что в настоящей армии есть такой пост с настоящей тумбочкой, а оружие хранят в пирамиде, она же оружейка. Сидящего на тумбочке, которая по факту была столом называли дневальным. Он должен был ни пускать посторонних в коридор, а если кто-то ищет кого-то из командиров, что-нибудь ответить. На тумбочке, которая стол надо было сидеть с автоматом с пристёгнутым пустым магазином. Ещё командиры стали требовать днём сворачивать плащ-палатки, так как кроватей естественно не было и заправлять было нечего.
Идея с плащ-палатками провалилась с самого начала, их сворачивали только на момент уборки и целый день стоять никто в коридоре не собирался, особенно больные, которых было немало, ведь эпидемия не исчезла. Остановить стихийное перемещение по школе, тоже оказалось невозможным. Зато у мобиков со второго и первого этажей появился повод ограничивать доступ к туалету представителям третьего.
Отдельный взвод связи восстановил в школе систему радио оповещения, чтобы эффективнее собирать командиров на совещание в штаб. Командиров постоянно кто-то искал, а они регулярно куда-то исчезали. Точнее ходили с заказами в магазины за продуктами и сигаретами.
Неожиданно к Историку подошёл Бизон, с которым он продолжал общаться и предложил пойти в баню. Бизон получил задание составить список желающих искупаться. Первая группа в составе десяти человек ушла когда Историк был в дневном карауле. Теперь готовилась следующая партия.
Гугл и Учитель уже пошли в баню, Бизон планировала идти в третьей группе. Компанию Историку составил Рефат - сварщик из Макеевки, с ним он уже несколько дней активно общался. Группа собралась около ворот к ним присоединился ротный Жора и ещё пятеро бойцов.
Ворота открылись и у Историка появилась возможность осмотреть, хоть и под конвоем, город куда их всех этапировали. Конвой это было преувеличением. Все были в одинаковом положении, все мобики в том числе и Жора. Жора отличался тем, что был командиром роты с реальным боевым опытом и в отличие от других был готов и умел воевать. В ходе прогулки в баню он щедро делился боевым опытом.
Улица на которой находилась школа называлась Интернациональная. Район по которому шли был преимущественно застроен частными домовладениями. В центре были многоквартирные дома сталинки и хрущевки. Много было деревьев и скверов. Дороги были наполовину целыми, наполовину с разбитым асфальтом. В пути увидели несколько зданий, где квартировались донецкие мобики. Весь город был заполнен военными. Небольшие отряды по 15-20 человек перемещались туда сюда. Одни были с пустыми сумками, другие с сумками полные продуктами. Некоторые покупали рулонный утеплитель, чтобы спать на бетонном полу. Строительные и продуктовые магазины, а также аптеки опустошались. Военные муравьи по городу бродили, как и по школе.
Через какое-то время все увидели площадь. Название площади было ясно без всяких указателей из-за памятника Ленину. Памятник Ленину чем-то особым не выделялся, но он удачно был установлен по расположению, по размерам и идеально был вписан в габариты площади. Шли относительно медленно, поэтому была возможность рассмотреть городские пейзажи. К площади вел сквер, без сомнения летом здесь очень красиво. Здания на площади были разнотипными и единый архитектурный стиль отсутствовал. Одно здание было двухэтажное, тёмно-серое с четырьмя массивными квадратными колонами и с разрезанным пополам портиком, если это возможно назвать портиком. Какого либо указателя на здании не было. Возможно дворец культуры, но слишком маленькое. В тоже время здесь было другое массивное кирпичное здание в котором вполне мог разместиться либо дворец культуры или кинотеатр. Ещё было трёх этажное здание типа советского офиса пятидесятилетней давности со следами частичного ремонта. Напротив памятника была жилая хрущевка на первом этаже которого была парикмахерская, её мозг историка сразу отметил. Здесь же на площади Историк встретил земляков, которые его знали, а он их нет. Пока Жора определялся с оптимальным маршрутом Историк пару минут пообщался с земляками. Стало ясно, что из республики вывезли десятки тысяч мужиков непонятно с какими целями.
Вскоре жаждущие бани стали подниматься на пешеходный мост, который проходил над железной дорогой. Сверху можно было рассмотреть железнодорожный вокзал на котором стоял пассажирский поезд с мобикам. Ещё можно было увидеть патрулей из комендатуры. Жора указал цель похода локомотивное депо в котором была баня и до которого было недалеко. Локомотивное депо было веерного типа.
После перехода через мост спустились в частный сектор. Несмотря на асфальт на дороге была грязь и лужи. Подошли к депо и через десять минут всех пустили на территорию и отвели баню. Все мобики с большим удовольствием смыли десятидневную грязь и побрились в горячей воде.
После мытья Жора рассказал как уничтожают блокпосты. Варианты были разными: гражданский бусик, как правило белого цвета с установленным АГС-17 быстро, неожиданно и нагло; ночью, когда неслышно приближаются диверсанты и уничтожают безшумно дежурную смену, а блиндажи забрасывают гранатами; местные жители дарят отравленную еду, напитки, сигареты.
Назад в школу мобики возвращались прежним маршрутом. На площади Ленина остановились, Жора подарил полчаса для осмотра магазинов. Все разошлись согласно своих интересов. Рефат с Историком в первую очередь пошли в аптеку купить лекарства и витамины. Большим удивлением для него стало наличие в Джанкое Горловского цитромона. Потом посетили супермаркет. Историк купил плитки с шоколадом, хлебом и другой едой. Что было интересно от людей в форме в магазинах никто не требовал соблюдения масочного режима и социальной дистанции. Местные жители были очень дружелюбно настроены к принудительно понаехавшим военным. Водители клаксонами приветствовали солдат. Никто донецких травить не собирался.
Местные жители возвращались домой, мобики возвращались в школу. Возвращаться не хотелось, хотелось ещё погулять по городу, а потом полежать на диване в комнате без единой души и в тишине. Погода изменилась тучи закрыли солнце. Густой туман опустился на город.
Тишины в школе не было, особенно на третьем этаже. Балабол возмущался отсутствием еды. Гугл лежал с мрачным видом. Историк подарил ему плитку шоколада и Гугл повеселел. Он рассказал, что школьная столовая более работать не будет, будут полевые кухни. Одна для пятого батальона, другая для четвёртого, но когда они появятся неизвестно. Выход за периметр более менее был налажен, но не у всех мобиков было много денег. Лекарства были дорогими. Дальнейшее будущее было туманным, ходил слух, что отправят в Украину на блокпосты.
В это время голодный Балабол не мог успокоиться и требовал справедливости. Жора с Паштетом всё таки нашли подход к нему и успокоили. Однако кушать хотел не только Балабол. Всем было интересно почему нет продуктов питания в армии, а если нет, то почему бы досрочно не освободить. Зачем проводили облавы на мужиков, если нет еды и лекарств? Возмущения Балабола возымели успех и вскоре Историк со второго этажа принес ящики с коробами сухого пайка.
После вечернего построения выдали полутора килограмовую бутылку сгущёнки. Сгущёнку выдали из расчёта одна на пятерых. Хранителем одной из бутылки сгущёнки стал Гугл. Историку стало смешно. Он заметил, что Гугл сладкоежка. Вечером они экспериментировали смешивая сгущёнку сухой компот и минералку.
Утром после ночного караула Истерику подниматься на очередное построение не хотелось. Утром в туалеты образовались очереди, которые сопровождались спорами кому можно, кому нельзя и в какой идти, кто попадает, а кто нет, кто закрывает двери, а кто нет. Командиры всех успокоили и навели порядок вдележе туалетов.
Историк вышел во двор взвод уже почти полностью собрался. Едва он занял своё место, тут же пошли на плац. В этот раз надо было идти на построение в каске и противогазе. Батальон построился быстро, но командования не было, не считая Майора. Он что-то объяснял тем, кто интересовался питанием, но кроме мата ничего не было понятно. Кроме того, на предельно низкой высоте летали вертолеты двигатели которых своим шумом заглушали всё вокруг. Недалеко был аэродром и полеты боевой авиации являлись обыденностью.
Время шло, а командование батальона отсутствовал. Гугл стал уверять окружающих, что будет что-то нехорошее. Неожиданно сзади из-за ворот раздался матюкливый пьяный голос. Источником был неизвестный российский офицер. Он требовал, чтобы его пустили. На него никто не стал обращать внимания. Голос требовал , чтобы позвали дежурного. Потом офицер достал пистолет и заявил, что сейчас расстреляет висячий замок, что он это умеет и уже это делал. Так как офицер был недостаточно пьян для такой глупости, то пистолет спрятал в кобуру. Осознав, что никто ради него не будет открывать ворота он стал перелезать через забор, что успешно у него получилось. Оказавшись на территории школы он обматерил донецких мобиков. Смысл его матов был в том, что они мобики долбоящеры, воевать не умеют, российская армия и без них справится, а им надо будет месяц на блокпосту побездельничать, после чего с деньгами домой. После короткого монолога офицер расталкивая мобиков пошел в школу.
В конце концов командование батальона появилось на плацу, среди них был неизвестный в форме российской гвардии. После проведения переклички, перед мобикам выступил представитель росгвардии. Он объявил, что Мелитополь перешёл под контроль России, но в городе много украинцев и они этим недовольны. В городе проводятся акции протеста и про украинские митинги. Сил у росгвардии на подавление этих протестов не хватает и им нужна помощь. Неизвестный заявил, что нужны добровольцы, что рассмотрят всех кандидатов. Предпочтение отдадут бывшим сотрудникам МВД и тем кто служил в силовых структурах, лицам с юридическим образованием или вообще с вузовским дипломом. Времени на размышление до вечера, подробности и собеседование в штабе. В завершении комбат сообщил, что будет работать полевая кухня для каждого батальона своя, а также, что в ближайшее время все отправляться на полигон на учёбу.
После построение в взводах предложение от росгвардии активно обсуждалось. Гугла это предложение очень заинтересовало, ему надоело спать на полу в коридоре. Историк заявил, что информации мало и предположил, что в росгвардии к донецким мобикам будут относиться как второсортным. Кроме того к лету всё закончиться, Украина капитулирует и всех мобиков освободят. Херсон и Запорожье Россия уже никогда не отдаст, но усиленные гарнизоны для контроля над этой территорией придется держать много лет. Ушедших в росгвардию отпустят не скоро. Паштет сказал, что в росгвардии будет казарма, душ, туалет, кровати, дисциплина, а не от бардак который здесь. Гугл решил пойти и узнать подробности. Он вернулся обескураженным. Набирали добровольцев по факту не в росгвардию, а в отряд казаков при росгвардии. Это многих удивило, разочаровало и вызвало подозрение на обман. У Гугла желание отправиться добровольно в Мелитополь исчезло, как и у многих других. На следующий день сорок добровольцев из двух батальонов поехали в Мелитополь.
Утром на газоне примерно в ста метрах от бокового центрального входа были установлены две полевые кухни и завезены дрова. Полевая кухня представляла собой крупную металлическую конструкцию, которую можно было присоединить к автомобилю и перевозить. Она была двух колесная. Четыре металлические опоры придавали ей устойчивость. Сверху монтировались четыре гигантских прямоугольных кастрюли, которые назывались котлами. Их ёмкость на глаз определить было сложно, но не менее ста литров. Впереди распологались две топки. По одной на два котла. Впереди между топками располагалась высокая труба. Котлы прикрывались металлическим навесом. Теоретически котлы можно было открывать и при дожде и при снегопаде, не опасаясь, что атмосферные осадки попадут в еду. Сзади распологались какой-то ящик, наверное для инструментов. Уточнять, Историк не стал так как кухонная команда была занята и отвлекать не хотелось. Недалеко были свалены в кучу дрова. Тогда он ещё и не предполагал, что через погода придется работать с этим двух колёсным аппаратом под названием КП-130.
Вскоре запах дыма стал распространяться по территории школьнтого двора. К двум часам дня пятый батальон пошёл с котелками к своей полевой кухне. Через полчаса к своей кухне отправились мобики четвёртого бата. Историк с Гуглом и Учителем были в первой двадцатке, поэтому быстро получили свои порции. Обед состоял из супа, гречневой каши и яблочного сока в двухсот граммовой упаковке и два куска хлеба. Суп наливали в котелок, гречку насыпали в крышку от котелка, сок и хлеб можно было положить в карман. Всё это надо было делать быстро, ибо за спиной Историка стояли сотни голодных солдат. Когда Историк повернулся, то увидел огромную и длинную очередь из желающих пообедать. Она простиралась почти до дверей. На улице присесть было негде к тому же погода не располагала к приему пищи на улице. Войти в здание школы с двумя ёмкостями с едой и подняться на третий этаж было квестом. В школу в этот момент кто-то заходил, кто-то выходил. Однако всё обошлось благополучно. Большинство обед от армейских поваров раскритиковали. Кому-то недосолено, кто-то хотел увидеть мясо, кто-то хотел порцию более объёмную словно они не в армии, а в элитном санатории. Историку обед показался вполне удовлетворительным и съедобным, хотя порции в целом были детскими. После завершения обеда он услышал на третьем этаже матюки со школьного двора. Обеда на сех не хватило. До взвода солдат осталось без еды. Это повторялось ежедневно. Сложно сказать из-за чего то ли продуктов было мало, то ли рассчитать было запредельно сложно. Вполне возможносказывалось банальное отсутствие опыта с не правильной расстановкой кадров. Обыденностью было когда хороший повар становился плохим водителем, а хороший водитель плохим поваром. Через полгода Историк стал поваром приготовленной еды хватало на всю роту, гостям, оставалось собакам, кошкам, свиньям, жалобы были только на порошковое пюрэ и куриную тушёнку.
Кухонные команды четвёртого и пятого начинали приготовление пищи в разное время. Кормление тоже начиналось в разное время. Иногда была возможность отстоять очередь к полевой кухне пятого батальона, получить порцию, съесть её и стать в очередь к кухне четвёртого батальона. Людей было много, одеты все одинаково и часто такая афера осуществлялась успешно.
После обеда Историк задумался над своей причёской. Так как в армии купание редкое явление, то для мытья головы нужны максимально короткие волосы. Вариантов решения данного вопроса было два: парикмахерская на площади Ленина или спуститься на первый этаж и найти в взводе огневой поддержки мобика Парикмахера. Второй вариант казался более реальным и после обеда Историк пошёл искать Парикмахера. Взвод огневой поддержки он нашёл быстро, но Парикмахера не было - он ушёл в баню. Потом он был в карауле охранял штаб, потом построение, потом Историка опередили, а потом отбой. Важным было, что он нашёл Парикмахера и узнал цену его услуг. Цена была специфической пачка сигарет с капсулой или две без капсулы. Деньги несмотря на их привлекательность, постепенно теряли свою популярность. Купюру, банкноту не съешь, не выпьешь, не выкуришь. В Джанкое теоретически ещё можно эпизодически их тратить, но в украинских степях они напоминание о другой жизни и рубли там никому не нужны.
На очередном утреннем построении было объявлено, что в ближайшие дни полк и батальон будут выдвигаться в Украину строить и служить на блокпостах. Куда именно никто не говорил, даже комбат не знал. Однако перед отъездом необходимо пострелять на полигоне. Мобики волновались не совпадут ли стрельбы с обедом. Гранит уверил, что все будут сытыми, голодным на полигон никто не поедет.
В это утро Историк остался без завтрака. В первую очередь по вине поваров. Это утреннее построение Историк пропустил, ибо получил наряд на тумбочку, которая являлась столом. Задержался на завтрак буквально на полчаса и когда пришёл к полевой кухни еды как бы не было. Завтрак в виде гречневой каши как бы был, но гречку есть было нельзя. Она превратилась в нечто среднее между сажей и пеплом. Подгорел, не просто нижний слой, а половина сваренной гречки в гигантском котле объёмом за сто литров. Как так получилось повара объяснить не смогли. Пол батальона осталось без завтрака. В качестве компенсации Историк получил килограмм яблок, два пакета апельсинового сока, немного печенья и хлеб. Гугл решил, что Историк яблоки украл.
Утром над Джанкоем было синее небо и яркое солнце. В обед небо стало серо-свинцовым, а воздух наполнился влагой. Затем капал очень мелкий и главное недолгий дождь. Сразу после завершения дождя Паштет вывел свой взвод во двор школы. На дорожке стояло два автомобиля КАМАЗ самосвал и ГАЗ-53 - бортовой грузовик. Взводный приказал загружаться в газон. Само собой разумеется, что никаких лавок здесь не было. Места только стоячие. Дополнительно впихнули десять снайперов с Мосинками. Два взвода и ещё какое-то дополнительное количество личного состава запихнули в самосвал. В самосвал загружаться было неудобно - перевозка людей в нём не предусматривалась даже теоретически. В кузове ещё была лужа. Борта высокие, старикам тяжело было залезать. Однако с помощью мата мобики были загружены в грузовики.
После загрузки автомобили сразу начали движение. Выехали через ворота на улицу Октябрьская. Практически сразу улица привела к кольцу на котором сходились и расходились в разные стороны несколько дорог. Грузовики повернули направо. На этой дороге автомобилей было на порядок больше. Многие водители видя военных сигналили в качестве приветствия. Дорога пересекла какую-то речушку. Через несколько минут частный сектор закончился и появился квартал многоэтажных домов и город закончился. На перекрёстке грузовики повернули направо и поехали прямо по шоссе. С одной стороны вдоль дороги были девятиэтажки, а с другой поле. По трассе двигалось множество российских военных КАМАЗов и Уралов на их фоне донецкие мобики на продукции советского автопрома были бродячими артистами - бременским музыкантами. Через несколько минут грузовики с мобикам повернули налево и поехали по грунтовке вдоль железной дороги. Грунтовка раскисла, ехали медленно, двигатель надрывался, газон вибрировал, кузов качало то вправо, то влево. Деревянные борта изгибались и скрипели. В адрес водителя и главы республики озвучивались маты и проклятья. Становилось всё более мрачно и сыро. Через какое-то время автомобили остановились. Все мобики с облегчением выдохнул и с удовольствием выпрыгнули в поле. Но радость была не долгой из дождей и сырости вся поверхность представляла грязь. Недалеко можно было увидеть радиолокационные станции и пусковые установки систем ПВО. Где-то недалеко должен был быть аэродром с которого постоянно взлетают или приземляются вертолёты. Командиры повели солдат по полю. Травы, сухостоя было мало. За несколько минут к берцам прилипло пять, семь сантиметров грязи. Потом вышли ко рву. В этот момент раздался рев моторов и на предельно низкой высоте на мобиков летел аллигатор. Пушка, разнообразные ракеты, два пилота - всё было очень чётко видно. Вертолёт пролетел точно над головами мобиков. Он летел так низко, что можно было швырнуть в него камень и попасть. Второй пролетел левее и также низко. После матюков восхищения бойцы спустились в ров и направились к месту, где должны были тренироваться в стрельбе. Ров постепенно расширялся, а валы становились выше. Потом показался искусственный холм у подножия которого лежало множество ящиков. Организаторы мероприятия приказали перед началом перевести калаши в режим автоматической стрельбы. У инструкторов заканчивался рабочий день и они торопились домой. Для тренировки каждому выдали по одному магазину. Затем группой по пять человек стреляли по этому холму и по ящикам. До них было примерно триста метров.
Историк не стал устанавливать режим авто, ограничился режимом одиночной стрельбы. После тренировки, его ожидала не тёплая хата, а деревянный пол в школьном коридоре. Можно было не торопиться. Окружающий мир стал ещё более серым, мрачным и темным. На степь опускался туман. Мишени в виде тёмно-зеленых ящиков, но фоне бурого холма не было видно.
Стрелять было не сложно. Сложнее было попасть. Сложно было понять кто куда попал. Стреляли одновременно пятеро по сваленным в кучу ящикам. Отстреливались и пятерка уступало место другим. Треск и запах пороха наполняли ров. После стрелков тренировались снайпера с Мосинками и пулемётчики с РПК. Пулемётчики стреляли лёжа и с боку, снайпера сидя. Бойцы с Мосинками уверяли, что куда-то попали, а результаты пулемётчиков были заметны. Некоторые ящики попадали и раскрылись, обнажая жёлтое нутро.
После завершения тренировки рота мобиков по грязи вернулась и загрузилась в грузовики. Газон не хотел заводиться, но шофёр совершил чудо и старый автомобиль не торопясь поехал по грунтовке. Он подпрыгивал на ухабах, а борта гнулись под массой человеческих тел. Матюки и проклятья изливались непрерывным потоком. Дополнялись они рассказами кто куда попал, если не попал, что помешало. Некоторые считали, что одного магазина не достаточно, чтобы научиться пользоваться автоматом.
Когда Газон выехал на трассу вибрации, изгибания, подпрыгивания грузовика прекратились во всех отношениях. Автомобиль с мобикам заглох и естественно остановился. Бензин закончился.
Шофёр матом поблагодарил командиров за организацию поездки и заявил, что за свой счёт топливо покупать не будет. Мимо проехал самосвал с мобиками. Оттуда раздалось множество шуточек и радостных воплей.
Взвод построился Паштет проверил наличие личного состава, после чего они перешли дорогу на противоположную сторону и пошли по тротуару в школу. Всем им дважды повезло. Топливо могло закончиться на грунтовке и тогда бы пришлось идти по грязи, а теперь они идут по асфальтированным тротуару с возможностью зайти в магазин. Грузовик заглох на самой окраине города. С одной стороны трасса с другой пяти, девяти этажные дома. По дороге ехали множество военных автомобилей, изредка встречались БТРы. Регулярно попадались тягачи одни везли бронетехнику к фронту, другие возвращали её на ремонт. Судя по повреждениям противник огрызался. Несмотря на вынужденную пешую прогулку по старому и мокрому асфальту в сырости и тумане, большинство было рады такому развитию ситуации, которая позволила без проблем посетить магазин и наблюдать как нормальные люди возвращаются домой в свои дома и ещё получить кучу приветствий от местных жителей. Кроме того по дороге большую часть грязи отпала с берц, а в попадавших по дороге лужах их получилось немного отмыть.
В школу Историк, как и другие мобики пришли когда уже стемнело. Паштет убедился, что все дошли и всем напомнил, чтобы вымыли во дворе обувь. Хорошо, что территория школы ярко освещается и есть корыта и вода в которых можно вымыть берцы. После прогулки Историку хотелось отдохнуть и спать, но сначала покрыть кремом берцы. К его удивлению крем закончился, похоже весь взвод им пользовался. Но Рефат купил и вручил Историку новую коробку, но крем оказался коричневым. Рефат во всём обвинил продавцов. Коричневый оттенок нормально зашёл в обувь. Потом подошёл старшина и назначил Историка с Гуглом в вечерний караул. Времени до заступления в караул ещё было много и они решили отдохнуть. Однако отдохнуть не получилось.
Сначала со второго этажа раздался какой-то шум. Потом кто-то стал орать, чтобы все шли на второй этаж. Историку пришлось обувать берцы и идти в них ибо общие тапочки уже кто-то взял. В холле второго этажа пьяный командир одного из взводов у всех присутствующих спрашивал нюхал ли кто свежее человеческое мясо и ходил по кругу, как по цирковой арене. Потом стал рассказывать про вырезанный блокпост. Впереди стоящие мобики ушли и Историк увидел лежащего на полу в луже крови, лицом вниз парня. В нескольких метрах от него стоял седовласый мужик пьяный, но начинающий трезветь. Казалось произошёл мордобой со смертоубийством. Командир взвода высокий двухметровый во всех проэкциях мужик продолжал практически бегать по кругу с криками про запах человеческого мяса и про вырезанный из-за пьянства блокпост. Потом стал требовать от седовласого мужика выдать третьего. Тот пошёл в отказ. Возможно он тоже оказался бы в положении лицом в пол. Неожиданно какой-то парень резко толкнул Историка и вышел на арену цирка. Это был выпивший комбат. Он заматюкался. Наступила тишина. Гранит всё и всех осмотрел, словно пытаясь осознать, что произошло. Потом снова заматюкался. Затем приказал всем расходиться. Все разошлись. Построения в этот вечер не было.
В этот день двое мобиков молодой и старый пошли в баню, а потом в кабак. В этот же день ещё один мобик умный пошёл в баню, а потом в кабак. В школу любители бани и кабака возвращались втроем. Самый умный вернулся практически трезвым и незаметно растворился среди мобиков. Двое еле поднялись на второй этаж, обеих уже ждал командир взвода понимающий к чему приводит пьянство на блокпосту. Самого юного и пьяного несколько раз то ли стукнул кулаком, толи об стену несколько раз ударил. Учитываю габариты взводного и молодого низкорослого, худощавого мобика и пьяного, у него и в трезвом виде не было шансов отделаться лёгким испугом. Ночью, будучи в карауле Историк видел скорую помощь и слышал дискуссию о необходимости госпитализации избитого по мнению врачей и возможности избежать этого со стороны командиров. У мобика было сломано несколько ребер, сломан нос, подозрение на сотрясение головного мозга и алкогольная интоксикация. В конце концов его увезли в больницу.
Утром Историку хотелось спать. На построение идти было лень. Тематика построения уже была понятна и сценарий тоже. Сначало перекличка, потом лекция с матюками по теме пьянству бой, потом придумают какое-нибудь занятие и запретят ходить в баню. Вполне возможно так и было бы и наверное Гранит не один час обдумывал, как и чем промыть мозги схваченным донецким мужикам и как по строже наказать. Однако ночью он пошел в туалет и встретил там двух педерастов, настоящих, которые занимались педерастией. Он был так удивлён, что походы некоторых мобиков после бани по кабакам сразу отошли на второй план. К радости комбата педерасты были из соседнего батальона и будут уволены и отправлены домой. На построение о вечернем пьяном дебоше Гранит практически не вспоминал, а сообщил, что рад, что в его батальоне нет педерастов. Кроме того сообщил, что полк начинает в ближайшее время передислокацию к месту несения службы на территории Украины.
После построения был завтрак. Гречки в этот раз сварили много и нормально, ходили слухи, что даже видели тушёнку в ней. Историк следов тушёнки в гречка не увидел и не унюхал, слухи были ложными. После завтрака он хотел полежать, но Гугл посоветовал почистить после стрельбы автомат. Вскоре тоже самое, но не посоветовал, а приказал сделать Паштет. Историк разобрал автомат и увидел, что блестящие, яркие светло-серые детали покрылись чёрной копотью - нагаром. Ствол внутри напоминал дымоход. Все стали искать ветошь. Этим древним словом обозначалась тряпка. Некоторые стали спорить какую ткань лучше использовать. Потом разговор пошёл о том, какое масло можно использовать и где взять настоящее оружейное. Командиры подсказали в каком магазине Джанкоя оно продаётся. Историк с помощью идущих в комплекте щёток, щупов, шомпола, разных железяк из пенала, тряпок и влажных салфеток привёл автомат в прежнее состояние. Шмель проверил и одобрил. После чего Историк решил поспать, пока есть такая возможность.
Поспать не получилось. Жора стал интересоваться вычищено оружие или нет. Он обратил внимание на автомат Гугла. Гугл от скуки расписал приклад разнообразными знаками и символами. Газоотвод украсил нитками из распущенной веревки, подцепил различные побрякушки и автомат стал похож нечто среднее между новогодней елью и хохломой. Несмотря на это Историк снова заснул. Однако скоро его разбудил крик. В коридор забежал бородатый мужик и стал орать и выяснять почему никто не готовиться к походу в Украину, не думает об изготовление станин для дашки, не ищет металл и сварочный аппарат и электроды и стал искать среди присутствующих сварщиков. Сварщик Рефат сделал вид, что он ничего не слышит и что он не сварщик. Никто не понял почему надо искать материалы и инструменты для изготовления станин и почти никто даже не представлял какие характеристики должны быть у станка для дашки. Однако командиры смогли найти в местном локомотивном депо сварщиков и металл из которого сделали станины для ДШК.
Историк снова заснул, но не надолго. Он проснулся от грохота и сотрясения полов. Гранатомётчик Профессор бил семёрку (РПГ-7) об пол. Потом ушёл в другую часть коридора и там продолжил стучать. Даже со второго этажа пришли узнать, что происходит. Пока Историк спал Профессор решил почистить гранатомёт. Зачем, сложно сказать, из гранатомётов никто не стрелял. Каким-то образом кусок ткани застрял и не вылазил. Несмотря на шум всем было весело и каждый давал разнообразные советы по ремонту гранатомёта. Историку более всего понравилась разрезать его пополам.
Через полчаса этот грохот и маты стал надоедать. Профессор получал массу советов, но тряпка в гранатомёте застряла так, словно её приварили, приклеили. Советы не помогали. Балабол осмотрел испорченный гранатомёт. После нескольких шуточек он замолчал стал серьезным и приступил к осмотру своего гранатомёта. Потом из проволоки сделал крюк, поковырялся в своем гранатомётам подумал, усовершенствовал конструкцию. Затем он рассказал Историку в чём проблема у Профессора и пообещал за несколько минут её решить. Историк понял половину сказанного, но главное в том, что скоро наступит тишина сомнений не было. Балабол поднялся и направился в правое крыло коридора откуда доносился грохот. Несколько студентов с помощью грубой силы пытались отремонтировать гранатомёт. Наступила тишина, а через минуту все услышали победоносный клич Балабола, который решил проблему. Интеллект оказался эффективнее грубой физической силы.
В этот день Историк снова посетил баню. Ходил со Шмелем. Группа была небольшая всего десять человек. Когда пришли баня была свободна и её воспользовались без ожидания в очереди. После бани все разошлись по городу каждый по своему маршруту и плану. Историк купил ещё еды и влажных салфеток. Там куда их отправят этого не будет. Обычные граждане перемещались по городу в медицинских масках, но мужики в форме от этого освобождались и без проблем могли безнаказанно нарушать противоэпидемические мероприятия. Историк был вакцинирован, поэтому неуязвим к коварному микробу. Для тех кто мобиков, которые заболели существовал армейский аспирин, который излечивал все болезни. Других таблеток у медиков не было.
Историк зашёл на местный базар, с первого взгляда ему показалось, что каждая вторая торговая точка связана с товарами для армии, потом увидел, что каждая третья. Военных в городе было очень много и спрос рождал предложение. В одном из магазинов он приобрёл самые дорогие тёплые носки, фонарик, батарейки, ручки блокнот. Погода была хорошая на безоблачном голубом небе светило яркое солнце.
На очередном утреннем построении в касках и противогазом Гранит объявил о том что первый батальон отправился в Украину и что четвёртый тоже скоро туда отправиться. Заявил, что после переезда в Украину им будут платить в два раза больше по 50000 рублей в месяц. Потребовал от командиров усилить обучение личного состава. После построения Жора ещё раз рассказал, что всех ожидает. Он потребовал не общаться с местным населением ибо они могут быть партизанами, диверсантами, нацикам. Напомнил как уничтожаются блокпосты и какова роль в этом алкоголя и сна на посту. На этом усиление обучения закончилось. Пятому батальону повезло меньше им пришлось ползать по школьному газону, развлекая этим гуляющих по тротуару местных жителей.
Четвертый батальон не избежал упражнений на свежем воздухе. Взвод Паштета был направлен на школьную свалку бытовых отходов. Школьные контейнеры для мусора не были рассчитаны на два батальона мужиков. Три контейнера были полностью засыпаны отходами. Доминировали коробки из под сухих пайков и ёмкости в которую упаковывались еда. В школу приехал мусоровоз в который взвод Паштета складировал мусор. Работники школы с нетерпением ждали того дня когда незванные гости, которых привезли принудительно и вопреки их воле куда-нибудь исчезнут.
Мобикам выдали жгуты, перевязочные пакеты. Медицинский взвод организовал экспресс обучение по оказанию медицинской помощи. Медики старались как могли передать свои знания и умения, но медиками они стали несколько дней назад, когда прошли подобный курс обучения, только у настоящих врачей. Вечером на построении Историк услышал историю о гибели под Мариуполем шестнадцати студентов медиков, которые участвовали в боях. Непонятно было в качестве кого они там воевали и зачем туда отправили на гибель представителей дефицитных в республике профессий.
На ещё одно утреннее построение надо было снова идти в стальном шлеме и с противогазом. В этот раз комбат объявил о расформировании отдельных взводов, а из стрелковых рот был сформирован личный состав блокпостов. На базе батальона было создано шесть блокпостов. Взвод Паштета стал четвёртым блокпостом его состав был усилен двадцатью бойцами. Потом был завтрак. После завтрака надо было делать вид, что взвод, рота тренируются. В условиях школах можно было только собирать и разбирать автомат, ещё развивать умение перезарядки магазина за максимально короткий срок, а ещё, как Гугл украшать росписью выданное оружие. Историк активно этим занимался, пока не остался в гордом одиночестве, а товарищи настойчиво попросили не шуметь и позволить выспаться, пока есть такая возможность. Потом начался цирк. Кто-то решил, что личный состав блокпостов теперь должен находиться в одном месте. Кто, куда, к кому должен переселяться было не понятно, но все стали возмущаться. Некоторые даже стали ходить по коридорам в поисках нового лежбища. Потом выяснилось, что это были то ли слухи, то ли командиры этот вопрос только начали обсуждать, то ли решили, что бессмысленно всех переселять всё равно скоро уезжать. Вполне возможно, что нашли другие занятия для мобиков. Днём группу вывозили на погрузочно-разгрузочные работы. Историк на них не попал помешали караул во дворе, караул на тумбочке.
Ближе к вечеру Историк оказался в группе, как бы добровольцев, на разгрузку КАМАЗов. На склад поехали в самосвале. Отряд был не очень большой, двадцать человек. В огромном самосвале всем хватило места. Ехали довольно долго в основном по частному сектору. Самосвал регулярно поворачивал то вправо, то в лево словно запутывал след. Переехали мост через какую-то реку. В конце концов приехали. Неторопясь все вылезли из кузова. Куда заехали было непонятно. На дороге стояло несколько тентованных военных КАМАЗов. Вдоль дороге стояли какие-то здания напоминавшие заброшенные цеха или склады. В какую сторону посмотреть взгляд упирался серое обшарпанное здание похожее на заброшку. 
Историк несколько минут пытался понять, где это он видел. Потом вспомнил, что когда-то очень давно подобную картину наблюдал в компьютерной игре, стрелялке. Долго стоять не пришлось, работа их уже ждала. Надо было разгрузить КАМАЗ с бутилированной водой, а потом ещё один и назад в школу. Воду необходимо было занести в помещение одного из зданий. Помещение было квадратным тридцать на тридцать метров. Здесь уже стояли поддоны на которых лежало по несколько мешков с крупами, макаронами, солью, сахаром или ящики с консервами. Стены были обшиты деревянными рейками, которые за десятилетия частично потемнели. На стенах Историк увидел множество советским плакатов восьмидесятых годов прошлого века. Судя по плакатам здесь раннее размещалась воинская часть. В правом дальнем углу он увидел дверь доступ к которой был закрыт деревянным ограждением с местом для вахтёра или караульного, а это помещение которое они будут сейчас заполнять продовольствием скорее всего служило холлом. Многие аспекты армейского бытия ему были непонятны, а разъяснения тех немногочисленных, кто служил хоть в какой-то армии не очень были применимы в окружающей реальности.
Для более эффективной разгрузки мобики построились в цепь и передавая пяти литровые бутылки довольно быстро разгрузили грузовик. Сразу подъехал второй, тоже с бутылками. Разгрузка пошла быстрее. Это был последний грузовик и все рассчитывали попасть на остатки обеда. Разгрузив все были разочарованы. Информация о разгрузке двух КАМАЗов оказалась лживой, ещё шесть грузовиков и только потом возвращение в школу. С подобным обманом Историк впоследствии сталкивался неоднократно. Это был такой стиль управления. Смысл оного оставался загадочным. Повышение производительности труда было однократным. Третья последняя машина вызывало желание меньше напрягаться и дольше отдыхать. 
Потом было неоднократно: с собой ничего не берите уезжаете на сутки, а там всё есть; вам только ещё один грузовик разгрузить и спать, в реальности после десятого; только один вагон; всего две недели или два дня, которые превращались в недели, месяцы; вам только постоять на окраине леса, зачистку сделают профессионалы, хорошо будет если надо будет только полежать около этого леса под артобстрелом; вам только супермаркет охранять, а по приезду, почему вы без щупов и миноискателя и почему вы не сапёры; и всегда: кто офицер или командир группы, состоящей из рядовых и которую собрали несколько часов назад из незнакомых перед этим солдат для выполнения неведомой никому задачи. Всё подобное закончилось тотальным недоверием к командному составу.
Стемнело. После третьего грузовика сделали перерыв. С одной стороны все решили отдохнуть, с другой надо было ждать когда приедет следующая машина. Продукты предназначались для четвёртого батальона.
Полный мрак. Похолодало. В ожидании КАМАЗа разожгли костер. Около здания лежали доски из поддонов и бруски. Древесина была неплохого качества. Некоторые мужики сказали, что при других обстоятельствах их не в костёр бросили бы, а унесли домой. 
Следующие машины были с разнообразными продуктами крупы, макароны, консервы. Самые лёгкие мешки были с макаронами, а тяжёлые соль. Были также упаковки сока. Некоторые из них были повреждены и быстро распределялись либо по карманам, либо осушались. Пустое и огромное помещение заполнялось мешками и коробками и к полуночи перестало быть пустыми и казалось маленьким и тесным. В целом несмотря на то, что разгружали до глубокой ночи, особого контроля не было и каждый взял с собой сувенир на память в виде консервы, сока и сгущенки.
После восьмого КАМАЗа возникло предположение, что сейчас приедет девятый, но информация про разгрузку восьми грузовиков оказалась правдивой. Выполнив приказ мобики стали загружаться самосвал. Делать это было сложнее, чем днём. Дело не только усталости, но и в том, что у каждого в карманах были продуктовые сувениры. Особенно аккуратно надо было быть с картонной упаковкой сока. Если случайно сок придавить телом об борт кузова, то будет мокрое дело. У одного мужика такая оказия и произошла, что вызвало мат, бурный смех и порцию шуточек про несунов с армейского склада.
После загрузки самосвала, ещё несколько минут проверяли наличие личного состава, чтобы никого не забыть на складе. Несмотря на то, что был март по ночам по прежнему был мороз. Ночь была ясная. Ветра не было. Самосвал по ночному городу ехал быстро. Автомобилей на дорогах не было. Улицы ярко освещались. 
Вернувшись в школу мобики разделились на две части. Одни пошли спать. Другие, самые наглые, отправились в штаб требовать компенсации за пропущенный обед. Разбудили старшину, который отправил на разгрузку КАМАЗов, разбудили майора у которого был доступ к продуктам. Через пятнадцать минут десяти самым наглым выдали по две банки паштета, сок и печенье. Историк присоединился к наглым.
Поднявшись на третий этаж Историк обнаружил, что Гугл не спит. Он только вернулся с караула. Гугл был рад увидев у Историка бутылку сгущёнки, ещё выпросил плитку шоколада. Гугл этого заслужил. Он в своём смартфоне смог настроить интернет и через социальную сеть ВКонтакте мог отправлять текстовые сообщения в республику, чем Историк воспользовался.  
Очередное утреннее построение собиралось долго. Строились по новому по блокпостам. Из-за этого одни не могли найти своих, а командиры не могли найти своих новых подчинённых. Кроме командиров, нашлись несколько добровольных помощников, которые вносили сумятицу указывая кому и где размещаться - это дополнилось шутками нескольких юмористов. Когда штабные собрались на плацу, кто-то из мобиков стал требовать, чтобы открыли калитку для доступа на футбольное поле (у спортплощадок было дополнительное ограждение) и выступил с инициативой проведения футбольных соревнований между ротами и батальонами. Другие мобики предложили отправить потенциальных футболистов на ночную разгрузку и дневную погрузку. В конце концов штабные с помощью мата успокоили бойцов, а начальник штаба осуществил проверку личного состава. Все были на месте за исключением тех кто был в наряде.
Комбат ещё раз объявил батальону, что в ближайшие дни все отправляться в Украину строить блокпосты. Главная задача была всем вернуться в Комсомольск без потерь. Вернуться живыми любой ценой, разбираться в правомерности потом будет. Гранит пообещал, что он теперь будет для всех и папой, и мамой, и никого никогда не бросит. Сообщил, что он будет находиться в центре и в случае опасности он приедет на газоне с пулемётом на любой блокпост максимально быстро. Потом обратился к водителям и в связи с тем, что две трети мобилизационного транспорта не находу и ремонту не подлежат потребовал от них снять с неработоспособных автомобилей всё, что можно и использовать в качестве запчастей. Гранит также приказал не общаться на блокпостах с местным населением, ничего у них не просить, не брать, потому что среди них будут диверсанты, нацики, партизаны и просто отравители. Проверять документы удостоверяющие личность у проезжающих по дороге, в автомобиле искать оружие и боеприпасы.
После построения все отправились на завтрак. Кормили ставшей традиционной гречневой кашей, на обед был гречневой суп, на ужин гречневая каша.
После завтрака Паштет собрал взвод и вручил инструкцию по строительству блокпоста и сразу отметил, что того что там напечатано не будет. У всех сразу возник вопрос будут ли БТРы и электричество, на что был получен отрицательный ответ. Историк почитал инструкции. Описанный блокпост очень напоминал пункт пограничного и таможенного досмотра. Потом Историк принял участие в разгрузки спальных мешков, которые выдали батальону. Пропорция была странная один спальник на на пятерых бойцов, ранее он думал, что спальник положен каждому. Затем у всех собрали подсумки с магазинами. Специальная группа мобиков должна все магазины зарядить патронами и вернуть каждому перед отъездом.
В один из дней Историк снова озаботился своей причёской. Договориться с Парикмахером никак не получалось. Он постоянно был в каких-то нарядах. Тогда Историк попросил Бизона включить его в список желающих посетить баню. Просьба была исполнена. Кроме бани, в этот день Историк посетил парикмахерскую на площади Ленина, которую заметил в первую прогулку по городу. Она была не большой, но достаточно просторной. Посетителей не было, поэтому мастер сразу приступил к созданию причёстки. От парикмахера Историк ничего сверхъестественного не требовал. Укоротить волосы до шестнадцати миллиметров. Была идея ещё более укоротить до трёх миллиметров, но он решил, что немного утепления на голове оставить. Довольный причёской Историк оставил здесь пятьсот рублей. Подстригли быстро времени ещё хватило сходить в ближайший супермаркет за едой и попить кофе в ожидании всей группы. На обратном пути курящие зашли в магазин расположенный около школы. Выявилась, что тут продают самые дешёвые в городе сигареты по пятьдесят рублей за пачку.
Вечером 14 марта на построении мобикам было объявлено, что завтра четвёртый батальон уезжает в Украину. Выезд в семь утра подъём в пять утра. Вечером Историк послушал по радио новости. Они были скудными, поверхностными, но в целом победными. Сообщали о боях под Киевом и Мариуполем, об успешном продвижении на юге Украины и о каких-то переговорах в Стамбуле. Эти переговоры казались какими-то странными, ведь война ещё не окончилась и столица ещё не захвачена и режим ещё не капитулировал. Однако размышления Историка были прерваны старшиной которому как всегда нужны были добровольцы для какого нибудь наряда. Бизон, Историк и ещё десяток солдат отправились на погрузку. В этот раз никуда ехать не надо было. Грузили около бокового центрального входа, где было складировано оружие и боеприпасы. В течении трёх часов они загрузили в знакомые им газон и самосвал. Это означало, что солдат в этих музейных экспонатах не повезут. Хотя основную работу делали руками и мышцами думать тоже было необходимо. Надо было складировать компактно, чтобы все поместилось. Этим занимался Бизон. За две недели сюда привезли множество ящиков. Погрузили дашки, сапоги, станковые гранатомёты, противотанковые ружья боеприпасы к ним, а ещё гранаты ручные, патроны, морковки, лопаты, полевую кухню ПК-70. В разгар погрузки пришёл Жора и удивился, что задействует мало бойцов. Самыми молодыми были Бизон и Историк остальным десяти было за пятьдесят. Вскоре Жора расслабляющихся на третьем этаже выгнал на улицу принять участие в подготовке к походу.
Вечером незадолго перед отбоем на третьем этаже появился крепкий накачанный парень в тельняшке. Он искал Историка. Это был его земляк Ялта командир одной из рот. Ялта передал привет от родных и убедился, что с Историком всё в порядке. Вечером командование провело инструктаж по пожарной безопасности, соблюдению техники безопасности и по недопущению мародёрства. Весь инструктаж заключался в том чтобы в нужном журнале поставить подпись. Несмотря на примитивность и фиктивность данного мероприятия оно вызвало у многих мобиков множество вопросов о целесообразности и законности. К командирам возникло множество вопросов, возникли дискуссии. У Историка сложилось впечатление, словно никто никогда не проходил инструктаж по данному вопросу или эта подпись мешала поджигать степь, стрелять бездумно и кого-то грабить, или кто-то планировал это.
Утром Историк проснулся незадолго до подъёма, чтобы успеть без проблем посетить туалет, потом ещё полежать и затем окончательно собрать вещи. Уезжать из Джанкоя и школы не хотелось. Джанкой город, а в школе деревянные полы, хорошее отопление и даже водоснабжение. В степи на это рассчитывать не придется.
Погода в это последнее утро в Джанкое отличалось от предыдущих. Был мороз, а земля была покрыта тонким слоем белого снега. Слой снега был тонким как шёлк. Мелкая белая крошка сыпалась на асфальт. Взвод Паштета оставил свои вещи около центральных ворот. Построение прошло как обычно перекличка, напоминание чтобы ничего не забыли. Ещё раз сообщили чтобы на блокпостах не общались с местным населением и что повсюду будут нацики, диверсанты, партизаны. Ни в коем случае не брать у местных еду и воду ибо отравят. 
В это же утро, как и было обещано всем вернули подсумки с магазинами. Подсумок резко потяжелел из-за появившихся патронов. Паштет ещё раз объяснил правила безопасного обращения с оружием. Пока главная опасность исходила не от диверсантов, а от некоторых товарищей по оружию не отличающихся умом и сообразительностью. Вещей у Историка стало больше. К рюкзаку и вещевому мешку добавился пакет с водой и едой, стальной шлем, противогаз. Последние два аксессуара он привязал к вещевому мешку. Всё это положил около центральных ворот. Мобильные телефоны были заряжены и отключены за ненадобностью. Как это часто бывает, и как потом практически всегда было, в семь утра никто никуда не поехал. 
В восемь утра на территорию школы заехали десять новеньких, буквально с конвейера китайских автобусов. В каждом тридцать посадочных мест. Итого триста мест на четыреста бойцов. Автобусы были обычными для городских маршрутов без багажного отделения. Свои вещи надо было распихивать по салону. Более всего мешал автомат. Кресла в автобусах были покрыты прозрачной упаковочной пленкой. Они явно были рассчитаны на азиатов. Многим русским мужикам было непросто в них разместиться. С помощью пинков и матюков все мобики довольно быстро разместились. Колона из десяти белых автобусов и нескольких грузовиков выстроилась на территории школы. Четвёртый батальон 117 полка был готов к передислокации на территорию Украины. Куда именно никто толком из мобиков не знал. Предполагали, что будут в Херсонской области. В тоже время были слухи что российская армия штурмует Николаев и туда тоже отправляют донецких мужиков. Одно было ясно точно впереди у них была неизвестность.